Текст книги "Америка выбирает: от Трумэна до Трампа. Президентские выборы в США с 1948 г. Книга 1. Выборы 1948–1956 гг"

Далее шел тот самый раздел, который вызвал наибольшие споры на съезде и привел к расколу в Демократической партии, – раздел о гражданских правах.

В его начале говорилось, что партия «несет ответственность за огромные достижения в области гражданских прав, достигнутые в последние годы в деле ликвидации несправедливой и незаконной дискриминации по признаку расы, вероисповедания или цвета кожи».

В связи с этим Демократическая партия «обязуется продолжать усилия по искоренению любой расовой, религиозной и экономической дискриминации в США».

«Мы вновь заявляем о нашей убежденности в том, что расовые и религиозные меньшинства должны иметь право на жизнь и на труд, право голоса, на полную и равную защиту законов на основе равенства со всеми гражданами – равенства, гарантированного Конституцией.

Мы высоко ценим президента Гарри Трумэна за его смелую позицию по вопросу гражданских прав.

Мы призываем Конгресс поддержать нашего президента в обеспечении этих основных и фундаментальных американских принципов:

1 – права на полное и равное участие в политической жизни;

2 – права на равные возможности при найме на работу;

3 – права на личную безопасность;

4 – и права на равное обращение на службе и на защиту нашей нации.

Мы обязуемся принять законодательство, согласно которому минимум 400 тыс. перемещенных лиц могут быть признаны лицами, имеющими право на гражданство США – при этом, без какой-либо дискриминации по признаку расы или религии. Мы осуждаем недемократические действия республиканцев Конгресса.

Мы призываем к немедленному предоставлению статуса штатов Гавайям и Аляске; немедленному проведению референдума по определению народом Пуэрто-Рико своей формы правления и своего статуса по отношению к Соединенным Штатам; и к максимальному местному самоуправлению Виргинских о-вов, Гуама и Самоа.

Мы рекомендуем Конгрессу внести конституционную поправку о равных правах женщин.

Мы выступаем за распространение всеобщего избирательного права на жителей округа Колумбия», – говорилось в этом разделе.

Отдельный раздел посвящен был атомной энергии и поддержанию единства свободного мира.

В частности, партия обязалась придерживаться принципа беспартийного гражданского управления сферой атомной энергии и при развитии атомной энергии в мирных целях – причем, посредством свободных научных исследований на благо всех людей (то есть в рамках Плана Баруха).

Партия настоятельно призвала к активному продвижению по всему миру свободы в сборе и распространении новостей с помощью прессы, радио, кинофильмов, кинохроники и телевидения «с полной уверенностью в том, что информированные люди будут мудро определять ход внутренней и внешней политики своих и чужих стран».

«Мы считаем, что основным шагом к достижению всемирной свободы является доступ всех народов к фактам и истине. С этой целью мы будем поощрять максимально возможную активность со стороны Комиссии ООН по правам человека и Экономического и социального совета ООН – для создания основ, на которых свобода может существовать в каждой стране. Мы обещаем скорейшее создание национального научного фонда в соответствии с принципами, которые гарантировали бы наиболее эффективное использование государственных и частных исследовательских объектов», – довольно смело провозглашалось в платформе.

Конгресс же при этом порицался за «неоднократные попытки навязать контроль над американским народом и посягать на свободу слова и прессы». Причем, в данном случае, конечно же, имелась в виду работа одиозного Комитета Палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности.

При этом же борьбе с мировым коммунизмом были посвящены в платформе, например, такие строки:

«Мы осуждаем коммунизм и другие формы тоталитаризма и их разрушительную деятельность за рубежом и дома. Мы будем продолжать строить прочную защиту от коммунизма, укрепляя экономическую и социальную структуру нашей собственной демократии. Мы вновь подтверждаем наше обещание разоблачать и преследовать в суде изменнические действия антидемократических и антиамериканских организаций, которые могли бы подорвать нашу силу, парализовать нашу волю к самообороне и разрушить наше единство, подстрекая восстать – расу против расы, класс против класса и народ против свободных институтов».

Потому партия обещала продолжать «энергично обеспечивать соблюдение законов против подрывной деятельности, всегда соблюдая при этом конституционные гарантии, защищающие свободу слова, свободу прессы и честную политическую деятельность». Но партия обещала также в полной мере усилить законы против подрывной деятельности, защищая традиционные американские индивидуальные свободы.

Особо подчеркивалась роль Соединенных Штатов как «главного защитника свободного мира», к которому все свободные народы мира обращаются за поддержкой в сохранении свобод. «Если мы будем колебаться в своем лидерстве, мы можем поставить под угрозу мир во всем мире – и мы, несомненно, поставим под угрозу благополучие нашей собственной нации. По этим причинам крайне важно, чтобы мы сохраняли нашу военную мощь до тех пор, пока мир во всем мире не будет справедливо обеспечен. Под руководством президента Трумэна наши военные ведомства были объединены, и наша правительственная организация по национальной обороне значительно укрепилась. Мы обязуемся поддерживать достаточную военную мощь на основе этих улучшений, мощь, достаточную для выполнения наших обязанностей в оккупационных зонах (в Германии и Азии), защиты наших национальных интересов и поддержки тех свободных наций, которые противостоят коммунистической агрессии», – провозглашала платформа.

«Такова наша платформа. Таковы наши принципы. Они формируют политическую и экономическую политику, направляющую нашу партию и нашу нацию.

Американский народ хорошо усвоил эти принципы. Под их руководством мы наслаждались большей безопасностью, большим процветанием и более эффективным мировым лидерством, чем когда-либо прежде.

Под их руководством и под руководством Божественного Провидения мы можем прийти к еще более высокому уровню процветания и безопасности; мы можем прийти и к лучшей жизни дома; мы можем продолжать наше лидерство в мире с постоянно растущими перспективами достижения прочного мира»²³⁶, – так завершалась демократическая платформа.

Демократический съезд в Филадельфии покинуло в общей сложности 35 делегатов-южан (22 делегата Миссисипи и потом еще половина делегации Алабамы). Они устроили публичный скандал и демарш, но до конца побежденными себя не считали – теперь их борьба продолжалась, но иными средствами. Движение против интеграционной политики Белого дома вышло на новый уровень – организационный. «Диксикраты» после того, как во весь голос заявили о себе сначала на конференции губернаторов Юга 6 февраля, а потом на национальном съезде демократов, теперь намеревались создавать свою собственную партию. Ее организационные ресурсы нужны были им, чтобы после того, как они, владея фактически всеми ресурсами Демократической партии в своих штатах, и сумев бы удалить там имя Трумэна из бюллетеней, заполнили бы бюллетени своими кандидатами – прежде всего, речь шла о формировании списков выборщиков. Имя Трумэна действительно также могло быть спокойно не включено в демократические списки кандидатов в ряде штатов Юга, поскольку там за регистрацию кандидатов отвечали местные демократы-губернаторы – ярые сегрегационисты.

Так или иначе, «диксикраты» собрались на свой первый съезд уже 17 июля²³⁷, избрав площадкой «Муниципальный аудиториум» в Бирмингеме, Алабама. Туда съехались делегаты в общей сложности 13 Южных штатов – всего более 6 тыс. человек! В релизах для прессы даже было указано название будущей партии – Демократическая партия прав штатов (но в СМИ ее будущих членов все равно называли по старинке «диксикратами»). Впрочем, еще до ее съезда «диксикраты» заколебались. Несмотря на приветствия в Вакулла-Спрингс, раздававшиеся в адрес Тёрмонда, он не был гарантированно одобренным кандидатом, поскольку новой партии еще нужно было определиться со стратегией, прежде чем пытаться выставить своего собственного кандидата в президенты. Как вариант предполагалось устроить, своего рода, мини-бунт внутри местных организаций демократов и просто попытаться помешать южным выборщикам проголосовать за Трумэна.

Пока в прессе возможным кандидатом в президенты от «диксикратов», помимо Тёрмонда, назывался губернатор Арканзаса Бенджамин Трэвис Лейни. Сам же губернатор Южной Каролины, как и губернатор Миссисипи Филдинг Райт, чаще назывались кандидатами в вице-президенты. Удивительным образом все расставил по местам сам Лейни. Расставил… своей нерешительностью. Он отправился в Бирмингем на съезд, но в итоге в последний момент передумал – ведь появиться там, означало бы открыто порвать с партией. Лейни так и не появился в «Муниципальном аудиториуме», оставшись в гостинице наблюдать за съездом «диксикратов» по радио (трансляций ТВ с арены съезда не было – ввиду крайне слабого еще тогда распространения телевидения в провинциальном Юге США).

Осложняло положение и то, что, хотя на съезде и присутствовали несколько лидеров Глубокого Юга – такие тяжеловесы, как сенатор от Миссисипи Джеймс Истленд, – многие статусные южные демократы, как и Лейни, в Бирмингем не приехали. К примеру, не приехал даже сенатор Ричард Рассел, ставший главным соперником президента на минувшем съезде в Филадельфии, и собрав там голоса сотен делегатов Юга.

Далее вдруг засомневался и сам Тёрмонд, но партийные боссы Юга в конце концов убедили его принять кандидатуру новой партии, потому как на слуху теперь оставалось только его имя. Губернатор Райт был назван его напарником. Сторонники Райта из Миссисипи (самого громкого оппозиционного штата) в последний момент надеялись, что Райт будет выдвинут в президенты, но он уступил эту «честь» коллеге из Южной Каролины.

Как ни странно, кандидатура Тёрмонда получила довольно положительные отзывы у национальной прессы, так как он в качестве губернатора штата тогда зарекомендовал себя как относительно умеренный политик в сфере гражданских прав. В его Южной Каролине действительно по крайней мере не линчевали черных, как в той же Алабаме или Миссисипи. Тёрмонд старался не казаться откровенным расистом и демагогом, хотя мог использовать в речах очень жесткую лексику, характерную чаще для других южных сегрегационистов. Гораздо правее, например, был тот же Райт из Миссисипи.

Примечательно, что на съезде демократы-южане, хотя формально и провозгласили новую партию за «права штатов», все же до конца с самой Демократической партией не порвали, продолжая сражение как бы за ее «душу», и пытаясь настоятельно «рекомендовать» демократическим парторганизациям своих штатов проголосовать за тандем Тёрмонда – Райта, а не за Трумэна – Баркли.

После непродолжительных споров стратегией новой третьей партии на съезде была названа «гарантированная победа на всем Юге», то есть «диксикраты» даже и не собирались выигрывать по всей стране, получая большинство в Коллегии выборщиков. Для них достаточным провозглашалось всего лишь набрать 127 голосов выборщиков штатов Большого Юга, что помешало бы двум кандидатам от главных партий на выборах набрать очевидное большинство голосов в Коллегии. Таким образом выборы бы были перенесены в Палату представителей Конгресса США. Там бы «диксикраты» устроили настоящий торг, обещая оказать поддержку кандидату той партии, которая бы согласилась на их требования – оставить сегрегацию в их штатах нетронутой. Планируя такие комбинации, «диксикраты» также надеялись с помощью своей третьей партии вновь закрепиться в Демократической партии, по крайне мере, в будущем. Иначе говоря, Демократическая партия прав штатов рассчитывала выступить в 1948 г. как самый настоящий спойлер²³⁸ – причем, для обоих главных кандидатов.

«Диксикраты», организуя свою партию, имели прочные позиции в среде местных парторганизаций демократов лишь в Алабаме, Луизиане, Миссисипи и Южной Каролине – в последних трех им удалось зарегистрировать тандем Тёрмонда – Райта как демократов, наряду с официальными кандидатами Демократической партии Трумэном и Баркли. В Алабаме же благодаря усилиям губернатора Джима Фолсома Трумэн вообще не был включен в бюллетень – единственным демократом там значился… Тёрмонд!

В других же южных штатах такого сделать не удалось – местные демократы не смогли так явно отколоться от партии, и «диксикраты» были вынуждены регистрировать там свои списки кандидатов и их выборщиков от лица новой Демократической партии прав штатов. Списки выборщиков у нее были подготовлены только в штатах Большого Юга, то есть на победу в остальной части страны партия и не рассчитывала, что лишь подтверждало ее роль спойлера. Партийную платформу же на съезде в Бирмингеме выработать не удалось – это решили перенести на более поздний срок, как и официальное принятие кандидатур обоими кандидатами, которые в свою очередь отправились в неофициальные предвыборные туры – опять-таки в пределах только Юга.

«Южный съезд» не привлек должного внимания общенациональных СМИ – свою роль сыграла тогда еще казавшаяся неизбывной провинциальность Юга. Впрочем, внимание прессы было обеспечено прогрессистам. Тем более, что местом своего национального съезда они выбрали все тот же «Гражданский центр» в Филадельфии, где летом до них уже собирались и республиканцы, и демократы. Это значило, что съезд Прогрессивной партии США²³⁹ мог быть показан по телевидению.

Последнее, тем не менее, могло сыграть и против прогрессистов. К моменту начала работы съезда президентская кампания Уоллеса уже достигла своего пика – он к тому времени уже почти исчерпал все свои предвыборные фонды, пресса ополчилась на него за открытое противостояние президенту, критику «Плана Маршалла» и из-за усиливающейся «красной истерии». Все это сделало Уоллеса и его сторонников какими-то маргиналами в глазах обывателей – маргиналами худшими, чем «диксикраты». На прогрессистов буквально сыпались обвинения в том, что они «скрытые коммунисты», или в том, что, если они по крайней мере не являются коммунистами, то сочувствуют им (к слову, для некоторых членов партии это утверждение было вполне верным). Кандидатуру Генри Уоллеса официально поддержали Американская трудовая партия, его же организация «Прогрессивные граждане Америки» и иные левые организации в Иллинойсе и Калифорнии. Прогрессисты предпочитали не распространяться также и о том, что Компартия США также выразила свою поддержку Уоллесу.

Съезд начался 23 июля в Филадельфии. В ряду 3200 делегатов партии оказались не только сторонники политики «Нового курса», но и пацифисты, реформисты, всевозможные левые активисты, – в основном, молодежь крупных городов. Например, среди делегатов оказались такие будущие звезды, как исполнитель песен в стиле фолк Пит Сигер и Джордж Макговерн – лидер демократов 1970-х гг. На съезде также негласно присутствовали многочисленные агенты ФБР…

Первым пунктом повестки съезда было утверждение официального названия партии – Прогрессивная. Уоллес и «Поющий ковбой» Тейлор были единогласно выдвинуты делегатами в президенты и вице-президенты.

На следующий день, 24 июля, на съезде заработал Комитет по платформе. В него вошли 74 члена во главе с бывшим советником президента Франклина Рузвельта Рексфордом Тагуэллом (антикоммунистом, позднее отмежевавшимся от Прогрессивной партии). 25 июля Уоллес и Тейлор приняли свои кандидатуры на бейсбольном стадионе «Shibe Park» в присутствии почти 32 тыс. зрителей – их речи транслировались по ТВ. Вновь отличился Тейлор, который в речи принятия кандидатуры вице-президента довольно вызывающим тоном заявил: «Я не покидаю Демократическую партию. Она покинула меня. Уолл-стрит и военные захватили ныне Демократическую партию…»²⁴⁰.

Далее Тейлор пообщался с журналистами, довольно много интересного рассказав о своих взглядах на коммунистическое движение. К примеру, по его словам, существует некая разница между «розовыми коммунистами» и «красными коммунистами», при этом «розовые» вполне готовы поддержать прогрессивный тандем Уоллеса – Тейлора, потому что «они так же верят в «мирную революцию» с целью сделать правительства более левыми и прогрессивными», а вот «красные», наоборот, «поддержали бы республиканский список, полагая при этом, что они вызовут в США еще одну Великую депрессию, которая дала бы им, радикальным красным коммунистам, шанс захватить власть…»²⁴¹.

Уоллес же, в частности, в своей речи вновь высказал веру в прогрессивный капитализм, «который поместит гражданские права на первое место перед правами собственности». Он вновь призвал провести четкую границу, которая «бы отделила те меры, которые были бы способны привести к запустению нищеты и опустошению в экономической политике правительства США, от тех мер, которые бы привели к процветанию для всех без исключения граждан Америки». В своей речи Уоллес также обвинил Трумэна в эскалации «Берлинского кризиса» и сказал, что США «не могут ничего потерять, отказавшись от Западного Берлина – ради достижения мира». Уоллес также сказал, что после смерти президента Рузвельта произошло «великое предательство дружбы (с Россией)», когда новая администрация начала свою «жесткую политику, хлопнув дверью на мирных переговорах с Россией»…

Обнародована была и платформа Прогрессивной партии.

Ее внешнеполитический раздел полностью отражал пацифистские взгляды Уоллеса. Так, Прогрессивная партия официально отвергала «План Маршалла» и «Доктрину Трумэна» как «дестабилизирующие факторы и инструменты внешней политики». Партия прямо обещала положить конец «Холодной войне», начав переговоры с СССР.

Особо примечателен внутриполитический раздел платформы. В частности, Прогрессивная партия обещала, что «будет бороться за конституционные права коммунистов и всех других политических групп – для того, чтобы они выражали свои взгляды как пример передовой линии защиты демократических свобод народа».

Партия выступила «против применения насилия или запугивания под прикрытием закона или иным образом со стороны любого лица или группы лиц, включая то насилие и запугивание, которые в настоящее время совершаются теми, кто пытается подавить политическое несогласие».

Прогрессисты обещали «всецело бороться против Законопроекта Никсона – Мундта и всех подобных законов, направленных на установление контроля над мыслями, ограничение свободы мнений и создание полицейского государства в Америке».

«Мы требуем упразднить Комитет по расследованию антиамериканской деятельности Палаты представителей и аналогичные устаревшие комитеты, и мы хотим исправить ошибки, совершенные этими комитетами в отношении тысяч лояльных американцев, работающих ради воплощения демократических идеалов.

Мы обязуемся остановить действия Программы проверки лояльности до тех пор, пока не восстановим стандарты госслужбы, которые бы уважали права федеральных служащих на свободу вступать в ассоциации, свободу убеждений и участия в политической деятельности.

Мы требуем полного соблюдения прав учителей и студентов свободно и в полной мере участвовать в социальной, гражданской и политической жизни нации и местных сообществ.

Мы требуем, чтобы Федеральное бюро расследований и другие правительственные службы воздерживались от расследований или вмешательства в сферу политических убеждений граждан и их законную деятельность.

Мы требуем положить конец нынешней практике комитетов Конгресса, таких как Комитет по труду Палаты представителей, – преследовать профсоюзных деятелей и политических лидеров по указке «большого бизнеса».

Мы требуем положить конец нынешней кампании депортации профсоюзных деятелей и политических лидеров иностранного происхождения и будем активно защищать гражданские права натурализованных граждан и иностранцев в США»²⁴², – говорилось в платформе.

В тот же день, когда Уоллес и Тейлор принимали свои кандидатуры на переполненном «Shibe Park» в Филадельфии, в Вашингтоне Конгресс, как и обещал Трумэн, собрался на свою специальную сессию, созванную им. Задавал тон на ней сам президент, который призвал Конгресс принять хоть что-нибудь из представленного им нового социального законодательства. Так, Трумэн внес на рассмотрение сразу 8 (!) законопроектов – в основном социальной тематики. Речь шла о введении расширенных программ соцобеспечения, дешевого жилья и контроля над ценами. Главное же, внесен был Законопроект о гражданских правах, провозглашавший гарантии равенства при голосовании для всех граждан страны и запрещавший дискриминацию по расовому, этническому или какому-либо иному признаку. Президент выполнил все свои обещания, данные на съезде демократов, и теперь очередь была за оппозиционным республиканским Конгрессом. Перед его лидерами (Тафтом – в Сенате и республиканским спикером Палаты представителей Джозефом У. Мартином) теперь встал вопрос: или они оправдают данную им Трумэном обидную кличку «ничего не делающие», или они все же смогут переступить через свои же принципы твердой оппозиции. Но уже первые комментарии с Капитолийского холма (где расположено здание Конгресса США) не давали поводов к оптимизму. Лидер большинства в Сенате Тафт обрушился на президентский пакет законопроектов, назвав их «популистской левой программой»…

Консервативная коалиция, судя по всему, ничего принимать так и не намеревалась. В течение двух недель после этого обе палаты Конгресса ушли на обсуждение предложенных Белым домом мер, при этом так «ничего и не делая». Этого боялся, и об этом предупреждал Трумэн.

На время вопрос, как поступит Конгресс, даже захватил всю информационную повестку в стране. Отвечая на него у себя в штаб-квартире в Нью-Йорке, губернатор Дьюи даже прямо заявил бравшим у него интервью журналистам, что он «призывает сенатора Тафта принять хоть какое-то социальное законодательство», чтобы тем самым доказать, что президент ошибается в своей характеристике республиканского Конгресса как «ничего не делающего». Но Тафт все время называл трумэновский пакет «популистским» и даже иногда – «блефом» и «дешевым политиканством». Он прямо отказался принимать что-либо из предложенных проектов – в Сенате они не были даже поставлены на голосование, увязнув в комитетах.

Трумэн таким образом оказался прав в своем определении республиканского Конгресса, и это стало лейтмотивом всей его дальнейшей кампании. Кларк Клиффорд как фактический глава избирательного штаба президента очень умело повернул эту ситуацию противостояния двух ветвей власти на пользу Трумэну, поскольку все американцы-избиратели теперь увидели воочию, что Конгресс оказался «совершенно безрезультатен».

В этих условиях президенту, наоборот, следовало действовать – и как можно решительнее. Что он и сделал. 26 июля он подписал Президентский указ № 9981 об отмене дискриминации «по признаку расы, цвета кожи, религии или национального происхождения» в Вооруженных силах Соединенных Штатов. Десегрегация (то есть интеграция рас) в армии могла быть проведена и без принятия отдельного закона – прямым указом, поскольку вооруженные силы находятся в США, согласно Конституции²⁴³, в прямом подчинении президента как главнокомандующего.

Указ Трумэна от 26 июля стал продолжением политики Ф. Рузвельта о десегрегации в военной сфере. Еще 25 июня 1941 г. ФДР подписал Указ № 8802 о запрещении этнической или расовой дискриминации в оборонной промышленности. Он также создал Комитет по добросовестной практике в сфере занятости, что стало первой в истории США федеральной мерой – хотя и не в форме закона – по продвижению равных возможностей и запрещению дискриминации в сфере занятости. Теперь преемник Рузвельта шел дальше и десегрегировал армию и флот, захватив на время все первые полосы американских газет.

Противостояние с Конгрессом становилось и решающим фактором в президентской кампании, которая пока как бы еще даже и не началась (на своей последней стадии – стадии всеобщих выборов / general election, когда партии выдвинули своих кандидатов). 29 июля Трумэна на очередной пресс-конференции спросили: «Господин президент, в связи с заседанием Конгресса планируете ли вы попросить губернатора Дьюи использовать его влияние в качестве лидера партии, чтобы что-то предпринять, чтобы добиться каких-то действий со стороны Конгресса?» На что президент со смехом ответил: «Нет…» Его также попросили прокомментировать прошедшую где-то в СМИ информацию о том, будто он собирается проводить свою кампанию на самолете. Но Трумэн заявил, что вообще пока не строит никаких планов своей будущей кампании, поскольку в повестке у Белого дома были и иные дела – прежде всего специальная сессия Конгресса. К слову, те же вопросы задавали тогда и Дьюи, который отвечал на них примерно то же самое…

Столь громкую и масштабную правительственную политику, как расовая интеграция (пусть пока только в армии), общественность все же далеко не сразу могла как-либо оценить – рейтинг президента в конце июля даже опять немного упал: согласно Gallup, он снизился на 1 пп – до 37 %; между тем, как у Дьюи было 48 %, а у Уоллеса – 5 %.

Интеграция же между тем захватывала Демократическую партию. Так, Национальный комитет партии на август анонсировал полную десегрегацию своей штаб-квартиры в Вашингтоне и назначение заместителем председателя Нацкома (весьма высокий пост в партийной структуре!) чернокожего конгрессмена от Иллинойса Уильяма Даусона²⁴⁴.