Текст книги "Сожженные земли. Лишний"

– Господа хорошие, вот ваше прекраснейшее шиальское пиво! – Девушка поставила на стол три кружки. Александр развязал кошель и сунул ей пять таффруков. – Закуски? Или наше особое рагу из кабана? Хорошо к пиву пойдет!

Александр покачал головой.

– Спасибо, милая, но мы тут для других дел.

Девушка понимающе закивала и прощебетала:

– Сегодня смена Анар и Каррисы – они работают до утра. Только по одному, хорошо? Они у нас новенькие.

Эжен непонимающе уставился на нее. Александр махнул рукой, и девушка, чуть поклонившись и спрятав руки под фартуком, поспешила к другим столикам.

– А зачем нам…

– Шлюхи, – бросил ему Александр и опять приложил палец к губам.

Эжен схватил пиво и поспешно сделал глоток. Я осторожно пригубил и отставил кружку. Крепкое. Но нужно сохранять рассудок трезвым. Александр чуть повернулся к говорившим за дальним столиком.

– …сопротивление. Ребята хорошие, толковые. Понимают, к чему Таррвания идет. Эта сука-императрица, она…

– Роб, – громко проговорил один из них – черноволосый и в богато вышитом камзоле. И бросил взгляд в нашу сторону. – Ты захмелел, друг, и не понимаешь, что говоришь.

Тот, кого назвали Робом, хотел возмутиться, но осекся под тяжелым взглядом говорившего.

Я положил ладонь на рукоять кинжала. Александр спокойно отпил пива и встал.

– Куда? – спросил Эжен.

– Отлить.

Я проводил его взглядом – он вышел во двор. Без мешка. Я посмотрел вниз. Затем на его стул. Затем на барную стойку – девушка, обслуживающая нас, быстро совала хозяину мешок. Она обернулась, обвела взглядом зал и, заметив меня, послала воздушный поцелуй.

Я покачал головой и встал. Ясно.

– Не оставляем его.

Но во дворе Александра не было. Как и сзади таверны. Как и за калиткой. Эжен встревоженно звал его, но нам никто не отвечал. Я присел и присмотрелся к следам. И увиденное мне не понравилось.

– Насильно не тащили. Шел сам. Но… очень странные следы. Как будто идет во сне. Идем.

Я уверенно повел нас к лесу. Было тихо. Иногда слышалось уханье совоглазых. Я осторожно отгибал ветки кустов. Эжен шел за мной, громко топая. Мы вышли к краю небольшой поляны. Александр, покачиваясь, стоял в изумрудной траве всего в трех шагах от нас.

– Лиш… – начал говорить я, но Эжен закрыл мне рот и показал пальцем на что-то левее.

В воздухе, вибрируя крыльями, висел артам. Он слегка подсвечивался. И медленно приближался к Александру. Его огромный раззявленный рот был полон острых зубов-иголок. Вязкая черная слизь стекала из пустых глазниц. Я схватился за кинжал.

– Их трое, – шепнул Эжен. – Один приманивает, и два других заваливают. У них не очень хороший слух, и вообще отсутствует зрение, но прекрасное обоняние. И нас не почуяли только потому, что ветер в нашу сторону.

Двух я видел. Один из них был слева, другой, замерцав, показался прямо в пяти шагах от Александра. Тот, как зачарованный, протянул к нему руку. Но где третий?

Что-то капнуло на меня сверху. Я замер. Инстинкты велели мне бежать. Артам приближался к Александру. Он уже был в двух шагах от него. Эжен сжал мое плечо два раза.

Я резко бросил кинжал и кувыркнулся назад, с силой выбрасывая ноги. Послышался визг – совсем близко ко мне, – и вой – там. Кинжал попал в артама. Одновременно с этим Эжен сбил Александра и покатился с ним по траве. Злющий артам клацнул зубами всего в сантиметре от них и пролетел мимо.

Я оказался один на один с раздраженным артамом. Он был не больше кошки, но длинные конечности с острыми когтями и зубы-иголки в огромной пасти способны были разорвать человека за считанные мгновения.

Артам принюхался и, зашипев, рванул на меня. Первый удар я отбил, как и второй. Слышались крик Эжена и визг артама – там. Здесь – нет. Мой артам исчез.

Вместо него я увидел Шо. Он, смеясь, шел ко мне, и я не мог тронуть моего братишку. Мой братишка был самым дорогим и ценным человеком. Мой братишка был всегда рад мне. Мой братишка был жив. Я протянул руки, чтобы обнять его. Глаза обожгло неожиданными слезами, и я сказал:

– Шо…

Он ответно протянул ко мне руки, нежно улыбнулся и закричал, завопил леденящим душу голосом. Его рот растянулся, обнажив тысячи зубов-иголок, и Шо упал вперед.

А наваждение исчезло. Из спины артама торчал мой кинжал, позади него, тяжело дыша, стоял Александр. Эжен склонился над другой мертвой тварью.

– Что ты увидел? – спросил Александр.

– А ты? – слабо улыбнулся я.

Александр поморщился.

– Самого дорогого человека.

– И я.

– Не хотелось бы прерывать вашу беседу, нарушители порядка, но если мы не вернемся до рассвета, то нас хватятся. – Эжен деловито осмотрел тварь и попинал носком ботинка.

– А ты-то как смог устоять?

Эжен нервно захихикал:

– Да он начал показывать всех подряд – от моей собаки до бабули.

Александр склонился над существом и, помолчав, сказал:

– А что привело этих тварей так близко к Бастарии? Последнее сожжение было только три года назад.

Я не знал. И это действительно было странно.

Глава 17

Не внешние войны терзали Таррванию, а войны внутренние. Каждый из домов хотел возвыситься, но только дом Фуркаго смог остаться у власти на протяжении вот уже двух тысяч лет. А дом Мораладье поддерживал любое решение императора.

Керрик, главный армиртор Бастарии. «Хроники Таррвании», том X

Эжен

– Доброе утро, Элли.

– Эжен, приветствую! – ответила страж, шедшая навстречу.

Губы сами растянулись в приветливой улыбке. День обещал быть замечательным. Оставалось только быстро забрать товар у онемасов, и можно было возвращаться к слежке за Александром.

Онемасы в определенный день привозили нам травы из списка старшины – такова была плата за отсрочку сожжения их земель. Проступков на их счету было достаточно, но они умело уходили от ответственности. А поскольку эти травы росли только на их землях и собрать их могли только онемасы– без природной магии это сделать было невозможно, – то и старшина закрывал глаза на их проступки.

Я до сих пор не мог отойти от вчерашнего вечера. Опасно было выходить из крепости. Опасно было подкупать часовых! И все закончилось, как я и предполагал, еще одной опасностью.

Но неужели он наладил сбыт и в деревне?

Никто не смог избежать хитроумных сетей Александра. Даже я.

Александр вел… хм… торговлю со стражами. Зелья, разные зелья, каких только зелий он не продавал! Завел дружбу с Мастином! А это и вовсе нонсенс! Чтобы тот так легко пошел на контакт и захотел изготавливать ему сыворотку договора.

Сыворотка договора страшна, но страшнее ее владелец. Всего один правильный вопрос, и…

Много ли тот успел выведать? Вроде совсем немного.

Но что, если… да брось, Эжен, Александр не умеет задавать вопросы.

Я прервал поток мыслей и заставил себя сосредоточиться – скоро гонг пробьет один раз. Солнце почти взошло, Иниго и Александр должны были как раз возвращаться в комнату. И если я не хотел получить по голове от старших стражей и встать на отработку вне очереди, то должен был поспешить забрать товар.

С еще влажных волос скользнула капля и прокатилась по стеклам очков. Я вздохнул и остановился. Вытащил футляр из кармана и, слегка дохнув на очки, быстро протер их мягкой тряпочкой. Поднял и подставил их под свет факела: тот отразился от кристально чистых и гладких стекол, а я, прищурившись, увидел сквозь стекла силуэт. Надел очки и… оторопел.

Она была прекрасна.

Распущенные пепельные волосы, абсолютно прямые. Черное в пол платье, выглядывающие носки коричневых кожаных сапог. Взгляд устремился к лицу и замер на четко очерченной линии губ… Затем усилием воли я заставил себя поглядеть выше: глаза, хищно и остро глядящие прямо в душу, сверкнули желтым блеском. Взгляд мой снова метнулся к губам.

Я не заметил, как, погрузившись в собственные мысли, дошел уже до бокового входа крепости, миновав и коридор, и лестницу. И она стояла там.

– Ты кто? – глуповато ляпнул я и почувствовал, что кончики ушей начинают неистово гореть. Дурак, дурак, дурак!

– Богодраконы, дайте прожить этот час! Неужели с каждым поколением мозгов у вашей расы становится все меньше и меньше? – жестко ответила она.

Да, это, несомненно, была ожидающая меня онемас. Но даже с такого расстояния чувствовалась разливающаяся в воздухе ненависть.

– …Это травы для ежедневной платы, оставшийся заказ привезут в повозках уже завтра, – она сухо подводила итог, а я все не мог отвести взгляда от ее губ.

– А как тебя зовут? – невпопад спросил я, чувствуя, как горло перехватывает от волнения.

Это что вообще? Так, дышим-дышим. Она не должна заметить, какое произвела на меня впечатление. Я поднял взгляд выше и замер: ее глаза гневно сверкали. И признаюсь, так они стали еще очаровательнее.

– Убийце незачем знать мое имя! – прошипела она в ответ.

Какой убийца? О чем она?

Онемас швырнула мне под ноги мешок и, круто развернувшись, выскочила наружу. Я пришел в себя через пару мгновений. Подхватил мешок и направился к старшине.

Вот тебе и замечательный день.

* * *

В кабинете старшины меня уже ожидал Иниго. Высокий и грузный старшина в своих ослепительно белых одеждах создавал такое гротескное впечатление, что я не смог удержаться от тихого хихиканья.

Тот бросил на меня подозрительный взгляд.

Я спешно закашлялся, для убедительности прикрыв рот. Иниго вздохнул. Старшина махнул рукой, отпуская своих стражей-охранников. Все разговоры только наедине – стража всегда уходила за дверь.

Как только они вышли, Иниго сухо приступил к докладу:

– Утром он встает за несколько гонгов до обычного подъема, и мы с ним идем тренироваться. Тренировки проходят там же, где и обычно. После мы идем в нашу комнату, где он полчаса спит… поэтому постоянно просыпает официальный подъем. Его энтузиазм снизился. Он задает меньше вопросов стражам и кадетам. Он почти успокоился и пришел к выводу, что от него ничего не скрывают. У него теряется мысль, что здесь что-то не так. Я смею прийти к выводу, что мы достигли успеха: он верит, что это место предназначено именно для него. Что он должен остаться здесь.

Я бросил быстрый взгляд на Иниго. В своем ли он уме?..

Совершенно очевидно, что тот обманывал старшину.

Потому что на самом деле все обстояло строго наоборот: у Александра только усиливалось желание все разгадать. Он очень чуток и проницателен: понимает, что все ходят вокруг да около, дают обтекаемые ответы. Мы с Иниго, конечно, охотно согласились ему помочь с разгадкой: было бы странно, если бы его верные «друзья» вдруг начали уходить от этой темы.

Но то, что сделал Иниго, уже выходило за грани простой помощи.

– Так, кадеты, а что там с его общением с лекарем? – строго спросил старшина. – Какие-то подозрительные слухи ходят…

– Он всего лишь пытается выяснить, что мы от него скрываем. Он же не дурак, – спокойно ответил Иниго.

– Азиат, хватит! – старшина гневно ударил кулаком по столу. – Не забывайся. Вы должны просто подчиняться. И он – тоже. Его поведение в последнее время стало слишком подозрительным.

– Он даже и мысли не может допустить о настоящем положении дел, ну что вы, разве сможет он узнать правду, если наши рты закрыты, а уши глухи? – ответил я, расплывшись в лучезарной улыбке.

– Вы должны проявить больше усердия! Упражнения, изматывающие тренировки, обучение в библиотеке – что угодно, чтобы у него даже времени не осталось на запрещенную деятельность! И где эта девчонка? Сколько раз твердил, чтобы она держала его в своей постели! – выкрикнул старшина, брызжа слюной на нас. Его подбородок дрожал от ярости.

– Первая старается, но он избегает ее. Наставники нагружают его заданиями, как вы и сами знаете. Сейчас подготовка к финальному испытанию отнимает много сил. Загрузка полная!

– И эти ваши сантименты. Не забывайте, кто он, а кто вы. Он просто цель, задание! И все. Никакой дружбы, никакого участия. Если мне еще раз доложат, что вы были особенно близки… заменю без раздумий, – уже спокойно ответил старшина и склонился над документами.

Я похолодел. Он точно знал о нашей вылазке еще до того, как мы сообщили ему. И о подпольной торговле.

– Да, мы сблизились. Но разве может быть иначе, если ты проводишь с человеком так много времени вместе? – ответил я.

А потом осекся в мыслях. Все знают, во‐первых, что он предал императора и свою сестру, а во‐вторых, что он любит только себя. Самовлюбленный и эгоистичный принц, готовый на все, лишь бы добиться своей цели. Наши книги говорят об этом. И я не должен сомневаться или давать слабину.

В ответ на мои слова старшина поднял голову и нетерпеливо махнул рукой на выход.

Уже за дверью я не мог не задать резонный вопрос:

– Зачем ты заступился за него? Это же ложь.

Иниго посмотрел на меня странным взглядом, и я мгновенно заткнулся. Ну какой же я дурак! Возле дверей… да там, где стражи-охранники…

Он просто пожал плечами и безразлично выдал:

– Я сказал то, что думаю.

С этими словами он развернулся и ушел – нам обоим следовало получить последние наставления перед финальным экзаменом на звание стража, до которого оставалось меньше двух месяцев.

Внезапно раздавшийся звук гонга заставил меня подойти к окну, ведущему во двор, – в это время не должно было быть одиночного удара.

Во дворе было три всадника.

Я с ужасом узнал форму – это был Особый отряд императрицы. Каратели – черные плащи, красные камзолы, отделанные золотом. Один из них спешился и что-то яростно заговорил подошедшему стражу. А потом к прибывшим быстрым шагом подошел капитан Вильям, как обычно, в личной свободной белой рубашке и темных форменных штанах. Они коротко переговорили, и затем капитану Вильяму вывели лошадь.

Всадники спешно покинули двор крепости.

Через три дня Бастария гудела от новостей: в деревне повесили вербовщика и четырех мятежников.

Глава 18

Не было сомнений в том, что Кровавое утро навсегда изменило историю Таррвании. Существа были изгнаны, принцы отвергнуты, а императрица Аниса подпала под власть деспотичного императора.

Керрик, главный армиртор Бастарии. «Хроники Таррвании», том X

Александр

Я повалился на землю.

Меч, просвистевший прямо возле уха, заставил меня перекатиться и быстро вскочить на ноги.

Мы уже почти четверть гонга кружили друг перед другом. И после серии атак пришлось признать, что моих сил и умений недостаточно. Пыль тренировочного круга осела на потном лице моего противника. Черная форма скрывала пятна крови, он несколько раз смог добраться до меня – легкие царапины начали жечь. Мы оба были измотаны и тяжело дышали.

Ну что ж. Тогда придется рискнуть.

Черноволосый, крепко скроенный кадет решил так же и ринулся на меня с криком. Адреналин взревел в крови – я подпустил его максимально близко, а затем уставшее тело совершило ошибку – ногу схватило судорогой, и я с воплем осел на землю, не выпуская из рук меч. Мой противник с победным кличем занес надо мной клинок и… отшатнулся: ему в глаза попала грязь, которую я сгреб украдкой. Секундного замешательства хватило, чтобы выбить из его рук меч и сделать подсечку – он рухнул на землю.

Якобы уставшее тело и якобы судорога – он клюнул на мою приманку.

Острие меча прижалось к его горлу.

– Сдаешься?

Кадеты победно взревели. Присутствующие стражи и наставники одарили меня редкими хлопками. Старшина молчал, но поднял руку, что означало конец поединка.

Это были последний бой и последнее испытание из трех – через две недели я стану стражем.

Спустя три года тяжелого и, без сомнений, опасного обучения мастерству стражей.

Нас было тридцать два человека на первом году обучения. Восемь команд. А осталось двенадцать человек. Четыре брайси, четыре хайфо и четыре армиртора.

Я узнал, что только члены высокопоставленных семей Таррвании становились кандидатами в стражи. Эжен рассказал, как это происходит: одна семья и две ветви. Портал существовал уже не одну тысячу лет, орден стражей появился вместе с Порталом. И отслужившие в рядах стражей уходили на ту сторону. Или оставались в одной из трех крепостей без права завести семью и детей. Бастария была самой древней из них. Эти семьи были расселены по всей планете – таррванийцев нельзя было отличить от обычных людей. Но сами таррванийцы никогда не забывали про свою родину. Их всегда тянуло обратно, на ту сторону. И рожденных на Земле тоже.

Первый год нас муштровали, заставляли пройти базовую воинскую подготовку и выучиться действовать в команде. Наставники и старшие стражи были всегда безучастны. Устав вдалбливался денно и нощно, армирторы углублялись в историю, брайси отрабатывали приемы, хайфо торчали в проклятой Северной башне и изучали травничество и ядоварение. Ослушания никто не терпел. Для особо дерзких существовали тяжелые отработки.

На первом году обучения погибло пять кадетов.

На второй год прибавилось ориентирование на местности, тренировки увеличились по времени. Всем армирторам стали доступны запретные книги.

Всем, кроме меня. Меня словно огораживали от получения знания. И я был самым слабым кадетом-армиртором, чем выводил из себя командира Кристен, которая тряслась за каждый балл.

Самый слабый кадет – так считали мой наставник и приставленный младший страж-армиртор. Но на втором году я добрался до этих полок. Не без помощи Мастина, конечно. Единственные недоступные для меня книги были в личной библиотеке наставника – в его кабинете, под стеклом и на замке. А кабинет день и ночь охранялся старшими стражами. Их подкупить мне не удалось.

На втором году обучения погибло еще шесть кадетов.

На третьем году обучения мы повстречались с существами. Я помнил, как Костераль сжег их, когда мы только прибыли в Бастарию. Но на третьем году нас отправили сражаться против неразумных существ и учили общению с разумными расами. Кира пропадала на островах вместе с Элли: там у них были особые практики по травоварению, а Элли взяла над ней шефство, как над самой способной ученицей. Эжен все чаще уезжал в дальние поездки. Я же смиренно протирал тряпочкой книги в библиотеке и добывал нужные мне сведения.

На третьем году погибло еще семь кадетов: двое не выдержали встречи с существами, трое попытались сбежать и пропали в лесах, а еще двое не справились с практиками хайфо.

Про своих родителей я так ничего и не узнал.

«Твои родители здесь» – эти слова постоянно крутились в голове. Но никаких зацепок. Ни кто я, ни какому роду принадлежу. Ни-че-го.

Все родословные были мной изучены. Все. Но ни одного похожего на меня портрета, ни одного родственника или…

Однако и это также могла быть просто уловка.

С каждым прожитым здесь годом я все больше убеждался, что идея остаться была слишком необдуманной. С другой стороны, я не знал, как попасть на ту сторону. Ни в каких источниках не было указано, где находится Портал. И я подозревал, что именно эта информация спрятана в кабинете наставника.

Эжен с воплем подскочил ко мне и крепко обнял:

– Мы прошли! Прошли!

Я с трудом выбрался из его объятий. Осталось дождаться Иниго – он о чем-то разговаривал с сестрой возле старшины, – и мы получим свободу на целых три дня. Гулко стучащее сердце постепенно успокаивалось.

Свобода. Ее становилось все меньше.

Я бросил взгляд на стену – там опять маячил силуэт Дэниела. Но, как обычно, его видел только я.

Я подавил желание упасть прямо на кровать и пошел в душ смыть пот, грязь и кровь. Иниго спокойно снимал форму, а вот как раз Эжен со стоном повалился на кровать.

Выйдя из душа, я заметил Бо, стоящую рядом с комодом: она ставила на него поднос с графином и лимонами. На подносе еще лежала небольшая стопка бумаг. Улыбнувшись, Бо аккуратно написала что-то в блокнотике и протянула его мне:

«Тебя ожидает Мастин, у него некоторые трудности с рецептом».

В ответ я протянул Бо хурмансы из вазы – она всегда радовалась засахаренным фруктам. Я понемногу выторговывал их у местных, когда удавалось улизнуть из крепости. Бо просияла и благодарно кивнула.

Я резко сел на кровать. Иниго вопросительно посмотрел на меня. Через две недели мы станем полноценными стражами и отправимся на корабле через Арридтское море к Сожженным землям.

Меня будоражила сама мысль о том, что скоро я смогу ступить на эту землю. На землю, куда меня и тянуло, и отвращало.

Человеку рациональному нелегко было бы принять происходящее вокруг. Но мне понадобилось полгода, чтобы смириться и осознать, что все происходящее реально и я как-то замешан во всем этом.

И каким-то образом замешан он – Дэниел.

Преследующий меня, словно призрак.

* * *

Я прошел через первый кабинет Мастина, зашел за ширму и открыл еще одну дверь. Вся его лаборатория выглядела… почти нормально. Посередине стоял широкий деревянный стол. Что-то опять бурлило в одной из колб. На полу небрежно валялась стопка книг.

Я никак не мог привыкнуть к этой атмосфере: все почти современное, но вдруг вылезало что-то из Средневековья. Точнее, соотношение было где-то шестьдесят на сорок. А чем дальше было от Бастарии и ближе к Сожженным землям и империи, тем больше это соотношение перевешивало в сторону Средневековья.

Но на втором году обучения мне наконец-то объяснили, в чем состоит суть проблемы. Пришлось целый год вести себя прилежно и почти не задавать вопросы, чтобы они ослабили бдительность.

Изначально технологии с той стороны здесь не работали, как бы ни пытались стражи их внедрить. Магия Таррвании отвергала их. Никакое ружье не могло здесь выстрелить, никакая вышка не ловила сигнал. Машины глохли. Фотографии проявлялись полностью черными.

Но сто лет назад стражи в своих лабораториях смогли сделать невозможное – подавить магию и расщепить потоки. И теперь у стражей были собственные генераторы, вырабатывавшие электричество в небольшом количестве, стационарные передатчики на дальние расстояния и даже компьютеры. Они постоянно изучали технологии с той стороны и совершенствовали, адаптировали к таррванийским условиям.

Их сыворотки в буквальном смысле творили чудеса – щепотка технологий, щепотка отфильтрованной магии и вуаля – вам не нужны годы, чтобы понять человека, говорившего на другом языке. Необходимы гарантии для соблюдения договора? Пожалуйста – Мастин сделает сыворотку договора.

Однако огнестрельное оружие и взрывные устройства стражи пока не смогли адаптировать – их ученые постоянно работали над этим. И технологии не могли долго работать вдали от источника подавления и расщепления.

– Подожди еще немного, сейчас я доделаю, и поговорим, – тихо отозвался Мастин. Он стоял над одной из колб и что-то тщательно замешивал. Глаза его были закрыты широкими очками, плотный холщовый халат скрывал тело, волосы убраны, а руки в черных перчатках.

Скоро Мастин действительно закончил с сыворотками.

– Ну, присаживайся, – указал он на стул и отодвинул подальше свою колбу с зельем. Он снял очки с перчатками и положил их на стол. Затем тщательно помыл руки в небольшой раковине, отряхнул их и сел. – Прошло уже три года. Через две недели ты дашь клятву стража. Но ты должен помнить мои наставления и все… что мы обсуждали.

– Да, я помню, конечно же, – ответил я, присаживаясь на стул. – Все помню.

– Когда у тебя первое задание на Сожженных землях? Мне нужно, чтобы ты связался с одной онемас – она должна тебе передать книгу по травам. Мы с ней давно… гм… переписываемся. И давно договорились, что она мне передаст книгу. Но я уже много лет не могу получить ее. – Мастин вздохнул.

Я не смог сдержать усмешки:

– Это с ней ты переписывался больше пятидесяти лет?

– Да. И могу гордиться тем, что общаюсь с ней. Как и ты. Как и должно быть. Как и было тысячу лет назад.

– Странно, что ты мне доверился. И даже говоришь правду.

– Но ведь и ты доверился мне.

Я коснулся пустых пробирок на столе Мастина. Взял одну в руки и посмотрел на свет.

– Знаешь, говорят, что общее дело всех сплачивает, горечь испытаний и бла-бла-бла. Так и есть: Эжен и Иниго стали мне очень близки. Но я понимаю, что они что-то от меня скрывают и недоговаривают. А мне приходится соглашаться на их условия игры.

Дверь тихо отворилась, я и Мастин одновременно метнули взгляды ко входу – зашла Бо. В ее руках были новые листы с заказами, и она сразу подошла ко мне.

– Сколько тебе нужно еще времени?

– Все готово. – Мастин покорно передал мне закупоренную пробирку с травами.

В это время Бо быстро написала что-то в блокноте, оторвала листочек и передала мне. Очень нетипично для нее, но…

Могу ли я пропасть в дни бала?

Что?

Я, прочитав эту записку, вскинул голову и решительно развел руками. Какого?..

Она раньше никогда так не делала.

Бо застенчиво улыбнулась мне в ответ и начала быстро писать в блокноте.

Мастин сразу переключился на заказы: он то хмурил брови, то морщился – ему явно не нравились запросы стражей. Возможно, там опять появилось несколько запросов на дурман-траву: он каждый раз расстраивался, что ему, ученому и убежденному пацифисту, приходится поощрять такое.

Бо наконец-то закончила писать и передала мне записку.

Прости, не могу сказать почему, но на балу и на посвящении и еще три дня после бала… Меня не будет. Мне нужно отлучиться, и я не спрашиваю у тебя позволения. Просто ставлю тебя перед фактом. А ты можешь любезно, как человек, ой, друг, сказать, что «конечно, иди», и не вдаваться в подробности – мы с тобой далеко не начальник и подчиненный.

– Конечно, иди. Ох, я буду так расстроен, что ты не будешь через две недели на балу и не увидишь… Насколько я шикарен. А мой смокинг вообще привел бы тебя в неописуемый восторг.

Мастин отвлекся от чтения и пробубнил:

– Ты помнишь, что тебе нужно еще покрасить волосы в черный цвет? И не отвертишься в этот раз. Старшина поставил это на особый контроль.

– Я до сих пор не понимаю, зачем я вам там, во время бала? Почему все новоиспеченные стражи должны быть с черными волосами?

– Послушание. Ты должен делать так, как говорят они. Пока что.

– Хорошо. Я сдержу свое обещание, спасибо тебе за все, – ответил я с усмешкой и, покрутив колбу в руках, вышел из кабинета.

* * *

Несколько месяцев я потратил, выискивая слабости наставника.

И узнал, какие травы нужны почтенному ветерану, доживавшему свои годы в Бастарии. У меня появился шанс. Я долгое время ждал, когда кто-то из стражей достанет мне их…

А теперь они у меня.

Возле кабинета наставника стояли два стража с непроницаемыми лицами. Я коротко поклонился им и хотел постучать, но дверь широко распахнулась, и оттуда вышел капитан Вильям.

– О, Лишний. Поздравляю со сдачей экзаменов, – сказал он ровно и без эмоций.

Я скривился, но все же чуть поклонился и ответил:

– Благодарю, капитан Вильям.

Он смерил меня взглядом, но не стал продолжать разговор и прошел мимо, слегка слегка, но довольно ощутимо задев плечом.

Я потер ушибленное плечо и зашел в кабинет.

Наставник Эгов сидел за столом.

– Здравствуй, кадет.

– Я практически страж. Мы можем общаться на равных.

– Теперь ты можешь взять книгу.

Он растягивал слова, предложения тягуче перетекали в воздухе.

– Книгу?

Я на мгновение перестал дышать, прочитав название книги.

– Ты ведь именно за ней пришел? – тихонько засмеялся наставник.

В моих руках был запретный том «Хроник Таррвании», написанный изгнанным армиртором Керриком. Десятый том. Он посвятил свою жизнь изучению истории Таррвании и в конце концов сошел с ума. А его книги были уничтожены.

Кроме одного экземпляра, хранившегося у наставника.

Мне нужна была еще одна книга, но эта…

Да, начнем с нее.

Но откуда он мог знать, что мне нужно?

– Изучи, но не выходи с ней. А я пока пойду заварю травы. Кости старые уже… нужно взбодриться.

– А… просто я не понимаю этот жест щедрости. Дам клятву я только через две недели и…

Он вышел из-за стола и мягко подтолкнул меня на свое место:

– Присаживайся за мой стол. Стражи-охранники не пустят никого еще полгонга.

И он направился к выходу из кабинета.

Я ошарашенно сел. Но…

– Постойте! – Старик почти закрыл дверь за собой, но остановился.

– А вы точно уверены, что я могу посмотреть эту книгу?

Мне было не по себе. Ворочающееся и сжимающее душу холодными кольцами подозрение отозвалось волной мурашек на руках и спине. Очередная ловушка?

Наставник улыбнулся мне.

– А ты уверен в этом сам?

И он затворил за собой дверь. Я начал листать книгу в кожаном переплете. Было видно, что со временем в книгу подшивались все новые и новые листы – пожелтевшие страницы перемежались с совершенно белыми. В конце, к счастью, был указатель с номерами страниц, что должно было облегчить мне поиски нужной информации.

Я не смог сдержать порыв и быстро пролистнул до главы с забытыми и изгнанными правителями. Но информации о том, кто меня интересовал в первую очередь, было очень и очень мало.

КОСТЕРАЛЬ ДЭНИЕЛ ФУРКАГО

Дитто черного дракона. Бастард императора. Правитель Сожженных земель, изгнанный действующим императором.

СИЛЫ:

– высокая способность к созданию порталов;

– связывание разума;

– подчинение огня.

Опасен и могущественен.

Перевернул несколько страниц – они все были пустые.

Через пару страниц я наткнулся на старый, почерневший портрет. Я прочитал полное имя на соседней странице:

Джеймс Олдрик Вильгельмина Каррингтон

А внизу было приписано:

Принц маррдеров отрекся от служения империи после Кровавой ночи и не признал императрицу истинной. Он посчитал, что она лже-Невеста и не является Анисой. За бунтарство был сослан в Сожженные земли вместе со всей расой маррдеров. В летописях отмечается, что он исчез и уже более шестисот лет никто не знает, где находится принц маррдеров. Но предполагаемое местонахождение – та сторона.

СПОСОБНОСТИ ПРИНЦА МАРРДЕРОВ:

Скорость: выше обычной человеческой.

Обостренные чувства: выше обычных человеческих.

Физические данные: выше обычных человеческих.

Исцеление: выше, чем у обычных маррдеров.

Барьер: обман зрения, может менять восприятие зрения и слуха обычных существ.

И еще чуть ниже под текстом стояла свежая приписка:

Смертельный фактор обнаружен: могут передать свою жизненную силу и стать обычными смертными.

Наставник внезапно зашел в кабинет, заставив меня вздрогнуть.

– Я еще ничего не успел прочитать.

Он подошел ближе и внимательно посмотрел на то, что я читал.

– Тебе стоит начать… отсюда.

– Разве?..

– С самого начала, – мягко прервал меня наставник. – Скоро пройдет четверть… гонга.

Дверь вновь захлопнулась.

Он пришел, чтобы сказать мне только это?

Я решил не терять время и открыл самое начало книги. Перелистнул страницу и…

Там было генеалогическое древо. Но я уже знал его. Это было обширное древо династии Фуркаго, правившей уже две тысячи триста лет в Таррвании.

И последний император правил уже слишком долго по человеческим меркам, но по нормам дитто – средне. Древо оканчивалось тремя именами.

Первое имя – Астраэль Фуркаго. Наш император.

Второе имя – Рейн Фуркаго. Приемный сын предыдущего императора. Мелким почерком стояла приписка «изгнан и путешествует вместе с капитаном Кроссманом».