Текст книги "Курс права социального обеспечения"

Другие характеристики социально-обеспечительных отношений вызывали научные споры. Во-первых, имеется в виду определение отраслевой правоспособности (правосубъектности). Одни ученые признавали эту юридическую конструкцию. Отраслевая социально-обеспечительная правосубъектность признавалась единой и равной, ею обладают все граждане. Она, по мнению одних авторов, возникает с рождения[742]742
  См.: Гущин И.В. Правоотношения по социальному обеспечению членов колхозов. Калининград, 1974. С. 26.


[Закрыть], а по мнению других, – в зависимости от конкретных оснований назначения определенного вида социального обеспечения. Например, в пенсионных правоотношениях она возникает в связи с достижением пенсионного возраста, инвалидности и др. При этом наряду с отраслевой правосубъектностью выделялась видовая правосубъектность в конкретном правоотношении по поводу отдельных видов социального обеспечения, которая возникает при достижении определенного возраста или других обстоятельств[743]743
  См.: Андреев B.C. Право социального обеспечения в СССР. 1980. С. 107; Кузьмина Т.М. Указ. соч. С. 98–99.


[Закрыть].

Другая часть ученых отрицали отраслевую общую правосубъектность в социальном обеспечении и настаивали только на видовой и подвидовой правосубъектности в конкретных правоотношениях по поводу отдельных видов социального обеспечения[744]744
  См.: Советское право социального обеспечения / Под ред. А.Д. Зайкина. М., 1982. С. 82–83.


[Закрыть].

Во-вторых, неоднозначно оценивались юридические факты, необходимые для возникновения социально-обеспечительных отношений. В литературе, как правило, отмечался сложный фактический состав, но его наполнение рассматривалось неоднозначно. Так, B.C. Андреев выделял в этом составе собственно юридический факт, который и приводит к возникновению правоотношения (инвалидность, потеря кормильца, болезнь и т. д.), и юридически значимые обстоятельства и предпосылки (например, работа в качестве рабочего и служащего)[745]745
  См.: Андреев B.C. Право социального обеспечения в СССР. М., 1987. С. 115–116.


[Закрыть]. Другие ученые не соглашались с таким подходом, считая все юридические факты в юридическом составе равнозначными, и к ним относят основания социальной алиментации (возраст, инвалидность, рождение ребенка и т. д.), письменное волеизъявление лица на получение определенного вида социального обеспечения, решение органа социального обеспечения о назначении соответствующего вида социального обеспечения[746]746
  См.: Право социального обеспечения / Под ред. А.Д. Зайкина. С. 86 и др.


[Закрыть].

Комплексное монографическое исследование системы правоотношений по социальному обеспечению в СССР как социально-обязательственных было проведено Р.И. Ивановой[747]747
  См.: Иванова Р.И. Правоотношения по социальному обеспечению в СССР. М., 1986.


[Закрыть]. Впервые идею об обязательственном характере социально-обеспечительных отношений высказала Т.В. Иванкина, отметив также их имущественный характер. Она писала: «Гражданину предоставлена свобода в пользовании правами на получение благ из общественных фондов потребления. Орган, уполномоченный государством на предоставление благ или услуг, не может отказать в предоставлении таковых, если имеются условия, указанные в законе»[748]748
  Иванкина Т.В. Указ. соч. С. 31 и др.


[Закрыть]. При этом Т.В. Иванкина отрицала социально-алиментарный характер этих отношений и писала о распределении общественных фондов на безэквивалентной основе. Р.И. Иванова сочла вполне возможным сочетание таких характеристик социально-обеспечительного правоотношения, как его обязательственный и социально-алиментарный характер. Социально-обеспечительные отношения она отнесла к социальным обязательствам недоговорного характера, которые отличает четкая правовая формализованность поведения сторон, т. к. права и обязанности сторон правоотношения установлены законом и не могут быть определены соглашением сторон. В социально-обязательственным правоотношениях, по замечанию Р.И. Ивановой, стороны равноправны, не находятся в отношениях власти-подчинения, они полностью автономны в пределах, установленных законом. В то же время объектом этих отношений являются социально-алиментарные выплаты и услуги, т. к. социально-обеспечительные правоотношения являются выразителями основных черт метода социально-алиментарных притязаний и предоставлений[749]749
  См.: Иванова Р.И. Указ соч. С. 47–84.


[Закрыть].

В завершение общей характеристики социально-обеспечительных отношений следует остановиться на их классификации. Наиболее распространенной в литературе была классификация на основании объектов правоотношений: пенсионные, правоотношения по обеспечению пособиями по социальному обеспечению; правоотношения по поводу предоставления услуг и натуральных видов обеспечения; процедурные (процессуальные) правоотношения.

Наиболее детальному теоретическому анализу были подвергнуты пенсионные правоотношения и правоотношения по государственному социальному страхованию.

Пенсионные правоотношения. Этот вид правоотношений относится к числу наиболее исследованных с позиций теории и практики права социального обеспечения. Право на пенсию одними авторами рассматривалось как конституционное право, субъективное право, безусловно гарантированное для всех граждан СССР[750]750
  См. Фогель Я.М. Право на пенсию и его гарантии. М., 1972. С. 26–28.


[Закрыть], другими – как элемент правового статуса, элемент правоспособности и элемент правоотношения. При этом особое внимание уделялось анализу средств и способов охраны права на пенсию по стадиям реализации этого права: охрана субъективного права на стадиях обращения за пенсией, назначения пенсии, выплаты пенсии и разрешения жалоб и споров по вопросам пенсионного обеспечения[751]751
  См.: Тарасова В.А. Охрана прав граждан в пенсионном обеспечении. М., 1978.


[Закрыть].

В ключе поставленных проблем особого внимания заслуживает специальное исследование пенсионных правоотношений, проведенное А.Д. Зайкиным. Он выделил основные черты (признаки) пенсионных отношений как отношений по распределению фондов общественного потребления, такие как: 1) индивидуальный характер правоотношения; 2) социально-алиментарный; 3) длящийся; 4) характер фамильяризации. В этой связи пенсионное правоотношение определялось как юридическое отношение, в котором одна сторона – достигший определенного возраста или нетрудоспособный гражданин при наличии отдельных объективных оснований пенсионной алиментации (стаж работы, выслуга лет, потеря кормильца) – имеет безусловное право на получение регулярной выплаты социально-алиментарного назначения (пенсии), а другая сторона – орган материального обеспечения – обязана производить эту выплату и совершать в пользу пенсионера иные действия, предусмотренные законом[752]752
  См.: Зайкин А.Д. Правоотношения по пенсионному обеспечению. М., 1974. С. 20–27.


[Закрыть].

Предметом исследования стали юридические факты как основания возникновения пенсионных правоотношений. Большинство авторов настаивали на сложном юридическом составе. Но одни включали в этот состав основания социальной алиментации (возраст, трудовой стаж, инвалидность и др.), волеизъявление лица и решение компетентного органа о назначении пенсии[753]753
  См.: Бодерскова Н.Н. Некоторые вопросы правового регулирования трудового стажа рабочих и служащих // Вопросы социального обеспечения. Вып. III. М., 1970. С. 38; Зайкин А.Д. Правоотношения по пенсионному обеспечению. С. 155–190; Тарасова В.А. Юридические факты в области пенсионного обеспечения. М., 1974. С. 12–20.


[Закрыть]. Так, например, Е.И. Астрахан юридические факты, порождающие пенсионное правоотношение делил на две группы: факты, которые непосредственно порождают пенсионное правоотношение (возраст, стаж и др.) и факты, сопутствующие их осуществлению (письменное волеизъявление гражданина и акт компетентного органа)[754]754
  Астрахан Е.А. Некоторые вопросы пенсионного правоотношения по советскому трудовому праву //Ученые записки ВИЮН. Вып. 14. 1962. С. 165.


[Закрыть]. Другие высказывали иную точку зрения, согласно которой волеизъявление гражданина и решение компетентного органа о назначении пенсии рассматриваются не как элементы юридического состава, порождающего пенсионное правоотношение, а как этапы реализации субъективных прав и обязанностей сторон правоотношения[755]755
  См.: Андреев B.C. Социальное обеспечение в СССР (правовые вопросы). М., 1971. С. 98.


[Закрыть] либо как юридические факты-основания возникновения производных (процессуальных) правоотношений[756]756
  См.: Фогель Я.М. Право на пенсию и его гарантии. С. 87.


[Закрыть].

Неоднозначно в советской науке права социального обеспечения, решался вопрос и о пенсионной правоспособности. Одни авторы разграничили пенсионную правоспособность, которая возникает с рождения и пенсионную дееспособность, которая наступает по достижении 16 лет[757]757
  См. Фогель Я.М. Там же. С. 46.


[Закрыть]. Другие не разделяли эти понятия и полагали, что пенсионная правоспособность возникает с появлением у них объективных оснований для пенсионной алиментации[758]758
  См.: Зайкин А.Д. Правоотношения по пенсионному обеспечению. С. 66.


[Закрыть].

Дискуссионным оставался и вопрос о семье как коллективном субъекте пенсионных правоотношений по случаю потери кормильца. Впервые эту идею высказал Е.И. Астрахан[759]759
  См.: Астрахан Е.И. Некоторые вопросы пенсионного правоотношения по советскому трудовому праву//Ученые записки ВИЮН. 1962. Вып. 14. С. 153.


[Закрыть], и впоследствии она была поддержана рядом ученых (B.C. Андреев, А.Д. Зайкин и др.). Однако имелись и противники данного положения. Так, Я.М. Фогель писал о неконструктивности существования такого коллективного субъекта, так как «признание каждого из членов семьи отдельным субъектом пенсионного правоотношения, возникающего по случаю потери кормильца, создало бы в перспективе возможность более полного и дифференцированного учета потребностей члена семьи и семьи как целого»[760]760
  Фогель Я.М. Указ. соч. С. 135.


[Закрыть].

В литературе приводились и различные классификации пенсионных правоотношений, при этом в качестве критериев классификации назывались: 1) основания назначения (пенсионные правоотношения по старости, по инвалидности, по случаю потери кормильца, за выслугу лет); 2) субъекты (пенсионные правоотношения рабочих и служащих; колхозников, военнослужащих и иных категорий лиц);

3) источники пенсионного обеспечения (бюджет государственного социального страхования, прямые ассигнования из государственного бюджета, централизованный союзный фонд социального обеспечения колхозников); 4) сроки выплаты (пожизненно и на определенный период); 4) нормативные акты, регулирующие отдельные виды пенсионного обеспечения, и др.[761]761
  См.: Андреев B.C. Социальное обеспечение в СССР. М., 1971. С. 102 и др.; Ачаркан В.А. Государственные пенсии. М., 1967. С. 72–73; Зайкин А.Д. Правоотношения по пенсионному обеспечению. С. 34–38.


[Закрыть].

Правоотношения по обеспечению пособиями. В советской науке права социального обеспечения рассматриваемого периода признавалось существование стольких видов правоотношений, сколько видов пособий предусматривалось действующим законодательством о социальном обеспечении[762]762
  См.: Азарова Е.Г., Сазонов B.C. Пособия многодетным и одиноким матерям и на детей малообеспеченным семьям. М., 1978; Иванкина Т. В., Чернышева Е.Ф. Государственная помощь семьям, имеющим детей. М., 1985; Полупанов М.И. Пособия по социальному обеспечению. М., 1980 и др.


[Закрыть]. В зависимости от срока выплаты пособий выделялись длящиеся правоотношения по поводу ежемесячных и периодических пособий (ежемесячные пособия многодетным матерям, одиноким матерям, малообеспеченным семьям и др.) и правоотношения, прекращающиеся однократным исполнением обязанностей. В зависимости от оснований обеспечения пособиями выделялись: 1) пособия по временной нетрудоспособности; 2) пособия по инвалидности; 2) пособия в связи со старостью гражданам, не имеющим права на пенсию; 4) пособия в связи с рождением ребенка; 5) пособия в связи с потребностью в охране бюджета семьи при неординарных обстоятельствах[763]763
  См.: Советское право социального обеспечения / Под ред. А.Д. Зайкина. С. 229–232.


[Закрыть]. B.C. Андреев предложил классификацию пособий по их целевому назначению. По этому критерию все пособия можно было разделить на три группы: пособия, имеющие целью оказание помощи вместо утраченного по уважительной причине заработка (например, по болезни, беременности, родам); пособия, предоставляемые как помощь дополнительно к основным источникам средств существования (например, многодетным и одиноким матерям); пособия, предоставляемые в качестве помощи лицам, не имеющим источников средств к существованию (престарелым гражданам из числа народностей Севера)[764]764
  См.: Андреев B.C. Право социального обеспечения в СССР. М., 1987. С. 272–273.


[Закрыть].

Особое место в группе правоотношений по обеспечению пособий занимали пособия по государственному социальному страхованию (пособия по временной нетрудоспособности, беременности и родам и др.). В теории советского права социального обеспечения рассматривался только один вид социально-страховых правоотношений. Это правоотношения по государственному социальному страхованию, которые опосредовали единственную существовавшую в тот период времени форму социального страхования по временной нетрудоспособности, беременности и родам. Многие авторы включали эти отношения в предмет отрасли права социального обеспечения. При этом расхождение во мнениях касалось в основном вопроса о юридических фактах как основаниях возникновения данного правоотношения. Так, B.C. Андреев считал, что основанием их возникновения является временная нетрудоспособность, поэтому они возникают каждый раз, как появляется данный юридический факт[765]765
  См.: Андреев B.C. Правоотношения по государственному социальному страхованию в СССР. М., 1962. С. 16.


[Закрыть]. Другие авторы при раскрытии природы этих отношений подчеркивали их взаимообусловленность трудовыми и колхозными правоотношениями. Соответственно это означало, что исследуемые правоотношения возникают автоматически и одновременно с трудовыми и колхозными правоотношениями. Иными словами, заключение трудового договора порождает право лица быть застрахованным на случай временной нетрудоспособности. В этой связи в сложном юридическом составе следует выделять не только наступление временной нетрудоспособности, но и юридический факт – состояние – быть застрахованным, волеизъявление лица и акт назначения пособия по временной нетрудоспособности[766]766
  См.: Советское право социального обеспечения / Под ред. А.Д. Зайкина. С. 104–106.


[Закрыть]. Между тем, К.С. Батыгин считал, что необходимым юридическим фактом для возникновения правоотношения по государственному социальному страхованию является трудовой договор, а не правовое состояние – быть застрахованным[767]767
  См.: Батыгин К.С. Ответственность по законодательству о социальном страховании. М., 1974. С. 31–32 и др.


[Закрыть].

Некоторые ученые придерживались иной точки зрения по вопросу об отраслевой принадлежности рассматриваемых правоотношений. Так, К.С.Батыгин писал, что отношения по социальному страхованию отличаются от отношений по социальному обеспечению. Первые имеют своим назначением реализацию прав граждан как работников на материальное обеспечение и обслуживание, а вторые – как членов общества в случаях, указанных в законе. Иными словами, по социальному обеспечению граждане получают свою долю из общественных фондов потребления как члены общества для материального обеспечения и обслуживания в старости, стойкой утрате трудоспособности и в других случаях, а по социальному государственному страхованию – как работники при временной утрате трудоспособности. Как утверждал К.С.Батыгин, алиментарными по своей природе являются только отношения, возникающие в связи с содержанием за счет общественных фондов потребления граждан, не состоящих в трудовых отношениях и реализующих свое конституционное право на материальное обеспечение. Из предшествующих посылок он делает вывод о том, что отношения по социальному страхованию по временной нетрудоспособности не входят в предмет права социального обеспечения. По его мнению, гражданин, вступающий в трудовое или колхозное правоотношение, одновременно становится субъектом правоотношения по государственному социальному страхованию или социальному страхованию колхозников, таким образом возникает единое сложное правоотношение по социальному страхованию с трехсубъектным составом (работник, страхователь и орган, осуществляющий страхование)[768]768
  См.: Там же. С. 25–29.


[Закрыть]. Но при этом не указывал, какой отраслью права эти отношения регулируются. Позднее К.С. Батыгин конкретизировал свою позицию, указав, что отношения по социальному страхованию представляют собой комплексы неоднородных по характеру отношений, регулируемых нормами различных отраслей права[769]769
  См.: Батыгин К.С. Правовые проблемы социального страхования в СССР. Дис… докт. юрид. наук. М., 1975.


[Закрыть]. В.И. Смолярчук включал эти отношения в предмет отрасли советского трудового права, т. к. они непосредственно связаны с трудом и нормы этого института находятся в КЗоТ РСФСР[770]770
  См.: Смолярчук В.И. Источники советского трудового права. М., 1978. С. 46–47.


[Закрыть].

Правоотношения по поводу предоставления гражданам услуг и натуральных видов социального обеспечения. Особого внимания в этой части заслуживает институт социального обслуживания. Одни авторы этот институт сводили к правовому регулированию порядка предоставления социальных услуг и обеспечения социально-трудовой реабилитации лишь престарелым и инвалидам. В этой связи институт называли институтом социально-трудовой реабилитации инвалидов и престарелых. Речь идет не только об обосновании самостоятельности этого института, но и предложениях ученых по разработке общесоюзного нормативного акта, касающегося социально-трудовой реабилитации престарелых и инвалидов. Выделялись различные виды социального обслуживания названных лиц: содержание в социальных учреждениях, санаторное лечение, протезирование, предоставление средств передвижения, жилищные и другие льготы. В основу этого института была заложена идея социально-трудовой реабилитации инвалидов и престарелых. С точки зрения эффективности действующего законодательства и практики его применения объектом анализа ученых стали следующие формы социально трудовой реабилитации: медикоправовая (медицинская экспертиза, медицинская и лекарственная помощь, протезирование и др.); трудоправовая (трудоустройство, профессиональное обучение); социально-правовая (содержание в домах-интернатах и др.)[771]771
  См.: Егоров А.Н. Социально-трудовая реабилитация инвалидов и престарелых. М., 1985.


[Закрыть]. Вместо последней в ряде случаев называли социально-бытовую реабилитацию и социально-культурное обслуживание инвалидов и престарелых[772]772
  См.: Фогель Я.М. Социальное обслуживание инвалидов и лиц пенсионного возраста. М., 1980; Он же. Социальное обслуживание инвалидов. М., 1986 и ДР-


[Закрыть].

Другие ученые подходили иначе к содержанию рассматриваемого института, полагая, что социальное обслуживание нельзя сводить только к предоставлению социальных услуг престарелым и инвалидам, т. к. это понятие более емкое, поскольку охватывает широкий круг лиц (в том числе и детей)[773]773
  См.:Тучкова Э.Г., Захаров М.Л. Социальное обеспечение и обслуживание пенсионеров. М., 1988.


[Закрыть].

Приверженцы более широкого подхода к отрасли включали в правоотношения по поводу предоставления гражданам услуг и натуральных видов социального обеспечения правоотношения по медицинскому обслуживанию, лечению и содержанию и воспитанию детей в социальных учреждениях[774]774
  См.: Андреев B.C. Право социального обеспечения в СССР. М., 1980; Кузьмина Т.М. Советское право социального обеспечения. Саратов, 1982. С. 55 и др.


[Закрыть]. Между тем, B.C. Андреев, выдвинувший идею этих институтов в праве социального обеспечения, в конце 80-х гг. XX в. несколько скорректировал свою позицию. Так, он писал о том, что идет процесс формирования самостоятельной отрасли медицинского права, имеющий специфический объект и метод правового регулирования. Более того, принятием Основ законодательства СССР и союзных республик о здравоохранении (1969 г.), по мнению ученого, характеризует заинтересованность государства в выделении конкретной системы правовых норм в самостоятельную отрасль[775]775
  См.: Андреев B.C. Право социального обеспечения в СССР. М., 1987. С. 334–335.


[Закрыть].

Процедурные (процессуальные) правоотношения. Ранее подчеркивалась дискуссионность названия этих правоотношений. Не вдаваясь в подробности этого научного спора, отметим, что по своей юридической природе правоприменительная деятельность весьма неоднородна. Она включает как положительную деятельность по установлению субъективных прав и обязанностей (например, установление юридического факта иждивения, трудового стажа), так и правоохранительную, связанную с применением государственного принуждения. В первом случае бесконфликтной реализации прав и обязанностей сторон речь идет о процедурных отношениях, во втором – о процессуальных отношениях по рассмотрению споров и жалоб в социальном обеспечении. Как справедливо отмечал B.C. Андреев, рассмотрение споров о праве на социальное обеспечение в судебном порядке относится к предмету гражданско-процессуального права. К процессуальным отношениям в социальном обеспечении он причислял обжалование рабочими и служащими решений комиссии по назначению пенсий в исполком Совета народных депутатов, колхозниками – в районный Совет социального обеспечения колхозников, отмечая, что эти отношения по своему характеру близки к административно-процессуальным отношениям[776]776
  Там же. С. 144–145.


[Закрыть]. Кстати, некоторые авторы ратовали за то, чтобы эти отношения были отнесены к административному праву. В обоснование своей позиции они указывали, что эти отношения возникают в сфере исполнительно-распорядительной деятельности государства между гражданином и органом государства по поводу рассмотрения требования о предоставлении блага социального обеспечения либо об установлении определенного юридического факта и принятия соответствующего правоприменительного акта[777]777
  См.: Азарова Е.Г., Козлов А.Е. Личность и социальное обеспечение в СССР. М., 1983. С. 140–142.


[Закрыть].

Проблема процедурных и процессуальных правоотношений во многом связана с определением характера деятельности органов социального обеспечения и судебных органов по установлению юридических фактов. При этом необходимы процедурно-процессуальные действия, заключающиеся в предоставлении, исследовании и оценке доказательств. Особое внимание этой проблеме в ключе юридических фактов в пенсионном обеспечении было уделено в трудах В.А. Тарасовой. Она обосновала особенности доказательств в социальном обеспечении применительно к области пенсионного обеспечения, тем самым заложив основы теории доказательств в праве социального обеспечения. Так, В.А. Тарасова писала о том, что законодательство о социальном обеспечении предусматривает следующие процедурно-процессуальные формы, в которые могут быть заключены доказуемые сведения: письменные доказательства, свидетельские показания и заключения экспертов. К особенностям, характеризующим доказательства в пенсионном обеспечении, автор относила следующие. В нормативных актах о пенсионном обеспечении, как правило, даются перечни документов, представляемых заявителем для решения вопроса о назначении пенсии. Свидетельские показания в области пенсионного обеспечения допускаются в строго ограниченных законом случаях, с соблюдением установленного порядка принятия доказательств. В отличие от гражданского процесса, где органом, решающим вопрос об относимости и допустимости доказательства, может быть только суд, при установлении юридических фактов в пенсионном обеспечении этим правом наделены соответствующие компетентные органы, к компетенции которых отнесено установление данного факта (комиссия по назначению государственных пенсий, ВТЭК и др.). Допустимость доказательств в пенсионных делах строго определяется законом и регулируется путем перечисления возможных средств доказывания[778]778
  См.: Тарасова В.А. Юридические факты в области пенсионного обеспечения. М., 1974.


[Закрыть].

Сравнительное и международное право социального обеспечения. Как уже отмечалось, начиная с 60-х гг. возобновились исследования сравнительно-правового характера. Между тем, интенсивность этих исследований была не высока, так как «железный занавес» препятствовал взаимодействию с зарубежными коллегами. Незначительна была и степень знакомства отечественных ученых с работами иностранных коллег. Но важно то, что такие исследования по праву социального обеспечения, несмотря на указанные трудности, советскими учеными проводились.

Так, В.М. Догадов дал анализ законам о социальном страховании Германии, Англии, Франции, США (до Второй мировой войны), отмечая, что эти законы были, с одной стороны, «уступкой, вырванной у буржуазии рабочим классом в результате рабочего движения, с другой – средством усиления эксплуатации рабочего класса, т. к. из заработка рабочих в страховые фонды удерживалось больше, чем выдавалось пособий и пенсий»[779]779
  Догадов В.М. Правовое регулирование труда при капитализме (до Второй мировой войны). М., 1959. С. 181.


[Закрыть]. В дальнейшем названная оценка стала общепризнанной при обзорах законов о социальном обеспечении в капиталистических странах. При этом отмечалось большое влияние на ход борьбы за социальное страхование в капиталистических странах успехов рабочего класса России, достигнутых им в результате Октябрьской революции, а также давалась развернутая критика теории и практики лидеров социал-демократических партий и реформистских профсоюзов в области социального законодательства в капиталистических странах. В этой части примечательны работы М.В. Баглая, В.И. Усенина, которые выделяли две основные системы социального обеспечения в буржуазных странах: социальное страхование (государственное и частное) и государственное социальное вспомоществование. Последнее, по их мнению, не имело юридических гарантий и неизменно было связано с унизительной процедурой проверки нуждаемости. В качестве общих черт буржуазного социального страхования назывались следующие: 1) отсутствие единой системы социального страхования; 2) ограниченная сфера его действия; 3) обязательное участие рабочих и служащих в финансировании страховых взносов; 4) установление высокого пенсионного возраста и низкого размера пенсий и пособий; 5) отстранение трудящихся от руководства вопросами социального страхования[780]780
  См.: Усенин В.И., Баглай М.В. Правовое регулирование труда в капиталистических странах. М., 1963. С. 176–182; Баглай М.В., Усенин В.И. Правовые методы усиления эксплуатации трудящихся в странах капитала. М., 1964. С. 222–314; Усенин В.И. Реформизм и буржуазное социальное законодательство. М., 1967 и др.


[Закрыть].

В 70—80-е гг. в советской юридической литературе отмечались положительные сдвиги в социальном обеспечении в капиталистических странах, но рассматривались они как средство, с помощью которого монополистический капитал надеется подавить революционную борьбу и приспособиться к новым историческим условиям. По словам советских исследователей, «капитализм показал несостоятельность своих основных устоев и был вынужден частично заимствовать определенные элементы социалистической системы». С позиций марксистско-ленинской теории давалась критика буржуазно-реформистских концепций «социального государства», «государства всеобщего благоденствия», «социального партнерства»[781]781
  См.: Баглай М.В. Капитализм и «социальная демократия». М., 1970; Труд, право, идеология / Под ред. С.Л. Зивс. М., 1982.С. 148–168.


[Закрыть]. Проводилось сравнение «двух миров», двух противоположных систем социального обеспечения. При этом права в сфере социального обеспечения в СССР назывались реальными, а в буржуазных странах – мнимыми[782]782
  См.: Тулисов М. П. Социальное обеспечение в СССР и буржуазных государствах. М., 1984; Цивилев P.M. Пенсионное обеспечение по старости в странах развитого капитализма. М., 1971; Он же. Социальное обеспечение в капиталистических странах // Проблемы трудового права и права социального обеспечения. М., 1975. С. 254–258; Цивилев P.M., Рогожин В.В. Социальное страхование при капитализме: Мифы и реальность. М., 1977 и др.


[Закрыть]. Пожалуй, более объективными (насколько это было возможно в условиях диктата социалистической идеологии) были исследования социального законодательства отдельных капиталистических стран. Так, В.Г. Каленский рассмотрел эволюцию и развитие законодательства о социальном страховании и некоторых формах социального обслуживания в Англии в ключе противоречивого процесса преемственности социальной политики лейбористов и консерваторов. Э.И. Доморацкая посвятила свое исследование анализу социального законодательства Франции, его особенностям и основным видам (пенсионное обеспечение, пособия по безработице, семейные пособия, пособия в связи с болезнью, трудовым увечьем). Н.В. Сивачев дал анализ законодательству о социальном обеспечении в США, И.Я.Киселев – законодательству о социальном обеспечении США, Великобритании, Германии в 80-е годы прошлого столетия и др.[783]783
  См.: Доморацкая Э.И. Социальное законодательство Франции. М., 1975; Каленский В.Г. Социальное законодательство Англии. М., 1969; Киселев И.Я. Неоконсерваторы против рабочего класса. М., 1988; Сивачев Н.В. Правовое регулирование трудовых отношений в США. М., 1972.


[Закрыть]. Предметом исследования стали и частные системы страхования рабочих и служащих. При этом ученые подчеркивали принципиальное отличие правовой организации частного страхования трудящихся предприятий в конце XIX в. и частного социального страхования в середине XX в. Если в первом случае пенсии и другие социальные выплаты предоставлялись исключительно по желанию работодателя, то во втором – страхование трудящихся на предприятии стало оформляться в виде положений коллективного договора как результат коллективных переговоров работодателя и представителей профсоюзов. Участие рабочих коллективов в переговорах с предпринимателями способствовало повышению уровня гарантий частного страхования трудящихся предприятий[784]784
  См.: Жарков Б.Н., Машезерская Л.Я., Усенин В.И. Рабочий коллектив и коллективные договоры на современном капиталистическом предприятии. М., 1972. С. 148–184.


[Закрыть].

По идеологическим причинам «зеленый свет» был дан сравнительно-правовым исследованиям права социального обеспечения на материалах зарубежных европейских социалистических стран. Советские ученые рассматривали изучение и обобщение опыта различных социалистических стран как одну из важных задач советской науки права социального обеспечения. Практически всеми исследователями (В.К.Миронов, В.Ш. Шайхатдинов и др.) отмечалось, что правовое регулирование социального обеспечения трудящихся во всех странах социализма основывается на общих принципах. Это, по мнению авторов, обусловлено «характером социализма как передового общественного строя, его экономическими законами и широким использованием социалистическими странами опыта СССР». В сравнительно-правовом ключе рассматривались основные правовые формы социального обеспечения, виды социального обеспечения (пособия, пенсии, социальное обслуживание и др.), отмечалось, что социалистическими странами накоплен собственный богатый опыт правового регулирования социального обеспечения и там самым сделан вклад в «сокровищницу коллективного опыта всего социалистического лагеря»[785]785
  См.: Миронов В.К. Трудовое право европейских социалистических стран. М., 1963. С. 219–257; Он же. Социальное страхование рабочих и служащих в европейских социалистических странах. М., 1977; Рябушкин Т.В., Галецкая Р.А. Социальное обеспечение в социалистических странах. М., 1984; Цивилев P.M. Законодательство зарубежных социалистических стран о пенсиях по старости. М., 1984; Шайхатдинов В.Ш. Право социального обеспечения. На материалах зарубежных европейских социалистических стран. Свердловск, 1986 и др.


[Закрыть].

Особое место среди исследований занимали вопросы международно-правового регулирования социального обеспечения. Отмечалась роль Международной организации труда (МОТ) по разработке и принятию конвенций и рекомендаций по вопросам социального страхования и социального обеспечения, а также Всемирной федерации профсоюзов по принятию Хартии социального страхования (1961 г.)[786]786
  См.: Аметистов Э.М. Международное трудовое право и рабочий класс. М., 1970. С. 149–157.


[Закрыть].

С.А. Иванов писал об обилии международных норм социального обеспечения, с одной стороны, и ограниченности социального обеспечения – с другой. В частности, им были проанализированы недостатки Конвенции МОТ № 102 (1952 г.) о минимальных нормах социального обеспечения. В качестве таковых были названы следующие. Во-первых, Конвенция восприняла буржуазный принцип финансирования социального страхования, по которому расходы на пособия складываются из взносов трудящихся, предпринимателей и государства. Во-вторых, конвенция предусматривает девять видов социального обеспечения, государство же вправе ввести только три, тем самым сохранив ограниченную систему обеспечения. В-третьих, конвенция легализует узкую сферу действия социального страхования и низкий размер пособий. Этот анализ Конвенции МОТ № 102 не утратил актуальности по сей день[787]787
  См.: Иванов С.А. Проблемы международного регулирования труда. М., 1964. С. 289–299.


[Закрыть].