Текст книги "Соты. Попасть в сказку могут всякие, Угодить – многие, А вот вляпаться – единицы!"

***

– Федька, прекрати придуриваться! Я знаю, что ты все слышишь! – дарриец тормошил меня так, что голова едва не отлетела в сторону.

– Как можно так обращаться с девушкой?! И вообще, я тебя только что вытащила с того света! – моему возмущению не было предела, но Дара мало заботил смысл слов. Убедившись, что я пришла в себя, маг еле заметно выдохнул и поднялся на ноги.

Я все еще лежала на холодных камнях. Черт! Почему нельзя дойти до здешнего правителя, заключить договор вечной дружбы с его смертельным врагом и спокойно отправляться домой, в далекую родную деревеньку? Почему всегда либо скучно, либо беги – спасай свою шкуру и Книгу целиком?!

Кажется, последнюю реплику я произнесла вслух, отчего глаза даррийца несколько округлились, но с вопросами он решил повременить. Верный поступок. Честно говоря, еще пара недель пребывания в «сказке», и мой характер окончательно испортится. Поднявшись на ноги и отряхнувшись, я вопросительно взглянула на товарища по несчастью.

– Ты разобрался, что тут происходит? – вопрос был скорее риторическим, но Дар, к моему удивлению, отвел меня подальше от стола и пустился в объяснения.

– Там, наверху, оказались риххи. Не те, которые нас конвоировали, кто-то другой. Один из солдат, заметив нас, тут же пустил стрелу, от которой мы чудом увернулись. Но потом ты упала к лояннам, и меня заодно утащила.

– К кому я упала?

– К лояннам. Неужели ты ничего не знаешь? Лоянны – жители подземелья. Они тоже строят города и живут в них. Единственное и основное отличие – кровь лояннов холодна, словно лед. Их жизни поддерживает лунный свет, преобразуемый зеркалами и магией. За это их и прозвали лунными жителями.

– А почему я про них ничего не слышала?

– Изначально на земле были два народа, и когда-то лоянны существовали с нами. Но под солнцем им было неуютно – сказывалась холодная кровь, да и враждовали мы с ними. Вот и пришлось лояннам спуститься в подземелья.

– Э-э-э… А почему люди не общаются с ними?

– Считается, что наши жизни параллельны, и между нами установлен мир. Но если кому-то, – Дар горько усмехнулся, – доведется провалиться в одну из их дыр, лунные жители непременно этим воспользуются.

– Это как?

– Лоянны строят невидимые выходы на землю и открывают их лишь ближе к вечеру или ночи, чтобы лунный свет поступал по зеркалам, питая жителей подземелья энергией. Иногда ходы практически не замаскированы и не в силах сдержать вес, например, двух свалившихся сверху человек. Так вот. Тех, кто попадает под землю, оглушает магия лунных, которые разыскивают теплокровных и укладывают их под источники света. Лунные потоки останавливают человеческое сердце, заставляя кровь течь в противоположную сторону. Тело охладевает, и через несколько часов магия превращает теплокровного человека в хладнокровного лоянна. А там уже дело техники: заставить пришельца забыть, кем он был, пристроить в городе и убедить, что он должен выполнять черную работу, пока не отойдет на милость богам.

– Они тоже умирают?

– Конечно, – Дар снова посмотрел на меня, словно видел впервые, но я сделала вид, что не замечаю подозрительных взглядов. – Но земных не любят, поэтому бедолаги обречены копать ходы к луне или убираться на улицах городов до конца своих зим.

– Почему же мы не проснулись в лоянском обличии? – задала я вопрос и тут же пожалела об этом.

– А вот это я должен спросить у тебя, – голос мага был настороженным и требующим ответа. – Как ты умудрилась проснуться, будучи под воздействием магии, действие которой ни разу не давало сбоя? Точнее, никто раньше не слышал о подобных случаях, – добавил он и повернул лицо к свету, манящему ледяной тайной и чуть не погубившему нас обоих.

– Без понятия, – пожала плечами я, стараясь не ежиться от холода.

Маг кивнул собственным мыслям и потянул на себя чугунную ручку. Дверь поддалась с жутким скрипом, и уже через несколько мгновений мы оказались в просторном коридоре, заполненном лунным светом. Слава богу, он не был таким жгучим, хотя все еще заставлял трястись от холода. Коридор пустовал, и мы повернули направо и медленно пошли неизвестно куда.

– Как думаешь, с нашими друзьями все хорошо? – наивно спросила я.

– Не знаю! – маг нервно оглядывался при каждом шорохе.

Мне отчаянно хотелось верить, что скоро мы выберемся на поверхность, встретим близнецов и Лиину и снова все вместе отправимся в путешествие. Пускай мне уже стало казаться, что я не выберусь из этого странного места. Пускай все происходит так, как придумано Жизнеписателями. Больше всего я боялась, что эта Книга возьмет и исчезнет, как и та, в которой когда-то спокойно жил Ларри.

Грустные мысли сменялись одна другой. Казалось, вот-вот настанет момент, когда я окончательно растворюсь со всеми людьми и лояннами. Нас заменит какая-нибудь пустыня или несколько домиков Авторов, и никто даже не вспомнит, что жила такая вот Федька, чудом попавшая в сказку и обретшая в ней свой конец.

– Не волнуйся. Думаю, с твоими друзьями все хорошо. В конце концов, вряд ли их сразу прикончат. Скорее, снова запрут в подземельной коробке.

– Умеешь ты поддержать в трудную минуту, – хмыкнула я и поперхнулась. Рука Дара закрыла мне рот, и я недоуменно взглянула, как бы спрашивая, за что меня так беспардонно затыкают. Но тут стало ясно, за что: из дальней части коридора доносились шаги. Судя по топоту, приближались не меньше трех человек. Лоянны! Один из них рассказывал историю, судя по хохоту и комментариям остальных, презабавную. Голоса были грудными и слышались словно из-под воды, но речь была понятной, лишь небольшой акцент коверкал и растягивал слова.

– И тут я говорю ей: «Милая, то не корчма, а бордель!»

Грянул дружный гогот, а Дар, не убирая руки с моего лица, сдвинулся вбок в попытке вжать нас в стену как можно сильнее. Возможно, лоянны повернули бы в другую сторону или не заметили нас в полумраке, но мне пришло в голову, что парни, спокойно прогуливающиеся и болтающие о безделицах, просто не могут представлять особой опасности. Спасибо врожденному кретинизму и полному отсутствию чувства самосохранения! Я укусила друга за ладонь и сделала шаг вперед, выходя на открытое пространство.

– Здравствуйте, дорогие лоянны! Не покажите ли вы мне и моему спутнику дорогу наверх? Мы немножко заблудились, и очень хочется домой.

Сказано это было бодро и дружелюбно, но отчего-то смех резко прекратился, и в нашу сторону обратилось семь остро наточенных узких клинков, изогнутых вверх и зазубренных посередине.

– Ой, – тихо сорвалось с губ. – А вас, оказывается, не трое, – зачем-то добавила я под тяжелый обреченный вздох, донесшийся из-за спины.

Первыми заговорили лоянны. Самому молодому из лунных на вид не исполнилось еще и шестнадцати. Собственно, он и прервал гнетущее молчание:

– Люди?

– Конечно, люди, – утвердительно кивнула я, с опаской посматривая на наставленные в нашу сторону, лезвия.

– А почему вы такие… теплые? – с поразительной наивностью поинтересовался паренек. Как ни странно, старшие не одергивали мальчугана, и держался он более чем спокойно, даже оружие спрятал на место – за спину, между ремнями, образующими паутину поверх легкой рубашки.

– А зачем нам холодеть? – с такой же неспешной интонацией, словно мы прогуливались по парку, уточнила я.

– Я задал вопрос, – паренек нахмурил брови, явно недовольный моей репликой, – и требую нормального разъяснения.

– А я требую проводить нас наверх, в целости и сохранности.

Судя по всему, мне не стоило вести беседу в таком тоне. Тишина снова нависла над нами, но теперь она была не удивленная, а, скорее, враждебная.

– Мы провалились в один из ходов к луне, как вы могли догадаться, – осторожно вставил свое слово дарриец, – и, очнувшись, почувствовали сильный холод. Вы первые, кто встретился нам на пути, и мы были бы очень благодарны, если бы вы указали нам дорогу домой, минуя пронзительные белые потоки. Если хотите, покажем, где их обнаружили.

Маг вопросительно посмотрел на мальчишку. Интересно, когда это Дар решил, что прикидываться недалеким выгоднее, чем выкладывать все карты сразу? Видимо, от меня нахватался.

Еще когда мы сидели в пещере, дарриец уточнил, что обычные люди не знают, что именно происходит под толстым покровом почвы. Только получившим магическое образование или обучавшимся при Дворе открываются многие знания. Простому же люду известны лишь домыслы, слухи, а чаще всего – обычные выдумки с бородатыми легендами, которыми пугают по ночам ребятишек.

Мысленно я согласилась с другом: в сложившейся ситуации было выгоднее строить из себя простачков, гулявших по лесу. Кроме того, я поняла, что юный мальчишка был главным, как бы странно это ни выглядело со стороны.

– Уберите оружие, – обратился он к остальным и повернулся к нам. – А вы можете проследовать с нами, – и, развернувшись, молодой человек пошел в обратную сторону.

Железки действительно были убраны за спины, но двое сопровождающих все же задержались, пропуская нас вперед, чтобы просто некуда было деться.

Когда страх немного уступил любопытству, я стала разглядывать лояннов и размышлять об увиденном. Кожа подземных жителей имела сероватый оттенок, однако это свойство не придавало им вид утопленников, как мне казалось из описания Дара. Скорее, их лица были словно покрыты легким слоем растертых в пыль кристаллов, или мерцающей пудрой. При свете, исходившем от узких зеркал, передающих лунную магию, кожа переливалась: неярко и завораживающе.

В целом они были такими же, как и мы. Строение тела полностью совпадало с человеческим, так что при взгляде на лояннов я не испытывала особого ужаса. Если у них, как и у нас, по паре ног, рук, обычные тело и голова, то их тоже можно грохнуть при сильном желании.

Кажется, Книга постепенно превращала меня в живодерку.

Дар все время нашей недолгой прогулки молчал и смотрел под ноги, а я успела подметить еще пару ярких особенностей наших конвоиров. Как оказалось, у всех были светлые глаза. У кого – с зеленым, у кого – с сероватым отливом. Лишь у мальчишки они были особенными – ярко-голубыми, как топазы в оправе махровых ресниц.

На удивление, лоянны передвигались довольно быстро. И дело вовсе не в том, что я семенила мелкими шажками. Жители подземелья как будто берегли камни, по которым ходили. Их походка была мягкой и беззвучной. Мне же с трудом удавалось поспевать за остальными, хотя я очень старалась, громко стукая каблуками сапог и спотыкаясь на каждом шагу. Коридоры казались бесконечными, и я начала уставать. Правда, прогулка подарила тепло: я согрелась и перестала трястись.

– Куда мы идем?

– В зал, – кажется, мальчишка перестал воспринимать меня выкидышем природы, и в арсенале его чувств ко мне остались только недоверие и настороженность. – Думаю, именно там сейчас моя мать.

– Зачем нам ее видеть?

– Я бы задался вопросом, зачем ей видеть вас, – задумчиво кинул он. – Думаю, ее это позабавит.

Последнее высказывание мне совсем не понравилась. На мгновение показалось, что нас, словно отловленных зверюшек, ведут в зоопарк. За все время дальнейшей «прогулки» мы больше не перекинулись ни словом. И только возле массивных дверей, обитых железными прутьями, мальчишка предупредил: «От взгляда в глаза может стать плохо». Один из сопровождавших лояннов открыл двери, и нас пропустили вперед.

В первые секунды я замерла, привыкая к неожиданно бьющему в глаза свету. После узких холодных коридоров зал показался мне просто огромным. Гигантские колонны поддерживали нависающий арками потолок. Кажется, тут поместился бы небольшой парк аттракционов, однако пространство было использовано иначе. Камни под ногами превратились в блестящий от падающих лучей хрусталь, под которым отчетливо просматривались переплетения корней неведомых мне растений, умудрявшихся расти почти без света и воздуха. Зрелище завораживало, и я чуть не упала, получив ощутимый толчок в спину от Дара, идущего сзади.

Зал был заполнен лояннами всех возрастов: здесь были и дети, и взрослые, и старики, которых отличала значительно потемневшая от прожитых лет кожа. По стенам зала висели зеркала, отчего создавалось впечатление, будто я нахожусь в окружении тысяч существ в огромном диско-шаре, только свет разрывал его изнутри. При нашем появлении ближайшие к двери жители замерли в недоумении, а потом как по команде бросились теснить к стенам соседей.

Мальчишка вышел вперед. За его плечами я смогла рассмотреть огромное дерево, выплетающееся прямо из хрустального пола. Дерево причудливо изогнулось в форме роскошного кресла, высокая спинка и рукояти которого были украшены листьями – живыми, но почему-то бесцветными, почти прозрачными.

Слева от нас, примерно на середине пути к дереву-трону, высились зеркальные ворота, оплетенные прозрачными стеклянными листьями с причудливыми узорами. От увиденного мне захотелось присвистнуть, но я вовремя сдержалась. Нечего показывать свою невежественность! Я даже в «Третьяковской галерее» была. Правда, всего один раз. Когда училась в начальных классах.

Чем ближе я подходила, тем сильнее поражалась увиденному. В кресле сидела женщина. Хотя, не знай я о наличии у нее взрослого сына, обязательно сочла бы ее за девушку лет двадцати, не более. Тонкая струящаяся ткань платья подчеркивала стройную, даже слишком утонченную фигуру. Светлая кожа, точеные черты лица, делавшие их обладательницу похожей на юркую лису, легкие прямые волосы – фантастическая красавица. А еще эти непомерно яркие голубые глаза… Раз посмотрев в них, я почувствовала, будто что-то острое вонзается через зрачки прямо в затылок. Я быстро отвела взгляд, но не прекратила осторожно разглядывать сидящую передо мной «лунницу».

Удивительная сила исходила от этой хрупкой лоянны. Появление чужаков она восприняла так, будто давно ждала визита: лишь слегка изогнула бровь и принялась осматривать нас с ног до головы. Наконец, когда игра в гляделки наскучила обеим сторонам, а все находящиеся в зале жители затихли настолько, что я могла расслышать легкое поскрипывание своих сапог от переминания с ноги на ногу, женщина заговорила.

– Приветствую жителей Наземья.

Сказано было так, словно она ждала от нас разъяснений.

– Здравствуйте! – кивнула я, провожая взглядом голубоглазого мальчишку, исчезающего в толпе.

– Как давно вы гостите?

– Кажется, сутки, если я правильно понимаю. Именно то количество времени, которое необходимо для превращения нас вам подобных, – кажется, меня понесло… Хотя нет, будем казаться спокойными.

– Есть ли цель у вашего визита? – лоянна на мгновение поймала мой взгляд, и я поежилась, быстро отводя глаза в сторону.

– Я бы так не сказала, – рука коснулась локтя даррийца, как бы говоря: «Почему всегда отдуваюсь исключительно я?!»

– Мы попали сюда случайно, – кивнул Дар. – Единственное, о чем просим, покажите нам путь наружу, дабы мы перестали нарушать ваш покой.

– Вы не нарушаете, – ответила лоянна. – Наоборот, мы будем рады принять вас в качестве наших добрых гостей на любое количество времени.

Сказано это было так, что мурашки на спине не просто забегали, они затопали по позвоночнику, как маленькие гиппопотамчики. Я не хочу тут оставаться! Мама, забери меня отсюда! Я беспомощно огляделась вокруг, но плотная стена лояннов быстро охладила мой пыл.

– Мы будем счастливы принять ваше приглашение, – снова откликнулся друг, – но дома у нас есть дела, так что, если это возможно, я прошу оказать нам милость и проводить наверх.

На несколько мгновений женщина замерла, задумавшись. При этом она так явно меня разглядывала, что мне даже стало обидно. Я же все-таки не брюква на рынке, честное слово! С этими мыслями я подняла глаза и решила твердо отстаивать свое право. На что? Без разницы. Снова встретившись взглядом с пронзительными сапфирами, я не стала отступать, и холодные иглы тут же пронзили затылок. Глаза заслезились. Я не замечала лица лоянны – так сильно впивались в мозг ледяные колышки. Очень хотелось прекратить пытку, но я решила, что буду терпеть до победного. Знать бы еще наперед, когда это «победное» настанет…

Как ни странно, отвратительные ощущения довольно быстро стали спадать. Только мозг потихоньку затуманивался, словно мысли подернуло инеем. Довольно необычные ощущения! Перед глазами завертелись радужные круги, картинки поплыли – и вот уже я стою на поляне, вот падаю вниз под тяжестью Дара, слышу свист стрелы и смешок, вырвавшийся при встрече на подходе к замку, вот я выхожу из темницы и иду по коридорам… Стоп! И не стыдно читать мои мысли?!

Я резко сосредоточилась на голубых глазах лоянны. Умиротворенное настроение будто улетучилось, а по затылку снова ударило. Моргнув пару раз для убедительности, я беспечно улыбнулась. Кто бы знал, скольких усилий мне стоила эта улыбка. Теперь я смотрела на хозяйку подземелья с еще большим подозрением. Ничего себе странности!

Она хмыкнула и улыбнулась в ответ. Странно, но улыбка показалась мне искренней.

– Мы услышим ответ или вы продолжите копаться в моей памяти? – не выдержав, выпалила я и улыбнулась во все тридцать два.

Лоянны замерли. Лицо лунной правительницы побледнело еще больше. Вот кто меня снова тянул за язык?!

Как ни странно, никто не разорвал меня на маленькие кусочки. Пару раз глубоко вдохнув и выдохнув, «милая» собеседница холодно процедила:

– Думаю, пока вам не стоит отправляться наружу. Вместе с вами к нам попало несколько стрел, очевидно, отправленных вдогонку. Хоть я и не совсем представляю, почему вы еще дышали. Как, прочем, не представляю, почему дышите до сих пор. Кроме того, наш праздник отмечается раньше вашего: в день Луны, ровно за половину суток. Так что перемирие под землей уже вступило в силу, и быть вам нашими добрыми гостями. А после решу, что с вами делать.

– Позвольте, – от возмущения я опять запамятовала, где нахожусь, – почему это вы решаете, что с нами делать?! Мы что – преступники? Это вы хотели сделать из нас баклажанов!

– Кого?

– Баклажанов! Они тоже вроде как синие.

Рядом послышался глубокий обреченный вздох Дара.

– Может, мы все же пойдем? – он с надеждой посмотрел на правительницу, словно ища у нее поддержки.

– Хорошо. Вас проводят, но до праздника вы гостите у нас. Через несколько часов за вами придут. Хотелось бы поговорить в более уютной обстановке.

– Куда уж уютнее, – буркнула я так, чтобы услышал только дарриец. – Они бы под нами еще костерок разложили, чтоб мы умерли от восторга! И «уюта», конечно.

«Лунница» усмехнулась – может, снова прочла мои мысли, поскольку говорила я настолько тихо, что, по моим подсчетам, у нее не было шансов меня услышать. Затем ее сын подал мне руку, и я гордо прошествовала к главному выходу, надеясь, что в камере будет тепло. Ужас происходящего отступал, и теперь хотелось одного – не потерять по дороге какую-нибудь из наиболее отмороженных конечностей. Маг тоже был покрыт легким налетом инея, губы его приобрели стойкий сиреневый цвет, и он явно мечтал отогреться.

Провожал нас только мальчишка, оставив сподручных все зале. Мысль о том, как же мамочка позволила хоть и великовозрастному, но все же сынку прогуливаться по темным коридорам с двумя пришельцами «сверху», заполнила собой всю мою оперативную память.

– Неужели мать за тебя не боится? – обратилась я к провожатому.

– Что? – его брови подпрыгнули в неподдельном удивлении, и он разразился громким заливистым смехом: – Неужели ты думаешь, что она настолько за меня беспокоится?

– А вдруг мы психи? Огреем тебя по голове… ну, скажем, лопатой?

– Где ты ее видишь? – молодой человек с интересом оглянулся и, не найдя предмета дискуссии, вновь обернулся ко мне.

– Я всего лишь моделирую ситуацию.

– Конечно-конечно! А потом вы оба рьяно кинетесь копать вверх, правда?

– Как вариант. Почему нет?

Теперь молодой человек согнулся пополам, остановившись и утирая слезы. Отдышавшись, он повернулся к даррийцу, но наткнулся на его кислую мину и снова обратился ко мне:

– Нужно будет рассказать маме. И где ты такая нашлась?

– Нигде я не находилась! Не понимаю, что доставило тебе столько радости.

Мы продолжили путь, и мальчишка принялся объяснять тоном экскурсовода:

– Неужто ты не слышала, что эффект от копания вверх у нас полностью противоположен? Для вас, наземников, это странно, но для нас – вполне естественно.

– Ты хочешь сказать, что если копнуть сверху, то земля вывалится снизу?

– Почти, но не сразу. Если будешь упорно ковыряться наверх, результат ты увидишь, но через десяток минут упадешь вниз ровно на столько, на сколько успела выкопать. Именно поэтому все наше строительство должно быть точно выверено не только по месту, но и по времени. Наверное, не стоило это говорить. Было бы забавно посмотреть, как ты провалишься в собственную яму, – тут же размечтался малолетний изверг.

Дальше тему я решила не развивать. Прошло около пятнадцати минут, и мы оказались на месте. Коридор закончился возле деревянных дверей, окованных железом. С жутким скрипом они поддались усилиям провожатого. Я ожидала увидеть что угодно, только не хорошо обставленную комнату. Стены оставались, как и везде, каменными, но по ним было растерто подобие пыльцы, светящейся мирным голубоватым светом. Две кровати под высокими балдахинами и большая, грубо сколоченная лампа. Предназначение странного ящика с фитильком оставалось для меня секретом до той поры, пока мальчишка не поднес к нему спичку, и «мини-камин» занялся легким, защищенным со всех четырех сторон огоньком.

– Думаю, пламя немного согреет комнату. Это единственное, что мы смогли придумать за столь короткое время, – как бы извиняясь, продолжил мальчишка. – В шкафу есть одеяла. Надеюсь, они также помогут.

– Спасибо, – протянула я, рассматривая убранство, казавшееся слишком богатым с учетом обстоятельств, при которых мы оказались у лояннов.

– Чуть не забыл, – спохватился наш новый знакомый. – Если выйти из этого коридора и два раза повернуть налево, у последнего перекрестка найдете источник. Он один из пяти немногих, в которых течет горячая вода. Мы ими не пользуемся, а вам, думаю, в самый раз. Полотенца и сменная одежда в шкафу.

Еще раз поблагодарив за то, что не стали творить из нас ледяные скульптуры, и получив в ответ насмешливый взгляд, мы попрощались с бледнокожим.

Как только дверь закрылась, Дар вытащил из шкафчика все одеяла, сел на кровать и замотался до подбородка.

– Не вздумай, – проследив за моим взглядом в сторону двери, предупредил он. – Выйти мы можем, но дорогу наверх отыскать не в силах. Скорее всего, просто заблудимся и околеем от холода. И это случится быстрее, чем нам захочется есть.

Зря он это сказал. Желудок предательски свело.

– И сколько мы будем сидеть? Ты же волшебник! Так наколдуй что-нибудь! Курицу гриль, например, или выход наружу.

– Не могу, – донеслось из клубка одеял, – пробовал, не получается. Моя магия скована, и все попытки обращаются против меня. Что-то не хочется оказаться в облике дохлой птицы. Хотя, если мы будем помирать от голода, сделаю жест джентльмена и обращусь. Если получится. Ну, или тебя обращу, что тоже неплохо. – в даррийца полетела подушка, но он стоически принял удар мешка с перьями, чихнул, зарылся поглубже в одеяла и продолжил: – Ладно, давай лучше придумаем что-нибудь из серии «И оказались великий маг и не совсем нормальная девушка на вершине извергающегося вулкана, и отважный муж сумел наконец отогреть свои кости».

– Ну уж нет! – настал мой черед разочаровывать и развеивать надежды. – Я тоже не могу!

– Почему это?

– Мне популярно разъяснили, что от таких развлечений мы можем отхватить намного круче, чем от голубо-сереньких человечков. И страдать будут многие.

– Кто это разъяснил? —Дар прищурился. – Мы же не видели никого с тех самых пор, как перенеслись за пределы города!

– Ты, может, и не видел, а я вот успела узнать «приятную» новость, – уклончиво ответила я.

– Объяснишь? – его голос стал отстраненным, как будто чужим.

– Желание отсутствует, – коротко ответила я и отвернулась. Как ни странно, я все еще не могла довериться этому человеку.

Немного помолчав под наш синхронный стук зубами, я вспомнила:

– У нас же есть еще пара часов?

– Да, если верить светлоокой госпоже.

– Тогда есть смысл проведать родник, о котором говорил мальчишка.

– «Мальчишка», – ухмыльнулся дарриец. – Ты сама лишь на пару лет его старше, но идея мне нравится. Даже если на поверхности будет плавать лед, так хоть выгуляем кости.

– Ага, – я улыбнулась, стараясь стереть противный налет недоверия, проявившийся из-за неоконченной беседы.

Обмотавшись не только одеялами, но и всеми имеющимися в комнате полотенцами, как пара ночных привидений, мы двинулись по коридору. Глаза успели привыкнуть к полумраку, и я уже хорошо различала детали одежды и лица встречавшихся нам на пути лояннов. В их глазах не читалось особой злобы. Скорее, интерес с любопытством. Нас пропускали, даже не интересуясь, куда мы идем, что несказанно радовало. Через два поворота показалось углубление, а рядом ступеньки, ведущие вниз. На последнем отрезке пути мы оказались в гордом одиночестве, так что я поверила словам паренька, что к источнику ходят редко.

Коридор сужался. Чем дальше мы спускались, тем сильнее менялись камни: они стали излучать легкие зеленые переливы, навевая мысли о детстве. Меня часто забрасывало на просторы Украины, там я впервые увидела подобное свечение под землей. С удивлением раз за разом я фотографировала камни, которые после вспышки окрашивались болезненно-зеленым цветом. Однако здесь совсем не было источников света!

Казалось, стены манили идти дальше, обещая показать нечто удивительное. И они не обманули: мы остановились у маленькой дверцы без замка, с тяжелыми медными вставками. Пожав плечами, я взялась за дверное кольцо, которое оказалось на удивление теплым, и потянула на себя. Дверь поддавалась тяжело, так что даррийцу пришлось отодвинуть меня и дернуть что есть силы. Дверь заскрипела, и нас обдало соленым влажным воздухом.

– Давай оставим одеяла у входа, – предложил Дар. – Возвращаться в промокших насквозь тряпках будет противно.

Сложив на ступенях единственные согревающие вещи, мы протиснулись в узкий проем, стараясь не перепачкаться плесенью. Внезапно стало просторно, и мы невольно остановились при виде источника.

Огромные своды пещеры были устелены зелеными растениями, выглядевшими удивительно в сравнении с привычными голубыми «пейзажами». Перед нами лежала утоптанная площадка из земли и камней. Поскольку в пещере было темно, я не видела, где она завершается. Вода, если это была она, казалась столь незыблемой и гладкой, будто это место позабыли на последние несколько столетий. Больше всего меня поразил ее цвет – абсолютно черный. Такая мрачная, она, кажется, впитала весь свет и краски жизни, спрятав их на дно. Пространство заполнял туман, который пеленал в теплых объятиях, как бы говоря, что и под землей можно найти капельку жизни.

В этом месте, больше похожем на приют для упокоенных душ, я чувствовала себя умиротворенно, словно не зависла на границе жизни и смерти, а уже перенеслась домой, в уютный деревенский домик. Только где же желанный звук будильника, который заставит меня открыть глаза и посмеяться нелепому сну?

– Чего застряла? В воду полезешь? Мальчики налево, девочки направо, – распорядился Дар и потопал вдоль кромки туда, где исчезала из виду часть пещеры.

Я на мгновение испугалась.

– Ты хоть подай признаки жизни, как войдешь в воду! Это точно не кислота? – все-таки уверенности в том, что лоянны не подкинут нам подлянку, не было.

– Обойдешься! – судя по громкому плюху, дарриец прыгнул в воду.

Пройдя несколько метров в противоположную сторону, я наткнулась на свод, плавно перетекающий по кромке воды в соседнюю стену. Еще раз прислушавшись к довольному фырканью и равномерным всплескам потревоженного водоема, я сложила одежду стопочкой и подошла к черноте.

Я потрогала воду пальцами ног и удивилась: она была намного теплее воздуха, влажным покрывалом растянувшегося поверх водной глади. Уже более уверенно я стала заходить глубже и глубже.

– Как тебе «кислота» – нравится? – насмешливый голос даррийца донесся чуть слева. Я не стала утруждаться ответом, фыркнула и нырнула. Мир перестал существовать. Воцарилась такая тишина, что паника сразу нашла свою жертву. Забыв, где у злосчастной пещеры низ, а где верх, я дернулась в судороге, но все же смогла найти поверхность и вынырнула, жадно глотая воздух.

– Я тоже попробовал, – донеслось уже ближе. – Напрочь теряешь ориентацию из-за этого мрака.

– Предупредить было сложно?! – я истерично барахтала руками, пока не почувствовала дно и не поняла, что стою.

– Не успел, ты ведь уже нырнула. Тебе не кажется, что под водой не ощущается тяжесть? – снова донеслось из темноты.

Я задумалась и поняла, что могла плыть с равной долей усилий как вверх, так и вниз. Меня не тянуло ко дну и не выбрасывало на поверхность. Ни с чем не сравнимые ощущения. Может, так чувствуют себя космонавты в открытом космосе?

– Только не пробуй на вкус, – продолжал монолог Дар, – та еще дрянь, напоминает крепкий настой специй.

– Буэ! Тьфу!

– Я же сказал, чтобы не пробовала! Какой толк в моих предупреждениях? – с издевкой донеслось уже с другой стороны.

– Зато мне тепло! – внезапно обнаружила я.

– Отлично! Предлагаю остаться тут и не идти к лунной госпоже на допрос.

– Думаешь, будет расспрашивать дальше? – шум мерных всплесков проследовал дальше от берега.

– Ты только не заплывай далеко, – зачем-то попросила я.

– Боишься, что утону? – допытывался издевательский голос.

Я предпочла промолчать.

– А если и правда возьму да утопну? Что будешь делать?

– Проживу как-нибудь, – уже раздраженно ответила я. Подкалывать, конечно, будет некому, но сие не смертельно.

– Ну, и ладно, – так же просто ответил дарриец. Кажется, его настроение улучшилось. – Знаешь, Федь, ты шибко странная: то описываешь детство, которого в принципе не могло быть, то удивляешься вещам, которые для нас – прописные истины. Признайся: ты случаем не с луны свалилась?

Я поперхнулась, чуть не глотнув мерзкой субстанции.

– С чего бы это? Близнецы рассказали о нас достаточно. Не понимаю, что могло тебя так смутить?

– А понимаешь, почему я назвал нашу следующую встречу с лунной госпожой допросом?

– Наверное, потому, что нас начнут пытать, кто мы и с чем таких, как мы, едят.

– Не совсем. Глава лояннов в силе читать мысли своих подданных, а также видеть их глазами и слышать то, что слышат они. С нами дела обстоят иначе. Сначала мы должны добровольно пустить ее в свой рассудок, чего ты, по всей видимости, делать не захотела.

– А как поступил ты?

– Ко мне в сознание она, по счастью, не лезла, – перед глазами возник образ мага, пожимающего в воде плечами. Видеть я его по-прежнему не могла, хотя голос звучал очень близко. – Сразу после прихода лоянны «отдают» свой рассудок на попечение «главному». Поэтому о нашем пробуждении лунная царица знала раньше, чем мы добрались до Зала.