Текст книги "Ленинград: архитектура советского модернизма 1955-1991. Справочник-путеводитель"

21. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ШКОЛА № 345 1958–1968

АРХИТЕКТОРЫ С. ЕВДОКИМОВ, Г. ВЛАНИН, Е. ПЕКАРСКАЯ, Н. УСТИНОВИЧ, Л. ПАНКРАТОВА

ИНЖЕНЕРЫ Л. ЧАУН, Л. ОНЕЖСКИЙ

БУЛЬВАР КРАСНЫХ ЗОРЬ, 6, КОРП. 2

ЛОМОНОСОВСКАЯ

Архитектурно-педагогический эксперимент, который должен был стать прототипом школы будущего, но остался единственным в своем роде

Это здание должно бы стоять в одном ряду с московским Дворцом пионеров и постройками пионерского лагеря «Артек». Не попало оно в число хрестоматийных памятников оттепели, прежде всего, потому что школу открыли только в 1968 году, когда вектор развития архитектуры уже поменялся.

➧Но проект был создан в 1958-м, в связи с принятием закона «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования в стране». СССР сделал ставку на быстрый технический прогресс, а это значило, что работники промышленности и сельского хозяйства должны были стать технически грамотными. Поэтому срок обязательного школьного обучения был увеличен с 7 до 8 лет (четыре начальных плюс четыре средних класса), после которых подростки могли либо продолжить образование в старших классах школы или техникуме, либо пойти прямо на производство. Ученики средней школы должны были, наряду с изучением общеобразовательных предметов, овладевать разнообразными практическими навыками, которые помогли бы им впоследствии быстрее освоить рабочую профессию.

➧Смысл реформы был вполне прагматическим, однако участвовавшая в ее разработке Академия педагогических наук РСФСР смогла убедить правительство в необходимости проведения ряда экспериментов, нацеленных на более амбициозные результаты. Именно после принятия закона 1958 года в стране появились школы для одаренных детей, ставшие питомниками будущей интеллектуальной элиты. Школа на бульваре Красных Зорь, проект которой консультировали специалисты АПН, должна была стать основой для эксперимента другого рода: воспитания идеальных людей будущего, в которых должны «гармонически сочетаться духовные богатства, моральная чистота и физическое совершенство»[228]228
  Евдокимов С.Е., Устинович Н.В. Экспериментальный проект 8-летней школы на 960 учащихся // Ленпроект. Бюллетень технической информации, 1959, № 7–8. С. 3.


[Закрыть].

➧Состав помещений и устройство экспериментальной школы соответствуют и этим установкам, и общим требованиям закона, и предложениям прогрессивных педагогов и врачей-гигиенистов. Здание состоит из четырех корпусов, связанных крытыми переходами, – отдельных блоков для младших и для средних школьников, клубного корпуса со столовой и актовым залом и спортивного с гимнастическим залом и бассейном.

План 1-го этажа

Макет

➧Каждая из этих частей по-своему необыкновенна. В двухэтажном корпусе для младшеклассников классные комнаты выстроены «гармошкой», так что со стороны коридора-рекреации перед дверью класса образуется пространство для отдельного гардероба, где дети могут снять и надеть верхнюю одежду под присмотром учителя. Первым и вторым классам отведен первый этаж, и из каждой классной комнаты есть свой выход на отдельную открытую площадку, чтобы дети могли проводить все перемены и некоторые уроки на воздухе (предполагалось, что третьеклашкам уже не так сложно спуститься со второго этажа и не потеряться на общем школьном дворе).

➧Авторское описание оборудования начальной школы рисует чрезвычайно прогрессивную картину. Вместо обычных в то время тяжелых двухместных парт в классах предполагалось поставить одноместные, конструкция которых позволяла бы «легко изменять высоту, наклон, расстояние стула от парты и другие параметры в зависимости от роста учащегося и особенностей урока». Такие парты должны были быть легкими, «чтобы сами учащиеся могли легко и быстро передвигать их по требованию учителя, создавая различные варианты расстановки мебели в зависимости от специфики урока». Сами уроки в начальной школе должны были продолжаться 35 минут, и благодаря этому младшеклассники попадали на завтрак в школьную столовую тогда, когда она была свободна от ребят постарше.

➧Главный корпус, предназначенный для 5–8 классов, трехэтажный. Один конец его закруглен и увенчан башенкой обсерватории, формируя ось, на которую как бы нанизан весь комплекс. На нижнем этаже полуротонды находится библиотека, откуда тоже был запланирован выход на открытую террасу, а на втором – пионерская комната, рядом с которой располагается блок учительских. К библиотеке примыкает гардероб, откуда можно подняться на второй этаж по пандусу. Понятия «доступная среда» тогда не существовало, архитекторы просто решили, что бегать по пандусу безопаснее, чем по лестнице, ну а заодно не упустили возможность использовать красивую цитату из арсенала Ле Корбюзье. В середине первого этажа устроен разрыв – этот проход облегчает перемещение по школьному участку, параллельно включая в композицию еще один корбюзианский элемент: подпирающие верхние этажи круглые столбы.

➧После разрыва нижний этаж отдан школьному цеху – залу площадью 240 кв. м., поделенному на мастерские для работы с деревом и металлом. К цеху примыкает кабинет машиноведения с чертежной, комнаты мастеров, раздевалки и души. Евдокимов и Устинович с гордостью писали: «школьный цех имеет все элементы современного производственного цеха, а обучение детей основам наук связывается непосредственно с производительным трудом и проходит в условиях, близких к производственным». Над цехом размещался сектор обучения домоводству, где воспроизводились комнаты квартиры с набором помещений, соответствующим не реальным малометражным квартирам в строящихся вокруг школы пятиэтажках, а идеальному будущему: «прихожая с гостиной, кабинет, столовая, детская и т. д.». Авторы поясняют: «В кабинете домоводства дети будут обучаться приемам поддержания чистоты и порядка, созданию уюта, приготовлению пищи, сервировке стола; здесь же они будут обучаться кройке и шитью, рукоделию, уходу за ребенком, стирке белья, пользованию современными приборами домашнего обихода: утюгом, пылесосом, стиральной машиной и т. д.».

Вид от корпуса младших классов. 1968

Корпус старших классов и клубный блок. 1968

➧В комментарии обращает на себя внимание гендерно-нейтральное слово «дети». Когда проект школы обсуждался на техническом совете «Ленпроекта», Евдокимов рассказывал, как в кабинете домоводства будут учиться девочки, но его строго поправил ученый-педагог, профессор Гуткин: «Не только девочки, но и мальчики должны научиться подметать пол, стирать и утюжить»[229]229
  ЦГАНТД, ф. 341, о. 1, д. 539.


[Закрыть]. В реальности, конечно, понятно, кто осваивал металлообрабатывающие станки, а кто пылесос, кому в школьном гараже объясняли устройство автомобиля и мотоцикла, а кто изучал темы «Как красиво одеться» и «Как обставить квартиру» в примыкающей к сектору домоводства аудитории.

➧Остальную часть основного корпуса занимали кабинеты и лаборатории, отданные различным предметам школьной программы. Лаборатория физики, самого важного в тогдашней картине мира предмета, заняла самое заметное место: остекленный трапециевидный выступ над главным входом в школу. За «лирику» отвечал кабинет рисования, устроенный в виде освещенной с трех сторон мастерской художника.

➧Спортивный корпус, помимо спортзала с раздевалками, включает плавательный бассейн с двумя дорожками длиной 17 метров – небывалый до тех пор в советских школах случай.

➧Клубный блок объединяет столовую с кухней, просторное фойе и актовый зал, решенный амфитеатром. Во время школьных вечеров из столовой можно было убрать столики, освободив место для игр и танцев. Актовый зал на 400 мест со сценой, артистическими и кинобудкой – один из самых архитектурно интересных элементов школы. Его трапециевидный объем перекрыт красивыми полукружиями сводов из армоцемента, читающимися не только снаружи, но и изнутри, в пространстве зала. При зале устроен свой отдельный вход и гардероб, как и в спортивном блоке с бассейном. Это сделано для того, чтобы школьные спектакли и спортивные соревнования могли посещать родители. Кроме того, после уроков школа должна была служить детским центром микрорайона.

План участка

➧Школьный участок физически находится в центре микрорайона 124-го квартала Щемиловки[4], обстроенного по периметру 5-этажными домами и 7-этажными «точками», как называют в Петербурге одноподъездные башни. По сути, это небольшой парк – чтобы сохранить больше деревьев, архитекторы даже не стали устраивать футбольное поле. Но между деревьями вписаны спортивные площадки и проложена овальная беговая дорожка, которую зимой превращают в каток. По первоначальному плану, на территории также предполагалось разместить жилой дом для директора и сторожа, оранжерею, зверинец и вольер, но построили только гараж с учебной автомастерской.

➧Разрыв в 10 лет между созданием проекта и началом эксплуатации зданий для 1960-х, вообще говоря, не характерен – эпоха долгостроев наступит позже. Точная причина задержки реализации школы неизвестна, но, скорее всего, дело в том, что в 124-м микрорайоне школы было запланировано две, первой построили типовую, а вторую, более сложную и дорогую, тогда, когда у новоселов родилось больше детей.

➧Удивительно, что проект был воплощен практически без изменений, только спортивный корпус повернули в одну линию с центральным блоком. К 1968 году от идеи 8-летней политехнической школы отказались, а младших классов вновь стало три. В результате, школа стала работать как десятилетка, но, так как помещений для младших классов в ней было 12, параллелей в 1–3 классах было четыре, а потом «лишних» учеников распределяли по соседним школам. О 35-минутных уроках и трансформируемой мебели, увы, пришлось забыть. Зато в школе появился лингафонный кабинет, один из первых в стране. Оправдалась надежда на активное использование помещений во внеурочное время: школа фактически служила районным домом пионеров с множеством кружков.

➧И сами авторы, и рецензенты, говоря о необычных чертах экспериментальной школы, часто ссылались на опыт стран Западной Европы[230]230
  См., например: Толстая И. Экспериментальная школа в Невском районе Ленинграда // Советская архитектура. Ежегодник. 1960. М., Государственное издательство литературы по архитектуре, строительству и строительным материалам, 1962. С. 119–121.


[Закрыть]. И действительно, сам принцип разделения на павильоны, обеспечивающий легкий доступ наружу, обилие света и воздуха, характерен для школ, строившихся в послевоенные десятилетия в Европе и США. Куполок обсерватории заставляет вспомнить и местный прецедент, школу имени 10-летия Октября в Ленинграде, но у Никольского план школы подчинен очертаниям эмблемы серпа и молота, а его ученик Евдокимов привольно распределил элементы здания в пространстве сада, как бы сигнализируя о приоритете свободы над дисциплиной. Возможно, полуциркульный эркер с башенкой обсерватории наверху был сознательной отсылкой к творчеству учителя – в изданной в 1982 году книге о школьном строительстве Ленинграда неодобрительно отмечается, что эта часть «имеет ретроспективный налет стиля первых пятилеток»[231]231
  Смирнов В.В. Школьное строительство (опыт Ленинграда). Л., Стройиздат, Ленинградское отделение, 1982. С. 65.


[Закрыть].

➧В целом же эксперимент был признан удачным, а увеличение стоимости, в пересчете на одного ученика, в среднем на 50 % по сравнению с типовой школой, оправданным. Хвалили не только функциональные, но и архитектурные достоинства здания. Сквозь бюрократический язык эпохи застоя проступает восторг перед современностью архитектурного языка «оттепели»: «экспериментальная школа представляет собой несомненный шаг вперед с точки зрения формирования образа современного учебного учреждения»[232]232
  Смирнов В.В. Школьное строительство (опыт Ленинграда). Л., Стройиздат, Ленинградское отделение, 1982. С. 65.


[Закрыть].

➧Разнообразие форм и силуэтов корпусов подкреплялось различной трактовкой стен: сборный железобетонный каркас с кирпичным заполнением допускал различное расположение и форму окон, а оставленный неоштукатуренным кирпич добавлял колорит и фактурность. Тонко продуманным было и колористическое решение интерьеров.

➧И, конечно, как образцовое здание своей эпохи, школа не могла обойтись без декоративного и монументального искусства. Зимний сад, устроенный в переходе между корпусами младших и старших классов, украшен художественно исполненными керамическими кашпо и вставками, стену фойе между столовой и актовым залом покрывает большое изразцовое панно с изображением детей, играющих на фоне архитектурных памятников Ленинграда (художники Е. и П. Писаревы, А. Заславский, В. Успенский), на фасаде спортивного корпуса установлен металлический медальон (Е. Седов), а в саду – скульптура Ленина-лицеиста (Г. Додонова).

Разрез

➧Архитекторы предлагали пять вариантов взаимного расположения блоков и, очевидно, рассчитывали на многократное повторение своего проекта. Для этого были некоторые основания: проект школы, созданный мастерской Евдокимова в 1957 году, был осуществлен в натуре более 40 раз. Но в том случае прогрессивный принцип блокирования функционально связанных помещений был реализован в привычных архитектурных конструкциях и формах, а потому не вызывал затруднений при строительстве и эксплуатации. Изысканная же архитектура 345-й школы оказалась не только сложной для строителей, но и непрактичной: выяснилось, что за стеклянными стенами зимой холодно, ведущие прямо наружу двери младших классов сквозят, а на крыше клубного корпуса скапливается снег, из-за чего возникают протечки. Несколько упрощенный и компактный вариант школы Евдокимова построили в 1969–1972 годах на Васильевском острове (Наличная улица, 32, корп. 2), но дальше дело не пошло.

➧Сейчас в этой школе, в принципе, гордятся своим необычным зданием, тем, что у них есть зимний сад, бассейн и «почти настоящий» театр, и заботятся о нем, как умеют. Беда в том, что руководство не видит ничего плохого в применении стандартных сегодняшних решений, вплоть до облицовки наружных стен полосами плитки разных цветов, разбивающими форму по горизонтали. Башенку обсерватории при ремонте разобрали – она была деревянная и немного подгнила, зато над входом соорудили «портик» на четырех квадратных колоннах. Интерьер зрительного зала в прекрасной сохранности, но «украшен» радикально не подходящими ему драпировками, выполненными в мастерских Мариинского театра.

➧«Сами здания школы, их внутреннее убранство, решение интерьеров, благоустройство участков – все должно воспитывать в школьниках хороший вкус, понятия о красоте», – говорил на техническом совете Евдокимов. Так оно, видимо, и было, пока хозяйственники наших дней, у которых другие понятия о красоте, не начали подбирать отделку по своему вкусу.

22. ДОМ МОД 1963–1968

АРХИТЕКТОРЫ А. АНДРЕЕВ, Е. ЛЕВИНСОН, Я. МОСКАЛЕНКО

ИНЖЕНЕР В. АКАТОВ

КАМЕННООСТРОВСКИЙ ПРОСПЕКТ, 37

ПЕТРОГРАДСКАЯ

Пазл из флагманского ателье и вестибюля метро в эстетике Каменноостровского проспекта

Дом мод – головное предприятие треста «Ленинградодежда», где разрабатывались лекала для всех ленинградских ателье, демонстрировались новые модели одежды, а также действовало ателье высшего разряда с четырьмя отделами – женским, мужским, детским и шляпным. Строительство специального шестиэтажного здания такого назначения – факт незаурядный, ведь в Москве аналогичный Дом моды начнут строить только в 1980 году. Кроме того, у треста уже был Ленинградский Дом моделей одежды, с 1959 года находившийся в бывшем Торговом доме Мертенса на Невском проспекте. Там работали модельеры, создававшие модели для массового производства, но также проводились модные показы и действовало ателье.

➧Своим появлением Дом мод обязан амбициям и связям руководительницы «Ленинградодежды» Зинаиды Дубровиной. В 1956 году она в составе первой в послесталинское время делегации советских промышленников побывала в Париже, посетила штаб-квартиру Кристиана Диора и загорелась идеей устроить у себя нечто подобное – комбинацию студии модельеров, демонстрационного зала и производственных цехов, оборудованных по последнему слову техники.

Салон-ателье женской одежды. 1968

Фойе 4-го этажа. 1968

➧Осуществить мечту ей помог руководивший той делегацией Анастас Микоян, первый заместитель главы советского правительства. Поддержка Микояна, вероятно, была причиной, по которой ленинградских модельеров, в феврале 1959 года подвергнутых разгромной критике за «некритический анализ западных направлений» на совещании в Министерстве легкой промышленности, не наказали, а, наоборот, поощрили, поселив в Доме Мертенса в декабре того же года. Но они все равно остались недовольны, считая, что им не хватает мощностей, чтобы научить людей одеваться по современной моде. «Значительное количество ленинградцев одето безвкусно, плохо. Наша пропаганда не является массовой»[233]233
  Лебина Н.Б. Повседневность эпохи космоса и кукурузы. Деструкция большого стиля. Ленинград 1950–1960-е годы. СПб., Победа, 2015. С. 371.


[Закрыть], – заявили они на собрании в Доме моделей одежды.

➧Исполком Ленсовета серьезно отнесся к проблеме, постановив в 1961 году, что без перемен в работе Дома мод «не может быть решена задача удовлетворения растущего спроса населения на красивую, модную и удобную одежду»[234]234
  Лебина Н.Б., Чистиков А.Н. Обыватель и реформы: картины повседневной жизни горожан в годы нэпа и хрущёвского десятилетия. СПб., Дмитрий Буланин, 2003. С. 216.


[Закрыть]. Прямо признать, что советская легкая промышленность принципиально неспособна производить сконструированную модельерами одежду без грубых упрощений, было нельзя, но возможность хотя бы построить ателье размером с фабрику была. В результате приняли решение отдать Дому мод строящееся здание на Кировском проспекте.

Демонстрационный зал. 1968

➧Здание стоит над выходом станции метро «Петроградская», и основным его автором был главный архитектор Ленметропроекта Александр Андреев. У него был опыт проектирования таких скомбинированных с метро сооружений – не далее как в 1961 году он построил административное здание со станцией метро «Московские ворота». Но там гладкий фасад служит фоном для сильно выступающего козырька бионической формы, что для Кировского (Каменноостровского) проспекта никак не подходило. Чтобы обеспечить уровень элегантности, подобающий такому ответственному месту, в соавторы Андрееву назначили патриарха ленинградской архитектуры, Евгения Левинсона. Решение было логичным – площадка Дома мод находится в окружении построек Левинсона, включая один из важнейших памятников постконструктивизма, Дворец культуры имени Ленсовета. Видимо, благодаря участию Левинсона фасады Дома мод оказались редким для своего времени образцом контекстуального подхода.

План 3-го этажа. Разрез

Ситуационный план

➧Сама постановка здания на месте окруженного садом особняка[235]235
  Вержбицкий Ж.М. Ленинградский дом мод // СиАЛ, 1968, № 8. С. 15.


[Закрыть] вызывала вопросы: чередование высоких домов с курдонерами и зелеными разрывами составляло характерную и привлекательную черту Каменноостровского проспекта. Жан Вержбицкий начал свою рецензию на свежепостроенный Дом мод с сожаления, что строители метро не ограничились одноэтажным наземным павильоном, вокруг которого можно было бы разбить сквер. «Многие, очевидно, помнят поэтичную картину, которая открывалась в утренние часы от Дворца культуры имени Ленсовета через кружево листвы на живописный, романтичный силуэт дома, сооруженного Белогрудом»[236]236
  Катонин Л.С. Ленинградский дом мод // СиАЛ, 1965, № 8. С. 26.


[Закрыть], – писал архитектор, который, заметим, участвовал в проектировании законченного всего годом ранее БКЗ «Октябрьский»[17].

Проектная перспектива. 1965

➧Упомянутый дом Белогруда – стилизованный под средневековую европейскую ратушу доходный дом 1915 года постройки, образец историзма, который должен бы быть вообще невидим для модернистов 1960-х годов. Но только не в Ленинграде, где не переставали ценить достижения предшественников независимо от стилевых характеристик.

➧Ради сохранения гармонии полукруглой площади Льва Толстого, одна из сторон которой сформирована домом Белогруда, выходящий на нее торец Дома мод скоординирован с торцом примыкающего доходного дома Майзель (архитектор Дмитрий Крыжановский, 1911). Карниз крыши совпадает по высоте с карнизом соседа, согласована даже сетка окон. Основной же фасад, выходящий на проспект, более откровенно современен – здесь авторам придал смелости стоящий визави Дворец культуры Ленсовета. Однако если в здании ДК большинство фасадных элементов вытянуты по горизонтали, в Доме мод доминируют вертикальные линии, выявляющие железобетонный каркас. Впрочем, горизонтальное деление на первые два и верхние четыре этажа переходит и на этот фасад тоже, что дало повод Леониду Катонину, в 1965 году анализировавшему проект Дома мод, говорить о «традиционных членениях ордерной системы»[237]237
  ЦГАНТД СПб. Ф. Р-36, о. 12, д. 860.


[Закрыть].

➧Из-за желания соблюсти эти пропорции пилоны, оформляющие входы в помещения Дома мод и вестибюль метро, разогнаны на два этажа – в отличие от аналогичных по сечению пилонов в ближней к Дому мод части ДК Ленсовета, скромно уместившихся в один. Высокие пилоны заключены в общую раму и облицованы полированным гранитом, благодаря чему их ряд приобретает монументальность, не очень свойственную архитектуре 1960-х, но помогающую дому вписаться в застройку Каменноостровского проспекта, по большей части возникшую в начале XX века.

➧Верхняя часть дома тоже проявляет вежливость к соседям: основательные углы покрыты расшитой под камень серой штукатуркой, как принято на этом проспекте, наверху – минимальный, но внятный карниз. Однако бóльшую часть двух фасадов – главного, выходящего на проспект, и левого, обращенного к перпендикулярному проспекту безымянному проезду, – занимает откровенно модернистский витраж. По осям пилонов вверх тянутся трапециевидные выступы несущего каркаса, а интервалы между ними делят пополам менее выпуклые стойки. Окна заполняют все оставшееся пространство, не считая межэтажных перекрытий. Из-за разного выноса вертикальных ребер и заглубления окон возникает игра теней, придающая фасаду некоторое сходство с модным в 1960-х текстилем крупного плетения. В остальном же облик здания никак не выдает нахождения внутри Дома мод: об этом сообщали только вертикальная световая вывеска на углу и нарисованная Левинсоном круглая эмблема в центре фасада – увы, давно утраченные.

А. Андреев. Вход на станцию метро «Московские ворота»

➧В целом дом весьма достойно смотрится в своем окружении, даже качество отделки фасадов не подкачало. Наверное, он неплохо бы смотрелся и в Париже, по соседству с домом Диора на авеню Монтень, 30. Зинаида Дубровина могла быть довольна. Хуже, что внутренняя структура здания мало подходила для ее целей. Дело в том, что Александр Андреев спроектировал здание над вестибюлем метро, еще не зная о его назначении: прежде чем там решили разместить Дом мод, рассматривали несколько разных вариантов. В приспособлении своего детища к новой функции он не стал участвовать, сославшись на большую занятость, и интерьерами Дома мод занималась группа архитекторов 11-й мастерской Ленпроекта (Л. Гольдвассер, Е. Розенфельд, Р. Фролова и др.).

Вид от Дворца культуры им. Ленсовета. 1968

➧Основа им досталась странная. Во-первых, в центральную часть первых двух этажей врезан вестибюль метро. Во-вторых, четыре доступных для публики этажа здания связаны между собой эскалаторами – Ленметропроект вполне мог себе позволить такую экстравагантность. Можно было гордиться суперсовременным решением, но эскалаторы, расположенные в не очень удобном углу, помешали устроить на первом этаже Дома мод выставку новейших моделей, а главное, не оставили места парадной лестнице, какая играла важную роль на показах Диора.

➧Более существенным недостатком оказалась форма демонстрационного зала. На разрезе здания видно, что над круглым купольным вестибюлем метро находится такой же круглый купольный зал. С архитектурной точки зрения естественным было разместить в нем небольшой амфитеатр с круглой сценой посередине. Но для модного показа такая схема не подходит: чтобы рассмотреть модели, нужно, чтобы они находились на уровне глаз зрителей, – на это обратил внимание коллег архитектор Олег Голынкин во время обсуждения проекта демонстрационного зала на Техническом совете Ленпроекта. Коллегу поддержал Владимир Попов, предложивший оставить круглый зал для собраний, а для показов использовать пространство третьего этажа, но такое расточительное решение, конечно, не могло быть одобрено, и посетителям показов пришлось смотреть на манекенщиц сверху вниз[238]238
  ЦГАНТД СПб. Ф. Р-36, о. 12, д. 860.


[Закрыть].

Капитель в вестибюле станции метро «Петроградская»

➧Кроме того, Андреев запроектировал внутри здания множество стеклянных перегородок и не соглашался ничего менять, хотя проектировщики интерьера пытались его убедить, что обычные непрозрачные стены будут гораздо более выигрышным фоном для манекенов с одеждой, а в демонстрационном зале свет из-за стеклянных стен будет мешать зрителям[239]239
  См.: Вержбицкий Ж.М. Указ. соч. С. 16.


[Закрыть]. Пришлось оборудовать зал системой автоматически закрывающихся штор, но показ моделей все равно проводился на фоне витража, и акустика из-за обилия стекла оказалась, мягко говоря, не очень хорошей[240]240
  Катонин Л.С. Ленинградский дом мод // СиАЛ, 1965, № 8. С. 26.


[Закрыть].

➧Нестыковки не остались незамеченными. Катонин в своей рецензии попытался оправдать коллег отсутствием опыта – сооружений такого типа в СССР еще не было, а скопировать зарубежный образец, как обычно поступали в подобных случаях, было нельзя: «обслуживание покупателей и заказчиков в буржуазных странах имеет свою особую коммерческую специфику, и опыт их фирм мы можем использовать в весьма незначительной мере»[241]241
  Катонин Л.С. Ленинградский дом мод // СиАЛ, 1965, № 8. С. 26.


[Закрыть].

➧Но все это в итоге не имело значения. Женщины (и некоторые мужчины) Ленинграда оценили возможность сшить на заказ и купить готовую одежду несравненно лучшего качества, чем продавалась в обычных магазинах, и совсем ненамного дороже. Спрос был таким, что Ленсовет разрешил Дому мод работать без выходных, а перед праздниками даже круглосуточно – и все равно люди занимали очередь на вход в шесть утра.

➧Дом мод до сих пор существует, но ему пришлось потесниться. На двух нижних этажах в 2019 году открылся магазин марки Uniqlo, гораздо лучше справляющейся с обеспечением населения недорогой одеждой. К боковому фасаду, за которым когда-то находилось кафе Дома мод, прилип кривой пузырь фастфуда KFC – тоже, надо полагать, эффективнее обслуживающего посетителей. Над подземным переходом через Каменноостровский проспект выросли навесы, частично закрывшие главный фасад. Так что теперь, чтобы оценить архитектурные достоинства этого здания, нужно смотреть на него от перекрестка Каменноостровского проспекта с Большим проспектом Петроградской стороны. А еще стоит зайти в вестибюль метро в основании дома и поднять голову. Вы увидите маленький шедевр: верхушки изящных, серых в тонкую белую полосочку колонн с необыкновенными бионическими капителями. Архитектор Андреев великолепно чувствовал выразительные возможности бетонных конструкций, только проявить это качество ему разрешали очень редко.