Текст книги "Курс права социального обеспечения"

Философия естественного права и идея «общего блага». Идея «общего блага» встречается в трудах еще древних философов (Демокрит, Платон, Аристотель и др.), затем разрабатывалась стоиками (Цицерон, Сенека и др.). В основе она имела естественно-правовые корни. По естественно-правовой сути общее благо всех членов сообщества в условиях государственной формы организации является и благом каждого. Именно государство призвано защитить «общее благо», «дело народа», «общий правопорядок». Аристотель высшим критерием блага признавал золотую середину, равновесие справедливости – распределяющей и уравнивающей. Принцип распределяющей справедливости означает необходимость деления соответствующих благ для всех граждан по достоинству, пропорционально вкладу или взносу в общее дело того или иного гражданина. Уравнивающая справедливость основана на воздаянии равным, например при назначении наказания.

Философия права Средневековья также имела в арсенале теорию общего блага. Ф. Аквинский (1226–1274) с позиций христианской теологии подчеркивал, что закон дает известное установление разума для общего блага всех членов общества.

Школа естественного права, начиная с периода Нового времени, имела два основных направления: индивидуалистическое, развиваемое Т. Гоббсом (1588–1679), С. Пуфендорфом (1632–1694), Д. Локком (1632–1704), Ж-Ж. Руссо (1712–1778) и И. Кантом (1724–1804), и социальное, представителями которого был Г. Гроций (1583–1645), Г. Лейбниц (1646–1716) и физиократы, позднее солидаристы, англосаксонские неолибералы.

Многие русские философы и теоретики права могут быть отнесены по философским воззрениям к числу неокантианцев, приверженцев индивидуалистических теорий. Главная заслуга И. Канта виделась в переносе христианских заповедей в сферу науки: «Не делай другим того, чего не желаешь самому себе» – «Действую так, чтобы правило твоей деятельности посредством твоей воли стало всеобщим законом» и «Люби ближнего, как самого себя» – «Действуй так, чтобы человечество, как в твоем лице, так и в лице всякого другого всегда употреблялось тобой как цель и никогда как средство»[379]379
  См.: Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. С. 234–236.


[Закрыть]. Последователи индивидуалистической теории, основываясь на естественном законе «выживания наиболее приспособленных и сильных», боролись против идеи социальной политики государства, задача которой состояла в поддержке малоимущих и неблагополучных (Дж. С. Милль, Г. Спенсер и др.).

Г. Гроций определял государство как союз свободных людей, заключенный ради соблюдения права и общей пользы. Философы, придерживающиеся социального направления, пытаясь преодолеть индивидуализм и этатизм, «юридизировали» социальный долг государства. Так, французские солидаристы полагали, что, для осуществления справедливости первым делом нужно установить равновесие, уравнивание в положении разных членов общества, что происходит через социальное законодательство государства: защита женщин и детей, прогрессивные налоги на доходы и др. Весьма схожую позицию применительно к концепции социальной справедливости занимали и англосаксонские неолибералы (Г. Самуэль, Д. Ллойд Джордж), которые требовали установления равенства в исходном положении, а с этой целью – и «минимального жизненного стандарта».

Важнейшими проблемами для теоретического и философско-правового осмысления стали право на достойное человеческое существование и его взаимодействие с правом на труд. В настоящее время жизнь в самом общем смысле определяется как форма существования материи, закономерно возникающая при определенных условиях в процессе ее развития. При всем многообразии этого понятия во всех его определениях содержится термин «существование» (материи, белковых тел, мира организмов и др.). В интересующем нас контексте жизнь является формой существования человека как представителя органического мира и биологического вида. В то же время человек представляет собой единство телесно-душевно-духовных сущностей, в связи с чем его жизнь не только сводится к простому биологическому существованию, но и протекает в социальных и духовных мирах. Примечательно, что даже такой сугубо социальный термин, как бедность, определяется через термин «существование». Достаточно вспомнить классическую дефиницию «бедности», данную австрийским экономистом и философом А. Шеффле. Он определил ее «как такое состояние, при котором человек бывает не в силах собственными средствами поддерживать необходимое существование». Несогласный с ним русский ученый А.М. Горовцев рассматривал бедность как «несоответствие между потребностями и средствами их удовлетворения»[380]380
  Горовцев А.М. Трудовая помощь как средство призрения бедных. СПб., 1901. С. 2.


[Закрыть]. При этом, очевидно, что удовлетворение этих потребностей опять же должно обеспечивать право человека на существование. Еще одно определение бедности гласит, что это – «состояние, в котором человек принужден прибегать к труду, чтобы добыть лишь средства к существованию»[381]381
  Фауль Т. Призрение бедных в Англии. СПб., 1899. С. 3.


[Закрыть]. Отсюда видно, что такие понятия, как труд, бедность и существование человека, тесно связаны между собой и зависят друг от друга.

Как уже указывалось, жизнь – многообразное существование человека. Соответственно формализованное право на существование имеет множество аспектов. Нас интересует только его социальная сторона, т. е. бытие человека в обществе как социального существа и сущности[382]382
  См. подробнее: Пушников А.М. Право на существование как социально-правовая категория / Роль социального обеспечения в решении проблемы бедности и совершенствование методики преподавания права социального обеспечения. М., 2004. С. 78–87.


[Закрыть]. В этом контексте ведущая роль отводится трудовому праву и праву социального обеспечения. Генетическая и органическая связь этих отраслей никем не оспаривается, как и их тесное взаимодействие с гражданским правом. Но трактуется эта связь зачастую крайне упрощенно, а по сути, неверно. В общественном сознании почти по библейской терминологии отложилось, что гражданское право породило трудовое право, а трудовое право породило право социального обеспечения. Между тем, трудовое право сформировалось на стыке гражданского и административного (полицейского) права, олицетворяя единство частных и публичных начал. Право социального обеспечения выросло из полицейского права, а именно из института «полиции благосостояния» (в части общественного призрения бедных). На его формирование большое влияние оказало трудовое право, а в некоторой части гражданское (в части социального страхования). Отсюда также проистекает единство частных и публичных отраслевых начал права социального обеспечения при ведущей роли публичных начал[383]383
  См.: Лушникова М.В., Лушников А.М., Тарусина Н.Н. Единство частных и публичных начал в правом регулировании трудовых, социально-обеспечительных и семейных отношений. Ярославль, 2001.


[Закрыть].

У трудового права и права социального обеспечения есть объединяющие идеи. Если право на труд и право на социальное обеспечение – феномены XIX–XX вв., то идеи труда и общественного призрения имеют более чем тысячелетнюю историю и связаны с генезисом названных прав. Рискнем предположить, что эти идеи абсолютно неразрывны и лежат в основе генезиса и развития названных отраслей. В самом общем смысле эти идеи могут быть выражены следующим образом.

Во-первых, человек своим трудом зарабатывает себе средства к существованию. Это не только нормально с точки зрения права и экономики, но и соответствует человеческой морали. Именно с этим связано право на труд как основа трудового права и обоснование «указания труда» как составной части права социального обеспечения (предотвращение потери труда, помощь безработным, организация общественных работ и др.). Во-вторых, невозможность существования вызывается бездеятельностью человека или непроизводительностью его труда. Очевидно, что малолетство, старость или болезнь могут порождать нуждаемость не сами по себе, а потому, что они лишают человека возможности производительно трудиться. Людские пороки (лень, пьянство и др.) также ведут к нуждаемости, вследствие того что их носители работают непроизводительно или вовсе не работают. С этим связана идея общественного призрения (прообраза права социального обеспечения) только тех, кто не может обеспечить себе существование своим трудом. С данной идеей коррелированы такие институты трудового права, как оплачиваемый отпуск по беременности и родам, гарантии временно нетрудоспособным, беременным и лицам с семейными обязанностями. Примечательно, что еще в дореволюционной литературе наиболее эффективным видом общественного призрения признавалась трудовая помощь. Она сводилась к указанию труда (помощи в поиске работы), организации общественных работ, подготовке к последующему труду детей и др.[384]384
  См.: Герье В.И. О способах помощи безработным. СПб., 1898; Кони А.Ф. Задачи трудовой помощи. СПб., 1897; Обнинский П. Трудовая помощь как общественный корректив. СПб., 1898; Швиттау Г.Г. Трудовая помощь в России. 4.1. Пг., 1915 и др.


[Закрыть]. Данную позицию разделяют и некоторые современные ученые[385]385
  См.: Курс российского трудового права. Т. 2. Рынок труда и обеспечение занятости (правовые вопросы) / Под ред. С.П. Маврина, А.С. Пашкова, Е.Б. Хохлова. М., 2001. С. 134–323.


[Закрыть]. Она является основой идеи социального страхования на случай временной или постоянной потери способности к труду (болезнь, старость, инвалидность и др.). Ниже мы остановимся на эволюции во взаимосвязи идей труда и социального обеспечения.

Рассматривая их в историческом развитии, можно выделить четыре периода: 1) подготовительный период (до IV в. н. э.); 2) христианская эпоха (V–XIV вв.); 3) период секуляризации общественного сознания (XV– конец XIX вв.); 4) эпоха рационализма (с конца XIX в.). Подчеркнем, что речь идет прежде всего об идеях, правовое оформление которых получило развитие в основном после VI в. нашей эры. Именно к рациональной эпохе относится легализация права на труд и права на социальное обеспечение. Законодательная сторона данного процесса рассмотрена нами в предыдущих разделах.

Подготовительный период. На Древнем Востоке идея труда, а тем более, идея общественного призрения (как отрасли государственного управления) не получили должного развития. При этом идея помощи нуждающимся на Древнем Востоке существовала издавна и базировалась преимущественно на религиозной основе. Она касалась больных, старых и слабых, а также просто нуждающихся в пище. Впрочем, в Китае со времен Конфуция существовала поговорка, гласившая, что «труд – часовой добродетели». Отметим, что в конфуцианстве одним из ключевых является концепция «жэнь». Этот многозначный термин переводится на русский обычно как «человеческое начало», «милосердие», «человеколюбие», «гуманность», «совесть». Философ вплотную подошел к идее самоценности личности и констатировал потребность людей друг в друге, во взаимной помощи и солидарности. Он оставил своеобразный лекал оценки эффективности социальной политики, который применим и в наши дни: «Если государство управляется правильно, бедность и незнатность вызывают стыд. Если государство управляется неправильно, то богатство и знатность также вызывают стыд»[386]386
  Конфуций Лунь юй //Древнекитайская философия. М., 1972. Т. 1. Глава 8, фрагмент 13.


[Закрыть].

Отчасти в Древней Греции и почти всецело в Древнем Риме идея общественного призрения имела политическую основу. Этим мотивировались помощь увечным и старым воинам, организация общественных работ, централизованный сбор пожертвований для бедных. Все это достаточно быстро выродилось в бессистемную раздачу средств за счет казны, получившую особо уродливый характер в Спарте, а затем в Риме. Ни о какой укоренившейся идее социальной помощи говорить не приходится, а наемный труд для свободного римлянина считался делом унизительным. Это способствовало и тому, что в античную эпоху, не без основания, нищенство служило синонимом праздности и продажности. В дохристианском Риме не только бедность считалась пороком, но и подача милостыни признавалась признаком глупости или легкомыслия. Обратные примеры были большой редкостью. Так, Цицерон, размышляя о благотворительности, констатировал, что с тех пор как мир существует и до тех пор, пока он будет существовать, для всех времен и народов будет сохранять свою непреложную силу неумолимый и неизбежный закон благотворительности. Император Марк Аврелий утверждал, что «делать добро ближнему это значит делать его самому себе».

Христианская эпоха. Христианство внесло мощные импульсы идеи как труда, так и благотворительности. Непреложным считалось, что хлеб человеку должен доставаться «в поте лица своего». При этом оценка труда как наказания за грехи очень быстро была замещена его квалификацией как высшей добродетели. Христос и апостолы сами трудились, подавая пример своей пастве. Апогеем идеи труда стали слова апостола Павла: «Аще кто не хощет делати, ниже да яст». Отсюда почти дословное воспроизведение лозунга радикальными сторонниками социализма: «Кто не работает, тот не ест». Одновременно идеей благотворительности и помощи нуждающимся проникнут Ветхий завет. Поскольку главным импульсом благотворительности было спасение души, то для нее по определению не было никаких пределов. Церковь своим высоким авторитетом придала бедности односторонне положительное значение, возведя ее, по сути, в ранг добродетели. Если для первых христиан общинная жизнь при минимальном достатке была нормой, то в дальнейшем ситуация изменилась. Когда христианская церковь стала господствующей, то она монополизировала как сбор средств, так и их распределение нуждающимся. Благотворительность стала носить беспорядочный характер, порождая нищету в еще больших размерах. Только отдельные духовные авторитеты возвысили свой голос против подобного губительного порядка вещей. Так, Василий Великий (IV в. н. э.) был категоричен: «Кто дает свои деньги первому попавшемуся бродяге, тот все равно что кидает их собакам». Это был один из первых страстных призывов к «зрячей» помощи бедным. Более подробно об этом будет сказано в разделе, посвященном социальному назначению отрасли права социального обеспечения.

Первые карательные меры против нищих были плодом политического анализа ситуации в период последних римских императоров и первых византийских базилевсов. Опасность и постоянная нестабильность содержания на средства церкви огромной армии нищих породили идею разделения нуждающихся на способных и неспособных к труду. В отношении первых, именуемых «нищими-профессионалистами», предполагалось принимать репрессивные меры, прежде всего изгонять из городов и принуждать к труду. Нетрудоспособных должна была призревать только церковь, и для них допускался сбор милостыни. Наконец, встал вопрос о месте церковного призрения. В условиях массового развития паломничества и просто бродяжничества в поисках лучшей доли богатые монастыри становились местом притяжения для масс нищих и бродяг. Это настоятельно требовало рассредоточения мест призрения бедных.

Данные идеи о связи труда и общественного призрения были реализованы в двух актах, ставших впоследствии образцами для дальнейшего законодательства. Речь идет о 80-й новелле Кодекса Юстиниана и 5-м каноне 2-го Собора в Туре 567 г. Поскольку Кодекс Юстиниана стал своеобразным прототипом правового регулирования помощи бедным, то идея о разделении нищих на трудоспособных и нетрудоспособных отразилась во всех законодательных актах вплоть до Нового времени. Согласно 80-й новелле неспособные к труду получили право нищенствовать, а затем должны были призреваться и государством. Способные к труду нищие назначались на общественные работы, отсылались к месту своего рождения. Напомним, что новеллами именуются конституции 535–565 гг., большинство из которых касалось публичного и церковного права[387]387
  См.: Перетерский И.С. Дигесты Юстиниана. Очерки по истории составления и общая характеристика. М., 1956. С. 36.


[Закрыть]. Постановление турского Собора также имеет явно выраженное трудовое начало. Запрет скитаться по другим приходам был связан с тем, что нуждающемуся должны помогать в том месте, где он трудился, где трудились его родители и родственники. Соответственно тяжесть призрения ложилась на местный приход. Практического значения рассматриваемый канон в то время не имел, но как руководящая идея получил широкое распространение, а в законодательство был внедрен уже в следующем периоде.

Период секуляризации общественного сознания. Его начало связано с движением реформации и почти совпало с началом Нового времени. М. Лютер, а затем и его последователи отвергали нищенство, считая его одним из величайших зол, которое должно быть устранено во всем христианском мире. Бедность утратила последние черты привлекательности, а желание быть бедным приравнивалось к желанию быть больным. Протестантская трудовая этика не только признавала труд высшей добродетелью, но и определяла успехи в земной деятельности как показатель покровительства небесных сил. Надежда на вечную жизнь связывалась с успешностью земной деятельности, с усердием в труде и бережливостью[388]388
  См.: Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избранное. М., 1990; Неусыхин А.И. Основные идеи работы «Протестантская этика и дух капитализма» // Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994. С. 600–624.


[Закрыть]. В этом контексте «кровавые законы против бродяг», принимаемые повсеместно высшей властью в XV–XVI вв., приобретают несколько иной смысл. Это была не только попытка полицейскими средствами уменьшить масштабы нищеты посредством репрессий против трудоспособных нищих, но и способ «привить» последним иное отношение к труду, заставить работать за любую плату и на любых условиях. Органическим пороком этого карательного законодательства было то, что борьба против бедных сопровождалась запретом права на свободный труд, в том числе на выбор профессии, перемещение в поисках работы и др. Обратной стороной этого процесса становится обязанность государства призревать нетрудоспособных бедных (общественное призрение).

Первоначально основной задачей признавалось упорядочение частной и общественной благотворительности в совокупности с решением собственно полицейских проблем. Идея «права на помощь» или публичное призрение зародилась в Англии, но была оглашена французскими энциклопедистами. Так, Ш.Л. Монтескье (1689–1755) утверждал, что «государство должно обеспечить всем своим гражданам средства к жизни». В числе требований гражданина к государству этот французский ученый выводил обеспечение такого способа добывания средств, который «не был бы сопряжен с вредом для здоровья». В 1755 г. приверженец утопического коммунизма француз Морелли написал фразу, обычно приписываемую Д. Дидро, о том, что «всякому гражданину общество должно обеспечить занятия и средства к жизни». Вольтер (1694–1778) был сторонником помощи бедным посредством предоставления им труда (трудовой помощи). Сама идея социального страхования явилась следствием осознания опасности необеспечения рабочих на случай потери трудоспособности. Впервые на это указал французский философ-просветитель и политический деятель Ж. Кондорсе (1743–1794) еще в конце XVIII в.[389]389
  См.: Иоллос Г.Б. Страхование рабочих в Германии // Русская мысль. 1895. Кн. 1. С. 124.


[Закрыть]. Английский социалист У. Годвин (1756–1836) одним из первых высказался еще в 1793 г. за право человека на существование. Стоящий на индивидуалистической позиции немецкий философ И.Г. Фихте (1762–1814), тем не менее, пришел к аналогичному выводу. В своей работе «Замкнутое торговое государство» (1800 г.) он писал: «Цель всякой человеческой деятельности иметь возможность жить… Задачей государства должно быть постепенное предоставление каждому свое»[390]390
  Цит. по: Цвидинек-Зюденгорст О. Теория и политика заработной платы, в особенности исследование вопроса об установлении минимума заработной платы. М., 1905. С. 178.


[Закрыть]. Но если для У. Годвина и его последователей государственное вмешательство было желаемым благом, то для И.Г. Фихте и приверженцев индивидуализма – необходимым злом. Социал-реформист С. Сисмонди (1773–1842) в 1819 г. в классическом труде «Новые начала политической экономии» утверждал, что заработная плата должна быть выше скудных средств существования и должна обеспечивать рабочего и в детстве, и в старости, и во время отдыха, и при временной потере трудоспособности[391]391
  Там же. С. 179–188.


[Закрыть]. Этот швейцарский ученый подчеркивал, что богатство является благом, распространяемым на все классы, следовательно, не равенство условий, а благополучие всех должен иметь в виду законодатель. Он считал, что в оценке социального законодательства ведущее место должен занять критерий морали. В качестве гаранта права на существование С. Сисмонди видел государство, которое «может подняться над материальным расчетом увеличения продукции, необходимой для выживания, и сравнить с ним рост потребления и достатка всех, что и должно быть целью, к которой стремится нация». Для достижения данной цели он предлагал комплекс мер: запрет труда детей, ограничение продолжительности рабочего дня, оплата предпринимателем времени болезни, безработицы, пенсии по старости и др. По сути, он обосновал идею о том, что право на труд и право на существование должны обеспечивать социальное законодательство. При проведении социальных реформ государство, по мнению ученого, не должно сковывать индивидуальной инициативы[392]392
  См.: Сисмонди С. Новые начала политической экономии или о богатстве и его отношении к народонаселению. В 2 т. М., 1937.


[Закрыть].

В этой части еще более категоричным был немецкий полицеист и экономист Л. Штайна (1815–1890), который писал о том, что бедность из экономического и этического понятия превратилась в административно-правовое. «Отец» полицейского права Р. Моль считал бедность стимулятором преступности, а главным условием преодоления последней называл искоренение бедности посредством целенаправленной государственной политики. Отметим, что теоретическое и философско-правовое осмысление права на существование и права на труд осуществлялось и в дальнейшем в тесной взаимосвязи.

Примечательно, что право на труд первоначально было тождественно понятию «свобода труда». Именно в этом контексте надо понимать слова первого министра французского короля Людовика XVI А. Тюрго: «Право на труд не есть заповедная вещь, которую государь может продать, а его подданные – покупать». Этот французский государственный деятель и ученый видел связь между прибылью и издержками на рабочую силу Как и впоследствии экономисты-классики, он считал, что заработок рабочего должен быть на уровне прожиточного минимума. Но А. Тюрго интересы общества ставил выше интересов экономики, а первые из них требуют защиты прав личности на удовлетворение потребностей. Соответственно в борьбе права на существование и права собственности первое выше[393]393
  См. подробнее: Цвидинек-Зюденгорст О. Теория и практика заработной платы, в особенности исследование вопроса об установлении минимальной заработной платы. М., 1905. С. 117 и далее.


[Закрыть].

Существенный импульс развитию идеи труда и социального обеспечения дала Великая Французская революция 1789 г. Глава Комитета о нищенстве Национального собрания герцог П. Ларошфуко-Лакур выразил это четкой фразой: «Если каждое лицо имеет право сказать обществу: «дай мне средства к жизни», то и общество со своей стороны имеет право ответить ему «дай мне твой труд». Во Франции спустя несколько лет эти идеи были отвергнуты, и только революция 1848 г. позволила вырвать у правительства легализацию права на труд и создание национальных мастерских. Получив право на труд в этих мастерских, в них сосредоточилась свыше 100 тыс. рабочих. Отсутствие организации работ привело к хаосу, а отказ правительства от них – к вооруженному восстанию, подавленному правительственными войсками. Это был первый опыт краха упрощенного понимания права на труд, которому корреспондирует обязанность государства предоставлять оплачиваемую работу всем нуждающимся в ней. Такое было возможно, на наш взгляд, только во времена египетских фараонов или при тоталитарном режиме, когда государство является единственным работодателем. Примечательно, что Декрет Временного правительства, опубликованный 25 февраля 1848 г., содержал следующее положение: «Правительство Французской республики гарантирует рабочему существование путем предоставления ему права на труд».

Впервые концептуально право на труд обосновали французские социалисты Г. Бабеф (1760–1797) и Ш. Фурье (1772–1837). Первый из них отмечал: «Общество должно обеспечивать своим членам работу и определенную заработную плату в соответствии с ценами на все товары с тем, чтобы этой заработной платы было достаточно для приобретения продовольствия и для удовлетворения потребностей каждой семьи»[394]394
  Цит. по: Миронов В.И. Законодательство о труде: теория и практика. М., 2000. С. 16.


[Закрыть]. В этом определении очевидна связь права на существование с правом на определенную заработную наемных работников. Великая Французская революция проходила под лозунгом «свобода, равенство, братство». Именно противоречие между свободой и равенством стало одним из главных предметов осмысления для многих социальных наук, в том числе права. Ш. Фурье доказывал, что право на существование человека в обществе должно было заменить те основные естественные права, которые он имел до образования общества.

Этот период дал нам печальный опыт смешения права на труд и права на общественное призрение на примере Англии, о чем уже упоминалось. 6 мая 1795 г. мировые судьи графства Беркшир, собравшиеся в Спинхэмленде (отсюда название закона) постановили, что в дополнение к заработной плате беднякам следует выдавать денежное пособие в соответствии со специальной шкалой, привязанной к ценам на хлеб. Таким образом, нуждающимся работникам обеспечивался минимальный доход независимо от размера заработка. Вслед за этим в 1799–1800 гг. принимается антипрофсоюзное законодательство. В итоге уровень заработной платы был понижен даже относительно прожиточного минимума, что стало, по сути, субсидированием работодателей со стороны общества. Г. Спенсер назвал это «эрзац-зарплатой», а в официальных актах фигурировал термин «денежное пособие». Вероятно, по правовой природе это было нечто среднее между компенсацией и социальной выплатой. В итоге «страшное сорокалетие» 1795–1834 гг. ознаменовалось ослаблением материальных стимулов к труду, а провозглашенное «право человека на жизнь» независимо от результатов труда означало право на нищенское существование и порождало массовый пауперизм. Пособие рабочим формировалось в основном за счет уменьшения их законных заработков и в виде налогов перекладывалось на все общество. Все это снижало заработную плату до уровня физического выживания лиц наемного труда. Отсюда невероятный рост производства при полунищем существовании широких масс работников[395]395
  См.: Пушников А.М., Лушникова М.В. Курс трудового права. В 2 т. Т. 2. С. 318–320.


[Закрыть]. Очевидно, что низкие заработки значительной массы работников не могут компенсироваться средствами социального обеспечения. От этого проиграют все, кроме работодателей. В этой связи современные российские реалии имеют некоторый отпечаток рассматриваемого «спинхэмленда».

Эпоха рационализма связана с повсеместной легализацией права на труд и права на социальное обеспечение, обособлением отраслей трудового права и права социального обеспечения[396]396
  См.: Лушникова М. В., Лушников А.М. Очерки теории трудового права. СПб., 2006. С. 16–82 и др.


[Закрыть]. В этот период труд оценивался большинством исследователей как высшая добродетель. Вот как писал об этом француз А. Моро-Кристоф в середине XIX в.: «Труд – это живая материя, из которой соткана жизнь; это – клетчатая ткань всего социального строя, непременное условие жизнеспособности отдельного человека и целых народов, единственный и верный источник, из которого берет свое начало и богатство богача, и улучшение состояния бедняка, и процветание целых государств и народов».

На Западе проблемы права на труд и на существование в концентрированном виде были поставлены австрийским юристом и философом А. Менгером (1841–1907)[397]397
  См.: Менгер А. Право на полный продукт труда. СПб., 1906.


[Закрыть]. Но он так и не дал их юридических конструкций, ограничившись в основном экономическим и социальным анализом. Он выделил у рабочих три основных экономических права: право на полный результат труда, право на существование, право на труд. Последнее А. Менгер понимал следующим образом: «В силу права на труд каждый трудоспособный гражданин, не находящий себе работы у частного предпринимателя, может требовать от государства или от общественных союзов (общин и т. п.) обыкновенной поденной работы с уплатой обычной заработной платы»[398]398
  Цит. по: Глебов А. Общественная работа (социально-политический очерк). СПб., 1906. С. 8.


[Закрыть]. В этой части А. Менгер развил учение британца В. Томсона, который еще в 20-х гг. XIX в. обосновал три теоретических положения: труду должна быть предоставлена полная свобода; весь продукт труда должен быть гарантирован производителю; обмен продуктами труда должен быть свободен.

По мнению некоторых российских ученых, на эти положения при построении своего учения опирался К. Маркс[399]399
  См.: Герценштейн М.Я. Научный обзор. Политическая экономия // Русская мысль. 1887. Кн.7. С. 166–169.


[Закрыть].

В этой части неоспоримая заслуга принадлежит немецкому ученому Г. Еллинеку (1851–1911), который разграничивал «социальный» и «правовой» подходы к государству[400]400
  См.: Еллинек Г. Борьба старого права с новым. М., 1908; Он же. Право современного государства. СПб., 1908; Он же. Социально-этическое значение права, неправды и наказания. М., 1910.


[Закрыть]. Он определял государство как целое единство индивидов, наделенное качествами юридического субъекта, обладающее волей и являющееся носителем права. Он поддерживал идею о самоограничении государства изданными им же правовыми нормами. Для нас наиболее интересно предложенное им деление субъективных прав на частные субъективные и публичные субъективные права. Последние включали право на положительные услуги со стороны государства. Этим подводилась правовая основа под его социально-обеспечительные функции[401]401
  См.: Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. М., 1916. С. 580. Это же отмечал впоследствии И.А. Ильин (см.: Ильин И.А. Путь к очевидности. М., 1993. С. 253).


[Закрыть]. С этим связана и проблема государственных гарантий и защиты индивидуальных социально-обеспечительных прав человека. Отметим, что российские ученые отнеслись к этой теории неоднозначно. Некоторые из них заняли позицию позитивных критиков[402]402
  См.: Рождественский А. Теория субъективных публичных прав. Критико-систематическое исследование//Ученые записки Имп. Московского университета. Отдел, юрид. Вып. 42. М., 1913.


[Закрыть], но некоторые однозначно поддержали эту теорию[403]403
  См.: Кистяковский Б.А. Там же.


[Закрыть]. Из этого следует разграничение между правами человека, которым корреспондирует пассивная обязанность государства не нарушать их (политические и гражданские права) и правами, которым корреспондирует активная обязанность государства не только защищать, но и осуществлять их. К последним относятся и социальные права человека.

Русский и американский ученый П.А. Сорокин (1889–1968) в борьбе труда и капитала предрекал победу первому, но только через расширение полноты прав на «низы». Рост прав трудовых классов виделся П.А. Сорокину «в стремлении к равенству экономических благ, проявляющемуся в постепенном повышении заработной платы, в создании союзов рабочих для борьбы за ее повышение, в страховании от безработицы, старости, болезни…»[404]404
  Сорокин П.А. Проблема социального равенства // Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 261.


[Закрыть].

По мнению английского ученого Т. Фауля, к концу XIX в. неимущие имели право на необходимую помощь в Швеции, Дании и Германии. Аналогичная ситуация имела место в Голландии. На уровне судебных прецедентов право требования общественного призрения закреплялось в Англии и отчасти в США. Отсюда он вывел своеобразный закон о том, что «каждое общество, достигшее известной степени цивилизации, находит решительно необходимым ради себя самого, т. е. ради удовлетворения чувства гуманности и надлежащего осуществления целей, для которых оно существует, принять меры, чтобы никто, несмотря на свою прошлую жизнь и на ее последствия, не погиб от недостатка необходимейших средств к существованию»[405]405
  ФаульТ. Призрение бедных в Англии. СПб., 1899. С. 12.


[Закрыть].