Текст книги "Заросшая дорога в рай. Два детектива под одной обложкой"

Глава 9

За то время, в течение которого Исайчев не видел Сергея Викторовича Сахно, он почти не изменился: та же немного сутулая спина, характерная для высокого человека, занимающегося сидячей работой, та же лёгкая небритость, та же тщательность в одежде. Сергей Сахно был фигурантом в одном из уголовных дел, которое в своё время расследовал Исайчев вместе с коллегой Романом Васенко.2424
  Историю их знакомства можно прочесть в детективе Алёны Бессоновой «Пат Королеве!»


[Закрыть] Сергей появился на свет глухим. Он был глух, но не нем. Его родители сделали все, чтобы мальчишка не чувствовал себя инвалидом. Умение читать по губам – целое искусство. Мама Сергея разглядела у сына такую способность. Сахно окончил коррекционную школу с медалью, поступил в филиал Московского университета путей сообщения на факультет прикладной информатики и закончил его с красным дипломом. Занимается бизнесом, у него своя компьютерная фирма. Сахно отличный программист. Иногда, нечасто, Исайчев прибегает к помощи Сергея, чтобы расшифровать на записях видеонаблюдения разговоры интересующих его людей.

Исайчев протянул Сахно руку для приветствия:

– Серёжа, прости, поднял тебя в такую рань. Пять утра – время крепкого сна, но очень нужна твоя помощь. Информация, которую тебе придётся добыть, строго конфиденциальна.

– Здравствуйте, Михаил! Словосочетание «я глух и нем» в этом случае будет работать в полную меру, не беспокойтесь… Давайте смотреть, что тут у вас?

Михаил вынул из кармана диктофон, протянул его Сахно:

– Серёжа, помимо озвучки разговора комментируй происходящее на экране. Нам не помешает словесное изображение событий. Оно поможет Роману написать протокол. Подмечай любую мелочь, я буду помогать. И вот ещё, ознакомься…

Михаил показал на дисплее телефона фотографии фигурантов и каждого из них назвал по имени и фамилии. Сергей внимательно вгляделся в лица, кивнул:

– Я запомнил. Можно начинать.

Исайчев включил ноутбук. Экран монитора засветился, и на нём появилось изображение.

– Эпизод первый, – начал работу Сахно. – Время на записи одиннадцать часов десять минут.

– То есть через час после смерти Олега Бурлакова, – заметил Михаил.

Сахно вопрошающе посмотрел на Исайчева:

– Вы расследуете убийство?

Исайчев кивнул.

– Я продолжаю, – отметил Сахно. – По коридору, в направлении кухни идёт Гуидо Скварчалупи. Лицо напряжённое, с мученическим выражением. Парень переживает. Открывается дверь, из своих апартаментов выходит Эльза Леманн. Она движется навстречу Гуидо. Они поравнялись. У Эльзы гримаса скорби на лице.

Эльза:

– Гуидо! Гуидо! Как же так, мой мальчик? Кто это мог сделать?

Гуидо отчаянно машет руками:

– Нет! Нет! Синьора, Гуидо здесь ни при чём. Гуидо – повар. Он кормит людей… Гуидо не травит людей… Сеньор помог мне стать человеком… Он обещал, когда мне исполнится двадцать пять лет, подарить ресторан на острове в Адриатическом море… Бедный Гуидо никогда не дождётся этого часа… Mio Dio, ero infelice!2525
  Мой бог, как я несчастен! (итальянский)


[Закрыть]

Гуидо рыдает, закрывает лицо руками. Эльза пытается оторвать ладони Гуидо от лица. Ей это удаётся.

Эльза:

– Мальчик мой, никто не думает, что это сделал ты. Мы все обездолены.

Гуидо смотрит на кружева манжета блузки Эльзы. Гуидо:

– Синьора, вы чем-то испачкали свою одежду. Вероятно, следует переодеться…

Эльза:

– Это Усачев облил меня из молочника. Он столкнулися со мною выходя из кухни. Пустяки! Разве сейчас это важно? Идите, Гуидо, у вас много дел, надо готовить обед…

Михаил от удивления присвистнул:

– Молодец, фрау Эльза! Горе-горем, а приём пищи – по расписанию…

Сахно продолжает:

– Эльза отходит от повара и движется дальше по коридору. У апартаментов Ирины останавливается, оборачивается, смотрит вслед Гуидо. Но Гуидо никуда не идёт, он стоит на прежнем месте и о чём-то сосредоточенно думает.

Эльза кричит:

– Гуидо! Я с тобой! Ничего не исправить, надо жить дальше!

Гуидо не слышит, он в задумчивости. Вздрагивает, видимо, от звука растворяемой Эльзой двери. Удивлённо смотрит на Эльзу. Эльза в недоумении пожимает плечами, входит в комнату Ирины.

Михаил останавливает запись.

– Что скажешь, Роман?

Роман повторяет жест Эльзы, пожимает плечами:

– Пока ничего… Эльза вошла в апартаменты Ирины. Может быть, тут что-то будет. Когда смотрели в первый раз, мне показалось, они беседовали эмоционально. Приготовься, Сергей, в этом эпизоде две барышни-истерички. Постарайся успеть с переводом. В этом эпизоде, я не усмотрел новой информации, но увидел живого Гуидо. Хороший был парень… Жаль… Включай «Эпизод два».

Михаил сделал брови домиком, так он делал всегда, когда надо было подумать, усмехнувшись, посмотрел на сослуживца. Столько лет его знает, иногда завидует его способности переключаться с рабочих вопросов на бытовые. При этом успевает и там, и там высказаться, не теряя первоначальной нити разговора. У Исайчева так не получается. Они совсем разные: Михаил старается не принимать опрометчивых и поспешных решений. Он выдержан и рассудителен. В экстренных ситуациях «берёт паузу». Тщательно обдумывает предстоящие действия. Весь мыслительный процесс происходит у него без каких-либо усилий – он такой от природы. Роман же не терпит медлительности. Он энергичный, работоспособный, с богатой мимикой болтун. Задумчивость Михаила иногда раздражает Васенко. Вот и сейчас Михаилу нужна пауза. Но увидев вопрошающий взгляд Сергея Сахно, Исайчев нехотя нажал клавишу «Воспроизведение».

Сахно приступает к комментариям:

– Эпизод два. Время одиннадцать часов тридцать минут. Эльза входит в апартаменты вдовы Бурлакова. Ирина стоит у окна. Эльза окликает её:

– Ирка!

От неожиданности Ирина вздрагивает и резко оборачивается. Ирина:

– Это ты?! Заходи.

Эльза:

– Ты кого-то ждёшь?

Ирина:

– Олег любил, когда я хорошо одевалась.

Эльза:

– Брось, он, вообще, не замечал, как ты одета. Не пойму, как с такой красотой не раскрутить мужика? Ты, что в постели бревно-бревном? — Эльза в вожделении закатывает глаза.. – Имей я такую внешность… я бы ух, ух, как порезвилась… Всех этих мужланов в один кулак, – Эльза сжимает кулак и начинает рубить им воздух, — и по мордам, и по мордам! Пятки бы заставила лизать!

Леманн оценивающе-призрительно смотрит на Ирину, говорит:

– Не тому боженька кусок пряника отломил… а жаль…

Ирина:

– Ну ты, Эльза, стерва! При любом удобном случае стараешься уколоть, вывести из себя. Только выстрел сейчас холостой. Мне уже много лет наплевать на его отношение. Меня интересуют только его деньги. Цинично?! Да! А что ты хотела?

Эльза мечтательно:

– Я бы хотела, хоть разочек пощипать его за яйца…

Ирина смеётся:

– Поверь мне, они такие же, как у других. Ну, может быть, чуть крупнее. Чемоданы в шкафу. Подбери себе что-нибудь…

Эльза извлекает из шкафа чемодан, роется в нём. Достаёт белую блузку. Свою сворачивает и оставляет в чемодане Ирины. Эльза что-то говорит, но я не вижу её лица, поворачивается:

– …пусть пока у тебя полежит, потом заберу… Мне ещё к Сайрусу идти, не хочется со шмотьём.

Ирина брезгливо:

– Положи в пакет. Не мешай чистое с грязным. Пакет в ванной.

Эльза входит в ванную комнату и сразу выходит:

– Там нет пакетов.

Ирина раздражённо:

– Положи на тумбочку. Сама упакую.

Исайчев вновь нажимает клавишу «пауза»:

– Извините, иначе забуду… Роман, пошли практиканта Мамкина к вдове, пусть изымет блузку Эльзы и отвезёт её Долженко. Получается, одежда Эльзы осталась у Ирины. «Шеф» посмотрит эту запись и обязательно задаст вопрос… Поехали дальше…

Сахно продолжает:

– Ирина садится в кресло, опускает голову. Я не вижу её лица. Судя по недовольной физиономии Эльзы, то, что говорит Ирина, ей не нравится. Эльза:

– Слушай, не гнуси и без тебя тошно…

Ирина поднимает голову:

– …как мы будем жить дальше? Если он не оставил завещания, его шакалы разденут и разуют меня и дочек.

Эльза:

– Зубы обломают… Я тебя не брошу… Ты, конечно, в бизнесе ноль. Но я на что? Старых управляющих выгоню. Наберу новых – своих. Не пропадём. Своё я не отдам…

Ирина закипает:

– Почему ты считаешь наше с Олегом имущество своим? Какое ты к этому имеешь отношение? Ты, Эльза, первая разденешь меня до трусов…

Эльза взмахивает руками:

– Бог ты мой, «наше с Олегом имущество!». Красотка зубы показала! А если я открою все карты, где ты будешь, детка? Забыла – это я подложила тебя под Альку? Это я сделала всё, чтобы он на тебе женился! Помни – ты должна мне по гроб жизни?

Ирина кричит:

– Не забыла! Ты подложила, женила, но не сделала меня и его счастливыми. Разве мы жили? Мучили друг друга – это да! За эти годы он спал со мной по пальцам можно пересчитать сколько раз… Я его любила, ползти за ним была готова…, а он швырял меня, как котёнка… Говоришь «по гроб»? Ну вот он гроб. Теперь я тебе что-то должна, пиявка? Присосалась, стерва! Уйди отсюда… уй-ди-и-и…

Эльза бьёт Ирину рукой по лицу, кричит:

– Это ты его убила! Не смогла сделать так, чтобы он её забыл… ты его убила… если бы он был с тобой счастлив, всё было бы по-другому…

Эльза подбегает к двери, ногой открывает её, выбегает из комнаты. Ирина хватает с тумбочки блузку Эльзы и в ожесточении рвёт. Обрывки сматывает в клубок, бросает его под кровать. Ирина кричит:

– Карты откроешь, зараза?! Что у тебя на руках? Шестёрки! Но «джокер» то мой – я мать его детей! Увидите, как я вас всех построю…»

– О, как! – Исайчев удовлетворённо потёр ладонь о ладонь. – В моём бессознательном, наконец, зарождаются эмоции. Подождём, когда они выйдут на уровень сознания. Как тебе, Роман?

– Ты меня радуешь, «шеф», – Роман радостно щёлкнул пальцами. – Если эмоции выходят на уровень сознания, значит, процесс мышления идёт непрерывно… Хочу предостеречь – эмоция, вышедшая на уровень сознания, контролю не поддаётся… Это я точно знаю. Психологию три раза сдавал.

Исайчев задумался.

– Как ты сказал? Эмоция, вышедшая на уровень сознания, контролю не поддаётся? Лихо! Над этим стоит подумать… Это многое объесняет…

– Что многое? – пошмыгал носом Васенко.

– Потом скажу, мысль не совсем оформилась, но уже прояснилась. Роман, пожалуйста, проверь, как смотрит за фигурантами Мамкин и отправь, наконец, блузку Эльзы эксперту. Мы с Сергеем здесь и без тебя управимся.

– Да-а-а, – заныл Васенко, – как самое интересное, так без меня…

– Идите, капитан, выполняйте приказ! – Исайчев нахмурил брови, но долго держать паузу не смог и, подмигнув, добавил. – Роман, практикант Мамкин зелёный ещё, ты ослабь режим для фигурантов. Выпусти всех на свободу, но в пределах зоны видеонаблюдения. Рассвело. Пусть бегут на зарядку. Смотри за ними по мониторам. Сейчас это важно. Может быть, кто-нибудь себя проявит. Пиши на флешку интересные эпизоды.

– И убийцу тоже выпускать? – съязвил Роман.

– Конэчно, генацвале, пусть подышит свежим воздухом. Ему вскоре сидеть и сидеть… – отпарировал Исайчев

– Понял, командир, и убийцу тоже! – Роман направился к двери, но остановился и, обернувшись, уже серьёзно добавил:

– Во втором эпизоде мне показались интересной фраза Эльзы: «Ты не смогла сделать так, чтобы он её забыл…» Она тебе о чём-либо говорит?

– Да, Роман, я знаю точно, на что намекает Эльза. Объясню потом. Сейчас сбор информации. Кубики в фигурку будем складывать позже. Время, время поджимает.

Когда дверь за Васенко закрылась, Михаил достал из заднего кармана брюк телефон, набрал номер. На дисплее появилась фотография Ольги.

– Оля, выспалась? Приезжай. Ты нужна.

– Да, ну?! Какой сюрприз! – засмеялась Ольга.

– Оля, я серьёзно. Кажется, ухватил ниточку, но всё на уровне эмоций. По эмоциям ты у нас ас. Приезжай!

– Сейчас!

– Я на десять утра наметил беседу с женщиной, о которой никто, кроме меня и Долженко, не знает. Хочу её провести вместе с тобой. Мне нужны твои глаза и уши…

– Хорошо, дорогой, через два часа я пришлю их по указанному адресу. Охрану не забудь предупредить. Борщику тебе привезти? Борщик с копчёной косточкой…

Михаил сглотнул слюну:

– Здесь, вообще-то, хорошо кормят, – робко промямлил он, – но твоего борща хочу! Бери всю кастрюлю. Нас, желающих, тут много.

– Это кто же, много?! – заинтересовалась Ольга.

– Я, Ромка, практикант Мамкин, Серёжка Сахно. Ты его помнишь?

– Помню, помню. Привет ему. Ну, пока…

Закончив разговор с Ольгой, Исайчев включил запись следующего эпизода.

Сергей приступил к озвучиванию:

– Эпизод третий. Время ровно двенадцать часов. Эльза стучит в апартаменты Сайруса Бриона. Входит к нему и исчезает из поля зрения. В то же время, уточняю в двенадцать часов, из своих апартаментов выходит Алексей Слаповский. Идёт, останавливается у дверей Ирины Бурлаковой. Входит в её комнату без стука. Ирина:

– Лёша, Лёша, уходи, не время сейчас. Его тело ещё здесь…

Речь Слаповского мне не видна, стоит спиной, но по меняющемуся лицу Ирины догадываюсь – Слаповский говорит эмоционально. Ирина:

– Лёша, оставь меня…

Слаповский грубо хватает Ирину, она вяло сопротивляется. Он укладывает Бурлакову животом на спинку кресла, задирает юбку и совершает половой акт. Слаповский:

– Тебе это всегда нравилось, девочка… тело его ещё здесь, зато душа уже в аду, ей там самое место.

Ирина поправляет одежду:

– За что ты его так ненавидишь? За жену? Ты ему уже много раз отомстил. Пользуешь меня уже десять лет. Твоя жёнушка сделала аборт – я родила Ульяну. Олег считал её дочерью. За что всё ещё ненавидишь? Бурлаков всю жизнь считал себя виноватым перед тобой. Он давно уже искупил…

Лицо Слаповского искажает гримаса ненависти:

– Искупил?! Искупил! Я тогда чуть не повесился. Вены себе вскрыл. Вовремя опомнился. Когда в армии об этом узнали, сразу комиссовали. Им психи не нужны! Он мне жизнь сломал! Я жену свою трахаю, и помню, помню…

Ирина в ужасе закрывает рот обеими ладонями, что-то говорит. Слаповский:

– Я? Нет, дорогая моя, не я, к сожалению. Досадно, не успел сказать ему главного – «Мы квиты!» Если бы убил я – сначала выплюнул ему в рожу историю нашей любви, детка! Я бы его не ядом травил, не ядом. Наступил каблуком на кадык и раздавил…

Ирина:

– Уходи, пожалуйста, уходи… зверь…

Слаповский с ухмылкой:

– На тебя у меня планов нет. Сегодняшняя случка была последней. ОН на тебя стоял, пока я ненавидел Бурлака. Хотя…

Слаповский осматривает Ирину, бегая по ней взглядом:

– Ты, оказывается, красивая. Может, ещё захочу…

Ирина стоит спиной, что-то говорит, что – не вижу. Но говорит эмоционально. Слаповский:

– Что сказала? Громче!

Ирина, говорит. Слаповский:

– Раньше? Нет не разглядывал. Раньше ты для меня была «баба Бурлака».

Ирина говорит. Показывает рукой на дверь и на обрывки блузки Эльзы под кроватью. Слаповский:

– Отсюда подробнее. Эльза собирается рулить? Шваброй она будет махать где-нибудь в сельской школе, а не рулить! Я этой щучке хвост откушу и в её же пасть засуну. Ты поняла?

Ирина кивает. Слаповский:

– Ну вот и хорошо. Следователям о нас ничего.

Задумывается, потирает подбородок:

– Про Эльзу ты мне правильно сказала. Эльза на капитанском мостике? Надо помозговать…

Уходит.

Исайчев дотронулся до плеча Сергея. Сахно обернулся, посмотрел на губы Исайчева. Михаил раздражённо заметил:

– Каков наш «зяблик»? Спинку расправил. Выше ростом стал. Ручки всё потирал – мёрзли. Сердечко слабое. А тут просто мачо. Как люди быстро меняются. Головоломка. Смотри, Серёжа, на экране Гуидо.

Сахно продолжает комментировать:

– Время одиннадцать часов тридцать минут, то есть то же, что и в эпизоде «Эльза – Ирина». Этот эпизод Усачев писал с другого монитора. Грамотно монтирует… Итак, в пустом коридоре Гуидо. Стоит, думает. Встрепенулся, будто что-то вспомнил, разворачивается, идёт в противоположную сторону своего начального движения. Дошёл до двери апартаментов Сайруса Бриона. Стучит. Открывает. Входит. Сайрус сидит в кресле.

Сайрус:

– Как ты мой мальчик?!

Гуидо возбуждённо:

– L’inferno, io so chi ha ucciso il proprietario!2626
  Чёрт побери, я знаю кто убил хозяина!


[Закрыть]

Сайрус кладёт руку на плечо Гуидо:

– Гуидо, ты забыл, я не понимаю по итальянски…

Гуидо:

– Извини, когда волнуюсь забываю другие языки… Я знаю, кто убил Олега Олеговича! Я вспомнил!

Сайрус машет руками:

– Тихо! Тихо! Эльза все время торчит под дверью. Ну? Говори.

Гуидо:

– Это Усачёв!

Сайрус:

– Да, тьфу, на тебя! Зачем это ему нужно?

Гуидо:

– Помнишь, в Париже я купил господину Бурлакову термоприбор для поддержания постоянной температуры кофе со специальной чашкой, помнишь?

Сайрус:

– Ну?!

Гуидо:

– Я купил два таких прибора. Один хозяину, другой – для «шефа» службы безопасности. Он просил. И ещё просил хозяину о покупке не докладывать. Почему? Тогда не подумал «почему?». Сейчас понял – он задумал убийство давно. Только Иван мог подменить чашки незаметно. Усачев ходит очень тихо, я иногда пугаюсь, когда он вдруг оказывается за моей спиной. Я помню всех, кто входил ко мне в то злосчастное утро в кухню, всех кроме, Ивана. А он входил. Его видела Эльза. Он нёс молочник. Эльза столкнулась с ним в двери. Она была последней, кто в то утро посещал кухню.

Сайрус:

– Как ты мог его не заметить?

Гуидо:

– Я работаю в наушниках. Ты знаешь, я люблю работать под музыку. Здесь неудобная кухня. Кухонный остров сделан так, что я не вижу входной двери. Все, кто входил тихонько, приветствовали меня, дотрагивались до плеча. Иван этого не сделал. Почему? Прятался?

Сайрус:

– Зачем? Гуидо, ему не нужна была смерть хозяина, Иван кормился с его руки.

Гуидо:

– Верно! Только однажды Усачёв пришёл ко мне на кухню после очередной поездки с Олегом Олеговичем в Сартов и всё утро пил ром. Ты видел, чтобы Иван пил? Нет! И я не видел. А тогда на рассвете пил… много…

Сайрус:

– Ты что делал в такой час на кухне?

Гуидо:

– La pasta per le torte per la prima colazione. L’ho messo all’alba. Ti sei dimenticato? E ’una vergogna!… Извини… Тесто для пирожков к завтраку. Я ставлю его на рассвете. Ты забыл? Обидно!

Сайрус нежно гладит Гуидо по плечу:

– И что?

Гуидо:

– Он пил и причитал: «какая женщина, какая женщина… почему всё ему?» Lo invidiava… e ucciso! о…о..о Он ему завидовал… и убил!

– Так, стоп! – Исайчев прервал запись, дотронулся до плеча Сахно и тот сразу обернулся. – Это чепуха! Если бы Усачев был замешан, он никогда не передал бы мне запись этого эпизода… Даже голову забивать не буду… и так кругом идёт… Серёга, давай покурим, у меня уши без курева пухнут…

Сахно поддёрнул на носу очки:

– Михаил Юрьевич, я не курю. Забыли? И по поводу Усачева, вы не правы. Он должен был показать этот эпизод. О подозрениях Гуидо знал Сайрус. Вы же видели на записи. Гуидо убили после этого разговора. Хорош был бы Усачёв, вымарав этот кусок…

Исайчев встал со стула, торопливо подошёл к открытому окну. Вытянул из кармана пачку сигарет, извлёк одну и, прикурив её от зажигалки, сделал несколько глубоких затяжек, с блаженным видом выдохнул струйкой сизовато-белый дым:

– Хо-ро-шо!

Исайчеву нужна была пауза, он устал. Допросы, идущие чередой сильно выматывали нервы. Взглянув на часы, Михаил отметил: до приезда Ольги два часа. «Всего два часа» – убеждал себя Исайчев, но убедить не получалось, и он с недовольством заметил: «Ещё два часа». Ольга приучила себя к точности. Сказала через два часа, значит, через два. Пошёл восьмой день, как Исайчев уехал в командировку, и сейчас вроде бы вернулся, и Ольга совсем рядом, а увидеться не получается. Она не лезла в дела мужа, но если Михаил невзначай говорил ей о возникших в «деле» сложностях, её замечания не пролетали мимо, всегда били в цель. Но сейчас он думал об Ольге просто потому, что скучал… очень… Исайчев выкурил сигарету, придавил окурок в хрустальной пепельнице. Сахно молча наблюдал за Михаилом, иногда улыбался. Ему нравилась манера следователя в моменты особой задумчивости строить брови домиком, при этом измеряя шагами периметр комнаты. Пятнадцать шагов по одной стене, двадцать по другой и обратно.

– Итак, сколько у нас подозреваемых с мотивами? – задумчиво произнёс Михаил. – Считаем по пальцам. Начинаем с большого.

– Почему с большого? – хмыкнул Сергей, ему импонировало, что Михаил привлекает его к работе. – Обычно начинают с мизинца.

– Это обычно. А мы начнём с большого по степени важности и обоснованности мотива. Итак: Слаповский. Что имеем? Ненавидел Бурлакова. Жизнь посвятил, чтобы ему отомстить…

– Важная деталь, – заметил Сахно, – мог сделать это много раньше, но не сделал. Почему?

– Так! – взъерошился Михаил. – Кто у нас следователь? Не перебивай. Сам знаю. Хотя… – Михаил внимательно посмотрел на Сергея, – хорошо, будешь у нас народным заседателем, и тебе разрешается задавать все вопросы, даже самые глупые, валяй, задавай…

– Я уже спросил, – с заметной обидой произнёс Сахно.

– Отвечаю. В этот раз Бурлаков принял для себя, а значит и для всех сотрудников корпорации важное решение. Какое? Вот скажи, чтобы ты, Серёжа, сделал бы на месте Слаповского?

– Эх, – почесал затылок Сахно, – первое – я на его месте не оказался бы. Ну, если всё же представить, то так: отомстить со вкусом не удалось. Надо воспользоваться ситуацией и прибрать добро к рукам.

– Это как? – Михаил присел на кресло, сосредоточился.

– Пока не знаю. Но чувствую, не он убил. Смотри, месть доставляла Слаповскому удовольствие. Удовольствие резко не обрывают. Из него выходят нехотя, подчиняясь обстоятельствам.

– Здесь ты прав, – Михаил согласно кивнул. – Он приехал в резиденцию по приказу Сайруса. Рано утром. Причины вызова не знал. Цианид не носят в кармане просто так на всякий случай. В данный момент Слаповский захочет узнать, что в бумагах Бурлакова. Ему нужна ясность для дальнейших действий. Необходимо приставить к Сайрусу охрану. Если он попросит у адвоката показать бумагу, Брион откажет. Слаповский попробует взять силой. Убить не убьёт, а покалечить может… Вывод таков – Слаповский не убивал Бурлакова, но воспользоваться его смертью захочет …Один подозреваемый прочь, откладываем в кучку с чистыми.

– Ну, Михаил Юрьевич, с чистыми?! С тем, что мы видели и слышали вряд ли с чистыми. Давайте уж, с чистенькими…

– Согласен, – кивнул Исайчев, – пусть будет с чистенькими…

Михаил опять пошёл мерить шагами стены кабинета. Пятнадцать шагов по одной стене, двадцать по другой. Встал, загнул указательный палец:

– Так! Давай дальше… Ирина, вдова. Здесь что? Бурлаков её не любил, пренебрегал ею, но жила барышня в своё удовольствие, без ограничений. Шмотки, курорты, романы, рестораны и клубы. Отказаться от этого сложно. Тем более у неё две дочери, и они привыкли вкусно есть и сладко пить. Бог не может уследить за всем сразу, поэтому он создал матерей. Иногда мамочки, чтобы угодить своим чадам, продают душу дьяволу. Пташки склюют мамочку если что. И тут в один недобрый день она узнаёт, что добытчик все же собирается разводиться. Естественно, приходит в ужас. Всяческие распоряжения или того хуже завещание – нож по горлу. В этом случае нужна его внезапная смерть. Со смертью распорядителя все предыдущие указания теряют законную силу. Имеет силу только завещание. Но Олег Олегович не собирался умирать. Значит, Ирина может считать, что завещания пока нет. Определяющим здесь звучит слово «пока». Без завещания в силу вступает Закон о наследниках. В этом случае вдова на коне. Это мотив. Вдову в грязную кучу.

– Ну, Михаил Юрьевич, в грязную?! Так, сразу и в грязную? Она несчастная женщина, ничего, кроме как задом крутить не умеет. Если она и сыпанула, то по наущению. Давайте в грязненькую…

Исайчев остановился и, вытянув вперёд руки, пошёл на Сахно, цедя сквозь зубы:

– Ты меня с мысли сбиваешь, удушу… – добравшись до Сергея, погладил его по голове, – Хотя нет. Ты мне ещё нужен. Погоди, мы забыли. Если это Ирина, то как вписывается сюда Гуидо? Хотя этот парень всегда был рядом, в их доме… Мог знать о хозяйке что-то такое, что для Ирины смертельно опасно. Что он мог о ней знать?

– Многое! – с готовностью ответил Сахно, – подслушанный телефонный разговор, подсмотренная интимная сценка, да мало ли что можно нашпионить в быту. Может быть, Гуидо напомнил ей об этом? – Сергей указал пальцем на экран монитора. – Я понимаю, они ЭТО со Слаповским практиковали, могли и попасться.

Михаил, обдумывая слова Сергея, вновь закурил:

– Ой, забыл сказать… ты же не в курсе – убийца оставил улику. Железобетонную улику. При ударе Гуидо топориком по голове из перстня или кольца убийцы вылетел бриллиант. Он застрял в слипшихся от крови волосах жертвы. У Ирины все кольца на месте и бриллианты тоже. Следы от украшений совпадают со следами на пальцах.

– Ну и что! – поспешил возразить Сахно. – Кольцо могло быть ей велико и не оставляло следа.

– Не могло! – парировал Исайчев, – убийца видел, как бриллиант выпал. Искал его. Искал, рискуя всем. Значит, украшение невозможно было снять. Оно вросло. Ни у одного из наших фигурантов нет следов от вросших колец.

– Тогда какая же это улика? Может, бриллиант выпал из собственного кольца Гуидо. Я часто расчёсываю волосы пятернёй. Вы проверяли кольца повара?

Михаил затушил сигарету и похлопал в ладоши:

– Серёга, ты молодец! Самого Гуидо мы не проверяли. – Михаил набрал номер телефона эксперта Галины Николаевны и бархатным голосом, подлизываясь, спросил, – выспалась, королева экспертизы? Хорошо! Галя, ты проверяла руки Гуидо? Может, он как-то неловко почесался? Ай! Ай!

Михаил включил громкую связь и положил телефон рядом с Сергеем.

– Вы там очумели, что ли? Какие кольца? – захлёбывалась негодованием Долженко. – Он повар! Повар! Ему кольца и другие финтифлюшки носить запрещается! Не звони больше! Всё, что выужу из этого дела, пришлю с заключением к вечеру… Освобождай мозг для новых знаний. Знания много места не занимают…

– К вечеру! – завопил Исайчев. – Ты всю ночь спала. Выспалась! Почему только к вечеру?! «Шеф» меня домой помыться не пускает, а ты к вечеру! Я к вечеру злодея должен поймать! Вечером Брион будет оглашать распоряжение Бурлакова. Ты не забыла, мы можем ограничивать свободу передвижения фигурантов только на семьдесят два часа. Большая часть из этого времени уже прошла.

Долженко ехидно хихикнула:

– Не хнычь, тебе не идёт. Там что, помыться негде? Бедный губернатор, не мытый областью руководит. Советую тебе искать ручей. Следователи и рыба через три дня начинают попахивать… – сладким голоском проворковала Долженко. – И не ври, с момента их задержания прошло всего 22 часа. На каждую экспертизу, голубчик, требуется определённое время. Усёк, гусёк?! Ты, Мишаня, хочешь, чтобы я портачила?

Исайчев просяще скуксил физиономию:

– Говорила мне жена, говорила: «Если не хочешь, чтобы тебе сели на шею, не кланяйся низко», а я всё: Галочка Николаевна, будьте добры… Галочка Николаевна, не посчитайте за труд… А она, Галючка, ночью спала, а я нет!

В трубке Исайчева звонко заверещали гудки «Отбоя».

Михаил подошёл к статуэтке китайского болванчика и тукнул его в лысину. Болванчик закачался из стороны в сторону, издавая звук, похожий на смех.

– И ты смеёшься, пузан? – Михаил ладонями остановил покачивание болванчика. – Поехали дальше… Указательный палец пока завис. Переходим к среднему… Средний – Усачёв. Он завидовал Бурлакову. Мог убить? Из-за женщины?

– Он женат? Дети есть? – с большим сомнением в голосе спросил Сергей.

– Женат и дети есть. Ты прав, Усачев не мог. Иван бывший офицер, мне показалось у него есть понятие чести. Зато история с Гуидо очень хорошо встаёт в ряд. Иван знает, что повар его подозревает и собирается рассказать о своих подозрениях следователю. Может, там было ещё что-то?

– Что?

– То, что Гуидо мог говорить в коридоре, уже выйдя от Сайруса. То, что Усачев вырезал из записи без ущерба, но с пользой для себя. Давай его всё-таки к грязненьким. Пил же Усачёв ром в больших количествах. Мы не знаем, что он запивал, какую горькую пилюлю. Давай, Серёжа, досмотрим запись в апартаментах Бриона до конца.

Исайчев подсел к экрану монитора, нажал кнопку «Воспроизведение».

Сахно приступил к озвучиванию диалогов:

– Время одиннадцать часов пятьдесят минут. Апартаменты Сайруса Бриона.

Сайрус:

– Гуидо, мальчик мой, ты отличный повар, а не Шерлок Холмс. Когда вернёмся в Питер, я подарю тебе кое-что.

Оба оборачиваются на дверь. Вероятно, слышат стук. Сайрус кричит:

– Войдите!

Входит Эльза. Сайрус:

– Иди, Гуидо, работай и выкинь эту глупость из головы.

Гуидо, опустив голову, с виноватым выражением на лице выходит из апартаментов, приговаривая:

– Strega cavalcato su un manico di scopa! Lui avrebbe saputo, l’ho versato una tazza di caffè…2727
  Прискакала ведьма на метле! Знал бы, перелил кофе в её чашку…


[Закрыть]

Эльза:

– Что за глупость засела в головёнку нашему поварёнку?

Сайрус:

– Ах, фрау Эльза, мальчик вообразил себя сыщиком. Его осенила догадка, и мальчик решил: как только его вызовут на допрос, поведать о ней следователю.

Эльза смеётся:

– Интересно, кто в нашем кругу по версии поварёнка злодей?

Сайрус машет рукой:

– Гуидо не сказал, а я не любопытен. Значительно больший интерес у меня вызывает цель вашего визита, Эльза Фридриховна!

Эльза садится в кресло, перекидывает ногу на ногу:

– Вы в недоумении? Бросьте, Сайрус! Не делайте из себя шута, вы прекрасно знаете,

зачем я пришла. Как особи разных полов мы друг друга не интересуем. Посему документы, которые вам отдал Олег Олегович, положите вот сюда.

Эльза протягивает руку с открытой ладонью. Сайрус укладывает в неё свою ладонь с фигурой, выстроенной из трёх пальцев. Эльза отдёргивает руку, кричит:

– Дурак! Я сказала: «Отдай документы. Теперь здесь распоряжаюсь я! Ты не понял?»

Сайрус крутит в воздухе фигу:

– Никогда! Только после того, как следователи разрешат их обнародовать.

Эльза вскакивает:

– Мне казалось мы друзья! Уволен, мерзавец!

Сайрус смеётся:

– Отлично, фр-р-рау! Но разве я у вас работал?»

Эльза пытается ударить адвоката. Взмахивает рукой.

Сахно резко отстранился от экрана, закрыл глаза ладонью.

– Что! – беспокойно вскрикнул Михаил, – Что с глазами, Серёжа?

– Тьфу! Испугался… – Сергей потёр веки пальцами. – Не понял, то ли гроза полыхнула и отразилась в зеркале или это фрау Леманн молнии мечет. Что-то резануло по глазам. Сколько энергии в женщине. Её бы в мирное русло. Извини, отвлёкся… продолжаю… Сайрус перехватывает и заламывает руку Эльзы за спину. Подводит женщину к двери. Уже в открытом проёме бьёт фрау коленом по ягодице. Запись обрывается.

Сахно ещё некоторое время посидел с закрытыми глазами, а затем обернувшись к Исайчеву и хитровато щурясь, спросил:

– Эльза у вас, Михаил Юрьевич – безымянный пальчик?

– Эльза? – Михаил посмотрел в монитор, на котором застыла злая физиономия Эльзы. – Вот уж кому не нужна была смерть Бурлакова, так это фрау Леманн. Она при нём как сыр в масле каталась. Этакий мелкопоместный князёк не в самой плохой стране. Бедная фрау Эльза! Сначала получила под зад коленом, а затем от меня оплеуху… жаль её, но со счетов я толстопопую фрау не сбрасываю, чем чёрт не шутит… В грязненькие её… – Михаил, стоял покачиваясь с пятки на носок, отрешённо рассматривая экран монитора, – Усачев своими записями многое прояснил, но… Тумана осталось достаточно. Спасибо, Серёжа, за помощь. Кофе хотите?