Текст книги "Гарем"

Однажды он привез с собой из Эдинбурга леди Диану Фергюсон.

– Ты думаешь жениться на ней? – напрямик спросила Джанет.

– Нет, конечно, – беззаботно отозвался Чарльз. – Так, поразвлекаться.

– В таком случае забирай ее и убирайся из моего дома! – приказала Джанет. – Я знаю, что тебе плохо, но не позволю травмировать детей. Они только-только начали оправляться от потери матери.

Чарльз гордо выпрямился и расправил плечи, на какую-то долю секунды живо напомнив ей Селима.

– Не забывайте, мадам, что я – граф Шиэн.

– Это верно, – согласилась мать, – но замок принадлежит мне, Чарльз. И еще позволь напомнить, что своим титулом ты обязан только мне. Как думаешь, что подвигло короля сделать тебя графом?

– Он сказал, ты отдала сорок лет жизни Шотландии.

– Боже мой, Чарльз! Королю было бы наплевать, даже если бы я сто сорок лет своей жизни отдала Шотландии. Дело в том, что он провел две ночи в моей постели. Я, конечно, не добивалась этого, но и не стала кричать, что меня насилуют. – Чарльз оторопело смотрел на мать. Джанет рассмеялась. – Увези леди Фергюсон туда, откуда привез, Чарльз. Меня не волнует, с кем ты спишь, сын, но если тебе так не терпится привезти домой шлюху, пусть она хоть выглядит поприличнее.

Чарльз невольно рассмеялся:

– Ох, мама! Таких, как ты, больше нет на всем белом свете! Так что, передать от тебя привет королю?

– Нет, но передай, что я буду молиться за него и королеву. Потеря одного ребенка – трагедия, а у них умерло уже два принца. Впрочем, они оба еще молоды, у них все впереди. Тебе же, Чарльз, советую смириться со случившимся. Мертвых не воскресить. И ты не имеешь права взваливать вину за гибель Фионы на свою дочь и сыновей. Фиона любила их, и особенно дочь, которая так на нее похожа.

Чарльз вернулся ко двору, и благодаря ему вдовствующая графиня Шиэн была в курсе всех столичных новостей. От него же она узнала о том, что близится война.

Тем временем до конца года род Лесли постигла еще одна беда. Леди Анна, графиня Гленкирк, простудилась под сентябрьским ливнем и скоропостижно скончалась. Джанет и Анна никогда не были подругами, но смерть жены Адама, пожалуй, впервые заставила Джанет всерьез задуматься о своем возрасте.

В 1542 году по всей Шотландии прокатилась религиозная смута. Страну охватила жажда реформации. Король Джеймс обратился за помощью к Риму и решил возобновить союз с католической Францией. Что же до Генриха Английского, то он добился независимости от Ватикана и всеми силами пытался найти понимание у своего шотландского племянника. Оба короля договорились встретиться в Йорке, и Генрих приехал на место встречи в назначенное время. Узнав же о том, что племянника не будет там, Генрих пришел в бешенство. Между тем тайный совет Джеймса отговорил своего монарха от этой поездки, опасаясь его похищения. В действительности же королева-француженка и высшие чиновники страны просто боялись, что Генрих уговорит племянника последовать его примеру в отношении папства. При этом они почему-то не задумались над тем, что Англия ближе к Шотландии, чем Рим.

А потом у Генриха все в жизни пошло наперекосяк. Его пятая королева, Кэтрин Ховард – «Роза без шипов» была уличена в измене и обезглавлена в Тауэр-Грин. Одинокий, больной, разочаровавшийся в жизни, Генрих стал искать утешения в войне. Зимой он провел мобилизацию на севере Англии, и войско под предводительством сэра Роберта Боуза пересекло границу с Шотландией и вторглось в Тевиодэйл. Навстречу англичанам вышел верный слуга Джеймса лорд Гордон, граф Хантли, и наголову разбил их.

Следующим в драку ввязался герцог Норфолкский. Он стремился вернуть себе расположение Генриха, утраченное из-за двух племянниц герцога, Анны Болейн и Кэтрин Ховард, которых тот сначала сделал английскими королевами, а потом казнил. Норфолк был более удачлив и предал огню Роксборо, Келсо, а также ряд других мелких шотландских городков. Затем Генрих вытащил на свет старый каштан, символизирующий английское господство над Шотландией, и тем самым вынудил Джеймса к решительной схватке.

Шотландский король созвал войско, поцеловал на прощание в очередной раз забеременевшую королеву и уехал на войну. Однако уже в Фаламуре дворяне отказались следовать за своим монархом дальше. Без них он оставался ни с чем, а их невозможно было сдвинуть с места. Джеймсу сказали, что нельзя проливать шотландскую кровь во имя Франции, а эта война затеяна, мол, лишь ради ее интересов. Армия покинула Джеймса, и ему пришлось вернуться в столицу. Однако уже спустя три недели, двадцать первого ноября, он покинул Эдинбург во главе нового десятитысячного войска, созванного с помощью кардинала Битона и графа Морея, еще одного Джеймса из рода Стюартов.

Вместе с королем в поход отправились Чарльз, его дядя Адам, его братья Иан и Хью, а также соседи Джеймс и Гилберт Хей. Что касается хозяина Грейхевена, отца двух последних молодых людей, то он приболел и был оставлен в Шиэне. Колин горячо протестовал, но у Джанет было дурное предчувствие, и она подсыпала ему в вино снотворное. Проснулся Колин лишь спустя двое суток.

К сожалению, это не помогло. Проснувшись с рассветом двадцать третьего ноября, Колин Хей тайком выбрался из спальни Джанет, тепло оделся, оседлал на конюшне своего коня и пустился догонять сыновей.

Он опоздал и лишь помог Рыжему Хью и другим немногим из оставшихся в живых собрать с поля боя трупы товарищей. Среди убитых были: Адам Лесли, граф Гленкирк; его сын и наследник Иан; племянник Чарльз Лесли, граф Шиэн; наследник Грейхевена Джеймс Хей и его брат Гилберт, равно как и еще две сотни молодых людей из Гленкирка, Шиэна и Грейхевена. Оставшиеся в живых реквизировали у местных крестьян повозки, дабы переправить павших домой.

Эпилог

Август 1566 года

В один из солнечных летних дней Патрик Лесли, четвертый граф Гленкирк, спустился в холодный и влажный склеп рода Лесли, располагавшийся под алтарем домашней часовни. В склепе постоянно горело с десяток ламп.

Опустившись на мраморную скамью, на которой можно было помолиться и поразмышлять, он воззрился на каменные плиты. На всех плитах за исключением одной значились лишь имена погребенных и даты жизни и смерти.

Здесь лежал его прадед Патрик, первый граф Гленкирк, в честь которого его назвали при рождении. Он умер во сне в возрасте восьмидесяти лет. Граф смутно помнил высокого старика с седой шевелюрой и густым голосом. Рядом с ним покоилась его жена Агнес Каммингс.

Дальше шли могилы его деда Адама, его отца Иана и дяди Чарльза. Все они погибли в сражении при Солуэй-Мосс в 1542 году. Рядом с каждым лежала его жена. Бабушка Анна Макдональд (и тут же маленькая могилка ее старшего сына, умершего в возрасте трех лет). Фиона Абернети, жена Чарльза, скончавшаяся после пятых родов. Мать самого графа Джейн Дундас. Смерть настигла ее во дворе замка, когда ей принесли трагическое известие с поля боя в Солуэй-Мосс. После нее сиротами остались пятеро детей.

Они, равно как и дети Чарльза, были воспитаны и подняты на ноги двоюродной бабушкой Джанет Лесли. Вспомнив о ней, граф Гленкирк улыбнулся. Он горячо любил ее. Ответственность за воспитание стольких сирот легла на ее плечи, когда ей было шестьдесят два – почтенный возраст. Тем не менее это ее не испугало. Первым делом она разогнала дальних родственников, которые словно вороны слетелись в Гленкирк, желая заполучить себе не только детей, но и имущество рода Лесли.

Графу было девять лет, когда он остался круглым сиротой. Он хорошо помнил тот скорбный день. Ему хотелось расплакаться при всех, но бабушка Джанет ласково и в то же время твердо сказала ему, что граф Гленкирк, каким бы юным он ни был, не имеет права показывать свою слабость на людях. И мальчик, дождавшись ночи, выплакался в объятиях бабушки.

Ей одной дети обязаны были своим счастьем. Сестер графа выдали замуж за порядочных, любящих и состоятельных молодых людей. Не обидела бабушка Джанет и своих внуков по мужской линии, дав каждому достойные средства к существованию.

Больше всего графа Гленкирка всегда поражало то, что бабушка Джанет как будто совсем не старела. Ее волосы мягкого персикового оттенка почти не поседели, а глаза горели зеленым огнем. Патрик знал, что в юности у бабушки волосы были такого же золотисто-каштанового оттенка, как и у него.

Он судил по портрету, висевшему в большом зале замка Гленкирк, на котором Джанет было всего тринадцать лет.

– Храни тебя Господь, Сайра… – проговорил он и тут же осекся.

Но уже в следующую минуту он понял, что здесь некому его подслушать, и усмехнулся. Даже если бы кто и услышал, то не понял бы, что ему, Патрику, четвертому графу Гленкирку, известна фантастическая тайна жизни его двоюродной бабушки.

Он вытащил из кармана камзола письмо, написанное Эстер Кирой для Джанет. Их письма были отправлены примерно в одно и то же время. Патрик извещал Эстер Киру о кончине Сайры, а Эстер Кира, в свою очередь, извещала Сайру о смерти султана Сулеймана 14 августа 1566 года.

На металлической пластинке, которой была помечена могила Сайры, была короткая эпитафия: «Рождена шотландкой и скончалась ею». Люди, которым доведется когда-нибудь взглянуть на эти строки, конечно, подумают, что покойная была несчастной старой девой. Где им будет догадаться о том, сколько всего было в ее жизни!

– Ирония судьбы, – проговорил вслух Патрик и усмехнулся. Его слова гулким эхом отозвались в сводах склепа.

Утерев выступившие слезы рукавом, он поднялся со скамьи и направился к выходу.

– Покойся с миром, Сайра, – прошептал Патрик Лесли на прощание, поднялся по ступенькам в часовню и вышел под палящее августовское солнце.