Текст книги "Социология воспитания и образования"

Лекций 6
Церковь как духовно-религиозный воспитательно-образовательный социальный организм

В сложном, двусмысленном положении оказалось в переходный период политизированное общественное атеистическое сознание и особенно официально санкционированное в советской школе атеистическое воспитание подрастающего поколения. Научно-материалистически мыслящие учителя, воспитатели, родители под влиянием сложившейся противоречивой идеологической ситуации переживают состояния тревоги, растерянности и недоумения. И есть от чего. Замутненность, неясность ситуации обусловливается неожиданной, хотя и социально-исторически, политически оправданной, кардинальной переменой в отношениях государства к церкви, религии как идеологии, как к явлению духовной жизни людей, фактору стабилизации общественного сознания, организации общественного и личного бытия человека. Через открытые шлюзы идеологического плюрализма хлынул поток религиозной информации, проповедей и т. п. Засомневалась наука, законодательно прекратила свое существование официальная атеистическая пропаганда. Антирелигиозное воспитание, лишившись государственной поддержки, уходит в небытие под воздействием активизирующейся деятельности церкви, мощных религиозных традиций в жизни народа. Государство активно создает для церкви условия наибольшего благоприятствования в целях основательного внедрения религии в духовную жизнь людей. В общественном сознании утверждается мысль о том, что только религиозность и есть подлинная духовность. Возрождаемой и укрепляемой в массах вере в Бога отводится важная компенсаторная роль в идеологии. Она возвеличивается и активно внедряется в духовную жизнь людей с тем, чтобы закрыть духовно-нравственные и правовые бреши, образовавшиеся в обществе. С помощью религии восполняется дефицит духовности, нравственности, культуры, воспитанности и правосознания, возникший в результате компрометации системы социализма, коммунистической морали, нередко скрывавшей процветание безнравственности, преступности, коррупции властей предержащих. И хотя сама коммунистическая мораль и социалистическая законность, являющие собой и классовые, и общечеловеческие ценности, ни при чем, новые идеологи посчитали, что надежнее и проще для стабилизации общественного сознания внедрять общечеловеческую религиозную нравственность как ниспосланную свыше, разрешающую одновременно и грешить, и каяться.

Психологически положение педагогов усложняется сегодня еще и недопустимыми, неприемлемыми с точки зрения сложившегося за годы советской власти догматически-запретительного атеистического и антирелигиозного мышления, явлениями, обстоятельствами, фактами. Так, совсем недавно даже воспитатели с очень богатым воображением едва ли могли допустить возможность открытия церковных воскресных школ; прихода священника в школьный класс; регулярного посещения детьми церкви; массовых крещений и венчаний; торжественных богослужений в присутствии высших государственных чиновников; освящения Дома ученых; нравственно-религиозных проповедей по телевидению и радио. Игнорировалось то обстоятельство, что многие лучшие произведения мировой культуры созданы под влиянием религии и на религиозные темы: романы Толстого и Достоевского; картины Леонардо и Эль Греко, Рафаэля и Дали; поэма Данте и трагедия Гёте; реквиемы Моцарта и Верди духовная музыка Баха, Бетховена, Чайковского, Гречанинова; выдающиеся архитектурные сооружения: храм Покрова на Рву в Москве, собор святого Петра в Риме, Нотрдам в Париже, собор святого семейства в Барселоне, не говоря уже об одухотворенных церквях древнерусского зодчества. Все это духовное и духовно-материальное богатство не может быть осмыслено, понято и по достоинству духовно-эстетически оценено вне, хотя бы элементарной, богословской образованности. Не придавалось значения тому непреложному факту, что многие выдающиеся представители человечества верили в Бога: Толстой и Достоевский, Пушкин и Гоголь, Павлов и Эйнштейн, Гегель и Вл. Соловьев. Никак не комментировалось в обществе и в школе то обстоятельство, что подавляющее большинство народов мира находятся под тотальным влиянием религии; что в религиозную форму облекается межнациональная и межгосударственная вражда; что религиозные организации играют всевозрастающую миротворческую роль в мире, выполняют функцию милосердия, призывают к гражданскому согласию; что религия была и есть мощно действующей формой выражения социальных, политических, национальных чаяний народов; что церковь в истории государств выступала хранителем культуры, организатором светского и религиозного образования. Замалчивался целый пласт русской философской мысли, представляемый такими выдающимися мыслителями, как Чаадаев, Вл. Соловьев, Лосский, Мережковский, Бердяев, Булгаков, Розанов, Флоренский. Не подвергалось анализу и научной оценке то странное обстоятельство в истории нашей партии, что ее члены и идеологи: Луначарский, Богданов, Бердяев, Базаров, Валентинов, Берман и другие – отходили от марксизма к богоискательству и богостроительству, а некоторые из них окончательно перешли на религиозные позиции. Сокрушительная критика их взглядов Лениным все же не объясняет обращение этих «марксистов» к религии, психологии их перехода к идеализму. Игнорирование в образовании и воспитании церковно-религиозной культуры лишало подрастающее поколение возможности полноценного, всестороннего, целостного познания общества, духовной жизни людей, их ментальной идеологии. Формирование интеллектуально самостоятельной, нравственно свободной личности требует включения на научной основе религиоведения, истории религии и церкви в содержание образования. Сложность в том, что сегодня в школе отсутствует сколько-нибудь значительный опыт осуществления подобного рода преподавания. Вместе с тем отдельные общественные деятели, особенно из фондов помощи и милосердия, а также священнослужители, считают необходимым возродить традицию русской народной школы и ввести преподавание, изучение детьми Закона Божьего. По их мнению, эта мера даст народу какую-то духовность, заполнит его сознание, отвлечет от социальных проблем, удержит от бунта. Однако подобный путь, особенно в условиях многоконфессиональности, не подходит для школы и воспитания в условиях демократического общества. Возникла острая потребность создания современной концепции взаимоотношения церкви и школы с безусловным соблюдением закона о свободе совести. В ее основание важно положить сложившиеся реальности, возможность честного, открытого, свободного, непринудительного познания мира и выбора между религиозной верой и научной истиной, мистическими эмоциями и рассудком. Обозначение основных черт нового подхода к духовно-нравственному воспитанию необходимо предварить основательным анализом положения религии и церкви в нашем обществе, отношения к ним со стороны общества, науки, отдельной личности; выявлением общего и особенного в системах школьного светского и собственно религиозно-церковного воспитания.

В историческом аспекте отношения между церковью и обществом серьезно изменились за годы советской власти. Церковь утратила свое всеобщее и абсолютное влияние на образ мыслей и жизни людей. Ее отношения с верующими и неверующими людьми среднего и молодого поколений стали хаотичными, прерывистыми, случайными, формальными, бессистемными. Нарушились традиции исполнения религиозного культа, посещения церкви, соблюдения обрядов, организации церковно-религиозных праздников. Это значительно ослабило целенаправленное религиозное воздействие на детей такого мощного союзника и помощника церкви, как семья. Сегодня значительную часть общества повернули и подтолкнули к церкви общественно-государственное и семейное неустройство и бедность, нищета жизни; ужесточение классовых и межнациональных отношений; несчастья и катастрофы, падение морали, фарисейство, ханжество и лицемерие властей предержащих. Молодежь обратилась не к религиозной вере, а к религиозной атрибутике как элементу бездуховной буржуазной массовой культуры. Ношение крестов, посещение церкви, обрядовые действия стали для значительной части молодежи элементом субкультуры, символом независимости, свободы, самостояния, самоутверждения. Объективно подталкивают к религии остро вставшие проблемы гуманности, любви к человеку, веры, надежды, милосердия, духовности, совести, долга, внутренней свободы, смысла жизни, сущности и цели существования. Эти вечные общечеловеческие вопросы обходились молчанием в теории и практике коммунистической морали и школьного воспитания, как будто бы можно воспитать внутреннего духовного человека с помощью только внешне провозглашаемых идеологических лозунгов, стереотипов, штампов и шаблонных мероприятий. Педагогике, чтобы эффективно влиять на душу ребенка, противостоять любому антидуховному, безнравственному воздействию, необходимо внимательно изучить и широко использовать в практике воспитания» общенациональные и общечеловеческие категории. Понятие любви реализуется в детском сознании как сочувствие и сопереживание своему страждущему народу; как способность найти себя среди людей; определить свое отношение к положению дел в стране; побороть в себе неприязнь и безразличие к простому и немощному человеку; перешагнуть через гордыню и эгоизм, переживать радости, проблемы и горести простых людей как свои собственные, стремиться облегчить их страдания.

Категории веры и надежды имеют для каждого человека огромный социально-психологический смысл. Для того чтобы жить праведно, человеку необходимо верить в добро, истину, красоту, в себя – нравственного, свои способности, надеяться не столько на внешнюю помощь от Бога или общества, сколько на собственные, Богом данные силы, способности, талант и твердую веру в успех. Когда есть уверенность в себе и все силы отдаются достижению поставленной цели, тогда рождается надежда осуществить в жизни свое предназначение. Вера и надежда являются той морально-психологической движущей силой, которая обеспечивает адаптацию человека к условиям жизни в социуме, активно стимулирует его общественно полезную деятельность. Эти чувства особенно необходимы ребенку, не имеющему достаточного опыта жизненных отношений, успешного достижения целей. Вера в идеалы, выдвижение целей, стремлений, надежда на их реализацию составляют самую суть зарождающейся в детях подлинной, не иллюзорной нравственной свободы и духовности.

Наконец, совесть, нравственный стержень и внутренний судья человеческой личности. Любовь, вера и надежда могут жить в душе ребенка и человека только благодаря совести, с которой трудно сторговаться и которая за предательство, подлость, мерзость, эгоизм способна безжалостно обрекать на невыносимые душевные муки.

В нашем обществе, особенно в системе образования и воспитания, игнорировалось культурологическое значение религии и церкви, замалчивалась их роль в истории развития общества, политической жизни, сохранении культуры и искусства, развитии образования и духовного самосознания, организации общественного сознания, образа жизни и быта людей. Между тем именно церковь дала обществу письменность; создавала и сохраняла исторические летописи, обеспечившие науку важнейшими фактами общественной жизни; поддерживала традиции следования общечеловеческим ценностям; регулировала общественные, бытовые, личностные отношения. Под влиянием религии и церкви возникали и развивались ценные направления в таких видах искусств, как архитектура, литература, музыка, живопись, традиции которых продолжаются и сегодня. Без знания содержания различных религий, истории церкви восприятие огромного пласта человеческой культуры оказалось затруднено, искажено, ущербно, неполноценно. Неоправданно пренебрежение и к богатейшему опыту церкви в воспитании верующих, в понимании и практическом использовании сущности, способов, механизмов формирования человеческой психологии и поведения. Поэтому негативное отношение в педагогике к религии и церкви скрывает от подрастающего поколения огромную информационно насыщенную область человеческой культуры, обедняет, обделяет детей и юношество в их общеобразовательном и нравственно-эстетическом развитии.

Проблемы взаимоотношения науки и религии в содержании образования не ставятся и не обсуждаются. Усвоение учащимися научных знаний в школе и религиозных верований дома и в церкви идет параллельным курсом. Эти процессы спокойно уживаются в параллельных сферах психики: сознания и эмоционально-бессознательного. Однако жизнь требует, чтобы каждый ребенок отдавал себе отчет в том, в каких взаимодействиях в теории познания находятся научное и религиозное образование: есть ли Бог, первично ли идеальное начало, божественного или естественно-исторического происхождения человек. Достоверно лишь то, что процесс познания представляет собой бесконечное движение мысли к открытию все нового, абсолютного или относительного, знания. Существующая незримая граница между знанием и незнанием, познанным и непознанным постоянно сдвигается все дальше, поскольку знание завоевывает все новые и новые, ранее неизведанные пространства. С точки зрения признания этой границы существует, с одной стороны, «посюстороннее» знание, реальный опыт науки и практики; с другой – «потусторонние» еще не познанные истины, предположения, религиозный, мистический психический опыт, опирающийся на интуицию и веру. Научное образование основывается на познанных истинах, обеспечивающих возможность успешной адаптации в реальном мире. Оно включает в себя и гипотезы, предположения, предсказания относительно того, что находится за пределами познанного. Научное знание, свободное от идеологических шор, не выносит никакого окончательно отвергающего вердикта относительно любых гипотез. Научное образование способствует самоутверждению и самостоянию человека как существа, действующего сознательно на основе знания, несущего профессиональную, юридическую, нравственную ответственность за свои деяния.

Религиозное образование, в отличие от научного, опирается прежде всего на интуитивно-эмоциональный, субъективный религиозный опыт, на предположения, догадки, легенды, пророческие предсказания относительно того, что находится по ту сторону реального, чувственного знания. Оно предпринимает попытки опереться на «посюстороннее» физическое, историческое, философское, социологическое знание, особенно находящееся на самом стыке познанного и непознанного. На этой зыбкой почве интуитивного чувствования и верования базируется вся религиозная идеология. Такое образование, вселяющее, на первый взгляд, в человека религиозную духовность и веру, в действительности растворяет; его в бесконечных сомнениях, исканиях, самоуничижениях перед ликом всемогущего Бога, делает его ничтожным в собственных глазах, утрачивающим свою личность и индивидуальность.

Педагогика не исследует сегодня проблему личностно-психологического значения религии для ребенка. Дети не живут без веры, свершения каких-либо поступков, чувства вины, раскаяния, искупления, утешения, облегчения, душевного очищения, интуитивных предчувствий, медитации, бессознательного религиозного, спасительного в иных экстремальных ситуациях, чувства. В качестве альтернативы религиозной духовности и мистическому чувству человек может противопоставить в душе своей только научную и культурологическую духовность. На основе собственных религиозных источников важно показать детям, что идеальный религиозный человек, Богочеловек, Сын Божий противостоит обыкновенному целостному природно-социальному человеку, с его задатками, способностями, потребностями, мотивами, стремлениями, желаниями, всеми человеческими чувствами, влечениями, инстинктами, комплексами, страстями. С позиций социального человека Христос есть Бог в образе человека и потому лишь частичный, отчужденный человек. Он не трудится, не заботится о пропитании, не имеет детей, не нуждается в культуре, никогда не смеется, а только несет истину в форме Слова Божия. Человеку, чтобы стать достойным Бога, дорасти до Него и приблизиться к Нему, необходимо не просто не грешить, а изживать, подавлять в себе все природно и социально человеческое. Человек же в действительности только тогда становится полноценным, действительным и цельным, когда он индивид во всей своей человеческой сущности: естественных и социальных проявлениях, отправлениях, когда, как говорили древние, ничто человеческое ему не чуждо и он отделяет себя от Бога. Человеку, чтобы оставаться в сущности своей таковым, необходимо организовать свою жизнь в полном соответствии не только со своей естественной природой, принципом природосообразности, но и законами и требованиями общественной жизни. Он должен стремиться к тому, чтобы материально обеспечить свою жизнь и не умереть от болезней и голода; чтобы раскрыть в себе все природные и духовные сущностные силы, проявить и применить их в общественной жизни. Только на этом, собственно человеческом, фундаменте возможна для него какая бы то ни было духовность. Все, что противно его природе, что сдерживает ее развитие, самореализацию и формирует односторонне, способствует верховенству инстинктов или, наоборот, подавляет всякую плоть – нечеловечно и неестественно.

На основе гармоничного самопроявления человека как целостного существа, полноценного раскрытия и жизненного самоисчерпания достижим в духовность, интеллектуально-нравственная свобода, ощущение радости жизни. Гармония материального и духовного бытия обеспечивает человеку психическое здоровье, возможность служения самым возвышенным идеалам – истине, добру и красоте. А верность идеалам потребует от него заботы о чистоте своей души, о верховенстве чувства совести, чести и человеческого достоинства, долга и ответственности, понимания неизбежности борьбы со злом в любых его проявлениях. Одновременно возникает и чувство вины перед обделенными и униженными, стремление к ее искуплению; облегчение духа и нравственное очищение после раскаяния, искупления вины; желание совершения доброго деяния, противостояния злу и насилию. В этом и заключается естественная, независимая от религиозного чувства человеческая духовность.

В реальном учебно-воспитательном процессе изначально следует исходить из того, что ребенок, как и всякий человек вообще, имеет неотъемлемое человеческое право веры или неверия, приверженности науке или религии. У него, как у личности, находящейся в процессе становления, есть право выбора. Но право это формальное, иллюзорное. Его невозможно реализовать в силу психологической, нравственной и социальной незрелости ребенка. Вплоть до юношеского возраста он не способен, взвесив все «за» и «против», отдавая предпочтение разуму или мистическому чувству, сделать обоснованный, сознательный выбор, принять самостоятельное решение. Он не может убедительно ответить себе, верит ли он в Бога, бессмертна ли душа, ответствен ли человек перед высшими непознанными и непознаваемыми силами или только перед собственной совестью и людьми. Он не может понять самоценность души, возможность ее интеллектуально-нравственной свободы, независимого действия, несмотря ни на какие внешние давления посюсторонних и потусторонних сил, а только в соответствии с внутренне принятыми принципами истины, добра, красоты, веры, надежды, любви, с пониманием необходимости непримиримой борьбы со злом насилия и социальной несправедливости. Ни религиозное, ни атеистическое воспитание, результаты которого ребенок не в силах воспринять сознательно и самостоятельно, без философского, научного, религиозного знания о свободе и правах человека, не имеют законного основания и на деле представляют собой насилие над детской личностью. Л. Н. Толстой в один из периодов своей жизни объявлял всякое воспитание вообще, кроме рафинированного образования, насилием. И это было бы верно, если бы ребенок мог жить вне и независимо от общества. Но поскольку он существо общественное, поскольку его жизнь вне целенаправленно передаваемого ему социального опыта окажется в опасности, социальное воспитание законно и необходимо. Что же касается таких областей духовной жизни, как религия и атеизм, определяющих личностное, внутреннее самостояние человека, каждый должен сделать свободный, ответственный выбор.

Вопреки этому в системах как религиозного характера, так и вульгарного атеизма существует целый арсенал средств, форм, методов, способов осуществления духовного насилия над детской личностью. В религиозном воспитании психологически не безопасна сама исходная педагогическая позиция вовлечения ребенка с самого раннего возраста, используя подсознательную и бессознательную сферы психики, в систему религиозного переживания и поведения. В качестве истины ему преподносятся библейские и евангельские мифы, чудеса, запреты, фантастические явления. Его включают в мощную систему религиозной обработки сознания, чувства и воли, внушения страха перед Богом и подавления духа. Подгоняемый безотчетным страхом перед немилостью Божьей, запуганный, взятый в духовный плен грандиозностью богослужений, подавленный религиозным фанатизмом толпы, массовым внушением, психозом, еще не родившись как сознательная личность, ребенок становится не просто верующим, но духовным рабом религиозной психологии. Под воздействием привычных внушенных религиозных действий, чувств, воображаемых образов дети испытывают влечение к Богу, потребность в молитве-медитации, в слушании проповеди, в исповеди и покаянии, в исполнении всех религиозных обрядов.

Религиозное воспитание имеет шкалу ценностей, тонкую, веками отработанную систему воздействия и организации духовной жизни. Существование религии и церкви во многом зависит от того, насколько ее представителям удается осуществить религиозное воспитание подрастающего поколения. Практическая религия, по сути своей, есть сложная, активная, действенная система воспитательного воздействия. Многие века религиозное воспитание было единственной продуманной педагогической системой со всеми присущими ей признаками: целью, наставником, воспитанником, содержанием, средствами и методами, критериями и оценкой результатов. Его целью является внедрение в сознание религиозной идеологии и богопослушного поведения. В качестве средств воздействия наряду с обстановкой в церкви, богослужением и обрядами широко используются такие веками проверенные методы воспитательного воздействия, как причастие, проповедь, исповедь, отпущение грехов, благословение, заповеди. Применяются и меры наказания: искупление греха, лишение благословения, проклятие, предание анафеме, постриг. Методами религиозного воздействия и самовоспитания являются молитва, соблюдение поста, обета, раскаяние, покаяние, самоистязание. Большое воспитательное значение имеет общая организация религиозной жизни и деятельности: Обязательные регулярные посещения церкви, распределенные во времени обязательные молитвы, строгое соблюдение постов, престольных и иных церковных праздников. Вся эта система средств, методов и условий направлена на внушение страха перед Богом, на организацию жизни и деятельности детей в соответствии с нормами религиозной морали. Она служит ограничению содержания духовной жизни человека религиозными переживаниями требует послушания и повиновения. Система религиозного воспитания дает устойчивый педагогический результат в виде внушения ребенку неколебимой веры в Бога, доведенной нередко до фанатизма. Ее сила обусловлена опорой на все сферы личности ребенка в целом: подсознательную, бессознательную, эмоциональную, а также на сознание, волю, навыки и привычные формы поведения.

Представители религиозной педагогики обращают главное внимание на воспитание ребенка-дошкольника. Он воспринимает, оценивает события и реагирует на них чувством, с помощью которого, минуя сознание, в подсознании формируется механизм управления привычным поведением и стимулирования поступков. Страх Божий, вера во всемогущего, надежда на покровительство и спасение укрепляются в области подсознательного, существуют автономно, консервативно, слабо поддаваясь влиянию сознания и знания. Ребенок дошкольного возраста, не имеющий опыта жизни и знания реально действующих сил в природном и социальном мире, открыт и беззащитен. Он ищет наставника и оказывается в духовном плену у всемогущего, всеблагого, всемилостивого Бога, который будто бы идет рядом с ним и находится в нем самом. К Богу всегда можно обратиться за помощью. И если мольба совпадает с житейской удачей, с внезапной радостью и утешением, все это относится ребенком на счет таинственного существа. Для детей становится потребностью, в целях предупреждения возможных неудач в будущем, обращаться к Богу. В результате интенсивно осуществляется религиозное самовоспитание. В нашей стране, в зависимости от этнических особенностей различных регионов, существуют системы религиозного влияния на детей различных конфессий. Они опираются на силу религиозных обычаев, которые традиционно сохраняются в ментальности народа. Традиции особенно оживают во время религиозных празднеств, бракосочетаний, похорон, крупных неудач и горьких переживаний в жизни людей. Сегодня на значительную часть молодежи интенсивное религиозное влияние оказывает непосредственная деятельность церкви. Особенно активно действует чуждая российской ментальности западная пропагандистская машина. Организуются специальные радио– и телепередачи из-за рубежа на религиозные темы. Средства массовой информации – журналы, кинофильмы, книги – уделяют большое внимание религии, религиозным сектам, отправлению религиозных культов, проблеме религиозных переживаний в нравственных исканиях человека. Одновременно молодежи настойчиво навязывается религиозная символика: модным становится ношение крестов, изображение Христа на майках, рубашках, сумках. На психику молодежи оказывают влияние также и суеверия, широко распространенные среди спортсменов, деятелей культуры и искусства. Особенно это импонирует той части молодежи, которая воспитана в духе индивидуализма и общественного инфантилизма. Эти юноши и девушки обращаются к религии в поисках путей ухода от проблем общественной жизни и духовно-нравственного удовлетворения. Оживление здорового, духовно ценного интереса к старине, религиозной музыке, иконной живописи, церковной архитектуре для некоторых молодых людей также становится зарождением, развитием религиозных чувств и верований.

Анализ воспитательной функции религии показывает, что религиозное воспитание представляет собою целую систему воздействия с глубокими социально-историческими корнями. В отличие от него вульгарное атеистическое воспитание, лишенное сколько-нибудь серьезного содержания, основанного на знании науки и истории религии, построенное на разоблачении примитивных церковных чудес и голом отрицании Бога, является еще более безнравственным насилием над незрелой детской личностью. Абсолютно негативное отношение к религии и церкви, борьба с предполагаемым невежеством посредством еще большего невежества, отчуждение детей от целого пласта духовной религиозной культуры оглупляет подрастающее поколение, отчуждает его от духовных ценностей, подталкивает к неуважению инакомыслящих, людей других убеждений. От нетерпимости к верующим всего один шаг до их преследования за взгляды, до организации кампаний презрения и издевательств.

Возникает вопрос: как же быть, что делать, когда и религиозное, и атеистическое воспитание представляет собой насилие над детской личностью и недопустимо с точки зрения прав и свободы человека в выборе взглядов и убеждений? Вероятно, следует признать правильность идеи Ж. – Ж. Руссо о естественном безрелигиозном воспитании ребенка до его натурального и духовно-нравственного совершеннолетия, обеспечивающего возможность сознательного, свободного, самостоятельного выбора. До этого возрастного предела, в споре между религией и атеизмом, нравственным и ненасильственным является только чистое научное образование, включающее в себя науку, искусство, физическое воспитание и церковно-религиозную культуру, религиоведение как объект научного познания, как поле общественно полезной и значимой деятельности. Важно еще раз подчеркнуть: естественно и законно только образование, включающее в себя религию не как живую общественную идеологию и веру, а как общечеловеческое культурологическое знание. В нем наука и религия предстают перед детьми в свете современных представлений, теорий, концепций, в качестве объективного и субъективного духовного материала, обогащающего эрудицию, апеллирующего к разуму, требующего для своего понимания глубоких познаний. Тем самым создаются условия для интеллектуального развития школьников, их независимого мышления, самостоятельных оценок и свободного выбора жизненных позиций. В процессе заинтересованного общения, обмена мнениями, доводами, аргументами и фактами учащиеся вместе с педагогами без тени принуждения, внушения и насилия формируют свои взгляды на жизнь, мировоззрение, нравственные убеждения, решают для себя проблемы веры или неверия. Это объективное, независимое от религиозной или атеистической принудительной идеологии образование, господствуя в школе, способно вытеснить предрассудки, поверья, вульгаризм атеизма, мистицизм, мракобесие и примитивизм сектантства, проникающие в детское сознание. Вместо насильственного примитивно-религиозного или вульгарно-атеистического воспитания перед учащимися предстанет широкая объективная картина мира, воспринимаемая на основе терпимости к инакомыслию и плюрализма мнений.

Концепция ненасильственного научного и культурологического церковно-религиозного образования не ограничивается чисто рефлексивной сферой. Между школой и церковью как общественной организацией, активно вмешивающейся в дела общества: в политику, образование, культуру, духовную жизнь, благотворительность, экологические проблемы, борьбу за мир и в сохранение социально-исторической памяти людей – на почве всей этой разносторонней общественно полезной деятельности возможен разумный практический контакт.

Церковь способна оказать помощь школе в изучении истории культуры народа, тесно связанной с религией. Передавая детям содержание библейских ветхо– и новозаветных текстов, священники открывают детям окно в дотоле закрытый для них художественно-эстетический мир изобразительного искусства, наполненных житейской мудростью притч, духовной музыки. Чем больше и глубже будут проникать дети в художественную суть религиозных произведений, тем более они найдут в них отражение жизни мирской, с ее человеческими стремлениями, страстями и ошибками. Они убеждаются, что религиозное искусство не столько возвеличивает Бога, сколько обожествляет человека, судит о его жизни и деятельности с точки зрения высших общечеловеческих идеалов. В результате совершается приобщение школьников к ранее отторгнутым от них пластам общечеловеческой и национальной культуры.