Текст книги "Гибель Высоцкого. Правда и домыслы"

Ваш ВлН»

«Дорогой Борис!

Да, и, конечно, надо правильно понять родных. В ситуации, когда РПЦ приобретает властно-государственные функции, они отвечают правильно, чтобы не повредить посмертной судьбе великого человека, его общественному статусу.

А вопрос о религиозности художника настолько сложен, что требует в высшей степени ответственных научно-художественных ответов. В печатной форме.

Неформальная переписка, даже такая дружественная, как у нас с Вами, – слишком легкое и безответственное занятие.

„На ослабленном нерве я не зазвучу“. Надо подкрутить нерв – и отвечать. Не друг другу, а великому русскому читателю великого русского поэта.

Ваш ВлН»

Кому же верить?

28 июля. Ночь перед похоронами. Вспоминает Марина Влади: «Твой врач Игорек (Игорь Годяев. – Б.К) спрашивает меня, может ли он положить тебе в руки ладанку. Я отказываюсь, зная, что ты не веришь в Бога. Видя его отчаяние, я беру ее у него из рук и прячу тебе под свитер…»

Интересно, что Андрей Гавриловский, погостивший пару лет назад у Марины Влади во Франции, неожиданно в публикации «Комсомольской правды» заявляет:

«Один известный артист говорит: „Когда у меня сын родился, Высоцкий со своей шеи крестик снял и надел на него“. Ну бред! Владимир был атеистом, первый крестик надел за полгода до смерти. Это общеизвестный факт!»

Ну, про одного известного артиста понятно – это Иосиф Кобзон! Надевал ли Высоцкий свой крестик на шею новорожденного сына Кобзона Андрея (родился в 1974 году) или нет, остается на совести его отца. Был ли Высоцкий атеистом, не был, судить-рядить никак не Гавриловскому. «Первый крестик надел за полгода до смерти»? Вот это полный бред! И утверждать, что «это общеизвестный факт!», – бред не меньший!

Откуда вдруг у уральского бизнесмена такая осведомленность, такая уверенность в сказанном? Какие могут быть сомненья? – устами Гавриловского говорит Марина Влади…

Искушение мыслями. «Подкрутить нерв»?

«Посмертной судьбе великого человека, его общественному статусу» вряд ли уже что-кто может навредить. Даже откровенная неправда-ложь. Которой развелось уже немало…

«Только показания, только материал»… Как на следствии каком-то побывал… «Неформальная переписка» тиражом в тысячи экземпляров для биографа Высоцкого «слишком легкое и безответственное занятие»? Кто знает, кто посчитает, может, у этой «неформальной переписки» читательский спрос может оказаться выше всех изданных книг Новикова о Высоцком.

Особенно понравилось в письмах Владимира Ивановича словосочетания «подкрутить нерв» и «научно-художественных». Значит, вместе с научностью (что как бы подразумевает фактическое-фактологическое отношение к любым вопросам) можно художественно, то есть красиво осмысливать действительность. Значит, домысливание и образность, читай – фантазии, в вопросе религиозности художника писатель Новиков не исключает. Ну, а как еще можно писать о веровании в Бога великого грешника? Жаль, что нерв, по мнению Новикова, можно только «подкрутить»… А сколько эмоций могло бы быть, если его да еще и подтянуть, завинтить, поджать. И – дальше по списку синонимов…

Но вот вопрос все же удивительный – почему страсти по Высоцкому со временем не стихают? Значит, «жив курилка»! Значит, есть потребность у людей самовыражаться и безудержно словоблудить (в первую очередь в электронке) за счет присутствия его имени в суждениях-спорах. Имя барда раздирают на части сомнительные «высоцковеды» разных мастей и вероисповеданий. Часто именем Высоцкого бравируют всуе, сопрягая с самыми-самыми обсуждаемыми в обществе темами – политикой, историей, культурой. Им еще и прикрываются некоторые одиозные личности (что совсем уж печально), отстаивая свои радикальные националистические взгляды.

И спорам этим нет конца. Интернет перезабит разного рода сомнительными текстами, связанными с именем русского поэта.

Правда еще и в том, что любой человек, пишущий сегодня о Высоцком, подсознательно тонален, в какой-то степени даже предвзят. Но возможно ли сквозь эту субъективную тональность-предвзятость пробиться к правде о Высоцком? И есть ли она вообще, эта истина-правда о таком человеке? Какие документы-свидетельства еще не обнародованы? Какие задушевные слова не сказаны? Какие закулисные тайны не раскрыты?

Хотя для местечковых интернет-летописцев жизнь Высоцкого как бы вся расписана-разложена по полочкам: темам, датам, вехам. Биохроника кумира фактически создана! Изучать вроде больше и нечего… Вноси изменения и дополнения (если они появятся в Интернете!!!) в уже изданные так называемые книги. Больше того, этих самых «ведов» почти не интересует эмоциональная, творческая составляющая жизни их кумира. Только голые факты им подавай. Но, господа, позвольте, за фактами совершенно живые люди стоят! Никак не может отдельно взятый человек состоять только из кожи да костей. А как же живая начинка, душа то есть? Кто такой Высоцкий, народу рассказывать не нужно, а вот каким он был, только из биографических данных узнать невозможно.

А если призадуматься, зачем им это, собственно? Душа, как субстанция невесомо-незримая, вряд ли может служить для псевдобиографов чем-то существенным…

Музыку я разъял, как труп. Поверил

Я алгеброй гармонию.

…Разлагают, разбирают и стихи Высоцкого. Буквально каждую строку. Ковыряются. Зачем? Зачем, спрашивается, сравнивать «биографические сплетни» с фактурой стихов? Совпадают ли? Да, так вот по стихам изучают не настроение, не художественное восприятие поэтом действительности, а как бы его кровное родство или с персонажем стиха, или оценку какой-то конкретной временной ситуации, связанной не с персонажем, а с самим поэтом.

Стихи рассчитаны прежде всего на рассудочное восприятие. А песни – на эмоциональное. Может ли в них быть что-то от реальности, документальности? Конечно может. Но в первую очередь это все же художественное произведение.

Сам поэт, кстати, к такому «препарированию» относился достаточно спокойно. И вот что по этому поводу говорил: «Мне часто присылают письма, в которых обязательно спрашивают: „Что вы имели в виду в той или иной песне?“ Ну, что я имел в виду, то и написал, кстати говоря. А как люди поняли – это, конечно, в меру образованности. И некоторые иногда попадают в точку, иногда – рядом. И я как раз больше люблю, когда – рядом: значит, было что-то, на что даже я не обратил особого внимания. И ведь если б мы все имели в виду, когда пишем, это было бы ужасно: тогда бы мы ничего просто вообще не написали. А что говорить про Достоевского, если там – десять или пятнадцать планов? Что, он их все время высчитывал, а потом соединял? Нет, это выходило просто оттого, что он был гений, такой одаренности человек, что он об этом не думал. Это вы находите. И мы, актеры, когда начинаем репетировать, вдруг задыхаемся иногда от восторга, когда обнаруживаем что-то еще, еще…»

Но к душе любимого кумира эти самые «веды» все же тянутся. Правда, тяга эта очень даже своеобразна: в одиозном «высоцковедении» Высоцкий представлен как фигура трагическая, чуть ли не как абсолютистский символ борца с советской властью 60-х – конца 70-х годов XX века. Как же, поэт с такой сильнейшей социальной направленностью, актер либерально-протестной Таганки, да еще и с еврейскими корнями. Смысл таких «высоцковедческих» изысканий примитивен – советская власть, мол, никогда евреев не любила. Всячески гнобила (отец Высоцкого Семен Владимирович был евреем. – Б.К.). Смотрите, люди! Даже такой человек, как Высоцкий, за это страдал. Говорят, даже больше – жизнью поплатился. Но заочно сводить счеты с советской властью через призму жизни-смерти Высоцкого – занятие крайне неблагодарно-неблагородное. Казуистика какая-то…

Доказательства? Вот, к примеру, что написала в книге «Высоцкий – две или три вещи, которые я о нем знаю» известный специалист по Высоцкому из Польши Марлена Зимна (ныне покойная): «На рубеже восьмидесятых и девяностых годов в России появилось несколько организаций антисемитского характера».

Что за организации, автор утаивает. Или сознательно скрывает. А может, и сама не понимает, о чем ведет речь? Потому, видимо, неосознанно и путает патриотические (да с явными идеологическими перегибами) объединения с антисемитскими. Но при этом бездоказательно и в категоричной форме дает понять, что «в их поле зрения попал и Владимир Высоцкий». Почему «попал»? И где начинается и кончается этот «рубеж» между восьмидесятыми и девяностыми? Ответ у Зимны простой: «Его фамилия не звучала на русский манер, и этого им было достаточно». Странная осведомленность и еще более странный вывод, не основанные ни на каких фактах.

«Но это были еще цветочки…»

Ну а дальше повторяется замшелый интернет-бред про «могилу майора Петрова». Автор договаривается до того, что сама себе задает вопрос: «А еврейские корни поэта? Насколько достоверны слухи об этом?» Здесь уважаемая Зимна явно попадает впросак. Еврейские корни Высоцкого никогда особо и не скрывались. Зачем же действительные факты превращать в слухи? Вообще посыл достоверность слухов – для исследователя жизни поэта будет даже покруче новиковского «рОмана с языком».

К «могиле майора Петрова» мы в книге еще вернемся. Чтоб фактами доказать, что высоцковедческий шабаш о якобы «дискриминации литераторов еврейского происхождения» во времена Высоцкого чистой воды блеф. И что, как пишет Зимна: «В распространении клеветы в адрес Высоцкого был повинен Станислав Куняев». «Повинен»? Прямо приговор!

В чем клевета? Попытаемся разобраться и в этом.

Причем заканчивается все глубокомысленным выводом: «Мать Владимира Высоцкого – русская, отец – еврей наполовину, посему на Высоцкого приходится только двадцать пять процентов еврейской крови». Во как! Ровно двадцать пять процентов. Одиозное «высоцковедение», да и только!

Здесь – все-таки улыбающийся смайлик…

Владимир Высоцкий: «Я – еврей!»

Известный писатель Юрий Трифонов писал: «По своим человеческим качествам и в своем творчестве он (Высоцкий. – Б.К.) был очень русским человеком. Он выражал то, что в русском языке я даже не подберу нужного слова, но немцы называют это „менталитет“. Так вот, менталитет русского народа он выражал, пожалуй, как никто. Причем он касался глубин, иногда уходящих очень далеко, даже в блатную жизнь, к криминальным слоям. И все это было спаяно вместе: и пограничники, и космонавты, и чиновники, и рабочие, и блатные – все это была картина России. Высоцкий выражал какую-то удаль, отчаянность, сумбур русского народа и в то же время широту его души».

Любой разговор о Высоцком не может быть легким. А уж если касаться такой щекотливой темы, как национальность, то сложным вдвойне! Потому что обывательские споры-разговоры, «был ли ВВ евреем», скорее надуманны, чем определенно конкретны.

Вспоминаю, с каким придыханием и неприкрытым злорадством сосед Высоцкого по дому на Малой Грузинской, фотограф Валерий Нисанов (кстати, еврей), наговаривал мне на диктофон:

«Никогда не забуду, когда в день смерти Володи с ним приехали проститься актеры театра на Таганке. Зина Славина села посередине комнаты на стул и говорит: „Как много здесь жидов“. Семен Владимирович, на самом деле его настоящее отчество, кажется, Израилевич, отреагировал своеобразно: „Да-да, ты права“. Марина, глядя в упор на Славину, крикнула: „Встать! Вон отсюда на кухню! Чтоб вас не было слышно!“ Потом повернулась к Володиному отцу: „У меня сын еврей, муж еврей, – имея в виду, конечно, Володю. – Семен Владимирович! Чтобы я больше не слышала об этом“. Тот сразу залебезил: „Мариночка, Мариночка, что ты, что ты…“»

Нисанов даже не мог вспомнить настоящее отчество отца Владимира Семеновича! Слова у Зинаиды Славиной вырвались, скорее всего, непроизвольно-эмоционально. Вот так реагировали друзья на еврейство ВВ и его окружение на бытовом уровне. А может, он как раз и самый важный, этот самый уровень?

Чувствовал ли, понимал ли сам Высоцкий свое родство, принадлежность к еврейской нации? Несомненно. Свидетельств этому мало, но они есть. Приведу дословный разговор Высоцкого с писателем Давидом Маркишем, опубликованный в книге М. Цыбульского «Время Владимира Высоцкого»:

«И еще такая история. Володя знал, что я проявляю интерес к израильским делам. И он меня спросил: „Что там происходит, в Израиле?“ Я ему на это резко сказал: „Володя, какое твое дело?“. И тут он мне говорит: „Как какое? Я еврей“. Я глаза на лоб выкатил. Нас в том кругу, где мы все вращались, никого не интересовало, кто какой национальности, но я был уверен, что он чисто русский человек.

Володя говорит: „Есть Высотские – через тс – это поляки, а Высоцкие с буквой ц – евреи“. Это было для меня полным откровением».

Есть интервью барда Александра Городницкого, который в 1965 году оказался с Высоцким на одном концерте в Политехническом институте. Обращают на себя внимание такие слова: «Смотрю: сидит простоватый парень с блатной стрижкой, глядит на меня исподлобья… И вдруг мрачно спрашивает: „Вы что, еврей, что ли?“ Я возмутился: ничего себе начало знакомства! И тут он начинает улыбаться и сообщает: „Очень приятно, я тоже имею непосредственное отношение к этой нации“».

Сам Александр Моисеевич старается эту тему особо не развивать: «Время яростного кликушничества по Высоцкому давно прошло. В его стихах еврейских мотивов не так уж и много. Да и те больше иронично-шутливой формы. Раздувать из этого историю, искать в творчестве Высоцкого какую-то скрытую национальную подоплеку, не вижу никакого смысла. В русской культуре Высоцкий остался все же русским поэтом. А бард он или не бард – вообще не предмет разговора. Называйте, как хотите. От этого сила его воздействия на слушателя не изменится. Да, между людьми сочиняющими, поющими всегда была негласная конкуренция – кого больше любит народ, слушатель? Высоцкий и тогда, и сегодня остается вне конкуренции!»

 
Зачем мне считаться шпаной и бандитом,
Не лучше ль податься мне в антисемиты?
На их стороне хоть и нету законов —
Поддержка и энтузиазм миллионов.
 

Мать его двух сыновей Людмила Абрамова как-то в разговоре обмолвилась, что «Высоцкий всегда говорил о своей принадлежности к еврейской нации с присущим ему юморком. Но никогда особо свое еврейство не выпячивал, не зацикливался на своих корнях».

Стоит выделить и слова двоюродного брата ВВ Павла Леонидова: «Он мне стократ брат, и не главное, что брат мне по крови этот полукровка. Мы с ним братья на древнем замесе, но оба мы безумно и гибельно русские. Только ему Бог дал столько, что не унести, а мне, увы, нет, но и я неохватно несу наше русское родство и любовь к русскому слову, и только естественность русского языка у нас ним еврейская, не обессудьте, и наше чувство обостренное фонетики – еврейское – отсюда песни, но у него в миллион раз обостренней…»

Обостренность, естественность языка и чувств все же идет от таланта, а не от еврейской составляющей.

Здесь можно и смайлик смешливый поставить.

«Виноват» опять Куняев?

Пишущие о Высоцком в Интернете очень любят тему эту помуссировать. Навязчиво так поистерить в электронном пространстве на пресловутой националистической теме-почве. Да еще как бы вскользь охаять нынешнюю жизнь в России, наших правителей, наш народ. Умышленно называя его почему-то равнодушно-второстепенным словечком народонаселение. При этом обязательно обзовут сегодняшнюю жизнь в России странным словосочетанием – СМУТНОЕ ВРЕМЯ. Это уж совсем из области запредельной фантастики. Господа забугорные «высоцковеды», не нужно на фоне Высоцкого говорить о России в уничижительном тоне. Почистите свои мутные сайты и форумы.

Но не тут-то было. Обязательно упомянут и так называемых правозащитников (как же без них?). Хотя в нынешней России их гораздо больше, чем при советской власти. И все они чувствуют себя в нашей стране совершенно вольготно, пользуясь свободой слова и печати. Да многие еще и гранты иностранные получают.

А вот забугорные «веды» любят пожалиться на свою нелегкую судьбину при жизни в СССР. Потому что они все сплошь бывшие граждане нашей Отчизны. Давно ушедшая натура. И так называемое «еврейство» Высоцкого для них, похоже, как бальзам на душу. Какое-никакое, а все ж родство.

Да, Высоцкий вырос и жил в среде еврейской интеллигенции, так называемой либерально-еврейской, известной своим критическим отношением к советской власти. Никуда от этого не деться. И влияние окружающих естественным образом сказывалось на его мировоззрении. Об этом открыто заговорили относительно недавно, по прошествии многих лет безмолвия. Хотя нелепые споры о национальности Высоцкого разгорелись все же после его смерти.

Подлил ли масла в огонь Станислав Куняев, известный своими вполне нормально-обоснованными патриотическими взглядами, попробуем все же разобраться.

На удивление – Куняев никогда не акцентировал внимание на национальности Высоцкого. А вот о «политизации его имени определенными антирусскими кругами общества» говорил. Вот почитайте:

«Вместо того чтобы разбирать, анализировать, задумываться о живом Высоцком со всеми его наркотиками, со сложным характером, с безумным желанием владеть душами миллионов зрителей, а отсюда и со всем его перенапряжением, некие манипуляторы общественным мнением, либеральные кардиналы, решили слепить еще один мавзолей и положить туда живого Высоцкого. И приказать, чтобы все на него молились».

Утверждая, что Высоцкий «не органичный русский поэт», Куняев ни словечком не обмолвился о его национальных корнях. Скорее наоборот. Станислав Юрьевич отдает дань гениальному таланту:

«Он был выразителем своего поколения. Растрепанного, не видящего цели, ищущего, но не знающего, чего они ищут. Бросающегося и в ту, и в другую сторону: и в русскую, и в космополитическую, и в западную, и в диссидентскую… Потерявшего идеалы своих отцов, молящегося отцам, но уже не способного стать с ними рядом. Он был слишком умен и талантлив, чтобы запрягать себя в шоры неомарксистского шестидесятничества. Он играл в спектаклях Любимова, но вряд ли верил в идеи этих спектаклей. Он был заражен всеядностью своего поколения, которое ищет и не знает, куда ему податься. В этих поисках он и погиб. Поэтому я считаю, что в русской поэтической классике он не останется, а в русской памяти останется навсегда».

В связи с этими спорами и творчество поэта порой рассматривается под углом его не совсем русского происхождения. Споры, больше смахивающие на националистические посиделки. А что же сам поэт?

 
Казалось мне, я превозмог
И все отринул.
Где кровь, где вера, где чей Бог?..
Я – в середину.
 

Сомнения в том, что эти строки принадлежат самому Высокому, есть. Потому что специалистам известна лишь его машинописная копия. Вот она:

 
Казалось мне, я превозмог
И все отринул.
Где кровь, где вера и где чей Бог? —
Я в середину.
Я вырвался из плена уз,
Ушел – не ранен.
И, как химера, был наш союз —
Смешон и странен.
Но, выбирая окольный путь,
С собой лукавил.
Я знал, что спросят когда-нибудь:
– Где брат твой, Авель?
И наяву, а не во сне,
Я с ними вкупе,
И гены гетто живут во мне,
Как черви в трупе.
 

Глупо предполагать, что именно в этом стихотворении и кроется настоящая разгадка нацтайны Высоцкого. (А существует ли она?) По стихам, творческим вещам поэта судить даже о чем-то субъективно-личностном вряд ли имеет смысл.

По всему видно, поэт сознательно не желает встревать в политизированные игры, споры. Он как бы хочет сохранить, оградить себя от религиозных и прочих предрассудков. Но, видимо, находились люди, которые всячески пытались втянуть его в это. Есть одно интересное высказывание мамы поэта Нины Максимовны: «Проходу от них не было. Обсиживали Володьку буквально со всех сторон, каждый шаг отслеживали. Некоторые жили по соседству. Чуть что, сразу к нему. Я, конечно, знала, кто эти противные людишки, но ничего сделать не могла. Володя решал».

«Я – в середину»?

Очень похоже на осторожный нейтралитет, на неверие в то, что кровь, вера могут что-то в жизни решать. И на жесткую самоиронию. Может, поэтому и к религии Высоцкий особо не тянулся. Ставящим свечки в храмах, по крайней мере, замечен не был. А если и приходил туда, то скорее по странно-нелепой случайности, чем по осознанному выбору-решению. Хотя следует признать, что в доме его иконы хранились. Нельзя, однако, исключать, что это была дань моде…

Вот они, эти иконы, сфотографированные Дмитрием Чижковым на комоде в спальной Высоцкого 23 февраля 1981 года. На снимке хорошо видно: это иконы Пресвятой Богородицы. Казанская с предстоящими и Владимирская. Слева от Казанской икона «Не рыдай мене Мати», справа, возможно, икона «Прибавления ума». Рядом лежат распятия.

Однажды я наткнулся в Интернете на следующее:

«Как чувствовал себя полукровка Высоцкий в двух религиях? Этот вопрос очевидно непростой. В истории достаточно примеров лютого антисемитизма полукровок. Кстати, замечу, менора и мезуза в квартире у Высоцкого на Малой Грузинской, 28, были. Видел лично».

Написал это некий Евгений Митницкий. К сожалению, фотографий, подтверждающих сей «факт», не обнаружено.

Объяснение:

Менора – золотой семиствольный светильник (семисвечник), который, согласно Библии, находился в Скинии Собрания во время скитания евреев по пустыне, а затем и в Иерусалимском храме вплоть до разрушения Второго Храма.

Мезуза – прикрепляемый к внешнему косяку двери в еврейском доме свиток пергамента из кожи чистого (кошерного) животного, содержащий часть стихов молитвы Шма. Пергамент сворачивается и помещается в специальный футляр, в котором затем прикрепляется к дверному косяку жилого помещения еврейского дома.

Один из древнейших символов иудаизма и еврейских религиозных атрибутов. В настоящее время изображение меноры (наряду с Маген Давидом) является наиболее распространенной национальной и религиозной еврейской эмблемой. Менора изображена и на гербе Государства Израиль.

Из интервью Никиты Высоцкого

«Осенью 2001 года в Омске организацией „Шалом – XXI век“ в музее К. Белова была организована выставка под названием „Владимир Высоцкий – еврей“. Хотя, на наш взгляд, абсолютизация „еврейства“ Высоцкого – вещь не слишком необходимая. По всей видимости, Высоцкие родом – польские евреи. Если посмотреть географию мест рождения, то можно заметить, что чем дальше – тем западнее. Сам поэт родился в Москве, его отец – в Киеве, дед – в Бресте».

 
Когда наши устои уродские
Размела революция в прах,
Жили в Риме евреи Высоцкие,
Неизвестные в высших кругах.
 

Поэт был и зачат, и рожден в доме, где тесно жили «Евдокимы Кириллычи» и «Гиси Моисеевны». Первыми, кто поздравил родителей будущего поэта с рождением сына, была как раз еврейская семья Яковлевых: Миша, Яков Михайлович и Гися Моисеевна, которую Высоцкий позже обессмертит в своем творчестве, в знаменитой «Балладе о детстве»:

 
И било солнце в три луча,
Сквозь дыры крыш просеяно,
На Евдоким Кириллыча
И Гисю Моисеевну.
 

По свидетельству протоиерея Константина Смирнова, Владимир Высоцкий не был крещен. Но здесь, надо полагать, дело не в национальности его отца, а в профессии: он ведь был советским офицером, да и мама поэта, Нина Максимовна, всю жизнь проработала в «режимных учреждениях».

Детство и ранняя юность Высоцкого совпали с эпохой ужасных бедствий еврейского народа, о чем он неоднократно писал и в серьезной форме, и в не очень серьезной:

 
И фюрер кричал, от «завода» бледнея,
Стуча по своим телесам,
Что если бы не было этих евреев,
То он бы их выдумал сам.
Но вот запускают ракеты
Евреи из нашей страны…
А гетто, вы помните гетто
Во время и после войны?
 

Национальный вопрос преследовал Владимира Семеновича Высоцкого всю жизнь: с момента рождения, даже раньше, когда «святители плюнули да дунули». Одной из главных, но не единственной темой был, конечно, вечный для русской интеллигенции «еврейский вопрос». Наличие еврейской крови в жилах «шансонье всея Руси» факт хоть и неприятный для разного рода квасных «ура-патриотов» черносотенного и получерносотенного толка, но исторический и бесспорный.

Как отмечает Петр Солдатенков: «Родословное древо Высоцких без риска можно начать с прадеда поэта, Семена, который… был учителем русского языка в Брест-Литовске, хотя имел и побочную профессию стеклодува (еврейская предусмотрительность и многоталантливость). В 1889 году родился мальчик Владимир – будущий дед поэта, полифоническая личность. Все отмечают три его образования: юридическое, экономическое и химическое – для еврея до революции это серьезно».

От автора

Вряд ли вопросы веры и национальности Высоцкому, как любому другому нормальному человеку, были чужды. В творчестве, в поэзии эти достаточно интимные мотивы, естественно, проявлялись. За них часто и цепляются одиозные интернет-личности и не только от «высоцковедения». Выставляя напоказ свое тугоумие.

Но творчество творчеством, а жизнь жизнью. Как ни крути, творчество всего лишь ее часть. Пусть даже и очень значительная.

Открыто, вне контекста своих произведений говорить об этом поэт не желал. Где и кому говорить? Такие вопросы обсуждать публично в советские времена было не принято. Поэтому-то никто ими открыто и не задавался. А кухонные разговоры? Да, кто ж их фиксировал?..

Хотя немногочисленные «исследователи» жизненного пути поэта исподволь навязывают мысль, будто бы, пообщавшись за границей с некоторыми своими бывшими собратьями по великой стране, он начал крепко задумываться об эмиграции. Такие авторы как бы подсознательно подводят под этот посыл пресловутый национальный вопрос. Ведь что греха таить, большинство эмигрантов из Советского Союза были в те годы лица еврейской национальности…

Видите – и логика вроде бы сразу проявляется, и смысл бредовых мыслей-опусов как бы начинает пониматься… По всему видно, что эти интернет-ловушки и выставлены в Сети для того, чтоб на фоне жизни Высоцкого спровоцировать читателей, опорочить, причем бездоказательно, жизнь людей в Советском Союзе.

Хотите ставьте смайлик, хотите – нет…

Собирался ли Высоцкий эмигрировать?

Большой вопрос!

Разрешим ли он? Вот это вряд ли…

Хотя некоторые интернет-говоруны, потеряв всякое чувство меры, доболтались уже до того, будто какие-то «нужные люди» подвели Высоцкого к смертной черте специально и как раз из-за скорой возможной его эмиграции. Чтоб-де пресечь выезд поэта из страны. Такая интернет-политика или злонамеренное очернение Советского Союза? Похоже – просто бредомыслие…

Так прямо откровенно и пишут: «Высоцкого отравили в буквальном смысле. Люди, которыми он был окружен в последнее время. И которых ему, судя по всему, навязали. Проще говоря – приставили. К сожалению, мои предположения, основанные на логической связи цепочек событий последних лет жизни Высоцкого и анализа его стихотворений последних лет, подтверждаются, судя по всему. В своем прежнем исследовании, которые вы только что прочли, я предположил, что Высоцкий был убран комитетом государственной безопасности СССР».

Это вещает израильский «сказочник» Марк Эпельзафт. Мы обязательно еще вернемся к его опусу «Владимир Высоцкий. Побег, который не удался. Правда о смерти. Версия в двух частях об истинных причинах кончины великого гражданина, актера, поэта, барда», опубликованному в 2016 году в израильском интернет-журнале «Кругозор».

Там утверждается, что барда убили органы безопасности СССР будто бы за то, что он собирался эмигрировать в Америку. Шла, мол, активная подготовка к побегу. Опора на такие вполне реальные факты: заграничный паспорт уже оформлен, на 29 июля 1980 года куплен авиабилет в Париж. И, самое главное, получена американская виза на начало августа. И все…

Противоречивых свидетельств в воспоминаниях друзей, современников, подтверждающих или опровергающих столь сложный вопрос, как возможная эмиграция поэта, не так уж и много. Не гарантируя полноты сведений (что сделать практически невозможно), попробуем все же разобраться.

Вадим Туманов говорит: «Нет! Об этом даже речи не шло! Володя и не думал покидать родину. Ему же предлагали сняться в кино за границей. И роль, делился со мной Володя, интересная, и гонорар приличный. Он отказался, потому что потом могли и не пустить обратно в СССР. А он бы не смог жить вдали от родины: малокомфортной по сравнению с Америкой и многострадальной – но все же единственно родной».

Михаил Шемякин искренне считает, что нет, эмигрировать ВВ не собирался. Хотя во время гастролей в Америку в 1979 году Высоцкий просто «влюбился в Нью-Йорк, в американские ритмы и в американцев».

«Мишка, нам нужно жить в Америке. Это та страна, где мы могли бы жить и творить». И в то же время, видя, КАК принимают в Париже Галича, Владимир говорил: «Я не собираюсь стать кабацким певцом!»

Вот свидетельство друга Высоцкого Алексея Штурмина: «…Никаких эмиграционных планов у него не было, я говорил с ним об этом».

Виктор Шульман: «Если бы Высоцкий захотел уехать из Советского Союза, я бы об этом узнал первым. На эту тему он даже не заговаривал. Хотя ему многое здесь нравилось». (Здесь – это в США. – Б.К.)

Валерий Янклович: «Почему он не отдал в „Метрополь“ новые вещи, а дал старые? Почему вначале дал согласие Шемякину на публикацию „Парижских бесов“, а потом запретил? Володя не хотел, чтобы его поэзия пошла оттуда…»

Павел Леонидов: «Подошли к углу Третьей авеню и семьдесят второй улицы. Тут Володя остановился возле дома, который строился и вырос уже наполовину. Он поглядел на недостроенный дом и сказал: „Здесь хочу жить! Знаешь, я много ездил. Шарик круглый и безуглый. По-моему, без балды, мир – провинция, а Нью-Йорк – столица. Сумасшедший город! Потрясающий город! Жди меня насовсем в восемьдесят втором. Только не трепи. А Марина тебя еще с Москвы не любит…“ Я спросил: „Может, оттого, что она, хоть и французская, но коммунистка?“

„Нет, – сказал он, – не потому, а потому что собственница. А потом: птицам плевать на корни. Им нужны плоды или черви. На худой конец – кора. Глубина и нутро не для птиц. А ты тоже пернатый“, – вдруг озлился он в который раз и пояснил: „Да как ты мог! Как ты мог проситься назад! Знаю, что не ты, не в тебе дело. Это я слышал, но и в тебе. В тебе! Хочешь ломаться – вали, но не гнись, не гнись, болван. Помнишь, я ей розы в роддом принес? Так я не ей. А Ваське твоему, Ваське!..“ Он замолчал. Стало еще жарче. Мы пошли назад. Он сказал: „Хочу и буду жить в Нью-Йорке. Как? Не знаю, но догадываюсь. Деньги? Деньги у нас найдутся… Ты говоришь, какая из двух моих половин хочет в Нью-Йорк, а какая боится порвать с Россией. Да обе хотят сюда, и обе хотят забредать туда. Раз в пять лет. Нет, раз в год. Приехать из Нью-Йорка на пароходе и подгадать рейсом прямо в Одессу. Мой город. Первый фильм, первые песни в кино, опять же женщины жгучие, да!.. Но эмигрировать – нет!“»