Текст книги "Проникнуть в мысли BTK. Подлинная история тридцатилетней охоты на жесточайшего серийного убийцу из Уичито"

9

Прошло почти два часа, а от Кена Ландвера не было вестей.

И неудивительно – такая работа. В период службы в ФБР мне не раз приходилось отвечать на телефонные звонки с работы, прерывавшие спокойный семейный ужин. И часто случалось, что, повесив трубку, я мчался в аэропорт и улетал первым попавшимся рейсом дня на три.

Я встал с кровати, походил по номеру, взял со стола принесенный Ландвером компакт-диск в белой пластиковой обложке и принялся его рассматривать. «Интересно, что нового его содержимое расскажет мне о Деннисе Рейдере?» – подумал я, усаживаясь перед письменным столом.

За несколько недель до приезда в Уичито я начал формировать представление о жизни Рейдера по отдельным фактам, выявленным в ходе расследования и в результате моих собственных изысканий. Получив в свое распоряжение копию альбома выпускников средней школы Уичито-Хайтс 1963 года, удалось выйти на нескольких школьных знакомых Рейдера. Для установления телефонных номеров мне пришлось прогнать через компьютер весь список одноклассников. И, сделав бесчисленное множество звонков, я начал получать кое-какие ценные результаты.

Некоторые из старых знакомых, никогда не говорившие о нем публично, смогли предоставить отрывочные сведения о его жизни, не попавшие в материалы дела или в прессу.

Кое-кто из его старых знакомых воскрешал воспоминания со слезами. И все были потрясены, озадачены и крайне опечалены тем, что их давний знакомый превратил свою жизнь в бредовый кошмар.

Прошло еще несколько минут. Я решил вынуть диск из обложки.

– Ладно уж, взглянуть точно не помешает, – пробормотал я сам себе.

Потом включил ноутбук и вставил в него диск. На экране появилась папка с файлами. Я щелкнул по иконке, увидел десятки других папок и начал открывать одну за другой. Какой-либо логики в распределении файлов по папкам не наблюдалось. В одних были сканы рисунков, изображающих пытки связанных женщин, в других – фотокопии дневниковых записей, сделанных небрежным почерком на вырванных блокнотных листках.

Везде то и дело встречались полароидные снимки. В основном Рейдер фотографировал сам себя связанным по рукам и ногам с кляпом во рту. Иногда на нем были женские платья с оборками, белокурые парики и пластиковые маскарадные маски с надутыми губами. На некоторых он свисал с голых веток деревьев в одних трусах. Все это производило неприятное и несколько пугающее впечатление. Но в первую очередь меня интересовали слова, и я принялся читать.

Чувства и мысли, отделившие человека от остального мира, начали посещать Денниса примерно в трехлетнем возрасте. Судя по одной из дневниковых записей, именно этим периодом датируется воспоминание, плотно обвившееся вокруг него удушающим плющом.

Рейдер написал, что не способен вспомнить все подробности – по меньшей мере, воспроизвести их настолько же точно, как детали своих убийств. Он помнил только, что в три года зашел в спальню матери и увидел ее безнадежно запутавшейся в простынях, привязанных к чугунному изголовью кровати. С закинутыми за голову руками она извивалась в рыданиях и пыталась высвободиться. Ему показалось, что он простоял в дверях целую вечность, ощущая бессилие и невозможность хоть как-то помочь.

Но как женщина оказалась в этой неприятной ситуации? Ответа на этот вопрос у него не появилось даже спустя много лет, прошедших между событием и дневниковой записью. Ясно одно: в каждом из убийств он так или иначе воспроизводил это воспоминание.

Образ лежащей в постели полуодетой, бьющейся в отчаянии матери стал его визуальным заклинанием.

Я надеялся, что фрагментарные зарисовки станут частью огромного мозаичного панно, которое позволит мне лучше разобраться в человеке, превратившемся в ВТК.

В другой папке обнаружились стенограммы допросов Рейдера. Как он сказал полицейским, на его памяти в этой части страны всегда жили Рейдеры и, наверное, будут жить и впредь. Если, конечно, содеянное не заставит переехать. В этом случае он точно не станет их винить. На закате жизни ВТК начал задумываться, как его дела скажутся на потомках.

Предки Рейдера приехали в эти края из Баварии в начале XIX века. Это были солидные добропорядочные люди. Они трудились не покладая рук и старались во всем следовать Слову Божию. Фамилия происходила от немецкого существительного rad, то есть «колесо». Судя по всему, первые Рейдеры были колесниками. И мальчиком, и взрослым Деннис рисовал точно такие же большие деревянные колеса, какие мастерили далекие предки. Правда, его «создания» не предназначались для перевозок – он мечтал привязывать к ним женщин и пытать их.

Деннис Линн Рейдер появился на свет 9 марта 1945 года в окрестностях крошечного городка Коламбус, штат Канзас. Погуглив дату, я узнал, что практически в момент его рождения 350 бомбардировщиков В-29 сбросили на Токио 1500 тонн зажигательных бомб. В возникшем огненном смерче погибли более 100 000 человек.

Деннис был первым из четверых сыновей отставного морпеха Уильяма Рейдера и его жены Дороти. Родители выросли в этих местах. В старших классах школы Уильям был капитаном футбольной команды, а Дороти выбрали заводилой группы девушек-болельщиц. Крестили Денниса в лютеранской церкви городка Питтсбург, штат Канзас. Первые 4–5 лет жизни он провел на ферме дедушки и бабушки по отцовской линии. Все отпрыски семьи жили под одной крышей, и условия были стесненными.

Оттуда берут начало и его тайны. Сидя на заднем крыльце дома, он часто наблюдал, как бабушка рубит курам головы, чтобы поджарить тушки на ужин. Обезглавленные птицы какое-то время прыгали по пыльному двору, заливая его кровью.

В дневнике Рейдер написал, что это вызывало у него любопытное чувство – безотчетно сексуальное и необыкновенно приятное. Чем больше он думал об этом, тем больше казалось, что это словно стоять на неогороженной крыше небоскреба и вглядываться в уходящую вниз туманную бездну.

«Наверное, – подумал я, – тогда-то все и началось». В неокрепшем мозгу юного Рейдера смерть и все с ней связанное стало ассоциироваться с пьянящей тайной сексуального возбуждения. Одно неразрывно связалось с другим.

Близкий друг Рейдера, согласившийся поговорить со мной на условиях анонимности, поведал, что летом тот часто гостил у двоюродного брата Ларри Сазерленда, жившего с родителями на ферме в Коламбусе. По словам источника, отец Ларри стал первой подлинно авторитетной фигурой в жизни Денниса. Он был шерифом городка и, по воспоминаниям Рейдера, вел себя с уверенной развязностью Клинта Иствуда эпохи ковбойских фильмов. На его сына Рейдер смотрел снизу вверх – тот был старше на пять лет и очень смышленым парнем. Вдвоем с Деннисом они часто занимались сборкой авиамоделей и мечтали стать летчиками. Но было еще кое-что, связанное с Сазерлендом и глубоко впечатлившее Рейдера. Как рассказал источник, это было одно летнее происшествие на ферме. Как утверждал Рейдер, он подслушал, как родители шептались об этом, и остался заинтригован услышанным на всю жизнь. Согласно знакомому Денниса, Ларри купался в пруду с мальчиком. В какой-то момент тот нырнул и не вынырнул обратно. Представление, что было дальше, Рейдер составил из обрывков разговоров своих родителей: когда кузен вернулся домой, родители поинтересовались, куда девался его приятель.

Там, в 177 километрах от Уичито, Рейдер впервые стал задумываться о возможности отличаться от остальных.

– Он нырнул в пруд, – сообщил Ларри.

– И что потом? – спросил его папа-шериф.

– Я пошел домой, – ответил мальчик.

– А с другом твоим что?

– Он не появился, наверное, остался под водой.

Тело впоследствии обнаружили всплывшим почти к самой поверхности воды.

Каждый раз, пускаясь в путаные объяснения причин разительной несхожести с обычными людьми, будь то на страницах дневника или на допросах в полиции, Рейдер непременно возвращался к этому воспоминанию о кузене Ларри. Его интересовало, как можно быть настолько индифферентным к смерти другого человека, пусть даже это всего лишь его собственное представление о случившемся.

Аналогичным вопросом вновь и вновь задавался я, пытаясь установить связь между каким-то конкретным событием в жизни человека и его последующим решением убивать. Уже очень давно я сознавал: было бы величайшей ошибкой считать, будто эмоциональные и мыслительные процессы сексуального маньяка, делом которого я занимаюсь, устроены так же, как и мои собственные. Это не так. Однако по моим ощущениям, самым интересным в этом эпизоде из детства Рейдера было как раз то, что он впервые стал свидетелем поступка, как ему казалось, отражающего его спутанные чувства, остававшиеся невыраженными.

Друг детства Рейдера рассказал, что, когда Деннису было около пяти, родители переехали в Уичито. С конца Второй мировой войны этот город переживал бум промышленного производства. Уильям Рейдер был крупным мужчиной, ожидавшим от сыновей уважения к старшим и соблюдения приличий. Он работал на электростанции компании Kansas Gas & Electric, расположенной примерно в десяти минутах езды от дома. Часто задерживался допоздна, иногда отрабатывая по две смены подряд. Рейдер уважал старика – в его понимании, тот был суров, но справедлив. Единственным поводом для недовольства становились случаи, когда безумно уставший на работе отец исчезал в спальне, предварительно велев всем заткнуться и дать ему немного прикорнуть.

Знавшие Денниса в тот период жизни говорили, что его мать Дороти запомнилась им похожестью на кинозвезду. Она трудилась бухгалтером в продуктовом магазине, всегда приходила на работу нарядно одетой, и местные детишки считали ее поразительно похожей на Натали Вуд. Увидев ее гордо восседающей за рабочим столом на небольшом возвышении посреди магазина, они ощущали себя внезапно оказавшимися на съемках голливудского фильма. По разным источникам, Рейдер то подтверждал, то отрицал, что в редких случаях, когда Дороти прибегала к телесным наказаниям, в его паху появлялось то же ощущение, которое он испытывал при виде умерщвления кур бабушкой.

По мнению всех собеседников, юный Деннис полностью соответствовал духу скромности и стабильности, преобладавшему в 50-х годах ХХ века в крупнейшем городе штата Канзас. Никто не удивился, когда в третьем классе ему поручили играть роль Иосифа в рождественском школьном спектакле.

Семья Рейдеров жила в четырехкомнатном доме в квартале 4300 по улице Норт-Сенека. Несмотря на то, что это северо-восток города, жизнь в районе казалась вполне деревенской. Рейдер водил дружбу с компанией из десятка местных ребятишек. После школы они обычно шли домой вместе, прогуливаясь по извилистым песчаным берегам реки Литтл-Арканзас. Почти каждый вечер многие играли в бейсбол на близлежащем пустыре.

Кроме Денниса. Он был не очень силен в спорте.

По этой же причине его отсутствие на бейсбольных матчах не считалось чем-то странным. Даже если он и участвовал, его, скорее всего, просто не замечали. Деннис держался особняком, но не из-за застенчивости. Причины были иными, и знал о них только он сам.

В дневниках Рейдер писал, что к этому моменту стал одержим шнурами и веревками. В них было нечто магическое, нечто, что ему трудно выразить словами. Стараясь пополнить коллекцию, он постоянно обшаривал окрестные переулки и мусорные контейнеры на задворках местных магазинов. Помимо этого, полюбил рисовать мумий, которых искали археологи в кино. Быть туго замотанным в полоски ткани, ощущать давление пут казалось просто изумительным. Стоило подумать об этом несколько секунд, как наступала эрекция.

Он начинал фантазировать, хотя пока не вполне определился с подробностями. Было понятно лишь одно: Деннис испытывал ненасытную потребность найти симпатичную девочку и связать ее по рукам и ногам. «Как мумию, но немного иначе», – говорил он себе.

Юный Рейдер инстинктивно понимал: жертва должна быть живой. Со временем это желание либо связать, либо быть связанным разрослось как опухоль. По свидетельствам дневников, однажды он сложил в карман часть драгоценных веревок и отправился к лесополосе на дальней окраине района. Желая убедиться, что никто не помешает, он произвел прямо-таки военную разведку на местности. Решив, что все спокойно, улегся на теплую землю, неуклюже обмотал шнуром щиколотки и затянул его на мертвый узел. Следующий этап был немного сложнее, но все получилось: сложив запястья вместе, Деннис продел руки в скользящий узел и затянул его зубами. Спрятавшись от всех на свете, он лежал под жарким послеполуденным солнцем и испытывал невероятное возбуждение. Где-то вдалеке тарахтел трактор, однако парень не обращал на него никакого внимания.

А потом, во время одного из сольных сеансов бандажа, это случилось: он эякулировал. Это было бесподобно. Рейдер испытал такую эйфорию, что на следующий день улизнул из дома для повторения. В скором времени он уже связывал себя каждый раз, когда оставался один хотя бы на несколько минут. Деннис писал, что наслаждался, воображая себя слабым и беспомощным, на грани смерти, в полной власти злого незнакомца. Это было куда круче, чем раньше, когда он скрывался в ближайшем сарае, чтобы помастурбировать над парой трусиков, украденных из материнского комода.

Однажды, когда Рейдер учился в шестом классе, в Уичито случилась сильная метель. Один из одноклассников рассказал, что из-за отвратительной погоды на большую перемену их не выпустили на улицу и оставили в классе. По его словам, Деннис предложил двум приятелям заняться рисованием «западни для девочек». Его идея пришлась всем по душе, ведь большинство знакомых девочек были врединами, которые постоянно выпендривались и побеждали в конкурсах на лучшее знание грамматики и арифметики. У Рейдера имелись другие причины ловить их в западню, но он не распространялся об этом. Через несколько минут компания увлеченно рисовала.

Первым делом Деннис изобразил огромный замок, похожий на тот, который, как он знал, построил в начале 90-х годов XIX века состоятельный чикагский врач Генри Холмс, впоследствии казненный за 27 зверских убийств (по некоторым оценкам, он мог совершить более 200). Прочитав об этом здании с потайными люками, комнатами без окон и подземной тюрьмой, где убийца ставил опыты над жертвами, Рейдер буквально зациклился на Холмсе. Мальчики изображали внутренние помещения, и Рейдер придумывал все новые и новые механические приспособления для усмирения. Один приятель обратил внимание, что с Рейдером происходит нечто странное. Выражение лица, с которым тот рисовал лезвия молотилки, стальные клетки и настенные горелки для поджаривания жертв, говорило не просто об увлеченности интересным занятием. Это было больше похоже на одержимость.

По рассказам друзей, в девятилетнем возрасте он был силен только в умении вести себя тихо и ничем не выделяться.

Когда учительница подошла к столу, за которым трое мальчиков заканчивали работу над западней, Деннис был в полном восторге. Его лицо светилось как гирлянда на рождественской елке. Когда мальчиков спросили, что они нарисовали, двоим приятелям стало неловко за дом ужасов. Как сказал мой источник, внутренний голос подсказывал, что этим творением не стоит гордиться. Оба застыли под взглядом учительницы. А Рейдер, наоборот, стал без умолку тараторить обо всех деталях своего дьявольского творения – как ничего не подозревающие девочки войдут внутрь через обычную входную дверь и сразу же окажутся намертво связанными. По лабиринтам подземных казематов ошеломленную жертву провезут на конвейере. Его распалившееся воображение выдавало настолько изощренные мрачные сценарии, что приятели открыли рты от изумления. Им было неловко оттого, что друг рассказывает все явно шокированной учительнице.

Этот одноклассник поведал, что воспоминание осталось с ним на всю жизнь.

А с началом серии убийств ВТК он не раз говорил себе, что этот образ является ключом к разгадке какой-то великой тайны, правда, непонятно, какой именно.

– Понимаю, это прозвучит дико, но тогда, в разгар истерии по поводу ВТК, я говорил себе, что знаю, кто это, – поведал школьный приятель Рейдера. – Я знал его, но никак не мог вспомнить имя. Какое-то выпадение памяти.

Говоря это, он невольно всхлипнул, будучи не в силах смириться с мыслью, что некогда водил дружбу с серийным убийцей.

– Я вообще не понимаю, как такое могло случиться. Я полностью сбит с толку, никогда в жизни с этим не разберусь.

Согласно дневниковым записям Рейдера, первый телевизор в семье появился в 1955 году, когда ему было 10 лет.

Дети Рейдеров обожали смотреть телешоу «Клуб Микки Мауса»[30]30
  Ежедневная детская развлекательная передача телеканала АВС. (Прим. пер.)


[Закрыть]. Однако Деннису нравились не веселые песенки и приключения персонажей. В средних классах он начал испытывать навязчивое и агрессивное влечение к Аннет Фуничелло[31]31
  Американская актриса, в подростковом возрасте снимавшаяся в телешоу «Клуб Микки Мауса». (Прим. пер.)


[Закрыть] – тогдашнему предмету обожания американских подростков. Он рассказывал Ландверу, что жаждал поехать в Калифорнию, похитить ее, связать и отвезти в какой-нибудь заброшенный дом, обязательно на вершине холма за городом. Закрыв глаза, он наслаждался мечтами о сексуальных штучках, которые проделал бы с ней, и об ужасе, который она испытает, поняв, что оказалась в его полной власти.

Из заметок Рейдера о том периоде жизни не ясно, что подразумевалось под сексуальными штучками. Полагаю, это не вполне понимал и он сам. Пока не понимал. Убивать Аннет не особенно хотелось, хотя под конец воображаемых пыток она обычно умирала. Больше всего ему нравилось ощущать полную власть над другим человеком. Он начинал сознавать, что это просто несравненное чувство.

В восьмом классе Рейдер обычно просиживал уроки на задних рядах, блуждая в сгущающейся тьме закоулков сознания. Он писал, что скучал в школе – надо полагать, учебное заведение отвлекало от фантазирования. При наличии живого воображения он совершенно не понимал, как применить его в учебе. Зато оно помогало в создании казематов, живых мумий и орудий пыток. Деннис неплохо успевал в математике, но, несмотря на все усилия, не справлялся со школьным курсом английского языка и литературы, хотя с удовольствием сочинял довольно корявые лимерики. Правда, о том, чтобы показать это словотворчество учителю, не могло быть и речи. Вот один из них, который я обнаружил в записях:

 
Вот живет эта девочка, кругленькая
И умная
Тем лучше, запакуем ее крепко
Как мумию
 

Рейдер делал минимум необходимого, чтобы удержаться в школе, и приберегал умственные силы для другого.

Обычно проводил занятия в полудреме, мысленно уносясь в мрачные глубины фантазий. Он старался не привлекать внимания, а вид взбешенного учителя, поймавшего кого-то из соучеников на сне во время урока, приводил его в полный восторг. Ему очень нравилось, как учителя колотят указками по парте провинившегося ученика.

Запечатленное сознанием выражение лица Денниса всегда вызывало у одноклассника тревожное чувство, хотя он и не мог внятно сформулировать почему.

Рейдер писал: хотя ему было невыносимо скучно, он всегда сохранял внимательный и серьезный вид, чтобы учителя не сомневались, что он ловит на лету каждое слово. Еще поведал, что одной из любимых забав было нацепить линейку на карандаш и раскручивать ее. Это оказывало убаюкивающее и успокаивающее действие и стирало грань между сознанием и фантазиями. Стоило воззриться на самодельный «пропеллер», как все, что творилось в голове, приобретало значительно более реальный характер. Он писал, что мысли нарастали и ускорялись подобно катящемуся по склону снежному кому. В дневнике Деннис задавался вопросом, не называется ли это состояние «гипнотическим… стансом». Он знал, это называется не так, но ему и в голову не пришло выяснить правильное название – так уж были устроены его мозги.

Рейдер раздумывал на уроке, каково это – изловить одну, двух или трех из сидящих вокруг девочек и накрепко связать по рукам и ногам. А потом привязать их тела к холодным рельсам железной дороги.

Я потер глаза и откинулся на спинку стула, пододвинутого к небольшому письменному столу. Глядя на экран ноутбука, я не мог поверить, что читаю все это.

Он обожал представлять, как веревки глубоко впиваются в нежную кожу девочек, заставляя их запястья и лодыжки приобретать кровянисто-розовый оттенок. Лучшее начиналось при появлении поезда на горизонте. Когда он надвигался на жертв, Рейдер испытывал такое возбуждение, что, казалось, сердце выпрыгивало из груди. Как прекрасно наблюдать за плачевными потугами поднять головы, чтобы хоть краем глаза увидеть несущееся на них тысячетонное стальное чудище! А самый выдающийся момент наступал, когда жертвы понимали: они привязаны к рельсам так туго, что головой не пошевелить. Оставалось только прислушиваться к поезду, который все ближе… «Ведь это так прекрасно», – говорил он себе. Пленницы в его полной власти. При попытке кричать (в конце они всегда пытались) и быть услышанными через кляпы, которыми он заткнул им рты, до него доносилось только тихое мычание. Все равно слишком поздно – в этот момент поезд переезжал их.

Ощущение, будто я взял циркулярную пилу, срезал макушку человека, за которым охотился несколько десятилетий, и теперь смотрю, что творится внутри. Зрелище отвратительное, но помогало понять, как эволюционировал этот монстр.

Иногда сцены настолько возбуждали его, что он удерживал их в сознании вплоть до отхода ко сну. И тогда мысленно возвращался к железнодорожным путям и мастурбировал на беспомощных девочек. Впоследствии он признавался полицейским, что очень скоро начал воспринимать это как кино, просто с собственным участием. Он был не только продюсером и режиссером, но и звездой фильмов. Мысленно создавались целые миры – все без исключения гибельные, болезненные и возбуждающие. Никогда и никому он не рассказывал о них. Все оставалось замурованным в глубинах сознания. Знали лишь женские персонажи фантазий, только говорить не могли. Из-за кляпов во рту.