Текст книги "Патриарх Тушинского вора"

И коту понятно, после нами уже разобранного, что и действительно – более чем явно взаимосвязаны.

«Что же руководило теми, кто приостановил выход этой работы?” – пишет О. Фомин» [181] (с. 282).

Самое обыкновенное: желание не позволить предоставить материал о своей тайной организации для ознакомления народонаселением той самой страны, против которой и ведет масонство эту все нескончаемую войну. Потому русская версия книги Фигуровского уничтожается. Причем совершенно теми же силами, которыми уничтожаются и отпечатанные Сергеем Нилусом в Троице-Сергиевой Лавре «Сионские протоколы».

Вот потому и не пропускаются в печать на русском языке документальные подтверждения о связях с масонством первых царей из династии Романовых, что многие поступки этих странных царей и по сию пору помещает в категорию слишком непонятных и даже загадочных. И действительно, как можно понять человека с тупым упоением рубящего сук, на котором он сам в это же время, приспокойнехоньки себе, так и продолжает восседать?

А ведь именно по причине несомненной своей подчиненности врагам России и произвел свой более чем странный и ничем необъяснимый поступок царь Михаил, когда горстка казаков захватывает невольничий рынок тех времен – крепость Азов. Причем даже без какой-либо подмоги со стороны Русского государства, на свой страх и риск, в течение нескольких лет успешно отбивается от полчищ осаждающих ее басурман, нанося им просто катастрофические потери. И этой их победой, что просто шокирует теперь, по каким-то совершенно странным причинам не желает воспользоваться этот странный царь Михаил. Он, видите ли, не желает: как поставить крест на этом невольничьем рынке, где распродают басурманы его же подданных, так и овладевать ключами от Черного моря, чем и является этот стратегически очень важный объект.

Причем отказывается от этого удивительно ценнейшего в ту пору подношения даже вопреки решению всеобще признанного русского законодательного органа:

«Собор большею частью говорил в пользу предложения казаков; но государь… отказался от дара казацкого, похвалив храбрых витязей за доблесть и преданность России, велел им выйти из Азова (Собрание Государевых Грамот и Договоров, III. 380)» [251] (с. 223).

Конечно же, пропаганда спихивает вину, как и обычно для нее, на «дядю». Передаваемый России Азов якобы:

«…отвергнут был двором российским» [408] (1636 г., л. 60 об., с. 51).

Но отвергнута была эта важнейшая отвоеванная у врага крепость не каким-то там безликим «двором», но самим самодержцем, каковым и являлся Михаил.

Причем, и по сию пору никакого вразумительного ответа на странность принятого тогда царем из династии Романовых решения так до сих пор и не получено. Сам же этот никем так и не озвученный поступок свидетельствует лишь о том, что интересы Михаила, густо окруженного масонами, вовсе не соответствовали интересам его православных подданных. О том и речь. Ведь усиление Русского Царства вовсе не входило в планы закулисы, которой даже не покровительствовали, но именно подчинялись Романовы, поставленные во главу страны, что теперь более чем четко выясняется, благодаря исключительно ей.

Вот еще ничуть не менее удивительный жест. На сей раз со стороны сменившего первых Романовых уже явного масона на троне – Петра I. Вот что читаем в докладе о ничуть не менее странных поступках уже этого продолжателя данной династии из уст Кайзерлинга, посла Пруссии в России:

«Дошло наконец до того, что его царское величество не только дал письменное обязательство республике [Польше – А.М.] возвратить, в будущем 1708 году… недавно взятую крепость, со всей артиллерией и военными припасами, но даже сейчас же отправлен приказ губернаторам Полоцка и Смоленска выдать старосте Огинскому, всегда державшему сторону царя, литовский гарнизон, взятый в плен в упомянутой крепости Быхов… Послан также приказ гетману казаков, Мазепе, уступить республике взятую в свое владение, пять лет тому назад, отделившуюся в момент восстания Украину, и особенно очистить крепость Белую Церковь, в которой и повелено водворить польские войска коронной армии» [378] (с. 827–828).

То есть здесь уже отдан лютому врагу русского человека не только центр работорговли, столь удобный для распродажи плененных степными народностями русских людей, чем являлся Азов, но и целая страна, населенная русскими – Малороссия. Так что подарок туркам Азова, совершенный Михаилом, первым из Романовых, это лишь прелюдия ко всем иным подарочкам подобного же рода, доходившим до передачи целой страны, населенной русскими, восставшей и, по незнанию обстановки, перешедшей под власть находящейся под ярмом масонов Московии. Теперь эта страна, вместе с ее крепостями, ценой крови и огромных человеческих жертв отбитая у лютого врага ее жителями, переходила обратно под ярмо своих ненавистников – ляхов. Что может быть весомее вот такого вот удара в спину, совершенного царем масоном?

А явные масоны в окружении Романовых прекрасно зафиксированы письменными свидетельствами со времен того же Михаила, отдавшего туркам обратно отвоеванный и целых пять лет удерживаемый казаками Азов:

«Артура Ди на посту лейб-медика царя Михаила Федоровича сменил Венделин Сибеллиста, известный как друг Иоахима Морсия, который, в свою очередь, был ближайшим другом Иоганна Валентина Андреа, автора розенкрейцерских манифестов [ «Химической свадьбы Христиана Розенкрейца в году 1459» – А.М.]. Один из тайных манифестов, написанных Андреа, был напечатан в количестве 12 экземпляров и отдан Морсию для передачи “самым надежным людям”. Сохранился дневник Морсия, в котором он скрупулезно отмечал кому передал экземпляры манифестов (это был самый первый круг европейских розенкрейцеров). Под девятым номером в списке значится Венделин Сибеллиста, в дальнейшем – лейб-медик русского царя…» [181] (с. 266).

Что подтверждено и документально:

«В 1634 г. 14 августа приехали в Москву голштинские послы Филипп Крузиус и Отто Брюггеман. 19 августа, быв у государя, они подали от князя Фридерика грамоту (от 26 августа 1633 г.) верющую о себе, а 22 сентября на конференции вручили боярам другую от него же грамоту (от 9 октября 1633 г.), обещавшую присылку, по требованию государя, доктора Венделина Зибелиста» [267] (с. 6).

То есть не кто-то там вероломно подсунул правящим Романовым, Филарету и Михаилу, входящего в круг высшего розенкрейцерского посвящения алхимика чернокнижника, но был прислан он исключительно по требованию этого странного масонского царского тандема, с помощью коварства и интриг захватившего наследственный трон Русских царей.

Причем следовал в Московию этот выписанный из-за кордона масон чернокнижник, доверенное лицо Валентина Андреа, вместе с секретарем голштинского посольства Адамом Олеарием. О чем тот не преминул сообщить в своей книге. 28 февраля 1634 г. один из членов посольства:

«…магистр Павел Флеминг… был отправлен вперед в Новгород. Одновременно поехал вперед и доктор Венделин со своими людьми, вскоре затем собравшийся и дальше в путь до Москвы» [267] (с. 26).

Но и по прибытии его в Московию отношение к этому посланнику Валентина Андреа выглядит вполне соответствующе всему вышеизложенному:

«Подобно Артуру Ди, Сибеллиста пользовался особым доверием Михаила Федоровича» [181] (с. 266).

То есть страной правил этот наш всенародно избранный монарх, наложивший на этот народ сверх всего прочего еще и клятву, что выясняется, с помощью высокопосвященного масона, откомандированного в Москву братьями розенкрейцерами.

И тот даже женится именно здесь – в Москве. О чем, среди многого иного, чем он занимался и что видел в период своего пребывания в Москве, сообщает Адам Олеарий. Среди и всех иных посещений своих соседей иностранцев он также побывал:

«…у г. доктора Венделина, царского лейб-медика, на свадьбе» [267] (с. 65).

Так что устраивался здесь на жительство этот посланец главной масонской ложи розенкрейцеров достаточно основательно.

Но и покинув страну, этот алхимик не теряет связь с Романовыми:

«В 1642 году Сибеллиста возвращается в Европу, но продолжает служить политическим представителем русского царя.

В 1655 году Венделин Сибеллиста в Вольфенбюттеле издает справочник по герметическим наукам “Manuale Hermeticum”, в котором впервые публикуется “алхимическое завещание” Джона Ди. В своих примечаниях Сибеллиста пишет, что лично получил это завещание из рук Артура Ди в Москве.

В Вольфенбюттене Сибеллиста служил лейб-медиком герцога Августа. Там же, по странному совпадению, проживал и Иоганн Валентин Андреа, автор розенкрейцерских манифестов (Сибеллиста неоднократно оказывал ему врачебные услуги)» [181] (с. 266–267).

Но ничего странного в том «совпадении» на самом деле нет. Просто круг замкнулся: Романовы – Валентин Андреа – автор масонского манифеста «Химической свадьбы Христиана Розенкрейца в году 1459»!!!

Но связи с масонством царствованием Михаила вовсе не ограничились:

«Следующие свидетельства связаны уже с правлением Алексея Михайловича, которому свои услуги предлагал голландский алхимик Фон-дер-Гейден» [181] (с. 282).

Но и его, со временем, сменяет такой же масон. На этот раз некий Андреас Энгельхарт из Кельна, который место царского придворного лекаря:

«…занимал на протяжении десяти лет, с 1656 до 1666 года. Энгельхарт известен тем, что состоял в переписке с одним из крупнейших покровителей розенкрейцеров – курфюрстом Августом Ангальским.

Далее предоставим слово Карлосу Гили, голландскому историку – нижеследующая цитата из его сочинения “Розенкрейцеры в России в 17-м и 18-м веках”:

“Ближайшим другом Энгельхарта был старинный приверженец розенкрейцеров Кристиан Хирш, поверенный Иоганна Арндта и автор труда «Gemma Magica». Благодаря этим дружеским связям Энгельхарт являлся, без сомнения, одной из самых влиятельных фигур теософского движения Европы. Так, за два года до своего отъезда в Москву он был призван участвовать в качестве арбитра в споре между хилиастами и теософами Амстердама…

Когда в 1664 году царь Алексей Михайлович попросил его истолковать появление за год до этого кометы, Энгельхарт ответил многословным трактатом на латыни, в котором просто повторил многие астрологические постулаты розенкрейцеров. Он процитировал из Гермеса Трисмегиста положение о соответствии верха и низа…”» [181] (с. 267–268).

Так что контактирование царей из династии Романовых с руководителями европейского масонства, в те времена главными во всем мире чародеями-алхимиками – вызывателями бесов, является делом постоянным – на протяжении более полувека!

А потому и следующее упоминание все о тех же связях вовсе не выглядит чем-то необычным. В 1663 году Алексей Михайлович:

«…требует “во Гжельской волости для аптекарских и алхимских судов приискать глины”. На поиски же был послан из Москвы “аптекарских и алхимских судов мастер Пашко Птицкой”. Хорошо известно, что в это время при Аптекарском Приказе уже в достаточной степени обретались алхимисты и алхимического дела ученики» [181] (с. 282–283).

Но и во времена короткого царствования Федора Романова с посещениями иностранными масонами Москвы ничего не меняется:

«В 1676 году новый царь Федор Алексеевич приглашает Энгельхарта в Москву…» [181] (с. 268).

Так что чужебесие, вовсю развернувшее свою сатанинскую работу во времена первых Романовых, просто шокирует. При этом, что и понятно, все русское подлежит удушению, а все иноземное навязывается в качестве эталона.

Алексей Михайлович, как сообщает о нем поляк Яков Рейтенфельс:

«…весьма точно понимает выгоды и желания иностранцев» [169] (с. 299).

Кстати, в 1656 году, вместо раздела Польши совместно с разбившей ее войска Швецией и возвращения некогда отторгнутых от России ее западных заселенных русскими своими соотечественниками территорий, Алексей Михайлович, как это ни выглядит чрезмерно странно, наоборот, нападает на Швецию. Что уж России вообще никаких выгод не сулит. Но делает это, что теперь выясняется, лишь потому, что весьма точно понимает выгоды и желания, что в данной ситуации, поляков (см.: [346] (с. 103)). Так что и здесь борьба за чуждые интересы пересиливает желание бороться за свои собственные.

Причем и порядочки во дворце вводятся полностью копирующие иноземные:

«…на пирах у царя Алексея во дворце во время вечернего стола “в органы играл немчин, в трубы трубили и по литаврам били”» [178] (с. 214).

А вот, в противоположность ему, как происходит обед у Патриарха Никона. Свидетельствует Павел Алеппский:

«Что особенно бросилось в глаза архидиакону на этом обеде, так это крайняя скромность и благочестивая настроенность во все время обеда: тут не было ни труб, ни бубнов, ни светских песен. Как начался он молитвой и благословением обоих патриархов, так и кончился молитвой; средину же обеда занимало чтение жития св. Алексия и пение благочестивых песен» [271] (с. 26).

А вот как он поступал с присоединенными к России мусульманами. Павел Алеппский разговаривал с посланниками страны, недавно присоединенной к России:

«Они рассказывали нам, что имели прежде каменные мечети с минаретами, но что теперешний Патриарх Никон послал разрушить их» [373] (гл. 3, с. 73).

Прибавим к этому именно в эту пору, то есть в момент прихода к духовной власти в стране Патриарха Никона, непреклонное обязательное перекрещивание, как свидетельствует тот же Павел Алеппский, вообще всех попадающих к нам в плен инородцев: и поляков, и крымских татар.

Но и казанских татар крестили исключительно в тот же период:

«Патриарх Никон сообщил в этот день за столом нашему владыке патриарху, что кругом Казани живут 60 000 мусульман… Они крестятся днем и ночью» [373] (гл. 7, с. 88).

Так что уж больно не походит поведение ошельмованного масонами Патриарха Никона на поведение нашего ими также одетого в несвойственный ему костюмчик некоего «Тишайшего». Да и публика, окружавшая внука лжепатриарха Филарета, сама говорит о себе:

«При дворе составляется кружок влиятельных любителей западноевропейского комфорта и даже образования: дядя царя Алексея, ласковый и веселый Никита Иванович Романов, первый богач после царя и самый популярный из бояр, покровитель и любитель немцев, большой охотник до их музыки и костюма и немножко вольнодумец; потом воспитатель и свояк царя Борис Иванович Морозов… одевший своего питомца с состоявшими при нем сверстниками в немецкое платье; окольничий Федор Михайлович Ртищев… начальник посольского приказа… Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин; его преемник, боярин Артамон Сергеевич Матвеев, дьячий сын, – другой любимец царя… устроитель придворного театра» [178] (с. 217).

Вот что об этом дьячем сыне сообщает секретарь австрийского посольства Адольф Лизек:

«Артамон больше всех жалует иностранцев (о прочих высоких его достоинствах говорить не стану), так что немцы, живущие в Москве, называют его своим отцом…» [406] (с. 369).

И вот что сказано о взлетевшем чудесным образом прямо из дьячего сына в начальники Посольского приказа приемнике великовельможного боярина Ордин-Нащекина этого, по словам Лизека, отца живущих в Москве немцев:

«“Властители дум” русского общества получили свои познания от масонской премудрости и сами были членами ордена вольных каменщиков. Под знаменем пятиконечной звезды прошли: Артамон Матвеев, князь В.В. Голицын, “птенцы гнезда Петрова”, Прокопович, Татищев, Кантемир, князь Щербатов, Сумароков, Херасков, Новиков, Радищев, Грибоедов, декабристы, Герцен, Бакунин, Нечаев, либералы, радикалы, социалисты, Ленин.

В течение двух столетий передовая интеллигенция шла под знаменем мятежа против божеских и человеческих установлений.

Она шла от рационализма к пантеизму и закончила атеизмом и построением Вавилонской башни» [180] (с. 127).

Так что в списке, где под знаком масонской пятиконечной звезды последним значится Ленин, первым помечен ни кто иной, как Артамон Матвеев – душа великосветского придворного тех времен коллектива.

И даже масонская литература, копируя двор Михаила, при Алексее Михайловиче также совершенно официально выходит в свет. Так, например, обнаруживается в использовании двора:

«…печатанная в Литве, “Космография”…» [178] (с. 263).

И эта масонская книга, в открытую используемая при дворе Романовых, очень хорошо сочетается с масонством начальника Посольского приказа, а также еще с 20-х годов XVII в. постоянно приглашаемыми ко двору заграничными алхимиками, являющимися у придворной знати в качестве учителей.

Однако ж обнаруженная «Космография» представляет собой лишь малую часть раскапываемого нами существа того масонского айсберга, который предназначался для удушения святости Руси посредством внедрения в обиход не подозревающих никакого подвоха граждан книг по вызыванию злых духов – бесов:

«…в XVI в. на Русь уже проникли многие произведения, посвященные черной магии и астрологии, в частности произведения Альбрехта Больштедского, Михаила Скота, Раймонда Луллия и другие запрещенные “отреченные” книги (Альбертус Славный. О таинствах женских, еще о силах трав, камений, зверей, птиц и рыб. Переведен же слова от слова с латинска на словенский и написан лета Господня 1670. Отд. рукописей Гос. публ. библиотеки им. В.И. Ленина, № 2955 (известно много списков с этой рукописи); книги Михаила Скота о естествознании, на три части разделенная (обычно приложена к рукописи Альберта); Раймунд Лоллий. Великая и придивная наука богом посвященного Раймунда Луллия. Рукописный отд. Библиотеки Академии наук СССР, № 33.8.10; см. также: М. Безобразова. “О Великой Науке” Раймунда Луллия в русских рукописях XVII в. – Жкрн. Мин-ва народы, проев., 1896, № 2, с. 386; Б.Е. Райков. Очерки по истории гелиоцентрического мировоззрения России. М. —Л., 1947, с. 53 и ел.; Т. Раинов. Наука в России XI–XVII веков. М.-Л., 1940; М. Сперанский. Из истории отреченных книг. IV. Аристотелевы врата, или Тайная тайных. Памятники древней письменности и искусства. Вып. 171. М., 1908; Н. Тихонравов. Указ. Соч. и др.). Такого рода переводы на русский язык имели ограниченное распространение и лишь в XVII в. [во времена прихода к власти масонской династии Романовых – А.М.] были размножены в значительном количестве экземпляров» [212] (Гл. 3).

Так что процесс обасурманивания российской правящей верхушки шел очень с давних времен. Что подтверждается и документально.

В том числе и в архитектуре.

Вот как описывает Романовское логово Олег Фомин, написавший предисловие к книге академика Фигуровского:

«Характерно, что династия Романовых берет свое начало в Костроме. Михаил Федорович был призван на Царство, когда он находился в Ипатьевском монастыре Костромы. Троицкий собор, “случайно” взорвавшийся в 1649 г., сам по себе некое темное свидетельство: золотые врата, чудом уцелевшие после взрыва, благочестиво перенесенные современными батюшками пару лет назад в музей, изображают диалог Аполлона и Платона, философа Менандра, Кумскую Сивиллу, говорящую с Христом и (sic!) Гермеса Трисмегиста, поскольку тот говорил о троичности Божества (остается лишь догадываться, каковы были прочие изображения собора, из-за которых потребовалось потом устраивать все это безобразие). Царские палаты отапливаются печами, сплошь покрытыми изразцами герметического содержания (правда, до сих пор не снят вопрос о времени их происхождения, а это могло бы прояснить многое): змей, распятый на древе, знак витриола в виде державы, упавшей на бок, шестиконечные звезды с соответствующими герметическими надписями» [213].

Но и не только Фомин подметил столь поразительно не русскую символику, взрастившую царствующий род Романовых. И многие иные исследователи данного вопроса отмечают, что именно к масонской символике принадлежат:

«…печи с изразцами герметического содержания в царских палатах Ипатьевского монастыря в Костроме, того самого монастыря, где среди фресок собора мы находим изображение Ермия Тривеликого – “Еруми”… В первой же комнате… ряд изразцов с алхимическими сюжетами… можно легко разобрать текст сопровождающий изображение склонившейся лютнистки: “Музыку умножаю”. Исследователям алхимии хорошо известно, что музыкальным искусством адепты называли свое “Делание”… Именно в этих палатах жил до своего призвания на царство первый из венценосных Романовых – Михаил» http://gusnotes.narod.ru/land/text_7.html

Так что жилище первого из Романовых – Михаила – соответствует уж вовсе не родоначальнику Царей Святой Руси, но родоначальнику династии иноверных русскому человеку узурпаторов, заковавших страну нашу в оковы крепостничества и попытавшихся вытравить из нее Православие всеми имеющимися у них для этого средствами.

Что подтверждают и прочие относящиеся к масонской символике детали интерьеров и иных зданий, расположенных в округе. Например:

«…находящаяся по ту сторону Волги церковь Воскресения на дебрях [алтарь этого храма ориентирован на север-северо-восток – А.М.] была построена в конце XVI в., по преданию, на английские деньги…» [213].

Дата построения указана на стене Трехсвятительского придела:

«Лето 7 158 (1650) года июня 12 день…» [923] (с. 35).

Вот как трактуется чудесное появление этих английских денег, на которые она сооружена. Они оказались:

«…вместо выписанных Кириллом Исаковым из Англии красок…» [292] (с. 4).

То есть история чем-то смахивает на сюжет из кинофильма «Бриллиантовая рука». Изобретатели этой легенды сообщают, что якобы:

«Краска эта была настолько дорогая, что за ее бочонок платили бочонком золота» [293] (с. 35).

И это все притом, что всеобще признанным мировым центром по изготовлению красок испокон века являлась Россия! Именно по этой причине все те же англичане с таким удовольствием скупали и скупают наши древние иконы – краска на них уж больно стойкая. Потому это они у нас должны были скупать краски по цене золота, а не мы у них.

И вот, из-за недосмотра англичан, одну из бочек золота они якобы и переправляют к нам обратно:

«…в одном из бочонков оказалось золото, которое и было пожертвовано на возведение храма» [292] (с. 4).

Так как же оно, интересно бы знать, было в ней обнаружено?

Наткнулась на него, судя по всему, таможня. А потому и пришлось купцу Исакову изобретать какую-то выгораживающую его версию, мол, я не я и хата не моя. Таможенники же и порешили, коль деньги якобы ничьи, употребить их на строительство церкви.

Но коль за английские деньги она строилась, то и архитектура почему-то оказалась там заимствованная из арсенала английского масонства. О том сообщает как ее странная ориентация (алтарь ее смотрит не строго на восток, но на север-северо-восток), так и не менее же странный интерьер:

«В каменных резных кессонах изображения зверей и птиц датируются 1652 годом. Среди них можно увидеть изображение льва… и семь цветочных бутонов на поле кессона: единорога… пеликана-неясыть – символ бессмертия… алконоста, чье изображение представляло собой птицу с головой человека в короне или остроконечной шапке… Изображение льва и единорога выполнены в горельефе, а алконоста и пеликана в низком рельефе и помещены в орнаментальные круги» [293] (с. 36–37).

Но и даже от деталей деревянного интерьера этой церкви явственно разит заграницей:

«Резной иконостас в Трехсвятительском приделе церкви Воскресения на Дебре – это выдающееся произведение резного искусства» [293] (с. 169).

О котором сказано:

«…некоторые исследователи, в частности Н.Н. Соболев, связывают появление в России нового вида резьбы по дереву с расширением связей Русского государства с европейскими странами (Н.Н. Соболев. Русская народная резьба по дереву. М.—Л., 1934. С. 90–91)» (там же).

Причем, уже сегодня, после первых публикаций материала о логове Романовых, приходят сообщения, что в Костроме обнаружены и еще два таких же северной ориентации алтаря на страны света храма. Это взорванные в 30-х гг. большевиками, с предварительно, перед самым взрывом, засыпанными подземными ходами, два Костромских городских собора:

«Любопытно, что алтари обоих храмов обращены не на восток, как это положено по церковному уставу, а на север. Почему? Легенда гласит о том, что князь Василий Ярославич во время охоты в районе Запрудни увидел чудотворный образ Федоровской Божьей Матери и к этому месту, где явилась ему икона, и были обращены алтари» [299] (с. 20).

Туда же, все по той же версии, якобы смотрит и алтарь Воскресенского храма на дебрях.

Однако же, если взглянуть на дореволюционную карту Костромы (1912 г.), то становится очевидным, что вовсе не в сторону Запрудни смотрят алтари всех трех этих странных с масонской символикой храмов.

А попытка солгать как раз и выдает лжецов с головою. А в особенности, если все же найти предмет почитания Барченко – главы масонского ордена Шамбала, арестованного вместе с Бокием в 1937 г. и расстрелянного за связь с иностранными масонами, встреча с которыми прошла в 20-х гг. аккурат в Костроме. И может быть, именно в тех самых ходах сообщения, которые были засыпаны большевиками перед взрывом соборов (подробно см.: «Ушкуйники урочища Обираловка» (готовится к печати)).

И вот, как выясняется, в чьих храмах возносятся молитвы в указанном направлении. Страны восточных масонских сект, чьи секреты для постройки психотропной машины против русских, мавзолея Ленина, разнюхивали в Тибете и Гималаях Рерихи и Блюмкин, субсидированный Секретным отделом ОГПУ, ориентированы:

«…строго на север, туда, где, по представлению буддистов, находится блаженная земля Шамбалы…» [290] (с. 36).

Наши же Русские храмы, в отличие от сегодня обнаруженных в Костроме, вотчине масонов Романовых, смотрят всегда строго на восток. Туда, собственно, и ориентирован настоящий православный храм, в отличие от перечисленных, в Запрудне. Так что ориентирован построенный за английские деньги храм Воскресения на дебрях, и аккурат в эпоху возникновения некоего «староверчества», как и городские соборы Костромы, в сторону Шамбалы вовсе не случайно.

Но и само убранство этого храма вот какую связь с масонством имеет отображенной в его интерьере геральдикой:

«…лепные медальоны, украшающие вход на территорию храма, изображают английских геральдических львов и единорогов, а также пеликана, кормящего своей кровью птенцов, что соответствует образу Христа на земле – причем это хорошо известный символ некоторых недружественных по отношению к России оккультных организаций… такое скопление герметической символики нигде более в России не встречается» [213].

Так что вот где было свито змеиное гнездо, откуда и навалилось на Святую Русь то страшное никем пока надлежащим образом не исследованное нашествие, которое продолжалось затем целых 400 лет.

Далее:

«Печи царских палат буквально испещрены сюжетами с подписями. Их несколько десятков (если не сотен…)» http://gusnotes.narod.ru/land/text_7.html

«…этого достаточно, чтобы опознать настоящие изображения в качестве герметических иероглифов». http://royal-art.narod.ru/index.html

Перечислим лишь немногие из них:

«Прежде всего привлекает внимание S-образный змей, распятый на сухом древе [XX]. Подпись гласит: “с тобою засыхаю”. Это несомненная графическая цитата из Иероглифических Фигур Фламеля. Изображение, иллюстрирующее умерщвление меркурия, впоследствии столько раз воспроизводилось оккультистами, что дальше нет нужды на нем останавливаться. Также отметим двух птиц [XXI], иероглиф двойного меркурия мудрецов, с подписью “верность соединяетъ нас”; напоминающее фламелевский сюжет со старым и дуплистым дубом зеленеющее древо под лучами солнца [XXII], подписанное: “правда и мiръ соблобызастася”, что означает воздействие тайного огня; пылающее сердце за подписью “тоiже iвнутрь” [XXIII], намекающее на взаимокорреспонденцию макрокосма и микрокосма; двенадцатиконечная роза ветров [XXIV], переделанная из шестиконечной звезды, подписана: «покажи нам пути твоя»; также просто шестиконечная звезда [XXV], которая “указует намъ путь iмже iттi”. В двух последних случаях речь идет о двух особых сигнатурах на поверхности компоста, по которым оператор может убедиться, что следует правильным путем. Сам компост представлен иероглифом отмеченной сигнатурой макрокосма и микрокосма короны, внутри которой находятся две зеленых поросли. Над короной изображен пятилепестковый цветок, а над ним нечто в форме цифры 8, напоминающее единовременно гирю весов (известный из Фулканелли иероглиф естественных пропорций сочетающихся начал) и колбу с коротким горлышком (матка, где совокупляются два начала). Надпись более чем недвусмысленна: “состоитъ всоединенiи” [XXVI]» (там же).

И т. д. Список всех этих масонских изображений с подписями слишком длинный, чтобы его здесь в полном объеме приводить. Но логово это романовское, что уже больше не оставляет никаких самых малейших сомнений, и действительно масонское.

«Если самому Джону Ди, интриговавшему против “солнечной” державы Рюриковичей, не довелось достигнуть окончательного успеха, то его сын Артур Ди (у нас его звали “Артемием Ивановичем Диевым”) непосредственно способствовал установлению “лунной” Романовской династии, происходящей от рода балтийских жрецов Криво-Кривейте, приносивших кровавые человеческие жертвы (см. напр.: Карпец В. “Вторая раса” русских Царей // Россия перед Вторым Пришествием. – М.: Общество Святителя Василия Великого, 1998. Т. 2)» [286] (с. 98).

И вот еще очень интересный момент, который отмечается в символике Романовского логова в Костроме:

«Если принять нашу гипотезу о возможности толкования текста царских палат посредством герметической символики, то станет совершенно ясной связь всех семи последовательных комнат, начинающихся кухонным сюжетом о растительном камне и заканчивающихся сюжетом о получении Алого Льва, красного государя» [286] (с. 117).

То есть конкретно: Льва Троцкого – ставленника Ротшильдов (рот шильд = красный щит) – намечаемого «Мемфис Мицраим» красного государя коммуны.

Потому удивляться параллели первых Романовых с большевиками более не следует.

И подытоживая рассматриваемую тематику, следует лишь констатировать, что:

«Связка Джон Ди – Артур Ди – Михаил Романов требует еще дополнительных рассмотрений, но уже сейчас понятно, что клятва, данная русским народом в 1613 г., скорее всего, была предана в самом своем истоке. Ведь бывает и такое предательство, когда господин предает своего слугу» [213].

Так что с пришедшими к власти в 1613 г. Романовыми, чье масонское капище находилось в их фамильном логове – Ипатьевском монастыре, все теперь окончательно проясняется. Это масонская династия, возглавленная Филаретом (Федором) Романовым – дважды лжепатриархом: что выявлено нами теперь более уж чем явно – сатанистом чернокнижником.