Текст книги "Ее любовная связь"

Глава 6

Выпустив несколько колец, Кэсси погасила сигару. Ее ждала ванна.

– Оскар, Сайк.

Собаки последовали за ней в дом и вверх по лестнице. Служанка помогла Кэсси раздеться, и вскоре та уже переступила через свои юбки.

– Принесите, пожалуйста, халат. – Кассандра присела за туалетный столик.

Сесили прикрыла ей плечи и принялась вынимать шпильки из прически, отстегнула накладные локоны, потом расчесала волосы так, чтобы они заблестели.

– Вы поедете сегодня верхом, мадам?

– Собираюсь. Дождь как будто кончился.

Молодая служанка с понимающим видом приподняла изящную бровь.

– Месье Кеннеди, он очень мужественный, правда? – С каждым днем Сесили все лучше говорила по-английски.

Кэсси поймала ее взгляд в зеркале.

– Ты так считаешь?

– Я видела его только мельком. Но он очень… – Девушка пожала плечами. – Словом, настоящий красавчик, правда?

Кэсси усмехнулась:

– Согласна.

Сесили скрутила ее волосы свободным узлом и перевязала лентой.

– Все, мадам. Можно принимать ванну.

Любимой комнатой Кэсси была ее студия с высокими окнами и обильным светом, но второй фавориткой, без сомнения, являлась обложенная плиткой ванная, которая примыкала к спальне.

Пар, поднимающийся от ванны, затуманил зеркало над раковиной. Кэсси шагнула в воду, поймав смутное отражение своего нагого тела. Полные груди. И форма хорошая. Слегка повернувшись, она рассмотрела поднимающийся вверх изгиб и темно-розовые соски, взяла их в ладони, потом опустилась в воду, откинула голову на пологую стенку и вдохнула терпкий запах ароматических веществ. Гвоздика и английская соль. Кэсси улыбнулась при мысли о своей французской служанке. Та больше интересовалась укладкой волос и ароматами для ванны, чем уборкой.

Потом ее мысли обратились к иному предмету. Внизу ждал натянутый на мольберт чистый холст. В голове начал формироваться и жаждать воплощения новый художественный образ. Перед глазами возникла картина: женщина, которая… А может быть, выбрать модель-мужчину?

Кэсси вспомнила о загадочном джентльмене по соседству. Интересно, он дома сейчас? Временами она чувствовала, как скрипят и подрагивают доски пола. Возможно, это он шагает из угла в угол своего кабинета. Мысль показалась ей правдоподобной, ведь мистер Кеннеди произвел на нее впечатление думающего, склонного к размышлениям человека.

И эта запертая дверь на третьем этаже. Она должна вести в помещение рядом с жилищем мистера Кеннеди. А куда же еще?

Кэсси опустила губку в воду и представила сыщика в обнаженном виде. Интересно, у него много волос на теле? Пожалуй, да. В своем воображении художника она набросала легкую тень у него на груди и узкую темную полосу на мускулистом животе.

Кэсси с силой стиснула губку. Она дала себе клятву – никакого флирта с мужчинами. Ни с кем. А особенно с соседом. Что будет, если в конце концов она все же придет к выводу, что мистер Кеннеди ей не нравится? Если она его даже возненавидит? А он по-прежнему будет жить по соседству. Хуже того – так и останется арендодателем.

Она вздохнула. Сегодня в карете она буквально бросилась ему на шею, почти в открытую попросив сопровождать себя на благотворительный бал. Он наверняка счел ее потаскухой и теперь попытается этим воспользоваться. Как и любой мужчина на его месте.

Кстати, он почему-то расспрашивал ее про Джеральда. Расспросы были, пожалуй, слишком настойчивыми. Возможно, это стиль поведения человека из Скотленд-Ярда – бесцеремонный и дерзкий.

Кэсси закусила губу. Ей припомнилась значительно более приятная прогулка верхом по Роттен-роу и нелепый соскок со спины Дейзи. Почти свалившись на него, она скользнула вдоль его тела и ощутила под сукном брюк твердый бугор. Кэсси облизнула внезапно пересохшие губы. Надо признать, в ней проснулось любопытство.

Пуговка за пуговкой, она высвободила бы этого зверя.

В конце концов, она же не девственница и знает, как обращаться с огромным, горячим…

Но знает ли? Прошло почти два года с тех пор, как она ложилась в постель с мужем. О Боже! Кэсси выпрямилась, схватила губку и принялась энергично тереть кожу. Вспоминая утреннюю прогулку, она сомневалась, сможет ли отныне смотреть ему в глаза и не краснеть?

Пустив лошадь легкой рысью рядом с молодой вдовой, Зено обдумывал свои последние наблюдения за ее смелым поведением. Он очень хорошо разглядел ее, когда, сидя в саду, она пускала кольца дыма от довольно внушительной сигары. Может, она принадлежит к тем бесстыдным молодым женщинам со средствами, которые полагают, что правила существуют не для них? Как ни странно, эта мысль показалась ему весьма привлекательной.

Конечно, ее вызывающее поведение может привести к непредвиденным поступкам и возникновению подозрительных связей. Женщина свободных взглядов способна сочувствовать анархистам или даже присоединиться к какой-нибудь радикальной группе. Однако пока Зено не обнаружил никаких признаков ее контактов с «Кровавой четверкой», за исключением того факта, что она, к несчастью, является родственницей Джеральда Сент-Клауда.

Кроме того, он находил ее… соблазнительной.

Зено переложил поводья и вздохнул. О да, сейчас уже ясно, что именно в миссис Сент-Клауд кроется причина некоего плотского беспокойства в его теле. Прошлой ночью он позволил себе представить, что оказался в постели со своей очаровательной соседкой. Причем на Кэсси не было ничего, кроме соблазнительной улыбки на лице. И сегодня утром, после столь откровенных ночных мечтаний, он поглядывал на нее, как провинившийся школьник.

Все утро она скакала рядом почти молча. Зено очень ценил в ней это качество. Она могла быть задумчивой и не испытывала потребности заполнять молчание пустой болтовней. Лишь когда они повернули лошадей в обратный путь, Зено обратился к ней, чтобы договориться о подробностях вечерней поездки. Когда условились о времени и Зено записал адрес Стэнфилда, разговор перешел на вполне невинную тему скачек через заборы в деревне.

– Когда я дома, то езжу верхом в бриджах и сапогах.

– Это меня вовсе не удивляет. Уверен, скоро придет время, когда женщины станут носить брюки как заслуженную награду, завоеванную в битвах на пути к избирательным урнам.

– Мистер Кеннеди, мы живем в меняющемся мире. Женщины давно стремились к подлинной свободе, и вот наконец для них приоткрылось маленькое окошко. Начало положено законом об имуществе замужних женщин и более либеральными законами о разводе.

Кэсси оторвала глаза от дороги и с острым любопытством взглянула на Зено, явно жаждая оценить его реакцию на это заявление.

– Вам будет приятно узнать, миссис Сент-Клауд, что я с симпатией отношусь ко многим вопросам женской эмансипации.

– Не забудьте упомянуть об этом, если вам доведется встретиться с моей матушкой и вы захотите ей понравиться.

– Две суфражистки в одной семье?! Разрешите выразить сочувствие вашему батюшке!

Звонкий смех Кэсси был ему наградой.

– Мама действительно имеет значительное влияние на отца и моих братьев. – Кэсси бросила на него оценивающий взгляд. – Полагаю, мне следует предупредить вас кое о каких фактах, связанных с нашей семьей.

– Говорите же, миссис Сент-Клауд. Похоже, вы собираетесь меня шокировать. Разве не так?

– Начать с того, что оба мои родителя – врачи. И что это за пара, мистер Кеннеди! Отец – главный врач больницы Святого Якова, а мамина специальность связана со здоровьем женщин. Прежде всего она лечит богатых женщин и проституток.

Зено скептически приподнял бровь, Кэсси помолчала, затем продолжила:

– Есть и менее скандальные аспекты. Несколько лет назад отец получил должность королевского врача. Он часто бывает в Виндзоре, а скоро его должны вызвать в Балморал или в Осборн-Хаус. Мы теперь редко видим его в летние месяцы. – Кэсси вопросительно взглянула на Зено. – Разумеется, вы лучше меня знаете, где Виктория собирается провести лето.

– Боюсь, это будет оставаться государственной тайной до тех пор, пока королева благополучно не водворится в одной из хижин королевской семьи.

Кэсси улыбнулась такой метафоре.

– В обычных обстоятельствах на нашу семью как на представителей нарождающегося класса профессионалов смотрели бы свысока. Но раз отец – королевский врач и все такое, а мать часто делает доклады в Национальном союзе женских обществ, то мы выглядим почти респектабельным кланом. – Она послала Зено лукавый взгляд. – Боюсь, сэр, что я принадлежу к шокирующе прогрессивной семье.

Зено мысленно перелистал личные дела персонала, обслуживающего королевскую семью.

– Это значит, что ваша девичья фамилия Эрскин?

Кэсси удивленно распахнула глаза. Зено ухмыльнулся:

– Ваш отец – доктор Генри Джослин Эрскин, начальник хирургического отделения в больнице Святого Якова. Землевладелец. Кажется, есть поместье в Суррее. Женат на докторе Кэтрин Оливии Эрскин, работающей в Клинике для женщин. Насколько я помню, ваша мать получила диплом в Америке, в женском медицинском колледже Бостона.

– Да, в Скотленд-Ярде время даром не теряют. – Кэсси придержала лошадь и внимательно посмотрела на спутника. В ее взгляде одновременно читались восхищение и немалая доля подозрительности. До нынешнего дня Зено чувствовал, что Кэсси с большой сдержанностью говорит о своих личных делах, и сейчас испугался, что она снова может спрятаться в свою раковину. Не слишком ли он был откровенен с ней?

Как же заставить ее расслабиться? Может, рассказать ей кое-что? Это же элементарный прием – нет легче способа вызвать доверие человека, чем поделиться с ним важной информацией.

– Кэсси, вы умеете хранить тайну?

Кэсси расправила плечи.

– Могу утверждать, что я – настоящее хранилище чужих секретов, поскольку росла единственной девочкой среди четырех братьев. Они постоянно рассказывали мне о своих похождениях и проделках, я никогда не была ябедой.

Зено подался в седле и перехватил поводья.

– Если я не ошибаюсь, скоро вашего отца произведут в рыцари Большого креста ордена Бани.

От удивления Кассандра приоткрыла рот. Зено усмехнулся:

– Единственная причина, почему я помню все эти подробности, в том… – Зено почесал затылок, – что мне совсем недавно случилось вновь просматривать досье вашего отца. Конечно, это связано с предполагаемой наградой. – Он серь-езно заглянул ей в лицо. – Это будет испытанием нашей дружбы. Вы не должны ни слова сообщать вашей семье.

Уголки губ девушки приподнялись в легкой улыбке.

– Вы ведь уже называли меня «Кэсси».

Она так забавляла его! Это удавалось очень немногим женщинам. Как ни странно, сочетание прогрессивных суфражистских взглядов и богемного духа оказалось весьма привлекательным.

– Будем считать, что коэффициент моего обаяния повысился.

Кэсси склонила голову, изображая задумчивость.

– В геометрической прогрессии, Зак.

Ноги у Кэсси слегка подгибались. После парилки, погружения в холодную воду и турецкого массажа она с удовольствием предоставила матери возможность выбрать темп для прогулки по Риджент-стрит.

– Мы с твоим отцом сегодня обедаем у Бернсайдов. Генриетта, конечно, подаст, как всегда, безвкусную телячью ногу и филе трески. Лично я собираюсь за чаем заранее подкрепиться пирожками и бутербродами, чтобы за столом выглядеть малоешкой.

– А я думала, ты порвала с Бернсайдами с тех пор, как он перестал делать пожертвования на больницу.

– Мой герой немного повыкручивал ему руки и заставил удвоить пожертвования и даже сделать взнос в Фонд помощи женщинам.

– Насколько я понимаю, вы с Эммелин не оставили мысль создать нечто вроде женского профсоюза?

– И очень скоро. Кстати, мы обе решили вписать своих дочерей в члены этой организации.

– Я буду с гордостью носить свой значок, – усмехнулась Кэсси.

На углу Сент-Джеймс-сквер они свернули к закусочным и вошли в кондитерскую «У Мадлен».

– Если наше движение когда-нибудь наберет силу, это случится лишь благодаря таким энтузиастам, как мистер Панкхерст и доктор Эрскин. Я не раз напоминала своим детям о благородной миссии этих людей.

Оливия опустилась на сиденье у столика в зеленом внутреннем дворике и вздохнула:

– Каждый раз, когда я решаю оставить твоего отца, он возвращает меня актом невиданного благородства и романтики.

Кассандра открыла элегантную папку с меню.

– Возьмем что-нибудь к чаю?

– И побольше. – Ее мать отложила свою папку в сторону.

После пары чашек горячего чая с бергамотом, нескольких канапе, булочки с лимонной глазурью и пирога с шоколадным кремом разговор свернул на любимую тему Оливии.

– Скажи-ка мне, дорогая, каким видом контрацепции ты собираешься пользоваться? – Она разлила остатки чая по чашечкам. – Ты наконец выбралась из этого склепа в Мейфэре и живешь одна, в отличном современном доме.

Кэсси приложила салфетку к губам.

– Ни одной из моих подруг не досталась мать, которая поощряет не только сексуальную свободу, но и предохранение от беременности.

– Если ты когда-нибудь решишься жить так же смело, как пишешь на холсте, – подмигнула ей Оливия, – жизнь превратится для тебя в настоящее приключение.

Кэсси захотелось изобразить улыбку Чеширского кота.

– Раз уж ты предполагаешь, что я заведу любовника, то скажи, пожалуйста, как медицина относится к кондомам?

При этих словах по ее телу пробежала волнующая дрожь. Теперь, когда она поселилась одна, любовная интрижка может оказаться очень кстати. Ей подойдет нечто благоразумное, но все же довольно пикантное. Она дала себе зарок не допускать никаких мужских визитов. Но любовник – это же другое дело. У Кэсси перехватило дух. Связь без обязательств и зависимости. Что-то страстное, первобытное. От одной этой мысли у нее мурашки пробежали по коже.

И ведь на примете имеется как раз подходящий мужчина!

Зено коснулся длинного мягкого уха и почесал за ним. Тяжелый собачий хвост ударил его по ноге.

– Поздоровайтесь с Альфредом, единственным собачьим оперативником в Скотленд-Ярде. – Арчибальд Брюс подышал на очки в тонкой оправе и протер их платком. – Смотрите, чтобы он вас не испачкал.

Зено с симпатией относился к Арчи Брюсу, новому заведующему криминалистической лабораторией Скотленд-Ярда. Молодой Брюс был настоящим гением во всем, что касается химии, включая вопросы состава взрывчатых веществ. Но самым необычным в этом человеке было то, что он представлял собой немалую опасность для окружающих – Брюс страстно любил взрывы.

Арчи преподавал в Оксфорде, но сейчас его откомандировали в Отдел расследований, предоставив в его распоряжение весьма солидный бюджет. По условиям контракта молодой ученый сумел значительно расширить площадь лаборатории – вместо пустующей каморки в доме номер четыре по Уайтхолл-стрит он занял почти весь этаж. Кроме того, от Мелвилла к Каслмейну поступил обширный список дорогостоящего оборудования и обученных специалистов, и глава британской службы безопасности не сумел возразить мистеру Брюсу.

Зено долгие годы страдал от недостатка финансирования и радовался, получив сведения из министерства внутренних дел, что бюджет новой лаборатории судебных экспертиз наконец одобрен. Нынешним утром Зено и Рейф Льюис с интересом осмотрели еще одно новое приобретение научного отдела Скотленд-Ярда. Старый сухой док, расположенный к востоку от города, был перестроен в испытательный центр для тестирования взрывчатых веществ. Рядом находился чугунолитейный завод, так что звуки взрывов едва ли могли вызвать чей-либо интерес.

Все утро Зено и Рейф провели вместе с Арчи, осматривая его последнее изобретение – свинцовый короб, настолько тяжелый, что передвинуть его можно было лишь с помощью лебедки. Это нехитрое устройство предназначалось для подрыва динамитных зарядов. До заключительных испытаний черного ящика, как называл его Арчи, оставалось еще несколько недель. А для обнаружения следов нитроглицерина существовал пес Альфред.

– Мы научили его предупреждать нас о наличии динамита, углекислого натрия и, конечно, нитроглицерина.

Динамит часто упаковывали в древесную стружку, а потому Арчи предложил, чтобы агенты обследовали полы подозрительных складов и собрали образцы упаковочных материалов.

К ночи в распоряжении полицейских оказалось более тридцати образцов. Теперь настала очередь Альфреда – именно он должен был по нюху определить следы химических реагентов.

– Разложите образцы на столах. Посмотрим, сможет ли Альфред унюхать для нас улики. – Арчи дал указание подчиненным, которые аккуратной линией разместили мешки по обеим сторонам двух длинных столов, потом кивнул Зено: – Отстегните поводок.

Длинноухий эксперт затрусил вдоль первого стола, обнюхав его сначала по одной стороне, потом по другой. Ничего.

Зрители затаили дыхание. Пес направился ко второму столу. Добравшись до четвертого образца, он застыл на месте.

– Гав!

Рейф восхищенно присвистнул:

– Чистая работа, Альфред!

Зено ухмыльнулся. Общительная, жизнерадостная натура Рейфа находила свой выход в излишней эмоциональности. Другой его чертой являлась безусловная преданность самому Зено и Скотленд-Ярду. Рейф – смелый боец и надежный товарищ в схватках с анархистами. Никому и в голову не придет, что этот человек происходит из древнего графского рода Сент-Олдвинов.

– Что там на этикетке? – шагнул вперед Зено.

Арчи поднял пакет.

– Номер тридцать три. Склад Хартли в доке Солтхаус.

Зено погладил пса по голове, но тот поднялся, вновь потрусил к столу и сел у следующего образца.

Рейф бросил на Зено недоуменный взгляд:

– Что это он?

Эксперт усмехнулся:

– Дает понять, что обнаружил еще какие-то химикаты. Проверьте этикетки. Увидите, они из разных углов одного и того же склада. У него поразительный нюх.

Зено в задумчивости приподнял бровь. До сего дня все меры по обнаружению мест хранения взрывчатых веществ не дали никаких результатов – следы обрывались или же давно остыли. Однако если они смогут выявить склад динамита, это даст шанс выйти на самих террористов. В радиограмме, украденной со стола Хикс-Бича, употреблялось кодовое слово «орел». Оно означало, что в страну поступила большая партия динамита из Америки. Нос Альфреда подтверждал это.

– Тесты еще не завершены, но вам будет интересно узнать, что мы заканчиваем анализ материалов со взрывов в подземке. Взрыв вызван не вашим ирландско-американским динамитом. – Зено показалось, что на лице Арчи мелькнуло облегчение. – Химический анализ показывает, что динамит поступил из Северной Германии, а бомбы собрали скорее всего во Франции. Несколько зарядов не сдетонировали. Мы полагаем, что при установке была допущена ошибка. Возможно, подрыв был произведен преждевременно. Один из террористов зажег спичку и…

– Бабах! – мрачно ухмыльнулся Рейф.

Да, в городе и, в частности, в подземке орудуют взрывники – воинствующие ирландские националисты и банды анархистов с континента. Каждому агенту Отдела расследований снились в кошмарах смутные, безликие фигуры, прячущие бомбы с шипящими запалами.

Зено резко выдохнул, словно освобождаясь от огромного напряжения, которое не оставляло его с момента взрыва в подземке. Несколько месяцев назад он предложил Мелвиллу нанести упреждающий удар по террористам. Подобный гамбит нес в себе огромный риск, но обещал окупиться сторицей, так как мог привести к поражению динамитчиков.

Скотленд-Ярд должен организовать закупку в Америке крупной партии динамита. Предполагалось, что нелегальные торговцы «тайно» поставят примерно семьсот пятьдесят фунтов взрывчатых веществ. На самом деле эти поставщики оружия будут агентами Отдела расследований. Они станут предлагать динамит подозрительным лицам и проследят, кто попадется на удочку.

Мелвилла будут держать в курсе событий, но только на словах, никаких бумаг! Если что-то пойдет не так – не дай Бог, террористы воспользуются динамитом, который поставил им Скотленд-Ярд. Вот это будет номер! Операцию назвали «Табакерка» – как напоминание себе, что нельзя допустить, чтобы это рискованное предприятие полыхнуло дымом прямо им в лицо.

Одна из неотложных проблем немного отступила, но осталось немало других забот. Разобраться с Деламером и его «Кровавой четверкой». Проследить за доставкой динамита. Посетить благотворительный бал у Стэнфилдов.

Зено поразмыслил и решил, что в этом списке самой взрывоопасной является миссис Сент-Клауд.

Глава 7

Зено уже несколько лет не надевал вечерний костюм. Фрак, белый галстук, белые перчатки. Накрахмаленный воротничок казался выше и жестче, чем прежде. Боже, его словно заковали в латы! Первая попытка завязать галстук имела непоправимые последствия – галстук безнадежно помялся. К счастью, в ящике комода хранились другие, а за дверью стояла на изготовку его домоправительница.

– Миссис Вулсли, прошу вас, идите сюда! Выручайте!

Альма в очередной раз оказалась бесценной помощницей – через несколько минут на шее Зено красовался элегантный узел.

– Отлично, сэр! – просияла она.

Зено опустил подбородок.

– Как ваши наблюдения, миссис Вулсли? Что поделывает наша новая квартиросъемщица.

– Сегодня у них тихо. Цветы привезли, и все.

В груди возникло уже знакомое беспокойство. Зено почему-то страстно захотелось узнать, кто именно прислал миссис Сент-Клауд цветы. Честно говоря, это совсем не его дело. Но не будет ли это интересно Скотленд-Ярду? Как знать. Зено взял шляпу, прихватил несколько пар белых перчаток и от дома № 11 направился к дому № 10.

Покачиваясь на носках, Зено стоял у подножия изогнутой лестницы, слушал бой часов и озирался вокруг. Полированный столик на повороте лестницы был пуст. Зено уловил слабый запах пчелиного воска. Тут отлично смотрелась бы ваза с большим букетом. Куда же делись доставленные сегодня цветы?

Послышалось шуршание юбок. У Зено перехватило дыхание. По лестнице спускалось само воплощение элегантности. Зено вдруг осознал, что гардероб миссис Сент-Клауд выглядит столь безупречным из-за вызывающего отсутствия кружев и всякого рода оборок.

Он сглотнул. Юбка нейтрального серого цвета едва заметно переливалась оттенками сиреневого, зеленоватого и малинового. Изящные рукава черного бархата слегка отставали от обнаженных плеч. Ослепительно белый лиф казался накрахмаленным не меньше, чем манишка для фрака. От талии до груди тянулась цепочка прозрачных пуговиц. Глубокое декольте подчеркивало высокую округлую грудь, затянутую в плотный корсет, на котором взгляд Зено слегка задержался.

– Добрый вечер, мистер Кеннеди.

Чтобы не показать растерянности, Зено молчаливо поклонился. Кэсси взяла бутоньерку со столика у стены. Белый бутон розы с серебристым листком был так же изящен, как и сама женщина. Широкий пояс из черного бархата заканчивался пышным бантом на спине.

– Это платье не от лондонской портнихи.

Женщина обернулась.

– Нет, оно от парижского кутюрье.

– У него меняется цвет. – Зено указал на узкую юбку.

Казалось, Кэсси польстил его интерес.

– Это посеребренная муаровая тафта. – Не сознавая, насколько ее близость возбуждает его, Кэсси сделала к нему шаг и коснулась груди. Его ноздри ощутили волнующий аромат – запах фиалкового мыла и восхитительных французских духов. Кэсси вытащила булавку из бутоньерки и взялась за лацкан его фрака.

О Боже, он забыл о цветах. Как это могло случиться?

– Да, недостаток обаяния дает о себе знать. Я забыл о цветах.

Кэсси стояла совсем рядом, всего в нескольких дюймах. Губы в полуулыбке, брови сосредоточенно сдвинуты.

– Я всегда сомневаюсь, куда пришпилить бутоньерку, мистер Кеннеди. Она так часто портит эффект от платья, к тому же вянет еще до конца бала. Но я решила, что вам она может понадобиться. – Кэсси склонила голову набок, любуясь результатом своих усилий. – Фрак вам к лицу. Теперь, когда у вас на лацкане есть цветы, вы совсем готовы. – Она заглянула ему в глаза и улыбнулась.

Зено подал женщине руку.

– Ну что же, отправимся на Гросвенор-сквер?

На улице Зено глубоко втянул в себя холодный ночной воздух и постарался привести мысли в порядок. Хрусталики на шпильках в волосах Кэсси мерцали в неверном свете уличных фонарей. Она подобрала юбки, чтобы подняться в экипаж.

– В качестве компенсации за скуку бала в доме Эвелин Стэнфилд вы должны оставить для меня вальс.

Взгляд Кэсси сверкнул, но не испугал Зено.

– О Боже! На миг мне показалось, что я слышу требование моего покойного мужа.

– Кассандра, вы меня поняли. Я настаиваю на вальсе. Это будет плата за вечер, проведенный в обществе светских сливок.

– Я помню, вы не так давно утверждали, что стесняетесь танцевать.

Зено улыбнулся:

– Возможно. Но не с вами.

Он заметил, как блеснули ее глаза, и следом за ней полез в экипаж. Кассандра Сент-Клауд могла бы воодушевить любого партнера.

Лорд и леди Стэнфилд были необычайно рады видеть их обоих. Пожалуй, энтузиазм хозяев был слегка неумеренным. Зено едва сдержал ухмылку, слушая бесконечные излияния леди Стэнфилд по поводу его неожиданного появления. Своим приездом, утверждала она, Зено обеспечил ее балу несомненный успех. Это же просто сенсация!

Зено поклонился, бормоча слабые возражения. Как и следовало ожидать, его успехи в раскрытии преступлений оказались не забыты. Для здешней публики он представлял собой новое, неожиданное развлечение, не хуже, чем герцог Анкастер, который открыто ухаживал за актрисой и куртизанкой Пердитой Сэвил.

Изобразив на лице вежливую улыбку, Зено выдержал всю церемонию приветствий и представлений, ибо сознавал, что роль кавалера прекрасной Кассандры Сент-Клауд налагает на мужчину серьезные обязательства.

Кассандра взяла его под руку. Зено скосил глаза на свою хорошенькую спутницу. Она была очаровательна. Во второй раз за эти дни он вдруг задумался: а как она выглядит вообще без всего?

– Вы меня смущаете…

– Почему, Зак?

Он выпалил:

– Наводите на грешные мысли!

Кассандра сжала губы, отчего на щеках появились ямочки.

Посреди величественной лестницы он наклонился к ее уху.

– Ну как, я совершенствуюсь?

Кассандра окинула его блестящим взглядом.

– На хищный манер, – ответила она.

Зено просиял:

– Отлично!

Оказавшись в бальном зале, он тотчас отметил поднятые брови и пристальные взгляды.

– Мне кажется, я кожей ощущаю, как они шепчутся, – тихонько заметил он. – Мы с вами оказались в центре внимания.

Первым их приветствовал немолодой полный джентльмен, отделившийся от ближайшей группы.

– Как я рад снова вас видеть, Кэсси!

– Я тоже, лорд Крэнбрук. Вы знакомы с мистером Зено Кеннеди?

Зено поклонился:

– Милорд…

Брови джентльмена так взлетели, что у него едва не вылетел монокль.

– О, мистер Кеннеди, я поражен! У вас, несомненно, новое дело?

– Ничего существенного, лорд Крэнбрук. Этот вечер я с удовольствием посвящаю миссис Сент-Клауд.

Его светлость повернул тучное тело.

– Это ваш первый выезд в сезоне, Кассандра?

– О да! Так приятно снова встретить старых друзей!

Среди танцующих Зено разглядел молодого человека очень внушительных размеров. Если он не ошибся, то это Джеймс Хикс-Бич. Детектив проводил его рассеянным взглядом. Молодой человек направился в карточную комнату.

– Прошу нас простить, лорд Крэнбрук. Мы еще встретимся. – И, предложив Кассандре руку, он повел ее прогуляться по залу. – Могу ли я осведомиться, на каком месте в вашей бальной карте стоит мое имя?

– Я оставила для вас вальс перед самым ужином, мистер Кеннеди. Раз уж вы сделали мне одолжение и сопроводили сюда, то, думаю, будет уместно, если мы поужинаем вместе. Вы одобряете такой план?

– Я приложу все силы, чтобы отыскать вас около полуночи.

– Отправляетесь на охоту?

– Решил заглянуть в комнату для карт. Облегчу нескольким джентльменам карманы. – Он подмигнул, отвел ее в кружок лорда Крэнбрука, поместил между двумя зрелыми матронами, извинился и отошел.

В карточной комнате он прошел мимо нескольких столов с игроками в вист и остановился там, где играли в баккара. Сам лорд Стэнфилд пригласил его принять участие в игре. Партнерами Зено оказались несколько титулованных аристократов, включая довольно мрачно настроенного Хикс-Бича, который исполнял роль банкира и не замедлил отпустить реплику насчет детективов, дежурящих на балах.

Зено быстро пересчитал фишки.

Хикс-Бич насмешливо приподнял бровь.

– Профессиональная подозрительность, мистер Кеннеди?

– Клеймо ремесла. В последнее время меня особенно утомили бунтовщики. – Зено откинулся на спинку кресла и ухмыльнулся. – Но вам нечего опасаться, джентльмены. Вешают только банкиров, которые финансируют терроризм. – Он взял из колоды верхнюю карту. – С другой стороны, пособничество и подстрекательство обеспечат вам тридцать лет в тюрьме Ньюгейт. – Зено толкнул фишку через стол. – Мне кажется, вы неправильно посчитали. Это ваши деньги.

Весь вечер, как только случался перерыв в игре, Зено выходил в танцевальный зал размять ноги и взглянуть на миссис Сент-Клауд. Зрелище юных девиц, выставленных мамашами на всеобщее обозрение, нагоняло на него тоску. Впрочем, так было каждый сезон. Девиц он находил безмозглыми, но хорошенькими, а вот наблюдение за миссис Сент-Клауд не приносило успокоения.

Покинув в очередной раз карточную комнату, Зено обнаружил, что вокруг привлекательной молодой вдовы собрался плотный кружок мужчин. Пожалуй, стоит обнаружить свое присутствие и отвоевать себе часть территории.

Оценив противников, Зено решил не тратить время на светскую болтовню с ними. В любом случае не в этот раз. Сейчас ему больше всего хотелось рассмешить Кэсси, увидеть, как засверкают ее глаза. Он подошел к ней сзади и стал совсем близко. Женщина обернулась.

– У вас очень выразительный одеколон… или это мыло для бритья?

– Одеколон от парфюмера по имени Тейлор. Бонд-стрит, номер семьдесят четыре. Это лайм. Надеюсь, вам понравился запах.

– Он меня заинтриговал.

– Но не возбудил и не взволновал? – спросил Зено с наигранной тревогой.

Ответом ему послужил мягкий смешок. Губы Кэсси оказались совсем рядом со щекой Зено. Кровь вскипела в его жилах.

– Кэсси! О чем вы секретничаете? Мы тоже хотим посмеяться.

Кассандра растянула губы в напряженной улыбке. Жалобные интонации в знакомом голосе Джеральда раздражали ее нынешним вечером сильнее, чем когда-либо прежде. Он всегда был повесой и нисколько не изменился, все так же требовал непрестанного внимания к своей особе. И с ней он всегда флиртовал на грани приличия – и даже за гранью. Однажды, вскоре после свадьбы Кэсси, Джеральд вошел вечером в ее спальню, завел непристойный разговор, а потом сделал чудовищное признание. По словам Джеральда, граф находился у своей любовницы, и он, Джеральд, как следующий в роду, в отсутствие мужа будет счастлив оказать ей услуги одного из Росслинов. Кассандра закричала так, что наверняка разбудила всех борзых в Мейфэре.

Ее брак с графом Росслином оказался страшной ошибкой. По общему мнению, это была блестящая партия. Но муж Кассандры уже через несколько месяцев после свадьбы лежал в постели с другой женщиной. Как ни странно, это оказалось еще не самым худшим. Ее желание серьезно заниматься живописью тоже не вызвало у супруга восторга.