Текст книги "Соты. Попасть в сказку могут всякие, Угодить – многие, А вот вляпаться – единицы!"

– Интересное дело. А какие еще отличия между нами и лояннами? Во время визита к королеве я краем уха слышала про «приход» дюжины жителей из-под солнца. Как думаешь, что это значит?

– Точный ответ неизвестен. Я знаю лишь то, что они не рождаются, а материализуются под землей непонятно откуда. Если лоянн не окажется в одном из коридоров какого-нибудь подземного города, то они вполне в состоянии проделать ход к ближайшему. Но почему-то лоянны появляются под землей именно в тех местах, над которыми располагаются города людей.

Я задумалась. Разгадка была близка, вот только кусочки никак не собиралась в единый пазл.

– Конечно! – воскликнула я и чуть не ушла под воду. – Это отображения, как и всюду! И у Ларри, и дома у Греев! Только теперь они в другом виде и под землей!

Совсем близко донесся знакомый сосредоточенный голос:

– Или ты мне прямо сейчас расскажешь, откуда ты и что значат твои сумбурные фразы, или крохи моего доверия к тебе растворятся, словно капля воды в этом источнике.

– А они у тебя были – эти крохи? – на душе сделалось совсем паршиво, и чтобы скрыть нотки сомнения и испуга, пришлось замаскировать их наносным безразличием и издевкой.

– Раньше – да. Но теперь не уверен, – так же холодно прозвучало из темноты.

– Тогда тебе придется расстаться с ними! – ответила я и сама испугалась. Слава Богу, в темноте не видно лица. Что я натворила?! Мы остались одни в стане чужаков, надеяться больше не на кого, а я столь легкомысленно бросаюсь обидными фразами.

Замолчав, я остановилась в центре озера в ожидании ответа и после недолгой тишины услышала ледяной голос Дара:

– Пора выходить.

Я могла бы поканючить немного, мол, хладнокровные подождут, но слова не лезли из глотки. На прощание решив окунуться еще раз, я запрокинула голову назад и слегка погрузилась под воду. За секунду до выныривания меня дернуло странное желание: мне вдруг до жути захотелось смотреть, даже если не видеть. Я распахнула глаза и уставилась в слепую тишину.

Темнота продолжалась вглубь, но под кромкой воды я увидела нечто невообразимое: ближе к противоположной стороне пещеры росли водоросли! Тонкие вьющиеся линии растений, обосновавшихся в источнике подземных жителей, светились пронзительным желтым светом, будто были сотканы из чистого золота.

Завороженная, я замерла под водой. Плотным иссиня-черным клеем темнота обступала со всех сторон, и только тонкие изгибающиеся линии разрезали мрак. Рука потянулась к золоту стеблей. Секунды превратились в вечность, как вдруг на запястье начало проступать мое перышко. Оно вспыхнуло золотыми красками и потухло, оставив полупрозрачные контуры. Я выдохнула и дотронулась до диковинных водорослей.

Пальцы обожгло. Растения ожили и стали сплетаться в плотные жгутики, а после – в толстые ветви. Испугавшись, я отпрянула обратно в темноту, но путы обвили запястье с перышком и не позволили мне освободиться. Распахнув глаза еще шире, я смотрела, как под водой вырисовываются линии, а из них – буквы, слова, предложения. Но я не знала этого языка!

Легкие начало разрывать от отсутствия воздуха. Остатками рассудка я попыталась запихнуть в память надпись и вместе с тем оторвать водоросли, которые плотно обвили руки, ноги и шею. Надпись стояла в глазах, пока не стала мутнеть и расплываться. Наконец последний глоток воздуха вышел из легких. В давящей тишине и полном безмолвии глаза закрылись сами собой, и разрывающее чувство страха подступило под ребра.

Глава 9

– Не всякая помощь добродетельна. Чаще всего она просто губительна.

Заметки Жизнеписателя

Дорогие, родные, любимые!

Не градите меня ото встреч,

От ошибок, сомнений и страхов тех,

От которых не стоит беречь.

То стекло, на дороге разбитое,

Угли те, что сгорели дотла, —

Все пройти хочу с жадною радостью.

Не градите меня ото зла.

Все дороги мои – невозвратные.

Но позвольте по ним мне пройти,

Чтобы в час, что придет долго ль коротко ль,

Знать: то были моими пути.

Лишь моими, и только моими.

Не зовите меня эгоисткой,

Дорогие, родные, любимые!

Для себя мне самой быть артисткой.

– И как тебя успокоить?

– Нег?

– Папа Римский! Давай, милая! Вечно мне приходится перетряхивать твою память, будто ты – заядлый алкоголик.

Память услужливо подкинула пару живописных кадров.

– Отлично! Хоть что-то ты вспомнила! – по лицу прочитал мальчишка.

– Я умерла?

– Обойдешься! – он мерил шагами просторный белый зал, явно не находя себе места. – Хотя ты конкретно на это нарываешься. Честно говоря, я уже размышлял: запихнуть тебя хоть в какую-то из Книг или посмотреть, что вылезет у тебя из черепной коробки.

– И что же сейчас? Я понимаю, что уже натворила дел, но ведь должен быть выход?

– Сейчас мне достоверно известно только то, что ты и так знаешь: мы должны сохранить твою Книгу.

– Мою?

– А по чьей вине, по-твоему, рухнула спокойная «жизнь» Ларри? Так что шевелись! Вполне возможно, у тебя еще есть шанс все исправить.

– С Ларри?

– Нет, конечно, – Негги слегка успокоился, уселся на стол и привычно заболтал ногой в воздухе. – Честно говоря, тебе повезло, что ты наткнулась на Слепого.

– Он уже зрячий.

– Знаю. Как бы то ни было, мне сложно вмешиваться в то, что происходит с тобой. Помочь советом – всегда пожалуйста. Подсказать– возможно, да. А вот вытаскивать из пут водяного терновника – увольте. Веришь – чувствую: не мое это, совсем не мое.

– Кстати, что за терновник?

– А шут его знает! Неужели ты полагаешь, что после создания Книги Жизнеписатель контролирует ее развитие и смерть в мелочах? Вовсе нет! К тому же не я ее придумывал. Она – сама.

– Что?

– Да запутался я, надоело! В любом случае не все же контролировать, что надумают Авторы, если Автор не ты. Представляешь, сколько сумасшедших умирает ежедневно?! А представь, сколько всего успели натворить эти люди? Хотя, честно говоря, это одни из счастливейших Авторов. Знаешь, их Книги бывают столь интересны, что изумляешься, хоть удивляться я почти разучился. Но вернемся к проблеме. Для начала попытайся вспомнить, что было написано терновником. Возможно, прояснишь ситуацию. А лучше всего – приходи в себя как можно быстрее! Хватит уже наживать врагов и влезать во всякие передряги! Хочешь домой – вспоминай цель и иди к ней всеми возможными способами. Хотя тебе, скорее всего, больше подойдут невозможные.

Спросить, что имел в виду мальчишка, я не успела. Тишина накрыла меня с головой, а легкие наполнились воздухом. Запястье внезапно перестало гореть, и меня потянуло в сторону. Интуитивно я попыталась освободиться, но тут же получила по голове, а в волосы вцепилась чья-то рука. Через несколько мгновений я оказалась над поверхностью мрака.

– Совсем с катушек слетела?! – стало первым, что я услышала после давящей на уши тишины.

Все еще продолжая держать меня за шею, маг то хрипел, то заходился в ругани. Честно говоря, из его душераздирающего монолога я поняла всего пару слов. В значение остальных предпочла не вдаваться.

Частым бульканьем, в которое превращалась его речь, дарриец демонстрировал весьма посредственные способности спасения в условиях многозадачности – оставаться на плаву, держать меня на поверхности и высказывать одновременно все, о чем думает.

– Плыть можешь? – наконец выдал он внятную фразу.

– Сейчас проверим.

Он отпустил меня, и я тут же набрала в рот порцию отвратительной субстанции. В глазах потемнело, и когда маг подхватил меня, я уже без всяких сомнений смогла ответить: «Нет могу».

На берегу я осталась лежать в теплой воде у камня, куда удобно пристроила затылок. Угроза миновала, и я могла относительно спокойно прислушаться к ощущениям внутри. Первыми обратили на себя внимания жуткие бульканья в желудке, да и кашель никак не прекращался.

– Одежду я положил рядом, – нечленораздельно произнес хлюпающий носом маг и прошлепал мимо. У бедолаги зуб на зуб не попадал от холода.

Я приняла вертикальное положение, вытерлась полотенцем и оделась. Дар уже стоял за дверью и протягивал сухие одеяла. Укутавшись, мы медленно направились в выделенную лояннами комнату.

– Как ты меня вытащил?

– Сначала я решил, что ты просто отплыла. Но неожиданно стало тихо, а молчать тебе совершенно не свойственно… Конечно, вряд ли я смог бы отыскать тебя в этой кромешной мгле, если бы не свет.

– Свет? Он, кажется, был только под кромкой.

– Я увидел вспышку ровно над тем местом, где нащупал твои волосы. Дальше знаешь. А почему ты решила, что он был только на глубине?

– Свет – это водоросли. Разве ты не видел их под водой?

Маг отрицательно помотал головой.

– А я разглядела! Они были золотыми. А потом сплелись в слова, но я не знаю, что это значит.

– Сможешь воспроизвести?

– Может, получится нарисовать, но давай для начала доберемся до комнаты. Не хочу останавливаться посреди этого мрака.

Дар кивнул.

В нашем временном пристанище стало намного уютнее: лампа прогрела воздух, так что зубы быстро перестали стучать. Настроение улучшалось.

– Так что там было написано? – маг пристально посмотрел на меня.

Клубком свернувшись на кровати, я замерла, вспоминая плетения. Оглянувшись в поисках пишущего предмета, я выковыряла из стены кусочек источающего свет камушка. Словно обидевшись, тот перестал светиться, но попытка провести по синим камням подтвердила, что им можно рисовать. Задумавшись ненадолго, я вывела четкие буквы.

– «Живому – живое, мертвому – мертвое», – прочитал дарриец. – Интересно!

– В смысле?

– Знаешь, почему я не верил тебе и все еще не могу до конца верить?

– Ты снова за старое? – я устало вздохнула. – Я же уже все объяснила… Ой! Что я наделала!?

Мы оба прислушались к ощущениям. Земля не тряслась, Книга не «складывалась», а стены комнаты оставались на месте. Выдох облегчения вырвался у обоих.

– Первый раз я просто не поверил. А потом, когда твое написание привело к изменениям, мой разум отказался это понимать. Думаю, если ты хочешь выбраться отсюда, не стоит говорить лояннам о твоей уникальной способности.

Я была удивлена так, что чуть не поперхнулась:

– Ты имеешь в виду – способности писать пером, что у меня на запястье? Так я этого и так не собиралась делать!

– Нет, я говорю о том, что ты только что сделала. Хорошо, что камни вновь «зарастают», – он кивнул на стенку, на которой уже не осталось и намека на буквы.

– Но почему?

– Потому что мы этого не умеем. Книги достались нам готовыми со времен Создателя, писать сами мы не можем.

– То есть?

– Да как ты вообще еще жива?! – взорвался маг. – Неужели ты действительно не знаешь элементарных вещей?

– Что есть, то есть. Так что советую запастись терпением, – улыбнулась я.

Стук в дверь заставил вспомнить о настоящем. Двое лояннов внесли на подносах какие-то тряпки.

– Госпожа приглашает вас на празднование восхода Луны.

– Нам идти прямо сейчас? – я с интересом разглядывала мужчину и женщину, а они – нас.

– Сначала надо переодеться. Потом вас проводят к главному залу.

– Хорошо, – кивнул Дар, и лоянны тут же вышли из комнаты, оставив подносы и притворив за собой дверь.

– Неужели удастся перекусить? – обрадовалась я.

– Будем надеяться, они не станут морить нас голодом, – буркнул Дар, полез копаться в принесенной одежде и бросил в меня что-то тяжелое: – Кажется, это тебе!

Отвернувшись к противоположным стенкам, мы принялись перевоплощаться. Необычные наряды были многослойными, поэтому в них наверняка должно было быть тепло. Но что и как на себя надевать, лично мне казалось загадкой.

– Ты все? – донеслось сзади.

– А ты уже напялил на себя этот ужас? Я и не начинала!

Одеяние Дара не имело ничего общего с простой одеждой, которую мы видели на лояннах. Чуть смуглая кожа даррийца выглядела мертвецки белой на фоне темного одеяния. Ткань была почти черной, с синим отливом, и по текстуре больше напоминала чешую. Штаны и рубашка сидели свободно и повиновались каждому движению, но вместе с тем рукава были такими узкими, что дарриец, казалось, не должен был двигаться вовсе. На воротнике сияли маленькая луна с месяцем. Светло-желтый, какой-то колючий и одновременно манящий свет притягивал взгляд, заставляя смотреть дольше и дольше. Приглядевшись к двум сторонам воротничка, я поняла, что луна с месяцем – это камни, ограненные и вставленные в миниатюрные черные скобы, прикрепленные к плотной ткани.

– Смотри! – маг ловко подхватил тряпки. Оказалось, что их целых три. – Вот это – снизу. Это – верх. Завязки соединяешь в самом конце, а то можно запутаться. Сначала на талии, следом – горло. Сначала попробуй надеть платье. Как справишься – скажи, будем разбираться с накидкой, – он вышел из комнаты, предупредив, что далеко отходить не будет.

– Иди, иди, уже все поняла, – бодро кинула я вслед и тут же плюхнулась на кровать. Ничегошеньки я не поняла! Что за издевательство?!

Но через двадцать минут платье все-таки было на мне. Длинное, в пол, жутко стесняющее движения в коленях, оно заставляло делать непривычно маленькие шажки. Тонкие прочные завязки прятались всюду, заставляя вещь сидеть ровно по фигуре. Узкие рукава доходили до пальцев, обвивая их и завершаясь черными кольцами. Воротник шел до самого подбородка, обматывая шею. Чуть поразмыслив, я не стала его завязывать, оставив лежать на плечах. Пусть не совсем по-пуритански, зато дышать можно.

Я позвала Дара, и мы вместе разобрались с накидкой. Она начиналась от пояса и переходила к завязкам на груди, ложась на плечи. За спиной конструкция становилась то ли капюшоном, то ли еще чем, доходящим тоже до талии, обвитой поясом. Пряжку его венчала луна, довольно тяжелая.

Образы завершали чешуйчатые перчатки для обоих. Магу пришлось нацепить еще плотные сапоги до колен, а я решила оставить свои мягкие кожаные ботиночки, так как их все равно не было видно.

Дар смотрел на меня, не отводя взгляда.

– Я что – экспонат на выставке? —я возмутилась чуть громче, чем ожидала.

Маг сморгнул и отвел взгляд. Как бы мне ни хотелось фырчать, я была довольна: даже если «синие люди» решат нас отравить или повесить, я буду выглядеть подобающе.

За дверью, кажется, почувствовали, что мы готовы. Мальчишка, которого я уже видела раньше, зашел без стука и позвал за собой. Он очень похож на мать…

Пока нас вели коридорами, я не унималась, расспрашивая провожатого о быте лояннов. Многим вопросам он откровенно радовался и отвечал без запинки. На некоторые предпочитал отмалчиваться. Ну и ладно, не больно-то и хотелось. Наверное.

– А вы выходите наружу?

– Очень редко. Для нас это неприятно, как и для вас быть внизу. Только наверху нам жарко, и от жары не спасает одежда.

– А вы празднуете так же, как наверху?

– Увидишь.

Я хотела добавить, что мне не с чем будет сравнивать, но, поймав взгляд даррийца, решила молчать в тряпочку.

Теперь нас вели к главным воротам. Кажется, все были в сборе, так как уже на подходе я начала ощущать легкую вибрацию камней, будто идешь по одной площади с полком солдат. А еще – звуки. Разговоры, шепот и выкрики, будто потревожили муравейник или засунули палку в улей с осами.

Чем ближе мы подходили, тем сильнее давило на уши.

– Скоро луна станет полной, так что следует торопиться, – посоветовал мальчишка и прибавил шагу.

Ухватившись за рукав Дара, я засеменила быстрее.

– Вы – наши гости, поэтому сразу направляйтесь к трону. Там вам приготовлены места рядом с Лояллэин.

– Так зовут твою мать?

– Именно, – бросил молодой человек. – И не спрашивай меня ни о чем хотя бы пару секунд. Вот зайдем – там и наговоришься, – с этими словами он кивнул на ворота и пропустил меня вперед.

Прикоснувшись рукой к створке, я с удивлением заметила, что от ладони побежали легкие искорки. Ворота величественно распахнулись, открыв нам уже совершенно другой зал. Глаза ослепило от роскоши! Несметное количество лояннов в темных одеждах сродни нашим. У мужчин – луна с серпом месяца на воротниках, у женщин – на поясе. Все украшения притягивали волшебным белым светом. Трон теперь был увит гирляндами маленьких сказочно красивых звездочек, которые расходились от края резной спинки, образуя мерцающую паутину из фонариков. Луна освещала узкий ледяной шпиль, расположенный в центре зала.

Расписной потолок, разведенный, словно два крыла божьей коровки, держался на еле видимом стеклянном куполе, открывая взору темное небо. Наверняка магия удерживала купол – столь тонким он был. Думаю, именно он помогал жителям оставаться в полузамороженном состоянии. Мне же отчаянно хотелось теплого дуновения ночного ветерка. Казалось, выход на землю так близко: стоит только забраться наверх, и вот она – свобода!

Лояллэин была величественна и прекрасна. Шлейф ее платья струился по полу, затмевая красотой даже самые изысканные росписи на одеждах лоянн, пришедших на празднование. Все застыли в предвкушении зрелища полной луны, которая вот-вот должна была отразиться в центре темного зала. Слева, за прозрачной ширмой, возвышался огромный торт, украшенный сплетающимися корнями марципанового дерева.

– Что будет дальше? – прошептала я в ухо вдруг оказавшемуся рядом провожатому.

– Дождись, пока луна бросит свет. Тогда – традиционный праздник. Будем есть и пить до отвала. Видишь, там стоит торт, а рядом – три сосуда?

Приглядевшись, я поняла, что полукруглые предметы, вначале принятые мной за колонны, – это чаны с напитками.

– Вижу! Это вино?

– Почти. Это один из самых достойных напитков – садерра. Готовить ее можно исключительно под землей: от света и тепла свойства теряются. И смешивать ее надо в строгой последовательности: немного из первого чана, потом подождать, следом из второго и третьего, потом снова из первого и второго. Процедура требует времени, но очень красива. Каждый из трех компонентов имеет свой цвет, и если их смешивать в нужной последовательности, получается напиток цвета жемчужины – нежно-перламутрового оттенка.

Грянула музыка. Вступительные аккорды заставили пол содрогнуться, а лояннов – присесть. Так положено!?

Я почти оглохла. А звуки только набирали силу. Мысли осатанело метались. Острие в центре зала впилось в свою жертву – луну. Пронзительный лунный свет упал ровно на шпиль и рассыпался, словно осколки хрустального бокала. Свет был холодным, даже ледяным. Душу заполнило безумство происходящего. Острая вспышка, звуки, краски – все слилось в одном затянувшемся крике! Я жива! До безумия громко, и сердце забыло, что надо стучать. Еще чуть-чуть, и оно разорвется от переполняющих чувств!

Кажется, я сорвала голос, но его не было слышно.

Все замерло так же резко. Мертвая тишина. Ни движений, ни вздоха. Мышцы сведены судорогой, дыхание замерло, сердцебиение остановилось. В глазах яркий свет, и я ничего не вижу.

Рокот органа вспорол тишину, и сотрясающая мощь древнего инструмента вырвала из меня все человеческое, оставив лишь врожденное, животное, неосознанное. Глубокий вздох разорвал легкие вместе с прыжком, в который я вложила столько сил, сколько имела.

Безумный рывок в никуда, в толпу жавшихся со всех сторон подземных существ, мог бы получиться, если бы не проклятая юбка. Нечеловеческой силы толчок оторвал меня от земли и что было силы швырнул в толпу. Словно пушечное ядро, выпущенное пьяным бомбардиром, я снесла несколько близстоящих рядов и подлетела достаточно близко к трону, чтобы успеть разглядеть вытянувшееся лицо хозяйки подземелий и чей-то отчаянный рывок мне на встречу. Древнего вида лоянн сделал попытку остановить лавину падающих тел, ограждая, видимо, что-то важное. Как в замедленной съемке, я затормозила и поняла, что старичка все-таки снесло в сторону, а несколько лоянн свалились на его место.

С противоположной стороны зала началось Действо. Лежа на ком-то, я завороженно следила, как, повинуясь рычагу, все три котла неестественно быстро взвились наверх и опрокинулись прямо в срединную чашу. В замутненном сосуде жидкость забурлила, начала выплескиваться и окрасилась в цвет «детской неожиданности». Если это обещанный «нежно-перламутровый оттенок», то я – Папа Римский! «Уж лучше бы пил», – пронеслась в голове строчка из песни «Сплина», и я сильно зажмурила глаза, как дети, когда хотят представить, что их нет.

Чьи-то руки с легкостью подхватили меня за талию, заставляя встать. Ноги держать отказывались, поэтому меня просто потащили по коридору из тел. Отличный повод для гордости! Я раздвигала пред собой море, давая дорогу собственной глупости. Прям Моисей недоделанный!

Куда в столь тревожное время затесался мой друг? И если я снесла только кучку лояннов, почему практически все лежали пластом? И почему, – как бы про себя медленно рассуждала я, – многоэтажный торт надет на трон лунной госпожи, а она отклеивает от лица остатки узора?..

– Афеда! – голос Лояллэин прозвучал как гром среди ясного неба. – Ты вообще меня слушаешь?!

– Конечно, конечно, – осторожно вздохнула я, но в зале стояла такая тишина, что, клянусь, слышал даже вон тот щупленький у задней стеночки.

– У вас есть ровно минута, чтобы объяснить, зачем вы нарушили ритуал празднования. И, быть может, я буду милосердна. Хотя вряд ли.

– Зачем тратить время на рассказы? Сами посмотрите, если интересно, – подняв голову, я печально вгляделась в потемневшие глаза королевы.

Опять иголка в затылке. Побежали картинки и образы, ужас, паника и восхищение жизнью. Память «отмоталась» до первого блика луны, из головы словно вытащили горящую спичку, и я снова увидела Лояллэин. Она хохотала! Боже, эта бездушная женщина хохотала так, что начала задыхаться. На ее бледном лице даже проступил румянец удушья, а слезы текли, прокладывая дорожки сквозь размазанный крем на щеках.

Зал безмолвствовал. Но стоило хозяйке поднять взгляд на своих подданных и сфокусировать его на одной точке, как лоянны на мгновение замерли, а потом дружно согнулись в припадке.

Если это дурдом, то я верю! Эти холодные бескровные люди смеялись так, что, казалось, вот -вот обвалится купол!

– Видимо, она показала им, что случилось, – запыхавшийся маг вытянул застрявшую руку из подмышки ближайшего лоянна и отряхнул весьма пожеванное одеяние. – Надеюсь, они не поняли, что не ты одна приложила к этому свою руку.

– Как это? – я все еще недоумевала, почему меня не ведут на костер. Ну, или в морозильную камеру.

– Когда ты дернулась, я тоже среагировал, хотя и не понял, где затаились враги. Естественно, нервы были на пределе после такого «развлечения», – это слово он будто выплюнул, содрогнувшись от пережитого стресса. – Ну, я и вдарил по полной.

– Что?!

– Вдарил, говорю, по всему залу. Купол-то открылся, какой-никакой, а поток земной силы. Я и выплеснул. А свалившись у твоих ног, подпитался твоим источником и по инерции вдарил еще разок. Наверняка.

– Эгегулечки, братцы-ы-ы! – донеслось до нас. – Да его пить можно!!! – давешний синий дед зачерпнул себе ковш из центрального сосуда и радостно залил в глотку.

Дружный рев пронесся под куполом зала, и толпы лоянн, от мала до велика, выстроились змейкой к чану.

– Думаю, изменения технологии могли привнести новые нотки в напиток, – донеслось до меня бормотание. И уже громче: – Садерры королеве!