Текст книги "Правило номер 8. Погружение. Часть 1"

В носу болезненно засвербело, но Номер 523 не стала его касаться, чтобы повторно не демонстрировать Лауре свои трясущиеся пальцы.

– Постараюсь зайти. Спасибо.

Лаура изящно кивнула в ответ и пошла своей дорогой. Избранная направилась в противоположную сторону – к лазарету.

Времени сейчас было чуть меньше полудня (новенькие часы это подтверждали). Солнце поднялось уже достаточно высоко для того, чтобы всё живое окончательно проснулось. Птицы, то и дело, рассекали воздух над головой избранной. Пролетающие мимо насекомые рисковали стать их скорым обедом. Кузнечики стрекотали в густой и постепенно снижающейся траве. Там же, в траве, занимались своим суетным трудом, производящем немало шороха, мелкие грызуны. Ветра не было, и Номер 523 не без удовольствия ощущала, как тёплые лучи солнца греют её озябшие в холодном помещении руки. Постепенно, за размышлениями, девушка дошла до нужного ей места.

Упоминая о лазарете, стоит отметить, что на территории Долины имелось целых два здания, имеющих право так именоваться. Оба этих здания располагались на опушке Леса Полуоборотней – относительно недалеко от Замка и друг от друга. Первое, большое протяжённое здание, сложено было из серого камня. Оно предназначалось для лечения избранных и прочих людей – всех, что имели принадлежность к Ордену Сердца. Здание казалось одноэтажным. Загадка его заключалась в том, что основная часть располагалась не над землёй, но под ней. Большой лазарет являл собой своего рода бункер – в десять этажей. На каждом этаже круглые сутки находился персонал, а именно – лекари, занимающиеся лечением различных болезней, ранений и повреждений определённых степеней тяжести. На самом верхнем (внешнем) этаже выдавали настои и мази для заживления мелких ссадин, синяков, порезов, ушибов, несильных ожогов, и там же (когда возникала на то необходимость) «угощали» субстанциями для выздоровления от простудных заболеваний. На этом же самом этаже находились и палаты для идущих на поправку больных – тех, которым ещё рано было возвращаться в Замок и обихаживать себя самим, но при этом чувствовали себя которые достаточно хорошо, дабы на них мог попадать, сквозь открытые окна палат, естественный дневной свет. Каждый последующий за наружным уровень лазарета занимался, по мере увеличения «глубины», всё более и более сложными случаями ухудшения здоровья служащих Ордена. Номер 523 ещё не успела запомнить, какой уровень лазарета за что отвечает: ей (по статусу ученика) положено было знать пока только информацию о первом этаже, – но она узнала сегодня с утра (от своих новых знакомых-избранных, с которыми завтракала) о том, что лекари самого нижнего, десятого уровня, занимались едва ли не самым настоящим «воскрешением из мёртвых».

На ближней к Лесу Полуоборотней полосе располагалось здание второго лазарета, выстроенного из тёмно-коричневого кирпича. Это здание было в два раза короче первого. В отличие от большого лазарета, в этом, втором, не имелось подземных этажей. Впрочем, в нём даже окон не было. Оно предназначалось для полуоборотней, а для того, чтобы лечить полуоборотней, требовались знания особые, людям не доступные. Именно по этой причине персонал малого лазарета составляли вовсе не люди, а всё те же полуоборотни, а внутри здания, по слухам, царил вечный мрак. Людям посещать данное место было запрещено, поскольку запрещено было глядеть на полуоборотней в их естественном обличие. По той же самой причине всем без исключения людям запрещалось заходить и далеко в Лес.

На входе в большой «человеческий» лазарет избранной встретилась совсем юная девушка, как раз в этот момент вышедшая подышать свежим воздухом. Светло-персикового оттенка форма, что была на ней одета, выдавала её принадлежность к категории младших служащих. По внешнему виду форма была пошита из льна, – так же, как и одежда самой Номера 523. Выглядел наряд служащей так, как по мнению Номера 523 положено было бы выглядеть облачению монахини: прямая бесформенная длинная юбка ниже колена, прямая рубашка без пуговиц, на голове – широкая льняная повязка, полностью скрывающая волосы. Девушка, – кивком и намёком на улыбку поприветствовав Номер 523, – сразу завела её внутрь помещения. Вестибюль лазарета был хорошо освещён, благодаря большому круглому окну, расположенному прямо над входной дверью. Узкий проход далее тянулся вперёд по прямой, и оканчивался приблизительно через сто метров огороженным сверху облицовкой и перилами прямоугольным отверстием в полу, ведущим, очевидно, на нижние подземные уровни. На протяжении всего этого стометрового расстояния, вдоль обеих стен, по правую и по левую сторону, стояли аккуратные деревянные скамеечки без спинок, а между ними – зелёные растения в больших глиняных вазах. На расстоянии около десяти метров от входной двери в лазарет расходились в оба направления два широких крыла ответвлений коридора. Не доходя этого ответвления, слева от парадной двери имелся проход к небольшой отдельной комнате, без двери. Внутри этой комнатки «обитал» длинный шкаф, разделённый на множество открытых ячеек, разной степени наполненности бумагами. С ним соседствовал примостившийся в углу письменный стол. На пустом столе, рядом с писчим пером, стоял на плоской подставке небольшой предмет: отлитая из металла уточка. Приглядевшись, Номер 523 поняла, что уточка – не просто сувенир, но затейливая чернильница. За этот самый стол, и к этой самой чернильнице с пером устремилась, пригласив за собой Номер 523, девушка в одеяниях оттенка персика. Служащая лазарета оказалась удивительно проворной. Она, – наскоро расспросив Номер 523 о причине визита и узнав её порядковый номер, – на ходу записала всё это на плотном желтовато-коричневом листке, предварительно вынутом ею из ящика стола. После краткого расспроса, она вложила исписанный листок в одну из ячеек шкафа, а затем проводила Номер 523 в отдельную палату и там занялась непосредственно лечением: закапала жгучих капель в нос, обработала рану на виске, обмотала запястья избранной прохладными влажными бинтами. Напоследок, как-то странно, по мнению Номера 523, улыбаясь, она посоветовала ученице в следующий раз всё же принимать сначала душ и переодеваться в чистую одежду, а потом уже приходить.

– Ты только не обижайся. – Поспешила она заверить Номер 523, заметив, как изменилось при её словах выражение лица избранной. – Мне лекарств не жалко. Просто сама подумай: если пойдёшь сейчас в душ – то там смоешь все мази. Какой тогда от них был толк, а?

И девушка подмигнула ей на прощание.

Номер 523, конечно же, понимала, что у служащей лазарета, – когда та произносила свои слова, – на уме были лишь лучшие побуждения, и она (эта девушка), пожалуй, действительно была права насчёт первоочерёдности похода ванную, а уже потом, после, – в лазарет. Тем не менее, желание ударить это милое создание в одежде персикового цвета у Номера 523 всё-таки возникло, а потому она поспешила поскорей ретироваться, дабы не дать волю уже второй раз за день нервирующим её агрессивным чувствам.

 
                                            ***
 

Будильник прозвенел слишком быстро, – не дав, как следует, отдохнуть. С дурной головой Номер 523 поднялась на ноги и пошлёпала в ванную, на полпути внезапно осознав тот факт, что мало того, что по приходу в комнату она улеглась на чистое покрывало в грязной и пыльной одежде, так ещё и не сняла обувь, продолжая и сейчас разгуливать по полу в уличных босоножках. Как же она, оказывается, устала от этой тренировки. А впереди ещё вторая.

Вздохнув, девушка подошла ко входной двери и разулась. Зашла в ванную комнату, сняла с себя одежду и залезла под ледяные струи воды. Вода и впрямь очень быстро смыла лекарства, нанесённые двумя часами ранее девушкой из лазарета, но Номер 523 не слишком переживала по данному поводу. Она решила, что не стоит ей тешить себя надеждами на то, будто вторая половина тренировок обойдётся меньшим уроном для тела, нежели первая. Следовательно, если бы даже нынешние её синяки и царапины начали подживать, их всё равно ожидает скорая неминуемая встреча с обстоятельствами, которые разбередят их вновь.

Окончив свои омовения, Номер 523 вытерлась насухо полотенцем, вышла из ванной, оделась обратно в свою пропитанную потом одежду: опрятность опрятностью, но менять по два раза в день одежду для физических занятий, – зная, что к концу дня она вновь будет перепачкана в грязи и пыли, а то и вовсе порвана в нескольких местах, – будет лишней тратой своего и так не особо богатого гардероба.

Уже ближе к вечеру, второй раз за день держа путь из Поселения Учителей обратно в лазарет, Номер 523 вновь ощущала глубокое чувство дезориентации в пространстве – даже хуже, чем в первый раз. Хоть вторая часть тренировок и оказалась для неё менее пугающей, нежели первая, но последствия по-прежнему оставались для девушки довольно мучительными. Пока что Номер 523 научилась ощущать себя по-настоящему сильной и ловкой только в те часы, когда Учитель управлял её сознанием. Стоило ей покинуть Поселение во второй раз, как недавнее чувство уверенности в своих силах исчезло, и на смену ему пришло сильнейшее головокружение, вызывающее лёгкую тошноту. Организм воспринимал влияние Учителя как нечто чужеродное, не желая просто так уступать разум избранной во владение странной сущности.

«Возможно, поэтому тренировки для избранных и длятся целых три года? – Размышляла Номер 523, идя по тропе и спотыкаясь о собственные непослушные ноги. – Наверняка потребуется не один день, и даже не одна неделя, чтобы научиться как следует взаимодействовать с Учителем».

Дальше, чем на пару десятков шагов, в Лес Полуоборотней заходить было запрещено (это Номер 523 успела запомнить) а потому девушка, едва лишь дойдя до первых деревьев поняла, что ноги на сей раз завели её немного в сторону от нужного ей места назначения. Она, оказывается, прошла мимо лазарета прямо к лесу. Устало вздохнув, Номер 523, чуть прихрамывая, развернулась было в противоположную сторону, как вдруг…

– Помогите! Кто-нибудь… тяжело… НЕ МОГУ!

Этот удивительно звонкий голос, – рассекающий тихую, мерную, нарушаемую лишь тонкими голосами засыпающих птиц тишину, – рассек и мысли Номера 523. Девушка, враз позабыв и о своей боли, и о запретах, наложенных на дальние прогулки с Лес, – побежала по направлению к этому голосу. Бежать пришлось совсем недолго – до ближайших плотных зарослей осины. Там, скорчившись под одним из особенно раскидистых старых деревьев, очень худая девушка, роста выше среднего, пыталась поднять с земли молодого человека – высокого и тоже наружности довольно субтильной. Грива длинных, до пояса, неопределённого цвета волос, разметавшись по лицу незнакомки, почти полностью скрывала его. Тем не менее, отчаянный блеск ярко-голубых глаз всё же пробивался даже сквозь эту естественную завесу. Взгляд Номера 523, мельком пробежав по девушке, устремился на молодого человека: на его красивое лицо с правильными чертами, на густые, не слишком коротко стриженные светлые волосы, а после – на длинную глубокую рану, протянувшуюся у него поперёк груди.

– И это тоже часть занятий, интересно? – Прошептала про себя Номер 523.

«А с этим-то мне что нужно делать?»

– О-о-о… ТЫ здесь! – Длинноволосая заметила избранную и голубые глаза её засверкали ещё ярче. – Мы вместе донесём его до лазарета, хорошо? Ты ученица, да? Приветствую. Времени мало – хватай за ноги!

Номер 523, решив не тратить время на болтовню, сразу взяла парня за нижние конечности, девушка с длинными волосами, – за верхние, – и они понесли тело из леса в направлении длинного серого здания.

– Он живой вообще? – Спросила по пути Номер 523 (спросила прежде, чем подумать).

– Конечно, живой. – Дрожащим голосом, будто не веря собственным словам, ответила длинноволосая, и за всю дорогу она не произнесла больше ни слова.

Когда они почти выбрались со своей ношей из Леса, – из лазарета, в свою очередь (видимо, заприметив их из окна), выскользнула фигура в светлых одеждах, и бегом устремилась к ним. Когда эта самая фигура оказалась достаточно близко, чтобы можно было рассмотреть её получше, Номер 523 поняла, что это женщина: высокая, средних лет, с острыми чертами лица. Одета на ней была форма лекаря – такая же точно форма, что на той девушке, что сегодня перебинтовывала раны Номера 523, вот только форма женщины была бежевого цвета, а не персикового, а повязка на голове отсутствовала. Следом за женщиной из здания лазарета выскочило ещё двое мужчин в одеяниях серого цвета. У одного из них на плече имелись деревянные носилки. Мужчины очень быстро догнали свою спутницу, и в лес они вбегали уже все вместе, на одном уровне. Когда все трое оказались вплотную рядом с девушками, Номер 523 заметила, что у новой незнакомки очень строгое выражение лица, а волосы – коротко, по-мужски, обрезаны. Что до лиц мужчин, то их разглядеть было сложно: они стояли позади женщины, будто конвой, и при этом на них падали тени от ближайших осиновых деревьев.

– Когда всё это дерьмо кончится! – Женщина, едва взглянув на лежащее на земле тело, всплеснула руками. – Я же говорила – не нужно туда ходить! Два кретина!

– Ты-то ходишь. И регулярно. – Парировала ей голубоглазая, забыв похоже на время о переживаниях, и теперь более озадаченная тем, чтобы «сверлить» ответным взглядом женщину из лазарета. Создавалось впечатление, будто эти двое (или трое, включая раненого) меж собой знакомы.

Женщина поджала губы, раздула ноздри и испепеляющее посмотрела на длинноволосую, одновременно с этим хватая лежащего между ними парня двумя пальцами за запястье.

– О, надо же, жить будет. – Вынесла она краткий вердикт и, обернувшись к мужчинам, что стояли позади неё, добавила. – Жить будет, если мы сейчас же доставим его на пятый уровень, и нормальный лекарь займётся его лечением.

Санитары, – а по всей видимости, это были именно они, – в считанные мгновения уложили раненого на носилки и понесли. Стриженная, на прощание ещё разок испепелив взглядом голубоглазую, стрелой кинулась за ними следом. Девушки остались вдвоём.

Взгляд соседки Номера 523 сразу сосредоточился на одной точке. Сев на землю и поджав губы, она молчала около минуты, пока, наконец, не попыталась заговорить.

– Спасибо тебе, что… что… – взгляд её переместился на собственные ладони, перепачканные кровью, и тут она неожиданно громко разрыдалась. В стремлении, очевидно, взять себя в руки, она попыталась вытереть слёзы – в результате чего кровь оказалась у неё ещё и на лице. Номер 523 от вида этой картины стало подташнивать сильнее, чем раньше. Незнакомка выглядела сейчас настолько противно, – с этими буровато-красными разводами на щеках, – что больше всего Номеру 523 захотелось уйти отсюда подальше и бросить девушку предаваться горю в одиночестве. К сожалению, голос совести оказался сегодня слишком суров, и он упорно требовал у Номера 523 проявления хотя бы толики участия к страданиям сверстницы.

– Тебе бы умыться не помешало. – Номер 523 выдала первое, что пришло ей в голову, лишь бы не слышать непрекращающихся прерывистых всхлипывающих звуков. Сказать по правде, она никогда не представляла себя хорошей утешительницей. Гораздо большим благом со своей стороны она считала предоставление человеку самому разбираться со своими грустными мыслями. Собственное присутствие рядом всегда казалось ей чем-то неуместным и противоестественным. Сейчас, правда, в данной ситуации, уход означал бы явное проявление равнодушия, а Номер 523, при этом, понимала, что ситуация требует от неё быть не такой чёрствой, как обычно. Парень ведь и впрямь чуть не умер у них на руках!

– Я не думаю, что твой друг обрадуется, когда очнётся и увидит тебя в таком виде. – Предприняла вторую попытку избранная.

– Ты правда так думаешь? – Девушка с длинными волосами подняла заплаканный взор на Номер 523, и с надеждой на неё посмотрела, сверкая ярко-голубыми глазами в обрамлении светлых ресниц.

– Правда ли я думаю, что он не обрадуется, увидев тебя? – Номер 523 почувствовала некое удовлетворение от того, что удалось хоть ненадолго разогнать гнетущую обстановку разговором. – Конечно. Я бы на его месте вообще впала в кому, увидев, очнувшись, такое… я про твоё лицо, если что.

Девушка с длинными волосами вытерла глаза рукавом своей пепельно-серой рубашки и продолжила, не отрываясь, смотреть на избранную. Её пронзительный взгляд изучал Номер 523 долго, – наверное, с полминуты, – словно его обладательница силилась понять что-то. Когда терпение Номера 523 начало оканчиваться (она не любила, когда на неё кто-то смотрел продолжительное время) рот незнакомки наконец-таки раскрылся, и она спросила дрожащим голосом:

– Ты правда думаешь, что он придёт в себя?

– Я… – Номер 523 запнулась на миг. – Ну, конечно.

Похоже, в голосе избранной уверенности не было, потому что длинноволосая вновь опустила голову и разрыдалась, – ещё громче, нежели прежде. Номер 523 разозлилась. Как можно успокоить её? Что обычно делают в таких случаях? Обнять?

«Нет! Исключено. Это лишнее».

 
                                     Вода!
              Нужно дать этой плаксе воды
                         Выпьет и заткнётся
 

«Точно. Спасибо».

Довольная тем, что внутренний голос подсказал решение, которое позволило бы ей ненадолго покинуть этот залитый слезами и кровью пятачок земли, Номер 523 вскочила с места.

– Никуда не уходи. Я сейчас вернусь! – Крикнула она, оборачиваясь уже на ходу. Длинноволосая, сидя под деревом, продолжала безутешно рыдать.

Номер 523, по её мнению, довольно быстро добежала до лазарета. Влетев прямиком внутрь в здания, она сразу попросила воды и, получив желаемое, побежала обратно. На обратном пути вышла небольшая неприятность: у неё сильно разболелась ушибленная на послеобеденных занятиях нога (которую она, из-за встречи в лесу, так и не успела подлечить), и потому скорость ей пришлось несколько сбавить. К тому времени, как Номер 523, слегка прихрамывая, вернулась обратно к опушке Леса Полуоборотней, – длинноволосой голубоглазой девушки и след простыл.

– И куда тебя понесло, интересно? – Тихо прошептала сама себе Номер 523, принявшись незамедлительно заглядывать за ближайшие стволы деревьев, вместе с тем попутно обыскивая крупные кусты. – Неужели так сложно было пореветь ещё хотя бы пять минут?

Остановившись, озадаченная Номер 523 сама выпила полплошки воды, приготовленной для утешения девушки.

«В следующий раз убегать не будет». – Подумала она, как вдруг среди тишины, до сих пор окружающей её, Номеру 523 показалось, будто она слышит чей-то голос. Доносился он, как ей послышалось, из-за нагромождения здоровенных валунов, являющихся завершением вдающегося на сотню метров в лес окончания скалы, в основных недрах которой располагался Замок. Номер 523 осторожно пошла по направлению звука. Из-за той, – невидимой ей стороны каменной гряды, – как ей показалось, вверх тянулся еле видимый глазу голубоватый дымок. Избранная, как могла тихо, прокралась ещё ближе к огромным камням и услышала чьи-то негромко переговаривающиеся голоса.

– Вы что творите?! Совсем ополоумели? – Яростный шёпот, несомненно, принадлежал той строгой женщине с короткой стрижкой, что несколькими минутами ранее велела санитарам тащить раненого парня на пятый уровень лазарета. – Сколько раз я просила тебя не курить эту дрянь? Погаси сейчас же!

– Не кипятись, Номер 013. – Послышался в ответ тоненький голос уже успокоившейся, судя по всему, длинноволосой девушки.

– Я тебе сейчас не покипячусь. Знай своё место!

– Я своё место знаю. А чем лучше твоё поведение?

– Может быть тем, что я не курю странные субстанции, после которых меня должно тянуть на геройские поступки, к которым я не готова и которые могут привести к моей гибели?!

– Быть может, только благодаря этим папиросам мы ещё живы.

– Что?! С чего взяла? – Женщина-лекарь заговорила почти в полный голос.

– Помнишь, сколько мне лет? Так вот – я дожила до совершеннолетия. Мы оба дожили до совершеннолетия! До нас, насколько я знаю, подобных случаев в истории Ордена не было.

– И ты решила, что вы оба живы благодаря… этому? Брось, не смешно. – Голос женщины переполнял сарказм. – Осмелюсь напомнить: сердечки ваши стучат благодаря бесконечной череде бессонных ночей, которые я провела, дежуря под дверями ваших палат. Сосунки неблагодарные. Вас спасаешь из самой задницы, а вы упорно лезете туда обратно, донельзя уверенные в своём превосходстве. Ты стала кашлять, как чахоточная, и ты думаешь я не догадываюсь, от чего?

– 013, как ты не понимаешь?! Они нас лечат!

– Да тише ты…

Голоса затихли, затем послышалась какая-то возня, а после – стремительно приближающийся шорох. Номер 523 не успела сориентироваться, как вдруг из-за высокого камня прямо перед её лицом появилось суровое лицо женщины-лекаря. В коротко стриженых волосах каштанового цвета застряла веточка дерева, а тёмные карие глаза не отрываясь в упор смотрели на неё. Из-за внезапности этого появления Номер 523 пролила на себя остатки воды, что до этого плюхались в плошке.

– Я чем-то могу тебе помочь? – Голос женщины-лекаря был таким же жёстким и невозмутимым, как её лицо.

– Я…

 
                                    Думай!
                                   Думай!
 

– Я пришла в лазарет на перевязку после занятий с Учителем. – Бесстрашно посмотрела в глаза напротив Номер 523. Не станет ведь эта женщина всерьёз нападать на неё за такую мелочь, как их глупый подслушанный разговор, неизвестно, о чём? В конце концов, изначально её завели к этим камням истинно благие цели!

– Что-что? – Женщина встала на один из камней и вытянулась во весь свой высоченный рост, продолжая дырявить Номер 523 взглядом. – Прощу прощения, но не кажется ли тебе, милочка, что внутри здания достаточно персонала для того, чтобы сделать тебе перевязку? Запомни, будь добра, раз и навсегда: перевязки ученикам накладывает младший персонал лазарета. Их форма – оранжево-розового цвета, и ты можешь встретить представителя этой категории служащих на первом уровне лазарета. Серо-бежевый цвет – это цвет одежд лекарей шестого уровня. Я перевязками не занимаюсь, дорогуша.

С этими словами, женщина, не дожидаясь ответа, отвернулась и вновь скрылась за каменной грядой. Номеру 523 ответить было на это нечего. Она и впрямь подслушивала – и за это испытывала сейчас стыд. Кроме того, она ещё не успела запомнить, какой цвет одежды какому уровню лазарета соответствует, так что придумать что-то правдоподобное, опираясь на знание уровня Силы женщины, не приходилось. И почему именно серо-бежевый цвет? Если бы Номер 523 спросили, она бы сказала, что цвет формы у говорившей просто бежевый, да и всё. Тёмно-бежевый, светло-бежевый, серо-бежевый… слишком уж в этом лазарете всё запутано.

Впрочем, сейчас это не так уж важно. Главное, что женщина, которую называли 013, её отпустила. Она ушла в своём серо-бежевом, как оказалось, монашеском костюмчике, и не стала устраивать ей допроса.

Не дожидаясь, пока лекарь поменяет своё решение, Номер 523 поспешно ретировалась в лазарет.

 
                                   *****
 

– Семь тысяч, девятьсот девяносто семь. До восьми тысяч осталось всего-то трое.

Ответ на реплику прозвучал очень быстро: им оказался настойчивый, прерывистый свист. Мужчина посмотрел на подоконник, на котором восседала, явно привлекая к себе его внимание, очень яркая, пёстрая птичка – речной зимородок.

– Я помню о тебе. – Произнёс он, обращаясь к ней. Служащий Ордена Сердца протянул птице свою вытянутую кисть, – с длинными, покрытыми застарелыми шрамами, сильными и гибкими пальцами. Птица привычно, доверчиво уместилась на одном из них, и принялась склёвывать с руки предложенных ей личинок стрекозы.

– Приятно, когда тебе упрощают жизнь, не правда ли? – Обратился хозяин комнаты к своему пернатому гостю. Он созерцал яркое оперение зимородка, напоминавшего выращенный где-то на дальних экваториальных островах мандарин, завёрнутый в ярко-бирюзовую бумажную обёртку, а в памяти его, тем временем, сам собой возникал образ другой птицы: ворона, застилающего своими огромными чёрными крыльями небо над его головой. Зимородок вдруг пронзительно крикнул, изо всех сил цепляясь клювом в палец.

– Чёртова цветная пташка. – Снисходительно оскалился служащий, и серые глаза его чуть сверкнули. – Ничего, в следующий раз будешь ловить их сам. Учение ещё никому не вредило.

Склевав всё, что находилось на протянутой ладони, птица соскочила на подоконник и сверкнула глазом-бусиной в ответ.

– Что-то не так? Не подумай – я вовсе не собирался отказываться от своего долга и бросать тебя на произвол судьбы. Я – вернейший служитель Ордена Сердца…

Зимородок склонил голову набок и застыл.

– Что, не очень-то правдоподобно звучит, по-твоему? А как тебе такая фраза: «Жуткое и беспощадное существо, готовое до полного самоуничтожения сокрушать, рвать и истязать всякого, кто имеет намерение…»

Птица, встрепенувшись, кратко мотнула головой.

– Много ты понимаешь.

Окно оказалось открытым настежь, предлагая зимородку при желании покинуть помещение. Впрочем, маленький пернатый речной хищник улетать не торопился. Нахохлившись, он уставился на хозяина помещения, будто говоря, тем самым: «Ну, и что замолк? У меня много планов на этот день, и рассиживаться здесь некогда, но я выкроил время и залетел сюда специально из-за тебя. Изволь высказаться до конца, раз начал».

– Вероятно, друг мой, в чём-то ты даже прав. – И впрямь продолжил говорить, будто возобновляя недавний разговор, служащий Номер 528. – Только представь, до чего осмелело здешнее подрастающее поколение. Раньше…

Мужчина неспешно приблизился к огороженному решёткой окну, и многообещающе-зловещим голосом продолжил:

– Раньше они и думать не смели о том, чтобы хоть какое-то из Правил нарушить. Сейчас всё изменилось. Я в недоумении. Они совершенно игнорируют Правила, и года не прослужив. По секрету тебе расскажу: буквально вчера одна из них всерьёз готова была принести себя в дар, вот только совсем не Противостоянию. С этим надо что-то делать.

Зимородок принялся деловито чистить клюв о кованую решётку на окне.

– Ясное дело, я-то обойдусь без подарков.

Каждый занялся своим делом. Зимородок чистил перья. Служащий Ордена Сердца в течение нескольких минут не шевелясь с нейтральным выражением лица глядел на закат, простирающийся над Долиной. Вдруг он оживился, выглядывая из окна дальше.

– О, ты погляди, наша новая соседка возвращается со своих Занятий. Здорово ей сегодня досталось. Это странно, обычно из них не делают отбивных в первый же день.

Зимородок что-то пропиликал, задрав клюв вверх, но Номер 528 в этот раз не удосужил птичку взглядом.

– У меня больше нет еды, друг мой. И хватит уже думать об одном лишь пропитании. Как не вовремя, в самом деле, этот отлёт. Только появляется на нашем пустынном заброшенном этаже спустя много лет ещё один жилец, как мне приходится покидать Замок, не познакомившись даже. Это неправильно.

Выждав ещё какое-то время, служащий Номер 528 размеренной поступью, не ускоряя шага, устремился ко входной двери своей комнаты.

– Нет, всё же, надо выйти поздороваться. Игнорировать соседей – попросту невежливо.

 
                                     *****
 

К себе в комнату избранная Номер 523 возвращалась весьма озадаченной. Первым делом, придя, она обмылась, – очень осторожно, чтобы не сорвать новые повязки, – затем переоделась в чистую одежду.

В столовую она спустилась из чистого любопытства: аппетита у неё не было, хоть она сегодня и не обедала. На ужин предлагалась весьма полезная и питательная смесь тушёных овощей, которая девушку не особенно-то, впрочем, привлекла. Номер 523 хотела было вовсе проигнорировать приём пищи, но вдруг поняла, что ей непременно хочется чего-то сладкого. Спросив у молодого человека, дежурившего в окне на раздаче, что сегодня имеется в качестве десерта (старичка к тому времени уже не было), она узнала о том, что ей представляется шанс «ухватить» парочку шоколадных кексов, что остались с полдника. Выглядели эти кексы, на первый взгляд, весьма аппетитно: хорошо пропеченные, плотные, слегка приплюснутые, политые сверху густым слоем шоколада. Номер 523 уже готова была попросить выдать ей один, однако услышала (от какого-то избранного, что стоял в очереди позади неё и громко шушукался со своей соседкой), что кексы эти начинены изюмом и морковью. Морковь Номер 523 считала совершенно неприемлемым продуктом для содержимого десерта, поэтому она взяла только стакан молока, который предлагался в довесок к полднику. Пить молоко у всех на виду желания у неё правда было не больше, нежели есть кексы с морковью, – так что избранная после выдачи «ужина» поспешила как можно скорее покинуть помещение столовой. Поднявшись на свой этаж, Номер 523 медленно, – из-за наполненного напитком керамического стакана в руке, – пошла по коридору в направлении своей двери. Поскольку с десертом ей не повезло, а занять чем-то свои мысли (чем-то, отличным от размышлений о покинутых родителях, о Поселении Учителей, и о реалиях существования параллельных миров в целом) ей было необходимо, она основательно размышляла, поправится ли тот парень, которого они с длинноволосой девушкой сегодня тащили через лес в лазарет.

– И часто ты отказываешься от еды?

При звуках постороннего голоса, Номер 523 подскочила на месте, пролив полстакана молока себе на чистую рубашку. Девушка обернулась.

Позади неё (довольно близко) стоял необычайно высокий мужчина, облачённый с головы до ног в плотную чёрную накидку. Широкие плечи его были ссутулены. Тёмные, средней длины волосы, – слегка взъерошены. В полумраке, что царил в это время суток в коридоре, лишь отдалённо можно было различить черты уже далеко не юного лица, казавшиеся довольно мрачными и не слишком привлекательными.

– Вы кто? – Оглядываясь по сторонам, с подозрением воззрилась избранная на незнакомца. – Зачем следили за мной?

– Я живу на этом этаже. – Голос, признаться, оказался жутковатый – глухой, как из погреба. – Мы соседи, кажется.

 
                      По склепу соседи, что ли?
 

Помолчав пару секунд, мужчина добавил:

– У тебя красивые волосы.

Затем он улыбнулся.

«Это что – клыки?»

Номер 523 невольно попятилась. Она не была уверена в том, что эта встреча ей приятна.

– На кой чёрт вам сдались мои волосы?

– Это всего лишь комплимент, милая, не беспокойся ты так.

– Прекратите фамильярничать.

– В таком случае, тебе бы стоило прекратить грубить. Хочешь что-то получить от других, значит, будь готова и сама пожертвовать чем-то.

Незнакомец вновь растянул губы в улыбке, но теперь эта улыбка (намеренно ли, либо случайно) стала заметно скромнее: зубы виднелись, – белые, ровные, – но клыков теперь видно не было.