Текст книги "Утраченный металл"

Вакс кивнул, и, когда скоростной пузырь исчез, они вдвоем атаковали Гетруду. Это привлекло внимание стрелка – тот не мог оставить напарницу одну против двоих. Думад приземлился на ковер и толкнул в Вакса и Уэйна горсть пуль. В этот миг Вакс бросил Уэйну кусок металла и аккуратно толкнул. Пули прошли между ними.

В результате толчка Вакс снова оказался рядом с женщиной и напал на нее. Та вылечила все раны, но заметно вспотела и то и дело переводила дух. Вакс знал, что она чувствует. У самого ломило все тело, и возбуждение, вызванное схваткой, постепенно сходило на нет на фоне усталости. В конце концов, он провел на ногах сутки.

Он поднял Виндикацию, зарядил туманный патрон.

– Может, расскажешь хотя бы почему? – спросил он. – Почему ты так стараешься подражать ему? Чтобы просто понять врага, таких усилий не нужно.

Женщина тяжело выдохнула.

– Рассветный, ты когда-нибудь чувствовал себя ничтожеством? – Она помотала головой, прежде чем он успел ответить. – Нет. Ты всегда был личностью. У тебя были имя и фамилия. Даже когда ты сбежал, у тебя оставались деньги… знания… ты жил, понимая, что сам себе хозяин. Для такого, как ты, даже побег был роскошью. – Она взяла паузу, подбросила дуэльную трость и поймала на лету. – Но не все могут этим похвастаться. Некоторые люди вынуждены пользоваться любой возможностью. А если представляется возможность стать другим человеком? Это заманчиво.

Вакс не сводил с нее револьвер.

– Уходи. Я тебя не знаю, но могу гарантировать: Трелл и Круг тебя обманули. Они лгут. Ты не ничтожество. Ты кому-нибудь да нужна.

Женщина усмехнулась.

– А мне говорили, что ты мастер зубы заговаривать! Говорили! Но я умнее, чем ты думаешь. Я сама вам зубы заговорила.

Она ринулась на него. Вакс сдвинул Виндикацию на полградуса и нажал на спусковой крючок, поразив женщину туманной пулей в правое плечо. Миг спустя пуля разорвалась.

И полностью оторвала правую руку.

Гетруда резко остановилась и с разинутым ртом уставилась на рану. Рана не затягивалась, ведь метапамять с накопленным здоровьем осталась в оторванной руке. Возможно, где-то у нее была вшита еще одна метапамять – всегда было надежнее иметь запасную, – но если и так, то в ней не осталось достаточно здоровья. Рана не затягивалась.

Ранение выглядело страшно, но не настолько, насколько можно представить. Ранения головы были достаточно кровавыми, но оторванные конечности… жуткое зрелище. Однако Ваксу всегда казалось, что крови должно быть больше.

Гетруда почти с мольбой посмотрела на него, но все равно бросилась в атаку. Поэтому Вакс со вздохом подкинул пулю и хирургически точно толкнул женщине в лоб.

Ее тело рухнуло на пол. Вакс снова вздохнул, почувствовав себя вконец измотанным. Кстати, а куда подевался Уэйн?

Стрелок вытянул руку в направлении Уэйна, готовясь к очередному сверхтолчку.

Уэйн сгруппировался и тут же отлетел назад, едва успев создать скоростной пузырь. Он поднял голову и увидел, что в дюйме у границы пузыря зависла пуля. Коснувшись барьера, пуля изменила траекторию и просвистела мимо откатившегося в сторону Уэйна.

Так. Хорошо. Он стиснул зубы и помчался вперед, на противника, на ходу сбросив пузырь. Недо-Вакс, разумеется, ожидал атаки. Уэйн проделывал этот трюк уже не один раз. Стрелок толкнул горсть пуль, но Уэйн увернулся.

Недо-Вакс смирился и приготовился снова бороться с Уэйном.

А тот вместо этого ударил тростью в лицо, разбив нос. Стрелок выругался и отступил, разбрызгивая кровь.

– Ага, – произнес Уэйн. – Так-то лучше. Ты больше не смазлив.

Противник взвыл и прицелился из пистолета.

Уэйн защелкнул на его руке вторую половину наручников. У окровавленного стрелка отвисла челюсть. Издав яростный отчаянный стон, он мощно толкнулся вверх. В точности как рассчитывал Уэйн, хотя сила подъема едва не вырвала руку из сустава.

Он повис на противнике, затем зацепился и вскарабкался на него, держась за плащ. Они взмывали все выше, выше и выше. Невероятной силы толчок поднял их над туманом, на высоту, куда Вакс и помыслить не мог взлететь с помощью обычной стали. А вот этот сверхметалл – кажется, он назывался дюралюминием? – был крайне силен.

– Знаешь, в чем твоя проблема? – Уэйн попытался перекричать завывающий ветер. – Ты слишком узкоспециализирован!

Стрелок схватил Уэйна за горло, забыв о пистолетах. Они продолжали взлетать, пока не вырвались из тумана в чистое небо, озаренное звездным светом.

– Ты приложил столько усилий, чтобы одолеть Вакса, – продолжил Уэйн, – но вовсе не думал о том, как победить меня. Зациклился на одном. Нашел бы себе хоть какое-нибудь хобби!

Наконец они достигли пика и начали опускаться. Когда снова оказались в тумане, стрелок спихнул Уэйна, оставив висеть на наручниках. Свободной рукой недо-Вакс полез в карман.

И достал оттуда желтый носовой платок с вышитым зайчиком.

– Советую карманные кражи! – крикнул Уэйн. – Самое, ржавь побери, полезное хобби!

С этими словами Уэйн швырнул алюминиевую фляжку стрелка подальше во тьму.

Думад проводил ее испуганным взглядом. Пока они падали, ветер усилился. Стрелок принялся лихорадочно обыскивать карманы.

– Нет запасной? – крикнул Уэйн. – Прискорбно!

Недо-Вакс потянулся к нему в падении, яростно пуча налитые кровью глаза. Но падение было быстрым. С каждой секундой все быстрее. Уэйн всегда недоумевал почему.

– Эй! – крикнул он. – Когда встретишься со Смертью…

Они пронеслись сквозь разбитое окно и с хрустом ударились о пол.

Все потемнело.

Спустя несколько минут Уэйн открыл глаза и простонал. Запасенного здоровья хватило. Едва. Он повернулся и посмотрел на изуродованный труп стрелка.

– Ух, приятель, – прошептал он. – Слишком быстро летели. Договорить не удалось.

В кармане стрелка он нашел ключ от наручников и отстегнулся. Разрушитель, как же ломило все тело. С утра будут синяки. Метапамять первым делом исцелила серьезные повреждения и спасла его от смерти. Но лечение вышло, так сказать, дешевым, и запасы здоровья иссякли.

– Когда встретишься со Смертью, – повторил Уэйн, пиная труп в бок, – передай, пусть гонит мне пятьдесят клипов.

Он подошел к Ваксу. Тот достал метапамять из оторванной руки женщины, которая совершенно точно не была копией Уэйна. Правильно сделал. Ходили слухи о кроветворцах-сопоставителях, способных вырастить новое тело из оторванной конечности.

– Надо и штыри вытащить, – предложил Уэйн. – На всякий случай.

– Сначала бомба.

– Там твоя сестра, – предупредил Уэйн. – Рядом с ракетой. Кажется, готовятся запускать.

– Понял, – сказал Вакс, выходя под дыру в крыше.

– Ты чего так близко держался? – спросил Уэйн. – Надо было летать. Так проще драться с кем-то, отдаленно напоминающим меня.

– Не мог. Время было на ее стороне. Пришлось сближаться, заставлять ее атаковать.

Гм. Возможно, обоим в этот раз хотелось тесного контакта с врагами. Они встали посреди залы. Ваксу оставалось лишь подхватить Уэйна и взлететь на крышу, в туман, опускавшийся призрачным водопадом.

Но Вакс мешкал.

– Дружище? – окликнул его Уэйн.

Не опуская голову, Вакс порылся в кармане и достал маленькую серьгу, напоминающую кривой гвоздь. Религиозный символ для большинства последователей Пути, но для него – нечто большее.

Он надевал ее редко, лишь в случае крайней необходимости. На этот раз он вставил ее в ухо и что-то прошептал.

66

– Я сыграл свою роль, – прошептал Вакс. – Стал твоим мечом. Теперь твой выход.

«Моя роль, – произнес Гармония в его голове, – заключается в том, чтобы направить тебя туда, где…»

– Нет, – перебил Вакс, глядя в туман и быстро перезаряжая револьвер. – Плохая отговорка, Сэйзед. Придумай что-нибудь получше. Я убиваю людей. У меня это хорошо получается. Но бога мне не убить. Если Автономия вмешается, без тебя не обойтись.

«Автономия не вмешается, – ответил Гармония. – Это не в наших правилах. Мы должны держаться в тени. Она наделила твою сестру Инвеститурой, но лишь для того, чтобы Тельсин могла доносить ее волю до последователей и лучше простых людей вникать в ее сложные планы. Она не станет с тобой драться. Тебе пригодятся не пули, а кое-что иное».

– Могу я убить Тельсин?

«Надеюсь, что хотя бы попробуешь. Но… я не уверен. Возможно, она инвестирована настолько, что у тебя не получится. Если так, то она умрет, только лишившись покровительства Автономии».

– Мне все равно нужна твоя помощь.

«Я…»

– Ты хоть что-нибудь можешь сделать?

«Я… не знаю. Может быть, временно обездвижить. Нарушить ее связь с Автономией. Но это не точно».

– Будь наготове, – сказал Вакс, поднимая перезаряженный пистолет и хватая Уэйна под руку. Уэйн кивнул и вцепился крепче. Вакс оттолкнулся от гвоздей в ковре и взлетел на крышу, в туман.

В тумане самочувствие сразу улучшилось. Усталость прошла, боль стихла. Туман был древней стихией, древнее Гармонии. Он был свидетелем тому, как Вознесшаяся Воительница и Последний Император предотвратили конец света. Он видел, как перед этим возвысился Вседержитель и охранял – а может, разрушал – еще совсем юный мир.

«Ты что-то со мной сотворил, – сказал Вакс Гармонии, смещаясь в сторону и опускаясь на крышу. – Весь день творятся странные вещи. Побочный эффект владения Браслетами?»

«Нет, – ответил Гармония. – Кое-что другое. Но результат отличается от того, на что я надеялся».

Туман окутал Вакса, когда он двинулся по крыше навстречу Тельсин. Ее глаза горели, окрашивая алым дымку вокруг. Туман держался от нее на расстоянии, как пес от человека, который когда-то пнул его.

– Ты прав, – произнесла Тельсин. – Я тебя недооценивала.

Вакс остановился на почтительном расстоянии. Уэйн рядом. За спиной Тельсин возвышалось громадное устройство с ракетой. Оно купалось в лучах прожекторов, скрытое от глаз прохожих «строительными лесами». Инженеры копошились вокруг, опасливо поглядывая на Вакса.

– Уэйн, – прошептал Вакс, прицеливаясь в Тельсин из револьвера, – отправь этих инженеров на обед.

– С удовольствием. – Уэйн поспешил выполнять распоряжение.

Загнать этих ребят в угол не составило труда.

Вакс целился в Тельсин, чувствуя себя… на взводе. Он так далеко зашел. Обнаружил ракету. Казалось, дело в шляпе. Но – что дальше?

«Не впадай в ступор, – подумал он. – Шесть лет назад она тебя перехитрила. Наверняка и сегодня у нее есть уловки. Не ведись на них».

– Итак, – глаза Тельсин засверкали еще сильнее, – расклад таков: сейчас ты посмотришь, как я уничтожаю Элендель.

– Обломишься, – прорычал Вакс.

– Ваксиллиум, на что ты готов ради спасения планеты? Скольких людей можно принести в жертву ради своей цели?

Она приблизилась. Вакс приподнял Виндикацию и вытянул руку. Ржавь.

– Ты нравишься Автономии, – сказала Тельсин. – Она называет тебя совершенством. Я не согласна, но если уж ты сюда добрался, готова уступить. Гармония чувствует, что силы покидают его, что Диссонанс подступает, и поэтому создал тебя. Свой меч. Который рубит там, куда не может дотянуться сам.

Тельсин еще приблизилась, не обращая внимания на Виндикацию. И с чего бы? Гармония ведь сказал, что пули не пригодятся. Улыбка Тельсин напоминала о дне, когда она его предала. О том, каково это – быть обманутым единственным родным человеком.

Тот миг. Тот ужасный миг, когда он осознал, что, спасая ее, не просто сам подставился под пулю, но подверг смертельной опасности Стерис, Мараси и Уэйна.

Эти воспоминания не покидали его. Бились в концентрированной агонии глубоко внутри. Последняя ниточка, связывавшая его с прежней жизнью. Ему нужно было оборвать ее, чтобы победить Тельсин.

– Думаешь, Гармония пошел бы на такое? – Тельсин указала на ракету. – Если бы это был единственный способ защитить жителей планеты? Мог бы он пожертвовать одним городом ради спасения остальных? Или застыл бы от нерешительности, как констебль в первый день работы?

Ржавь. Казалось, их прибытие совершенно ее не беспокоило. Что-то было не так. Что-то было крайне не так.

– Ну ладно, – продолжила Тельсин. – Мне сил хватит. Я завершу начатое.

Ржавь, ржавь, ржавь. Все совсем не так. Разговор по душам на крыше? Разрушительная бомба, которую теперь некому запускать? Но Тельсин, ржавь ее побери, так уверена в себе.

«Вакс, ты не просто карающий меч, – подумал он. – Ты сыщик. Ты сам избрал такую жизнь. Будь тем, кем решил, а не тем, кем тебя заставляют быть. – Вакс сосредоточился, отгоняя болезненные мысли о предательстве. – Думай. Ты нашел чертежи пусковых устройств. Все они не дальнобойные. Значит…»

– Оно не работает. – Он опустил револьвер.

Тельсин замерла.

– Пусковое устройство, – пояснил он. – Ты так и не смогла сделать способным донести эту бомбу до Эленделя. Иначе уже запустила бы ее.

Тельсин развела руками.

Вакс-сыщик искал связующие факты. Считай Тельсин всерьез, что миру конец, если она не уничтожит Элендель, то уже запустила бы бомбу, надеясь, что та сработает. В случае неудачи ей все равно крышка, так почему бы не попытаться?

Ваксу стало не по себе. Он поднял руку и увеличил свой вес. Затем толкнул ракету. Конструкция рухнула, и гигантская бомба со звонким, пустым лязгом ударилась о крышу.

Это была пустышка.

Тельсин вытаращила глаза.

Вакс повернулся и окинул взглядом город, окутанный мягким туманом. Он казался эфемерным, как во сне. Здесь, в тумане, думать было легко. Соединять фрагменты мозаики, ускользавшие от него весь день. Где же бомба?

Они готовились к этому годами… ждали, пока будет построено пусковое устройство. Строили площадку на большой высоте, чтобы увеличить шансы на успех. Улики были налицо. Вакс следовал верным догадкам.

Проблема в том, что в конце концов у них не получилось создать рабочую пусковую установку. И когда Вакс объявился в городе, они ударились в панику. Перевезли бомбу в другое место. Куда? Очевидно, ее не везли грузовиком или поездом. Слишком бы бросалось в глаза. К тому же Стерис поручили перекрыть оба въезда в Элендель. Что же случилось? Им нужно было перевезти бомбу и установить на новое пусковое устройство. Итак…

«Порт, – догадался Вакс. Картинка сложилась. – Они искренне удивились, когда я обнаружил тоннель, ведущий из особняка. Зачем устраивать лабораторию рядом с портом, а не здесь, в башне или в пещерах, где безопаснее? Потому что у них имелся запасной план на случай, если ракета не будет готова. И когда я приехал, они сразу увезли бомбу…»

Он развернулся, вглядываясь во тьму, и каким-то образом увидел сквозь туман. Как будто тот рассеялся специально ради него. Вдалеке, за городом, в открытом море горели огни. Огромный крейсер класса «пьютернавт», весь день до этого стоявший в порту. Показуха, как считал Вакс до этого.

Но также – быстрейший способ доставить в Элендель нечто крупногабаритное. Способ, которому не помешают дорожные блокады.

Бомба была на корабле.

– Она не сомневалась, что ты догадаешься, – прошептала Тельсин. – Кажется, она предпочитает тебя мне. Не знаю, как к этому относиться.

Вакс отчаянно думал. Как теперь остановить бомбу? Он подбежал к краю крыши, вгляделся в пространство между стальными опорами лесов.

– Вакс? – подскочил к нему Уэйн. – У меня чуть сердце не разорвалось, когда ты бомбу повалил. В чем дело?

– Ракеты так и не заработали, – пробормотал Вакс. – По крайней мере, с нужным эффектом.

– Автономия пыталась в них разобраться, – сказала Тельсин. – Оказалось, продвинутая баллистика и самодвижущиеся ракеты пока нам не по уму. Любопытно, что с силой Автономии я могу видеть… очертания того, что ждет нас в будущем. Но механизмы? Для их создания нужно учиться, экспериментировать, дорабатывать…

Ржавь и Разрушитель. До корабля не добраться. Он ушел далеко в океан, куда не донесет ни один стальной толчок. Якорь не удержит, и Вакс канет в морскую пучину.

– …Дружище? – обеспокоенно окликнул Уэйн. – Вакс? Что с тобой?

Успеет ли он вернуться в Элендель? Вряд ли; корабль наверняка быстрее. И даже если бы успел, что потом делать? Бомбу наверняка взорвут, едва город окажется в зоне поражения.

– Вакс, да успокойся уже. – Тельсин подошла ближе. – Признай мою правоту. Знаешь, что сильнее всего раздражает? В детстве, когда я приглашала тебя в свою компанию, ты меня осуждал. Ты всегда думал, что слишком хорош для меня.

Он повернулся, удивившись ее озлобленности.

– Я с детства тебя ненавидела, – прошипела Тельсин, и ее глаза стали еще краснее. – Потому что ты никогда не признавался в своем высокомерии. Теперь смотри и плачь. А я вознесусь.

Как?

Должен быть способ!

– Сегодня начнется новый мир, – продолжила Тельсин. – Он родится на дымящихся руинах Эленделя. Бассейн получит нового бога, не слабого, как нынешний. Не разрывающегося от противоречий. Ты гонялся за мной весь день, но теперь сам попался в западню. Корабль вышел в море. Бомба в пути. Тебе ее не обезвредить. Давай, Вакс, прыгай в ночь и попытайся! Потом тебя выловят из залива. А можешь отправиться прямо в Элендель и погибнуть вместе со всеми. Бомба настроена так, чтобы взорваться, если корабль остановится или попадет под обстрел. Я победила. Я…

«Гармония, врежь ей, – подумал Вакс. – Отключи ее. Немедленно».

У Тельсин перехватило дух. Она пошатнулась, алое сияние в глазах померкло, губы разжались, и она рухнула на крышу.

«Ее тело на пределе, – сказал Гармония. – Ваксиллиум… она живет лишь благодаря силе Автономии. Заставь Автономию уйти. Останови корабль!»

Вакс переглянулся с Уэйном. Тот смотрел умоляюще, обеспокоенно. Ответ. Где же ответ?

Вакс посмотрел вниз, в разбитое окно. Туман уже скопился в зале, как вода в сточной канаве.

Он уже с трудом мог разглядеть в нем труп.

67

Стерис наблюдала, как на центральном вокзале люди набиваются в поезд – товарный, способный вместить больше народу. Она вычеркнула очередной пункт из списка в блокноте. Еще один район эвакуировался.

Об усилиях Стерис уже писали газеты. Эвакуация целых октантов? Причина – загадочные утечки газа? Все больше и больше людей уезжали из города на машинах, но это Стерис предвидела. Это входило в план по эвакуации.

Она кивнула подошедшему Тен-Суну, по-прежнему находившемуся в теле констебля.

– Даал и сенаторы покинули город, – сказал кандра. – Слухи об их бегстве уже разошлись.

– Это тревожно, – ответила Стерис. – Но у нас есть более насущные заботы.

Лицо кандры приняло отстраненное выражение.

– Да. Но они забрали Браслеты. Мне не стоило их приносить и тем более отдавать. Слишком давно не влезал в политику людей. – Тен-Сун посмотрел на нее. – Стерис, я не знал, что они пусты. Похоже, нас провели. В последнее время мне… плохо удаются люди.

– Вопрос Браслетов мы тоже решим, – ответила Стерис, – если повезет пережить грядущее.

Тен-Сун тихо зарычал, но это был скорее вздох разочарования, чем знак несогласия. Они повернулись к губернатору Варлансу. Тот вытер лоб платком. Перед заседаниями он напудрил лицо, но теперь от белил остались только пара пятен на щеках.

Его присутствие очень помогало делу Стерис. Люди вели себя спокойнее, видя, что сам губернатор всем руководит. Просто стоя рядом, он, вероятно, спас не одну тысячу жизней.

Однако было непросто заставить его держать рот на замке, чтобы ничего не испортить своим… привычным поведением.

– Как вы? – спросила Стерис, фиксируя в блокноте отбытие очередного состава. – Хотите еще кофе?

– Нет, спасибо. – Варланс задумался и тихо спросил: – По-вашему, сколько еще мы успеем спасти?

– Зависит от того, сколько у нас осталось времени.

– Предположим, что мало, – еще тише произнес губернатор. – Леди Ладриан, мы только что получили доклад оперативников из Билминга. Случилось непредвиденное.

– Ракету запустили? – Внутри у Стерис все похолодело.

– Нет, – ответил Варланс. – Билминг послал к Эленделю крейсер. На полном ходу.

Военный корабль. Стерис повернулась и помахала Редди, который следил, чтобы констебли не пропускали людей на поезда без очереди.

Редди подбежал.

– Билминг отправил сюда крейсер, – сказала Стерис.

– Всего один? – удивился Редди. – Мы с ним даже без собственного флота разберемся.

– Безусловно, – согласился губернатор.

Только один корабль? На полном ходу?

О нет.

Все стало очевидно.

– Корабль и есть бомба. – Стерис округлила глаза. – Вакс собирался предотвратить пуск ракеты, поэтому Круг отправил начиненный взрывчаткой корабль.

– Святой Охранитель, – прошептал Редди, окинув взглядом вокзал, полный людей. Считая тех, кто уже эвакуировался, здесь была лишь малая часть городского населения. – Потопить можем?

– И взорвать бомбу? – спросила Стерис. – Они не выбрали бы такой способ, если бы уничтожение корабля помешало взрыву бомбы.

– Значит, Рассветный Стрелок не справился. – Губернатор тяжело привалился к колонне. – Элендель обречен.

– Сколько у нас времени? – спросила Стерис.

– Если корабль не сбавит ход? – уточнил Редди. – Мало. Пара часов. Может, даже меньше.

– Мы еще успеем спастись, если немедленно уедем, – сказал губернатор. – Нужно садиться на этот поезд!

Стерис застыла. Другие сенаторы уже уехали. Они без устали указывали ей на неправоту, но стоило запахнуть жареным, как помчались прочь, сломя голову.

Но она знала. Точно знала.

Она громко захлопнула блокнот, сама удивившись своей напористости. Взволнованный губернатор сразу приутих.

– Этот корабль не дойдет до города, – уверенно сказала она.

– Откуда вам знать? – спросил губернатор.

– Мой муж, Ваксиллиум Ладриан, его остановит.

– А если нет? – недоверчиво прищурился Варланс.

Стерис перелистнула блокнот до списка возможных катастрофических сценариев и остановилась на странице, где перечислялись вероятные опасности, связанные с подводными землетрясениями.

– Остановит, – пообещала Стерис. – Но на всякий случай надо эвакуировать ближайшие к заливу районы и приготовиться к затоплению. – Она указала на карту города. – Затем вот эти районы на случай, если у моего мужа не останется иного выхода, кроме как взорвать бомбу на подходах к городу.

– Но… если Рассветный Стрелок не справится…

– Справится. – Стерис взяла губернатора за руку. – Мне нужна ваша помощь. Не уезжайте. Оставайтесь. Варланс, вы можете стать героем.

– Но…

– Мой муж остановит корабль.

– Почему вы так уверены? – спросил он.

Ближайший поезд выпустил пар, раздался последний звонок. Губернатор Варланс шагнул к поезду, но затем оглянулся.

– В жизни нельзя быть готовым ко всему, – тихо сказала Стерис. – Варланс, мне непросто было с этим свыкнуться. Но я поняла одно: что бы ни случилось, Ваксиллиум Ладриан будет там, где должен быть. Непременно.

68

Мараси открыла последний засов и распахнула тяжелый металлический люк. Рука и нога по-прежнему болели, но силы понемногу вернулись.

Никакой армии из портала не появилось. После пленения Энтроуна солдаты из Пилигрима бросили сопротивление. Остальные по приказу лорд-мэра сидели по квартирам.

Все ждали, что будет дальше.

– Нам следовало догадаться, – прошептала Армаль, поднимаясь по лестнице в люк. – Они ведь сами признавали, что большое количество металла якобы привлекает «мутантов». Этот люк предназначался не для защиты от них, а для защиты от нас, чтобы мы не совались в наблюдательный пункт без присмотра.

Мараси влезла в комнату наблюдений, которая действительно отличалась от проекционной, где она побывала ранее. Это была простая круглая комната с одной прямой стеной – «окном», на котором изображался разрушенный город и падающий пепел. Судя по всему, система автоматически включалась при открытии люка.

Зная подвох, Мараси сразу заметила мерцание картинки – свидетельство, что та предзаписана, – но человека, никогда не видевшего ничего подобного, изображение могло вполне убедить. Оно каким-то образом транслировалось без проектора, и никакое вмешательство не нарушало его целостность.

Мараси помогла забраться Армаль и остальным. Всех четверых изображение зачаровало. Но в соседней комнате все-таки обнаружился проектор, направленный на обратную сторону экрана, транслирующего картинку в главную комнату.

Четверка бывших узников осмотрела аппаратуру и помахала руками между проектором и экраном. Мараси нашла и открыла еще одну крошечную дверь. Та вела на улицу. В открытый проем ворвался туман. Стало ясно, что они находятся в маленьком неприметном здании в складском районе. Отсюда был виден город, сияющий огнями электрических ламп.

Армаль и ее друзья смотрели разинув рот. Мараси могла лишь гадать о том, что они чувствовали. Ей удалось убедить их выступить против Энтроуна и Круга, но теперь они увидели и узнали, чего были лишены несколько лет…

– Простите, – сказала Мараси. – Я…

– Ты потратила их с пользой? – прошептала Армаль.

Мараси в недоумении посмотрела на женщину.

– Эти семь лет, – уточнила Армаль. – Ты не прожила их впустую? Потратила с пользой? Я все это время мечтала хотя бы на день вернуться в прежнюю жизнь. Показать детям мир, полный жизни и света, вместо камня и сумрака. Пожалуйста. Скажи, что ты полной жизнью прожила эти семь лет свободы.

– Я… – начала Мараси.

Так ли это было? Большую часть времени она проводила с Алликом, и это было восхитительно. Она многого добилась на службе. Но этого ли ей хотелось?

Или ей не хотелось ничего, кроме этого?

Она многое повидала и узнала. Однако… эти несчастные люди, запертые под землей. Их ведь можно было спасти раньше, если бы Луносвет и ее компания не утаивали информацию. Мараси и Духокровники все эти годы шли к одной цели, а она о них ничего не знала.

Когда правда превращается в предмет торга, люди неизбежно страдают.

Она подняла голову и посмотрела сквозь туман, вглядываясь в далекие огни прожекторов. Это, кажется, верхушка «Рощи»? Она сияла в тумане, словно гигантский мифический маяк. Но вдруг там что-то вспыхнуло, как при взрыве, и огни погасли.

69

Веллиду понадобилось долгое время, чтобы понять – он ненавидит океан.

Он вызвался добровольцем в экипаж «Пьютернавта А16», следующего из Билминга в Элендель, решив, что так будет безопаснее. На борту гигантского стального корабля? Крупнейшего в мире? Защищенного от вражеских пуль прочной броней?

Очевидно было, что после начала войны он окажется на борту самого неуязвимого из существующих кораблей. Да, им придется атаковать Элендель, но уж лучше так, чем сидеть в Билминге под дулом этого бешеного законника.

И вот он вышел в море, а знакомые огни Билминга исчезали вдали. Корабль мчался по зыбучим волнам, а Веллид нес дозор на палубе. Для чего? Вокруг не было ничего, кроме бурлящей морской пены и клубящегося тумана. По выходе из бухты на корабле даже погасили все огни, ведь в открытом море не было риска столкнуться с другими судами.

Он думал, что в океане будет тишь да гладь, но вышло иначе. Волны оказались буйными, двигатели шумели. Откуда-то доносились еще какие-то… фантомные звуки. Плеск, не похожий на шелест волн. Вдали как будто кричали чайки… но чайки ведь не кричат по ночам.

Напуганный звуками, Веллид приоткрыл кожух фонаря. К сожалению, подсветить удалось лишь туман и самого себя – вокруг Веллида словно распустился яркий ореол. На воде ничего не получилось разглядеть; палуба была очень высоко. Когда он подписывался в рейс, то и подумать не мог, как страшно смотреть с палубы вниз. Он словно стоял на крыше трехэтажного дома, окруженного водой.

– Ты что вытворяешь? – окрикнул резкий голос. Габрия? Старший матрос схватила его за руку и быстро захлопнула кожух фонаря. – Приказов не слышал? Выйдя из бухты, гасим все. Или хочешь, чтобы в Эленделе нас засекли?

– Показалось, я что-то услышал, – оправдался Веллид, выдергивая руку. – Я дозорный. Мне положено наблюдать.

– Услышишь что-нибудь подозрительное, докладывай. Фонарь открывай только в случае крайней необходимости. Или ты весь инструктаж ушами хлопал?

– Не хлопал, – буркнул Веллид. Хотя стоило признать, отвлекался частенько.

– Ты чего спасательный жилет нацепил? – спросила Габрия. – Приказа не было.

– Так безопаснее. Габ? Скажи, что ты будешь с наградой делать?

С закрытым фонарем он не видел ее во тьме. Но чувствовал, что она неприлично долго таращится на него. Что-то не так?

– Наградой? – переспросила она.

– Ну да, – ответил Веллид. – Нам же обещали большое вознаграждение за это задание.

– Веллид, что мы, по-твоему, делаем?

– Везем груз в Элендель. Какое-то оружие, верно? Мы должны сгрузить его там и возвращаться?

Еще одна неловкая пауза.

– Да, – сказала Габрия. – Возвращаться. Именно так. Но я здесь не ради награды.

Этого следовало ожидать. Другие члены экипажа были несколько… фанатичнее. Говорили о каком-то Трелле. О неминуемой войне с Эленделем. Они бы, наверное, отправились на это задание даже на дырявом корыте – что говорить о несокрушимом корабле?

– Не высовывай фонарь, – сказала Габрия, – и зови меня, если заметишь что-то подозрительное. Реально подозрительное.

Она ушла, оставив его наедине с холодным туманом и безразличными волнами. Ему приказали патрулировать, но маршрут не сообщили. Еще немного послушав волны и, как показалось, саму тьму, он двинулся вслед за Габрией. По логике ему следовало держаться ближе к…

Это еще что?

Удар по борту ему точно не почудился. Он был в задней части – то есть на корме, сэр, – а звук раздался ближе к середине. Веллид двинулся вперед, дрожащей рукой сжимая фонарь. Даже в кожухе он немного светился, позволяя разглядеть очертания лееров.

«Это просто шум», – убеждал он себя. В тумане чего только не послышится. Это всем известно. Не нужно поднимать панику, ведь Габрия сказала…

Из темноты высунулась рука и схватилась за леер. За ней появилось тело – темное, смутно похожее на человеческое, и перевалилось через перила на палубу. За спиной неизвестного существа тянулись щупальца – сотни щупалец, извивающихся, как клубы тумана. В сумраке Веллид различил неуклюжую фигуру. Не человеческую. Это не могло быть человеком. Туман, кажется, это знал, потому что держался от фигуры на расстоянии, лишь слабо теребя щупальца. Это существо отталкивало от себя туман.

Туманный призрак. Веллид был в этом уверен. Глубинный ужас, порождение древних времен. Создание из сказок и легенд пришло по его душу.

Веллид нашел в себе силы закричать. Непослушными пальцами скинул кожух с фонаря, озарив палубу светом. И увидел…

Мужчину. Высокого, с густыми бакенбардами, в пиджаке и галстуке, выглядывающими из-под плотного плаща с развевающимися туманными лентами.

Рассветный Стрелок. Он каким-то образом добрался до корабля.

Габрия, успевшая уйти далеко, обернулась.

– Веллид, что ты опять… – начала она, но запнулась, увидев Рассветного Стрелка.

Она простояла с разинутым ртом достаточно, чтобы через леер успел перелезть второй мужчина. Он гулко шмякнулся о палубу, затем поднялся и надел насквозь промокшую шляпу-котелок.

– Нет! – воскликнула Габрия. – Как?

Рассветный Стрелок взмахнул туманным плащом, открыв взгляду то, что доселе было невидимо: большой металлический штырь, продетый сквозь одежду, торчал у него между нижних ребер.