Текст книги "Соты. Попасть в сказку могут всякие, Угодить – многие, А вот вляпаться – единицы!"

Я не успела понять, что произошло. Кажется, птица коснулась кого-то крылом и поранила. Восторг сменился волной негодования. Почему нельзя было сделать «подарок» более безопасным для окружающих!?

– Вам нужна помощь? – донеслось до меня.

Я обернулась – передо мной стоял рихх. Странно, но его лицо мне казалось знакомым.

– Беги!!! – закричал Дар.

Это было единственное, что я расслышала. Я дернулась, но наемник узнал меня и вцепился в запястье мертвой хваткой. Это был один из тех стражей, что оказались в гостинице в злополучную ночь. Как он оказался при дворе? Как добрался сюда и почему служил королю враждующего государства? Его соратники быстро сообразили, что творится неладное, и стали сжимать нас с даррийцем и нескольких случайных гостей в тесный круг. Как же глупо получилось!

– Оставьте меня! – я пыталась высвободить руку из цепких пальцев, но безуспешно

– Изменники! – крик рихха заставил присутствующих задержать дыхание. – Эти люди находятся в розыске и обвиняются в тяжких преступлениях на земных территориях!

– Что вы несете? – маг обрел возможность говорить спокойно и постарался исправить ситуацию.

– Вот и спались, – протянула я тихо. – А жаль…

***

– Куда растворилась курица!? Мне она нравилась! – громко спросил кто-то из гостей, но его вопрос остался без ответа.

Дар метался по залу, то подмигивая мне с таким видом, словно мы так и планировали, то с проклятьями пытаясь запустить в очередного рихха чем-нибудь огненным. Мужчины! Им лишь бы подраться!

Все попытки навредить местным хранителям порядка были провалены. Маги опомнились и накрыли даррийца магическим колпаком: все его проклятия ударялись о невидимую стену и стекали противными струйками под ноги. Когда он обессилел, риххам не составило труда дотащить нас до трона, дабы представить пред очи хозяина праздника. Да я, собственно, и не сопротивлялась. Все равно разговор неизбежен.

– Кто вы такие? – Водный правитель был больше заинтригован, нежели рассержен или напуган нашими выходками.

– Граф и придворный маг Его Земного Величества Даррийский.

Я хмыкнула, чем немедленно вызвала интерес монаршей персоны.

– Афеда Иномирова, – предствил меня дарриец. – Надеюсь, будущая придворная дама Водного Дома.

– Извольте объяснить ваше поведение, граф, – отпрыск Ларри перевел взгляд на мага. Видимо, понял, что от меня внятной речи не дождаться.

– Ваш страж не ошибся, мы действительно были в розыске на Земных территориях. Но в прошлом, к тому же это была часть задания Его Величества.

Я вскинула брови, но вовремя взяла себя в руки: действительно, в нашем случае остается только завираться, и чем дальше, тем лучше.

– Прошу простить мое поведение, мы слишком долго изображали других людей. Пришлось взять имена простолюдинов и вжиться в их роли, дабы добраться до вас живыми.

– И что же вело вас ко мне так упорно и безостановочно? Вам ли не знать, насколько обострены наши отношения с братом. Войска уже выступили, так что ваш визит кажется не столь подозрительным, сколь преступным. Что вам понадобилось?

Он не шутил. Неужели нельзя просто порадоваться очередному году старения практически бессмертного правителя враждующего государства? Приглядевшись к лицу монарха, я поняла, что нельзя.

На этот раз Дар решил опустить подробности. Он просто сделал шаг к трону, вытаскивая из-за пазухи свиток. На нем тут же повисла пара ближайших охранников, и все трое упали на зеркальный паркет.

– Что за зверье!? – вскинулась я, но уже не так рьяно, боясь повторить судьбу друга. Придавленный тушами риххов, он лежал, распластавшись у ног монарха, и что-то тихо шептал сквозь зубы. Кажется, я не знала этого языка.

– Дайте свиток.

Бумага оказалась в руках правителя Вод. Чем дольше он вглядывался в письмена, тем яснее я понимала, что наша темная история шита белыми нитками. На что мы надеялись? На что Я надеялась!? Наверняка он уже заподозрил обман и нашел пару отличительных знаков, выдающих подделку.

– Граф Даррийский и госпожа Иномирова? – низкий голос прозвучал тихо, но я готова была подскочить и приспустить на всех порах даже от комариного писка. Сдержав не достойный храброй барышни порыв, я кивнула и замерла в ожидании. Дара подняли, но не спешили отпускать. Его лицо казалось непроницаемым.

– Изложено складно, но в доброту брата не верится, – Король отложил свиток в сторону. – Мы с ним серьезно повздорили, да и не в его правилах идти первым на примирение. Знаете ли, не в характере, – правитель молчал, ожидая ответа. Дарриец еще раз поклонился. Мне так и хотелось крикнуть, что война и жизнь Книги – это не драка из-за поломанных кубиков, но я снова сдержалась. – Тем не менее, я допускаю, что он мог осознать, во что выльется наша вражда. Так что я принимаю подарок, но с одним условием. Вы докажете нам прямо здесь, чего стоит ваше послание. И если оно направлено против меня и Вод – вам же хуже.

– Будем счастливы, – маг снова поклонился и сделал ко мне пару шагов. – Ты понимаешь, что сейчас будет? – он ухватил меня рукой за предплечье.

– Конечно. Ты сотворишь для них чего-нибудь красивое, типа той курицы – и все будут счастливы. Говорят, над ней потрудились десять человек, но у тебя и одного выйдет.

Маг глубоко вздохнул и зашептал прямо в ухо:

– В письме я описал воистину великие возможности, иначе предприятие накрылось бы, не начавшись. Я не знаю предела твоих сил. Мы не видели края. В восприятии мага ты выглядишь как темный колодец: можно ухнуть ведром на десятки метров, а можно черпануть ила и через пару локтей.

– Но нам же хватало?

– Пойми: я боюсь, что возьму слишком много и резко, и мы даже не поймем, что случилось.

Я призадумалась, но лишь на мгновение.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского!

– Что?

– Я говорю, все равно не выживем. Мы шли к этому так долго, что пасовать на последней минуте – пустое занятие.

Маг не стал уговаривать и кивнул:

– Мы готовы.

– Только теперь уже не скупись! – отчаянно бросила я ему на прощание.

Глава 15

Порой заключительные строки даются намного сложнее всей Книги

Заметки Жизнеписателя

– Доволен?

– Вполне.

– И что теперь будет?

– Я думаю об этом.

– Сколько времени ты собираешься думать?

– Всю жизнь.

– Чью?

– Еще не решил…

***

Эта битва проиграна. Помни.

Нет потухших углей. Пламя.

Опускаю к земле ладони.

Эти земли проспорены нами.

Где друзья и враги? Пусто.

Сколько вдаль не кричи, стихнет.

Остается одно чувство —

Словно мир по частям гибнет.

Нет злорадства врагов, плена,

Нечем мстить, и кому – не осталось.

Пелена тишины и тлена

Присосалась к душе. Усталость.

Так случается. Бой проиграли.

Проиграли от слова «игры».

Как простые слова бывают

Столь чудовищны? В душу иглы.

Как уродливо, как неправильно,

Когда нет победивших в бое.

Драться бешено и отчаянно,

Позабыв о душе, покое…

Так выбрасывай сабли каленые!

Отпускай жизнь, последний воин.

У судьбы карты вечно крапленые,

Одолеет последним боем.

– Устала?

– Да.

На столе в белоснежном зале возникли фарфоровый чайник и пара расписных кружек.

– Так давай отдохнем…

За окнами торжествовала зима. До боли яркое снежное поле было залито солнечным светом. Само солнце можно было разглядеть, словно оно лежало на соседней поляне.

Возле стола обнаружились кресла – удобные и светлые, как и вся обстановка. Тонкие золотые нити украшали подушки под спину. Расположившись напротив Негги, я подняла чашку, глубоко вдохнула аромат запаренных листьев и ягод и с удовольствием погладила тонкую ткань бального платья, струящегося до пола.

– Ты победила, – мальчишка не сводил с меня взгляда.

– Думаешь, от счастья я брошусь сейчас из окна? Или тебе на шею?

– Вряд ли. Но от «спасибо» я бы не отказался.

– Спасибо.

– И все?

– Этого мало?

– Афеда, послушай! Если ты думаешь, что одна рисковала, то это не так. И я говорю не только о твоих новых друзьях. Я говорю обо всех нас. Всех тех, кто замешан в Игре с этими чертовыми книгами.

– Так теперь все в порядке?

– Дар воспользовался твоими силами.

– Что он сделал?

– Перенес весь дворец. Всех, кто был внутри, включая придворных, слуг и даже лошадей в конюшне.

– Куда?

– Когда он ставил печать на подделке, он узнал о войне. Вы уже опоздали – она началась.

– Ты не прав, войска еще не дошли.

– Погоди. Да, они выступили. Корабли были направлены к Земному Государству, а пехота уже начала захватывать территории. Первые люди погибли. Именно поэтому маг решил показать твою силу подобным образом. Он перенес всех на место действия и остановил побоище. Точнее, это сделал сын Ларри, когда отошел от шока, – Нег хмыкнул: – Эх, видела бы ты лица этих напыщенных магов, когда они поняли, что случилось. Они-то и одного человека не могли перебросить, даже объединив все свои силы. А тут такое!

Я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.

– Значит, все кончено? Время выиграно?

– Ну конечно, глупая! Вы спасены, и еще есть возможность исправить то, что ты натворила. Правда, дарриец опустошил тебя до последней капли. И даже больше, – мальчишка нахмурился, – сжег дотла.

– Что?

– Тебя теперь нет. От тела не осталось и пепла. Он взял и то, чего бы ты не отдала. Память.

– Но я помню!

– Да, но не все.

– И чего он забрал больше всего?

– Холода – тоски. Когда ты видела снег и тебе было холодно, ты тосковала, хотя и не осознавала, что чувствуешь.

Мы замолчали. Я понимала, что он ждет вопроса, но не могла.

– Я вернусь?

– Нет.

Короткое слово оборвало все внутри. Пейте свой чай, дорогая Афеда. Иначе остынет. Вот она – счастливая победа в битве с самой собой.

– Тебе нужно совершить еще одно дело, – голос Негги был едва различим.

– Чего еще тебе от меня надо? – я подняла на него усталый бессмысленный взгляд.

– Я решил подарить тебе одно желание, – он улыбнулся, будто был много старше меня и предлагал что-то обычное.

– Как на эшафоте?

Он усмехнулся:

– Нет, как у Золушки.

– Я могу просить что угодно?

– Ты меня поняла.

– Тогда домой. Просто домой.

Выдох и вдох, выдох. Я произнесла это слово и только через несколько мгновений начала заново наполнять его привычным смыслом.

Я не хотела открывать глаза, но поток леденящего воздуха, такого знакомого, заставил вскочить с кресла. Уши заложило от треска разлетающегося стекла. Порыв ветра сорвал занавески. Они облепили меня, не давая распутаться. Откуда-то издалека, выбиваясь из плена, начала доноситься музыка. Скрипки. Струны молили, взывали, надрываясь все громче. По коже бежали мурашки. Ветер вил вокруг снежные кружева, сплетавшиеся в прочные канаты. Скрипки, музыка, холод.

– Даже если игра не твоя, ты можешь стать водой, – донеслось до меня через шум.

Что за черт? Он еще смеет смеяться надо мной?! Я отчетливо слышала смех. Заливистый мальчишечий смех, с трудом пробивавшийся сквозь безумие и хаос.

Упав на колени, я закрыла лицо руками. Да хоть апокалипсис! Плевать! Только домой!

Снег. Скрипки. Холод. Тюль сорвало, и осколок горячо мазнул по щеке.

– Домой. Просто домой.

***

Стою на самом краю пропасти, только теперь уже она за спиной. Передо мной – светлая поляна и лес, тишина и покой. Доносится шум волн, бьющихся снизу. Да, я знаю: ровно в шаге от меня, стоит лишь ступить назад, – обрыв. А там, в десятках метров ниже, море бьется о скалы. Ветер дует в лицо, и так просто отпустить мысли, развести руки в стороны и шагнуть. Но не вперед, а назад.

– Боже! – судорожный вздох привел меня в чувство.

Открыв глаза, я разглядела потолок. Он пошел трещинами, когда меня и на свете еще не было. Побелка местами отвалилась, местами держалась. Но узоры, из которых я писала причудливые картины в своем воображении, остались. Да и куда им деваться?

В комнате было душно. Я опять неправильно растопила печь. И когда научусь? Дыма-то, мама, сколько дыма! Отряхнулась. Все было на месте. Последние страницы потрескивали в пламени, голова кружилась, но все было нормально. Нор-маль-но. Лишь немного саднила щека.

За окном темно, через старенькие порванные занавески не различить звезд. Света от подкопченной лампадки хватает, чтобы нагнуться над большим зеркалом в деревянной оправе, вглядеться. Девушка. Чуть взлохмаченная, с порезанной щекой, в старой ночнушке. Глаза блестят, в лихорадке глядя из зазеркалья.

– Чумазая, – вслух подметила я и стерла со лба полоску из сажи. Глубоко вздохнула и засмеялась. – Ну что, надышалась угаром? – с легким укором поинтересовалась у отражения и, состроив грозную мину, погрозила пальцем. На левом запястье мелькнула татуировка – легкое черное перышко.

Горький смех оборвался.

Обернувшись к столу, я схватила бумагу, разыскала карандаш, села на скамейку спиной к отражению и вывела первые буквы.

***

Девушка, идущая по запыленной дороге, остановилась. Что заставило ее это сделать? Может, странный мальчишка, явившийся из ниоткуда?

– Я немножко соврал, – мальчишка улыбнулся, и вокруг темных глаз побежали задорные маленькие морщинки. – Сказал, что ты не вернешься. Но обычно люди спрашивают о ближайшем времени, а не об абсолютном, правда? Но ведь ты не сердишься на меня всерьез? – он подошел ближе. – Правда, тебе придется немножко подождать.

– О чем ты?

Ей было, в общем-то, все равно. Она не знала, с чего этот странный мальчишка явился и рассуждает о чем-то неясном. Ей нужно двигаться дальше. Дорога зовет.

– Я бы задал вопрос: «Сколько?» И ответил бы: «Жизнь». Всего только жизнь. Ты согласна?

Желтая пыль на дороге осела, а унылый пейзаж превратился в полную красок и жизни поляну. Послышалась музыка.

– Скрипки! – мальчишка засунул руки в карманы и опять усмехнулся.

Память!

– Негодник! – я бросилась на мальчишку, колотя кулаками по его груди. Он смеялся и морщился, пока не поймал меня за руки и не обнял так крепко, что легкие чуть не забыли про воздух. – Жаль, ты бессмертный. Прибила бы, ей Богу!

– Погоди еще с этим. Успеется.

Я подняла взгляд на Негги – мальчишку, который за мгновение вырос до взрослого мужчины.

– Тебе нужно будет еще кое с кем повидаться. Поверь, ты обязательно увидишь дорогих тебе людей, – и он вновь рассмеялся в голос, глядя в мои чуть смущенные, недоверчивые глаза. – Тебе же известно, что время в Сотах до жути капризное.

***