Текст книги "Утраченный металл"

– И? – ответил Энтроун. – Не знаю, заметили ли вы, но мне, честно говоря, без разницы, выживут эти люди или нет. В чем великий смысл оставлять их в живых при создании штырей? Нам нужно много металлорожденных, чтобы впечатлить Автономию. Так она поймет, что эта планета – источник ресурсов, а не мусор, который проще сжечь.

– Милорд, – сказала Белый Халат, – но эта женщина не металлорожденная. Мы инвестировали штырь, пусть и самую малость, с помощью обычного человека. Все люди с рождения так или иначе инвестированы Разрушителем и Охранителем, и при этом, по воле Осколков, Охранителя в нас чуть-чуть больше. Этот излишек мы и изымаем. Количество зависит от человека. Мы полагаем, что оно влияет на возможность стать металлорожденным. Но если особые способности в человеке не пробуждаются, то им этот излишек ни к чему. Он как рудимент. Можно его удалить и поместить в штырь. Чтобы полностью инвестировать один штырь, требуется двадцать-тридцать человек.

– А алломантов с помощью этих штырей вы можете сделать? – спросил Энтроун. – Это главное.

Женщина посмотрела на помощников.

– Сэр, это удивительное достижение. Гигантский скачок в…

– Вы можете сделать для меня алломантов? – потребовал Энтроун. – Сегодня. Сейчас. Чтобы показать Автономии.

– Нет, – признала Белый Халат. – Нам нужно каким-то образом закодировать штыри, чтобы наделить их особыми металлическими свойствами. Мы над этим работаем. Некоторые пациенты кратковременно обретали новые способности с помощью наших штырей, но вскоре теряли их.

– Проклятье, – буркнул Энтроун. – Значит, проект Эдварна по созданию общины еще необходим. – Он сложил руки, и снова стал выглядеть уставшим. – Значит, сейчас нам нечего показать Автономии. Придется уступить. Придется позволить ей привести армию. Соберите в пещерах всех, кто верен нам, кто напрямую не работает на Тельсин.

– Но… – начала Белый Халат.

– Будем ждать, пока Тельсин не приступит к выполнению плана. Не станем ей мешать. А потом… если у нее ничего не выйдет…

– Будем выживать, – сказала женщина-ученый.

– Будем выживать, – кивнул Гейв. – Пойду в Общину, взгляну на перпендикулярность. – Он махнул в сторону клетки в конце комнаты. – Эти люди видели и слышали слишком много. Они обуза. Избавьтесь от них.

– Как пожелаете, милорд, – ответила Белый Халат.

Энтроун вышел, оставив внутри двух телохранителей, а с собой позвал тех, что оставались в тоннеле. Он захлопнул дверь так, что хилая постройка затряслась. К счастью, направились они вглубь комплекса, а не мимо команды Мараси.

– Принесите газовые шашки, – скомандовала начальница ассистентам. – Пускай не мучаются. Фион, сообщи всем нашим сторонникам, чтобы отступали в пещеры. С собой могут взять родственников, но не более того. Приказ начинать срочную эвакуацию. Это не учебная тревога.

Один помощник сорвался с места и помчался вглубь комплекса вслед за Энтроуном. Другой принялся рыться в боковых шкафчиках. Мараси и двое Духокровников зашептались, не покидая укрытия.

– Нужно передать новости Кельсеру, – сказала Луносвет. – Новый способ создания штырей все меняет.

– Это все равно жестоко, – шепнула в ответ Мараси. – Красть часть человеческой души? Убивать, конечно, хуже, но я ни за что бы не пошла на такое с чистым сердцем.

– Ты не понимаешь, – ответила Луносвет. – Если они близки к сотворению металлорожденных с помощью чистой духовной силы, если они уже смогли, пусть и временно, создать алломанта… Мараси, рано или поздно этот путь может привести к созданию штырей не из душ, а из чистой Инвеституры. – Она похлопала по рюкзаку, в котором лежали светящиеся сосуды.

Разрушитель. Изготовление штырей механическим способом? Даже для создания малвийских медальонов требовались металлорожденные. Если догадка Луносвет была верна, это в корне меняло дело.

– Силаджана напоминает, что нам по-прежнему предстоит спасать планету, – произнес Двоедушник. – В случае вторжения будет уже не важно, дойдет ли информация до лорда Кельсера. Мы должны отправиться за Энтроуном и попробовать помешать планам Автономии.

Мараси выглянула за угол и присмотрелась к тоннелю. Можно было незаметно прокрасться мимо. Но пленников собирались казнить…

– Нужно спасти пленников, – сказала она.

– Это нам никак не поможет, – возразила Луносвет. – Нужно двигаться. Таков наш путь.

– Ваш, но не мой, – ответила Мараси. – Я страж закона и не могу бросить людей на погибель. Тем более Гейв сказал, что они слишком много слышали. Значит, могут поделиться полезной информацией.

Луносвет с Двоедушником переглянулись.

– Я их не брошу, – твердо заявила Мараси. – Охранников всего двое. Мы легко с ними справимся.

– Если что-то пойдет не так, – заметила Луносвет, – переполошатся все. Даже один выстрел…

Мараси задумалась, взвешивая риски. Затея действительно была отчаянной, но она пошла в констебли не для того, чтобы позволять убивать невинных граждан. Она выпрямилась.

– Я готова рискнуть. Вы со мной или я сама?

Ее спутники поднялись.

– Давай только побыстрее, – сказала Луносвет.

48

Стерис где-то слышала, что при пожаре первыми убегают крысы. Они чуют дым еще до того, как пламя начинает бушевать, и, таким образом, бегство крыс может служить для человека предупреждением о неминуемой опасности.

Она решила применить эти знания здесь, прислушиваясь к сенаторам, организующим побег и анализируя происходящее. Особенно она приглядывалась к леди Гардр, которая почти наверняка была членом Круга. Пока Гардр оставалась в городе, у них было время.

Но минуты тянулись, Тен-Сун с Браслетами все не появлялся, и Стерис одолели сомнения. Вдруг это не Гардр? Вдруг истинный агент – кто-то из помощников, и уже сбежал? Может, у Круга вовсе не было своих людей в верхушке правительства? Возможно…

В кабинет ворвался один из упомянутых помощников и зашептал что-то на ухо леди Гардр.

– Ох, – вздохнула та. – Появилось неотложное дело. – Гардр поднялась и расправила блузку. – Скоро вернусь.

Стерис знала: она не вернется. Ее бегство означало, что опасность грозит городу с минуты на минуту. В дверях леди Гардр разминулась с Тен-Суном, чье возвращение отвлекло внимание остальных. Никто ни о чем не догадался.

– Итак, – Адаватвин обошла стол и обратилась к Тен-Суну, – давайте проверим, как они работают. Дайте мне Браслеты. Я пройду Путем Гармонии и спасу город! Я металлорожденная, феринг-искритель. С целой планетой за спиной я оттолкну любую бомбу! Или полечу прямым ходом в Билминг и свершу правосудие над преступниками!

– Сперва переговоры, – выступил посол Даал, по-прежнему пряча лицо под маской. – Вы обещали, что Браслеты не будут использоваться.

– Посол, разве вы не осознаете необходимость? – спросила Стерис. – Или вы ожидаете, что мы выберем смерть, имея в руках средство спасения?

– Разве вы, северяне, не осознаете смысл слова «обещание»? – Он посмотрел на нее сквозь прорези в маске. – Я уполномочен вести переговоры об их возвращении нам. – Он наклонился, положив руки на стол, и посмотрел на губернатора, который испуганно отшатнулся.

– Если вы ими воспользуетесь, – продолжил Даал, – я требую, чтобы впоследствии их вернули нам для предотвращения любой катастрофы, которая будет нам угрожать. Компромиссное решение, так? Если не хотите войны, но в то же время желаете воспользоваться Браслетами, это единственное решение. Сначала вы, потом мы. Годится?

Все обратили взгляды на Тен-Суна. Кандры заверяли договор и были хранителями реликвии. Стерис полагала, что Тен-Сун, пусть и с натяжкой, мог считаться в этом вопросе нейтральной стороной. Все собравшиеся, очевидно, полагали, что он согласится.

– Гармония сейчас занят, – сказал Тен-Сун, – но времени в обрез. Я готов принять эти условия, если люди согласны. Бассейн может воспользоваться Браслетами сейчас, но затем их передадут малвийцам.

– Годится, – решился губернатор. – Если это спасет город… я согласен.

Ситуация не располагала к торгу, и Стерис задумалась, насколько ловко их обвели вокруг пальца. Даал воспользовался возможностью заполучить желаемое. Так или иначе, она не понимала, почему Тен-Сун решил, что этот план сработает. Да, Браслеты делали из человека могущественного металлорожденного, но Даал вел себя так, будто с их помощью можно выигрывать целые войны. Вдобавок Тен-Сун выглядел как-то отстраненно. Она посмотрела ему в глаза.

– Что случилось? – спросила она.

– Кажется, – прошептал он, – существует способ перемещать предметы на большое расстояние, комбинируя способности металлорожденных. Гармония сам толком не понимает, как именно. Но я вот подумал… вдруг эту загадку сможет решить человек, обладающий непостижимой силой Браслетов?

Невероятно. Стерис записала это в блокнот.

Тен-Сун открыл шкатулку и достал Браслеты – массивный наконечник копья, сваренный из колец различного металла. Губернатор кивнул Адаватвин, разрешая взять их. Она протянула руку, дотронулась. Ее глаза алчно засверкали. Она взяла Браслеты, подержала немного и нахмурилась.

– А как… Как заставить их работать?

– У Вакса само собой получилось. – Стерис подошла, осторожно потыкала Браслеты, но ничего не почувствовала.

Они передали их по кругу, позволяя всем попробовать. Наконец Браслеты вернулись к Тен-Суну. Тот задумчиво нахмурился и вдруг перекосился от ужаса.

– Они осушены, – прошептал он. – Что-то случилось… Как?!

Лишившись всех эффектов, Браслеты Скорби превращались просто в тяжелый исторический артефакт. Как отломанная рука статуи.

Губернатор застонал от отчаяния и расплылся по креслу, зажмурившись. Возможность спастись упорхнула, как бабочка. Стерис недоумевала, что же она упустила. К такому ее жизнь не готовила. Браслеты можно было осушить? Кем? Как?

Подошел Даал и дотронулся до Браслетов пальцем.

– Правда, – прошептал он. – Что вы наделали? Кто-то втайне ими воспользовался?

– Что? – возмутилась Адаватвин. – Нет! Мы их со дня договора в глаза не видели!

– Я верну их своему народу. – Даал взял Браслеты в руки.

– Подождите. – Стерис поднялась. – Об этом мы не договаривались.

– А о чем же? – парировал Даал. – У вас была возможность использовать Браслеты. Похоже, сейчас они для вас бесполезны. Теперь наша очередь. Может быть, работать их заставляет набожность, ага? А может, я прав и вы все это время ими пользовались. Наши ученые определят, не фальшивка ли это.

Стерис пригляделась к нему, почти не сомневаясь, что речь была заготовлена. Да. Она сама заранее готовила слова для любого, даже самого банального разговора. Его тон и жесты выглядели нарочитыми, отрепетированными. Нет, тут какая-то ошибка. Не мог же он предугадать, что случится?

Если только не знал, что Браслеты окажутся пусты. Если не прибыл в Элендель, рассчитывая, что какое-нибудь происшествие потребует применения Браслетов, а значит, даст возможность предложить свои условия. И тогда…

– Не уверен, что могу это позволить, – произнес губернатор.

– Не уверен, что мы можем это запретить, – прорычал в ответ Тен-Сун. – Вы ведь дали согласие.

– А, неужели Безликие Бессмертные действительно могут быть беспристрастны? – сказал Даал. – Интересно. Я в это не верил.

Даал забрал шкатулку от Браслетов у Тен-Суна, который издал низкий угрожающий рык, но смирился.

Стерис наблюдала со странной отрешенностью. Это была… это была какая-то хитрая малвийская уловка, не имеющая отношения к событиям в Билминге. Проблема, требующая последующего решения – после того, как они разберутся с угрозой всеобщего уничтожения. Разобраться с ней с помощью Браслетов уже не удастся. Но оставался секрет, который она рано или поздно выведает.

Посол двинулся к выходу с Браслетами под мышкой, но вдруг остановился.

– Губернатор, я обещал вам экскурсию. Если этот город в самом деле обречен, как вы считаете, то… любой из вас, если пожелает, может отправиться со мной. Я высажу вас в более безопасном месте.

– Я иду, – без раздумий заявила Адаватвин, хватая со стола вещи.

– Может быть… – начал губернатор, – может быть, мы ошибаемся. Неправильно оцениваем степень угрозы…

– Господин губернатор, вы, случаем, на ставках не играете? – спросил Редди. – Вот я играю. И давно научился не ставить против одного человека. Если Рассветный Стрелок утверждает, что нам грозит бомба, значит так и есть.

– Нужно эвакуировать жителей. – Стерис потрясла блокнотами. – У меня тут все планы по общегородской эвакуации на любой экстренный случай. Написала от скуки еще несколько лет назад.

– Вы так свободное время проводите? – поинтересовался Редди.

– Ну, налоги на то время уже были уплачены, – ответила Стерис. – Вот. В текущей ситуации лучше следовать этому плану. Так получится в сжатые сроки эвакуировать максимальное количество людей. Чем больше у нас времени, тем больше спасем. Это одна из моих самых эффективных разработок. – Она посмотрела на губернатора. – Прошу вас. Мы не можем просто взять и улететь. Нужно спасти город.

– Вы идете или нет? – рявкнул Даал от порога.

Возможно, ему хотелось потом похвастаться спасением губернатора и использовать это как еще один козырь в политической игре.

Губернатор Варланс посмотрел на него, потом на Стерис. Затем на Адаватвин – точнее, на подол ее платья, скрывшийся за дверью. Остальные сенаторы поспешили следом.

– Вы, – спокойно сказала Стерис губернатору, – кормчий этого города. Всей нашей страны. Народ избрал вас своим представителем. Мне нужно ваше распоряжение, чтобы спасти как можно больше жителей. У вас останется время спастись самому. Но город прежде всего.

– У вас… действительно есть план? – спросил губернатор, утирая пот со лба. – Проработанный план эвакуации?

– Есть. Варланс, мы справимся.

Он кивнул. Кивок вышел коротким, нерешительным, испуганным.

– Давайте попробуем. С чего начинать?

49

В этом каньоне укрыться было негде, поэтому Уэйн проявил находчивость: сам превратился в укрытие.

Он встал перед Ваксом, а тот шмыгнул назад, за поворот. Недостаточно быстро, но, на его счастье, вражеские выстрелы попали в Уэйна. Тот закряхтел. От пуль было очень больно. Сам Уэйн полагал, что в этом и смысл. Раны другого рода обычно оказывались столь большими, что тело обалдевало и решало, что не будет болеть по крайней мере поначалу. Оно словно говорило: «Уф. Дело дрянь. Глотни-ка побольше воздуха».

А вот от пуль шока не было. Такие раны просто болели. Как глаза Смерти.

Ладно хоть Вакса не ранило. Уэйн бросился за ним, скрываясь от глаз врагов. Они затаились; Вакс достал револьверы и приготовился стрелять. Отсюда до того места, где они заметили двух недодвойников, было ярдов тридцать. Проскользнуть мимо невозможно.

Уэйн поводил рукой, пока раны от пуль затягивались, еще немного осушая метапамять. За последние дни он довольно быстро истрачивал запасы. Повезло хотя бы, что работа с Мараси не требовала частого лечения. Ее задания обычно не подразумевали метания Уэйна из окон, как ржавого кота.

– Эй! – крикнула из тоннеля недо-Уэйн. – Хватит прятаться! Пострелять нормально не даете! Ребята, выходите, чтобы мы могли поскорее вас прикончить!

Просто тихий ужас. Она из кожи вон лезла, чтобы изобразить дикоземный говор, но получилась ерунда. Так говорили в каком-нибудь городском районе, где обитали выходцы из Дикоземья, и сдобрен этот говор был легким налетом театральщины – видимо, репетитор постарался. В результате он царапал слух, как ржавый гвоздь меловую доску.

– Что это за чудики? – прошептал Уэйн.

– Подозреваю, – ответил Вакс, – в Круге поняли необходимость противостоять нам после того разрушительства, которые мы учинили им несколько лет назад. Вот они и натыкали штырей в пару бойцов, чтобы дать им способности, соответствующие нашим, и побить нас нашим же оружием.

– Да она не просто побить меня пытается, – заметил Уэйн. – Она косит под меня. Твой тоже?

– Нет. Обычный умелый стрелок с излишком штырей, даром что в костюме. Уэйн, следи за ним. Он способен сжечь всю сталь одномоментно, усилив толчок до экстремального уровня. Мощь просто чудовищная. А если схватит тебя, то высосет все силы.

– Это если у него металл останется, – сказал Уэйн.

– Уэйн, у Круга бездонные запасы. Готов поспорить, что его хром протянет дольше, чем твой темпосплав.

– Посмотрим. – Уэйн прищурился и выглянул из-за угла. – У этой бабы совсем не получается подражать мне. Я далеко не настолько надоедливый.

Вакс спокойно зарядил револьвер.

– Эй, – окликнул его Уэйн. – И ты туда же?

– Я ничего не сказал. – Вакс защелкнул барабан. – К сожалению, любая заминка им на руку. Поэтому придется идти в атаку.

– Дружище, тут тесновато. Толкаться неудобно. А еще они могут поднять пузырь и пошушукаться, пока мы торчим в замедленном времени снаружи.

– Попробуй поймать в пузырь всех четверых, – предложил Вакс. – Да, здесь тесно, но им тоже.

– Они могут свой пузырь создать, – заметил Уэйн. – Даже внутри нашего. Но вряд ли у них выйдет такой четкий, как у меня. Если будем держаться вместе, справимся.

– Точно, – ответил Вакс. – Если одними скоростными пузырями и стальными толчками победы не добиться, быть может, наш опыт и координация возьмут верх над их заимствованными способностями. Можно попробовать выкинуть толкателя из пузыря, чтобы замедлить. Только не давай ему прикасаться к тебе, иначе все силы высосет.

Уэйн решил, что план годится. Он нащупал в кармане проложенный алюминием мешочек, что подарили ему бухгалтеры, и достал несколько шариков темпосплава. В форме драже их было легко глотать.

Он закинул их в рот. Вакс кивнул, и Уэйн поднял максимально просторный скоростной пузырь. Они пробежали его насквозь, вышли с другой стороны и помчались дальше по тоннелю. Тоннель напоминал бетонную трубу диаметром добрых десять футов. В последние дни дождей не было, и на дне образовалась тропинка из полувысохшей грязи в пару футов шириной.

Пока Уэйн с Ваксом делали свой ход, злобные двойники получили возможность потолковать в своем скоростном пузыре. Но сделать что-либо осмысленное из пузыря они не могли, разве что занять более выгодные позиции к окончанию его действия. Поэтому, как только Уэйн заметил движение, он кинулся на землю и перекатился по грязи. Вакс последовал его примеру.

Пули засвистели над головами ровно в том месте, где люди были секунду назад. Уэйн промчался несколько ярдов, чтобы максимально приблизиться к врагам, и поднял громадный, диаметром в пятнадцать футов, скоростной пузырь, в который поймал всех четверых. Выхватив дуэльные трости, он ринулся на злого двойника, сделал ложный выпад, уклонился вправо, затем ударил слева, метя в висок. Женщина едва успела блокировать удар, после чего махнула своей тростью вдоль трости Уэйна в попытке ударить его по пальцам. Маневр по учебнику.

Уэйн оттолкнул ее и снова напал. Следующие несколько секунд внутри пузыря как будто раздавался перестук барабанных палочек – деревянная трость била по деревянной трости. Один удар Уэйна достиг цели, но женщина даже не дрогнула, мгновенно исцелившись с помощью метапамяти. От ответного выпада Уэйн тихо закряхтел, но не более. Его ребра треснули, но сразу же восстановились.

– Эй! – Женщина снова неудачно спародировала его говор. – Нечестно!

– Тебе мной не стать, – прорычал Уэйн. – Кончай притворяться.

Женщина улыбнулась и весьма ловко скользнула в грязь, прокатившись мимо Уэйна и избежав удара. Попутно она довольно сильно, до перелома, измолотила его руку. Уэйн скривился и тряхнул рукой, вправив кость на место. Мышцы закончили работу за него.

Пока рука исцелялась, Уэйн отбивался другой, отступая под натиском противницы. Между ними пролетел Вакс и со стоном впечатался в стену тоннеля. Он подбросил пригоршню пуль и пригнулся. Недо-Вакс попался на уловку и толкнул пули вместо него. Тогда Вакс прокатился по земле под стрелком и разрядил в того две обоймы.

Уэйн и недо-Уэйн замерли, пораженные этим действом. Затем Уэйн подхватил из грязи вторую трость, и они снова схлестнулись, обмениваясь ударами.

– Никакого удовольствия драться на трезвую башку, – сказала недо-Уэйн. – Может, жахнем по пинте, чтобы в нужное настроение прийти, а потом продолжим?

– Не, – возразил Уэйн. – Я готов пить с подонками, лжецами и придурками. Но с таким, как я, – увольте.

– Значит, я хорошо справляюсь? – спросила женщина, когда они, скрестив трости, сошлись лицом к лицу. – Я – это ты?

– Ты гораздо, гораздо хуже, – процедил Уэйн сквозь зубы. – Ты мой жалкий подражатель.

– Ха! – Женщина расцепила трости и пихнула его в бок, заставив отшатнуться к самому краю мерцающего пузыря. Пузырь не двигался вместе с Уэйном. Он стоял на месте и мог исчезнуть лишь в двух случаях: если Уэйн сбросит его по желанию и если Уэйна вытолкнут за его пределы.

Уэйн встряхнул руками. Проклятье, а она сильна. Похоже, не брезговала силовыми тренировками, на которые у него не было времени. Она протаранила Уэйна и вжалась в него, он закряхтел.

– Надеюсь, старина Думад справится, – произнесла она, кивая в сторону напарника. – Я втихаря украла у него несколько склянок с металлами.

– Я не ворую, – процедил Уэйн.

– Извини! Одолжила.

– И не одалживаю! А твой говор уже напоминает не городских дикоземцев, а южноэлендельских бандитов! Тьфу! У тебя вообще все не так!

– Как мило, что тебя сильнее волнует мое плохое подражание, чем то, что я собираюсь тебя убить. – Лицо женщины оказалось перед глазами Уэйна. Она пырнула его в грудь – он даже не заметил, когда она выронила трость, – стеклянным ножом. – Это так по-уэйновски!

– Ты меня вообще не знаешь, – прорычал Уэйн, извернувшись, чтобы пнуть ее по ноге и выскользнуть. Женщина ослабила хватку, и это позволило Уэйну обойти ее сзади, несмотря на вновь полоснувший по груди нож.

Ржавь. Он мог исцелиться благодаря запасам здоровья в наруче, который теперь носил вживленным в бедро. Но его беспокоило, как много приходится лечиться. В этом наверняка и был замысел противницы.

– Ах, Уэйн. – Она повернулась к нему. – Я знаю тебя как облупленного. Я изучала тебя несколько лет! Кутила Уэйн! Шутки по любому поводу. Хватает все, что подвернется, гоняется за юбками. Живет, не думая о завтрашнем дне. Лишь бы было веселье и выпивка!

– Ну и? – буркнул Уэйн. – А боль?

– А. – Женщина пожала плечами. – Даже к взрывам можно привыкнуть.

– Не эта боль, – прошептал он.

Они снова схлестнулись, но женщина, очевидно, была лучшим бойцом, чем он. Нет, с тростями Уэйн управлялся мастерски. Дело в образе жизни. Он пренебрегал тренировками, предпочитал по вечерам пообжиматься с кем-нибудь в подворотне, нежели работать. А став напарником Мараси, почти перестал ввязываться в драки и получать по голове.

Это существо тренировалось усердно. Готовилось к этому дню, этой встрече, этой схватке. Уэйн сражался не с простым уличным хулиганом и даже не с талантливым металлорожденным из Круга. Его противник был убийцей, созданным специально, чтобы с ним расправиться.

Она была сильнее. Быстрее. Моложе. Лучше владела тростями. Уэйн лучше владел особыми умениями, в этом он не сомневался. Но в узком тоннеле от них не было проку. Он обменивался ударами, пропускал удары, лечился… одним словом, получал сильнее, чем бил. Ржавь… Неужели Вакс с возрастом чувствовал себя так же?

Уэйн перекатился по грязному дну гигантской трубы к противоположному краю пузыря и наполовину вывалился из него, – к счастью, малейшего касания хватало, чтобы пузырь сохранялся.

Движение со стороны Вакса заставило его пригнуться. Вакс снова пролетел мимо – и вылетел за грань пузыря. Проклятье. Случилось то, что они планировали сделать с его противником.

Вакс мгновенно застыл в воздухе. Его лицо перекосилось, револьвер выпал из руки и завис перед ним; ленты туманного плаща замерли вокруг.

«Ой-ой», – только и успел подумать Уэйн.

Секунду спустя его ударил шквал монет.

– Эй, Думад, – развернулась недо-Уэйн. – Не мешай веселиться. Это моя добыча.

– Гетруда, ты слишком долго возишься, – ответил Думад. – Играешь с ним. А надо просто бить, пока не сдохнет. – Он подкрепил это утверждение, повторно изрешетив Уэйна монетами и свалив на землю.

Ржавь. Дело плохо. Эти раны можно было вылечить, но медленно – запасы здоровья подходили к опасной отметке. Приходилось экономить.

– Эй, – прошептал он. – Смерть. Ставлю пятьдесят клипов, что выживу.

Это был удачный момент для ставок. Потому что в такой ситуации Уэйну оставался лишь самый отчаянный шаг.

Сказать правду.

Он неловко приподнялся, прижавшись спиной к округлой стене тоннеля.

– Думаешь, что знаешь меня? – прошептал он. – Знаешь, что мне довелось пережить?

Думад посмотрел на него и толкнул. Ржавь, он был так силен, что мог воздействовать на металл внутри тела Уэйна. Такого Уэйн прежде никогда не испытывал. Его потянули назад застрявшие в теле монеты. Ржавь и Разрушитель… по слухам, такой силой обладала разве что Вознесшаяся Воительница.

Эти ребята серьезно мухлевали. Неудивительно, что Вакс проиграл схватку. Неудивительно, что Уэйн фактически проиграл свою – по крайней мере, дуэльную часть. Но если отвлекать их достаточно долго…

От нового толчка он натужно охнул. Но – все равно двинулся вперед, не обращая внимания на монеты, рвавшие его изнутри. Сделал шаг, наклонился вперед, подставляя себя толчку.

Недо-Уэйн мешкала, опустив трости. Он заглянул ей в глаза.

Затем широко улыбнулся.

– Тебе меня не ранить, – прошептал он, изменив говор. – Жизнь уже изранила меня так, как никому больше не под силу. Тебе меня не убить. Я уже мертв. Умер много лет назад, сестренка.

Он сделал еще шаг. Большинство людей не замечали поверхностные перемены в говоре. Легкое повышение или понижение тона. Но тебя все равно судили по говору. Мозг автоматически привязывал к акцентам смысловые значения.

Думад встревоженно нахмурился, поднял руку и толкнул сильнее. Уэйн заскользил по грязи; монеты еще сильнее вгрызлись в него. Он сделал новый шаг и снова поменял говор. Нацепил свое самое наивное, восхищенное лицо. Исказил голос до неестественности. До ужаса. Зазвучал как нечто из самого страшного кошмара. Похоже на говор недо-Вакса, но страшнее.

Так иногда общались его родители и родственники. Только Уэйн говорил с надрывом. Для этого ему не понадобилась даже шляпа.

– Вам легко делать то, что вы делаете, потому что вам плевать, – прорычал Уэйн противникам, округлив глаза еще сильнее. – Пока вы можете притворяться. Но настоящая боль приходит, когда осознаешь, кто ты есть. Что ты совершил. Когда просыпаешься каждое утро с осознанием собственной бесполезности. Вот это боль. А все остальное? Все, что вы можете со мной сделать? Так, забава.

– Да ты… – начал Думад, но осекся, увидев улыбку Уэйна.

– Спасибо, – сказал Уэйн, – что выкинули отсюда Вакса. Теперь у нас будет несколько секунд наедине.

Монеты наконец прорвали спину Уэйна, и он резко качнулся вперед. Затем рухнул на землю. Устроив этот спектакль, заставив врагов полностью сосредоточиться на нем, он сбросил скоростной пузырь. И они не заметили.

Туманная пуля Вакса вошла в лицо недо-Уэйну. Разорвалась миг спустя, снеся женщине полчерепа. Другая пуля поразила Думада в грудь, когда тот поворачивался, и разорвала спину, пройдя навылет.

Удивительно, но стрелок не упал. Пьютер. Неужели он жег пьютер, заставляя себя держаться на ногах, несмотря на раны? Сколько же штырей в нем было? Почему он не попал под контроль Гармонии?

К несчастью, стрелок остался на ногах и даже смог увернуться от новых выстрелов. Сорвал с потолка решетку, впустив в тоннель солнечный свет, подхватил окровавленную недо-Уэйна и оттолкнулся от монеты.

Они взмыли вверх, на улицу. Один с дырой в груди, которая навредила ему гораздо меньше, чем должна была, другая без половины головы. Возможно, женщина была мертва, но Уэйн сомневался. Ранения в голову – хитрая штука. От них легко можно умереть, но все зависит от степени повреждений.

Пожалуй, Ваксу стоило послать им вслед еще несколько пуль, но он выглядел совсем измотанным после схватки. Тяжело дыша, он привалился к стене тоннеля. Они едва не проиграли бой. Были на грани поражения.

Уэйн приподнялся, несмотря на боль во всем теле, и вылечил раны от монет. Они все равно зудели. Ему пришлось прервать исцеление, чтобы сохранить последние капли в метапамяти. Ржавь.

Он повернулся и подошел к Ваксу. Вся одежда Уэйна пропиталась кровью и грязью, а вот Вакс был на удивление чист и лишь слегка забрызган нечистотами.

– Эй! – окликнул Уэйн. – Ты чего такой чистый? Я же видел, как ты по грязи катался!

– В этот миг я оттолкнулся от пули, – ответил Вакс. Потрогал плечо и тихо простонал. – Хороший отвлекающий маневр. – Он посмотрел Уэйну в глаза. – Ты все это всерьез?

– Не, ты что. – Уэйн отвел взгляд.

Разрушитель, ну и устал же он. Все суставы скрипели. Как половицы, которые расшатались после многолетней ходьбы по ним.

– Уэйн…

– В другой раз, дружище. – Он уселся на землю. – Ржавь, чувствую себя стариком, хотя и не должен. Я еще о-го-го!

Вакс присел рядом на сухом участке бетона.

– Уэйн, тебе уже тридцать девять. Возраст понемногу берет свое.

– Это ты меня заразил, – проворчал Уэйн. – Когда я с Мараси, то не чувствую себя старым!

– Я заразил тебя… старостью? – переспросил Вакс.

– Вот именно.

– Даже от тебя такой чуши не ожидал услышать.

– Это не чушь. Стоило тебе начать считать себя стариком, как и мне эти мысли передались. – Уэйн постучал по голове. – Вакс, мысли заразны. Более заразны, чем болезни.

Они потратили несколько секунд, чтобы отдышаться. К сожалению, задерживаться дольше было нельзя.

– Теперь им точно известно, что мы нашли тоннель, – заметил Уэйн. – Если там действительно лаборатория, они мигом начнут ее эвакуировать.

Вакс кивнул и тяжело поднялся на ноги. Протянул руку Уэйну.

– Давай поговорим, – предложил Вакс. – О тебе. О том, что ты в последнее время чувствуешь.

– Хорошо. Давай. Поговорить я люблю. Только потом.

А потом – суп с котом.

Они двинулись дальше.

– Женщину я удачно подстрелил, – сказал Вакс. – Думаешь, убил?

– Кто знает. Как у тебя сейчас с удачей?

– Ужасно, – признал Вакс. – По крайней мере, мы знаем, что на верном пути. Иначе они не стали бы так отчаянно нам мешать.

– Ну да. Хорошо, что с каньоном покончено, но самое трудное еще впереди. Гора. Она тебя проглотит, поэтому не забудь задушить ее изнутри.

– Постараюсь.

50

Мараси набросала быстрый план – впрочем, только на быстрые планы у них и было время. Луносвет с Двоедушником остались у окна, готовые ворваться внутрь. Мараси подкралась ко входу в здание, чтобы заложить под дверь гранату. Замедляющий пузырь действовал сквозь стены и мог захватить двух охранников. Но стоило Мараси зарядить гранату, как Луносвет выскользнула из-за угла и приблизилась.

– Охранники поменяли позиции, – прошептала она. – Подошли к ученым за противогазами.