Текст книги "Вольный странник"

ЗАПАДНЯ

ВСЁ ВИДЯТ НАДЗИРАТЕЛЕЙ ГЛАЗА.

ИХ ПРИГОВОРУ НЕТ ПУТИ НАЗАД.

ХРОНИКИ ВОЙНЫ

Стоув позавтракала в прекрасном расположении духа. Улыбка, которой она одарила Гвинет, была настолько лучезарна, что бедная женщина даже выронила сервированный поднос с чаем. Но даже это сегодня не ухудшило настроения девочки. Ведь ей скоро дадут снадобье и пошлют в странствие к Стене! Она надела свое самое удобное платье и с нетерпением ждала сопровождающего в Зал Путешествий. Но, к удивлению Стоув, постучав в дверь, в комнату вошел Виллум. Гвинет взглянула на него с опаской, и ее тут же как ветром сдуло. Они с Виллумом остались с глазу на глаз.

– За нашим путешествием в Край Видений будут наблюдать.

– Почему?

– Конечно, ради твоей безопасности, – пробурчал он, с трудом пытаясь скрыть сарказм. – Дарий уже пригласил надзирателей.

Проклятые надзиратели! Все те же изначальные девять Владык, стоящих подле Дария. Их могущество было почти таким же, как у Старейшего. Они были безжалостны и жестоки, а Дарий еще и разжигал между ними подозрительность и вражду, чтобы вернее их контролировать. Один из них – Керин, возглавлял кампанию по обожествлению Стоув. Но и он, и все остальные Владыки всегда с подозрением относились к намерениям Дария в отношении нее. Выжить им удавалось лишь потому, что они заранее умели предвидеть и просчитывать каждый шаг, каждое действие Провидца. Не было никаких сомнений, что Дарий собирался каким-то образом использовать ее против них. Вопрос состоял лишь в том, призвал ли Дарий этих девятерых допрашивать ловца видений, которого, как он надеялся, сумеет захватить Стоув, или им надлежит наблюдать за ней, а потом рассказывать ему о том, что они о ней думают.

– Мы с Корданом должны тебе помочь захватить ловца видений. Дарий считает, что, если мы соединим наши нервные системы, это усилит мощь наших астральных тел и даст нам с Корданом возможность последовать за тобой сквозь Стену.

– А это сработает?

– Опыт Хранителя в этих вопросах несравненно больше моего. Несмотря на это, путешествие нам предстоит опасное. Ловцы видений будут нас там поджидать. Я лишь молюсь о том, чтобы мы смогли сослужить тебе надежную службу.

Не сказав больше ни слова, Виллум вышел в коридор. Следуя за ним, она заметила, что плечи его ссутулились, походка отяжелела. Он боялся за ее безопасность, подвергал сомнению план Дария и даже пошел на определенный риск, поделившись с ней своими сомнениями. Но было в этом и что-то другое. Он говорил что-то об объединении их нервных систем. Означало ли это, что они смогут проникнуть и в разум друг друга? Неужели Кордан получит доступ к самым ее потаенным секретам, планам мести, странным мыслям, которые тихонько копошатся в ее голове? А может, истинная причина такого слияния состояла именно в том, чтобы раскрыть ее заветные замыслы? Нет. Этого нельзя допускать!

Думай хорошенько. У тебя есть шрам от раны, которую ты сумела залечить в Краю Видений. Кожа со шрама перекроет поток энергии в нервной системе.

Сможет ли она сама прервать этот поток нервной энергии, когда обретет присущую ей там форму? Использовать ее, чтобы создать себе щит?

Если будешь действовать достаточно быстро.

– Стоув! – Спокойный тон Виллума вывел девочку из глубокой задумчивости. – Мы пришли.

Не обращая внимания на его вопросительный взгляд, она глубоко вздохнула, собираясь с силами и пропуская энергию дыхания сквозь пятки, кончики пальцев, глаза. Подготовившись, она дала Виллуму сигнал открыть дверь.

В зале стояли три больничные койки, опутанные несметным количеством датчиков. Ее ожидали несколько врачей под предводительством вездесущего доктора Аркантаса. Кордан уже сидел на одной из кроватей, поджидая их прихода.

– Вы опоздали, нам уже пора начинать, – проворчал он, не пытаясь скрыть раздражения. – Во время твоего последнего рейда ты одна проникла сквозь Стену, оказалась на территории ловцов видений и вырубила своего пленника. Сегодня ты снова отправишься туда, но на этот раз мы будем тебя сопровождать.

Не обратив внимания на полученный выговор, Стоув спросила:

– Что мне надо делать?

Кордан пренебрежительно махнул рукой в сторону Виллума. Тот поклонился, давая ему понять, что намек понял, и повернулся к Стоув.

– Свойства бриллианта можно применять разными способами. Ты использовала его в качестве доспехов, но ему также можно придать форму сети. Эта трансформация производится со скоростью мысли.

– Ловцы видений будут начеку, поэтому поймать одного из них не составит труда, – брякнул Кордан. – Сеть позволит тебе его изловить и удерживать, пока мы не придем к тебе на помощь и не скрутим его в бараний рог.

Доктор Аркантас с глубоким почтением проводил Стоув к ее койке. Не успела она на нее сесть, как к ней, как и к другим путешественникам, подсоединили множество датчиков, облепив ими все тело – от макушки до пяток.

Именно в этот момент в зал вошел Дарий. Он осмотрел оборудование, как заботливый отец – любимое дитя.

– Ну что ж, все подготовлено в точном соответствии с моими указаниями. – Взгляд его темных блестящих глаз, похожих на глаза насекомого, уперся в Кордана. – Ты прекрасно знаешь, какие большие надежды я возлагаю на эту экспедицию. – Он смолк, пока Кордан глубоко ему кланялся, потом, обратившись ко всем, продолжил: – Наш медицинский персонал будет постоянно за вами следить, обеспечивая бесперебойную связь. Мы не собираемся подвергать вас необоснованному риску. – Одним пальцем он коснулся подбородка Стоув и приподнял ей голову так, что взгляды их встретились. – Надеюсь, дочь моя, я смогу тобой гордиться.

Дарий достал свою собственную драгоценную коробочку со снадобьем, снял с нее крышку и протянул ее сначала Виллуму, потом Кордану. Почтительно склонив головы, они взяли по щепотке снадобья. Подойдя после этого к Стоув, Дарий аккуратно набрал лиловое вещество золотой ложечкой, но девочка покачала головой. Протянув хрупкую ручонку, она захватила большим и указательным пальцами столько снадобья, сколько смогла удержать. Подняв другую руку, она сделала вид, что хочет отбросить назад прядь волос, а на самом деле, чтобы скрыть нервный тик, дергавший щеку.

– Я сделаю все, что в моих силах, – пообещала она, избегая взгляда Дария.

Она перекатывала снадобье по языку, смакуя каждый его кристаллик, слизанный с влажных пальцев. Ей хватит этого. Должно хватить.

Дарий склонился над ней так низко, что щека его коснулась ее щеки, и прошептал девочке на ухо:

– Будь осторожна, Стоув. Я буду очень беспокоиться, пока не увижу тебя снова. – От звука его голоса у нее мурашки побежали по спине и, казалось, обвились вокруг позвоночника, установив с ним какую-то странную связь. – Твоего ловца видений надо будет допросить в Краю Видений. Мы с надзирателями будем тебя там ждать.

Стоув боялась, что не дотянется до маленькой искорки, так далеко она затеплилась. Но не успела она еще как следует испугаться, по всему ее существу прокатился неземной гул. Она летела быстрее несшего ее света, с такой сумасшедшей скоростью, что связь ее с Дарием оборвалась.

Стоув неслась к своей цели.

* * *

РАЗМЫТОЕ, БЕСФОРМЕННОЕ ОБЛАКО ЛУННОГО ЖЕЛЕ ПРОПЛЫВАЕТ МИМО СТЕРВЯТНИКА И СОКОЛА, КОГДА НАША ТЕРРАКОТОВАЯ СТОУВ УСТРАИВАЕТСЯ НА РАЗВЕСИСТЫХ ВЕТВЯХ БЛЕСТЯЩЕГО ЖЕЛТОГО КОРАЛЛА. ВЫРВАВШИСЬ ВПЕРЕД, КОРДАН РАСПРАВЛЯЕТ ШИРОКИЕ КРЫЛЬЯ И НАПРАВЛЯЕТСЯ К ПОВЕРХНОСТИ. ГОЛОВА СТОУВ ПОКАЧИВАЕТСЯ НА ВОЛНАХ, ГЛАЗА ЕЕ ЛАСКАЕТ ОБРАЗ, СОЗДАННЫЙ ЕЕ ВООБРАЖЕНИЕМ: ПУЛЬСИРУЮЩАЯ ЗАВЕСА СТЕНЫ. ОНА СРАЗУ ЖЕ НАЧИНАЕТ ПРЕОБРАЖЕНИЕ.

«БЫЛО БЫ РАЗУМНО СКРЫТЬ СВОЙ ОБЛИК. – ПРОЛЕТЕВ НАД НЕЙ, ВИЛЛУМ НАЧИНАЕТ КРУЖИТЬ ВОКРУГ СТЕРВЯТНИКА. – ТЫ СОГЛАСЕН СО МНОЙ, ВЛАДЫКА КОРДАН?»

«ОТЛИЧНАЯ МЫСЛЬ, ОСОБЕННО ЕСЛИ ЕЕ БЫСТРО ВОПЛОТИТЬ В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ», – НЕОХОТНО СОГЛАШАЕТСЯ С НИМ КОРДАН.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ ВИЛЛУМА ПРЕДОСТАВЛЯЕТ СТОУВ ИМЕННО ТУ ВОЗМОЖНОСТЬ, КОТОРАЯ ЕЙ НУЖНА, ЧТОБЫ СОЗДАТЬ ЩИТ. ГЛЯДЯ НА ВОДУ, ОНА СОСРЕДОТАЧИВАЕТСЯ НА ЕЕ ЦВЕТЕ. ПОТОМ, ПОКА КОРДАН НЕТЕРПЕЛИВО ДОЖИДАЕТСЯ, ОНА МЕНЯЕТ СВОЙ ЦВЕТ НА ТАКОЙ ЖЕ АКВАМАРИНОВЫЙ, НАЧАВ С ПОЗВОНОЧНИКА. ОНА ОБОРАЧИВАЕТ ЕГО СЛОЕМ КОЖИ СО ШРАМА ОТ РАНЫ КАК НЕВИДИМЫМИ НОЖНАМИ, ПОТОМ ПРОДОЛЖАЕТ НАРАЩИВАТЬ ЗАЩИТУ ВОВНЕ. СКОРО ДЕВОЧКУ УЖЕ НЕВОЗМОЖНО ОТЛИЧИТЬ ОТ ЦВЕТА ОКРУЖАЮЩЕЙ ЕЕ ВОДЫ.

«ГОТОВА? – СПРАШИВАЕТ КОРДАН. – НАМ НАДО БЫСТРО ДВИГАТЬСЯ ВПЕРЕД».

СТРЕМЯСЬ КАК МОЖНО ДАЛЬШЕ ОТОРВАТЬСЯ ОТ СТЕРВЯТНИКА, СТОУВ ПЛАВНО НЕСЕТСЯ ПО ВОЛНАМ, НАПРАВЛЯЯСЬ К НИЖНЕЙ ЧАСТИ ПУЛЬСИРУЮЩЕЙ ЗАВЕСЫ.

ЗАЧАРОВАННАЯ ПОРАЗИТЕЛЬНОЙ СТРУКТУРОЙ СТЕНЫ, ОНА ПОЧТИ НАПРОЧЬ ЗАБЫВАЕТ О ТОМ, КТО ОНА ТАКАЯ И КАКИЕ ЕЕ ПОДСТЕРЕГАЮТ ОПАСНОСТИ. ЕЕ УЖЕ ПОЧТИ НЕ ВОЛНУЕТ ВОПРОС, ПОЧЕМУ И РАДИ ЧЕГО ЕЙ НАДО ТАК СИЛЬНО РИСКОВАТЬ, ЧТО С НЕЙ ПРОИЗОЙДЕТ, ЕСЛИ ЕЕ ПОЙМАЮТ ЛОВЦЫ ВИДЕНИЙ, ИЛИ ЧТО СЛУЧИТСЯ, ЕСЛИ КОРДАН СМОЖЕТ ПРОЧИТАТЬ ЕЕ МЫСЛИ. КАК БЫ ЕЙ ХОТЕЛОСЬ ВСЕ ЭТО ВЫКИНУТЬ ИЗ ГОЛОВЫ! СИЛЬНЫЙ ГУЛ НАПОМИНАЕТ О ТОМ, ЧТО ОНА ВОТ-ВОТ ПЕРЕСЕЧЕТ БАРЬЕР. ПОЗВОЛИТ ЛИ ЕЕ ЗАЩИТА ПРОНИКНУТЬ ТУДА ЕЕ СПУТНИКАМ?

ЕСЛИ ОНИ НЕ СМОГУТ СЛЕДОВАТЬ ЗА ТОБОЙ, У ДАРИЯ ВОЗНИКНУТ ПОДОЗРЕНИЯ.

ЧУВСТВУЯ ТОК ЭНЕРГИИ, ОНА ПРЕОБРАЗУЕТ КОНФИГУРАЦИЮ ГРАНЕЙ, ЧТОБЫ ИЗМЕНИТЬ ЕЕ НАПРАВЛЕНИЕ И СОЗДАТЬ ПРОХОД ДЛЯ КОРДАНА И ВИЛЛУМА. ПРИ ЭТОМ ФОРМА ЕЕ СТАНОВИТСЯ ВИДИМОЙ, ДЕЛАЯ ЗАЩИТНУЮ ОКРАСКУ БЕССМЫСЛЕННОЙ. НО КАКОЕ ЕЙ ДО ЭТОГО ДЕЛО? МЕРЦАЮЩАЯ ПЕРЕЛИВЧАТАЯ ДЫМКА ВНУТРИ СТЕНЫ ОКАЗЫВАЕТСЯ ЕЩЕ БОЛЕЕ ВОСХИТИТЕЛЬНОЙ, ЧЕМ В ПЕРВЫЙ РАЗ. ИМЕННО ПО ЭТОЙ СИЛЕ ОНА ТАК ИСТОСКОВАЛАСЬ.

«ГДЕ ТЫ?» – ШИПИТ КОРДАН.

ОН МЕЧЕТСЯ, БЕСЦЕЛЬНО НОСИТСЯ В РАЗНЫЕ СТОРОНЫ, ОШЕЛОМЛЕННЫЙ ТЕМ, ЧТО ВИДИТ ВНУТРИ СТЕНЫ.

ВИЛЛУМ НАХОДИТ ЕЕ БЕЗ ВСЯКИХ ВИДИМЫХ ЗАТРУДНЕНИЙ.

«ЧТО-ТО МЕШАЕТ СВЯЗИ МЕЖДУ НАМИ».

НЕ ОБРАЩАЯ НА НЕГО НИКАКОГО ВНИМАНИЯ, СТОУВ КРИЧИТ КОРДАНУ:

«Я СОВСЕМ РЯДОМ С ТОБОЙ!»

«ВЕДИ МЕНЯ! – ПРИКАЗЫВАЕТ ОН. – ВЫВЕДИ МЕНЯ ОТСЮДА!»

ОН СОВЕРШЕННО НИЧЕГО НЕ ВИДИТ. ГОЛОС ЕГО СРЫВАЕТСЯ ОТ СТРАХА. ВСЕ ИДЕТ НЕ ТАК, КАК ЗАДУМАНО ПО ЕГО ПЛАНУ.

С ЯРКОЙ ВСПЫШКОЙ И ОГЛУШИТЕЛЬНЫМ ХЛОПКОМ ПЕРЕД НИМИ БУДТО ИЗ НИЧЕГО ВОЗНИКАЮТ ПЯТЬ СВЕТЯЩИХСЯ ДИСКОВ.

«ЧТО ЭТО ТАКОЕ?!» – ПРОНЗИТЕЛЬНО ВОПИТ КОРДАН.

«НЕ ДВИГАЙСЯ, – ГОВОРИТ ЕМУ СТОУВ. КАЖДЫЙ ИЗ ПЯТИ ДИСКОВ С ГРОМКИМ ЛЯЗГОМ РАСКРЫВАЕТСЯ, И НА ИХ МЕСТЕ ВОЗНИКАЮТ ПЯТЬ ФИГУР. – ЛОВЦЫ ВИДЕНИЙ!»

ТЕПЕРЬ ВМЕСТЕ С МЕДВЕДЕМ И ПУМОЙ ПОЯВЛЯЮТСЯ ГОРНОСТАЙ, РОСОМАХА И СТАРУШКА С КОЗЬИМИ НОГАМИ И ХВОСТОМ.

«ИХ ВСЕГО ПЯТЕРО».

СТАРУШКА-КОЗОЧКА ВЫСТУПАЕТ ВПЕРЕД.

«ВАМ ЗДЕСЬ НЕ МЕСТО», – ПРОИЗНОСИТ ОНА.

«Я НЕ ПОНИМАЮ ТЕБЯ, СТАРУХА. ПОДОЙДИ ПОБЛИЖЕ И ОБЪЯСНИ ВСЕ ТОЛКОМ», – ГОВОРИТ СТОУВ.

СТАРУШКА-КОЗОЧКА НЕ ДВИГАЕТСЯ С МЕСТА, ОНА НЕ СВОДИТ ГЛАЗ СО СТОУВ.

«Я – ДРУГ ТВОЕГО БРАТА. ПРОШУ ТЕБЯ ОСТАВИТЬ ЭТО МЕСТО. ЕСЛИ ТЫ НЕ УЙДЕШЬ, ЭТО БУДЕТ РАСЦЕНЕНО КАК АКТ АГРЕССИИ».

«ХВАТАЙ ЕЕ!» – ВОПИТ СТЕРВЯТНИК.

ПЕРЕГОВОРЫ СОРВАНЫ, СТАРУШКА-КОЗОЧКА ИСЧЕЗАЕТ, И НА НИХ БРОСАЮТСЯ ЧЕТВЕРО ДРУГИХ ЛОВЦОВ ВИДЕНИЙ. ПУМА ВЦЕПЛЯЕТСЯ В СПИНУ КОРДАНА. СТЕРВЯТНИК ВЫДЕЛЯЕТ КАКУЮ-ТО МЕРЗКУЮ ЖИДКОСТЬ И МЕЧЕТСЯ В ПАНИКЕ, КОЛОТЯ ЛАПАМИ ПРОСТРАНСТВО. СТАРАЯСЬ ОКАЗАТЬСЯ ПОДАЛЬШЕ ОТ КОГТЕЙ КОРДАНА, СТОУВ НАНОСИТ УДАР МЕДВЕДЮ. ВИЛЛУМ БРОСАЕТСЯ НА ХОЛКУ РОСОМАХЕ, ПЫТАЯСЬ РАЗОРВАТЬ ЕЙ КОГТЯМИ ГЛОТКУ. ПОТОМ, ПЕРЕЛЕТЕВ НА ГОЛОВУ ПУМЕ, СТРЕМИТСЯ ВЫКЛЕВАТЬ ЕЙ ГЛАЗА.

НАПАВ ИСПОДТИШКА СЗАДИ, ГОРНОСТАЙ ВОНЗАЕТ ОСТРЫЕ ЗУБЫ В РУКУ СТОУВ, ВГРЫЗАЯСЬ В ЕЕ ПЛОТЬ. ВСПОМНИВ НАСТАВЛЕНИЯ ВИЛЛУМА, СТОУВ РАЗВОРАЧИВАЕТ КРИСТАЛЛИЧЕСКУЮ СЕТЬ И С ЕЕ ПОМОЩЬЮ ОТЦЕПЛЯЕТ ГОЛОВУ ГОРНОСТАЯ ОТ СВОЕЙ РУКИ. ЖИВОТНОЕ БЕШЕНО БЬЕТСЯ И ЦАРАПАЕТСЯ. ЕЙ МЕШАЮТ НЕПРЕРЫВНЫЕ НАСКОКИ МЕДВЕДЯ, КОТОРЫЕ ОНА ВЫНУЖДЕНА ОТБИВАТЬ, С СИЛОЙ УДАРЯЯ ЕГО НОГАМИ. НАДО СИЛЬНЕЕ ОПУТАТЬ СЕТЬЮ ГОРНОСТАЯ, НО БОРЬБА С ДВУМЯ ВРАГАМИ ОДНОВРЕМЕННО НЕ ДАЕТ ЕЙ СДЕЛАТЬ ЭТО. В КОНЦЕ КОНЦОВ ОНА ОБВИВАЕТ ШЕЮ МЕДВЕДЯ ДВУМЯ НОГАМИ, СЖИМАЕТ ИХ ИЗО ВСЕХ СИЛ, И НАГРАДОЙ ЕЙ СЛУЖИТ ХРУСТ ЛОМАЮЩИХСЯ КОСТЕЙ ЗВЕРЯ.

ПОКА ЛОВЦЫ ВИДЕНИЙ ПЕРЕГРУППИРОВЫВАЮТСЯ ДЛЯ СЛЕДУЮЩЕГО НАПАДЕНИЯ, СТОУВ ХВАТАЕТ КОРДАНА ЗА КРЫЛО, НАДЕЯСЬ ПЕРЕНЕСТИ ЕГО И СВОЕГО ПЛЕННИКА В БЕЗОПАСНОЕ МЕСТО. ИСТОШНЫЙ ВОПЛЬ ПУМЫ ДАЕТ ЕЙ ПОНЯТЬ, ЧТО ВСКОРЕ ЗА НЕЙ ПОСЛЕДУЕТ ВИЛЛУМ.

В ТОТ МИГ, КОГДА СТОУВ ВЫРЫВАЕТСЯ ИЗ СТЕНЫ В ПРЕДЕЛЫ ВЛАДЫК, КОРДАН ВОНЗАЕТ В ГОРНОСТАЯ СВОИ СТРАШНЫЕ КОГТИ И ОТРЫВАЕТ ОТ ТЕЛА ДЕВОЧКИ.

«ТЫ МОЯ, ЛАНЯ!»

ДЕРГАЯСЬ ВО ВСЕ СТОРОНЫ И СТРЕМЯСЬ ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО ВЫРВАТЬСЯ ИЗ КОГТЕЙ КОРДАНА, ГОРНОСТАЙ ТЯНЕТ ИХ ВСЕ ДАЛЬШЕ И ДАЛЬШЕ В СТОРОНУ СПИРАКАЛИ. СТОУВ ЗНАЕТ, ЧТО, ЕСЛИ ОНИ НЕ СМОГУТ ОСТАНОВИТЬСЯ, СКОРО ОКАЖУТСЯ В ЗОНЕ СМЕРТЕЛЬНОГО ДЕЙСТВИЯ СТРОЕНИЯ. КОРДАН С СИЛОЙ ТЯНЕТ ЛАНЮ В ПРОТИВОПОЛОЖНОМ НАПРАВЛЕНИИ, НО ГОРНОСТАЙ, ИЗЛОВЧИВШИСЬ, ОТКУСЫВАЕТ ЕМУ КОГОТЬ. СТЕРВЯТНИК ВИЗЖИТ ОТ БОЛИ И С СИЛОЙ БЬЕТ ГОРНОСТАЯ КРЫЛОМ.

«СДЕЛАЙ ЖЕ ЧТО-НИБУДЬ!» – КРИЧИТ ОН.

НО СТОУВ НЕ МОЖЕТ К НЕМУ ПРИБЛИЗИТЬСЯ – ЕЙ МЕШАЮТ СОБСТВЕННЫЕ РАЗМЕРЫ. ОНА НЕ В СОСТОЯНИИ ПРОБИТЬСЯ К СТЕРВЯТНИКУ, ПОТОМУ ЧТО ТОТ БЕСПРЕРЫВНО МАШЕТ КРЫЛЬЯМИ, ЧТОБЫ ОТОГНАТЬ ОТ СЕБЯ ЛАНЮ, И КОГДА ГОРНОСТАЙ ВОНЗАЕТ ЗУБЫ В ДРУГОЙ КОГОТЬ, СТЕРВЯТНИК ПОЧТИ ПЕРЕСТАЕТ СЕБЯ КОНТРОЛИРОВАТЬ.

ИМЕННО В ЭТОТ МОМЕНТ ИЗ СТЕНЫ ВОЗНИКАЕТ ВИЛЛУМ И НЫРЯЕТ К НИМ НА ПОМОЩЬ. СТОУВ КАЖЕТСЯ – ИЛИ ОНА ЭТО ВООБРАЖАЕТ? – ЧТО ВИЛЛУМ КАКИМ-ТО ОБРАЗОМ СВЯЗАН С ЛАНЕЙ, КАК БУДТО ДАЖЕ МОЛЧА ЕЮ КОМАНДУЕТ. НО НЕ УСПЕВАЕТ ОН К НЕЙ ПРИБЛИЗИТЬСЯ, КАК ГОРНОСТАЯ ОХВАТЫВАЕТ ОСЛЕПИТЕЛЬНОЕ ПЛАМЯ И ЕГО ПОГЛОЩАЕТ НЕНАСЫТНАЯ ПЕННАЯ УТРОБА СПИРАКАЛИ.

СТОУВ ОХВАТЫВАЕТ РАЗДИРАЮЩЕЕ ДУШУ ГОРЕ. ОСЛЕПЛЕННАЯ БЕЗЫСХОДНЫМ ОТЧАЯНИЕМ, ОНА КАМНЕМ ПАДАЕТ ВНИЗ.

ВИЛЛУМ ПАРИТ РЯДОМ С НЕЙ.

«С ТОБОЙ ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ?»

«Я НЕ ЗНАЮ…» – ГОЛОС ЕЕ ЗАМИРАЕТ.

ЕЙ ТРУДНО ГОВОРИТЬ, ГОРЛО ПЕРЕХВАТИЛ МУЧИТЕЛЬНЫЙ СПАЗМ. ОНА ЗНАЕТ, ЧТО ВИЛЛУМ РЯДОМ, ЧТО ОН ПОМОГАЕТ ЕЙ ВСПЛЫТЬ НА ПОВЕРХНОСТЬ, НО ЭТО НЕ ИМЕЕТ НИКАКОГО ЗНАЧЕНИЯ, ПОТОМУ ЧТО ОНА ТОНЕТ В ОМУТЕ ГОРЯ.

* * *

ПЛЯЖ НА ОТЛОГОМ БЕРЕГУ МОРЯ. В ЗАСТЫВШИЕ ЛЕДЯНЫЕ ВОЛНЫ ВКЛИНИВАЕТСЯ СКАЛА, ГРЕБЕНЬ КАЖДОЙ ВОЛНЫ – НАСЕСТ ДЛЯ ОГРОМНОЙ ПТИЦЫ. ДЕВЯТЬ ОГРОМНЫХ ХИЩНЫХ ПТИЦ СИДЯТ НА ГРЕБНЯХ ЗАМЕРЗШИХ ВОЛН В ОЖИДАНИИ ИХ ПРИХОДА. ГЛАВНЫЙ СРЕДИ НИХ – ГРОМАДНЫЙ КРАСНЫЙ ОРЕЛ. НАДЗИРАТЕЛИ ХРИПЛО КРИЧАТ, ДАВАЯ ПОНЯТЬ, ЧТО ПОЩАДЫ НЕ БУДЕТ. ОРЕЛ НЕ ОТВОДИТ ГЛАЗ ОТ СТЕРВЯТНИКА. ПОДНЯВ ОГРОМНУЮ ЛАПУ, ОН ГИГАНТСКИМ КОГТЕМ БЬЕТ ПО ЛИЦУ КОРДАНА И РАЗДИРАЕТ ЕГО В КЛОЧЬЯ.

КОРДАН ИСТОШНО ВОПИТ.

«СТОУВ, ВИЛЛУМ – ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ В ГОРОД. БЫСТРО! – ГРОЗНО КОМАНДУЕТ ВЛАДЫКА, ПОТОМ ПЕРЕКЛЮЧАЕТСЯ НА КОРДАНА. – МЕНЯ ПРЕДАЛИ» – ГОВОРИТ ОН ТИХО, И КРОВЬ ОТ ЖУТИ СТЫНЕТ В ЖИЛАХ.

«ХРАНИТЕЛЬ, Я ЖИВУ, ЛИШЬ ЧТОБЫ СЛУЖИТЬ ТЕБЕ!»

«ТЕБЕ ЭТО НЕ УДАЛОСЬ».

* * *

Голоса стали доноситься до слуха Стоув, когда веки ее еще были сомкнуты.

– Ума не приложу, почему прервалась связь. – Голос Дария был так спокоен, что становилось страшно.

– Хранитель, она была достаточно сильна, чтобы дать нам возможность проникнуть в Стену.

– Но недостаточно сильна, чтобы вас там поддерживать.

– Именно так.

– Что-то блокировало поток энергии… Или, как ты говорил, мы отправили ее слишком рано, когда она еще не обрела полную силу. Хотя она ведь одного поймала, ведь так? Скажи мне, Виллум, кто это был?

– Горностай.

Стоув вдруг охватила невыносимая глубокая печаль. Почему? Она не понимала…

Казалось, Дарий поперхнулся, но он смеялся.

– Ланя! Я сам должен был догадаться! Она была готова на все, чтобы не попасться мне в руки.

Она предпочла смерть!

От этой мысли Стоув передернуло.

– В этой смерти, Виллум, я усматриваю занятную параллель. Ее мужем был ящер, с которым не так давно расправилась Наша Стоув. Феррел и Ланя были неразлучны долгие десятилетия. Они единственные могли соперничать с моим талантом в области строительства. Ты сам это понимаешь, ближе узнав, что такое Стена.

– Да, Архиепископ. Впечатляющее достижение! Надо продолжить ее исследование. Мы с Корданом были совершенно ею потрясены, но ради Нашей Стоув мы оба были готовы погибнуть.

– Если бы с Корданом это случилось, я получил бы свою награду. Дурак! Но мое огорчение отчасти смягчается тем, что больше у меня нет соперников. И Феррел мертв, и Ланя погибла. Хотелось бы мне это видеть собственными глазами.

Волна дикой ярости захлестнула Стоув так неожиданно и с такой силой, что она не смогла удержаться от крика, что-то содрогнулось в ней.

– Стоув! Стоув! – Она видела Виллума как в тумане. Взгляд его, казалось, проникал в ее разум. Он был так озабочен, смотрел на нее так пристально… Через какое-то время он снова взглянул на Дария. – Ты прав, Старейший. Все произошло слишком быстро.

– Да, – прошептал Дарий. – Слишком быстро. Но все же, Виллум, во многих отношениях не так быстро, как хотелось бы.

ГЮНТЕРЫ

ТОМ IV, СТАТЬЯ 7–8, РАЗДЕЛ 3, ПРИЛОЖЕНИЕ С, ОСОБЫЕ ТРЕБОВАНИЯ: ВНЕСТИ ПОПРАВКУ И ВКЛЮЧИТЬ ВИД GRYLLUS NIVEUS, ТАКЖЕ ИЗВЕСТНЫЙ ПОД НАЗВАНИЕМ «СНЕЖНЫЙ СВЕРЧОК».

ЖУРНАЛ ГЮНТЕРОВ

Роун задыхался, ноги не слушались. Лампи бросился к нему, чтобы поддержать друга.

– Что с тобой? Что стряслось?

– Что-то случилось со Стоув… Сначала она была очень возбуждена, потом испугана, а после этого чем-то невероятно опечалена, как будто пережила страшное горе. А теперь я вообще ее не чувствую… Ничего не чувствую… От нее совсем ничего не доносится.

– А идти-то ты можешь?

Роун кивнул. Им надо было торопиться, чтобы не отстать от очкарика. Улицы, по которым он их вел, ничем не походили на роскошные, лощеные бульвары в центре Города. Тут повсюду валялись отбросы, среди которых сновали бездомные кошки, опрокинутые мусорные баки то и дело преграждали им путь. Здесь дома были сложены из кирпича. Многие окна были заколочены досками, некоторые постройки, казалось, возводились еще до Консолидации. Люди в обносках хлопали обшарпанными дверями, таращились на них пустыми глазами.

Межан положила руку Роуну на плечо.

– Это – иное лицо Города. Многие из этих людей перебрались сюда после того, как были разрушены их селения, в надежде хоть почку свою продать, чтобы выжить. Но они уже слишком старые, и их органы Владыкам не нужны. Этим беднягам некуда податься, у них нет ни нужных знаний, ни навыков. Но когда они понимают, какую допустили ошибку, исправить что-либо уже слишком поздно. От непереносимого голода и нужды они продают своих детей – целиком или по частям, в зависимости от того, с чем им легче смириться. У них не остается никакого выбора – нужны хоть какие-то деньги, чтобы выжить. Вот они и бродят по этим развалюхам, как потерянные души, живут тем, что найдут в отбросах.

У одной из таких хибарок перед импровизированным святилищем, устроенным из двух поставленных один на другой ящиков, на коленях стояла какая-то женщина. Святилище было украшено красными лентами, разноцветными глянцевыми бумажками и зажженными свечами. Присмотревшись внимательнее и поняв, кому она молилась, Роуна охватил смертельный острый стыд – в святилище висела картинка с изображением Нашей Стоув.

– Она – их божество. Эти люди верят, что в один прекрасный день девочка избавит их от нищеты. Этот завалящий товар им поставляет Владыка Внушения, Керин Хитроумный, и эти несчастные покупаются на него как последние лохи.

– Разве Город ничем им не помогает?

– Они живы до тех пор, пока они не выходят за пределы своего района. Город в неизъяснимом своем великодушии называет их «отсутствующими» и терпит тот факт, что кровом им служат эти полуразвалившиеся трущобы. Это еще один пример «благосклонного заступничества» Нашей Стоув.

А ведь когда-то у этих людей, у этих «отсутствующих», были свои дома и свои семьи. Было человеческое достоинство, которое они теперь полностью утратили, поклоняясь образу его сестры. Может быть, именно против этого собирался выступить Святой? Ведь и Святой, и Кира – оба они вышли из простого народа и были такими же людьми, как эти, которых изгоняли из собственных домов и убивали мечом или медленной пыткой безнадежного отчаяния – какое это имело значение? Перед Роуном стояла своя задача – ему выпало на долю спасти детей, детей незаурядных. Но разве дети этих людей не заслуживали спасения?

Очкарик распахнул обветшавшие ворота, на честном слове как-то приляпанные к облупившейся стене. Он вкатил в них свою тележку, все последовали за ним. Доббс вел впереди лошадку, замыкала шествие Межан. Бросив быстрый взгляд назад, она прикрыла ворота. В центре покрытого асфальтом дворика стоял ничем не примечательный белесый бетонный куб. Озадаченные, Роун и Лампи остановились.

– Не стойте так и не оглядывайтесь по сторонам. Привязывайте лошадь и заходите внутрь, – сказал им человечек в очках, кивнув в сторону куба. Он набрал в стене какую-то сложную комбинацию, нажимая на скрытые кнопки. Раздался щелчок, и одна из сторон куба сместилась, открыв достаточно широкий проход.

Пространство внутри было таким же непримечательным, как и снаружи. У противоположной стены стояли двое таких же неопрятного вида работяг в зеленых одеждах и сквозь толстые линзы очков таращили на них глаза. Один был высоким и сутулым мужчиной, а вторая – веснушчатая женщина, ковыряла пальцем в ухе.

Камьяр улыбнулся.

– Очень рад снова видеть вас, понтеры. Гюнтер Номер Шесть, мы благодарны тебе за своевременное…

– Снимите ваши маски, – приказным тоном сказал очкарик без всякого намека на гостеприимство.

– И я тоже? – спросил Лампи.

– И ты тоже.

Они все подчинились, хотя Роун заметил, что Лампи без маски себя чувствовал очень неуютно.

– Вас должно было быть только четверо, – проговорил маленький человечек.

– Да, это так, но гости, которых мы с собой привели, в некотором смысле достаточно известны, – ответил Камьяр. – Позволь представить тебе Мабатан.

Гюнтеры уставились на нее и в упор рассматривали девушку.

– Ну что ж, понятно, понятно… Значит, ты действительно, существуешь.

– Пока существую, – сказала Мабатан. – Как и ты, Гюнтер Номер Шесть. А ты кто такой? – спросила она высокого нескладного гюнтера.

– Гюнтер Номер Четырнадцать к твоим услугам, – сказал он, неуклюже шагнув вперед.

Гюнтер с веснушками вынула палец из уха и кивнула.

– Гюнтер Номер Семьдесят Девять.

– И вас тоже больше, чем я думала, – сказала Мабатан.

– Всего – девяносто шесть, – констатировал Гюнтер Номер Четырнадцать. – Кто эти двое незваных?

– Меня вы можете называть Лампи. И кстати говоря, я не заразный.

– Мы знаем, – сказал Гюнтер Номер Шесть. После оживленного обсуждения с Номерами Четырнадцать и Семьдесят Девять, Номер Шесть подозрительно покосился на Роуна. – А он кто такой?

– Роун из Негасимого Света. – На губах Камьяра заиграла легкая улыбка.

Все гюнтеры подошли поближе к Роуну, вытянув к нему головы. Ему показалось, что они смотрят не прямо на него, а скорее разглядывают пространство между ним и поверхностью стекол очков.

– Эти ваши очки – они что-то типа сканирующего устройства? – спросил пораженный Роун.

– Да, что-то вроде того, – подтвердил его догадку Гюнтер Номер Шесть. – Сейчас мы проверяем, действительно ли ты правнук Роуна Разлуки. Мы полагали, что ты покинул известный нам мир. Здесь, в Городе, тебе находиться небезопасно.

– Я ищу свою сестру. Мне нужно увидеться с ней и поговорить.

Трое гюнтеров переглянулись, видимо без слов обмениваясь какими-то соображениями. Пока Роун ждал их ответа, актеры тоже не проронили ни звука, что было на них совершенно не похоже. В конце концов заговорила Гюнтер Номер Семьдесят Девять.

– Скорее всего, ты просишь о невозможном.

– Из-за того, что ее охраняют? – спросил Роун.

– Из-за того, что, возможно, она умерла, – ответила девушка. – По нашим последним наблюдениям, у нее был сильнейший нервный кризис, по силе соответствующий апоплексическому удару.

– Да, недавно она испытала сильнейшую боль, – подтвердил Роун.

– Ты чувствовал ее мысли?

– Нет, – признался Роун, – не мысли, а чувства – смятение, страдание, страх.

Гюнтеры обменялись мрачными взглядами.

– Тело твоей сестры потерять не позволят. Возможно, она умерла физической смертью, но ее органы будут сохранены живыми.

– Какие органы? – Роун в панике переводил глаза с одного гюнтера на другого.

– Скорее всего, мозг. Мы можем попытаться обнаружить его местонахождение.

В безысходном отчаянии Роун прислонился к стене, закрыв лицо руками.

– Наверняка гюнтеры этого не знают. Им нравится строить догадки. Причем по большей части их предсказания мрачные и тревожные, но они сами в них не уверены.

Слова Мабатан могли бы утешить Роуна, если бы он сам не ощущал страдания Стоув, а потом, после острой боли сестры, которую он почувствовал, до него больше ничего от нее не доносилось. Что, если эти люди были правы?

Камьяр хмуро посмотрел на гюнтеров.

– Не могли бы вы получить более точную информацию? Догадки и соображения отнюдь не помогают нам приблизиться к цели.

– Догадки – это структурные элементы теории. Теория ведет к открытию факта.

– Может быть, в таком случае сразу же перейдем к стадии открытия? Мы были бы вам за это весьма признательны.

Гюнтеры обменялись мрачными взглядами и нехотя согласились.

– Хорошо. Мы не будем делиться с вами нашими гипотезами, а будем излагать только факты. Если, конечно, они у нас появятся.

* * *

Стоя во дворе вместе с остальными членами труппы, Роун разглядывал небо над стеной. Со времени прибытия в Город они не видели ни одной птицы, ни одного жука. Неужели здесь не было никакой живности?

Талия протянула ему щетку.

– На, возьми. Я из-за тебя сильно перенервничала.

– Извини. А у лошадки вашей есть какое-нибудь имя? – Он начал вычесывать косматую пегую лошадь, больше смахивающую на пони.

Талия улыбнулась.

– У нее много имен. Когда она играет свою роль заносчиво и высокомерно, не желая тянуть повозку, мы зовем ее Мария Антуанетта. Если она рвется в бой и ее нельзя угомонить никакими доводами, тогда она становится Жанной д'Арк. Такую элегантную и красивую, как сейчас, мы ее называем Царица Нефертити. А еще Межан, когда скучает по своей любимой собаке, называет ее Нефертити Фидо.

– А я называю ее Черная Красавица, – сказал Доббс.

– Но она же бурая и вся в пятнах, – возразил Лампи.

– Да вижу я, не слепой. Просто я одну книжку про коня, «Черный Красавец», прочитал двадцать два раза.

– Должно быть, ты ее наизусть запомнил!

– Это была единственная книжка в моем селении. Я нашел ее зарытой под полом в доме дедушки. И, как сумел, научился по ней читать.

– Можешь себе представить его реакцию, когда он увидел книжные сокровища Орина, – сказал Камьяр. – Мне неделями не удавалось вытащить его из библиотеки в Оазисе. По правде говоря, его и теперь нелегко поднять с удобных стульев в библиотеке.

Доббс заулыбался. Мабатан, которая все это время ласково поглаживала лошадкину морду, посмотрела на них и сказала:

– Ее настоящее имя – Шана.

Талия с Межан аж рты раскрыли от удивления.

– Ты что, серьезно?

Мабатан пожала плечами.

– Следующий раз, когда она будет выступать в роли Марии Антуанетты, зовите ее Шана. Сами увидите.

– Шана, – мягко окликнул Доббс. Лошадка зафырчала и ткнулась носом ему в плечо. Ошарашенный, Доббс почесал ей за ушком.

В дверях появилась Гюнтер Номер Семьдесят Девять.

– Поправка на троих дополнительных гостей сделана. Обед подан. Факт.

– Да будет благословенна та теория, которая нас к нему подвела! Я уже умираю с голода, – заявил Камьяр.

– Если судить по здешней обстановке, боюсь, надеяться нам особенно не на что, – пробурчал Лампи, окинув взглядом пустое пространство куба. Там не было ни столов, ни стульев. А что касается еды, то ею даже не пахло.

– Садитесь, – сказал гюнтер.

Талия пожала плечами и плюхнулась на цементный пол. Остальные последовали ее примеру. Гюнтер Номер Семьдесят Девять стояла у стены с видом радушной хозяйки, но ничего не делала.

Лампи слегка подтолкнул Роуна локтем.

– Думаешь, они нам сюда еду с улицы принесут?

– Догадка неверна, – сказал Камьяр, когда пол тесного помещения начал слегка вибрировать.

Роун напрягся, но никакой непосредственной угрозы не ощутил. Он с удивлением наблюдал, как потолок вдруг стал подниматься все выше и выше.

– Да ведь это же лифт! – воскликнул потрясенный Роун.

– Да, в некотором роде, – подтвердила Гюнтер Номер Семьдесят Девять. – Эта конструкция называется «платная стоянка». Каждой семье когда-то должны были давать такой небольшой купон, чтобы парковать машину на бензиновом ходу на одном из нижних этажей.

– Зачем им были нужны такие сложности? – спросил Лампи.

– Машины, на которые таких купонов не было, за счет хозяина отвозились на кладбище автомобилей, – ответила ему гюнтер.

– Кладбища для автомобилей? – недоверчиво переспросил Лампи.

– В этом есть своя логика, – заметила гюнтер. – Люди были очень привязаны к своим машинам.

Внезапно они увидели нечто совсем неожиданное. На следующем уровне, куда они спустились, располагалась библиотека из многих тысяч книг.

– А нельзя нам здесь ненадолго задержаться? – спросил Камьяр. – Это наше любимое помещение!

– Нас ждет обед. – По тону гюнтера было понятно, что любые попытки ее упросить обречены на провал.

Собранная здесь библиотека превосходила размерами все, что Роуну доводилось видеть раньше, даже библиотеку Оазиса.

– Как вам удалось собрать такую огромную библиотеку?

– Мы делаем то, что должны. Нам надо читать, – ответила гюнтер. – Чтение питает наше стремление создавать всякие вещи.

Когда библиотека уплыла наверх, у всех гостей вырвался из груди вздох разочарования. Спустившись на следующий уровень, они увидели, что гюнтеры работали там с массивными вращающимися цилиндрами, между которыми туда-сюда сновали металлические коробочки, напоминавшие ткацкие челноки. Они зависали над прямоугольными толстыми стеклами, на которых сияли какие-то символы и матовые изображения, и наливали прозрачную жидкость из сосудов в заливочные формы. Над жидкостью клубился пар.

– Что это за материал? – спросил Роун.

– Это одна из наших последних разработок. Он почти ничего не весит, очень гибкий, теплостойкий, а если нам понадобится, его можно сделать еще и непроницаемым.

– А Владыки об этом знают?

– Да. Они используют его для безопасных окон, которые нельзя ни пробить, ни разбить. – Гюнтер Номер Семьдесят Девять указала на защитные нагрудники, чем-то напоминающие бронежилеты, свисавшие с прозрачных нитей. – Он применяется и для защиты. Этот материал можно использовать и для многих других целей.

– А это что такое? – спросил Роун, показывая на толстые стеклянные прямоугольники.

– Мы заядлые коллекционеры древнего мусора. Ты удивишься, узнав, как много таких вещей мы находим на древних свалках. Многие тысячи. Иногда они бывают очень, очень полезны.

В этот момент у Гюнтера Номер Семьдесят Девять что-то случилось с очками, и Роуну представилась возможность рассмотреть этих поразительных и странных людей. Он задумался над причинами лояльности гюнтеров Владыкам и о том, до какой степени они делятся с правителями своими техническими знаниями.

Достигнув третьего уровня, лифт вздрогнул и остановился. Все вышли из него, и в сопровождении Гюнтера Номер Шесть проследовали мимо увешанных плодами фруктовых и овощных растений, освещенных яркими лампами.