Текст книги "Утраченный металл"

Слова Гейва окончательно убедили Мараси в том, что он не собирается препятствовать вторжению. Свидетельством тому был сам этот комплекс и огромное количество провизии. Бункер был стартовой точкой вторжения – и местом, где любимчики Энтроуна могли спастись от всеобщего уничтожения.

Внутренний голос озабоченно шептал, что это далеко не все. Мараси должна остановить Энтроуна, но это не защитит Элендель от бомбы Тельсин. Оставалось верить, что Вакс и Уэйн справятся со своей частью задания. Долг Мараси – разобраться с прибывающей армией. Людьми в золотом и красном.

Тоннель окончился просторной пещерой. На удивление, дальняя стена оказалась деревянной от пола до потолка. Казалось, она надвое разделяет пещеру, которая, судя по высоте свода, была невероятно огромной. У деревянной стены примостились какие-то темные постройки. В целом во всей пещере было тихо и сумрачно; лишь редкие аварийные лампы освещали ее.

Мараси и Луносвет остановились у входа в пещеру. Это и есть Община? Зачем было разделять пещеру стеной? Так или иначе, ее обитатели послушались приказа и разошлись по домам, а солдаты, вероятно, отправились разбираться с Двоедушником. Это позволило Мараси и Луносвет без помех войти в пещеру.

Вскоре сзади вновь донеслись потусторонние звуки. Схватив Луносвет за руку, Мараси затащила ее между двумя постройками у стены. Из этого ненадежного укрытия она увидела, как вслед за ними вошло нечто. Существо стояло на четырех чрезмерно длинных ногах; неестественно длинная шея оканчивалась головой, лишь отдаленно напоминавшей собачью. В остальном ее черты даже в сумраке напоминали… человеческие. Похожий на собачий нос, но – человеческие глаза.

На существе не было ни одежды, ни шерсти. Из плеч торчало два штыря. Мараси о таком слышала – Вакс однажды сталкивался с похожим существом в тоннелях под Эленделем. Теперь, изучив книгу, подаренную Смертью, Мараси опознала его. Гемалургическое чудище.

С помощью гемалургии можно было создавать металлорожденных. Но Вседержитель также пользовался гемалургией для сотворения альтернативных версий человека. Из этих экспериментов появились кандры и колоссы. Для их создания требовалось четкое понимание работы штырей, доступное только божеству. Попытавшись подражать ему, дилетант, скорее всего, убьет подопытного. В лучшем случае – создаст нечто половинчатое. Уродливого мутанта с душой, изувеченной штырями.

Очевидно, Круг нашел рабочую комбинацию, в результате которой получались такие гротескные твари. Существо принюхалось, затем осторожно двинулось через пещеру. Оно знало, что они где-то прячутся. Остановилось там, где Мараси и Луносвет осматривались, примерно в тридцати ярдах от их нынешнего укрытия. Чудовище ухнуло; звук эхом разлетелся по пещере, и ему ответили десятки других голосов.

Луносвет схватила Мараси за плечо и указала рукой. Она сделала дверь в стене постройки, за которой они прятались. За дверью оказалась темная комната с двумя окнами в деревянной стене.

Из угла, где притаились они с Луносвет, Мараси не могла ничего толком разглядеть в окнах. Дверь исчезла, а спустя несколько секунд существо заскребло стену, сквозь которую они прошли. Затем воцарилась тишина, а вскоре раздались удары в настоящую дверь. Та выстояла – до поры до времени.

Мараси сняла с плеча винтовку, переглянулась с Луносвет и кивнула в сторону окон. Может, сбежать через них? Она подошла и увидела… целый город?

Та часть пещеры была еще больше. Внутри тянулись аккуратные улочки с домами по обе стороны, освещенные сверху фонарями. Кто-то широкими мазками намалевал на полу цветы и траву; кругом стояли скульптуры, имитирующие деревья и кусты. По «улицам» ходили люди в повседневной одежде – юбках, брюках, платьях, – а вот лошадей и автомобилей не было видно.

– Что это, во имя Охранителя? – прошептала Мараси. – Неужели… это та самая Община, которую они построили для спасения от разрушений на поверхности?

Она нахмурилась. Еще недавно она предположила бы, что этот подземный город создавался на случай второго пеплопада, но теперь почти не сомневалась: никакого пеплопада им не грозило. Истинные угрозы – инопланетная армия и бомба.

Позади тварь прекратила царапать дверь. Мараси не была уверена, что это хороший знак; возможно, чудовище отправилось за подмогой.

– Что-то здесь нечисто, – заметила Луносвет и постучала по стеклу. – Похоже, стекло одностороннее. Видишь тонировку? А люди по ту сторону, кажется, не слышали ни приказов, ни стрельбы. Они абсолютно спокойны.

– Мы все равно можем там спрятаться.

– Эти чудовища последуют за нами, – ответила Луносвет. – Круг создал такую модификацию, что они вынюхивают не хуже гончих, а мыслят почти как люди.

– Тогда будем с ними драться? – Мараси проверила амуницию.

– Боец из меня… так себе, – призналась Луносвет. – Если нужно, я могу за себя постоять, но… – Она озабоченно покосилась на дверь.

Снаружи раздались крики. Явились солдаты.

– У тебя есть еще печать, – напомнила Мараси. – С помощью которой ты сама можешь превращаться.

– В другого человека. С другим прошлым, другой подготовкой, другими… навыками.

– А драться этот человек умеет?

Луносвет тяжело вздохнула.

– Да. Но прятаться умеет лучше, чем драться. Исчезать. Но этот человек не будет… мной. Не скрою, Мараси, мне всегда хотелось попробовать это превращение, поэтому я и храню печать. Но это опасно. Результат не будет кратковременным, как с другими печатями. Он продержится, пока я этого хочу. Но, пока я буду другим человеком, мое мышление также изменится. Возможно, я изменюсь и больше не вернусь. Однако, воспользовавшись сосудом с чистой Инвеститурой… можно попробовать. Да, можно.

Луносвет достала печать и посмотрела на нее с таким видом, с каким Вакс обычно чистил револьверы.

– По-твоему, превращение в другого человека тоже не магия? – спросила Мараси.

Луносвет скривилась.

– Ну ладно. Я готова признать, что это чуть более… мистический процесс. Но если понимаешь Дор, для тебя все абсолютно естественно…

Мараси выглянула в окно, затем повернулась к двери. Снаружи перекрикивались люди. Ржавь… солдат было много. Мараси подняла винтовку и засомневалась.

– Эти чудища ориентируются по запаху. Может, сделаешь дверь, чтобы я проскочила на ту сторону, а сама отвлечешь их, хорошенько пошумишь, а потом исчезнешь? Возможно, они не сообразят, куда подевалась я; решат, что мы вместе сбежали.

– Звучит толково, – согласилась Луносвет и сделала глубокий вдох. – Ладно. Я давно хотела попробовать. Собиралась уговорить Кела дать мне немного Инвеституры. Не думала, что придется делать это сразу на задании. В новом обличье я смогу от них отбиться, но ты останешься без моей помощи.

– Луносвет, я не могу просто взять и сбежать, – ответила Мараси. – Я виновата, что за нами увязался хвост. К тому же Бассейн – мой дом. Не могу оставить его на произвол Энтроуна.

– Хорошо. – Луносвет резко кивнула. – Скорее всего, они пойдут на меня с дубинками и штыками, что даст мне преимущество. Стрельба может переполошить эту их Общину. Не вижу других причин, по которым Круг с присущим ему цинизмом до сих пор не разнес эту хибару вместе с нами.

– Давай приступим, – сказала Мараси.

Луносвет вынула из рюкзака какое-то устройство, с которого зачитала цифры.

– Если попрошу, назови следующее расстояние: двадцать семь шестьдесят три, угол двенадцать градусов. И покажи мне эту карту. – Она протянула Мараси блокнот. – Нет времени объяснять. – Она сняла крышку сосуда с Инвеститурой, обмакнула в сияние печать и прижала к стене, сделав дверь для Мараси. – Так она продержится дольше обычного. – Затем она поднесла другую печать к запястью. – Хотелось бы, чтобы Кельсер был рядом и мог вытащить меня, если что-то пойдет не так. Возможно, тебе придется заново объяснить мне, зачем драться с этими солдатами.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Вероятно, часть моих воспоминаний пропадет, – ответила Луносвет. – Мое прошлое полностью перепишется. Моя душа будет считать, что родители переехали в другое царство на моей родной планете, а я родилась и воспитывалась там. У меня будет совершенно иная личность. Я все это записала, но… короче говоря, никогда нельзя предугадать, как себя поведет клеймо сущности.

– Постой, – всполошилась Мараси. – Ты об этом ничего не…

Луносвет поставила печать на руке.

И начала превращаться.

54

В отличие от Двоедушника, который отпивал чистую Инвеституру медленно, по необходимости, Луносвет осушила целый сосуд одним метафорическим глотком, сунув в него руку и всосав субстанцию в себя. Ее волосы укоротились и засияли. Удивительно, но кожа засияла еще ярче, изнутри, как будто саму душу Луносвет охватило пламя. Белое, чистое, чище, чем любой естественный огонь.

Окутанная силой, Луносвет, казалось, воспарила над землей, хотя на самом деле лишь приподнялась на носки. Сделав долгий, удовлетворенный выдох, она повернулась к Мараси, сияя, словно мифическая богиня. Создание из чистой энергии. Она улыбнулась идеальными губами, осененными внутренней природной красотой.

Сияние быстро померкло; Луносвет опустилась на колени и начала что-то чертить пальцем на полу. Сверилась с картой и пометками, которые ей показала Мараси. Кивнула, и свет хлынул из нее, оставив на полу сияющую схему, похожую на карту, – грубый набросок Бассейна с непонятной руной посередине.

Когда она закончила, сияние стало более ровным, затем – более интенсивным. Луносвет снова удовлетворенно выдохнула и встала посреди светового круга. Лишь тогда она обратилась к Мараси.

– А! – воскликнула она. Ее голос стал немного выше прежнего. – Смертная! Дитя, с тобой все хорошо? – Не дожидаясь ответа, она осмотрела комнату. – Вижу, я в весьма неожиданном месте.

– Это подземелье, – ответила Мараси. – Под Билмингом.

– Не знаю такого.

– Элендельский Бассейн, – уточнила Мараси, но в ответ получила лишь непонимающий взгляд. – Ты его только что на полу начертила.

– А. – Луносвет взглянула под ноги. – Действительно. Занятно. – Она сложила руки за спиной и принялась что-то напевать себе под нос. Заметив ошеломленный вид Мараси, она покрутила головой туда-сюда. – Ну да. Дитя, у тебя ко мне просьба? Что я могу для тебя сделать?

– Снаружи солдаты. – Мараси указала на дверь, которая вновь затрещала от ударов. – Они желают нам смерти.

– Вот незадача. – Луносвет принялась водить руками, рисуя сложные светящиеся узоры, которые зависли в воздухе. Закончив эффектным жестом, она направила узор в стену, и та перестала трещать, несмотря на напор солдат.

– Кто они? – спросила Луносвет. – Злодеи из Империи Роз? Или подручные вирна опять тратят время, бросая вызов тем, кто им не по плечу?

– Э, – вырвалось у Мараси. – Это просто плохие люди. Мы собирались…

– Мы? – перебила Луносвет.

– Мы с тобой, прежде чем ты превратилась.

– Я всегда была Шай-И, – отмахнулась та. – Волею Шай-Ода.

Ну да-а-а-а-а. Ладно.

– О благословенная! – Мараси решила поменять подход. – Могущество твое неоспоримо, как и божественность твоей сущности. Молю, ниспошли мне милость твою.

– Конечно-конечно! – Луносвет воодушевилась. – Какие изысканные манеры! Большая редкость для смертных.

– Мне нужно спрятаться вот за той дверью, – Мараси указала на дверь в задней стене, – которая скоро исчезнет. Нужно, чтобы люди снаружи решили, что я сбежала в другом направлении. Вместе с тобой. Мне известно, что ты можешь исчезать…

– Исчезать? Да, я могу использовать эйон Ти-А, – ответила Луносвет. – Но ты просишь очень многого. Мне нужно знать расстояние и угол…

– А, – вспомнила Мараси. – Двадцать семь шестьдесят три, угол двенадцать градусов. Ты действительно можешь исчезнуть?

– Хорошо, хорошо. Но если ты сбежишь за дверь, здесь найдут только меня. Половинчатое решение. У того, кто это придумал, беда с фантазией. Вот так будет лучше.

Она постучала Мараси по лбу пальцем, затем начертила в воздухе несколько символов. Миг спустя рядом возник двойник Мараси, созданный силой Луносвет. Двойник пошевелился, но когда Мараси попробовала до него дотронуться, пальцы прошли насквозь. Ей стало совсем не по себе.

– Ты еще здесь? – спросила Луносвет. – Давай пошевеливайся. Дитя, Шай-И со всем разберется. Задам этим солдатам хорошую взбучку, а потом эффектно исчезну. Не забудь совершить подношения, достойные той милости, которой я тебя великодушно одарила, и будь почтительна к богам.

– Ага, – ответила Мараси. – Буду почтительна. Обязательно. – Она шагнула к двери, но остановилась, заметив рюкзак с последним светящимся сосудом. Она взяла его – внутри, судя по весу, было еще много полезного, – но отдала Луносвет обгоревшую книжицу и кожаный альбом с печатями.

– Вам это понадобится, о великая. Это крайне ценные предметы. Прошу, возьмите и сохраните.

– Ладно, ладно, – согласилась Луносвет и отмахнулась от Мараси. Стена, по которой молотили все сильнее, уже трещала по швам. – Живее. Они почти прорвались.

Мараси закинула за спину рюкзак и с сожалением бросила винтовку. Нельзя было привлекать к себе лишнего внимания, поэтому придется ограничиться пистолетом в рюкзаке. Также она бросила лабораторный халат, рассчитывая, что наряд простого шофера поможет лучше смешаться с рабочими Круга.

Она выскочила в дверь. Закрывая ее, успела увидеть, как Луносвет, стоя рядом с двойником Мараси, чертила руками в воздухе. Стена фасада подалась и начала разваливаться.

Мараси бросилась подальше от окон, которые в самом деле оказались односторонними, замаскированными с этой стороны под шахматный узор. С рюкзаком за плечами она двинулась вглубь мирного поселения, надеясь, что новая странная версия Луносвет сделает все по плану.

55

В грузовике Вакс обнаружил кипы бумаг и какие-то приборы. И три трупа. Чувство долга было непреклонным, и Вакс забрался глубже, чтобы осмотреть их – на случай, если кто-то притворялся. У последнего тела он задержался. Женщина была вся в крови, но еще дышала. Ее глаза распахнулись, слабо сияя красным.

– А, – прохрипела она. – Ты действительно мастер. Мы думали, что все предусмотрели. Но вот он ты. Дышишь нам в спину. Какая целеустремленность. Какой индивидуализм. Жаль, что Гармония вышел на тебя первым.

Вакс отступил, нацелив на женщину револьвер.

– Этому телу недолго осталось, – ответило существо. – Не трать время.

– Что ты такое?

– Сам знаешь.

– Трелл?

– Треллом станет твоя сестра, – прошептало существо. – Это имя и сопутствующую мифологию я придумала специально для нее. Но ей еще предстоит многое сделать. Я не Трелл. Обычно я ни с кем не общаюсь напрямую.

– Автономия, – произнес Вакс.

– Да. Пронзенные моим металлом души отзываются на мое прикосновение…

Вакс отступил еще, не зная, как ответить.

Женщина улыбнулась кровавой улыбкой.

– Тебе нечего меня бояться. Я не собираюсь мешать тебе. Твоя сестра этого не понимает, Клинок Гармонии. Просит меня вмешаться, не видя главного: лишь в борьбе за выживание человек и народ полностью реализуют свой потенциал.

– Этот город и все в нем, – произнес Вакс, – это твоя вина.

– Это вина тех, кому всегда мало, – возразила Автономия. – Тех, кому хочется, чтобы их достижения отметили. Боюсь, твоя сестра до сих пор не понимает суть истинной Автономии. Ее усилия выглядят… надуманными, вынужденными и оттого необычными. Никаких кровоточащих ран истинного индивидуализма. Но она научится. Чем дольше власть будет в ее руках, чем дольше она пробудет моей аватарой, тем больше увидит и осознает. Пусть она заигрывает с собственной смертью, ее усилия хранят этот мир. Иначе я бы уничтожила его уже много лет назад.

– Где бомба? – Нахмурившись, Вакс подошел ближе.

– А-а-а. Тебе не о бомбе следует беспокоиться. А о той разрушительной силе, что я пошлю на случай, если бомба не взорвется.

– Ты блефуешь.

– Думай что хочешь. Но тебе ведома сила – потенциал – человека в его предсмертный миг. В этот миг, когда душа на пределе, проявляется истинная исключительность. Таким образом, за неудачей должны следовать необратимые последствия – такие как смерть.

– Что нужно сделать, чтобы ты оставила нас в покое?

– Докажи, что заслуживаешь этот покой. – Автономия улыбнулась окровавленными губами. Закрыла глаза. И тело перестало дышать.

Ржавь. Можно ли верить хотя бы одному ее слову? Стоит ли рисковать, оставляя их без внимания? В любом случае разговор потряс Вакса сильнее погони.

Он принялся быстро рыться в бумагах и обнаружил, что бóльшая часть изрезана и вымочена в воде. Круг приложил все силы, чтобы не выдать важных сведений.

К счастью, он нашел записную книжку, которая промокла лишь наполовину. В ней содержались данные о тестовых запусках. Ржавь… эти «самодвижущиеся ракеты» способны пролетать тридцать-сорок миль. Как Кругу удавалось незаметно их запускать?

«Корабли, – догадался Вакс. – Для этого они построили флот. Оружие испытывалось в океане». Записи подтверждали догадку. Он проверил дату последнего пуска.

Она совпадала с «отпуском» Гейва. Он ходил в море, чтобы проконтролировать испытания. Но ракеты не сработали или по меньшей мере не показали желаемых результатов. Они не могли долететь до Эленделя, хотя в записной книжке содержалось немало идей, как забросить их дальше.

Вакс сложил все более-менее полезное и сунул в сумку, которую нашел в углу. У него не было времени разбираться в данных, но в них наверняка содержалась подсказка, где искать бомбу.

Закинув сумку на плечо, он вылез из грузовика. Вокруг собрались зеваки, включая несчастного хозяина ликеро-водочного магазина. Он сокрушался напротив разбитой витрины.

Ваксу нужно было спешить, но он задержался и сунул мужчине в руку немного денег.

– Извините, – сказал он. – Пытаюсь предотвратить катастрофу посерьезнее.

Мужчина с изумлением уставился на деньги, но не успел ответить, как Вакс заметил на разбитой витрине кое-что интересное.

– Эй, – спросил он. – Неужели это ящик «Логшайна»?

Вскоре Вакс приземлился у лаборатории, где оставил Уэйна. Как он и рассчитывал, его друг разобрался с врагами и даже сподобился связать нескольких. Теперь Уэйн сидел и шмыгал носом в чужой платок с вышитыми инициалами. Выглядел он жалко.

Ваксу никогда не доводилось копить здоровье, поэтому он мог лишь гадать, как себя чувствовал Уэйн – особенно если этим приходилось заниматься посреди работы. Теперь, когда прошло упоение погоней, Ваксу самому стало тяжело. Ржавь, нужно хорошенько высыпаться перед отъездом на дело. Ему уже давно не двадцать.

Он подошел к Уэйну. Тот как будто удивился его появлению. Тогда Вакс достал две бутылки «Логшайна», лучшего дикоземного пива.

– Ржавь, Вакс, – произнес Уэйн. – Где ты их раздобыл?

– Чего только не найдешь при исполнении служебных обязанностей, – ответил он, передавая Уэйну бутылку.

– Я «Логшайна» уже несколько лет не пил. – Уэйн искренне прослезился. – Ты… Ржавь, дружище. Ты и впрямь обо мне заботишься.

– Я решил, что небольшая передышка нам не помешает.

– А мы можем ее себе позволить?

– Нужно изучить кое-что, – ответил Вакс. – К тому же мы только угробим себя, если будем драться без отдыха. Полчаса у нас есть. Годится?

– Годится? – переспросил Уэйн. – Да лучше не придумаешь!

56

Мараси поняла, что прокрасться через удивительную пещеру незамеченной невозможно. Из-за ярких прожекторов на потолке здесь почти не было темных уголков, а дома выстроились вокруг центрального парка с искусственной травой из выкрашенных зеленой краской опилок. Скрываясь, только привлечешь к себе лишнее внимание.

Поэтому Мараси просто двинулась вдоль живописных домиков, чувствуя себя совершенно беззащитной и в любое мгновение ожидая услышать выстрелы. Она притворилась своей. Учитывая, что до этого она только и делала, что попадала из одной перестрелки в другую, ощущение было непривычным.

Никто в пещере, кажется, даже не догадывался о том, какие сражения разыгрались за ее пределами. Парочки ходили под ручку. Отец строил во дворе игровую площадку, а дети дожидались, пока он повесит качели. Мимо прошел мужчина в белой форме, раскладывая у каждого дома продукты и напевая себе под нос.

Все это было так странно. Чересчур безмятежно, чересчур нормально… а еще здесь обходились без металла. Оконные рамы были деревянными. Дома – кирпичными или глинобитными, без единого гвоздя. На улице не было ни фонарей, ни ламп.

Это становилось очевидным с первого взгляда. Единственными металлическими предметами были те самые прожекторы на потолке. Мараси забеспокоилась о содержимом своего рюкзака. Там лежали боеприпасы и немного взрывчатки, а также бинты, деньги, отмычки и прочие инструменты. Луносвет была весьма практичной женщиной.

Мараси крепче прижала к себе рюкзак. К несчастью, не привлекать внимания ей не удалось. Люди заглядывались на нее. Прогуливающиеся парочки прекращали ворковать. На нее смотрели так, словно она забыла надеть форму на парад.

Возможно, стоило быстрее пересечь это странное поселение и посмотреть, нет ли выхода на другой стороне. Но поможет ли это? Улики указывали, что где-то в Общине есть проход к межпланетному порталу. Мараси должна была его отыскать.

«Лорд-мэр говорил, что отправляется в Общину, – подумала Мараси. – Наверное, он где-то здесь. Может, проследить за ним?»

Мимо быстро прошли две женщины в повседневных платьях и подозрительно оглянулись на Мараси. По их лицам стало понятно, что они решили кому-то о ней доложить.

Чутье подсказывало, что нужно идти в другую сторону. Но Мараси хотела найти того, кто здесь заправлял. Она повернулась, чтобы спросить мнение Уэйна, и почувствовала себя глупо. За последние годы она привыкла на него полагаться. Теперь его не было рядом… и Мараси чувствовала себя не в своей тарелке.

После полусекундных размышлений она быстро зашагала вслед за женщинами. Те вошли в двухэтажный дом, у фасада которого еще высились строительные леса, подвешенные на раскрашенных под лианы канатах.

Мараси заглянула в дверь и увидела, что женщины общаются не с солдатами или офицерами, а со статной блондинкой средних лет. На ней было элегантное серо-голубое платье: короткая накидка, длинная юбка с турнюром. Такой стиль был в моде лет десять назад. Женщина заметила Мараси, подбежала к ней и взяла под руку.

Первой мыслью Мараси было вырваться, но угрозы она не почувствовала.

– Живо, живо, – сказала женщина. – Заходите. Дорогуша, на вас уже столько людей успели поглазеть. Дренья, задерни шторы!

Сбитая с толку Мараси позволила хозяйке завести ее в богато обставленную комнату. Дренья задернула шторы. Третья женщина зажгла на столе масляную лампу. Электричество и электрические лампы уже так прочно вошли в каждый дом, что столь старомодные приборы были в диковинку.

– Фиалия, – сказала статная хозяйка, – приведи остальных. Кесси наверняка захочет с ней пообщаться. И Абрем. Он продолжает вести дневники. Скорее, скорее! – Она рассеянно погладила Мараси по руке. – Как ты, милая? Голодна? Пить хочешь? Ты, наверное, вся измучилась. Но ты молодец, выжила.

Дренья выглянула из-за задернутых штор. Она была русоволосой молодой женщиной, которой пошло бы более яркое платье.

– Слава Выжившему, Горд, кажется, ее не заметил.

– Рано или поздно узнает, – бросила Фиалия от дверей. – И сразу к мэру побежит.

– С лордом Энтроуном я все улажу, – сказала блондинка, усаживая Мараси в кресло. – Ступай!

Фиалия вышла. Мараси позволила себя усадить, но по-прежнему ничего не понимала. Эти женщины не хотели, чтобы про нее узнал мэр; выходит, в Круге были бунтари? Но их одежда, дома, да и весь подземный городок…

И эта женщина. Блондинка снова погладила Мараси по руке и скрылась в соседней комнате. На кухне? Мараси едва не сорвалась с места. Вдруг ей морочат голову, чтобы она не успела помешать мэру Энтроуну? Но тут хозяйка вернулась с чаем и печеньем.

Мараси разинула рот. У нее и в мыслях не было распивать чай в разгар опасной миссии на вражеской территории.

– Ты только посмотри, – сказала Дренья. – Бедняжка. Она, наверное, несколько лет настоящей еды не видела.

– Все хорошо. – Блондинка поставила Мараси блюдце с печеньем. – Не бойся. У нас тут всего вдоволь, как раньше. Помнишь?

– Как… раньше? – переспросила Мараси.

– Ну да, до катастрофы, – ответила хозяйка. – До пеплопада. Мы здесь в безопасности.

– Это убежище надежно защищено, – сказала другая женщина, подходя к ним. – Ты, должно быть, сильная, раз выжила там и нашла дорогу сюда.

Сюда.

Ох, ржавь. До Мараси наконец-то дошло. Все это время она полагала, что изображения пеплопадов и странные движущиеся картинки, созданные с помощью макета, предназначались, чтобы устрашить внешний мир. Но нет. Эта мистификация задумывалась не на будущее; ее уже испытали. На этих людях.

Ржавь. Они всерьез считали, что внешний мир погиб, а они под надежной защитой.

– Давно? – прошептала Мараси. – Давно вы здесь?

– Уже семь лет. – Блондинка в очередной раз погладила руку Мараси. – Сначала мы жили в пещерах поменьше. Этот город, Пилигрим, как мы его зовем, построили пять лет назад.

– Строительство далось непросто, – добавила другая женщина. – Но здесь гораздо лучше. Напоминает прежние времена, правда? Небо, солнце, деревья и цветы.

Мараси рассеянно взяла печенье и укусила, отчасти чтобы хозяйка перестала их ей подсовывать. На вкус очень даже ничего, заметила Мараси, лихорадочно размышляя. Этих людей обманом убедили, что наступил конец света. Загнали в подземный бункер. Но зачем? Разве у Круга не хватало добровольных последователей? Зачем держать их в неведении? И какое отношение это имеет к инопланетной армии или бомбе?

В дом ввалилась группа людей во главе с Фиалией. Еще три женщины и плотный мужчина с поясом, к которому были пристегнуты каменные инструменты.

– Никакого металла, – пробормотала Мараси себе под нос.

– Ну разумеется, – ответила хозяйка. – Его чуют металлические мутанты. Мы отважились использовать лишь немного алюминия для прожекторов и системы оповещения.

Четверка новоприбывших столпилась, глазея на Мараси. Неужели у нее в самом деле был такой вид, будто она пережила конец света? Пожалуй, ее наряд после перестрелок и прочих передряг несколько утратил товарный вид, да и не мылась она давненько… Плюс походный рюкзак.

Может, так оно и было.

– Бедные люди! – вырвалось у нее.

– У нее шок, – заметила русоволосая Дренья.

– Расскажи, что там наверху? – спросил мужчина с инструментами, теребя в руках тряпичную кепку. – Пепел еще сильно падает? У нас уже год никто с поверхности не появлялся.

– А были другие? – удивленно спросила Мараси.

– Время от времени кому-то удается найти путь через тоннели и обойти защитные сооружения. – Хозяйка потерла ладони. – Я все пытаюсь убедить мэра, что никакая защита нам не нужна, что в городе хватит места еще многим. Но Гейв Энтроун такой упрямый. Утверждает, что чужаки опасны.

– Гейв, – уточнила Мараси, – ваш… мэр?

– Да, он раньше жил в другой пещере, – ответила блондинка. – Под Эленделем. Там несколько комплексов, и время от времени люди оттуда перебираются сюда.

– Энтроун сущий тиран, – сказал мужчина с инструментами. – Не позволяет нам посылать помощь наверх. Не дает искать выживших. Даже исследовать пещеры не пускает. А когда выжившие сами к нам приходят…

Хозяйка метнула в него резкий взгляд.

– Ничего, – сказала Мараси. – Я хочу знать. Чтобы понять, как многое от вас скрывают.

– Ну, – начала блондинка, – когда появляются выжившие вроде тебя… их отправляют в другие пещеры. Нам не дают возможности даже нормально пообщаться.

– И они… рассказывают о том, что творится снаружи? – предположила Мараси, сопоставив факты.

– О пепле, – ответила одна из женщин. – О жутких металлических мутантах, гуляющих по разрушенной земле.

– Я как-то видел одного, – добавил мужчина. – Мерзкая уродливая тварь. Бедняга. Он вломился сюда, и охране лорд-мэра пришлось его застрелить.

«Гемалургическое чудище, – догадалась Мараси. – Его запустили сюда специально, чтобы напугать людей».

– Новички, – продолжила женщина, – без умолку рассказывают, как ужасно снаружи, и поэтому их уводят. Видимо, лорд-мэр не хочет, чтобы они нас пугали.

– Напротив… – сказала Мараси. – Это актеры. Их специально приводят, чтобы подкрепить его ложь.

Мараси окинула взглядом собравшихся и увидела, что на нее смотрят с состраданием. Они беспокоились о ней и ничего не понимали.

Хозяйка в очередной раз погладила ее по руке.

– Мы все надеемся услышать, что наши близкие… выжили…

– У меня было три дочери, – сказал мужчина. – В Билминге. С тех пор как меня спасли, дня не проходит, чтобы я не мучился мыслями о том, что с ними стало. Мисс, прошу вас. Есть у вас вести о выживших? Последний путник, которого к нам занесло, рассказывал, что весь город превратился в пепелище, ничего не осталось. Но… кто-то должен был выжить…

– Подождите, – нахмурилась Мараси. – Вас «спасли»? Как вы вообще здесь оказались?

Блондинка подсунула ей еще печенье и переглянулась с остальными.

– Была лотерея, – сказала она наконец-то. – Ученые, узнавшие о грядущих извержениях, понимали, что спасти получится лишь малую часть людей. Поэтому они решились на лотерею, случайным образом выбирая счастливчиков.

– Не совсем случайным, – поправила другая женщина. – По понятным причинам предпочтение отдавалось женщинам детородного возраста. А еще алломантам или потомкам алломантов. Опять же, по понятным причинам.

– Нам не позволили взять с собой родных, – потупив взгляд, сказал мужчина. – Очнувшись здесь, мы пытались настоять на своем, убедить управляющих проявить благоразумие. Но… в конце концов… когда начались землетрясения, мы всё поняли…

– Тогда приехал лорд-мэр, – сказала блондинка, – и ввел строгие правила поведения.

– Тиран, – буркнул мужчина.

– Нас до сих пор иногда трясет, – сказала одна женщина. – От взрывов Пепельных гор. Снаружи, наверное, оглохнуть можно. Иногда нам дают посмотреть, что делается наверху, но очень редко. Это слишком опасно. Но я видела. Руины города, красное солнце, удушливый пепел, укутавший все, будто саван…

– Где вы это видели? – спросила Мараси.

– В наблюдательной комнате, – объяснила женщина. – Вверх по лестнице на краю пещеры.

Речь точно не шла о комнате с проектором, в которой побывала Мараси, – слишком далеко. Она подозревала, что тот зал был испытательным, а этим людям показывали более реалистичную картинку с помощью спрятанного проектора и освещения.

Как бы то ни было, теперь она знала, для чего были все эти уловки и актеры, которые усиливали эффект правдоподобности, прежде чем отправиться «в другую пещеру», чтобы ненароком не проговориться и не выдать секрет. Покуда настоящим подопытным не позволялось покидать пещеру, они не могли узнать правду.

Но зачем? Для чего столько труда?

Неужели… дело в алломантах?