Текст книги "Ленинград: архитектура советского модернизма 1955-1991. Справочник-путеводитель"

28. ТИПОВОЙ КИНОТЕАТР «МЕРИДИАН» 1963–1973

АРХИТЕКТОРЫ В. БЕЛОВ, О. ВАСИЛЕНКО, Н. ТРЕГУБОВ, В. ФРОМЗЕЛЬ, Л. ШИМАКОВСКИЙ

ИНЖЕНЕРЫ П. ТАРАКАНОВ, Р. ПАШКОВСКИЙ

НОВОИЗМАЙЛОВСКИЙ ПРОСПЕКТ, 48

МОСКОВСКАЯ

Эти 14 кинотеатров были абсолютно одинаковы, отличаясь только названиями (и их, названий, шрифтами). Но если проект хорош, то почему бы его не повторить 14 раз?

Поколению Z уже не понять, почему кино для советского человека было из всех искусств важнейшим – и каким чудом оно было. Оттуда было все: и прически, и фасоны одежды, и манеры поведения, и слова. «И очнулся, и качнулся, завертелся шар земной. / Ах, механик, ради бога, что ты делаешь со мной!» – эротическая коннотация в стихотворении Юрия Левитанского неслучайна: о любви мы тоже узнавали из кино (во всяком случае – больше, чем из книг). Конечно, все это было паллиативом, заменой той «нормальной» жизни, которой советской человек был лишен. Теперь она есть, а то чудо рассосалось – и с ним вместе уходят наши киношки. В Москве реализуется программа по сносу сразу 36 кинотеатров, в Петербурге сносят пока не с таким размахом, но тоже вполне последовательно.

➧В отличие от Москвы, где кинотеатры были похожи, но имели все же больше индивидуальных черт, в Ленинграде жестко взяли курс на типизацию. Проект 2Г0601 «повторен безо всяких изменений 14 раз!»[284]284
  Сперанский С.Б. Слагаемые успеха: идейность и мастерство // СиАЛ, 1971, № 8. С. 7.


[Закрыть] – возмущается в 1971 году Сергей Сперанский. Курс этот был взят с началом хрущёвской борьбы за унификацию, и два самых первых новых кинотеатра «Юность» и «Спутник» (О. Гурьев и В. Фромзель; 1957–1960) тоже были идентичны, но еще и довольно кошмарны по всем параметрам: глухие мрачные короба, прямоугольный зал в одном уровне (да еще на втором этаже, что превратило бы эвакуацию в давку), маленькое и низкое фойе, тяжелые двери, толчея из-за совмещения кассового и входного вестибюлей[285]285
  Степанов Г. О новых кинотеатрах Ленинграда // СиАЛ, 1962, № 1. С. 16–19.


[Закрыть]. При этом за основу проекта был взят («навязан», по определению ленинградцев) московский кинотеатр «Прогресс» (1958), сделанный по проекту еще не перековавшихся в модернисты Игоря Покровского и Феликса Новикова (будущих авторов Дворца пионеров на Ленинских горах). Но если в «Прогрессе» был хотя бы намек на Дворец дожей, то Гурьев и Фромзель, матерые вообще-то профессионалы, сделали все предельно плохо – словно бы из обиды за эту «навязанность». Чуть веселее выглядели три следующих кинотеатра («Выборгский», «Зенит» и «Весна»), но от неудовольствия не избавили. «Какие же кинотеатры нужны Ленинграду?»[286]286
  Степанов Г. Какие же кинотеатры нужны Ленинграду? // СиАЛ, 1963, № 3. С. 22.


[Закрыть] – спрашивает Г. Степанов в марте 1963 года – и в качестве образца приводит «Спутник» в Сочи, где глухая коробка зала погружена в аквариум фойе.

Кинотеатр «Зенит» на улице Гастелло. 1962 (снесен в 2008)

О. Гурьев. Проект кинотеатра на 2500 мест. 1959

➧Это решение мало соотносится с питерским климатом, но надо отметить, что еще в 1959 году тот же Олег Гурьев подал на конкурс Госстроя проект кинотеатра на 2500 мест, где уже было огромное остекленное фойе[287]287
  Гурьев О.И. Типовой кинотеатр на 2500 мест с универсальной проекцией // СиАЛ, 1960, № 7. С. 14–16.


[Закрыть]. Стекло при этом у него заключено в каменную раму, а общий образ был очень монументальным и пафосным, то есть явно избыточным для тиражирования, на котором настаивает руководство города. Впрочем, Леонид Павлов, подавший на тот конкурс свой знаменитый проект с взлетающей крышей и прозрачным фойе под нею, тоже мыслил его как типовой – и образ этот пошел-таки в работу, воплотившись «Россией» (1962), «Первомайским» (1969) и другими похожими кинотеатрами – «ставшими по существу для Москвы типовыми»[288]288
  Гнедовский Ю.П. Кинотеатры (обзор). М., ЦНТИГСА, 1975. С. 19.


[Закрыть].

➧Правда, это происходит уже без Павлова – и так же Гурьев, проложив дорогу новаторам, из этой истории исчезает, а новые авторы (мастерская Виктора Белова) радикально меняют соотношение частей: глухая коробка зала остается, но становится ниже, уже и уходит вглубь (что дезавуирует гурьевскую классическую трехчастность), а главным героем становится ослепительный объем фойе, который окружает зал сразу с трех сторон[289]289
  Степанов Г. Широкоформатный кинотеатр. Несколько замечаний по типовому проекту для Ленинграда // СиАЛ, 1963, № 8. С. 22.


[Закрыть]. При этом главный фасад еще и разворачивается эффектной дугой, чего со стеклом не делали даже в Москве. Авторы взяли метафорой изогнутый экран модных тогда панорамных кинотеатров – и получили узнаваемый образ, ясно и ярко говорящий о своем назначении. Первым 28 декабря 1965 года открылся «Нарвский», а последним стал «Рубеж» – в 1973-м.

Кинотеатр «Нарвский» на бульваре Новаторов. 1966

➧Благодаря стеклу кинотеатр засиял, как Хрустальный дворец, а на втором этаже возникло современное пространство фойе – более даже радикальное, чем в БКЗ «Октябрьский»[17], потому что прозрачное с трех сторон. Не менее решительным разрывом с традицией были входы на углах (а не по центру), трапециевидная форма сделала зал удобнее и дала грамотно расширяющиеся к выходу эвакуационные пути, а кроме того, еще и отразилась в общем объеме, словно бы распахивающим объятия входящему.

Зрительный зал

Проект типового кинотеатра на 1250 мест. План и разрез

➧Главным же функциональным отличием от кинотеатров начала 1960-х был балкон, который позволил сделать зал короче (то есть снизить число удаленных от экрана рядов), а равно добавить число рядов, к экрану приближенных. Что в сумме дало 1250 мест – почти как в «Гиганте» Александра Гегелло и Давида Кричевского (1936), где было 1400. Любопытно, что почти одновременно с «Гигантом» Лазарь Хидекель строит прогрессивный (и первый в СССР) многозальный кинотеатр – «Москву» с тремя залами. Но в 1950-е от многозальников в СССР «решительно отказались»: планировка сложнее, оборудование в два раза дороже, эксплуатационные расходы выше.

➧Появление же широкоэкранного кинематографа требовало, как тогда казалось, максимального размера экрана. И именно под него проектируются эти «тысячники». Потом, правда, выяснилось, что абсолютные размеры экрана не играют главной роли в качестве кинопроекции, а трапециевидный зал еще и дает наихудшие условия видимости. Но зато «тысячники» «довольно быстро строились и за короткий период окупались»[290]290
  Сеансы искусства и культуры // ЛП, 1986, № 2. С. 16.


[Закрыть]. Главный же социальный смысл был в том, чтобы дать каждому району свой кинотеатр: лозунгами времени были децентрализация, демократизация, доступность.

➧Также и обилие стекла было не просто модой (хотя и ею, конечно, тоже), но отражением открытости и прозрачности шестидесятых. И как померкли эти порывы, так и стекло быстро обнаружило свои недостатки. Оно билось и трудно заменялось, в фойе было холодно зимой и душно летом (вентиляцией был оснащен только сам зал). В результате стекла стали закрывать и завешивать, и как ни пытался каждый кинотеатр разнообразить культурную работу с населением (в «Славе» сделали эстраду, в «Прибое» – зимний сад), единое фойе это не слишком позволяло. Но главное было в том, что дифференциация общества и его вкусов, рост числа фильмов (и их разнообразие) стали настойчиво требовать многозальности. Такие кинотеатры и начали делать с 1970-х годов – и чаще по индивидуальным проектам.

➧А после того, как кинопрокат пережил падение в 1990-е, у всех дома уже было свое кино. Новые же кинотеатры обязательно имели не меньше 5 залов, а торгово-развлекательные комплексы добавили кинопросмотру массу иных радостей: еду, шопинг, фланирование. Эту конкуренцию нашим 14 «тысячникам» выдержать было уже не под силу. Некоторые переделали под торговлю или фитнесы, «Меридиан» стал Домом молодежи, а «Прибой» – базой курёхинского фестиваля SKIF. Потом его, правда, наполовину снесли, а в «Рубеже» сделали три зала, но в итоге закрылся и он. Конечно, здание с такой жестко встроенной функцией перепрограммировать сложно, а точнее – дорого. Это Гегелло мог приспособить церковь Фельтена под кинотеатр «Спартак», но за этим была не только экономия, но и идеология.

Фойе 2-го этажа

Кинотеатр «Невский» на площади у Володарского моста

Когда же экономят без всякой идеологии, то оригинальное стекло в некоторых кинотеатрах заменяют дешевым зеркальным – и они начинают выглядеть так же тоскливо, как сотни других современных сооружений. Что как бы намекает на то, что можно их и заменить. Нацелившиеся на это девелоперы упирают на то, что кинотеатры эти «типовые», а значит, не имеют архитектурной ценности. А дома-коммуны, а рабочие клубы 1930-х? Они тоже часто были довольно похожими, но архитектурная ценность измеряется не только уникальностью, но и тем, как здание работает в контексте, – а эти кинотеатры создавали новый тип взаимодействия дома и города. Они разотчуждали общественное здание, делали его самым привлекательным элементом района. «В вечерние часы огни и краски ярко освещенного фойе перекликаются с огнями улицы, привлекая внимание прохожих. …Стекло как бы разрушает преграду между вестибюлем, фойе и площадью, вводит шумную жизнь улицы в интерьер кинотеатра»[291]291
  Дуранина И.С., Квятковский И.А., Тарановская М.З. Спортивные и зрелищные здания Ленинграда. Л., Стройиздат, Ленинградское отделение, 1974. С. 115.


[Закрыть].

Кинотеатр «Меридиан» в панораме Новоизмайловского проспекта

➧Конечно, контекст этот со временем изменился. Уже в 1984 году фотографии этих 14 кинотеатров иллюстрировали в одной статье ужас обезлички и стандартизации. Автор пишет, что в жанре культурного сооружения подобная унификация никак не допустима, а скромный облик этих кинотеатров «не позволяет им выполнять свое предназначение доминант»[292]292
  Овчинникова Н.П. Есть ли будущее у типовых зданий? // ЛП, 1984, № 4. С. 22.


[Закрыть]. В этом заявлении есть характерная подтасовка: с ролью общественных центров они прекрасно справлялись, но зачем жилому микрорайону вдруг понадобилась «доминанта»? Да только потому, что его к этому времени до отказа застроили типовыми домами, к тому же многоэтажными, и теперь, конечно, эти здания уже не так хорошо работают. Тогда как в оригинальном своем окружении – например, в панораме разреженной застройки Новоизмайловского проспекта[14] – «Меридиан» смотрелся отлично, как и «Максим» – в уютном «кармане» проспекта Смирнова.

Невзирая на победное шествие панели, кирпич не ушел из обихода (мощности кирпичных заводов нужно было загружать), в 1970-е из него строят пятую часть всего жилищного фонда. Но смотрят на него как на панель, не используя и половины его возможностей: «Этот благородный материал необходимо использовать бережнее, – сокрушается бригадир каменщиков В. Цыпкин. – Понятно, что строить надо больше и лучше. Но не много ли мы теряем в погоне за количеством? Как каменщик и горожанин – скажу: теряем лицо»[293]293
  Отживает ли кирпич? // ЛП, 1982, № 9. С. 23.


[Закрыть]. В основном из кирпича кладут пяти– и девятиэтажки – тех же планировок, что и панельные дома, с тем же набором дверных и оконных блоков. Это все 528-я серия – которую почти 40 лет модифицируют и варьируют. Но был у нее вариант, который опередил свое время, хотя появился лишь чуть позже первых хрущёвок, в 1962 году: дом серии I-528КП-40, более известный как «точка Надёжина».

Дом серии 1ЛГ-600

➧«Родилась идея этого дома так. Сидел я на каком-то совещании в Союзе архитекторов, вертел в руках пустую коробку из-под папирос “Казбек”. Раскрыл коробочку, стал рисовать»[294]294
  Зодчий Каменноостровского проспекта // Санкт-Петербургские ведомости, № 22 (2412), 3 февраля 2001.


[Закрыть]. Так пишет Виктор Фромзель, один из авторов этого дома, хотя зовут дом чаще по имени другого автора – младшего на 20 лет Николая Надёжина. Для типовой архитектуры это вообще случай редкий: разве что в Москве есть «башни Вулыха» – весьма, кстати, похожие на «точки Надёжина». Кирпич, конечно, сыграл главную роль в этом проявлении народной симпатии, но такие же кирпичные и 9-этажные братья – дома серии I-528КП-41 – не были так любимы: они были длинные и плоские. А этот дом был не просто башней, но пластически осмысленной: он состоял из двух неравных частей, которые были составлены с перебивкой в пол-этажа, да еще и с ярко выраженной границей, которую обозначала стена красного кирпича (сам дом был из светлого силикатного). При всей простоте (и дешевизне) этих приемов образ дома вышел даже нарядный: никак не коробка, а игра масс и разнообразие фасадов (не зря в юности Надёжин обмерял церкви Пскова).

➧Нарисовал его Надёжин (как свидетельствует другой мемуарист[295]295
  Надёжина И.Г. Архитектор Николай Николаевич Надёжин. СПб., Пропилеи, 2014. С. 39.


[Закрыть]) всего за 3 месяца и всего за год он был построен – на проспекте Тореза, 74. На каждом этаже было 2 «однушки», 2 «двушки» и 1 «трешка». Все стены между квартирами – кирпичные, а лифт с мусоропроводом окружает лестница – в результате хорошая звукоизоляция. Все квартиры, кроме однокомнатных, имеют окна на две стороны, у некоторых есть даже по два окна в комнате (что редкость), да и пропорции комнат хорошие. Хотя размеры их и невелики: «однушка» – 34 кв. м, «двушка» – 50, «трешка» – 57. Кухни же – от 6 до 8 кв. м. Потолок – уже не 2,5, а 2,7 м. Из минусов – совмещенный санузел в «однушках» и проходная комната в «трешках». Балконы – везде, только у одной из «однушек» – лоджия (плюс общая лоджия на каждом этаже, где сушат белье). «Башни Вулыха», наоборот, имели только лоджии, но в них и комнаты и кухни были попросторнее, и санузлы только раздельные, и все вообще на полпорядка лучше, включая тот факт, что несущей конструкцией был железобетонный каркас, что позволяло делать перепланировки.

Дом серии I-528КП-40 («точка Надёжина») на Б. Осиповской улице

План типового этажа

➧Конечно, качество обеих башен определил не только талант зодчих, но и заказчик: дом Надёжина стал одним из первых в городе жилищных кооперативов. Более того, он еще и проектировался с учетом пожеланий будущих жильцов ЖСК «Маяк». Всего в городе и области возвели 365 таких домов (варьируя от 9 до 12 этажей), а потом стали строить и по всей стране. Чаще всего их использовали, чтобы разнообразить унылые километры пятиэтажек, ставя по красным линиям уже застроенных кварталов, но иногда сажали кучно – как вокруг Серебряного пруда. И тогда вместе с водой и соснами, особняком Кайгородова и усадьбой Данилевского все это начинало казаться кусочком Финляндии…Что, конечно, тоже не было случайностью, потому что «свадьбой товарища Полянского» в архитектурном отношении для Хрущёва стала именно поездка в Финляндию в 1957 году, где на него сильное впечатление произвела Тапиола – город-спутник Хельсинки: белые модернистские дома среди сосен на берегу пруда…

«Точки Надёжина» вокруг Серебряного пруда

➧Всего через год, в 1963-м, у «точек» появляется конкурент – 12-этажный дом Петра Курочкина и Виктора Белова (он станет серией 5416). Дом продолжает и развивает тему двучастности, но она уже не так явно, как у Надёжина, выявлена в объемах: между ними нет границы, нет перебивки этажей. На этаже не 5, а 7 квартир (увеличение их числа поддержано вторым лифтом), но практически тот же набор (2 «однушки», 4 «двушки», 1 «трешка»). В «однушках» выделен альков, кухни выросли до 10 метров, а лоджии есть уже у 4 квартир: «общеизвестно, что они создают проживающим удобства и обогащают пластику фасадов»[296]296
  Князев А.И. Новые дома для жилищно-строительных кооперативов // СиАЛ, 1966, № 7. С. 8.


[Закрыть].

➧Первый дом серии взлетает на скрещении Коломяжского проспекта и набережной Чёрной речки (№ 61), он построен для ЖСК «Архитектор»; впрочем, живут там не только зодчие, но и композитор Александр Колкер с певицей Марией Пахоменко (в 1964-м он напишет, а она исполнит самую «шестидесятническую» ленинградскую песню – про то, что «формулы счастья в учебниках нет»). А в 1965-м дом этой серии попадет в отчаянно красивый (и такой же печальный) фильм Юлиана Панича «Проводы белых ночей»: трудовой коллектив выбил квартиру в новом доме на Пискарёвском проспекте для героини Галины Никулиной, которую бросил неотразимый прохвост Юрия Каморного (формулы счастья нет и тут).

Кадр из фильма «Проводы белых ночей». 1965

➧Следующая стадия развития темы – башня серии I-528КП-80Э/69, которую в 1969 году спроектировал Наум Яккер. Она еще выше (14 этажей), у нее тоже есть главный фасад (модернизм плавно уступает традиционализму), и он сплошь в лоджиях (это уже уступка жизни: лоджии легче сносят хаос захламления, чем балконы). На этаже те же 7 квартир, что и в 5416, но они чуть посвободнее, а второй лифт становится грузовым. Из других примет улучшающейся жизни – ванна поперек ванной, что дало место для стиральной машинки. Дома этой серии (всего их будет 175) тоже порой встают рядком (как на Полюстровском проспекте, напротив сада «Нева»), но это уже именно что шеренга, «фронт застройки», а не модернистский ансамбль – как «точки Надёжина» вокруг «Серебки».

Дома (серия I-528КП-80Э/69) на Полюстровском проспекте

Дом серии I-528КП-82 («ледокол»). План этажа. Общий вид дома на Канонерском острове

➧Завершением темы стали 16-этажные «ледоколы» (I-528КП-82), получившие свое имя за тупой «нос», который образовывал перелом лоджий по центру фасада (1974). Это было еще одно робкое движение к пластике объемов, но тут оно было сцеплено с усложнением планировки: половина комнат получила пятую стену. Не то, конечно, пространственное приключение, как в старых питерских домах («квартиры, как бы собранные из причудливых, неудобных, странно прилаженных друг к другу комнат»[297]297
  Лурье С.А. Муравейник. Фельетоны в прежнем смысле слова. СПб., Журнал «Нева», 2002. С. 8–9.


[Закрыть]), но все-таки уже и не «пеналы в коробках», как квартиры в хрущёвках.

➧Если эти кирпичные башни определили вертикальное измерение новых районов, то горизонтальное оформили «корабли» – панельные дома серии 1ЛГ-600 (архитекторы Н. Матусевич, А. Товбин, инженеры Д. Чагин и А. Эрмант; первый построен в 1968 году на улице Подводника Кузьмина, 17). «Кораблями» они стали не только за счет своей длины (в этой серии были и башни, первая сдана в том же году – на бульваре Новаторов, 67), но и потому, что она была подчеркнута горизонтальностью членений: окна вытянулись в темные линии, которые чередовалась со светлыми панелями. Такая «тельняшка» была уже привычна в офисных зданиях, но в жилье эту линию столь последовательно не проводили со времен конструктивизма, а более близким образцом стали радиусные дома в стокгольмском районе Танто (1962–1965). Но в отличие от них, в «кораблях» «полосы остекления заворачивали за угол, что должно было изображать невесомость архитектуры»[298]298
  Мойзер Ф., Задорин Д. К типологии советского типового домостроения. Индустриальное жилищное строительство в СССР. 1955–1991. М., Dom Publishers, 2020. С. 293.


[Закрыть].

Дом серии 1ЛГ-600. План типовой секции

Рухнувший дом серии 1ЛГ-600 на улице Кустодиева, 10

➧Конечно, «невесомость» эта со временем потускнела, но и внутри у этих домов было нечто «корабельное» – не только скромные размеры спален (6 кв. м), напоминавших каюты, но и окно кухни, расположенное на непривычно большой высоте. Идея была в том, что при дефиците места (кухня тоже была 6 кв. м) это позволяло приткнуть обеденный стол под окном (хотя и лишало возможности глядеть в него за трапезой). Другим минусом было отсутствие подоконника, а другим плюсом – то, что эти окна были довольно широкие. В комнаты же (кое-где) воздуха добавляло необычное угловое примыкание лоджии, обеспечивавшее дополнительный свет. А в ранних модификациях серии и окно спальни тоже было на высоте и все с той же целью: примкнуть под него кровать и видеть только небо (а не окружающую тоску). «Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна», – это, может, и не про него, но именно в таком доме (на проспекте Ветеранов, 99) жил в конце 1980-х Виктор Цой.

«Дома-корабли» разных модификаций (1ЛГ-600-1 и 1ЛГ-600-6) в Дачном

➧Циркулирующая среди его фанатов идея сделать в квартире музей хороша только тем, что показала бы, из какого сора, а точнее – из какого утлого быта произрастала русская рок-поэзия. В квартирах было холодно (навесные панели из газобетона имели толщину всего 24 см), а перепланировки в них были невозможны: несущими в доме были стены поперечные. Пренеприятным фактом в истории «кораблей» стало обрушение 27 февраля 1979 года строящегося дом на улице Кустодиева, 10. Дело, конечно, было не в серии, а в том, что была нарушена технология монтажа панелей (гнали к сроку, аврал, халтура); жертв удалось избежать (крановщик успел снять монтажников в бадье из-под цемента), тем не менее в 1982 году «корабли» в Питере строить перестали.

➧Формально серия 1ЛГ-600 была первой в советской архитектуре реализацией блок-секционного метода, хотя впервые он прозвучал в домах серии БС на Васильевском острове. «Суть этого предложения, – пишут авторы, – в замене типового жилого дома типовыми жилыми блоками, из которых компонуются здания любой длины, конфигурации, этажности и ориентации»[299]299
  Евдокимов С.И., Сохин В.А. Из блоков-секций. Экспериментальные дома повышенной этажности // СиАЛ, 1966, № 5. С. 13.


[Закрыть]. То есть архитектор не сочиняет каждый раз новую серию и элементы к ней, а собирает дом из готового набора элементов, как из конструктора. Единицей проектирования становится та самая блок-секция – группа квартир вокруг лестнично-лифтового узла (2 секции в 4–5-этажках и 1 в 9-этажках).

➧Под руководством Сергея Евдокимова идею еще с середины 1960-х разрабатывают в 12-й мастерской Ленпроекта и связывают с ней надежды на то, что «архитектурно-художественные качества зданий, сооружаемых индустриальными методами, резко улучшатся»[300]300
  Юшканцев П.И. Первый этап решения сложной задачи. Проекты домов для экспериментального квартала на Васильевском острове // СиАЛ, 1969, № 2. С. 14.


[Закрыть]. А «самым существенным нововведением, повлиявшим на планировку квартир и определившим характер экстерьеров зданий, стало применение эркеров»[301]301
  Юшканцев П.И. Первый этап решения сложной задачи. Проекты домов для экспериментального квартала на Васильевском острове // СиАЛ, 1969, № 2. С. 14.


[Закрыть], которые действительно не только делали фасады интереснее (местами они получили не две, а три плоскости), но и позволяли улавливать утреннее и вечернее солнце даже квартирам, выходящим на северную сторону.

План блок-секции типа БС

➧Интересно тут и то, что серию БС проектировали под конкретное место, и то, что нигде больше она воспроизведена не была. Первое обстоятельство связано с тем, что 1-й квартал Васильевского острова мыслится в 1960-е годы как главный полигон для экспериментов и как ответ Москве, которая ревнует и зажимает все инициативы на местах, на что в 1966 году жалуется директор Ленпроекта Аркадий Любош. Тогда как в ней самой «каких только жилых домов не увидишь, например, в новых кварталах Юго-Запада! Смотришь на такой квартал и кажется, что собрали все эти разновеликие типовые здания в мешок и высыпали на территорию. А как они архитектурно будут “уживаться” друг с другом, никто и не подумал. А уживаются они часто плохо, так как рождены без учета условий совместной жизни»[302]302
  Любош А.А. Не сковывать, а развивать инициативу. О некоторых вопросах типового проектирования и улучшения качества застройки города // СиАЛ, 1966, № 2. С. 14.


[Закрыть].

➧И именно над этим бьются авторы экспериментального квартала на 24 тысячи жителей, который ограничен улицами Наличной и Нахимова, эспланадой, где пророют новое русло Смоленки (и где позже вырастут дома на ножках), а со стороны залива – улицей Кораблестроителей, по которой район получит в народе прозвище «Корабли» (не путать с «кораблями» серии 1ЛГ-600). Квартал рассекал пешеходный молл, на котором разместились 2 школы и торговый центр типа «бублик»[29]. Южную часть квартала планировали более раскованной (и она со временем, конечно, начнет уплотняться), а северную сделали жестко: 4 Г-образных 9-этажных дома прикрывают свои дворы от ветров, а внутри дворов стоят уже 12-этажные башни плюс детский сад-ясли в каждом. Детей тут ждали так много, что построили им целый детский кинотеатр «Маяк», а проектируя блок-секции, архитекторы учитывают и грядущее увеличение нормы жилой площади на человека – с 9 до 12, а затем и до 15 кв. м. Другой категорией осчастливленных были художники: почти в каждом доме были мастерские, которые зрительно завершали те самые эркеры и усложняли силуэт.

Панорама экспериментального района Васильевского острова с домами серии БС

➧Увы, качество строительства было настолько плохое, что дома очень быстро потеряли свой необычный вид (постарались и жильцы-стекольщики), хотя в фильме Георгия Данелии «Осенний марафон» (1979) они выглядят еще вполне прилично: горестный плут Бузыкин живет как раз в доме № 23, корп. 1б по улице Кораблестроителей. Этот дом одним корпусом выходит на залив, другим – на эспланаду, но плохо справляется со своей важной ролью еще и потому, что между ним и заливом планировался целый квартал. Те же, что были построены в качестве «морского фасада», в проекте выглядели значительно элегантнее: диагональные связи между этажами сообщали им вполне курортный оттенок.

Дома серии БС на улице Кораблестроителей (кадр из фильма «Осенний марафон», 1979)

С. Евдокимов и др. Одна из версий дома серии БС для «Морского фасада» Ленинграда

➧В середине 1970-х у серии 1ЛГ-600 появляются поворотные и угловые секции, за счет чего здания обретают невиданную доселе гибкость. Кульминацией темы стал 800-метровый «дом-змея» в Сосновой Поляне (Н. Матусевич, Т. Николаев, О. Новак, А. Товбин, Е. Полторацкий; 1974–1978), вьющийся не хуже общежития Алвара Аалто в Кембридже (США), но здесь уже не просто так, а в ответ изгибам пруда (и закрывая двор от ветра с залива). К местной традиции, а не к заморским образцам возводит его и автор: «Некоторым оппонентам, воспитанным на архитектуре “прямого угла”, криволинейная конфигурация жилой структуры показалась неприемлемой. Между тем она не только естественна для человеческого восприятия, но и в какой-то мере традиционна для Ленинграда: застройка набережных Мойки, канала Грибоедова»[303]303
  Матусевич Н.З. Индустриальность и разнообразие // СиАЛ, 1977, № 11. С. 3.


[Закрыть].

«Дом-змея» в Сосновой Поляне

➧Следующим шагом был переход от блок-секций к блок-квартирам, который состоялся в серии I-137. Современники оценивали ее как «решающий поворот в домостроении»[304]304
  Новый этап домостроения // Архитектура (приложение к «Строительной газете»), 17 ноября 1974. С. 2.


[Закрыть], а авторы самого авторитетного современного труда по типовой архитектуре называют «самой совершенной крупнопанельной системой в СССР»[305]305
  Мойзер Ф., Задорин Д. Указ. соч. С. 381.


[Закрыть]. В ней действительно номенклатура типовых изделий была столь обширна, что не всякий признает в двух разных с виду домах одну и ту же серию. Из одного набора элементов можно было собрать 10 типов квартир, по-разному их разворачивая и комбинируя между собой, выявляя их на фасадах разными объемами – в том числе эркерами. Другой яркой приметой серии стали скругленные балконы – за которые авторам тоже пришлось повоевать. В результате избыли главное: в домах 137-й серии «полностью отсутствуют строгий ранжир и назойливая примитивная регулярность, которые присущи домам других типовых серий»[306]306
  Вержбицкий Ж. Дома сегодняшние – дома завтрашнего дня // СиАЛ, 1976, № 8. С. 18.


[Закрыть].

План дома на Белградской улице, 8

Первый дом серии I-137 на Белградской улице, 8

➧В успехе серии сыграла роль личность автора – Ильи Кускова. «Илья Николаевич был широких и вполне либеральных правил. Так, например, он любил устраивать коллективные обсуждения проектов… на которых высказывались все, без рангов и различий»[307]307
  Ривлин В.М. Характер – нордический! // Архитектурный Петербург. Архитектурно-аналитический бюллетень Союза архитекторов Санкт-Петербурга. 2016, № 1.


[Закрыть]. Первую версию идеи Кусков дал еще в 1968 году, назвав ее «системой предельных параметров»: он предложил не уменьшить размер модуля (что казалось бы логичным для большей свободы), а, наоборот, укрупнить: с 60 до 120 см[308]308
  Кусков И. Рождение перспективной серии // СиАЛ, 1974, № 8. С. 11.


[Закрыть]. Увеличились и размеры комнат: гостиная – 12 кв. м, спальня или детская – 9, кухня – 8. А их пропорции приблизились к квадрату. Стала больше как ванная комната, так и сама ванна – это уже не 150, а все 170 см. Появились кладовые и незадымляемые лестницы с балконами и запасными выходами (в 1990-е они, правда, превратились в парадные, а вестибюли для колясок и велосипедов трансформировались в магазинчики).

➧В квартирах же главной радостью стала сборная мебель, которая тут была уже не угрюмой дыркой с дверкой, а законной частью архитектуры: она занимала заранее продуманные места или даже работала многофункциональной стеной – разгораживая детскую и спальню. Для кухни, спальни и прихожей были разработаны свои типы мебели, был даже шкаф между кухней и гостиной с «сервировочным окном» и емкостями на обе стороны, а также раздвижная перегородка в «двушке», позволяющая получить гостиную площадью 30 кв. м[309]309
  Григорьева Н. Новоселу – квартиру с обстановкой // Архитектура (приложение к «Строительной газете»), 20 октября 1974. С. 2.


[Закрыть]. Производилась мебель из древесно-стружечных плит на заводе, приезжала в разобранном виде и быстро собиралась – то есть предвосхищала IKEA (без той, правда, свободы выбора).

Серия I-137. План 3-комнатной квартиры. Встроенная мебель в гостиной

➧Наконец, тут была мощная электропроводка, необходимость в которой возникла потому, что газ плохо добирался до 16-го этажа (серию сразу стали делать высокой) и дома изначально оборудовали электроплитами. Они тогда были в диковинку, хозяйки жаловались, что плита нагревается медленно, но зато электрочайник не выбивал пробки (что, впрочем, стало актуальным позднее). Проводка была открытая (ее прикрывали лишь полые плинтусы и пластиковые каналы), так что до нее было легко добраться, а люстра не висела по центру комнаты (как обычно): светильник оставляли на провисающем шнуре, чтобы пространство можно было распланировать по своему вкусу.

➧Первый дом серии (соавторами Кускова стали архитектор И. Чашник и конструктор И. Зейман) был построен в 1974 году на Белградской улице, 8 и отличался наружным дизайном, что тоже было новостью и даже прорывом: номерные знаки, флагодержатели, светильники – все было разработано специально для этого дома и в едином ключе. Наконец, вишенкой на торте, а точнее на крыше, был двухэтажный клуб с залом внизу (спорт, танцы, лекции, банкет), а наверху – библиотека, игровые, кружковые и комнаты отдыха. При всем том, что клуб всего лишь компенсировал привычное отставание инфраструктуры от строительства жилья, перемещение его на крышу всех восхитило: продвинутый критик Юрий Курбатов сравнивает его с марсельской крышей Ле Корбюзье[310]310
  Курбатов Ю.И. Верх здания – завершение композиции // СиАЛ, 1972, № 5. С. 25.


[Закрыть].

➧Осознавая, что обеспечить новоселов всем необходимым неповоротливое государство не успевает, зодчие пытаются решить эту проблему средствами архитектуры – они не просто добавляют объекты инфраструктуры в генпланы застройки, но и жестко интегрируют их в проекты жилых зданий. И поскольку на Новоизмайловском проспекте[14] у Сергея Сперанского всё немного развалилось, в застройке начала Московского шоссе (дома № 2, 4, 6, 8, 10; 1965–1967) он решил оставить каждую функцию в своем объеме, но при этом накрепко их связать. Каждый из пяти домов – это трехчастная структура, включающая в себя 11-этажную башню, 7-этажный дом и одноэтажную «стекляшку» сферы обслуживания (где магазины, службы быта, почта и прочие жизненно важные функции). Жилые дома поставлены под углом к шоссе и сами смыкаются углами, а павильоны соцкультбыта скругленными формами сглаживают эту угловатость – все в целом выглядит на редкость элегантно. И кажется даже, что здесь Сперанский нашел какой-то почти идеальный баланс – высоты, красоты и плотности.

С. Сперанский и др. Застройка Московского шоссе у площади Победы. 1967

➧Спустя 20 лет тему блокированной застройки развивает Владимир Щербин, возводя на Дибуновской улице, 37, жилой комплекс, который не просто занимает целый квартал, а является единым объемом, чьи углы фиксируют четыре 12-этажные башни. А венцом, да и лебединой песней советской кирпичной архитектуры в Ленинграде становится комплекс жилых домов на Коломяжском проспекте (32–34), который строит коллега Щербина Сергей Шмаков. И если красивые пропорции были максимумом того, что мог выжать из кирпича Сергей Сперанский, то шмаковские 16-этажные башни имеют уже и сложную структуру, и красивые силуэты, и изящные вырезы лоджий. Но главное – башни соединены понизу 2-этажными объемами, в которых не только детские сады, но и жилье, что стало абсолютной сенсацией. «Тогда начинка кварталов должна была на 80 % состоять из типовых блок-секций и на 20 % из домов по индивидуальным проектам, – вспоминает Шмаков. – И я просто воспользовался этим глотком архитектурной свободы»[311]311
  Шмаков С.П. Интервью авторам книги, 3 октября 2021.


[Закрыть]. Но если у щербинского комплекса был солидный заказчик (НИИ комплексной энергетической технологии), то шмаковский построен по заказу города для самых обычных людей. «Сам не понимаю, как это все прошло», – с хитрой улыбкой вспоминает автор, который был вынужден решать проблему слишком объемных чердачных пространств, возникших ради красивых силуэтов, и устроил там себе мастерскую.