Текст книги "Утраченный металл"

Но Вакс настигал противника, предугадывая, куда тот толкнется. Поднял Виндикацию. Убивать стрелка не хотелось – нужнее допросить, – но ранить в руку или ногу…

Тот вдруг резко рванулся вверх, будто подброшенный взрывной волной. Машина внизу смялась, словно на нее наступила гигантская нога, и Вакс поморщился, представив судьбу пассажиров. Стремительно, как пуля, стрелок взлетел высоко в небо и почти скрылся на фоне ослепляющего солнца.

Вакс с перекатом приземлился на ближайшую крышу. Ржавь побери! Это был…

Дюралюминий. Проклятье. Рано или поздно ему пришлось бы встретиться с врагом, обладающим такой силой, но прежде он лишь читал об этом. Никогда с такими не сражался. Можно было забыть обо всех базовых принципах дуэли с другим стрелком. Как драться с тем, кто способен одним толчком подбросить себя на милю вверх?

«Как и с любым другим, – подумал Вакс. – Пользуясь знаниями и смекалкой».

Если память не подводила Вакса, противник был вынужден выпивать пузырек с металлом после каждого применения особых способностей. Вакс перепрыгнул на другую крышу, где перед схваткой оставил вещи. Взял дополнительный патронташ с алюминиевыми пулями и бросил Стального Выжившего, заряженного простыми патронами. Взял алюминиевую Виндикацию и зарядил. В кармашках пояса оставались ампулы с металлами, присланные Гармонией, но пояс защищался алюминиевой прокладкой.

«Он атакует сверху», – решил Вакс, приглядываясь к небу. Действительно, сверху раздались выстрелы. У противника тоже было алюминиевое оружие, но Вакс успел спрыгнуть с крыши и увернуться. В падении он толкнул себя в окно верхнего этажа и очутился в чьей-то квартире.

Внутри никого не было. Если быстро перебежать к окну соседней комнаты, то можно попробовать обмануть врага…

Но тут стена обрушилась, разорванная на куски металлической арматурой, запрятанной в бетон. Волна обломков ударила Вакса и отбросила к задней стене. У него вырвался стон; когда обломки и пыль от них улеглись вокруг, в отверстии на месте стены он уловил движение.

Стрелок запрыгнул внутрь, держа в одной руке алюминиевую фляжку с металлами, а в другой – пистолет. Здание напротив, использованное им в качестве якоря для ужасного толчка, подверглось схожим разрушениям. Фляжка была умным решением: он мог спокойно делать по глотку после каждого применения дюралюминия.

Уворачиваясь от выстрелов, Вакс шмыгнул за фрагмент стены, и пули выбили облака белой пыли из бетона. Обломки хрустели под ногами; с самого Вакса осыпалась гора пыли, когда он, не прицеливаясь, пальнул несколько раз, чтобы отогнать врага. Получилось, но Разрушитель…

Вакс неуклюже продрался сквозь развалины и выскочил на лестничную площадку. Там он ненадолго укрылся и слабо разжег сталь, чтобы посмотреть, где поблизости есть металл, и определить примерную площадь ближайших квартир. Он тихо перезарядил Виндикацию и достал с пояса склянку, чтобы восполнить запасы металла.

В последнее время алюминий упал в цене; он по-прежнему стоил дорого, но не баснословно. Он находил все более широкое применение. Взять хотя бы пояс Вакса. Но фляжка противника лучше. Склянки Вакса были уязвимы, когда он их доставал, в то время как…

Пуля пробила деревянное перекрытие над самой головой Вакса. Он припал к полу, выругавшись, и подал знак любопытным зевакам, выглядывающим из квартир, чтобы держались подальше. Вторая пуля снова прошла рядом. Стрелок палил с улицы, толкая пули сквозь дерево. Но как он мог видеть Вакса? Он должен был быть невидим…

«Ну ты и дурак», – подумал Вакс, гася сталь. У врага наверняка был штырь, позволявший использовать бронзу и чувствовать поблизости применение алломантии. Вакс скользнул чуть дальше по коридору, и этого хватило, чтобы враг прекратил стрельбу. Может, решил, что застрелил Вакса?

«Если предположить, что он урожденный стрелок – а это, скорее всего, так, судя по мастерству, – то у него один штырь для бронзы и один для дюралюминия». По меньшей мере. Человеческое тело способно вмещать три стержня, не подвергаясь влиянию Гармонии и не переходя под его контроль. Но Мараси утверждала, что враг нашел способ преодолеть это ограничение. Возможно, дело было в слепоте Гармонии.

Несмотря на предупреждения Вакса, люди все равно заполонили коридор и скопились, разинув рты, перед разрушенной квартирой. Оставаться было нельзя. Слишком много гражданских. Вакс добежал до конца коридора, пинком выбил окно, выскользнул наружу и упал вниз, с помощью ферухимии уменьшив вес, чтобы сильно не удариться.

Вражеский стрелок мгновенно объявился на соседней крыше и открыл стрельбу.

Вакс забежал за угол и прекратил пополнять метапамять, которую теперь носил под кожей. На сложную хирургическую процедуру он решился после приключений с Браслетами Скорби. Человеческое тело действовало как алюминий, защищая метапамять от внешнего воздействия.

Впрочем, поговаривали, что сильным алломантам вроде Вознесшейся Воительницы и это не помеха. Ржавь. Так или иначе, противник появился, едва Вакс активировал метапамять. С помощью бронзы он почувствовал ферухимию Вакса, что мало кто умел. Какие еще способности были у этого стрелка?

«Если он следит за тем, как я использую способности, – подумал Вакс, – попробую обратить это против него».

Он обогнул здание и нашел у дороги канализационную решетку. Слабо оттолкнувшись от нее, он взмыл в воздух, но тут же прервал толчок, продолжив движение по инерции. Большинство стрелков пользовались в полете долгими толчками, а от короткого одиночного могло сложиться впечатление, что Вакс остался на земле.

Толчок поднял Вакса на добрых двадцать футов, позволив ухватиться за край здания под крышей и прильнуть к каменной стене. Он повис так, по-прежнему рассчитывая взять противника живьем.

Сверху раздались шаги, шевельнулась тень. Набрав в грудь воздуха, Вакс толкнул себя вверх и выскочил прямо перед противником. Быстрым толчком Вакс врезался в него, и они клубком покатились по крыше.

Воспользовавшись замешательством противника, Вакс оседлал его и выбил из руки пистолет. Схватил стрелка за грудки и занес кулак. В ближнем бою можно было не волноваться из-за скоростных пузырей, вдобавок на Ваксе не было металлов, чтобы оттолкнуться. Возможно, для повышения силы враг пользовался пьютером, но несколько ударов по лицу могли это быстро проверить.

Вакс приподнял противника и стал охаживать ударами. Возможно, он просто перевозбудился, спустя долгое время оказавшись в рукопашной, но костяшки пальцев от ударов почти не болели.

Стрелок лихорадочно потянулся за пистолетом, но Вакс не прекратил атаку. Когда человека бьют – особенно по голове – он теряет ориентацию в пространстве. Разум как будто возмущается, отказывается это принимать. Вакс помнил, как его самого впервые побили, и он никак не мог сопоставить прежний опыт с новыми болезненными ощущениями. Стрелок запаниковал, и секунду спустя Вакс понял, в чем просчитался. Противник мощно оттолкнулся от гвоздей и металлоконструкций крыши.

Вакса со стрелком подбросило в воздух с громадной перегрузкой. Ветер заревел вокруг. Поначалу Ваксу удавалось держаться за стрелка. Но прежде чем они достигли пиковой высоты, противник положил руку Ваксу на лицо, и Ваксу вдруг стало очень холодно.

Его запасы металла мигом иссякли.

У стрелка оказалась еще одна способность. Он был пиявкой, способной выкачивать у других алломантические резервы. Он с ухмылкой посмотрел Ваксу в глаза, пока Вакс в панике искал на поясе склянку с металлом. Затем схватил пояс и пинком отшвырнул Вакса подальше. Пояс, сконструированный так, чтобы отстегиваться, если кто-то толкнет спрятанные в нем металлы, остался в руке стрелка, а так как Вакс успел открыть кармашек, то склянки высыпались.

Но Ваксу удалось схватить одну. Оставшись без запасов стали в ста футах над землей, он поднес сосуд к губам, но успел лишь почувствовать вкус жидкости. Склянка разлетелась в руке. Вражеская пуля разминулась с лицом Вакса, но попала в сосуд и разбила его.

Вакс мгновенно увеличил вес, что подействовало на инерцию и почти остановило подъем. Следующий выстрел прошел над головой. Секунду спустя Вакс достиг пиковой высоты и начал падать. В этот миг он принялся пополнять метапамять, чтобы ускорить падение, но так, чтобы не стать слишком легким и подвергнуться чрезмерному сопротивлению ветра. Пули свистели над головой; стрелок никак не мог предсказать его движение. Вакс падал кувырком, но, несмотря на хаос, тошноту и головокружение от резкого катапультирующего рывка, сообразил кое-что.

Без металла он покойник. Стрелок поправил прицел, и, если не сменить траекторию, следующий выстрел его прикончит. Медленное падение – не выход. Вакс поискал внутри себя металл и нашел крошечную каплю, успевшую попасть в организм во время короткого глотка. С ее помощью он оттолкнулся от шпиля здания и увернулся от нескольких выстрелов.

На этом запас металла действительно иссяк. Вакс слышал лишь ветер. Посмотрев над собой, он заметил одну склянку и мгновенно увеличил вес, чтобы замедлить падение и поравняться с ней. Протянул руку, но пальцы на несколько дюймов разминулись с сосудом…

«Плюх». Склянка все-таки упала в ладонь. Вакс крутнулся и разом осушил половину. Он снова стал видеть голубые лучи. Падая, он пролетел мимо двух зданий и наобум толкнулся в сторону. Мгновение спустя пули рассекли воздух вокруг. Земля приближалась пугающе быстро. В последнюю секунду Вакс бросил вниз полупустую склянку и толкнул.

Сосуд разбился о брусчатку, но содержавшегося в нем металла хватило для якоря. Вакс замедлился и приземлился, проскользив по камням в ореоле лент туманного плаща. Сердце бешено колотилось. Он выхватил из кобуры револьвер и прицелился.

Но в небе никого не было. Стрелок решил убраться с минимальными потерями.

Вакс приземлился посреди городской площади, покрытой декоративной брусчаткой и украшенной несколькими внушительными скульптурами – угловатыми и кубическими. Его падение привлекло… более чем изрядно внимания. Судя по всему, он прервал церемонию открытия нового здания. Журналист с эваноскопом сразу принялся делать снимки.

Увидев вспышку, Вакс понял, что попадет на передовицы вечерних газет. Просто замечательно. Он поднялся, отдышался и на всякий случай спрятался под навес. Пока он размышлял, что делать дальше, подъехал элегантный черный автомобиль, из которого неожиданно вышел Хойд в шоферской фуражке и белых перчатках. А он что здесь забыл?

– Машина подана, сэр. – Хойд жестом пригласил его садиться.

– Ума не приложу, как ты меня нашел? – спросил Вакс.

Хойд вздернул бровь и покосился на толпу.

– Простите, лорд Ладриан, но вы всегда в центре событий. Вас не так уж сложно отыскать.

Справедливо. Все больше людей принималось его обсуждать, и Вакс счел весьма заманчивой идею сесть в машину и уехать. Но его друзьям по-прежнему грозила опасность.

– Спасибо, Хойд, – сказал он, – но мне нужно помочь Уэйну и Мараси. – Он оттолкнулся и взлетел, привлекая еще больше внимания и вспышек эваноскопов.

26

Мараси неохотно согласилась оставить зачистку территории и взятие под стражу захваченных членов Круга местным констеблям. Ей, впрочем, удалось найти две свои алломантические гранаты. В остальном идея ей не нравилась, ведь это означало, что пленники так или иначе окажутся в руках Круга. Но ничего не поделаешь. Куда важнее было оказать помощь раненым констеблям.

Если подумать шире… вся операция пошла кувырком, как только появились Блантач со своей группой. А теперь, спустя всего лишь три часа после приезда в Билминг, Мараси с Уэйном, Вен-Деллом и Ваксом сидели в штаб-квартире билмингской полиции. Она успела навестить констеблей в больнице и составляла рапорт о потерях.

Двое погибших. Ржавь, читать их имена было больно. Настоящая катастрофа.

Но следовало сосредоточиться на том, как выпутаться из текущей ситуации.

– Говоришь, Гармония ослеп? – спросила она.

Вакс кивнул, отрешенно глядя в стену.

– Он обещал оказать любую помощь, на какую способен. Но он заметно напуган. Всерьез. Учитывая, что мы со Стерис обнаружили… боюсь, наши враги скоро получат оружие. Совсем скоро.

Он посмотрел на нее и умолк. На случай слежки они старались не болтать лишнего. Охраны у дверей не было, но подслушивать можно было разными способами. Бледно-желтые стены комнаты и болтающаяся лампочка навевали уныние. Наверняка здесь обычно проводили допросы.

Билмингцы не заперли дверь – не осмелились, – но конфисковали у всех, включая Вакса, оружие. Намек был ясен: сидите здесь и не рыпайтесь.

Им выдали четыре стула, по одному на каждого, но сидела только Мараси – у задней стены. Вакс слонялся туда-сюда у входа, измученный Вен-Делл привалился к стене на полу. Он подлатал свои кости, подвязал их сухожилиями, из-за чего его фигура казалась неестественно угловатой. Как керамическая статуэтка, которую разбили, а потом склеили, перепутав несколько кусочков местами.

А Уэйн, разумеется, спал.

На полу, подложив под голову скатанный сюртук и прикрыв глаза шляпой. Ржавь его разбери. Мараси хотелось бы относиться ко всему так же легко. Гибель двух констеблей пошатнула ее уверенность. Кали Хэтью прослужила всего два года, и буквально умоляла взять ее на операцию. Ее кровь была на руках Мараси. Казалось, она спланировала все лучше некуда, но…

– Эй. – Вакс подошел и присел рядом на корточки. – Как ты?

Мараси покачала головой и указала на рапорт.

– Двое гангстеров, у которых можно было выведать хоть что-нибудь полезное, сбежали, а я потеряла двух хороших констеблей. Более десятка серьезно ранены, и обстановка между городами наверняка накалится еще сильнее. А чтобы нам совсем тошно стало, вскоре Круг добьется освобождения арестованных.

– Мараси, нам противостоят одни из самых коварных и могущественных людей в мире. – Вакс поморщился. – Неудивительно, что время от времени им удается обставить нас. Ты хорошо справилась. Мы избежали куда более серьезных потерь.

– Без тебя нас бы всех перебили.

– Но я же появился. Мараси, ты не убийца. У тебя это не в крови. Твоя работа – расследовать, планировать, обеспечивать соблюдение законов.

– А твоя?

– Мараси, я карающий клинок Гармонии. – Вакс поднялся. – Некоторое время провисел без дела, но теперь с меня сдули пыль. Пускай сегодня не повезло, нельзя опускать руки. В этом городе готовится что-то значительное. Что-то крайне опасное. Да, сегодня ты потеряла двух констеблей, но они погибли, пытаясь предотвратить гибель миллионов.

Мараси кивнула и помассировала виски, пытаясь прогнать головную боль. Если Вакс и Стерис были правы… если враг в самом деле хотел взорвать весь Элендель…

– Хорошо. – Она попробовала сосредоточиться. – Нам нужны зацепки. Секвенция сбежал; что теперь? Где искать?

– Я выясню, – ответил Вакс. – У него точно были штыри, как и у твоего Цикла и у женщины, с которой дрался Уэйн. На каждый штырь приходится один мертвый металлорожденный.

– Похищения? – сообразила Мараси, и ей стало не по себе.

Последние десять лет основной деятельностью Круга, которая изначально и привлекла внимание Мараси и Вакса, были похищения девушек, в роду которых водились сильные алломанты. Многолетнее расследование показало, что ими дело не ограничивалось. Пропадали и другие люди, как женщины, так и мужчины, в основном в Дикоземье, где об исчезновениях подчас даже не сообщали. Все они либо сами были металлорожденными, либо имели металлорожденных предков.

Догадки Вакса и Мараси о причинах похищений были крайне неприятными. А поиски членов Круга, обладающих множеством способностей…

– Вакс, мы ведь уже отслеживали похищения, – заметила она. – Всякий раз заходили в тупик. Гармония точно ничего об этом не знает? Может, видел что-то, прежде чем ослеп?

– Даже мы не всегда его понимаем, – тихо проговорил Вен-Делл. Он посмотрел на них, и его избитое лицо неестественно исказилось. – Но вряд ли он знает, куда подевались все эти люди. Когда мы их искали, то задумывались, почему Гармония не предоставил больше данных. Почему не заглянул в потаенные уголки мира и не рассказал нам. Думаю, он уже давно потерял способность видеть все до мелочей. Но… скрывал от нас свой недуг.

Кандра вздохнул. Вид у него был крайне утомленный, кожа стала прозрачной и зеленоватой.

– Ваксиллиум, вот еще что, – продолжил он. – Мне кажется, с Гармонией что-то не так. Он пытается это скрыть, но… я вижу за его спиной мрачную тень.

– И в чем прок иметь в союзниках Бога, – Мараси сложила руки на груди, – если он ничем не помогает?

– Он помогает, – возразил Вакс. – Он направил сюда нас. Вновь и вновь преподает мне этот урок.

– Я свяжусь с ним, – сказал Вен-Делл, – и попрошу еще помощи. Но Ваксиллиум прав. Констебль Колмс, мы – его способ повлиять на происходящее.

Вакс отвернулся; его взгляд снова стал отрешенным. Он рассказывал не обо всем, что случилось с ним несколько лет назад. Мараси думала, что Вакс, возможно, даже ненадолго умирал, прежде чем она нашла его в холодном заброшенном святилище. Он встречался с Гармонией.

Теперь он изредка высказывался в подобной манере. Рассуждал о вопросах религии с авторитетом, присущим не каждому священнослужителю.

Открылась дверь, и вошла капитан Блантач. Она переоделась в чистую форму и успела расчесать короткие светлые волосы, но выглядела все равно измученной. Возможно, дело было в человеке, вошедшем вслед за ней.

«Проклятье, – подумала Мараси. – Она притащила мэра».

27

Вакс тяжело вздохнул. Дело только что превратилось из подведомственного в политическое. Да, все с самого утра двигалось в этом направлении со скоростью потерявшей кучера кареты. Он покосился на Мараси, и та кивнула, отдавая ему бразды правления.

Он подошел к лорд-мэру Билминга Гейву Энтроуну. Человеку, с которым уже неоднократно встречался, и каждая новая встреча была неприятнее предыдущей. Это был весьма красноречивый факт, учитывая, что на самой первой встрече Энтроун в лицо оскорбил Стерис.

С тех пор Гейв стал важной шишкой и перерос свой родной Новый Серан. Два года назад он обосновался в Билминге, политическом центре Отдаленных Городов, и каким-то образом убедил других в том, что именно он тот человек, который должен «бросить вызов» тирании Эленделя.

В этот день он был одет формально и даже проверил запонки, прежде чем войти, – наверняка лишь для того, чтобы щегольнуть яркими бриллиантами в деревянной оправе. Его черные волосы были привычно прилизаны, а подбородком по-прежнему можно было вскрывать жестяные банки. И разумеется, надменная улыбочка никуда не делась.

Должность лорд-мэра Билминга была важной; возможно, самой важной за пределами Эленделя. Требовалось приложить все усилия, чтобы не оскорбить его. Разговор нужно было вести крайне осторожно.

– Ну и ну! – воскликнул вдруг проснувшийся Уэйн. – Вакс, ты только посмотри! Кто-то взял мешок с херами и сшил из них человека! Он даже ходит!

В комнате наступила гробовая тишина. Затем Вен-Делл прыснул со смеху.

– Ладриан, как насчет извинений? – спросил Гейв.

– А! – Уэйн вскочил на ноги. – Да это же Гейв Энтроун! Простите, лорд-мэр! Обознался. Но сходство просто поразительное.

– Уэйн? – окликнул его Вакс.

– Да, босс?

– Пожалуйста, хватит мне помогать.

– Так точно.

Вакс встретился взглядом с Энтроуном. Он почти не сомневался, что лорд-мэр связан с Кругом. Только этим можно было объяснить его стремительный взлет по политической лестнице Отдаленных Городов.

– Вот, значит, кого к нам принесло, – произнес Гейв, потирая руки. – Ваксиллиум Ладриан. Величайший законник Дикоземья устроил незаконную операцию на моей террито-рии!

– Это дело в нашей юрисдикции! – вмешалась Мараси. – Согласно кодексу…

– Пункт семнадцатый Закона о совместном свершении правосудия? – уточнил Гейв. – Мы его отменили. Три месяца назад.

– Вы не можете его отменить, – заметил Вакс. – Полномочий нет.

– Полномочий, значит, нет? – переспросил Энтроун. – В нашем собственном городе? Капитан Блантач, не слишком ли много они о себе возомнили?

– Лорд-мэр, технически это так, – ответила капитан.

– Технически, – заявил Энтроун, – даже эти грязные клоуны с юга могут принять закон, по которому наша территория окажется в их «юрисдикции». Но есть ли у них на это право? – Он обошел комнату по кругу и остановился перед Ваксом. – Они нам никто.

– Энтроун, я вижу, к чему вы клоните, – спокойно сказал Вакс.

– В самом деле? – прошептал лорд-мэр, подойдя так близко, что Вакс почувствовал запах мяты у него изо рта. – Но осознаёте ли вы всю прелесть случившегося? Вы так старались не допустить принятия акта, а теперь сами попались мне в руки. По нашим законам вы преступник, нарушитель доброго десятка правил. Выпутаться вы можете единственным способом: ссылаясь на то, что у нас нет полномочий, за которые вы не один месяц боролись. Ладриан, вы крепко влипли. Я вас не отпущу.

– Губернатор этого не допустит, – парировала Мараси.

Этого-то Энтроун и хотел. Чтобы Вакс уполз назад в Элендель за помилованием. Акт о главенствующей роли Эленделя? М-да, заявив, что полномочия Эленделя позволяют отменять законодательные решения местных властей, Вакс выставит себя лицемером. Подкинет дров в разгорающееся пламя конфликта между Эленделем и Отдаленными Городами. Все как нужно Энтроуну.

Лорд-мэр улыбнулся, не показывая зубы. Лишь надменно растянул уголки рта. Расквасить бы ему губищи. Но Вакс, пусть и с трудом, сдержался.

«Ржавь, какой же мерзкий», – подумал он.

– Лорд-мэр, – сказал Вен-Делл, поднимаясь. – Возможно, вы прислушаетесь к… самой высокой инстанции.

Кандра сделал свою кожу полностью прозрачной, показав кости, включая расколотый череп, удерживаемый жилами, чтобы не развалиться. Глаза Вен-Делл оставил как есть, и от этого вид у него стал особенно жуткий – глазные яблоки как будто торчали из желеобразной массы, в которую превратилось лицо.

– Ага! – воскликнул Энтроун. – Марионетка! Капитан Блантач, да они нас запугать пытаются!

– Ну да, – ответил Вен-Делл. – Я полномочный представитель Гармонии.

– Я не следую Путем, – отмахнулся Гейв. – Какое мне дело?

– До Бога? – уточнил Вен-Делл.

– Не знаю я никакого такого бога, – ответил Гейв. – Мои боги – промышленность, прогресс и неукротимость человеческого духа. Я презираю святош, выжимающих последние соки из давно почившей сущности. О! Капитан Блантач, взгляните-ка! Оно делает вид, что поражено моими словами!

– Он не притворяется, – заметил Вакс. – Вен-Делл ничем не отличается от нас. Разве что он чуть более… впечатлительный.

– Ладриан, умоляю. – Энтроун обнаглел настолько, что похлопал Вакса по плечу. – Вы же не дурак. Кандры – животные. Марионетки. Их даже живыми существами-то с трудом можно назвать. Они туманные призраки, притворяющиеся людьми, и меня не напугает какое-то говорящее желе, которое…

Он сбился, заметив, что к нему украдкой приблизился Уэйн.

– …говорящее желе, – повторил Гейв, – которое… э…

– Продолжайте. – Уэйн угрожающе уставился на него. – Давайте, оскорбляйте моих друзей. Не стесняйтесь.

– У вас один час, – Энтроун испуганно отступил и обратился к Ваксу, – прежде чем я выдвину официальные обвинения. Можете устроить побег, попутно пристрелив пару-тройку констеблей, а можете позвонить вашему губернатору и попросить вступиться. Я предоставлю вам радиостанцию.

Он поспешно ретировался, стараясь не сводить глаз с Уэйна. Блантач осталась.

– Вот говнюк, – бросил Уэйн, перестав таращить глаза.

– Прошу… прощения, – сказала Блантач. – Я была вынуждена его вызвать.

– Ничего, Блантач, – ответила Мараси. – Но прошу понять: если нас упекут в тюрьму, судьба всего Бассейна окажется под угрозой. Прислушайтесь к нам.

– Посмотрю, что можно сделать. – Блантач оглянулась на кабинет за спиной. – Но ситуация теперь не в моих руках. Колмс, пожалуйста, в следующий раз предупреждайте, если соберетесь устроить облаву в нашем городе.

Она вышла и закрыла дверь, в которой наверху было маленькое смотровое окошко. Не прошло и минуты, как охранник принес радиоприемник и встал снаружи, чтобы приглядывать за задержанными.

Вакс со вздохом повернулся к спутникам. Он не доверял радио, переданному врагом.

Кожа Вен-Делла вновь стала привычного оттенка.

– Ты всерьез? – чуть помешкав, спросил кандра у Уэйна. – Я в самом деле… твой друг?

– А то, – ответил Уэйн. – Ты, конечно, напыщенный индюк, над которым грех не пошутить, но в каждой команде такие есть. – Он указал на Вакса, Мараси и самого Вен-Делла. – В моей вот аж трое. Или пятеро, если учесть Стерис. Она за двоих считается. Но и это не перебор.

– По… нятно. – Вен-Делл почесал голову.

– Я к тому, – продолжил Уэйн, – что мы над тобой подшучиваем, потому что ты нам нравишься. Так это работает. Если бы кто-то другой так себя повел, мы бы не шутили, а засунули ему дуэльную трость туда-куда-нельзя-называть, потому что я стараюсь следить за языком.

– Да неужели? – изумилась Мараси.

– Ага. Ранетт постоянно твердит, что мне нужно следить за выражениями, вдруг рядом дети или еще чего? Как по мне, полная чепуха. Дети все равно не поймут, о чем я. Чего за них волноваться?

Вакс в задумчивости повернулся к двери, пытаясь придумать способ выпутаться из неловкого положения, но в душе понимал, что ничего не выйдет. Он мог покинуть эту комнату, наплевав на Энтроуна, но таким образом подкинул бы дров в огонь надвигающейся гражданской войны. Кроме того, после подобного решения он не смог бы спокойно продолжать расследование – местные констебли мешали бы на каждом шагу.

«Как с этим увязывается бомба? – подумал он. – Разговоры о пепле. Моя сестра. Что на самом деле происходит?»

У него был способ узнать ответы. Он пощупал пояс, который удалось вернуть и вновь наполнить из резервных запасов – большой сумки, спрятанной на крыше здания. Рядом со склянками в кармашке притаилась серьга, присланная Гармонией.

И другая, из треллиума.

Проклятье. Нужно было хотя бы попытаться. Вакс достал треллиумовую серьгу и всунул в ухо.

Он почувствовал толчок, как будто ехал в машине, и она подскочила на кочке, – и словно бы отсоединился от мира. При встречах с Гармонией ощущения были иными. Затем что-то настойчиво потянуло его. По телу пробежала дрожь: сильная, неистовая. Перехватило дух, очертания комнаты расплылись.

Вдруг в голову острым гвоздем проник знакомый голос.

«Быстрее. Нужно, чтобы это сработало».

Тельсин. Вакс слышал голос сестры. Попробовал понять, где она находится. На улице… не в помещении, иначе было бы слышно эхо.

«Времени в обрез, – продолжила Тельсин. – Запасное устройство слишком заметно. Легко могут обнаружить. Нужно, чтобы сработало основное. Нужно… – Она сбилась. – Что-то чувствую», – добавила она и отошла в сторону.

Ее голос стал громче, и, казалось, обращалась она непосредственно к Ваксу.

«Выкладывай. Ты дрался с моим братом, это я уже поняла. Это… постой. Ваксиллиум? Это ты? А… действительно. Я тебя чувствую. Раздобыл серьгу из треллиума? Умно. Сам додумался или твой божок подсказал?»

– Привет, Тельсин, – прошептал Вакс.

Лгать не было смысла. Она чувствовала его так же, как он чувствовал ее. Он попробовал призвать какие-то родственные эмоции, но голос сестры его пугал. Словно отзвук давно ушедших времен. Времен, которые он оставил позади, но которые никак не могли отвязаться.

«Значит, ты в Билминге. – Казалось, этот факт позабавил Тельсин. – Как обычно, устроил из своего появления настоящий спектакль. Хорошо, что не изменяешь себе. Ты никогда не мог сделать ничего толкового, не причинив мне кучу неприятностей».

– Тельсин, – тихо произнес Вакс, – чем ты занимаешься?

«Тем, что нужно, братишка. Как обычно».

– Я…

Что он мог сказать? Любые возражения казались несостоятельными.

– Хочешь убить миллионы людей? – (Шесть лет назад она была готова убить даже друзей ради достижения цели. Что ей жители Эленделя?) – Предать нашу семью? – (Если она готова была предать его, что говорить о других?) – Ты заигрываешь с силами, которые тебе не по зубам. – Ей всегда нравилось играть с огнем.

Чего он хотел добиться? Нужно было хорошенько это обдумать, а не лезть в логово врага без четкого плана.

«Ох, Вакс, – произнесла Тельсин у него в голове. – Все прикидываешься? Воображаешь себя героем? Где был тот герой, когда наша семья в нем так нуждалась? Играл в Дикоземье. Убегал от настоящей ответственности. Я расскажу тебе, чем занимаюсь. Что должна сделать. Этот мир и все его жители обречены, если я не вмешаюсь. Точно так же, как мне приходилось вмешаться после твоего побега. Ваксиллиум, ты не герой и никогда им не был. Ты сбежал, как ребенок, неспособный следовать правилам…»

Тяжело дыша, Вакс выдернул серьгу.

Ржавь. Спустя столько лет она по-прежнему знала, как вывести его из себя. Зря он это затеял.

«По крайней мере, – подумал он, – теперь я знаю, что Гармония был прав насчет нее. Она аватар врага. Она торопится и нервничает. У нее мало времени. И она обеспокоена из-за моего появления».

Он поразмыслил над ее словами об основном и запасном устройствах.

Огляделся, но друзья, кажется, вовсе не поняли, чем он занимался. Они погрузились в собственные мысли и заботы. Все, кроме Вен-Делла, который внимательно наблюдал за ним.

Вакс утер лоб рукой.

– Ты говорил что-то… о помощи Гармонии? – хрипло спросил он.

– Скоро будет. – Вен-Делл покосился на дверь. – А можно сказать, уже здесь. Смотрите сами.

Нахмурившись, Вакс подошел к двери и заглянул в смотровое окошко. Охранник таращился на вход в здание.

Там появился Смерть.

28

Сам Вакс никогда не видел Смерть, зато Мараси разок встречалась с этим существом. Древний Инквизитор был известен как Железноглазый – из-за продетых в глазницы массивных стержней, концы которых выступали из черепа на затылке. Как говорилось в Словах Основания, оставленных Гармонией – Сэйзедом, – одна его глазница была уничтожена в бою. Вакс мог различить вокруг глазниц шрамы, переплетающиеся с блеклыми татуировками.

На Смерти был мешковатый черный балахон; призрачно-бледная кожа выглядела болезненной. Кисти, торчавшие из рукавов, были тонкими, как у скелета. Вакс уже привык встречаться с созданиями из мифов; кандры, включая Тен-Суна, для него стали обыденным явлением. Но при виде Железноглазого его все равно передернуло. Считалось, что это существо провожает души умерших в загробный мир.

Снаружи стихли все: констебли, их помощники и писари за конторками. Никто не осмеливался даже перелистнуть страницу; все уставились на силуэт на фоне яркого уличного солнца. Смерть буквально источал ужас, от которого душа сминалась в комок, как вчерашняя газета. Ужас…

«Нет, – подумал Вакс. – Я его не боюсь. Однажды я уже заглядывал в глаза смерти».

На удивление, страх покинул его. Была ли это… эмоциональная алломантия? Ее сложно было почувствовать, но, если подумать, это казалось очевидным. Но на сей раз она почему-то не подействовала на Вакса так, как на остальных. Все, включая Мараси, заметно побледнели.