Текст книги "Утраченный металл"

Отчасти ему хотелось. Но если она готова об этом рассказать… если сама предлагала…

Ржавь, да она тянула время.

Она отчаянно пыталась выиграть как можно больше времени. Все сходилось. Она болтала с ним, чтобы отвлечь. Но важен здесь не сам факт отвлекающего маневра, а другое: пока Вакс позволял сестре заговаривать себе зубы, все козыри оставались у нее на руках.

Выиграть в этой партии можно было единственным способом. Выйдя из-за игрового стола.

– Автономия нас уничтожит? – спросил он, проходя позади Тельсин.

– Если я не докажу, что выгоднее оставить нас в живых, – ответила та, отворачиваясь к городу. Как и прежде, она ничуть не боялась открывать ему спину. – Автономия… не без странностей. Она ценит смелых, сильных, способных выживать без посторонней помощи. Но в то же время хочет, чтобы они ей повиновались. Наверное, такова божественная ирония. В половине случаев быть «автономным» означает следовать ее плану. При этом она не капризна – за это отвечает другое божество. Автономия – это прожженный индивидуализм с точки зрения божества, убежденного в том, что знает все лучше других. В этом контексте индивидуализм – это добродетель, которую лучше всего применять для выполнения намеченных Автономией планов. Твоя личная инициатива выражается в выборе способа выполнения ее воли…

Дальнейшее Вакс пропустил, тихо соскользнув с крыши. Если повезет, Тельсин заболтается, и он успеет уйти далеко.

36

Мараси и Луносвет торопливо завершали дела в подвале. Луносвет сняла последние копии с настенных пластин и убрала в чемоданчик. Затем они поднялись на первый этаж и встретились с Марагой, которая до краев набила дорожную сумку и растерянно озиралась по сторонам.

– По пути Рассветный Стрелок сказал, чтобы я отправлялась к родным за город, – сказала она Мараси. – Но вся моя родня либо здесь, либо в Эленделе. Мне ехать к ним или нет?

– Лучше не надо, – ответила Мараси.

В Билминге любого жителя мог выследить Круг, а Эленделю грозил взрыв невиданных доселе масштабов.

От этих мыслей Мараси взволновалась. Но нужно было сосредоточиться на предотвращении беды и оставить помощь Эленделю на откуп сестре.

– Луносвет, – сказала она, – может, ты знаешь безопасное место, куда можно отправить Марагу? Она сильно нам помогла.

Луносвет ненадолго задумалась. Очевидно, она была не из тех, кто принимал решения наобум. Осторожная. Расчетливая. Наконец она вытащила из рукава маленькую карточку с символом трех ромбов.

– В Найтбридже бывали?

– Да. – Марага нерешительно взяла карточку.

– Перекресток Тридцать третьей и Финет, дом сто восемьдесят семь. Постучите, покажите карточку и скажите, что Луносвет просила предоставить вам укрытие за оказанные услуги. Вас пустят. Это место даже Круг так просто штурмом не возьмет.

– Спасибо, – ответила женщина, прижав карточку к груди.

– Пришлю кого-нибудь за вашими документами, – добавила Луносвет. – Пластины я скопировала. Отправляйтесь. Чем скорее, тем лучше.

– А можно сестру с собой взять? Пожалуйста?

– Если иначе никак, – ответила Луносвет. – Но не забывайте: Круг знает, что мы здесь побывали, и малейшее промедление может стоить вам жизни.

Марага поспешила к выходу. На миг оглянулась, с трудом расставаясь с родной редакцией, но взяла себя в руки и вышла.

– А нам что делать? – спросила Луносвет.

– Нужно определить, откуда проще попасть в подземелья, – ответила Мараси. – Есть у тебя карты вражеских перемещений? Может, списки недвижимости во владении Круга?

– С собой нет. Можем попробовать вернуться в архив и там поискать.

– У меня есть идея получше. – Мараси открыла входную дверь. – Это опаснее, но, надеюсь, быстрее.

– Заинтриговала. – Луносвет вышла за ней на оживленную улицу.

Мараси не без труда поймала такси. Она до сих пор не уставала удивляться, как быстро люди пересели с дилижансов на автомобили.

Они уселись на заднем сиденье, и водитель – женщина с темным хвостом волос – оглянулась на них.

– Куда?

– Найтбридж, – сказала Мараси. – Перекресток Тридцать третьей и Финет.

Таксистка кивнула, отъехала от обочины и повернула на запад.

– Умно, – сказала Луносвет. – С тобой нужно держать язык за зубами. Но с чего ты взяла, что на нашей базе будут нужные карты?

– Ты как-то выследила меня в пещерах под Эленделем, – ответила Мараси. – И призналась, что такие карты существуют, когда сказала, что их у тебя нет «с собой». Поэтому я пришла к выводу, что лучше поступить так. Получить нужную информацию у твоих друзей.

– А что будешь делать, если тебя не пустят? Только время потеряешь.

– Время потеряю, – огрызнулась Мараси. – Время потеряю? – Она посмотрела на таксистку, не зная, что еще сказать.

– Муть, будь добра, оставь нас наедине, – сказала Луносвет водителю.

– Как скажешь, Луносвет, – ответила таксистка, закрывая переборку, отделявшую водительский отсек от пассажирского.

У Мараси отвисла челюсть. Она уставилась на Луносвет, но та лишь развела руками.

– Луносвет, – Мараси собралась с мыслями, – что это за спектакль? Разве ты не говорила, что ваша цель – спасти эту планету? Почему же теперь ты не хочешь пускать меня на базу и мешаешь заполучить жизненно важную информацию?

Луносвет уселась поудобнее и задумалась.

– Моя организация, – сказала она наконец, – создана для защиты и развития планеты Скадриаль. Это не моя родина, но я поклялась охранять ее безопасность. В Космере орудуют страшные силы, и моему народу нужны союзники.

– Так почему ты столь неохотно мне помогаешь?

– Честно говоря, опасаюсь, что нам пудрят мозги. Автономия как никто умеет вводить в заблуждение, направлять по ложным следам и путать ложь с правдой. Новые пеплопады? Звучит немыслимо. Невероятно даже для нее. Что-то здесь нечисто. Отдает неестественностью. Красного многовато.

– Так помоги выяснить истину, – сказала Мараси. – Хватит со мной играть.

– Я с тобой не играю, – возразила Луносвет. – Это пробы.

Мараси удивленно моргнула. Что?

– Еще недавно, – продолжила Луносвет, – я предполагала, что на разгадку замыслов Круга у нас есть не один месяц. – Она постучала ногтем по подлокотнику и покосилась на чемодан, из которого выглядывали краешки копий, снятых с пластин в редакции.

За недолгое время сотрудничества Мараси привыкла воспринимать Луносвет как существо всезнающее, загадочное, не от мира сего. Но искреннее беспокойство в ее глазах, борьба с сомнениями… все это было весьма человечным.

– Я пущу тебя на базу, – решилась Луносвет, – и возьму на себя ответственность, если это окажется очередной уловкой Автономии. Но не уверена, что смогу предоставить всю нужную информацию. У нас нет карт подземных пещер, но мы следим за агентами Круга. – Она похлопала по чемодану с копиями. – Здесь указаны координаты взрывов. Если сравним с координатами появлений агентов…

– …то сможем приблизительно определить, где вход на их испытательный полигон, – закончила за нее Мараси. – Я примерно таким же образом нашла пещеру под Эленделем.

– Ты хорошо справляешься, – тихо сказала Луносвет. – Помню, как я обо всем узнала. О том, как велик на самом деле мир. Мои личные заботы, даже те, от которых зависела судьба империй, вдруг показались ничтожными.

– Моя жизнь, – ответила Мараси, – обычно представляла собой долгие периоды рутины, прерывающиеся внезапными взрывами – как правило, в самом прямом смысле. Я привыкла работать под давлением.

– И вести дела с богами? – спросила Луносвет. – Бороться с их влиянием?

– Ну, один-то на нашей стороне.

– В той или иной степени. Нынче на Гармонию нельзя положиться. По крайней мере, в той степени, в какой хотелось бы моему наставнику. Тут, скорее, нужно говорить не о том, что он на нашей стороне, а о том, что он играет роль судьи в поединке, за которым не слишком внимательно следит.

– Или секунданта, – добавила Мараси, – который мог бы помочь дельным советом, но почему-то этого не делает.

– Да, вроде того… – Луносвет прищурила глаза. – Я поняла. Почти приехали. Надеюсь, Выживший еще не вернулся. Мой наставник далеко не всегда сохраняет самообладание при встрече с агентами Гармонии, и может… неадекватно отреагировать.

37

Однажды Уэйн прочел крайне интересную книгу о человеке, попавшем в прошлое. Это произошло из-за того, что он разом включил слишком много электроприборов. Чушь несусветная, но книгу написали тогда, когда электричество только изобрели, поэтому простить автора можно. В те времена об электричестве каких только небылиц не выдумывали. Уэйн и сам как-то раз пробовал набрать его в ведерко.

Осматривая подворотни в поисках агентов Круга, он почему-то вспомнил эту историю. Мораль в книге была такова: менять прошлое опасно. Герой случайно сломал несколько веточек у дерева, находясь в прошлом, а когда вернулся в свое время, оказалось, что отец теперь мажет сэндвичи маслом вместо майонеза, а городом правят говорящие львы.

Уэйну казалось, что в этой истории что-то не так. Когда он пересказал ее друзьям, Нод ответил, что знает другую в таком же духе, где героя уносит в прошлое по извилистым канализационным трубам в результате прискорбно мощного смыва. Он меняет будущее, съедая бублик, и по возвращении обнаруживает, что все говорят наоборот и никто не носит рубашек.

Эта книжка была лучше, потому что в ней больше сквернословили, а от рубашек отказались герои обоих полов, что весьма подробно описывалось, но идея все равно казалась Уэйну рискованной.

Он выменял у нищего попрошайки – незаметно для того – грязный платок на пачку денег; Уэйну понравился вышитый в уголке зайчик. До него стало доходить, почему от таких историй становилось не по себе. Они внушали, что не стоит даже пытаться менять будущее.

Но разве люди не меняли будущее ежедневно?

Уэйн задумался о том, что людям постоянно приходится выбирать. Люди мчатся по жизни, поедая бублики и ломая ветки. Каждый человек меняет будущее. Не следует ли… чуть сильнее об этом беспокоиться? Задуматься о том, как ты сам меняешь будущее, вместо того чтобы сочинять истории о персонажах, отправляющихся ради этого в прошлое? Конечно, нельзя ничего твердо знать наперед, но предугадать можно многое. Крайне сложно изменить будущее так, чтобы появились говорящие львы, зато куда проще сделать, чтобы люди в нем стали злее и печальнее.

Может, истории о людях, тихонько делающих мир лучше, были слишком скучными. Если подумать, так оно и есть. Вот если бы все перестали носить рубашки…

Кто-то сзади закрыл Уэйну рот рукой. Уэйн уже готов был убить агрессора, но тот пах как Вакс, поэтому…

Да, это и был Вакс. Он тихо отвел Уэйна назад в подворотню и толкнул за мусорный бак. Кто-то прошел мимо них по улице. Тельсин. Искала их, вне себя от досады.

Когда она удалилась, Вакс убрал руку.

– Ты ее отпустил? – прошептал Уэйн.

– Считай меня сумасшедшим…

– Ты и есть сумасшедший.

– …но, скорее, это я от нее сбежал. – Вакс качнул головой в противоположном направлении, и они крадучись двинулись туда.

– Должен сказать, – прошептал Уэйн, – что есть лучшие способы привлечь мое внимание. Вакс, хватать друзей вот так можно только в случае, если у тебя достаточно гибкие веревки и вы заранее договорились о стоп-словах.

– Гибкие веревки?

– Веселее, когда можешь немного пошевелиться, – ответил Уэйн. – Я проверял, потому что мне выпадало быть связанным. Подружка-то моя, сам понимаешь, могла по сигналу в желе превратиться. Что толку ее связывать?

Вакс тихо простонал. Они вышли на улицу.

– Уэйн, можно было обойтись без таких подробностей. Мы выполняем важное задание Гармонии, пошлятина тут неуместна.

– Эй, – возмутился Уэйн. – Никакая это не пошлятина. Ме-Лаан, вообще-то, божественное существо. Избранница Гармонии. Встречаться с ней было все равно что в церковь ходить.

– А веревки тут каким боком?

– Э, ну… метафора, означающая, что все мы волей Господней повязаны?

Они переглянулись. Вакс покачал головой, но не сдержал улыбки. Хорошо. Отцовство, сенаторство и необходимость то и дело спасать распроклятый город едва не превратили его в зануду.

Хойд тормознул перед ними машину – ранее Уэйн попросил их подобрать, – но Тельсин еще рыскала по округе. Поэтому Вакс с Уэйном прокрались в другом направлении и вышли на оживленную людную улицу. Куча билмингских идиотов, не осознающих, насколько они усложняют всем жизнь. Уэйн, конечно, понимал, что обобщать не стоит. В Билминге хватало людей, которые были не идиотами, а зеваками, прибывшими из провинции поглазеть на идиотов.

– Тебе удалось выбить из Тельсин хоть что-нибудь полезное? – спросил Уэйн, когда они смешались с толпой.

– Может быть, – ответил Вакс.

– А вот я точно знаю, куда нам теперь.

– Да ну? Слава Гармонии.

– Ага. Через три улицы будет шикарный паб. Мне его сразу двое бродяг рекомендовали.

В ответ Уэйн удостоился крайне негодующего взгляда. Этим можно было гордиться. Улыбки, негодующие взгляды, снова улыбки, снова взгляды. Они как бы раздергивали человека, позволяли ему сохранять гибкость.

– С Тельсин нельзя было оставаться, – сказал Вакс. – Она наверняка тянула время, пыталась заговорить зубы.

– Похоже, боится, что мы ей помешаем.

– Весьма вероятно. Это не может не радовать. Но ничего сильно полезного я из нее не выудил. Не успел. Нужно допросить кого-нибудь еще. Она подсказала мне кого. Навестим-ка лорд-мэра.

– Ого, – выдохнул Уэйн. – Вот это мысль.

Они остановились, и прохожие стали обходить их, не сильно приближаясь. Мода здесь была пестрее, чем в Эленделе, но никто не носил оружия. Вакс выделялся как прыщ на физиономии. Такой, который так и неймется выдавить и посмотреть, что внутри.

– Не слишком-то выходит затеряться в толпе, – заметил Вакс.

– Еще бы, с твоим-то туманным плащом.

– Зато он удобный.

– Привлекает внимание.

– А то ты внимание не любишь?

– Смотря чье. – Уэйн посмотрел на Вакса. – Я пробовал в таких ходить; постоянно на лестницах спотыкаюсь.

– А мне нормально.

Еще бы. Туманные плащи с виду были обычной одеждой, но Уэйн подозревал, что на самом деле все не так просто. Они на самом деле были из тумана или чего-то вроде того, а поскольку Вакс нравился Гармонии, плащ не сбивал его с ног.

Несправедливо, что Бог сильнее любил Вакса. Уэйн не специально богохульствовал, когда напивался – само вырывалось. К тому же, произнеся богохульство, разве он не становился потом более набожным? Поэтому он напивался как можно чаще. Да, других причин для этого не было.

Они отошли в подворотню, чтобы обдумать последующие действия. Вакс грозно стрелял глазами в зевак, вынуждая их поскорее продолжить путь.

– Итак, – сказал он, – пора решать, что делать дальше. Даже если мне каким-то образом удалось сбросить Круг со следа, скрываясь от Тельсин, они быстро снова нас выследят.

– Потому что ты бросаешься в глаза, как розовые тапки у гробоносца.

– Потому что я бросаюсь в глаза, как розовые тапки у гробоносца.

– Я не прочь потрясти Энтроуна, – сказал Уэйн. – Просто из принципа. Но боюсь, это привлечет ненужное внимание. Может, не будем прямо-таки его допрашивать. Тем более нам известно, где он живет.

Уэйн указал направление вдоль улицы, к серебристо-белому зданию в конце. Не самое высокое здание в городе. Посреди Билминга торчала башня, которая была гораздо выше. Причем ее строительство еще не завершилось; сверху как раз пристраивали новый этаж.

Тем не менее мэрский особняк выглядел величественно. Он как бы всем своим видом говорил: «Эй, чувак! Даже не думай произносить „Эй, чувак!“ в непосредственной близости от меня!»

– Энтроун наверняка во всем этом замешан, – произнес Уэйн. – Он из тех, кто хранит секретные данные на бумаге, и может, нам удастся найти записи о местонахождении бомбы. В каком-нибудь сейфе или вроде того.

– Не ты ли говорил, что допрос мэра привлечет ненужное внимание? – Вакс упер руки в боки. Его торчащие револьверы весьма смущали прохожих. – А теперь предлагаешь перерыть его особняк?

– Я предлагаю вот что, – сказал Уэйн с акцентом старого зажиточного аристократа из Пятого октанта. – После того как передадим нужные сообщения, устроим достопочтенному лорд-мэру вечернюю уборку со сменой белья, положим на подушку мятные леденцы, скрутим мартышек из полотенец и немножко вторгнемся в его личную жизнь. Наведем только самый легкий лоск. Совершим галантное ограбление. Хищение по высшему разряду.

– Вот прямо так? – спросил Вакс.

Уэйн наклонил голову.

– Ну, безусловно, мы переломаем в доме всю мебель и утащим все секреты. Но я не стану пукать ему в кресло. Сам понимаешь, чтобы все было благородно.

Вакс перевел дух.

– Ладно. Полагаю, выбор у нас между тем, чтобы захватить самого Энтроуна или провернуть операцию с более высокими шансами на успех. Будь по-твоему.

Уэйн расплылся в улыбке.

– Но грабежом займусь я, – добавил Вакс. – А ты отвлеки внимание.

38

Стерис распахнула дверь губернаторского кабинета, где тот собирал заседание по вопросу Билминга, и придержала ее для главного констебля Редди. Его пригласили на совет вместе с ассистентами. В этот день ими являлись двое: констебль Горглен в роли секретаря, и… Стерис.

Губернатор сидел во главе стола. Адаватвин мгновенно пробуравила Стерис темно-карими глазами. Троица сенаторов – лорд Сетт, леди Хэммондесс и леди Гардр – уже были на местах, как и посол Даал, чье выражение лица скрывалось за кроваво-красной маской. Невысокий посол предпочел не садиться, а встал у стены по стойке смирно.

– Ну наконец-то. – Губернатор отвлекся от газеты. – Редди. Вы… подождите-ка. А она что здесь делает?

– Леди Ладриан? – уточнил Редди. – Она мой штатный сотрудник. Эксперт по интересующим нас вопросам.

Пятнадцать минут назад Стерис настояла на том, чтобы ее зачислили в штат, и теперь сжимала в ладони монету, полученную в качестве «зарплаты». Она закрыла за Редди дверь, шагнула вперед и уселась рядом с ним за стол.

– А она не сказала вам, что я целенаправленно исключил ее из этого совета? – спросил губернатор.

– Сказала, – ответил Редди. – Честно говоря, ваша светлость, это было неразумно с вашей стороны. Она жена человека, предупредившего нас об угрозе. Когда леди Ладриан разъяснила мне причины, по которым я должен принять ее на работу, стало ясно, что она обладает необходимой для обсуждения информацией.

Вице-губернатор с кислой миной сложила руки на груди. А вот губернатор… просто кивнул. Стерис уже давно зареклась не судить об истинных мыслях людей по их мимике и жестам, но теперь задумалась. Не было ли разлада между этими двумя? Прежде она полагала, что Варланс у Адаватвин под каблуком.

Но целиком ни один человек под каблук не поместится.

– Ладно, – сказал губернатор. – Боюсь, мы начали без вас. Оценив поступившую информацию и позицию правительств Отдаленных Городов, мы пришли к выводу, что у нас есть только один путь. Войны не избежать.

– Войны? – переспросил Редди.

– Это необходимый курс действия, – ответила леди Хэммондесс. У нее была небольшая щель между передними зубами, которую мужчины зачастую описывали как «милую», словно леди считалась красавицей именно из-за этого, а не из-за безупречной кожи, тонких черт лица и длинных ресниц. Мелкие недостатки нередко становятся милыми, если их обладатель в целом соответствует общепринятым стандартам красоты. – Отдаленные Города уже готовятся к боевым действиям.

– В Билминге построены военные корабли, – добавил лорд Сетт. Он был неотразимым мужчиной – если вам, конечно, нравились одетые с иголочки щеголи. Стерис задумалась, сколько усилий требуется, чтобы сгладить резкие черты с помощью пудры и аккуратной одежды. – На юге блокируют железную дорогу. В Дикоземье распространяют листовки с предложениями работы в «службе безопасности».

– Именно поэтому, – перебил констебль Редди, – нужно приложить все усилия, чтобы сгладить ситуацию и достичь мира!

– Нет, лучше нанести превентивный удар, – заявила леди Хэммондесс. – Мы слишком долго оставляли без внимания тревожные звоночки. Если промедлим, то проиграем.

Стерис покосилась на леди Гардр, третью аристократку. Полная женщина не была столь воинственна, как другие, и отличалась рассудительностью. Но даже она, пусть и нерешительно, кивала. Логично. Каждый день бездействия позволял другим городам накапливать мощь. У Эленделя была более развитая инфраструктура, промышленность и слаженность действий. Но со временем эти преимущества сойдут на нет.

Нанести удар первыми – очевидное решение в случае неизбежной войны. Но этого не следовало делать. Ни в коем случае.

На это враг и рассчитывал. Стерис все сильнее убеждалась, что бряцанье саблями в Отдаленных Городах – лишь прикрытие для оружия, строящегося в Билминге.

– А кем вы собрались воевать?! – выпалил Редди. – У Эленделя от силы десять тысяч солдат наберется, включая моряков, что защищают южный торговый путь!

– Объявим мобилизацию, – спокойно ответила Адаватвин. – Отправим констеблей, они у нас способные и хорошо обученные.

От этого заявления Редди пришел в ужас. Стерис было что добавить, но она замешкалась. Никогда не могла почувствовать, в какой момент следует говорить.

– Мои констебли не солдаты, – отрезал Редди.

– Простите, констебль, – лорд Сетт наклонился к нему через стол, – но солдатами не рождаются, ими становятся путем обучения.

– У нас свои обязанности, – возразил Редди. – Закон…

– Будет действовать закон военного времени, – перебил губернатор. – С введением комендантского часа следить за порядком в городе станет легче. Излишки констеблей отправятся на военную службу.

Может, теперь подать голос? Стерис открыла рот и даже издала какой-то звук, но все продолжали говорить, не обращая на нее внимания.

– Я этого не потерплю! – Редди возмущенно вскочил на ноги. – Это противоречит присяге, которую давали мои констебли!

– Констебль, не вам это решать, – ответил губернатор. – Вы, и каждый констебль в городе, отвечаете передо мной. Я устанавливаю ваши полномочия.

– Варланс, мы ведь можем уволиться. – Редди наклонился, положа руки на стол. – Вы не заставите нас воевать.

– Я… – начала Стерис.

– На самом деле, – спокойно произнесла Адаватвин, – мобилизация в этом и заключается, констебль Редди.

– Я бы хотела… – снова попыталась Стерис.

– Да ну? – рявкнул Редди. – И кто же отправит нас за решетку?

– Да заткнитесь вы все и послушайте! – закричала Стерис. – Или я на стол наблюю!

Все молча уставились на нее.

– Я не шучу, – предупредила она. – У меня в сумочке лекарство с рвотным эффектом. Вы удивитесь, насколько полезно оно может быть.

Что ж, привлечь внимание у нее получилось.

– Если мы рассудим, что война неизбежна, – сказала она, – то нужно немедленно эвакуировать город.

– Не пойдет, – возразил Сетт. – В случае войны понадобятся рабочие. Промышленность нельзя останавливать; вдобавок нужно производить боеприпасы.

Ржавь. Он был прав. Стерис надеялась, что так далеко он не заглядывал. Она покосилась на молчаливого малвийского посла. Что он обо всем этом думал? Чего ожидал? Она усердно занималась поисками агентов Круга в Бассейне. Но кто сказал, что их не могло быть среди малвийцев? Ржавь.

– Война – не панацея, – сказала она, поворачиваясь к собравшимся. – Она на руку не нам, а нашим врагам. Взгляните на этот список; я постаралась логически все обосновать. Я почти убеждена, что главы Отдаленных Городов хотят, чтобы мы принимали законы, которые ограничивают их полномочия и оскорбляют их. Им нужно, чтобы мы вмешивались. Они строят боевые корабли и собирают армии, но не нападают. Они задержали Ваксиллиума после перестрелки на складе, но чего они не сделали? Они не выдворили наших констеблей и других официальных лиц из города. Они только кричат об этом и пишут гневные статьи. Но не нападают. Почему?

– Потому что хотят, чтобы мы напали первыми, – сказал Редди. – Им нужен повод для войны.

– Простой народ Бассейна не хочет воевать, – добавила Стерис. – Уж точно не против Эленделя, где почти у каждого есть родня.

– А может, они просто сомневаются, что могут победить? – вставил лорд Сетт.

– К несчастью… – Стерис сверилась с заметками, – это вполне вероятно.

– Тогда почему «к несчастью»? – спросил Редди.

– Потому что, зная, что нас не победить в открытой войне, они могут решиться на отчаянный шаг. Например, использовать оружие катастрофической силы.

– То есть мы возвращаемся к вашей основной идее, – заметила Адаватвин. – К бомбе, о которой вы без умолку твердите.

Но губернатор Варланс не сводил взгляда со Стерис. Он внимательно слушал.

– Пока мы с вами разговариваем, – сказала Стерис, – мой муж продолжает расследование в Билминге. С помощью редких металлов, которыми, как нам известно, обладают и наши враги, ему удалось воспроизвести в личной лаборатории взрыв сокрушительной силы. Также мы выяснили, что серия взрывов произошла в пещерах под Билмингом. Это неспроста. – Она встретилась взглядом с губернатором и спокойно продолжила: – Если наши опасения верны, то их позерство, выставление нас тиранами и угнетателями, которым нужно сопротивляться, почти наверняка направлено на то, чтобы у глав Отдаленных Городов появился повод. Оправдание для самых крайних мер. В частности, полного нашего уничтожения.

В кабинете повисла тишина.

– Мы всерьез рассматриваем эти фантазии? – помотала головой леди Гардр. – Разрушительные орудия возмездия? Нам мало реальной политики?

«Она точно агент Круга», – решила Стерис, глядя на обычно молчаливую женщину. Очевидно, что среди политической элиты Эленделя есть по крайней мере один предатель. Сперва она опасалась, что это либо сам губернатор, либо Адаватвин, но подобное было бы слишком очевидно. Круг старался действовать в глубокой тени.

Губернатор был чересчур важной фигурой, а Адаватвин очень уж активно добивалась того же, что и Круг. Она была ложной приманкой и, вероятно, полагала, что сама придумывает все ходы. На деле же она была лишь марионеткой. Ее направляли, но таким образом, чтобы ее неминуемое разоблачение не вывело бы на след настоящих заговорщиков. Среди которых – хитро! – была женщина, которую все считали образцом рационализма. Самая рассудительная из всех.

Раскусив ее, Стерис сразу почувствовала себя увереннее. Это было все равно что… найти змею в ящике с нижним бельем. Да, опасно. Но по крайней мере ты могла закрыть ящик, зная, что змея там.

Но как направить разговор в такое русло, чтобы доводы этой женщины не получили поддержки? А! Может быть, так?

Стерис повернулась к констеблям.

– Думаю, самое время раскрыться, – сказала она.

– Чего? – удивился Редди.

– Я не вам, главный констебль. – Стерис посмотрела на долговязого констебля Горглена, молодого мужчину с длинной шеей и веснушками. Ничем не примечательного. Он посмотрел на нее в ответ.

– Как вы догадались? – спросил он с хриплым скрежетом, не сочетающимся с телосложением.

– Методом исключения. Нам пообещали помощь, а Ме-Лаан обмолвилась, что среди констеблей много кандр, хотя назвала только одного. К тому же вы немного неуклюжи, когда приходится передвигаться на двух ногах.

– Тьфу, – выругался Горглен – он же Тен-Сун. – Но время действительно подходящее. – Он встал перед изумленными людьми и сделал свою кожу прозрачной. – Гармония просил меня удостовериться, что вы осознаете важность текущей дискуссии, и подтвердить слова леди Ладриан. Круг существует. И собирается уничтожить Элендель.

Губернатор ахнул.

Адаватвин отшатнулась.

Редди разинул рот и набросился на Стерис.

– Почему вы меня не предупредили?!

– До сегодняшнего дня сама не была на сто процентов уверена, – призналась Стерис. – Даже вас, Редди, подозревала. Но решила, что это не вы, потому что Гармония не любит, когда его кандры прикидываются важными чиновниками. Было, правда, одно исключение… точнее, два. Но они лишь подтверждают правило. – Она открыла блокнот. – Я уже несколько недель присматривалась, пытаясь понять, кого подменили. Видите? Секретарь главного констебля. Вторая по вероятности должность на подмену Бессмертным.

– А какая первая? – спросила Адаватвин.

– Ваша. – Стерис перелистнула страницу. – Но у меня была устаревшая информация. На вашем месте кандра не вела бы себя как бесполезный бесхребетный слизняк. – Стерис сделала пометку. Все умолкли. – Ой, я что-то ляпнула невпопад? Со мной такое случается, не так ли?

– Поверить не могу… – Редди грузно уселся на место.

– Главный констебль Редди, это было неизбежно, – успокоила его Стерис.

– Да нет, – ответил он. – Мне все равно, кандра он или кто. Просто… ржавь, Уэйн был прав…

– Меня зовут Тен-Сун, – представился кандра, к еще большему изумлению собравшихся. Он тихо зарычал. – Не люблю, когда люди так реагируют. Гармония обеспокоен, а следовательно, и вам стоит обеспокоиться. Особенно потому, что Гармония в эти дни… видит далеко не все. Мы действуем наобум.

– Как можно ослепить бога? – удивился губернатор.

– Другой бог может, – пробормотала Стерис.

– И что нам делать? – спросил Редди. – Воевать нельзя, если они этого и добиваются. Но…

Его перебил стук в дверь. В кабинете не было секретарей, только сенаторы и другие высокопоставленные лица, поэтому открывать пришлось Редди. На пороге стояла девушка в форме радиста, державшая в руках сложенный листок бумаги.

– Что это? – спросил Редди.

– Радиорамма от Рассветного Стрелка для леди Ладриан, – ответила девушка. – Я… гм… решила, что ради этого можно вас отвлечь, хотя охранники снаружи говорили…

– Вы правильно поступили. – Редди взял расшифровку радиограммы.

Бедная девушка побледнела и задрожала.

– Вы ее читали? – спросила Стерис.

– Переписала, – ответила та. – Без этого никак…

Редди передал письмо Стерис, и она развернула листок. Слова, написанные крупными буквами, как будто сами спрыгнули с бумаги.

Бомба существует и уже изготовлена. Способна стереть город. Враг ищет способ доставить в Элендель. Эвакуируйте жителей.

39

Перед Мараси предстал неприметный домишко в ряду себе подобных, различавшихся только цветом и формой конструкции. На лужайках перед каждым домом росли разные деревья. Идеал по-билмингски: индивидуальность с конвейера.

У порога Мараси замешкалась. Разрушитель. Неужели она сейчас встретится с самим Выжившим? Человеком, которого не остановила даже могила, которому с детства учили поклоняться. Который недолгое время носил мантию Охранителя, прежде чем передать ее Вознесшейся Воительнице. Который охранял народ Южного Континента в течение многих лет после передела мира.

Луносвет была уверена, что ее наставник – именно он. Каково будет с ним познакомиться?

«Со Смертью-то ты болтала, – подумала Мараси. – Где разница?»

Судя по волнению, разница была, да еще какая.

Луносвет коснулась пальцем металлической пластинки на двери, и та приоткрылась.

– Замок работает на самости, – пояснила она, открывая дверь.

Небольшая прихожая была отделана лакированным деревом, на стенах не наблюдалось ни картин, ни других украшений. Луносвет повернула налево, в просторную комнату с плотными шторами на окнах.