Текст книги "Гибель Высоцкого. Правда и домыслы"

«Антимоний взял у Марины копии рукописей Володи, которые украли у меня. Правда, украли всего 130 листов только, а остальное было в чемодане у Валерия Павловича Янкловича, а потом у Давида Боровского. А сейчас у этого Антимония доверенность Марины, и получилось так, что от него все зависит: он может дать или не дать текст. И хотя срок доверенности закончился, он делает вид, что ничего об этом не знает. Лезет везде, лезет править стихи Высоцкого! Я ему позвонил и сказал: „Удавлю, если будешь еще лезть не в свое дело!“ И он меня понял. Но представь, Валерка, сейчас с этим Антимонием работает Сева Абдулов, потому что этот Гарик имеет доступ в ЦГАЛИ. Доверенность Марины кончилась, а он продолжает туда ходить…»

Конечно, это субъективное мнение. Возможно, даже слишком субъективное. Но все же.

В реальности, этот самый Антимоний (Георгий Давидович Антимоний – Гарик. – Б.К.), войдя когда-то в притаганский круг как текстолог, вплотную занимался расшифровками текстов Высоцкого. Его расшифровки использованы в спектакле Таганки «Владимир Высоцкий», в «Нерве», во всех публикациях примерно до 1990 года включительно.

Этот «специалист-текстолог» внес в тексты значительное количество искажений… Так говорят те люди, кто знает в этом деле толк.

Первая книга Высоцкого тиражом в один экземпляр

Почему же после смерти Высоцкого именно история с рукописями стала чуть ли не самым загадочным пунктом его биографии? Ниточка предположений тянется к исторической конкретике. В 1977 году два увлеченных любителя творчества Высоцкого Борис Акимов и Олег Терентьев (ныне покойный) при поддержке администратора театра на Таганке Валерия Янкловича решили сделать подарок к сорокалетию кумира – самодельный сборник его стихов и песен. Подарок получился на славу – целый двухтомник! Высоцкий был поражен, счастлив. «Ребята, все хорошо. Мне нравится, будем работать. У вас многое собрано, но многого нет. И вообще, у меня руки не доходят – как хорошо, что вы занялись. Наконец-то вижу серьезных людей, которые на многое обращают внимание, даже варианты приводят». Видя горящие глаза энтузиастов, Высоцкий дал добро на работу с его рукописями: «Сойдемся как-нибудь, я передам вам тексты – работайте». Ему хотелось, чтобы созданное им не пропало. И однажды после выступления вывалил дома на стол перед ошалевшими от счастья фанатами целую гору своих рукописных творений.

Дело закипело: рукописи стихов расшифровывались, Акимов делал основной текст, отдельно – варианты. Все потом передавалось Высоцкому. Взамен получал новую порцию. Копированием занимался Андрей Крылов. Шла работа над будущим вариантом первой книги стихов поэта.

Марину Влади заставили вернуть архив мужа в Россию?

По словам Бориса Спартаковича, через их руки прошло не менее пятидесяти процентов рукописей поэта. После смерти Высоцкого часть произведений осталась у Акимова. И вскоре его стали разыскивать какие-то люди. Хотя многое оставалось еще непереснятым. Борис взял ответственность на себя, стал тянуть время. Не было уверенности, что рукописи попадут в надежные руки. И только когда копирование было завершено, все передали отцу Высоцкого и Марине Влади. Правда, до этого момента на молодых ребят грубо наезжал кое-кто из друзей Высоцкого, были звонки с угрозами. В квартире Акимова даже устраивался обыск. Кем? С чьих санкций?

Да, многое, связанное с именем Высоцкого, для людей его окружения – табу. Их нежелание говорить откровенно будто под запретом каких-то влиятельных сил. Ведь даже акт передачи рукописей в ЦГАЛИ оценивается ими вовсе не как добровольно-благородный шаг со стороны Марины Влади. По словам того же Валерия Янкловича: «Я знаю только, как „трудно“ возвращали рукописи Акимов и Терентьев… В конце концов, по-моему, Крылов вернул часть рукописей Марине. А Семен Владимирович говорил, что остальное они вернули ему, а он передал рукописи в ЦГАЛИ бесплатно. В отличие от Марины, которая якобы отдала архив за деньги».

Якобы… То есть достоверных данных нет. А просто так эти люди говорить ничего не станут: слишком велика для них цена вопроса. Моральная, естественно. Похоже, архив был сдан лишь после серьезного давления на вдову Высоцкого со стороны неких государственных структур Советского Союза.

Вот инфо от Янкловича: «Родители и в дела с архивом тоже не вмешивались, во всем доверяя Марине. Но когда она уехала, их поведение переменилось. По-моему, кто-то начал на них влиять. Они стали требовать, чтобы архив был возвращен домой. Отец вызвал меня и стал говорить о своих связях с КГБ и т. д. Родителям кто-то внушил, что вот Янклович женат на американке (Барбаре Немчик. – В.П.). Марина вообще живет за рубежом. И они хотят вывезти рукописи за границу и там продать… В общем, родители сказали, что они хотели бы на архив взглянуть. Пожалуйста, мы ничего не имеем против. Привезли, они „взглянули“. И тут возникло решение срочно переснять архив, а затем передать его в ЦГАЛИ».

ИНФО от авторитетного архивариуса

Расклад по рукописям может быть примерно таким: процентов девяносто находятся в РГАЛИ и ГКЦМ. Процентов пять лежат себе где-то спокойно в каких-нибудь архивах – музейных, галерейных и т. д. А еще пять процентов, скорее всего, в частных руках.

Известный исследователь творчества Высоцкого Сергей Жильцов мои догадки об утечке рукописей из архива осторожно разрешил так: «Мне неизвестно, чтобы кто-то из бывших сотрудников музея Высоцкого попользовался его архивами из каких-то корыстных соображений. Но если это и так, кто и как теперь это докажет? Не пойман, как говорится, не вор.

Рукописи, выставляющиеся на аукционах, все из частных коллекций. Другое дело, как они могли туда попасть? И кто станет в этом разбираться? А то, что я выступаю экспертом, ни о чем таком предосудительном не говорит. Никто ни на кого в суд еще не подавал. Аукционы – единственная форма обнародования, выявления неизвестных вещей, связанных с Высоцким. Во-первых, сохраняется анонимность по отношению к источнику появления подлинников. А кто и что за этим стоит? Зачем всем знать? Рукопись сама за себя как бы говорит: я существую!

Основной же, сохраненный благодаря усилиям Марины Влади архив принадлежит российскому государству и хранится в РГАЛИ. По воле наследников он остается закрытым».

Простой и категоричный ответ Жильцова. Наслушавшись однажды от «высоцкобрехов» запредельщины о полном закрытии доступа в РГАЛИ, счел для себя нужным выяснить обстановку и написал туда письма. Ответы пришли незамедлительно:

Заместитель директора РГАЛИ Злобина Галина Рауфовна:

Вдова и сын часть материалов закрыли. Не хотят, чтобы посторонние люди с ними знакомились. Остальные документы открыты. Приезжайте, работайте.

Заведующий читальным залом РГАЛИ Неустроев Дмитрий Викторович:

В фонде Высоцкого три описи. С описями можно поработать в читальном зале. Предварительно записавшись. Предоставив письмо от редакции, в которой вы работаете.

Что касается документов: чтобы посмотреть документы из 1-й и 2-й описи, нужны разрешения в письменном виде от Никиты В. и Марины Влади. Что касается 3-й описи, нужно письменное разрешение от Сергея Жильцова.

Паразитирование на кумире

А для чего это вообще нужно? Изучать документы, до которых не добраться? – в который уж раз спросит дотошный читатель. – Копаться в каких-то рукописях?

Вот для чего: не найдена, к примеру, рукопись последней песни Высоцкого «Грусть моя», нет активных доказательств его авторства стихотворения «Казалось мне, я превозмог…». Некоторые «веды» считают, что стихотворения «Мой черный человек», «Меня опять ударило в озноб», «Я никогда не верил в миражи» написал не Высоцкий.

Споры о Высоцком давно вышли за плоскость песен типа «Ой, Вань, гляди какие клоуны…».

На имени Высоцкого идет активное паразитирование. Особо муссируются темы о национальности поэта и его причастности к органам ГБ. По всему видно: Высоцкий по-прежнему остается одним из культовых символов нашей жизни. А те стихи, которые упоминаются выше, как раз многое проясняют. Образ глашатая правды трансформируется со временем. Как бы открываются новые его черты, качества. А вот насколько они правдивы – большой вопрос!

Хорошо, что поэты не ставят печати на своих рукописях. Иначе это были бы декларативные документы. Пусть даже если загадки, оставляемые ими потомкам, никогда и не разрешатся. И такие загадки всегда были и остаются очень привлекательными для исследователей.

Как, к примеру, вот эта:

 
Я раздвоенье ощущаю с детства.
По матери я ангел во плоти,
Но ген отца, доставшийся в наследство,
Меня сбивает с верного пути.
Мне самому мой образ очень странен.
Как дальше жить? Ни мысли, ни идей.
Гляжусь анфас – примерный христианин,
А в профиль – правоверный иудей.
 

На самом деле эти стихи написал не Высоцкий. А в шутку сочинил большой шалун от поэзии Георгий Фрумкер, с которым мы разрешили когда-то вопрос об авторстве этого чудесного стиха в прямой беседе:

– Зачем вы ввели в заблуждение фанатов Владимира Высоцкого?

– Честное слово, не специально! Однажды, находясь подшофе в одной компании, я сказал, что на пари за пять минут напишу стилизацию под любого поэта. Мне предложили «стать» Владимиром Высоцким. Спустя пять минут прочитал друзьям свеженаписанное. Через какое-то время эти стихи фанаты стали передавать друг другу как ранее неизвестное произведение барда.

Про улыбающийся смайлик не забывайте…

ФОТО-высоцкиана

На эту тему можно писать отдельную книгу. Настолько много материала по ней собралось. Вот только кто будет ее читать? Такая книга должна, скорее, смотреться (фотографии же), чем читаться. Прекрасный фотоальбом «Добра! Высоцкий…», выпускаемый ГКЦМ В. С. Высоцкого, в последнее издание которого (Москва, 2012 год) при формате 70×100/8 вошло более 800 фотографий и репродукций, весит 2 с лишним килограмма! Затраты на производство такого фолианта естественным образом выливаются в его стоимость.

На первый взгляд, такая главка как бы и не имеет прямого отношения к теме разговора. Уж какое из фотографий творческое наследие? Подумаешь, какая-то фотография… Не скажите… Как раз по фотографиям, по их объему, популярности и стоимости на рынке и можно понять-определить истинную ценность наследия-творений и значимость самого художника в обществе. А эксклюзивные работы настоящих фотомастеров со временем приобретают особую ценность и стоят немалых денег.

Не стану отягощать читателя банальными истинами, что фотография – это еще и документ, реальный документ времени.

…Высоцкий фотографироваться любил. И фотография его любила. Не помню практически ни одного снимка с ним, где у Владимира Семеновича было бы отталкивающее выражение лица. Как говорят, – фотогеничное лицо! Он везде обаятельный. Даже в, казалось бы, нелицеприятных ролях, даже в крике, когда лицо может исказиться в гримасе, не создается впечатления чего-то отталкивающего. Такой вот удивительный феномен!

Спецы утверждают, что в мире существует более десяти тысяч фотографий Высоцкого. В музее его имени хранятся тысячи, в том числе и не оцифрованных оригиналов фотографий Владимира Семеновича. Найдут ли они когда-нибудь своего зрителя – большой вопрос! В открытом доступе, в Интернете нет-нет да и появляются новые снимки. Откуда они берутся?

Выискиваются, обнаруживаются в закромах разных людей. Некоторые хранят фотографии, считая их ни с чем не сравнимыми раритетами. А сам акт их продажи – великим кощунством. Кто-то, наоборот, надеется продать со временем подороже… Поэтому и хранит. Находятся они и в архивах людей, живущих за рубежом. Вытащить их оттуда достаточно сложно. Причин много. Не все люди владеют Интернетом и умением сканировать фотографии.

Есть такие интернет-энтузиасты, которые только тем и занимаются, что вылавливают-отлавливают на его просторах все-все, что появляется там нового. Даже сайты специальные по этой тематике функционируют. И довольно успешно. В смысле посещаемости.

Да, фотографии Высоцкого это еще и деньги! Да, и имеют они очень даже немалую материальную стоимость!

Попробуйте прикупить раритетные коллекционные фотографии Высоцкого в авторском исполнении Аркадия Гершмана, Александра Стернина или Валерия Плотникова на аукционе «Все звезды»! Думаю, любителей найдется немного. Во-первых, – совсем не дешево. Во-вторых, смысл какой? Разве что коллекционный раж? В-третьих, все эти фото, естественно, в гораздо худшем качестве, есть в Интернете. Тем не менее эти произведения оценены их авторами и есть в открытой продаже.

Посмотрите, как распорядился рынок с фотографиями, выставленными Мариной Влади на том самом парижском аукционе:

За €1200 и €2000 при начальной цене €200 и €150 были проданы две фотографии Высоцкого в роли Гамлета. За €3800 проданы три фотографии Высоцкого, стоящего у афиши легендарного спектакля Юрия Любимова «Гамлет», за €4000 куплены семь фотографий актера в роли Дон Жуана из фильма Михаила Швейцера «Маленькие трагедии».

Фотографий Высоцкого существует в открытом просмотре, пожалуй, больше, чем других известных людей. Из своего поколения – уж точно. И не только, кстати, живших в Советском Союзе. Его самого снимали сотни людей. «Веды» даже подсчитали – более двух сотен!!! И все они известны пофамильно!

Множество фоток числятся у специалистов как неизвестные.

И последнее – со временем оригиналы всех фотографий Высоцкого в цене будут только расти!

Лирическое отступление

Однажды во время каких-то телевизионных съемок в театре на Таганке мне посчастливилось столкнуться лоб в лоб с уникальным человеком – художником-бутафором Виталием Ивановичем Прусаковым. Не поверите, он работает в театре с 1972 года. Видел всех и вся!

Разговорились. Повел меня мастер в свою рабочую полуподвальную каморку. Показать, чем занимается, театральную бутафорию. И среди уникальной «рухляди» заметил я краешек какой-то торчащей старой фотки. Потянули вместе за уголок и вытащили на свет фотографию с похорон Высоцкого. Не видел такой никогда. Посмотрели на обороте – стоит подпись Александра Стернина.

Как, спрашиваю, у Виталия Ивановича фотка эта оказалась фактически забыто-ненужной. А значит, невостребованной. Тот посмотрел на меня с недоумением. И признался – оказывается, подобных фотографий по подвалам, мастерским и комнатам Таганки великое множество! Рассказал Прусаков историю, как много лет назад собрал он немалое количество таких фоток и понес в музей имени Высоцкого. На благое, как говорится, дело. Приняла его сама Людмила Абрамова. Взглянув на толстущую стопку фотографий, небрежно кивнула сотрудникам: «Киньте там куда-нибудь! Эти фотографии уже девать некуда!» А изумленному Виталию Ивановичу даже спасибо не сказала.

Обидно? Не то слово.

И последнее.

Один интересный человек, близкий к высоцковедческим кругам и попросивший не называть его фамилию, сообщил «по секрету», что в 80-х и 90-х годах кое-кто из музейных работников очень даже неплохо втихую нажился на тиражировании фотографий Высоцкого. И редких в том числе. Где они использовались? На плакатах, календарях, открытках. Причем выпускалось это все без всякого преувеличения – просто миллионными тиражами! Выпускается, кстати, и до сих пор… Естественно – в мизерных количествах. Вот вам и простая фотография…

Глава 4
Гибель поэта

Странным образом книга эта связана со смертью-гибелью Высоцкого. Так сложилось… Смерть известных людей и все, что с ней связано, на удивление, очень привлекательна для обывателей. Фоторепортажи с похорон умерших кумиров лучше всего смотрятся-посещаются на сайте той же «Экспресс-газеты». Количество просмотров достигает сотен тысяч кликов! Стоит задуматься – почему?

Казалось бы, интерес тот же, что и во все прошлые времена, банальное любопытство: кто с кем пришел, кто что сказал? Как хоронили, где, в чем и т. д. И самое главное – ПОЧЕМУ и КАК умер? Многими людьми, интересующимися смертно-посмертной темой, движет вполне здравый интерес. К информации – новой и часто закрытой. Инфо эта всегда находится как бы под грифом секретности.

Помните известную и как бы примиряющую всех перед ликом умершего фразу «О мертвых либо хорошо, либо – ничего»? А ведь это усеченный, потерявший первоначальный смысл вариант реального изречения

«О мертвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды».

Почему умер Высоцкий?

– Что ж ты, Борь, наследил в Интернете с темой «Психом Высоцкий не был!», и все. Сдулся? Испужался? – шутливо упрекали друзья-товарищи.

– Как сдулся? – бурно реагировал я. Есть же определенные правила (это касается даже не формата, а принципов газетных). Как говорят в наших кругах – газета не резиновая. Попробуйте опубликовать там, допустим, часовую беседу с врачом, лечившим Высоцкого! Вот это вряд ли…

На самом деле результаты публикаций все же есть. Рьяный пыл некоторые «ВВ-исследователи» поумерили. Хотя оправдания непопулярности своих опусов по-прежнему ищут друг у друга: мол, «дело вкуса», что читать о Высоцком. Кто ж спорит? Конечно, дело вкуса. Вся наша жизнь как раз и состоит из вкусовых пристрастий.

Интриги по теме «Почему умер Высоцкий?» по-прежнему плетутся «ведами» в Интернете. Для читателей, впервые столкнувшихся с этим направлением «высоцковедения», сообщу, что когда-то в Сети был опубликован материал под заголовком «Почему умер Высоцкий». Да, вот так, без знака вопроса. Автор – доморощенный врач-психиатр из США Марк Цыбульский. В этом опусе он ставит Высоцкому посмертный предположительный диагноз «маниакально-депрессивное состояние». Какие основания? Никаких! Лишь высказывания некоторых друзей-товарищей поэта.

Пришлось разыскать настоящих лечащих врачей Владимира Семеновича – Льва Дубницкого и Галину Пантелееву. В корректной форме, на реальных фактах они развеяли домыслы Цыбульского. Но тот не успокоился. Придумывает и публикует все новые и новые увертки. На заявления Пантелеевой, что «заболеваний, связанных с такими тяжелыми психическими отклонениями, у Высоцкого никогда не наблюдалось» и «чтобы утверждать или даже предполагать, что у Высоцкого могло наблюдаться маниакально-депрессивное состояние, нужно иметь по меньшей мере хотя бы какие-то объективные данные. Но для постановки даже похожего диагноза просто оснований тогда никаких не было. Психиатров, наблюдавших Высоцкого в подобной связи и поставивших ему чисто психиатрический диагноз, лично я просто не знаю. В нашей клинике такого специалиста не было точно», Цыбульский манипулирует: «У страдающих алкоголизмом и наркоманией людей, как правило, имеется второй психиатрический диагноз». Ссылаясь при этом на «системы классификации психиатрических болезней (DSM-IV и ICD-10), по которым алкогольная и лекарственная зависимости относятся к психиатрическим заболеваниям». Он заявляет, что «слова Пантелеевой – это либо глубокое невежество, либо попытка скрыть от массового читателя правду». Интересно, правда? О массовом читателе «заботится» тот, кто его ни в грош не ставит?

Местечковому «дохтуру» возражает крутой специалист в сфере человековедения Виктор Никитович Любишкин:

«Ведь речь идет о тех годах, когда ВВ был еще жив. А с тех пор-то и ВОЗ, и национальные системы классификации болезней в странах поменялись. В отличие от нашей страны и принятого в ней нозологического принципа выделения и изучения алкоголизма, синдромальный подход к трактовке алкоголизма широко распространен и в странах Западной Европы и Америки. В частности, в официальных документах Американской психиатрической ассоциации, издающей официальное для США (но используемое в других странах мира) диагностическое и статистическое руководство по психическим заболеваниям, предпринята попытка унифицировать критерии выделения алкоголизма (синдрома алкогольной зависимости) в соответствии с международными стандартами и рекомендациями ВОЗ.

Следует отметить, что специалисты в большинстве случаев стараются придерживаться национальных классификаций (это как в России)… Вместе с тем стремление унифицировать подходы к пониманию болезней предполагает использование международных классификаций, какой и является МКБ-10. То есть та классификация, которую американский психиатОр назвал ICD-10 (международный классификатор болезней, 10 редакция). В России она используется с 1999 года. Эта версия значительно отличается от принятой до сих пор в США ICD-9, как базовая с некоторыми изменениями в терминологии, чтобы приблизиться к версии, принятой международной организацией здравоохранения системы ООН – ВОЗ. В России же принята национальная классификация, по которой алкоголизм относится к соматогенным, экзогенным и экзогенно-органическим психическим расстройствам (а вовсе не к заболеваниям).

Сейчас уже доподлинно известно, что более 85 % алкоголиков стали ими от присутствия соответствующих генов. Поэтому полностью избавиться от зависимости не получится… Вот только исследователи разных дальних родственников тех Высоцких не смогли обнаружить алкоголиков в семейном дереве у ВВ. Эти вещи, как правило, утаивают, и они могут проявиться совершенно неожиданно для окружающих данного субъекта.

Были попытки определить алкоголизм как одну из социальных фобий, перерастающую в полную зависимость, ну и соответствующий сопровождающий букет болезней. Но тогда не было еще генного анализа… Да и к семейству Высоцких это вроде бы не подходит…»

Такая вот отповедь интернет-болтуну! Зачем? А чтоб на Высоцкого не клеветал! И на досужую болтовню на форумах – что, мол, могло измениться после публикаций моих книг о Высоцком – отвечу: вот в таких текстах, господа «псевдовысоцковеды», и есть результат нашей совместной продуктивной работы с друзьями. Умные, как говорится, поймут…

 
И хотя я весь в недугах, мне не страшно почему-то, —
Подмахну, давай, не глядя, медицинский протокол!
Мне известен Склифосовский, основатель института,
Мне знаком товарищ Боткин – он желтуху изобрел.
 
 
В положении моем
Лишь чудак права качает:
Доктор, если осерчает,
Так упрячет в «желтый дом».
 

На самом деле новый материал на эту сложную тему все же есть. Полный его вариант публикую впервые. Известному врачу-психиатру, президенту Московской психотерапевтической академии Михаилу Буянову, можно верить. Или не верить… Но если и опровергать то, что он сказал, то не гипотетическими фэнтези, а только фактами.

К сожалению, Михаила Ивановича на этом свете уже нет…

Михаил Буянов: «Я гипнотизировал и кодировал Высоцкого»

– Это было в 1965-м году. Другая эпоха, в общем. Я сам был молодым врачом. После окончания Второго московского медицинского института имени Н. И. Пирогова учился в аспирантуре. Всего, что у меня появлялось в жизни, добивался исключительно самостоятельно. Мой образ жизни и ее понимание всегда были очень простыми: успехи в труде и творчестве достигаются только здоровыми людьми. Все остальное отметал начисто. И даже ненавидел. Поэтому пьяницы (наркоманов тогда практически не было), люди с хулиганскими настроениями для меня были чуждым элементом. Относился к ним с глубоким презрением. С тех пор, кстати, мало что изменилось. В Советском Союзе к людям подобного рода все так относились. Воспитание, строй мыслей и деяний на это настраивал. И психиатрия была в те годы совершенно другой. И практическая, и теоретическая. Служение обществу – вот что было главной ее целью. Те, кто не хотел нормально жить в социуме, нарушал установленные в нем нормы и законы, откровенно презирались.

Знаете, и по сей день считается, что далеко не любого алкоголика можно вылечить. Почему? Потому что редко какой врач будет выкладываться при его лечении. Врач, презирающий пациента, такого человека никогда не вылечит. Алкоголизм это такая зараза, отвращающая от больного всех вокруг. Включая даже самых близких людей, родственников, друзей. Хотя психиатрия – очень своеобразная область медицины, в которой специалист должен уметь жалеть, чувствовать своего пациента. Но алкоголиков врачи никогда не жалели.

Да, я утверждаю, что бытовое пьянство не болезнь, а добровольный выбор человека. Попробуйте выбрать самому себе какую-то болезнь. Не получится. А вот выпить – это пожалуйста. Вся Россия пьет. Правда, чем строже общество относится к таким отклонениям, тем меньше их случается. Но у редких людей вместе с бытовым пьянством проявляются болезненные эпизоды.

Высоцкий вообще не был душевнобольным в точном понимании этого слова. Ведь от пьянства можно спокойно избавиться и без докторов.

«Мой голос – это голос врача!»

– В ноябре 1965 года тогдашний главный врач Московской психиатрической больницы № 8 имени Соловьева (в народе – Соловьевка. – Б.К.) Василий Дмитриевич Денисов, зная мое презрительное отношение к алкоголикам, попросил помочь: в течение нескольких недель нужно было возить из клиники на репетиции и спектакли актера театра на Таганке Владимира Высоцкого. И следить, чтобы он там не напивался. Особого восхищения такая просьба у меня не вызвала. Никакой симпатии к Высоцкому у меня, честно говоря, не было. Да еще Денисову был звонок из райкома КПСС по поводу Высоцкого. Ну, чтоб помогли ему. Василий Дмитриевич наговорил мне кучу слов, мол, тут какой-то особый случай, что на Высоцком чуть ли не весь репертуар театра держится. Хотя имя его тогда было мало кому известно.

Скажу честно, меня просто очень удивляло тогда, как молодой парень (Володя был всего на год старше меня) – и уже законченный алкоголик со всем набором симптомов и проблем. Разве что параличей не наблюдалось. Организм был еще слишком молод.

Причем все эти его пороки нарастали с катастрофической быстротой. Но, как многие талантливые алкоголики, он все же сумел сохранить в себе талант. Природный дар в нем чувствовался. Не скрою, что первое время общался с ним с огромным трудом, симпатии и интереса не было совершенно. Кроме мата, признаков расстройства памяти, наглости, ничего другого от него не видел. Все артисты живут эмоциями, и что ж ему было скрывать свои настроения… Знаете, это сегодня мы воспринимаем Высоцкого на уровне его признания в обществе и могучего таланта, а тогда он был один из рядовых артистов-алкоголиков. Но все же я различал творческое начало и чисто человеческие качества личности.

Нужно сказать, что в этой больнице лежало тогда немало пьющих актеров, интересных творческих людей. Но все они абсолютно одинаково себя вели. И проблемы, возникавшие у таких персонажей, тоже были похожими: пытались уговорить нянечек, чтоб те покупали им водку. Высоцкий был точно таким же. А больница все же – это больница.

Поймите, мой голос – это голос врача! Да, могу признать, что Высоцкий выдающийся, талантливый поэт, многие его песни мне очень нравятся. Хотя это далеко не Пушкин.

– Михаил Иванович, у вас получалось «следить» за таким пациентом?

– С первого же дня начались проблемы. Во время перерыва в спектакле (кажется, «Павшие и живые») он надрался в театральном туалете. Где-то у него была водка припрятана. Или кто подложил? Директор театра Николай Лукьянович Дупак принялся меня ругать: «Ну как же так, Миша, не уследил!» Правда, после этого случая такое больше не повторялось.

Естественно, я был на Высоцкого зол. Да и он относился ко мне крайне настороженно, отрицательно даже. Хотя вида не подавал. Да мы с ним особо-то и не разговаривали. В театр ездили чуть ли не каждый вечер на машине скорой помощи. Спектакли шли очень часто.

Позже по просьбе его супруги Людмилы Абрамовой мне приходилось несколько раз ходить с Владимиром на всякие банкеты. В основном бывали в Доме актера. И знаете, в моем присутствии Высоцкий держался, не пил. Месяца полтора это все продолжалось. Но наши отношения не закончились и после того, как пациент выписался из больницы. Встречались на разных премьерах и вечеринках. Друзья просили последить за Володей.

Актера лечили в щадящем режиме

– Лечащим врачом Высоцкого была Алла Машенджинова. Надо сказать, она тянулась к артистической богеме, вела театрально-светский образ жизни. Хвасталась, что попала в тот или иной театр, что вот, мол, сидела за столом с таким-то артистом.

Не знаю о методах ее лечения. В дела коллег, особенно женщин, старался не лезть. Но если судить по результатам, то можно определить, что лечили Высоцкого в щадящем режиме. Все бабы лебезили перед ним. В основном давали лишь общеукрепляющие препараты.

В Кащенко, к примеру, где все было гораздо строже, чем в Соловьевке, он не мог найти с врачами общего языка и быстро оттуда сбегал.

– Из-за этого и не вылечили?

– Высоцкий очень рано начал пить. Отсюда хроника. Поэтому лечить его было довольно сложно. Сначала по врачам начала водить сына мать. Кто-нибудь из московских профессоров смог реально ему помочь? Нет. Почему? На самом деле все врачи старались поскорее от такого пациента отделаться. В те годы как раз было много разговоров о так называемой «карательной психиатрии». Когда Высоцкий попадал в клиники, сразу начинались разговоры, что, мол, опять «диссидента в застенок упекли». Хотя никакого диссидентства в Володе никогда не было.

– А вы задумывались о возможных причинах «законченного алкоголизма» Высоцкого?

– Возможно, этот вопрос самый сложный. Кто станет разбираться? Причин могло быть несколько: человек мог пить много либо за счет стажа – ну, когда долго пьет. Либо иметь какие-то врожденные качества характера, которые могли бы способствовать пьянству и его злокачественному течению. Поэтому на первых стадиях лечения врачи начинают как бы подозревать, а нет ли здесь психопатии? А любое психическое отклонение от нормы уже считается психопатологией.

– «Врач» Цыбульский, ссылаясь исключительно на ваши воспоминания, делает упор именно на психической стороне болезни Высоцкого: «заведующая отделением сказала: „Высоцкий – отпетый пьяница, такие способны на все“, а лечащий врач добавила: „Вначале ему ставили психопатию, осложненную бытовым пьянством, но вскоре сменили диагноз на хронический алкоголизм“».

– Компиляторы из Интернета – страшная сила: концов не найдешь. Творение Цыбульского никакого отношения к психиатрии, конечно же, не имеет. Все врачи мира живут по Международной классификация болезней, травм и причин смерти (МКБ). В ней описаны болезни, типы течений психиатрических отклонений. Есть и графа о нарушении характера. То есть психопатии. Ни о каких предположительных диагнозах там даже речи быть не может! А о посмертных тем более.

Теперь что касается Америки, насмерть пораженной либерализмом. Правда, весь их «либерализм» тут же заканчивается, как только в силу вступают государственные интересы. Нет страны в мире, где психиатрия была бы хуже развита, чем там. Многие болезни у них вообще отрицаются. В Штатах крайне сильны позиции сайентологов, для которых как раз психиатры – главные враги. А в чем либерализм-то? Америкосы считают, что каждый человек волен жить так, как он хочет. И что диагнозы вообще ставить никакие не надо. И лечить – тоже. Мол, это все унижает достоинство, права человека. Поэтому там практически отсутствует фармацевтическая промышленность. Говорю это как специалист, много лет читающий лекции в Чикаго, консультирующий там больных. И каждый раз отбиваюсь от предложений остаться в Штатах на веки вечные. Нет уж, спасибо. Мне это все крайне неинтересно.