Текст книги "Правило номер 8. Погружение. Часть 1"

– Я бы тогда ничего не говорил, я ведь ничего бы не знал о Бреши. – Сострил парень.

– Ох, ты сегодня допросишься.

– Вы собираетесь рассказать о моей оплошности Высшему Магу? – Улыбнулся молодой человек в тёмных одеждах.

– Сейчас как раз подумываю над этим. Чего рот растянул? Неужели действительно считаешь этот случай забавным?

– Простите, вовсе нет!

– В чём дело тогда?

– Да вспомнил… вы бы со стороны на себя посмотрели. Вы так нелепо выглядели, когда я там вам всё рассказывал…

– Я был нелеп, согласен. И я виноват не меньше твоего, по правде. Я позволил Номеру 336 закончить беседу и отказаться от ещё одного сеанса связи. Я не должен был этого сделать, но я дал волю эмоциям.

– Это потому, что Номер 336 перешёл из связистов в разведчики? Вы на него, кажется, очень обиделись из-за этого?

– Он предал Силу Истины, перейдя на другую службу. Это непростительно. – Отрезал мужчина. – Но я ничуть не меньшее совершил предательство, позволив своей злости возобладать над разумом в столь ответственный момент. Когда всё закончится, я намерен перейти на службу разведчиком. Я теперь обязан буду занять место Номера 336, если тот не вернётся. Не важно, что он сделал. Важно то, как на это отреагировал я. Я не могу более оставаться с вами.

– Вы ведь два года добивались этого оттенка, а теперь…

– Это я помню. И так же помню о том, что перед моим уходом ты у меня получишь хорошенький выговор. А теперь – молчи и слушай. Пока идём в Приёмный Зал, я расскажу тебе, кто направлен был девять месяцев тому назад в поселение Песчаные Столбы, и почему так важно для нас, чтобы этот кто-то непременно вернулся назад живым…

 
                                    *****
 

Из-за таяния ледников в Долине на днях произошло настоящее наводнение, так что ходить вдоль дорожек перед Замком можно было теперь только в высоких каучуковых сапогах (благо, в мире Чёрного Света их делать умели). Зима уже окончилась, наступила весна. Вначале был март, номинальный календарный весенний месяц. В марте в суровом горном краю, в котором располагался оплот Ордена Сердца, ещё вовсю дули ветра и кружились вихри снежных облаков. Потом апрель, когда холода начинали понемногу отступать, но Долина всё ещё оставалась укутанной в плотное покрывало снега. И, наконец, май, – первая половина которого знаменовала здесь, в горах, начало настоящего и полноценного пробуждения природы от продолжительного зимнего сна.

Дни, наконец-то, стали теплее. Каждый день снег таял, притом в неимоверных количествах, – и в распахнутые всё чаще окна комнат Замка каждый день «вливались» долгожданные звуки весенней капели: симфонии, призванной восхвалять жизнь во всех её проявлениях. В такие дни (с капелью по утрам) Номер 523, пробудившись ото сна, с ностальгией вспоминала свою прошлую жизнь. Она возрождала в памяти те звуки капели, которую слушала в том, – другом мире.

Номер 523 искренне восхищалась весенним пробуждением Долины. Она часами (в свои свободные от Занятий дни, естественно) могла сидеть на каком-нибудь пеньке в лесу и разглядывать то, как медленно тает снег. Струйки воды промывали себе крошечные русла сквозь лесные прогалины, а затем, сливаясь воедино, превращались в широкие ручьи. По берегам образовавшихся ручьёв, как правило, стайками собирались лесные птицы. Шумные, без умолку они чирикали и верещали. Было очень забавно наблюдать, когда одни из них занимали нижние ветки кустарников и раскачивали их своим весом, а другие тут же вспархивали с земли в разные стороны, – дерясь и разбрасываясь во все стороны крупицами ещё не полностью растаявшего снега, который, благодаря стараниям тех, кто качался, падал на них сверху. Номер 523 глядела на всё это, и вспоминала городских голубей, купающихся в лужах под ногами, и заполненное раздутыми облаками, на фоне крыш высотных домов, небо…

Ручьи талых снегов Долины были несоизмеримо чище и глубже тех жалких лужиц, что Номер 523 лицезрела в те времена, когда у неё ещё было обычное имя, однако полностью затмить воспоминания девушки о прошлой жизни эти новые картины были пока не в силах. С радостью и сожалением одновременно она размышляла о том, что уже скоро эти новые: свежие и яркие воспоминания, – сотрут воспоминания того, другого мира – безвозвратно. Присутствовала радость от предвкушения того, что она, наконец-то, забудет прошлую жизнь и перестанет чувствовать настойчивые угрызения совести и терзающие её воспоминания. Но было и сожаление, вызванное этой её совестью, – которая упорно не желала того, чтобы девушка самозабвенно наслаждалась нынешней жизнью, забыв о прошлом, со всеми его радостями и печалями.

Незаметно увлекаясь подобными размышлениями, Номер 523 стала порой терять чувство времени. Если бы не физические и теоретические Занятия, она бы, верно, совсем забыла про чувство реальности. Случались дни, когда она могла часами не вспоминать про еду, питье, сон, – но всё время только думать, думать… её мысли, бывало, путались и не сосредотачивались ни на чём определённом. Иногда Номер 523 натурально впадала в транс. В своём воображении она представляла себя бестелесной частью медленной, тягучей жизни – время которой течёт спокойно, словно широкая равнинная река…

В таком состоянии Номеру 523 необъяснимо понравилось пребывать. Номер 523 посещали и иного рода странные помыслы: преимущественно мрачные, но не кажущиеся ей от этого неприятными. С удивлением для себя девушка осознавала, что её, – ещё в начале зимы запуганную теориями о том, что ею может завладеть какая-то демоническая Сила, – сейчас совершенно нет до этого дела, а быть может, даже любопытно – каково это.

Голубой свет в кратере вулкана вновь не давал ей покоя. Номер 07 как-то обмолвился, что голубоватый отсвет дыму от изготавливаемых им самокруток даёт наложенная на травы магия, и теперь…

Теперь, хоть она по-прежнему не была уверена в том, что ей тогда не показалось, – и до тех пор, покуда Долина не оттает окончательно и нельзя будет сходить ещё раз на этот кратер, она никому ничего не собиралась рассказывать… но она должна была узнать наверняка, было ли то свечение реальным.

После поездки к Номеру 07 (с начала череды кошмаров) Номер 523 первый месяц регулярно пила настойки из тех трав, что он ей выдал. По возвращению в Замок «сон про зеркало» время от времени снился. Он всегда начинался и оканчивался одинаково – и именно этим был особенно неприятен. Отражение в зеркале просто смотрело на неё, смотрело не мигая и улыбалось, – и так до тех пор, пока она не просыпалась. Она пробуждалась в страхе, вставала, выпивала настой, мысленно успокаивала себя, снова засыпала. Как правило, после этих манипуляций до утра её сон был вполне спокоен.

В лазарете в её состоянии при осмотрах ничего странного не замечали. Последние два года для Ордена Сердца являлись весьма «урожайными» (в плане пополнения его рядов потенциальными служащими), и молодых людей, – внешне имеющих примерно тот же измождённый внешний вид, что и Номер 523 в начале зимы, – на данный момент в Долине хватало. Не одна лишь только Номер 523 с приходом зимы худела, хирела, и лицезрела дурные сны. «Обычное явление для новичка. – В один голос твердили лекари лазарета. – Выпишем тебе усиленный курс витаминов, и не забывай вовремя завтракать, обедать и ужинать. Всё будет в порядке». Избранная, естественно, даже не помышляла о том, чтобы позволить хотя бы тени сомнения нарушить выводы лекарей.

Травы Номер 07 и впрямь помогли: кошмары кончились, и месяца не прошло. Самокрутки она пока ни разу не применяла: чужеродная Сила больше не проявляла себя, а Номер 07 предупреждал о том, что «папиросками» нужно пользоваться только в особых случаях (видимо, когда должно было стать совсем плохо). Таким образом, оставшуюся половину зимы и большую часть весны Номер 523 провела вполне обычно для ученика, самозабвенно занимаясь обучением и почти всё свободное время тратя на книги, – ибо зима, правда, была не самым лучшим временем года для прогулок по Долине.

Вот только мысли о прошлом стали вдруг донимать её, и мысли о свечении в кратере. А что, если это всё-таки портал, что, если она может как-то воспользоваться своей новой Силой и с помощью этого портала взять и перенестись… вопрос, куда именно? Образы того, – другого мира, – будто бы кто-то стирал из её воспоминаний, не сразу, но методично. Номер 523 знала от учеников о том, что воспоминания о прошлом мире должны исчезнуть совсем, без следа, – к окончанию обучения, или даже раньше. И в последнее время девушка всё чаще стала задумываться о том, на самом ли деле она хочет от этих воспоминаний избавиться, не хочет ли оставить что-то при себе, и возможно ли это сделать. Кем она станет без тех воспоминаний? Это ведь будет уже не она. Не означает ли это…

Смерть? Или, напротив, возрождение?

Номер 523 глядела на метель за окном, и думала про смерть. Потом смотрела на тающий снег и бегущие по лесным прогалинам ручьи, и думала о жизни.

В конце концов, если для неё изменения произойдут постепенно и гармонично, – возможно, это и неважно? Будь, что будет.

В день, о котором идёт речь, – во время одной из своих «посиделок» у ручья, – к Номеру 523 подошли двое приятелей-учёных. Поначалу, не замечая их, девушка занималась привычным делом – наблюдениями. Русло прикрывал сверху тонкий пласт спрессованного снега, нависающего над водой подобно крыше, – и от того создавалось впечатление, будто ручей вытекает из крытого тоннеля. Звук течения был тих, вместе с тем гулок, низок, приятен слуху – и превосходным образом аккомпанировал тонкому голоску какой-то невзрачной, серой, но очень уж звонкой пичуги, что пряталась в ветвях близрастущего дерева. Когда птаха вдруг неожиданно смолкла, Номер 523, будто очнувшись ото сна, подняла голову и увидела «неразлучную парочку». Парень и девушка шли вместе, бок о бок, – и избранная сразу почуяла неладное: уж больно сплочённо действовали.

– Здравствуй. – Начала девушка с разноцветными волосами.

Её писклявый голосок, правда, мешал слушать ручей и птицу. Номер 523 с неприязнью покосилась на неё. Что ей от неё нужно? Девушка-учёный, хмыкнув, поправила криво сидящую на копне волос вязаную шапку.

– Тебя что-то не видно в последнее время. Выражаясь точнее – мы не виделись с месяц, если не больше. Что происходит?

Номер 523 в ответ недовольно вздохнула.

– Охотно верю. – Подал голос парень. – И если бы вся беда состояла только в этом, мы бы готовы были, пожалуй, ещё на некоторое время оставить тебя в покое и одиночестве. Но, сама понимаешь, каждый твой грустный вздох значит для нас очень много.

Номер 523 закатила глаза.

– Послушайте, – она медленно поднялась с корточек, и подошла к пеньку под деревом, – не лезьте вы не в своё дело. Поверьте, мне есть из-за чего переживать и без ваших дурацких магических артефактов. Я занята, уходите.

Она села на пенёк. Парень с девушкой переглянулись – она увидела это боковым зрением.

«Снова эта чёртова командная работа». – Отметила про себя Номер 523.

– Нам кажется, – девушка с длинными волосами внимательно посмотрела в лицо Номеру 523, – Сила этого самого артефакта начинает внутри тебя преобразовываться. А ты не замечаешь.

– Кошмар. – Без всякого выражения протянула Номер 523.

– Бросается в глаза, и не нам одним, между прочим, что с тобой не всё в порядке. – Подал, в свою очередь, голос парень. – Я имею в виду – не в порядке больше, чем обычно.

Номеру 523 надоел этот разговор, и она решила его быстренько окончить. Она соскочила со своего места и, приземлившись, пошлёпала в сапогах, по щиколотку в воде, по направлению к Замку (не беспокоясь особо о том, что из-за того, что она резко спрыгнула с пня в лужу, двое молодых людей оказались теперь буквально по грудь заляпаны грязью).

– Чокнутая! – Донёсся ей в спину голос девушки-учёного. – Мы ведь помочь хотим!

Номер 523 тихонько ухмыльнулась про себя.

– Про настойки-то хоть помнишь? – Продолжила верещать длинноволосая.

Номер 523 едва заметно мотнула головой. Ей показалось не столь важным то обстоятельство, что дочь избранных видит в этот момент лишь её спину.

Несмотря на то, что к описываемому моменту прошла всего лишь первая половина дня (и у неё, к тому же, сегодня был свободный день) Номер 523, – едва входная дверь комнаты за ней захлопнулась, – поняла: она уже чувствует себя совершенно опустошённой и разбитой. Рухнув в плетёное кресло и уставившись в окно, Номер 523 задумалась над тем, что же, всё-таки, так угнетало её сегодня, что сегодня было не так. День, как день, причём вполне ясный и тёплый. Отчего она так раздражена?

Девушка замерла и прислушалась.

В столовой (на первом этаже) кто-то грохотал тарелками. Внизу (кажется, прямо под окном, хоть оно и было сейчас закрыто), кто-то кричал, выражая хорошее настроение. И как она раньше могла считать тех, кто жил в Замке, спокойными соседями, при том не особо надоедливыми? Шумят, визжат – похуже поросят будут. И назойливые, будто кожный зуд.

Зуд…

Пальцы на руках и ногах вдруг резко озябли.

Номер 523 внезапно почувствовала холод. Обычно, когда она раздражалась, ей становилось жарко, а сейчас вдруг очень захотелось закутаться во что-нибудь тёплое.

Девушка поднялась с кресла, подошла к шкафу с одеждой и выудила оттуда большую шерстяную шаль. Ёжась, села обратно в кресло.

«Да что происходит, в самом деле?»

За окном по-прежнему кто-то резвился – слышались отдалённые голоса особо громкоголосых избранных, вышедших в этот ясный день погулять на улицу. Всем им, – там, на улице, – было, очевидно, весело и легко. Наверняка их не мучили навязчивые мысли и внезапная смена настроения.

Стук в окно. Номер 523 вытянулась в кресле, ещё сильнее кутаясь в шаль. За стеклом сидел маленький чёрный дрозд, со своими большими, окружёнными ореолом ярко-жёлтых перьев, глазами. Птица целенаправленно и методично стучала в окно крепким «морковным» клювом. Подтянувшись к подоконнику, Номер 523 приоткрыла створку.

Свежий воздух волной прохлады влетел в её комнату – вместе с птицей.

Поначалу увлекшись поиском угощения, дрозд довольно скоро понял бесполезность этого занятия и прервал его. Он остановился, как всегда склонил голову сначала на один бок, потом на другой, и начал внимательно разглядывать избранную: даже на ножках приподнялся от любопытства.

– Что? – Хмурясь от холода, воззрилась на дрозда Номер 523. – Тебя что-то не устраивает? Чего ты уставился поверх макушки? Моя причёска вдруг напомнила тебе твоё гнездо?

Дрозд очень медленно начал задирать кверху клюв, а затем ни с того ни с сего затрещал. А после бросился девушке в лицо. Номер 523 вскрикнула от неожиданности. Спрыгнув с кресла, она укрылась от птицы обеими руками.

– Да что с тобой не так, недомерок?! – Закричала Номер 523, стараясь не слишком сильно размахивать конечностями, чтобы случайно не покалечить дрозда.

Дрозд не переставая кричал и атаковал. Естественно, в силу своих небольших размеров он не мог нанести взрослому человеку серьёзного урона, но пальцы и щеку Номера 523 он всё-таки своими острыми коготками оцарапал.

– Пошёл вон! – Крикнула избранная, бросаясь к шкафу с книгами. Схватив первую попавшуюся книжку, она вырвала из неё лист, смяла, и швырнула в обидчика. Дрозд, заорав пуще прежнего (получив заряд бумажным комом), вылетел в открытое окно и скрылся в неизвестном направлении. Обескураженная Номер 523 осела на пол, касаясь поцарапанной щеки. Осознание кое-чего (о чём думать до этого совершенно не хотелось) внезапно открылось ей – начисто оголённое и лишённое всяких завес. Даже птица, – та самая, которая спасла её всего несколько месяцев тому назад, – сейчас набросилась на неё, словно на заклятого врага.

Она начала превращаться во что-то? И этот процесс никак не остановить?

Номер 523 почувствовала, как её глаза наполняются слезами. Лежащий перед ней текст «поплыл». Её продолжало трясти, только уже не от холода. Она чувствовала себя всё более несчастной, с каждой секундой. Она уткнулась лбом в колени и, отбросив в сторону книгу, впилась пальцами в волосы на макушке. Её плач постепенно переходил в настоящие рыдания.

Ей было плохо, очень плохо. На неё столько всего навалилось в последнее время. Да, кажется, она и правда здесь, в этом мире, на своём месте. Она чувствовала это. Но как же быть с теми, кто остался там? Почему она сейчас думает об этом? И почему её, несмотря на ощущение того, что всё идет правильно и своим чередом, не отпускает это вечное чувство вины?

– Мамочка… – прохрипела она то слово, которое произносят обычно дети: то слово, которое является для них спасательным кругом, то слово, от которого всегда веет теплом и чувством защищённости.

«Её нет больше… их обоих нет. А может, и есть, но это не важно. Они ведь всё равно никогда не узнают… этот мир для них недосягаем. А скоро и память твоя их отвергнет. Навсегда».

Внутренности Номера 523 сжало, как тисками, ей захотелось зарыдать ещё громче.

– Не надо… – захрипела она, закрывая глаза и сжимая ладони, подсознательно надеясь на то, что это избавит её от страшных мыслей. – Я не хочу… я не могу об этом думать… хватит, хватит…

Через несколько минут, оторвав ладони лица, Номер 523 разогнулась и, постепенно приходя в себя, стала разглядывать комнату, в которой находилась.

«До чего же я опустилась».

Вытерев лицо рукавом рубашки, она с презрением поглядела на мокрую ткань.

– Пора бы тебе понять одну вещь. – Произнесла она пустой комнате. – Чтобы там ни было, ты должна их забыть. Должна, потому что вместе с ними ты забудешь и о том, что случилось перед тем, как…

Избранная внезапно почувствовала, что воздуха стало не хватать, и сделала глубокий вдох. Потом ещё один. Затем она попыталась подняться на ноги, но закружилась голова. В недоумении Номер 523 опустилась обратно на пол, но головокружение меньше не стало. Напротив – перед глазами вдруг всё быстро завертелось, превращаясь в одно сплошное пятно.

«Сейчас начнёт тошнить. – Подумала она. – Но с чего бы? Неужели воспоминания…»

Головокружение усилилось, и девушка почувствовала дурноту. Приняв решение не подниматься на ноги, она устремилась в ванную комнату прямо на четвереньках – где её благополучно вырвало. Голова кружиться не преставала. Трясущимися из-за головокружения руками девушка налила себе в керамический стакан холодной воды из-под крана. Она выпила его, и через пару секунд её снова стошнило.

Она села рядом с раковиной. Кончики пальцев почему-то онемели. Лоб покрылся испариной.

«Ещё минутку посижу, а потом попробую встать. – Подумала избранная. – Это не может длиться вечно».

Она пыталась дышать ровно и размеренно, дабы не нарушить то хлипкое равновесие, которого постепенно добился её организм.

Внезапно спазмами сдавило грудную клетку, и Номеру 523 стало нечем дышать. Керамический стакан с водой выпал из её рук, расплескав половину содержимого на одежду, – и затем вдребезги разбился о каменный пол.

Избранная ухватилась за горло. Спазм тут же прекратился.

Теперь она всё поняла. Ни теряя ни секунды, она бегом побежала в основную комнату – к кровати.

На полпути спазм повторился снова. От неожиданности она упала – теперь уже рядом с плетёным креслом. Воздуха для вдоха на этот раз хватило едва-едва – словно внутри горла образовалась какая-то невидимая заслонка. Непослушной трясущейся рукой девушка дотянулась до верхнего ящика прикроватной тумбочки. Пальцы, вместо искомого, натыкались, поочерёдно: на деревянный футляр с писчими перьями, на стеклянную чернильницу, на блокнот для записей, на сложенную вдвое карту местности… о, она обязательно наведёт здесь порядок и, наконец, закажет в Производственном Цеху нормальный письменный стол для хранения всего этого, только бы найти…

«Есть!»

Наконец-то, она наковыряла то, что нужно: простую прямоугольную жестяную табакерку, с самокрутками внутри. Коробок со спичками лежал здесь же, внутри. Вцепившись в папиросу зубами, Номер 523 непослушными пальцами попыталась зажечь спичку.

Первая спичка сломалась. Вторая упала на пол. Она потянулась за третьей. Спички, одна за другой, продолжали трескаться напополам и падать из её рук, упорно не желая загораться. Девушка ощущала, что ей уже почти совсем нечем дышать, а нужного объёма воздуха в лёгкие так и не поступает.

«…не хочу… умирать… – мысленно причитала Номер 523 то ли своим беспрерывно трясущимся пальцам, то ли не желающим разгораться спичкам, то ли всем вместе. – Ну же, давай… давай…»

И тут спичка разгорелась, неожиданно ярким пламенем, едва не опалив ей ресницы. Она алчно втянула в себя воздух. Дым, обильной струёй вырвавшийся при выдохе, оказался знакомого голубоватого цвета. Очень густой. Дым обволакивал горло. Он имел странный, сладковатый привкус. А ещё, – его было очень, очень много.

«Не должно быть столько. Что-то не так».

Постепенно заслоняя пол, стены, потолок – дым, в конце концов, наполнил собой всё видимое пространство комнаты. Номеру 523 показалось, будто она видит кого-то в этом дыму. То ли это человек, то ли животное…

По комнате вдруг залетали перья.

Смиряясь с неизбежностью видений, девушка легла на пол прямо и вытянулась. Через некоторое время перья собрались в одну большую хищную птицу, которая принялась вить круги прямо над головой избранной.

«Вот же глупое создание. – Подумала Номер 523, лениво наблюдая за неспешными движениями. – Меня ведь оттуда, сверху, не видно».

При очередном взмахе крылья птицы рассыпались, и комнату снова заполонили кружащиеся в беспорядке перья.

 
                                          ***
 

Они с матерью стоят на деревянном мостике,

дальний конец которого уходит в воду.

Она может видеть синюю гладь озера,

зелёный цвет камышей,

пустую деревянную лодку, что стоит у берега,

жёлтые кувшинки в воде.

– Ну? – В голосе матери

слышатся заговорщические нотки.

– Не боишься, Эстель? На счёт три?

Девушка замерла в предвкушении и

приготовилась прыгать в воду.

– Раз…

«Два…»

 
                                        [ТРИ]
 
 
                                           ***
 

Горячий песок.

Номер 523 открыла глаза и тут же прищурилась: в лицо бил свет яркого палящего солнца.

Она быстро села, оглядываясь вокруг себя.

Светло-голубое небо сверху, череда песочных барханов внизу, – пониже того места, на котором она сейчас находилась. Барханы простирались на всё расстояние, какое только могли разглядеть её глаза.

Она одёрнула руку: разогретый песок сильно жёг кожу. Потом снова положила ладонь на песчаную поверхность и осторожно провела по ней. Ощущения шероховатости песчинок казались совершенно реальными: крупицы были осязаемы, они чуть щекотали ладонь.

В отличие от того жуткого реалистичного сновидения, – в лесном доме Номера 07, – где Номер 523 поначалу чувствовала себя так, как обычно чувствуют себя люди во сне, и только в конце, когда она начала якобы «тонуть», – ощущения стали реальными; а так же в отличие от сна с отражением в зеркале, – который, хоть и пугал, но был всё же похож на сон, а не на реальность, – теперешняя галлюцинация казалась абсолютно реальной с самого начала. Солнце светило очень жёстко.

– Этого ещё не хватало. – Растерянно пробормотала избранная, поднимаясь на ноги.

Она задумчиво потеребила пальцами вязаную шаль, что была по-прежнему на ней надета, а затем смахнула её с плеча. Шаль послушно сползла вниз, на песок. На песке, в том же месте, свернувшись, зигзагом лежала чёрная змея.

Вскрикнув от неожиданности, девушка отбежала на несколько шагов вперёд, загребая раскалённый песок босыми ногами. Оглянувшись назад, она увидела, как змея, – медленно, лениво извиваясь, – так же, зигзагом, поползла в её сторону.

– Да чтоб тебя…

Номер 523 пробежала ещё несколько шагов вперёд по обжигающему ступни песку, пока не добралась до окончания дюны.

Посмотрела с неё вниз.

Там, в низине, – укрытое со всех сторон высокими барханами, – располагалось гигантское монументальное строение. Оно было полностью сложено из громадных каменных блоков, имело широкое четырёхугольное основание снизу, и сужающуюся кверху острую треугольную вершину. По высоте здание примерно в два раза уступало скале, в которой располагался Замок Долины. В нескольких десятках метров от этого, – основного, – стояли полукругом ещё несколько зданий, подобных ему, но меньших размеров. Все оставшиеся строения имели примерно одну высоту и отличались друг от друга лишь оттенками цвета камня, из которого были сложены.

В тот самый момент, когда картина местности открылась Номеру 523, – вот так, сразу, во всём масштабе, – она не смогла бы сказать точно, что удивило, что испугало, а что восхитило её больше: то, что посреди барханов располагались такие вот колоссального размера и необычных формы постройки, или то, что, – судя по окружающему её пейзажу, – девушка находилась сейчас вовсе не в придуманном её воображением мире, но в месте, имеющим вполне реальный существующий прототип – месте, о котором она узнала от Учителя ещё примерно два месяца тому назад.

Это место именовалось Пустыней Древности.

Песок был раскалён донельзя, и потому долго стоять в одной точке не представлялось возможным. Номер 523 осторожно подошла к самому краю бархана.

Два месяца тому назад ей было дано Знание от Учителя о том, что пирамиды (как она сейчас предполагала, эти самые пирамиды) таили в себе множество опасностей. Тем не менее, Номер 523 всё же не могла позволить себе забыть и очевидное: то, что происходило с ней в настоящий промежуток времени, было лишь просмотром сновидения. Да, сон этот был странный, будоражащий воображение своей реалистичностью, но, тем не менее, это был сон.

«Всего лишь».

К сожалению, случай в доме Номера 07 она помнила пока ещё слишком отчётливо, и это заставляло ощущать сейчас вполне реальный страх. С данным обстоятельством (прежде, чем совершать какие-либо действия в этом сновидении) нужно было что-то сделать.

Номер 523 принялась размышлять. Тогда, в доме Номера 07, несмотря на кажущуюся реальность происходящего, она, едва не «захлебнувшись», в итоге благополучно очнулась, живая и здоровая. Поэтому, скорее всего, и сейчас, – даже если кто-то поймает её в этом сне и начнёт избивать, топить, душить, – она всё равно проснётся в своей комнате, целая и невредимая.

Скорее всего.

Правда… тогда, у Номера 07, она успела во сне спастись от грозящей ей опасности. Не только ли потому она очнулась живой?

Отгоняя навязчивые тревожные мысли, девушка сделала шаг вперёд – и зыбкая поверхность песка сразу плавно устремила её вниз по склону.

Снизу древнее тёмное строение казалось ещё более величественным, нежели когда Номер 523 смотрела на него с вершины бархана. Рядом со всеми этими огромными сооружениями не наблюдалось ничего, похожего на жильё обычных людей, – что радовало, и вместе с тем настораживало. Радовало потому, что не было видно явной опасности. А настораживало тем, что Номер 523 знала (от Учителя) одну из причин того, почему в настоящей Пустыне Древности не строились жилые дома. Дело тут было даже не в отсутствии оазисов (хотя, вне всяких сомнений, неимение оазисов являлось достойной причиной здесь не появляться). Другое: противоестественные эксперименты Золотого Альянса, – члены которого, захватив в своё время почти все ныне существующие в пустыне пирамиды, – заставили таинственную местность, наводнённую древними постройками, стоящими здесь с самых истоков Времён Древности, превратиться в место, которое для любого служащего или ученика Ордена Сердца являлось теперь чуть менее опасным, нежели Алмазный Остров (участок суши посреди океана, на котором территориально располагалось нынче «сердце» организации Золотой Альянс).

Золотой Альянс, надо заметить, по численности своих служащих превосходил Орден Сердца почти втрое. Это являлось причиной тому, что на Алмазном Острове, размеры которого едва ли намного превышали площадь Остров Сердца, последователям Золотого Альянса было несколько тесновато сосуществовать. Возможно, именно в связи с этим, те первые служащие Золотого Альянса, что взяли пирамиды Пустыни Древности в своё личное владение, изначально намеревались переселиться жить в пустыню навсегда – без сожалений покинув родной остров. Но тут их постигло некоторое разочарование. Пустыня Древности являлась одним из тех незаселённым людьми и человекоподобными существами участком Материка, который, безусловно, мог «похвастать» изобилием артефактов, – и, как следствие, богатой, наполненной тайнами историей, – но отнюдь не был известен наличием каких бы то ни было явно крупных источников пресной воды и островков растительности. Таким образом, для постоянного проживания пустыня оказалась непригодна.

На счастье членов Золотого Альянса (Номеру 523 интересно было бы узнать, чем именно они его заслужили), по соседству с Пустыней Древности (всего-то пять или шесть часов полёта на сильном, здоровом полуоборотне) располагалась соседняя с ней пустыня – Пустыня Хаоса. Пустыня Хаоса, – несмотря на своё пугающее название, – в отличие от первой так и пестрела скоплениями оазисов, среди которых маги Золотого Альянса и по сей день продолжали возводить себе жилища. И вот, имеющий достаточно власти и средств для владения пирамидой, и в то же время держащий в своём подчинении пару-тройку боевых полуоборотней (или хотя бы полуоборотней-рабочих), служащий Золотого Альянса теперь имел возможность владеть своей личной гигантской пирамидой – сам, тем временем, проживая на расстоянии в пару-тройку сотен вёрст от неё. И да, члены Золотого Альянса «охотились» на монументы Пустыни Древности отнюдь не только из-за праздного увлечения некоторых из них стариной и древними реликвиями. Характерный пример процесса «пользования» служащими Золотого Альянса пирамид выглядел примерно следующим образом: служащие Альянса проводили внутри стен этих строений различные эксперименты с Силой, – используя, вкупе со своей собственной Силой, ту Силу, что столетиями покоилась в местных подземельях. Периодически проводя опыты с Силой внутри пирамид Пустыни Древности, «отдыхать от дел» новоявленные хозяева улетали в Пустыню Хаоса. Затем они снова возвращались. Самые могущественные кланы Золотого Альянса: те, у кого было достаточно власти, дабы получить во владение пирамиду Пустыни Древности, – со временем превратили свои «лаборатории» натурально в фамильные усыпальницы. Из поколения в поколения пытались они овладеть тем потоком безграничной энергии, что копилась в захваченных ими сооружениях. Многие из магов Золотого Альянса всю свою жизнь экспериментировали с Силой, «наполняя» ею, подобно сосудам, свои тела. После смерти (а случалось, что и во время смертной агонии) к телам умирающих наследующие родственники применяли особые заклинания, которые позволяли сохранять в теле мёртвого мага остатки Силы, чтобы та сразу после смерти не успела покинуть тело. Эти «остатки» маги Золотого Альянса научились хранить, а позднее, по слухам, так и вовсе – растить и множить. Пирамиды, таким образом, превратились со временем во что-то вроде хранилищ для новых, пугающих видов энергии, или, – как принято было говорить в этом мире, – Силы.