Текст книги "Жар желания"

Глава 38

Майло уже начинал думать, будто мистер Мерриам настоящий идиот. У него полный багажник книг и дисков, а босс не потрудился позвонить и сказать, когда нужно все это принести. Странно, ведь он так радовался, когда Майло объявил, что нашел все найденное девушкой. Конечно, все это ложь, но мистер Мерриам этого не знает!

А теперь босс ведет себя, как настоящий грубиян! Почему не звонит?! Можно побиться об заклад, тут замешаны Чарли и Лу! Пытаются его вытеснить!

Два дня и две ночи, и ни единого слова! Майло уже хотел выкинуть коробки в мусорный ящик, но решил подождать. Босс на него надеется.

Отправившись купить тройной чизбургер с жареной картошкой и соусом чили, он захватил одноразовый телефон. Ему не нравилось есть в ресторане одному, поэтому он остановился у окошка, где продавали еду на вынос.

Наконец Майло вернулся, разорвал пропитанный жиром пакет и разложил на оттоманке добычу. Схватил сочащийся сыром чизбургер, другой рукой потянулся за пультом и включил телевизор. Обычно он смотрел кабельные каналы, но хороших фильмов не нашел и случайно переключился на новостной канал. И если бы не задержался, чтобы обмакнуть ломтик картофеля в соус, не услышал бы имени мистера Мерриама.

Прокурор, стоя перед дюжиной направленных на него микрофонов, громко вещал:

– Фрэнк Мерриам, Чарлз Броуди и Лу Стэк находятся в заключении. Эти трое были арестованы по обвинению в убийстве Берни Яворски.

– Насколько известно, их обличили после просмотра записи, на которой они уничтожали улики в Перейсо-парке. Это правда? – крикнул репортер.

«Ого!» – подумал Майло.

– Боюсь, что об этом я пока не имею права говорить.

– Как насчет записи, где Мерриам сознается в других преступлениях? – спросил другой. – Правда ли, что он замешан в других убийствах?

Прокурор оставался спокойным и сдержанным.

– Я и на это не могу ответить.

– Как насчет выхода под залог?

– Мы будем просить судью об отказе, поскольку считаем, что мистер Мерриам и его помощники вполне способны сбежать, а они крайне опасные преступники. Могу сказать, что все собранные доказательства очень убедительны, и мы уверены в вынесении обвинительного вердикта.

– Вот это да, – прошептал Майло. – Никакого залога?

На экране возник офис Мерриама, откуда полицейские выносили коробки с надписями «улики».

– Никакого залога? – повторил Майло. До него неожиданно дошло. Теперь он безработный!

И что теперь делать со всеми этими книгами?

Глава 39

Сэм не мог выбросить из головы мысли о Лайре. Одному Богу известно, как он пытался. Но она встала перед глазами прямо посреди лекции, которую Сэм читал лос-анджелесским курсантам, и он сбился, скомкав речь. То же самое произошло в Сан-Диего.

Впрочем, он много думал и о расследовании. Агент Трапп держал его в курсе. Он сообщил, что ни ФБР, ни лос-анджелесский департамент полиции не смогли привязать Флинна к Мерриаму или Руни.

– Возвращайся в Вашингтон, – посоветовал Трапп. – Я позвоню, когда появится что-то новое. Насчет Лайры не тревожься. Мы Флинна к ней и близко не подпустим.

Но Сэм не мог вернуться. Не мог уехать. Позвонил, отказался от билетов и поехал в Лос-Анджелес.

Ему не нравилось, как провели расследование. Что-то тут было не так. Мерриаму еще не предложили удовлетворявшее его решение, так что он как воды в рот набрал. Зато два его сообщника развязали языки. Они согласились сдать Мерриама, если им смягчат приговоры. Однако о Флинне и его людях они ничего не знали. Мало того, уверяли, что в жизни о нем не слышали, и ничто не могло заставить их изменить показания. Похоже, Мерриам и его люди боялись банды Флинна больше, чем тюремного срока, однако Сэм не находил себе места. Все предполагали, будто Мерриам нанял людей Флинна для слежки за Лайрой, и теперь, когда Мерриам оказался за решеткой, опасность исчезла. Если бы Сэм остался с Флинном наедине, то сумел бы заставить разговориться, даже если бы это стоило ему должности. Лучше расстаться с жетоном, чем с Лайрой. При одной мысли о том, что с ней что-то случится, он сходил с ума.

Ему не стоило уезжать. Да, у него нашелся бы десяток причин для отъезда, но ни одна из них яйца выеденного не стоила. Правда в том, что Лайра пугала его. Он уехал, потому что не хотел ее любить. Может ли что-то быть глупее? Он был идиотом и трусом. И черт побери, любил ее!

Сэм позвонил ей домой и на сотовый, но ответа не получил. И решил справиться у детектива О’Малли.

– Появилось что-то новое по тем арестованным парням? – спросил он.

– Нет. Трапп, возможно, говорил, что мы пока не смогли связать их с Мерриамом. А Джонсон и Фоули, те двое, что стреляли по вам в парке, по-прежнему молчат. Как бы мы ни хотели доказать, что это Мерриам нанял их, улик нет. То же самое и с бомбой под машиной. Мы не можем привязать ее к Мерриаму. Но пытаемся.

– Прекрасно. Нельзя вот так просто взять и бросить все это.

Следуя инструкциям окружного прокурора, О’Малли приказал привести Фоули и Джонсона в допросную. Они достаточно долго просидели в камерах, чтобы начать волноваться, и это была последняя попытка прокуратуры заключить сделку с тем, кто заговорит первым. О’Малли считал, будто нет ни малейшего шанса на то, что кто-то выдаст Флинна. Он страшнее любой тюрьмы.

Сэм находился в нескольких милях от квартиры Лайры, когда детектив позвонил и спросил, не хочет ли он понаблюдать за допросом. Сэм немедленно развернулся и поехал в участок. Он не удовольствуется ролью наблюдателя. У него накопилось немало вопросов к обвиняемым.

О’Малли увидел, как он поднимается по лестнице. На Сэме были удобные джинсы и белая рубашка. Детектив в том же самом помятом синем костюме, который носил три дня из пяти, позавидовал ему:

– Неплохой дресс-код у вас, федералов!

– Я не на работе, – сухо уведомил Сэм.

Пока они шли по коридору, О’Малли сказал:

– Послушайте, я не выполнил вашего задания и прошу меня простить. И еще я очень ценю то, что вы признали нас главными в проводимой операции.

– Это сделал Трапп.

– Да, но сказали ему вы. Все равно спасибо.

– Они уже здесь?

– Только что прибыли. Джонсон в одной комнате, Фоули – в другой. Ждем помощника прокурора.

– Пойдем.

– Прокурора ждать не будете?

– Нет.

Сэм вошел в наблюдательную, оглядел Джонсона, нервно обкусывавшего ногти и выплевывавшего их на пол. Молодой. Почти подросток.

Сэм немного помедлил, прежде чем перейти коридор и посмотреть на Фоули. Мужчина средних лет развалился на стуле и со скучающим видом барабанил пальцами по столу.

– Я начну с Джонсона.

Детектив пошел за Сэмом в допросную, где ждал Джонсон. Когда он представил агента, Джонсон ухмыльнулся. Сэм не видел рук Джонсона под столом.

– Он в наручниках? – спросил он О’Малли.

– Что, боишься меня? – съязвил Джонсон, но Сэм его проигнорировал.

– Какое это имеет значение? – удивился детектив.

– Если он в наручниках, я не смогу впечатать его в стену.

Судя по взгляду, которым он окатил Джонсона, угроза была нешуточной. Но заключенного она не убедила.

– Ты этого не сделаешь. Агентам ФБР такое запрещено!

– Сегодня я не агент. Я в отпуске, – сообщил Сэм и, повернувшись к О’Малли, спросил: – Не хотите взять мой пистолет и подождать немного за дверью?

– Ты меня не тронешь! – прорычал Джонсон. – Я свои права знаю! Это незаконно!

Сэм шагнул к столу, и Джонсон съежился.

– Я не просто агент, – сообщил Сэм. – Я тот агент, которого ты пытался убить в Перейсо-парке, а вот это незаконно. Так что я могу делать с тобой все, что угодно.

Помощник прокурора стоял в комнате наблюдений, когда Джонсон завопил, что требует адвоката.

– Класс, – пробормотал он. – Агент Кинкейд так его запугал, что он теперь рта не откроет.

– Погодите, – посоветовал стоявший рядом детектив Мурен. – Посмотрим, что будет делать Кинкейд.

Сэм улыбнулся Джонсону, прежде чем приказать детективу:

– Зовите адвоката, да побыстрее. Как только его переведут отсюда, он мертвец.

Сообщив это, Сэм сделал вид, что уходит.

– Погоди! – завопил Джонсон. – То есть как это «мертвец»?

– Ты не слышал? – удивился Сэм. – Детектив, вы ему ничего не сказали?

– Не хотел пугать, – подыграл детектив.

Сэм покачал головой:

– Бросаете его на съедение Флинну?

Он снова пошел к двери.

– Что вы слышали? – выпалил Джонсон.

Сэм повернулся, прислонился к стене и сложил руки на груди.

– Флинн считает, будто ты раскололся. Его люди только и ждут, чтобы тебя похитить и убить. По крайней мере так говорят.

– Но я слова не сказал! Почему Флинн считает меня крысой?

Сэм улыбнулся:

– Я его убедил. Молись, Джонсон.

Он в третий раз повернулся, чтобы уйти. В коридоре его догнал истерический вопль Джонсона:

– Я хочу заключить сделку! Все скажу, но желаю защиту свидетелей и все такоеееее!

Когда Сэм вернулся в допросную, помощник прокурора немедленно последовал за ним. Джонсон знал помощника, потому что тот уже допрашивал его раньше.

– Теперь я сам, – сказал помощник Сэму. – Позвольте сказать…

– Я остаюсь, – перебил Сэм.

– Но это…

– Он стрелял в федерального агента. Я могу одним звонком взять контроль над расследованием.

– Если хотите остаться, дело ваше, спорить не стану. Только не вмешивайтесь.

О’Малли тоже решил остаться. Подражая Сэму, он прислонился к стене и стал слушать.

Джонсон обращался исключительно к Сэму:

– Я не стрелял. Вел машину, и только. Стрелял Фоули. Ему было велено убить девчонку.

– Кем велено? – спросил помощник прокурора.

– Флинном.

– Он объяснил почему?

– Нет, но мы с Фоули сообразили. Должок старому приятелю. Я слышал, как он говорил Фоули, что несколько лет назад у этого приятеля имелся компромат на Флинна. Тот тип мог обнародовать компромат и спалить Флинна, но он этого не сделал. И не пытался шантажировать. Приятель сказал что, как в «Крестном отце», когда-нибудь попросит одолжения, и тогда Флинн ему поможет.

– Одолжение заключается в том, чтобы избавиться от Лайры Прескотт?

– Да.

– Кто этот приятель?

– Не знаю. Флинн никогда не упоминал его имени при мне или Фоули. Так сделка будет?

– Он ничего не говорил о приятеле? – допытывался Сэм.

– Только то, что давно его знает и он на него не донес.

– Что общего все это имеет с Мерриамом? – спросил помощник прокурора.

– Вы, парни, все не так поняли, – засмеялся Джонсон. – Флинн никогда не стал бы связываться с Мерриамом. Пару лет назад у них возникли какие-то совместные делишки, и сукин сын пытался обуть Флинна на пару сотен штук. Флинн в жизни не сделал бы ему одолжения.

– Но почему именно Лайра Прескотт стала мишенью?

– Флинн что-то говорил насчет того, что девчонка сильно подгадила его приятелю и ему тоже. Теперь они не могут выбрасывать на свалку то, от чего хотят избавиться без лишнего шума.

Сэм ощутил настоятельную необходимость найти Лайру. В голове крутилась тысяча вопросов, на которые еще предстояло найти ответ. Но одно было ясно: человек, стремившийся покончить с Лайрой, по-прежнему разгуливал на свободе.

Он поспешил выйти. Детектив ринулся за ним.

– Что вы обо всем этом думаете, Сэм?

– Лайра засняла что-то еще. Очень важное. Нужно еще раз посмотреть фильм.

Он помчался на квартиру Лайры. Сидни открыла дверь и немедленно почувствовала: что-то неладно.

– Что случилось?

– Лайра здесь?

– Нет. Сэм, что случилось?

– Нужно убедиться, что с ней все в порядке. Я должен ее увидеть.

– Лайра вернулась из Сан-Диего с кучей отснятого материала и все еще работает над проектом. Сказала, что задержится на весь день. Она должна встретиться с профессором Малером и отдать на проверку собранную информацию и карты памяти, и еще показать законченный детский фильм. Вернется домой очень поздно.

– Спасибо, Сидни.

– Но Лайра в безопасности, правда? – остановила его Сидни.

– Я найду ее и больше не выпущу из виду. Не волнуйся.

У Сэма постепенно складывалась версия, но он должен быть уверен.

Кампус был почти пуст. Занятия закончились, и на улице уже зажигались фонари. Он бежал по площади, когда увидел идущих навстречу молодых людей и узнал в них Карла и Илая, друзей Лайры.

– Привет, Сэм! – крикнул Карл.

– Видели Лайру?

– Она только сейчас была в офисе Малера вместе с нами.

– Зол, как бульдог, – пробормотал Карл. – Еще пара занятий с этим старым болваном, и я больше никогда не захочу слышать слово «щупальца».

– О чем ты? – нахмурился Сэм.

– «Щупальца алчности», – пояснил Илай. – Название документального фильма, который снял Малер. Единственная его заявка на славу. Он выиграл маленькую, ничего не значащую премию, но постоянно о ней талдычит. Неудивительно, что его жена бросила.

– Это фильм о небольших мафиозных семьях в Лос-Анджелесе и… – добавил Илай. – Эй, куда вы?!

В мозгу Сэма промелькнули картинки, как снимки на карте памяти. Постер с «Перейсо-парком» в кабинете Малера. Лайра, сидящая в его кабинете, пока один из людей Флинна подкладывает бомбу под днище машины, Малер, советующий сосредоточиться на детском фильме вместо того, чтобы ехать в парк. Да… и металлическая коробка с картами памяти. Малер хотел их получить, считая, что там есть какие-то улики против него.

Сэм на бегу выхватил их кармана телефон и набрал номер. Дождавшись ответа О’Малли, он прокричал:

– Это Малер!

Глава 40

Лайра подождала, пока из аудитории выйдет последний студент. Лекция была последней, и студенты спешили поскорее уйти. Сгущались сумерки, и Лайре не терпелось поскорее попасть в лабораторию и продолжить монтаж фильма, но сначала нужно выдержать встречу с профессором. Малер позвонил ей домой вчера вечером и объяснил, что несколько дней пытается с ней поговорить. Заметил, что она пропустила пару лекций, и после всей этой суматохи с бомбой и стрельбой он надеется, что она в безопасности. Однако все же подчеркнул, что ей придется наверстать пропущенное. Малер также опасался, что она не посвящает достаточно времени детскому фильму.

Лайра объяснила, что была в другом городе и снимала первоклассников, а теперь начинает монтаж. Втайне она ожидала, что профессор отчитает ее за пропуски: Малер всегда знал, как поставить студентов на место, и ему нравилось их унижать. Наверное, это придавало ему значимости в собственных глазах.

Малер откашлялся, и Лайра поняла, что нотации не миновать.

– Вам следует более серьезно относиться к занятиям, иначе никогда не пробьетесь в СМИ, особенно в киноиндустрии.

– Да, профессор, – послушно ответила Лайра.

– В городе немало энергичных молодых людей, которые будут счастливы посещать мои лекции.

– Я знаю, профессор.

– Прекрасно. А теперь, Лайра, я хочу вас похвалить.

Она едва не уронила телефон. Похвала Малера?! Неслыханно!

– Ваш документальный фильм о парке совсем неплох.

Для Малера такая сдержанная похвала все равно, что для любого другого человека бурные аплодисменты.

– Спасибо, доктор Малер, – пробормотала она. – Я не заслужила такой…

– Нет-нет, – перебил Малер. – Я и звоню вам потому, что, вероятно, смогу представить ваш фильм на симпозиуме в Нью-Йорке. И если он получит то признание, на которое я рассчитываю, вы получите возможность показать его всей стране!

– Это было бы здорово! – обрадовалась Лайра. – Если большое количество людей увидят фильм, это принесет немало пользы. Может, власти распорядятся очистить Перейсо-парк, а вандалы, сбрасывающие мусор, предстанут перед судом. Если их остановят, и то хорошо!

– Но для того, чтобы организовать презентацию вашего фильма, – продолжал Малер, – мне нужно видеть все ваши письменные материалы, знать, какой камерой вы пользовались, и посмотреть все, что вы отсняли.

– Снимки хранятся в картах памяти, – пояснила Лайра. – Я перенесла те, которые нужны для фильма, в компьютерный файл, а в картах их несколько тысяч.

– Приносите все, – велел он. – Даже снимки очаровательного садика, о котором вы мне говорили. Я отдам их позже, чтобы вы все скомпоновали на диске, если понадобится.

– Ок, – согласилась Лайра. – Завтра вечером у меня ваша лекция. Тогда и принесу все.

Малер, не попрощавшись, отключился.

Сидя в аудитории, Лайра нетерпеливо поглядывала на часы над дверью в кабинет профессора. Она очень надеялась, что встреча не займет много времени. Ей так хотелось еще поработать над детским фильмом!

Карл и Илай остановились у стола, чтобы задать профессору пару вопросов, но тот отвечал односложно и нетерпеливо, явно вынуждая их поскорее уйти.

Закрыв за ними дверь, Малер повернулся к Лайре.

– Зайдите в кабинет, – велел он.

Лайра подхватила рюкзак и файловую папку с распечатками и последовала за ним. Малер закрыл дверь, показал ей на стул, а сам сел за письменный стол. Лайра отметила, что постера с Перейсо-парком больше нет. Только на стене остался невыгоревший прямоугольник. Жаль, что профессор убрал единственный жизнерадостный предмет в этой унылой комнате. Впрочем, сам он человек угрюмый и порядочная зануда.

– У вас все материалы с собой? – осведомился профессор.

Какой-то студент постучал в окошечко на двери.

– Что там еще? – пробормотал Малер и, поспешив открыть дверь, бросил: – Неужели не видите, что я занят?

– Простите, профессор, я только хотел…

– Запишитесь на прием у ассистента.

– Но мне нужно спросить…

Малер захлопнул дверь перед носом студента, запер и опустил жалюзи на окошечке, после чего тяжело опустился в кресло.

– Так о чем мы? Материалы… – кивнул он. – Они с вами?

– Да. Я распечатала копии всех статей и записей, которые нашла.

Лайра положила папку на стол и потянулась к рюкзаку.

– У меня есть еще и записи интервью. Думала расшифровать их, но пока что времени не было.

Лайра открыла клапан рюкзака и вынула две металлические коробки.

– Тут карты памяти со всеми снимками парка.

– А садика? Они тоже тут?

– Да.

Малер собрал папки, положил в портфель, а коробки спрятал в парусиновую хозяйственную сумку.

– Уверены, что здесь абсолютно все? – уточнил профессор.

Девушка кивнула.

– Прекрасно. Думаю, участники симпозиума впечатлятся проделанной работой. Жаль, что вы не сможете поехать со мной, но боюсь, это исключительно для профессионалов. Таких, как я. Студентка вроде вас будет там не к месту.

Хотя Лайра мечтала сама представить собственную работу, при мысли о долгой поездке с профессором Малером ее передернуло.

– Мне нужно еще кое-что перед тем, как показать ваш документальный фильм, – заявил он.

– И что это? – спросила Лайра, уверенная в том, что отдала ему все, до последнего снимка.

– Необходимо увидеть Перейсо-парк, и, к сожалению, это мои последние свободные часы перед отъездом в Нью-Йорк. Машина стоит на улице. Я сяду за руль.

Профессор встал с таким видом, словно все уже решено.

Лайра на мгновение потеряла дар речи:

– Но, профессор, к тому времени, как мы доберемся туда, уже стемнеет. Кроме того, мне выделили время в лаборатории, и…

– Это подождет, – нетерпеливо бросил Малер. – Долго мы там не останемся. И все увидим при свете фар.

– Не могли бы вы поехать один? Вы говорили, что когда-то жили около парка и должны хорошо знать эту местность.

– Разумеется, – признал профессор, – но мне нужно услышать, какие ракурсы вы выбирали для камеры, какие факторы окружающей среды учитывали… все в этом роде.

Лайра никуда не желала с ним ехать. Интуиция подсказывала ей, что нужно поскорее убираться из его кабинета. Тут что-то не так. Уж очень заботится Малер о ее фильме…

– Простите, но я вынуждена отказаться.

– Отказаться от возможности показать свой фильм? Я не верю своим ушам!

– Я хочу, чтобы его показали. Но в Перейсо-парк я с вами не поеду.

– Мне придется настоять на своем. Боюсь, от этого зависит не только показ вашего фильма, но и вся оценка вашей работы в моем классе.

Малер открыл боковой ящик стола, а когда поднял глаза, Лайра увидела, что лицо его медленно багровеет, а челюсти стиснуты. Он выглядел так странно, что она больше не посмела отказываться.

– Хорошо, – сдалась Лайра, – давайте встретимся там. Сейчас позвоню своей соседке Сидни и попрошу ее поехать со мной. Она хотела увидеть парк, а я…

– Отдай телефон.

Она подняла глаза. В лицо ей смотрело дуло пистолета.

Потрясенная Лайра едва могла пролепетать:

– Профессор… что вы делаете?

– Я сказал, отдай мне телефон.

Малера трясло от гнева, а на лбу выступили толстые вены.

Только ширина стола отделяла Лайру от пули. Но страха почему-то не было. Ее переполняло бешенство. Уронив на колени руку с телефоном, она на ощупь нажала вызов 911 и приглушила звонок.

Малер едва сдерживал ярость:

– Нужно же было тебе из всех городских парков выбрать этот! Знай я это прежде, чем ты начала делать свои идиотские снимки, дал бы тебе другой проект.

– Я выбрала этот парк из-за постера в вашем кабинете!

– Хочешь сказать, что это моя вина?

Лайра не знала, как реагировать.

– Пожалуйста, положите пистолет и объясните, почему вы так расстроены?

– Расстроен? Я вне себя от злости! – прорычал Малер.

– Но почему?

– Ты направила чертову камеру на сад. Если там есть снимок моей машины или моего лица, я пропал. Рисковать мне нельзя.

Лайра глубоко вздохнула.

– Так это ваш сад?! Вы зарыли там что-то такое…

– Нет. Не там. Не там. Но если твоя камера засняла сад, значит, охватила все то, что было на другой стороне.

Профессор криво улыбнулся.

– Что там?

– Не «что». Кто, – поправил Малер. – Тяф-тяф-тяф… больше я от нее ничего не слышал. Постоянно меня грызла. Больше я не смог это выносить, – объяснил Малер и, немного подумав, добавил: – И мне нужны были деньги.

– Ваша жена? – ахнула Лайра.

– Я не мог с ней развестись, – буркнул Малер. – Все деньги были у нее.

Сердце Лайры ушло в пятки. Все студенты считали, будто жена ушла от Малера. Он был так желчен и сварлив, что этому было легко поверить.

– Деньги? Как вы можете получить деньги, если ее тело не найдено? На получение страховки могут уйти годы.

– Думаешь, умнее всех? Ошибаешься. Я и не хочу, чтобы ее тело нашли. Пока все уверены, будто она от меня ушла, я могу спокойно пользоваться ее счетами. Если узнают о ее смерти, я не получу ни цента. Она об этом позаботилась.

Малер покачал головой.

– Этот парк мог существовать в таком состоянии много лет. Если его начнут чистить и раскапывать…

Он неожиданно сообразил, что она не дала ему телефон.

– Отдай немедленно трубку!

Лайра подняла телефон и уронила на пол. К счастью, он не разбился. Хоть бы в полиции приняли ее вызов!

Продолжая целиться, Малер отступил. Гнев быстро сменялся паникой.

– Если бы ты только согласилась поехать в парк… А теперь придется изворачиваться. Двое твоих друзей ждут приблизительно в миле отсюда. Мне оставалось лишь передать тебя им. Они бы сделали остальное.

Лайра дрожала, отчаянно пытаясь остаться спокойной. В голову лезли мысли одна безумнее другой. Как отнять у него пистолет и остаться при этом невредимой?

Она видела смятение Малера. Все пошло не так, как он планировал, и теперь ему приходилось срочно изобретать новую стратегию. Лучшее, что можно было сделать, – это вызвать его на разговор.

– Какие друзья?

– Те люди, которых Флинн послал к тебе на квартиру. Ты брызнула в него перечным спреем, и ему не терпится встретиться с тобой.

Лайра пораженно уставилась на него.

– Это вы натравили на меня Флинна? Но что общего все это имеет с Фрэнком Мерриамом?

Она уже ничего не понимала.

– Кто, черт возьми, этот Мерриам? Я знаю одно: если бы громилы Флинна нашли снимки в твоей квартире, все давно было бы кончено. Но они ничего не нашли, и я не мог рисковать своей свободой. После этого дело в свои руки взял Флинн. Больше он помогать не будет! Я потратил свои козыри на чертову студентку!

Малер схватил телефон и, не сводя с Лайры глаз, нажал несколько цифр. Лайра подумала, что, если профессор вытянет руку немного дальше, она сумеет выбить пистолет. Но он поднес телефон к уху.

– Она отказалась ехать. Вам придется забрать ее отсюда. К этому времени кампус опустеет. Подходите к задней двери на первом этаже.

Но Лайра не могла сидеть и ждать, пока ее силой вытащат на улицу. Если что-то немедленно не предпринять, она окажется один на один с тремя вооруженными людьми.

В кабинет Малера вело два входа: из коридора, которым пользовались студенты, и второй, через аудиторию. Сэм ворвался в здание и пробежал два лестничных пролета. Здесь никого не было и, подходя к кабинету, он замедлил шаг. Имя Малера, как у всех профессоров, было выгравировано на оконце. Жалюзи были опущены. Еще до того, как дотронуться до дверной ручки, Сэм уже знал, что дверь заперта.

Он услышал голос Малера, громкий и раздраженный. Но… но в нем явно звенели истерические нотки. Сэм был уверен: Лайра тоже там, но хотел услышать ее голос, удостовериться, что все с порядке. При одной мысли о том, что с ней может что-то случиться, он сходил с ума.

Сэм снял пистолет с предохранителя и, пригнувшись, стал подбираться к двери аудитории. Бесшумно повернул ручку и приоткрыл дверь. Малер стоял в профиль к нему, но Сэм увидел пистолет. Лайра скорее всего находится по другую сторону от стола. Если Малер целится в нее, значит, она жива и здорова.

Малер был так возбужден, что метался взад-вперед. Сэм никак не мог в него прицелиться. Да и бесполезно: с этого места ему все равно не попасть, а если открыть дверь шире, Малер заметит его и выстрелит в Лайру.

И тут он услышал тяжелые шаги… доносившиеся с лестницы. Там переговаривались двое мужчин, их голоса становились все отчетливее по мере того, как они приближались. Очевидно, они старались говорить потише, поэтому Сэм сумел разобрать всего несколько слов. Один жаловался на необходимость вырыть что-то, перевезти и снова зарыть, так, чтобы никто не нашел. Другой соглашался, что работа дерьмовая.

– Мы им что, могильщики? – возмущался первый. – А теперь придется рыть две новые могилы, одну для девчонки, другую для его жены. Вот ее тело и нужно переносить.

– Я захватил перечный спрей. Только для нее. Пусть сучка узнает, каково это!

Больше Сэм не мог ждать. Вернулся к кабинету и постучал.

Малер долго не отзывался, но наконец осторожно спросил:

– Кто там?

Сэм не ответил.

– Лайра, открой дверь. И попробуй только выкинуть что-нибудь, получишь пулю в спину, – предупредил Малер.

– Нет.

– Встань и открой дверь, – скомандовал он.

Сэм следил за лестницей. С минуты на минуту здесь появятся бандиты.

– Не встану! – вскрикнула Лайра.

– Сука, – пробормотал Малер и, не опуская пистолета, стал пятиться к двери. Сэм воспользовался моментом и ногой вышиб дверь, ударившую Малера в спину. Тот рухнул на пол рядом со столом. Лайра вскочила и бросилась к пистолету, но Малер перекатился на бок и схватил пистолет первым. Когда он прицелился в Сэма, Лайра бросилась на него. Малер перевел дуло пистолета на девушку, но тут прогремел выстрел. Пуля ударила Малера в горло, перебив сонную артерию. Кровь брызнула фонтаном, заливая окружающее пространство.

Лайру трясло от ужаса.

– Сэм, – позвала она, но голос был таким слабым, что он не услышал.

И даже не смотрел на нее. Поднял дверь, вставил в проем. Схватил стул и подпер дверь, чтобы никто не ворвался. Стекло треснуло, но все еще держалось. Сэм кое-как опустил порванные жалюзи как раз в тот момент, когда в коридоре громко затопали. Громилы услышали выстрел и помчались к кабинету. Рядом с дверью стояли два больших каталожных шкафа. Сэм схватил Лайру и толкнул в угол за шкафы, а сам встал перед ней, загородив собой.

Как и надеялся Сэм, мужчины вышибли дверь и стали палить еще до того, как вломились в комнату. Через мгновение письменный стол был изрешечен пулями.

– Проверь, тут ли она.

– Я ее достану! – похвастался второй.

– А я залью ей глаза перечным спреем, пусть наслаждается.

– Бросить оружие, – приказал Сэм.

Мстительный бандит развернулся. И Сэм выстрелом выбил у него пистолет. Его приятель нырнул за стол, но высунул руку и начал беспорядочно стрелять. Сэм ранил его в плечо, вынудив бросить оружие.

Когда он ногой отшвырнул пистолеты подальше от раненых, Лайра догадалась собрать оружие и положить на стол. К коллекции добавился и пистолет Малера.

Один из нападавших вопил, что больше не сможет пользоваться рукой.

– Стрелковой рукой? – уточнил Сэм. – Какой кошмар!

Лайра настороженно следила за вторым. Несмотря на рану в плече, лицо оставалось каменным. Из этих двоих он более опасен.

Она вновь услышала топот и обернулась. Сэм выглянул в коридор и показал жетон троим подбегавшим полицейским.

Вскоре их окружили полицейские и парамедики. Лайра встала в угол, давая им пройти. Сердце понемногу успокоилось, а руки больше не дрожали. Она заметила на полу свой мобильник и вспомнила, что звонила 911.

– Вы все записали? Каждое слово, сказанное Малером.

– Да, мэм, разумеется, – с улыбкой заверил полицейский.

В этот момент прибыл детектив О’Малли, и Сэм коротко рассказал о случившемся. Лайра ожидала, что Сэм уделит ей внимание, но тот был занят своими мыслями и словно ее не замечал. Дверь загораживали полицейские, поэтому она вышла в коридор через аудиторию. Почему Сэм не вывел ее этим ходом?

Лайра оглядела коридор и поняла. Если бы они вышли здесь и повернули в одну сторону, уперлись бы в тупик. Если бы они повернули в другую сторону, пришлось бы пробежать мимо кабинета, и они оказались бы прекрасной мишенью для бандитов. Они никогда бы не добрались до выхода невредимыми. Толкнув Лайру в угол и загородив собой, он спас ей жизнь.

Лайра подумала, что придется рассказывать о случившемся раза три, но вопросы были только у одного полицейского. Он объяснил, что оператор 911 слышал и записал каждое слово, так что они в курсе, и Лайра может ехать домой.

Сэм все еще разговаривал с О’Малли, и Лайра поняла, что глупо чего-то ждать. Очевидно, он сумел сложить головоломку и понять, что за всеми этими ужасами стоял Малер. Если она продолжит торчать здесь и не дождется ничего, кроме фразы «приятно было увидеться», каково ей будет потом?!

Нет, она не станет унижаться.

Лайра даже не попыталась забрать карты памяти и рюкзак. Теперь это вещественные доказательства…

Она сунула телефон в карман, повернулась и шагнула к двери.

Но далеко не ушла. Едва успела свернуть за угол, как ощутила сильные руки на своих плечах.