Текст книги "Я не сдамся. Дамасская сталь. Книга прервая"

Глава 10. По ту сторону границы

НА СОГЛАСОВАНИЕ проекта магазина и его строительство у меня ушел год. В итоге получилось очень даже симпатичное строение. И пока я сидела на неудобных скрипучих стульях в долгих и нудных очередях, ожидая приема у важных чиновников, много думала: «Чем конкретно и как именно лучше всего заниматься в этом здании?» Мне всегда нравилось создавать понятный и востребованный бизнес. Мама иногда смехом вспоминает, как спрашивала меня, почему на заре моей бизнес-карьеры я решила заниматься именно вино-водочными палатками, а я ей ответила: «Пить, есть и курить будут всегда!»

Вот я и размышляла: «Чем заняться? На что всегда есть спрос?» И придумала: сделаю магазин для новорожденных, в котором будет всё. Забегая вперед, скажу, что у меня получилось. Магазин стал моей гордостью. Я испытывала невероятное чувство удовлетворения, когда в магазин… нет, не заходил, а стремительно врывался взъерошенный мужчина, только что ставший отцом, с длиннющим списком самого необходимого и уходил, хоть и сильно уставший, но совершенно счастливый, с выполненным заданием и ворохом пакетов. В течение короткого времени торговая точка (я назвала её «Кроха») стала востребована и популярна, в рекламе мы не нуждались – адрес магазина по Москве и Подмосковью разносило «сарафанное радио».

Классно, когда уже все создано и раскручено. А на начальном этапе решения поставленной перед собой задачи пришлось попотеть, причем в самом прямом смысле слова. То, что я хотела видеть в магазине, было только за границей, в нашу страну товар завозили «челноки», так как оптовых компаний в России еще не было. «Челноки» что закупали, то сами и сбывали – на Черкизовском или подобных ему рынках. Этот товар мне не подходил, так как вещи везли, в основном, из Турции, покупая что подешевле, накручивали триста, а то и все пятьсот процентов. А ведь мне после такой «закупки» нужно было все это продать, да еще и с прибылью. Я была уверена, что моему магазину нужен товар премиум-класса, соответствующий желаниям и запросам жителей Центрального округа Москвы. Мне нужны были Арабские Эмираты.

Такое серьезное дело как выбор товара я не могла доверить никому. Что ж, мне пришлось стать «челноком». Хотя, уверяю вас, в те времена это было так же престижно, как сегодня быть владельцем оптовой компании. Только сейчас это не так весело. А тогда это было и круто, и, естественно, выпендрежно. Заграничная поездка – это возможность одеться по самой наипоследнейшей моде на зависть всем окружающим, да и, что греха скрывать, – несанкционированные развлечения вдали от любопытных глаз. У «челноков» азарт был не только в том, чтобы побыстрее все продать и получить прибыль, но и в том, чтобы, распродав товар, сесть в самолет, улетая к новым знакомствам и приключениям.

Мне восточные страны не очень подходят, так как там без «поторговаться» купить выгодно товар невозможно. А я человек западного воспитания, из Латвии, и там на рынке на всех товарах были ценники и предложение «сбросить цену» было неприемлемо. Но я знала человека, который не просто умеет, а просто обожает торговаться – Киру. У неё дела были совсем плохи, несколько месяцев назад убили мужа, и она осталась с маленьким ребенком на руках. Мое предложение Кире лететь в ОАЭ (ей оплачивались билеты, проживание и командировочные) было принято в течение пяти минут, сидя на той же привычной нам кухне за тем же ритуалом чаепития. Эмираты Киру всерьёз заинтересовали еще и своими известными золотыми базарами. Золото – это была её излюбленная тема. Она хорошо разбиралась в драгоценных металлах, знала толк в ювелирных украшениях и имела знакомых, которым можно было привезти ювелирку со своей наценкой. Для нас это было взаимовыгодное сотрудничество с дружественными отношениями.

Все закупки шли на наличные деньги, так что с собой мы везли крупные суммы в долларах. Это всегда риск. Есть денежный лимит, а везешь в десять раз больше. Надо грамотно разложить деньги, спокойно себя вести в таможенной зоне, не разевать рот по сторонам во время поездки, быть внимательным и осторожным. Разные смешные миниатюры про таможенные досмотры – это не выдумки сценаристов. Личные досмотры с раздеванием, гинекологическое кресло… Было всякое. Нас с Кирой Бог миловал, но мы видели, как выбирали людей из очереди, и они потом рассказывали, что и где у них искали. Конечно, все откупались и суммы откупных были ощутимые. Быть «челноком» – это не для хлюпиков и слабонервных.

За время работы мне пришлось раз пять слетать в Эмираты и раза четыре – в Турцию. В этих экстремальных поездках с нами приключалось много всяких историй. Я всегда вспоминаю их с улыбкой и думаю: «Чёрт возьми, а ведь круто мы жили! Как занятно было открывать для себя мир! И вляпываться во что ни попадя…»

В командировку (для меня это были самые настоящие командировки), мы с Кирой летали на неделю. В пятницу вечером в небо поднимался самолет, под завязку заполненный бизнесменами 25–35 лет от роду, прошедших таможенный досмотр и сохранивших в своих трусах, лифчиках и носках сумму годового оборота какого-нибудь маленького европейского города. Пассажиры литрами скупали спиртное в магазинах «duty free» и были готовы прямо сейчас, только чтобы снять таможенный стресс, все купленное выпить. Народ расслаблялся, знакомился, курил в проходах, флиртовал, делился опытом и выпендривался друг перед другом. Кто-то уже «поднялся» и отправлял товар через транспортные компании, кто-то еще не «раскрутился» и возил купленное килограммами разрешенного багажа, а некоторые еще только начинали и, купив пару вещей на продажу, хотели оправдать стоимость поездки и присмотреться. В Эмираты летала «челночная элита». Можно было раз пять смотаться в Турцию на те деньги, которые за раз провозились на рейсах в ОАЭ. Дорогой перелет и визы, сложная доставка, дорогой товар – денег нужно было иметь много, и у большей части летевших в самолете они были.

Деньги были при нас и на нас в буквальном смысле. «Упакованный» – это словечко из тех времен. Из льняной тонкой ткани мы шили ленты, похожие на патронташ, под размер денежной купюры. Деньги укладывались тонкими пачками, потом лента аккуратно зашивалась, чтобы ничего не выпало. Надо было осторожно, но прочно себя обмотать, зафиксироваться нижним бельём и булавочками ещё приколоть. Так сказать, «упаковаться». В Дубае мы останавливались в недорогих отелях, расположенных в торговых кварталах города, которые выбирали по рекомендации. Важна была надежность персонала самого отеля и наличие платных сейфов в специально оборудованных помещениях, находящихся под охраной. Люди везли шубы, золото, технику – не будешь ведь со всем этим добром по городу перемещаться.

Первый день мы выделяли на адаптацию и осмотр. Надо было выяснить, через кого делать грузоперевозку, есть ли помещения для сбора груза, где найти упаковку и какие габариты можно перевозить, а заодно узнать, как доехать до пляжа, где можно перекусить, где какие магазины и лавки находятся. Следующие несколько дней проходили по приблизительно такому расписанию: утренняя поездка на пляж; в обед сиеста и подсчеты; затем ужин и поход по магазинам. Сначала нужно было найти необходимый товар, а затем выбрать, что именно будет закупаться. Узнать цены не так-то просто – ценников ни на одном товаре нет. Нужно было зайти в магазин, спросить про каждую вещь в отдельности, на третьем вопросе покупателю обычно предлагают чай и отказаться просто неприлично. Потом следует «беседа», если так можно назвать улыбки, жесты и разговор «на пальцах» – словарного запаса нет ни у одной из сторон. Всё идет в дело: мимика, активная жестикуляция и личная эмоциональность. Цены надо записать, потому что утром будет детальный подсчет, во сколько ценник каждой вещи возрастет после доставки и наценки. Надо прикинуть, будет ли эта вещь продана за такую цену. Купить – не проблема. Проблема – продать.

Все приходилось держать в голове: вид, цвет, стоимость в долларах до, стоимость в рублях после. Мои мозги работали как компьютер. Дополнительной нагрузкой было полное незнание рынка. Откуда мне знать, что люди будут покупать в Москве, а что не будут, по какой цене купят, а по какой даже смотреть не будут. Большой трудностью были размеры. Восточные дети мельче, чем наши. У них комбинезончик идет на 2–3 года, а у нас он и шестимесячному уже мал. С колясками другая история: надо учитывать, что в Эмиратах вообще нет снега, а в нашей стране длинная зима и сугробы-буреломы. И так по каждой категории товара. К тому же большую часть ассортимента мы попросту не знали. Как понять, нужен будет этот товар русскому человеку, если он его никогда в глаза не видел?! Сейчас странно об этом слышать, но тогда я ломала голову: «Покупать подвесные игрушки на кроватку для младенцев или это никто не оценит? Нужны специальные игровые коврики или нет? Захотят вместо обычной пластиковой ванны покупать специальную, анатомическую, но в три раза дороже? Интересно, чем бутылочка Chicсo с силиконовой соской отличается от обычной?» Среднестатистический покупатель (а за ним и я) рассуждал так: «Детская бутылочка и в Африке детская бутылочка. И зачем одна нужна на три месяца, а другая – на шесть?» У нас таких бутылочек не было и, покупая подобный товар, я сильно рисковала. Где мне было знать, что вскоре ситуация кардинально изменится, и покупатель быстро оценит заморские новинки?

Решение принималось по каждой вещи в отдельности. Все покупалось штучно. Ассортимент был огромный, всё, что нужно для новорождённого: кроватки, коляски, ходунки, стульчики для кормления, необычайно красивая одежда, прикольные игрушки, удобные яркие горшки. И практически всё приобреталось в единственном экземпляре. Покупатель имел право выбрать что-то особенное, то, чего не будет у других – на это и был расчет. Или дешевый товар, но в большом количестве, или дорогой, но единственный.

После обхода всех магазинов и лавок, прикидок закупочных цен и формирования приблизительной цены продажи я принимала решение по ассортименту и количеству товара. Примерно два дня шли закупки. Ранним утром и после захода солнца, бегая по магазинам с дамскими сумочками, полными налички, мы закупали товар. Зайдя в лавку, я еще раз все внимательно смотрела и принимала окончательное решение по каждому наименованию. О своём решении я говорила Кире: что конкретно мне нужно, какого цвета, размера, модели, а затем с «незаинтересованным» видом садилась на диванчик. Кира шутила с хозяином и его продавцами, выбирала, какой будем чай – с лимоном или яблоком. Так начинался торг…

В каждой лавке торговые баталии были не на жизнь, а насмерть. Я не участвовала, только смотрела. Шутки, подмигивания, комплименты – продавец и покупатель говорили на разных языках, но мимика и жесты универсальны.

– Ну ты что? Мне, такой красивой женщине, не уступишь? – Кира томно закатывала глаза и демонстрировала изгиб талии.

– Ты, конечно, красавица. Но у меня вон какой товар! О-го-го! – разводя широко руками, хозяин стоял на своем.

– Да что товар? Вон у твоего соседа такой же, только в два раза дешевле, – Кира подходила к двери и начинала показывать рукой на соседний магазинчик. – А я тут, сижу у тебя. Ты же женщин не видишь, у всех лица под чадрой. А тут молодая-красивая пьет у тебя чай… Ты вообще должен подарить мне эту коляску, а не продавать!

Слово «презент» понимали все без исключения. В глазах хозяина уже вспыхивали огоньки сладострастия.

– Ну вот если ты поужинаешь со мной, так я и две подарю!

– Ты меня (меня!) за кого принимаешь?! – Кира всплескивала руками, закатывала глаза, упирала кулачки в бедра… настолько сексуально, что казалось – это и возмущение, и обольщение одновременно.

Затем начинались резкие сборы. Кира хватала меня за руку, стаскивала с дивана и выволакивала из лавки. За нами выскакивал владелец, уговаривал вернуться, обещал скинуть цену.

Мальчишка-помощник уже бежал за следующей порцией чая. И всё начиналось сначала… С каждым нашим возвращением в магазин цена существенно снижалась. Кира торговалась самозабвенно, получая истинное удовольствие. Я бы так не смогла. Мы с ней отлично дополняли друг друга. Из лавки мы уходили довольные, купив товар по самой лучшей цене. Хозяин товара тоже был счастлив, так как все ритуалы восточного базара были соблюдены. Да и девчонки мы были хоть куда, на таких и просто поглазеть приятно.

Товар доставлялся продавцами в отель, где складировался в специально отведенных помещениях. В Эмиратах все привозили четко по накладным, то есть не воровали и не подменяли товар на более дешевый, чего не скажешь про закупки в Турции. Там прямо у тебя на глазах брак совали вместо хороших вещей. Кира внимательно следила, чтобы такого не случалось. Я была для этого слишком доверчива, поэтому она строго блюла и за мной, чтобы кареглазые красавцы меня не объегорили.

Половина дела сделана – товар выбран, оплачен, доставлен. Надо готовить груз к отправке. А это значит, надо его упаковать в огромные синтетические мешки определенного размера. Груз идет по объему, поэтому все воздушное, легкое нужно утрамбовывать так, чтобы доставка не оказалась на вес золота. Помещения без кондиционеров, только пара окошек, на улице жара за пятьдесят градусов, но нам нужно работать: все купленное упаковать в мешки и зашить. Детские кроватки тяжелые – попробуй уложи их по три в мешок! Коляски объемные – значит в них нужно максимально напихать всякие бутылочки и соски. Пластиковые горшки размещаешь между одеяльцев – чтобы не потрескались. Соберешь коробки, в мешок запихаешь – бля! То больше объем, то меньше! Расшиваешь, компонуешь по новой. Пыль прилипает к телу, пот в три ручья, от жары полуобморочное состояние, но деваться некуда – к обеду следующего дня груз должен быть полностью готов.

Иногда мы ложились спать только под утро. Вариант «давай пойдем поспим, а утром доделаем» может выйти боком. Утром может случиться, что кончилась упаковка, или рук не поднять. А так, на бешеном энтузиазме всё упаковал, а утром хоть ползком – дело-то уже сделано! Если судить по объему, мы в четыре руки наполняли два пятитонника. Покупаешь ведь частями в разных лавках и общий объем представить сложно. А когда всё доставили и видно, сколько это занимает места, отступать уже некуда. Боишься, что не справишься, но сделать уже ничего не можешь. Это все твоё! И это надо отправить в Москву! Я человек эмоциональный и меня сначала такая ситуация выбивала из колеи. Мне казалось, что ничего не получится: «Мы не справимся, не успеем». Кира некоторое время молча за мной наблюдала, потом ей это надоедало, и она резко приводила меня в чувство:

– Ну всё, Анька, хватит страдать херней. Берешь вон ту коробку и тащишь её сюда. Потом тащишь ту, которая вон там…

Я не умею грамотно собирать и упаковывать, а у Киры в чемодан почему-то влезает в два раза больше, чем у меня. Она там засунет, тут пропихнет, здесь коленкой прижмет, тут локотком надавит и – вуаля! – чемодан застегнулся и все в него влезло. В общем, когда мы собирали багаж к отправке, я делала то, что она скажет и не перечила. У меня есть фотография, где мы с ней стоим на фоне груза для отправки. Две тростиночки на фоне огромных, аккуратно упакованных, уложенных штабелями выше человеческого роста, коробов. И вы будете смеяться: мы опять в кофточках друг друга…

Ну вот, груз забрали. Есть свободный вечер и еще целый день. Кстати, нельзя планировать отправку груза на последний день. Может что-то пойти не так, а у тебя на следующий день вылет. Это будет такой нервяк, что не позавидуешь. А вот после отправки груза начинается нормальный человеческий расслабон. Можно пойти спокойно пошопиться, съездить в аквапарк, поплавать и позагорать. У Киры был свой кайф, теперь она могла с головой уйти в мир под названием «Золотой базар» с его кривыми улочками и блестящими витринами, для меня же это была экскурсия в мир восточного быта. Базар был похож на город из сказок Шахерезады. Всё было незнакомо: роскошь изысканных золотых украшений, столь отличающихся по своим размерам и стоимости от западных стандартов, бриллианты невероятной чистоты и огранки, обрамленные восточной вязью, выполненной рукой искусного ювелира. В такие магазины арабы приходили семьями: мужчина в белом длинном одеянии из тончайшего натурального шелка и нескольких его жен, одетых в черное. У жены в возрасте могли быть видны кисти рук и лицо, а у других, помоложе, на лицах было что-то вроде железных полумасок. Это трудно описать, и я так и не поняла, для чего они, но выглядело это так, будто женщине не разрешено открывать рот. Жены среднего возраста – в платьях-абайях, но с оголенными кистями рук. Ну а молодые жены полностью укутаны в одеяния и ни одной полоски кожи увидеть нельзя.

Мне было интересно, что чувствует женщина, когда она может на всех смотреть, а её при этом никто не видит, не видит лица, фигуры, улыбки, искорки в глазах. В большом и интересном мире она как тень, никем не видимая. Мне было непонятно, зачем мужья покупают такие изысканные, дорогие украшения своим женщинам, если им не перед кем покрасоваться? Нам объяснили, что по их законам мужчина (если он хочет расстаться со своей женой) может три раза громко произнести слово «развожусь» и отправить теперь уже бывшую жену в дом её родителей. Женщина должна уйти с пустыми руками, покинуть дом, оставшись лишь в том, в чем она была. Поэтому женщины носят на себе все золотые украшения, чтобы внезапно не оказаться ни с чем.

Я не знаю, как у них сейчас. Мир меняется и арабские женщины тоже. Если на руках у молодой женщины был белокурый малыш, то я невольно задавала себе вопрос: «Ну вот чем такой толстый стареющий мужчина мог увлечь молодую европейку?» Что такое случилось в жизни женщины, что она захотела уйти в мир черных одеяний, под власть нескольких жён разного возраста? Мне кажется, европейской женщине никогда не понять, как справляются с ревностью в семьях с несколькими женами. У нас случайно догадался об измене – так всё нутро выворачивает наизнанку! А здесь хождение по разным спальням узаконено.

В каждой поездке с нами случалось что-нибудь забавное, о чем мы потом со смехом вспоминали, сидя в компании друзей.

В самую первую поездку мы с Кирой приняли решение поужинать в хорошем рыбном ресторане. Мы читали про вкус лангуста, разглядывали картинки, но воочию не видели и на вкус не пробовали. Вот и решили – надо! По рекомендации мы отыскали нужный нам ресторан, сели за столик и раскрыли меню. Кира, увидев цены, предложила сразу уйти и поужинать в более дешевом месте, так как ужин нам мог обойтись в четыре дня командировочных:

– Слушай, пойдем отсюда. Этих лангустов можно и в Москве поесть, за рубли.

– Кир, да ладно тебе. Где ты в Москве их найдешь?

– Недавно в центре открылся рыбный ресторан «Три пескаря», там есть всё.

– Ну перестань, откуда там лангусты? Если они здесь столько стоят, то в Москве почему будут дешевле?

– Причем тут дешевле? Там за рубли. А здесь мы на эти доллары сколько всего купить можем!

– Мы уже здесь, – уговаривала я Киру, – а дома фиг мы выберемся в эти «Три пескаря». В Москве надо есть пельмени, а лангустов надо есть здесь.

Я с жаром отстаивала свою позицию: есть моменты, когда со мной бесполезно спорить. Кира их чувствовала и вовремя уступала. Как говориться, «себе дороже». Мы заказали по большому лангусту на гриле. Официантка принесла пиалы с кусочками фруктов, плавающих в воде, и горячие скрученные салфетки на специальных деревянных лоточках. Я любознательнее, чем Кира, и поэтому сразу решила попробовать вкус компота, который был в пиале. Взяв чашу в руки, я лишь начала подносить ее ко рту, как увидела, что женщина азиатской внешности опускает пальцы в такую же пиалу. Я резко поставила воду с фруктами на стол и смущенно стала оглядываться по сторонам: «Не заметил ли кто, как я тут оскандалилась?» Что сказать: дикий мы народ были. Ну не представляла я, что можно пальцы смачивать в воде, настоянной на экзотических фруктах. И салфетки горячие нам тоже были в диковинку. Впечатления от этого ужина были самые восхитительные, лангуст стоил тех денег, которые мы за него заплатили, ну а я получила бесценный жизненный опыт. После этой «пиалы» я, если собираюсь попробовать незнакомое блюдо, сначала смотрю по сторонам: как его едят?!

Вот с одной стороны смешно. А с другой – печально. Тридцатилетняя женщина, начитанная, с высшим образованием в ресторане пытается пить воду, которая предназначена для мытья рук после трапезы… А в споре я оказалась права: до «Трех пескарей» мы так и не дошли.

qqq «маДам, бизнес?» – «бизнес, бизнес…»

Все «челноки» в Эмираты летали через агентства, специализировавшиеся на шоп-турах и перед тем, как отдать на руки билеты и ваучеры, нам в обязательном порядке рассказывали об особенностях поведения в мусульманских странах и даже давали с собой памятку о том, что категорически запрещено там делать, такой листок с рекомендациями, что можно и что нельзя. Где-то сухой закон и спиртное распивать на улице нельзя, в Рамадан на улице в дневное время нельзя принимать пищу. Женщинам нельзя садиться в машину, кроме как в такси, – могут украсть. А еще дамам настоятельно рекомендуется ходить в длинных юбках и не носить платья с декольте.

Ну какие длинные юбки, если я в первый раз за границей, жарища и у меня классный сарафан! Ну да, мини, а что делать? У меня такой возраст, что мне хочется всё показать, а не спрятать. И вот вечером мы вышли с Кирой из отеля, намереваясь продолжить осмотр магазинов. У меня в руках черная застегивающаяся пластиковая папка с калькулятором, тетрадкой для записей и ручкой. Идем по делу, настроение прекрасное, болтаем. За спиной слышу мужской голос:

– Мадам, бизнес?

А я такая с папочкой в руках, преисполненная гордости, что чувак просек: я не хухры-мухры, а бизнес-вумен. Поэтому, слегка поворачивая голову в его сторону, я гордо отвечаю:

– Бизнес, бизнес…

Пока голову-то поворачиваю, вижу, что за нами идут два ничего себе таких европейца в деловых костюмах. Ой, хорошо, что не успела сделать походку «от бедра». Слышу следующий вопрос:

– Хау мач?

У меня даже лоб сморщился от напряженной мыслительной деятельности. С английским у меня была полная беда и нужно было усилие, чтоб понять смысл вопроса.

– Сколько стоит? Что стоит? Я стою? Я?!

До меня дошло, что меня приняли за проститутку и спрашивают мою цену. Ведь спросили: «Работаешь?» И я, флиртуя, ответила: «Работаю, работаю».

Мне стало так смешно. Хохоча в полный голос, я остановилась, развернулась к ним и открыв свою папочку, вытащила из нее калькулятор и тетрадь. Держа их в руках и смеясь, повторила:

– Бизнес!

Тут уже и они поняли всю комичность ситуации, засмеялись, жестами стали извиняться. Мы несколько секунд так постояли вчетвером, посмеялись и разошлись по своим делам. А в моей копилке появился анекдот: «Мадам бизнес?» – «Бизнес, бизнес…» – «Хау мач?»

Хочу сказать, что вид тамошних проституток меня сильно удивил. Мы привыкли, что это стройные, длинноногие блондинки. В те времена котировались очень худые, с маленькими грудками (своих при такой худобе не вырастало, а увеличивать еще наши врачи не умели), с длинными ногами-спичками. А у них проститутки фигуристые, в теле, с роскошными бюстами, жгуче темные брюнетки. Потом до меня дошло: мужчины ведь хотят то, к чему привыкли, а на востоке свои стандарты красоты и сексуальности. Конечно, в городе около фонарных столбов арабские жрицы любви не стояли. Я увидела их во всей красе на дискотеке. Какое еще различие меня поразило: наши все в мини, еле трусики прикрывают, а у них в длинных, обрисовывающих все аппетитные изгибы, вечерних платьях с глубокими декольте.

На дискотеку для местных мы никак не должны были попасть и даже узнать, что такая есть. Но! Одним утром мы вышли из отеля, поймали такси и, уже открывая двери, услышали:

– Девчонки, вы на пляж? Можно мы с вами?

Мы были рады. Каждый сэкономленный доллар мог быть десятикратно приумножен. Например, можно было купить капроновые колготки отменного качества за один доллар, предложить знакомым по цене десять долларов, и все были рады – дома такие и за пятнадцать не купишь. Оптовики на продажу везли то, что закупались по двадцать центов. Да, бизнес можно было делать на любом товаре…

Ребят было двое, мы познакомились и разговорились. Позагорали, искупались, хорошо провели время и решили возвращаться вместе, чтобы еще раз сэкономить. Таксист немного разговаривал на русском языке. Парень был из страны, где мы что-то там строили, вот он и подучил русский язык. Он положил глаз на Киру и был готов на любые подвиги. Чтобы снизить градус темпераментного таксиста, пришлось сказать, что мы – супружеские пары. Он расстроился, но энтузиазма не потерял и предложил показать настоящий Дубай. Дела были сделаны, вечер свободен, ребята согласны составить компанию. Мы пошушукались и решили поехать, посмотреть настоящую восточную жизнь. Вечером новые знакомые зашли за нами в отель, мы подождали нашего таксиста и поехали на ночную прогулку.

Сначала отправились за город. Мы ехали по широкой трассе и любовались куполами дворцов, укрытых за резными каменными стенами. Как в сказке: пустыня, мириады звезд на ночном небе, жаркий сухой пряный воздух и дворцы. Затем мы вернулись в город и поехали в квартал, в который сами ни в жизнь не попали бы. Узкие улочки, прямо на земле – то тут, то там – сидят мужчины, курят кальян, тихо разговаривают. В этих узких кривых улочках, похожих друг на друга, можно было в пять минут заблудиться. Мы шли парами, крепко держась за руки своих «мужей». И вот, завернув в очередной раз, мы уперлись в дом. Мы на месте – пришли в ночной клуб для арабов. Внутри была совершенно восточная атмосфера: длинные столы с мягкими диванами, приглушенный свет, тихие голоса, запах вкусного табака. Все мужчины курили кальян. На танцполе под медленную восточную музыку томно покачивали бедрами пышногрудые гурии. Мы расположились за свободным столом и тоже заказали кальян.

Просто сидеть, наблюдать и не танцевать мы с Кирой, конечно, не могли. Нам ведь надо было показать, как на самом деле танцуют восточные танцы. У Киры предыдущий муж был кавказец, а у меня папа восточных кровей. Мой темперамент и сейчас прёт со всех щелей – никаким западным менталитетом его не унять. Мы как на танцпол вышли… Как бедрами повели…

Куда до нас клубным девицам, им себя показывать надо, а мы танцевали от души, отрывались в свое удовольствие! Арабы восхищенно хлопали.

Неожиданно неторопливая восточная музыка сменилась ритмичным многоголосием барабанов. На танцпол вышли африканцы. Они встали друг за другом в несколько рядов и начали танцевать так, как показывают в музыкальных видеоклипах. Но ни один клип не передает той сильной энергетики, которая исходит от большого количества молодых мужчин, танцующих в едином порыве под бешеные ритмы самобытной Африки. Я смотрела на них, затаив дыхание, и в моей груди отзывалось что-то дикое, животное – древний мощный зов природы – на уровне инстинктов, кипения в венах. Мое тело чувствовало вибрацию и энергетику этого момента – блеск глаз, мускусный запах мужских тел, движение горячего воздуха. Я счастлива, что своими глазами видела, как танцуют африканцы. Они очень органичны в танце, их горячая кровь бурлит и сердца бьются в ритме музыки.

После клуба наш новый друг повез нас на берег моря. Мы вышли из машины, из багажника он достал большое тонкое покрывало и расстелил его на песке. Потом установил треногу, подвесил на крючок маленький котелок, налил воды, достал уголь и разжег под котелком огонь. Когда вода закипела, он заварил чай. Мы лежали на покрывале, смотрели в звездное небо, слушали шелест волн и пили чай из маленьких пиал. Весь длинно бесконечный пляж был заставлен машинами, возле которых большие арабские семьи отдыхали так же, как и мы: кипятили воду в котелках, тихо беседовали, наслаждались легкой ночной прохладой. Все небо в звездах, весь берег в огоньках от маленьких костров. Вдалеке ночное небо сливается с берегом и остается видна только россыпь мерцающих огней. Незабываемо.

Интересно было узнать о жизни людей в этой стране. Наш новый знакомый (он был из Пакистана) рассказал, что люди могут приехать работать и жить в Эмиратах только по трудовому контракту. Контракты заключались на три года, потом можно было продлить еще на три года. Получить гражданство не было никакой возможности. Сами жители ОАЭ практически не работали. Они возглавляли компании или трудились в государственных учреждениях. Женщин по контракту не нанимали, мужчине с семьей приехать тоже было запрещено. То есть в страну на работу въезжали только мужчины. Съездить домой в отпуск или на выходные они позволить себе не могли. После этих объяснений мне стало понятно, почему на улицах так много мужских пар, держащихся за руки. В середине девяностых годов такие отношения были в диковинку, открыто об этом еще не говорили. А тут парочка за парочкой. Это была первая мусульманская страна, в которой я побывала, поэтому сначала подумала, что у них в традициях такая мужская дружба. Но традиционный уклад и религия оказались ни причем. Это были тяготы повседневной жизни мигрантов без своих женщин. Я задалась вопросом: «Получается, у людей есть потребность жить в парах? То есть, сексуальная ориентация роли не играет? Если жена далеко и не видишь ее годами, то мужчина обычной ориентации вполне может создать пару с другим мужчиной? Наверное, женщины тоже так поступают, если их надолго лишают возможности быть рядом с мужчинами? Значит, жизнь в паре – это не совсем про секс?»

Еще у нас с Кирой был случай, который научил меня всегда иметь в кошельке сто долларов. Эта история началась еще в Москве. Мне с детства снятся вещие сны, и перед серьезной поездкой подруги обычно спрашивают:

– Ну как там у нас с поездкой? Тебе ничего такого не приснилось?

В этот раз было так же, и Кира накануне вылета поинтересовалась:

– Ань, у нас там всё будет в порядке? Что-нибудь видела?

– Кира, не могу понять, что к чему, – ответила я. – Как будто мне срочно нужны деньги, я открываю свой кошелек, а там пусто. Ищу по всем отделениям, а там ни копейки. Я хочу занять у тебя. А ты мне показываешь свой кошелек, в котором тоже ничего нет…

– И к чему это?…

– Может, мы деньги можем потерять? Или стоит опасаться ограбления?

В общем, решили с деньгами быть предельно осторожны и внимательны.

Всю неделю мы усиленно блюли свои кошельки и расслабились только тогда, когда груз был упакован и отправлен в транспортную компанию. Мы выдохнули, устроили личный шопинг, потратили все деньги и, счастливые, с новыми обновами для себя и членов своих семей, начали паковать чемоданы. Для поездок мы прикупили самые большие чемоданы, которые только могли найти. Я до сих пор со своим езжу на курорты. Открываю чемодан, затем шкаф и без разбора кидаю из шкафа в чемодан все, что можно в него затолкать – помещается прилично. В общем, Кира пакует чемоданы, а я больше как физическая сила: надавить, прижать. Ну как-то так. Багажом разрешалось провозить двадцать два килограмма, но в основном все везли до тридцати. Если при выписке посадочных талонов на стойке регистрации уж слишком упрутся, всегда можно положить пару долларов в паспорт.