Текст книги "На краю света"

– 24 –
2018

– Я подумал, устроим наше ежегодное отчетное собрание в саду, – сказал Тед. – Надо пользоваться такой хорошей погодой. Все остальные уже там.

Мэри попыталась поймать взгляд Теда, но он, казалось, внимательно рассматривал поцарапанную краску на дверном косяке. И вообще он сегодня был не похож на себя. У него под глазами залегли тяжелые тени, и весь эффект отпуска в Дорсете как-то сошел, он казался бледным и отекшим. Она могла бы понять, что что-то не так, когда он не стал просить ее помочь с угощением, но опять же – ей и самой было не до того.

Джим еще раз звонил в «НайтЛайн» на этой неделе. Ну, или Мэри так думала. Этот звонок был еще менее внятным, чем два предыдущих, и продолжался не больше минуты. Связь была плохой. Мэри смогла расслышать только всхлипывания, перемежаемые извинениями. Это было ужасно. Джим был не из тех, кто открыто выражает эмоции, он предпочитал загонять стресс внутрь до тех пор, пока все это не взрывалось. Как только звонок прервался, в мозгу Мэри заметалась сотня наихудших возможных сценариев. Он болен? Он в беде? Господи, ну пожалуйста, пусть Джим будет хотя бы в тепле и с надежной крышей над головой.

Каким-то чудом Мэри удалось доработать до конца смены. Но между звонками она была совсем не там, а в их старой квартире, в объятиях Джима, голова прижата к его груди, руки вокруг него, самое лучшее место на земле. «Крепость», называл это Джим, особенно когда Мэри накрывала их с головой одеялом. Что бы ни происходило на работе или с семьей, все это оставалось в другом мире за пределами одеяла. Мэри отдала бы все на свете – буквально все, – чтобы снова оказаться сейчас в той крепости. Она смогла бы все исправить для Джима, для них обоих.

– Мэри?

Тед слегка кашлянул, но это прозвучало как лай. Они уже давно не выходили на свои воскресные прогулки, и Мэри вдруг стало стыдно, что она совсем его забросила. Тед столько делал для всех остальных и никогда не заботился о себе. Всем трудно просить о помощи, но Мэри всегда казалось, что мужчины в этом смысле бывают особенно упрямы.

– С тобой все в порядке? – Покопавшись в сумке, она вытащила помятую алюминиевую бутылку с водой.

Тед отмахнулся.

– Только бы не летняя простуда. Пусть бы и началась – но только после отчетного собрания! – И он вздел вверх сжатый кулак в слабой попытке, как догадалась Мэри, изобразить супергероя. Все-таки с ним было что-то не то. – Не хочешь пройти? Мы ждем теперь только Элис.

Мэри села рядом с Олив на один из стульев с высокой спинкой, которые Кит вынес из дома на лужайку. Оба поздоровались с ней, но Мэри было как-то трудно начинать светскую беседу. Как будто вернулись те дни, до появления Джима, когда она постоянно ощущала себя не участником своей собственной жизни, а кем-то, кто подглядывает за ней.

– Эй!

Появилась слегка запыхавшаяся Элис. Мэри заметила, что она несколько секунд поколебалась, как будто не была уверена в том, стоит ли ей подойти и поговорить с ней, с Мэри.

Мэри не видела Элис больше недели, с тех пор как она заходила в ее квартиру после второго звонка от Джима. Элис не значилась в расписании дежурств, и Мэри думала, не решила ли та отказаться от волонтерства. Почему-то, как это ни было глупо, она испытывала разочарование по этому поводу. Элис была единственной, кто знал про эти звонки, и Мэри ценила возможность при необходимости хоть немного облегчить душу.

Конкурс был жестким, но эта неделя все равно лидировала в соревновании на звание худшей в жизни Мэри. Все эти звонки, один за другим, да еще в довершение это жуткое видео в Интернете. Ни мама, ни кто-то другой из семьи не позвонили ей, что было, наверное, к счастью. Как она поняла на прошлое Рождество, семейная жизнь с детьми полностью поглощала внимание и силы, так что между работой, купаниями и укладываниями спать у ее братьев просто не оставалось времени бродить по Интернету, как они делали раньше.

Сама Мэри тоже больше не видела запись с тех пор, как Кит показал ее в «НайтЛайне» на своем телефоне. У Мэри просто не было сил думать об этом случае. Она только молилась, чтобы все забыли об этом, как обещал Кит. Можно было бы спросить у Элис, это было бы наиболее удобно, но та осталась стоять, где была, на дальнем краю лужайки.

– Я могу еще что-нибудь принести? – спросила Элис.

– Нет-нет, все в порядке, милая, – ответил Тед.

Мэри заметила, что Элис стиснула зубы. Или ей показалось? Напряжение мелькнуло и тут же рассеялось. Мэри сказала себе, что она слишком уж чувствительна.

– Ну, похоже, все собрались, – сказал Тед, выходя на лужайку с кувшином сока, стопкой бумажных стаканчиков и пачкой бумаг. Он поставил кувшин на траву посередине лужайки и передал бумаги Олив для раздачи. – У нас тут отличная команда, а? Я так рад, что все смогли прийти. У всех есть экземпляр протокола собрания? Я подумал, мы пройдемся по всем пунктам поочередно, если только никто не хочет ничего сказать до того, как мы начнем?

– Я хочу, – заявила Элис.

– Ну давай. – Улыбка Теда была приветливой и теплой, в отличие от стали во взгляде Элис.

Мэри слегка поежилась. Она знала, что Элис хорошая, но в ней была некоторая резкость – она помнила, как Элис тогда вторглась в ее квартиру. Почему она смотрит на Мэри? Господи, она же не… нет же?

Мэри рассказала Элис о звонках по секрету, и, если она сейчас выдаст, что Мэри не сообщила о них Теду и нарушила правила безопасности, ее могут вообще выгнать из «НайтЛайна». А если это случится, а Джим позвонит туда снова…

– Это Тед, – выпалила Элис, – звонит тебе, Мэри. Эти звонки в «НайтЛайн», которые ты думаешь от Джима. Они не от него. Прости меня, но они были от Теда.

Желудок Мэри как будто налился свинцом. Все вокруг молчали, но в голове у нее стояла какофония. Что она говорит? Ей звонил Тед? Тед. Это невозможно. Это правда? Откуда Элис может об этом знать? Мэри заставила себя оглядеть по очереди всех вокруг. Олив ничего не понимала, а Кит выглядел так, будто его ударили. Элис держалась как обычно. Но Тед? Он смотрел себе под ноги.

Большая, толстая оса села на руку Мэри и поползла по безымянному пальцу. Мэри не шевельнулась, чтобы согнать ее. Время Теда, чтобы отвергнуть обвинения, проходило.

– Это правда? – спросила наконец Мэри. Ее голос прозвучал тихо, но твердо. Она слишком долго пробыла в темноте неведения и сомнений. Она больше не могла. Просто не могла.

Тед стиснул перед собой ладони. Стоящая рядом с ним Элис что-то искала в своем телефоне. Один бог знает, что у нее там было. Еще какие-то чертовы видео? Мэри не желала этого знать. Уж точно не теперь, когда ее унизили перед всеми теми, кого она могла считать практически своими друзьями.

– Так это так? – переспросила Мэри. На сей раз ее голос прозвучал громче. У нее в ушах звенела ярость, кровь прилила к голове. Она не знала, насколько еще у нее может хватить сил.

– Да, – сказал Тед.

И тут у Мэри ослабели ноги. Колени подогнулись, и она снова упала на стул, согнувшись всем телом. Напряжение мышц куда-то испарилось. Все это не имело никакого смысла. Ничего из этого. Как? Почему? Тот, кто звонил, никак не подтверждал, что он Джим, но она была совершенно в этом уверена. Он говорил, что скучает. Сказал, что она – его надежное место… Или ей все это почудилось? Она сходит с ума. Но это, наверное, лучше, чем признать, что она могла забыть голос Джима. Ее Джима. Как такое может быть?

– Мэри, я не хотел, чтобы дошло до этого… – начал Тед. – Я собирался сказать тебе. Я пытался извиниться. – Его голос был надтреснутым, а в глазах стояли слезы. – Я представить не мог, что ты решишь, что это Джим. Я не хотел обманывать тебя, совсем не хотел. Честное слово. Не знаю, о чем я вообще думал…

Он протянул руку в сторону Мэри. Она даже не заметила этого.

Она никогда по-настоящему не прислушивалась к голосу Теда, к его тону, к его глубине. Для нее это был… просто голос. Ничего особенного. Но он был всего на год или на два старше, чем был бы сейчас Джим. Так что она должна винить только себя – глупую, надеющуюся, сумасшедшую идиотку, какая она и есть. Она сама сделала из себя полную дуру.

– Я не хотел причинить тебе боль. – У Теда дрожала челюсть. – Я хотел, чтобы ты заметила меня, Мэри. А ты никак не замечала. Тогда, в первый раз, я позвонил случайно, по ошибке; я выпил, мне было одиноко, я был в отчаянии. Я хотел, чтобы ты услышала меня, даже не зная, что это я. А после этого я позвонил, чтобы извиниться. Так и закрутилось. Это ужасно. Не могу выразить, как я жалею об этом…

Еще один пьяница. Матерь Божья, они что, все не могут без бутылки? Когда бы сама Мэри не мечтала забыться, она ни разу не пыталась воспользоваться этим предлогом. Потому что для нее это было именно этим. Предлогом. А с нее и так их достаточно. Может, виноват Тед, может, она сама – но что еще тут можно сказать?

Она растерянно огляделась. Все волонтеры смотрели на нее, не зная, что она будет делать.

Мэри и сама понятия об этом не имела. Она только знала, что должна исчезнуть отсюда. Немедленно.

Она схватила свой рюкзак и выбежала на дорогу.

– 25 –
2018

– Это непременно надо было сделать вот так? – выдохнул Тед.

Они с Элис остались в саду вдвоем. Между ними на траве фруктовые мушки кружили над листками с расписанием собрания и кувшином с апельсиновым напитком, который служил пресс-папье.

У Элис не было подходящего ответа. Да – потому что каким еще способом сказать Мэри, что ее главнейшая надежда строилась на обмане? Нет – потому что никто не планирует принести такую боль двум людям, чьи жизни и без того были закалены в суровой кузнице жизненных тягот.

Несмотря на приближающуюся к тридцати градусам полуденную жару, Теда трясло.

Никто не поверил бы по доброй воле, что Тед – добрый, дружелюбный, искренний Тед – звонил Мэри в «НайтЛайн». Но доказательства были неопровержимы. Во-первых, найденное Элис в его тумбочке расписание, где были подчеркнуты часы дежурства Мэри. И вылазка Элис к нему в дом во вторник, когда она поймала его в момент звонка. У Элис были фотографии и того и другого, чтобы предъявить их всем на собрании, если Тед попытается все отрицать. Она не ожидала, что он признается с такой легкостью.

– Даже не пытайся выставить меня виноватой, – ответила Элис.

Перед тем как идти сегодня на собрание, она отрепетировала у зеркала эти слова. На репетиции они звучали с яростью. Но сейчас казались слабыми и вялыми. Уловки Теда отняли у Элис половину времени, при ее без того жестком дедлайне. Они нарушили хрупкую рутину жизни Мэри. Но сейчас, на расстоянии вытянутой руки от разбитого человека, стоящего перед ней, Элис неожиданно поняла, что ее ярость была как минимум близорука.

Потому что Тед никогда не притворялся Джимом. Более того, слушая, как он пытается объясниться, Элис внезапно поняла, что он был так же одинок и несчастен, как и Мэри. Он неуклюже попытался обратить на себя внимание, и перестарался, а потом, пытаясь исправиться, сделал все еще хуже.

– Я не… – Тед почти сразу осекся.

Его голос дрогнул, и, хотя какая-то часть Элис хотела, прервав его слова, обнять его, прежде чем он согнется под тяжестью вины, она понимала, что она – не тот человек. Ему нужно прощение Мэри, и никого другого.

Мэри. Элис надеялась, что с ней все в порядке. Женщина в таком состоянии, выбегающая на дорогу… Элис уже думала об этом, в тот первый вечер, когда встретила Мэри и боялась, что она может сделать какую-нибудь глупость. Но, как она потом поняла, Мэри не из таких. Она сильнее, чем кажется. Она справится со всем, даже если разочарование поглотит ее.

Но все же Элис лучше было бы к ней заглянуть. Интересно, Кит и Олив знают, где она живет? Чем быстрее она найдется, тем быстрее Элис сможет воззвать к ее милосердию. Не только Теду отчаянно нужно излить душу.

– Мне надо идти, помочь им отыскать Мэри.

Тед кивнул. Он все еще не смотрел на Элис. Его взгляд был опущен на траву под ногами, грудь тяжело вздымалась.

– Скажи ей, что мне очень жаль. Пожалуйста, говори ей об этом все время.

Выйдя из дома Теда, Элис рухнула на обломок стены в конце улицы. То ли жара, то ли травматизм последних минут, но она была настолько дезориентирована, что не могла сообразить, в какой стороне отсюда находится квартира Мэри. Она опустила голову между колен, но головокружение только усилилось. О чем она только думала, вываливая свои открытия на Мэри в такой публичной манере?

Истина была в том, что Элис была так захвачена моментом разоблачения, что все более чувствительные и осторожные варианты, которые она придумывала и отрабатывала, вылетели в трубу. Хоть Элис и не жалела о том, что раскрыла Мэри источник звонков, она понимала, что должна извиниться за то, как это было сделано. Она по собственному опыту знала, как может убивать плохо преподнесенная правда.

Способ, которым сама Элис обнаружила, куда исчез ее отец, был отнюдь не публичным, но даже сейчас, спустя десять лет, при одной мысли об этом ей снова стало нехорошо. Ей было шестнадцать, с момента, как он исчез из ее жизни, прошло более четырех лет. Четыре долгих года мучительных мыслей о том, что же могло с ним случиться – лежит ли он мертвый в канаве или спит где-то в центре города, в нескольких милях от нее. Четыре года, за которые она отстранилась от собственной матери и разошлась с друзьями, самой большой проблемой которых было достать фальшивое удостоверение личности к следующей пятнице.

И тут явилось избавление. Оно обнаружилось не где-нибудь, а в почтовом ящике. Элис никогда не забудет теплое чувство предвкушения, когда она увидела почерк отца на открытке, пришедшей спустя две недели после ее дня рождения. Там были эти корявые линии и переносы, увидеть которые она так мечтала все эти тысячи раз. Трясущимися руками она открыла конверт. Оттуда выпала двадцатифунтовая банкнота. С днем рождения, Элис! Надеюсь, он прошел прекрасно.

Даже те немногие чувства, что там были, вскоре оказались погребены под последующим сообщением, в котором говорилось, что у нее теперь есть двое сводных братьев. Он встретил женщину и создал новую семью. Элис никогда не чувствовала себя такой уязвимой, такой обманутой в своих надеждах, что он однажды может вернуться домой. Она засунула деньги в дальний конец ящика с носками. Потом побежала на кухню и принесла коробок спичек. Открытка вспыхнула ярким пламенем вместе с остатками ее детской наивности. В жизни не всегда случается хороший конец, не так ли?

Но, хотя эта открытка и вызвала у Элис новый всплеск горя, она, по крайней мере, помогла ей найти другой путь, приподняв завесу. И это было то, чего она хотела для Мэри, – шанс продолжать жизнь.

В голове шумело гораздо меньше, так что Элис поднялась и вытащила телефон, чтобы сориентироваться по карте.

Ей позвонил Кит.

Элис взмолилась, чтобы новости были хорошими.

– Ты в порядке?

– Ага, – соврала Элис. Она не могла вдаваться в нахлынувшие воспоминания. – Вы нашли Мэри?

– Олив увидела, как она заходит к себе, но мы ее упустили. Мы звонили в дверь, но она не отвечает. Она задернула шторы. Думаю, надо оставить ее в покое и надеяться на лучшее.

Элис сглотнула.

– Ладно… Между прочим, мне жаль, что так вышло с Тедом…

– А что с ним такое?

– Ну, я хотела сказать, что я не поделилась с тобой подозрениями. Это было как-то уж чересчур, а я знала, что вы с ним близки. И я не знала, как ты можешь среагировать.

На другом конце настала тишина. Кит явно пытался найти верные слова, чтобы описать хаос в «НайтЛайне», вызванный Элис.

– Тед – хороший мужик, – в конце концов произнес Кит. – Хороший парень, который совершил ошибку. Мне страшно жаль, что он так расстроил Мэри, правда, но мне и его страшно жаль. Он должен был быть сильно не в себе, позвонив ей вот так с самого начала. Прямо ненавижу себя, что ничего не сделал, чтобы этого не случилось.

– Прости – что? – задохнулась Элис. – Ну, в смысле – как кто-то мог это предотвратить?

– Ну, не знаю, – ответил Кит. – Я мог бы больше общаться с Тедом, может, позвать его как-нибудь пропустить по стаканчику. Мы же все знали, как ему трудно. После смерти Бев он взял отпуск в «НайтЛайне», но не выдержал и двух недель. Ему надо было смотреть за детьми и еще работать. Он всегда был из тех, кто никогда не покажет слабости. Им бывает очень одиноко. – В голосе Кита звучала уверенность, которой Элис раньше в нем не замечала. Ей хотелось спросить, откуда она появилась, но Кит продолжил раньше, чем она успела это сделать. – Если уж он позвонил Мэри вот так, значит, ему совсем было некуда податься.

Элис знала, что Кит смышленый, но такой уровень эмоционального понимания поразил ее. Ей было чему поучиться.

– Я повела себя на собрании довольно глупо, да?

– Я думаю, было невозможно представить, как будет лучше. Кроме того, думаю, что Мэри тебя простит. А уж если ты сумеешь найти какие-то объяснения насчет Джима…

И это Элис себя считала настойчивой. У них все еще оставались наводки – скандал на работе, личные несчастья, на которые намекал Гас, – но какова была надежда отыскать его без того, чтобы отследить звонки? Она не собиралась сдаваться, но ей нужна была пара дней, чтобы собраться, прежде чем пускаться по новому направлению своего расследования.

– Элис, ты еще тут? Элис?

– Да.

– Хорошо. Мне надо перейти к настоящей причине своего звонка, прежде чем у меня кончится время.

Элис охватила паника. Интересно, есть ли предел, сколько плохих известий может за день вынести человек?

– У меня тут есть кое-что, что ты захочешь увидеть, – продолжил Кит.

– Что это?

– Ты можешь зайти прямо сейчас? Это надо и показать, и объяснить. Но можешь мне поверить – ты захочешь это увидеть. Пусть звонки и не вывели нас на Джима, но это… Ну, скажем так, я почти уверен, что это поможет.

– 26 –
2018

В квартире Кита было не чище, чем в прошлый раз. Даже, скорее, наоборот. Возле дивана стояли две плошки с чем-то, похожим на хрустящие хлопья. В буфете не осталось ни чистых чашек, ни стаканов. Элис не могла понять, почему он не позаботится, чтобы убраться или чтобы нанять уборщицу на свою банковскую зарплату. Она бы спросила об этом, если бы он не сказал ей четверть часа назад, что у них есть более неотложные дела.

– Так что это за «что-то», что я могу захотеть увидеть? – спросила Элис еще до того, как Кит успел полностью открыть ей дверь.

Кит поманил ее в сторону дивана.

– Садись, я сейчас возьму свои записи.

– Записи?

– Учусь у лучших мастеров.

– Подлиза, – улыбнулась Элис. Кит вернулся с двумя тонкими пачками бумаги, сколотыми скрепками. Если он сейчас продемонстрирует ей взрослую версию исторического проекта для младших школьников, она просто завизжит. Неужели можно подумать, что у нее есть на это время? Но сегодня нетерпение Элис уже обошлось ей – и Мэри – недешево. Улыбка застыла у нее на лице. – Ну давай же!

– Фото сработало. – Пауза, во время которой Элис пыталась сообразить, что Кит имеет в виду. – Ну, то, что ты прислала мне разместить на форуме, когда мы были в кафе возле офиса Гаса. Где Мэри с Джимом на Мостовой гигантов.

Вид Кита, открывающего форум поиска пропавших людей, вызвал в Элис такой приступ паники, что она совершенно забыла, как дала ему загрузить туда украденное фото. Вот черт! Как будто она без этого не наследила достаточно. Этого фото ей никто не давал, но, опять же, Мэри ведь этого не увидит? А если это окажется так эффективно, как, кажется, думает Кит, то тогда ухищрения Элис будут стоить того.

– Элис, пришло столько откликов, я тебе передать не могу! Но они хорошие. Знаешь, людям не все равно, что пишут про пропавших людей. – Еще бы не знать, подумала Элис. – Там никто не пытается изображать из себя нечто, как в других соцсетях. Там люди делятся догадками. Настоящими, толковыми.

Кит поднял вверх указательный палец, пытаясь не дать Элис его перебить.

– Я понимаю, что это некая смена задачи. Но я никогда особо не верил, что звонки в «НайтЛайн» куда-то нас приведут. Даже до сегодняшней встречи я уже изучал ту информацию, которую мы добыли. И тут до меня дошло – с Гасом и этим скандалом на работе мы поняли что-то о том, почему он исчез. – Элис кивнула. Это было верно. – Но как насчет того, куда он мог исчезнуть? Если Джим где-то есть и мы найдем его, тогда мы могли бы спросить его самого, что произошло, и убить двух зайцев одним выстрелом, так?

– Ну да-а-а… – Элис никогда не понимала до конца, что происходит у Кита в голове, и в эту секунду это было как никогда верно.

– Что могут сделать и что уже сделали люди на форуме – это попытаться дать нам подсказку, где Джим может находиться прямо сейчас.

– Но он исчез семь лет назад.

– Ты меня совсем за дурака держишь? Я говорю о текущих наводках. Я просмотрел последние двенадцать месяцев. И их там пять, все подтверждены как минимум двумя очевидцами. А некоторые и большим количеством. Вот, – Кит протянул ей один из своих буклетов. – Я разметил наш маршрут на карте и перенес сюда. Мы будем двигаться к северу; надо много чего осмотреть, и я прикинул, что понадобится минимум неделя…

Раскрыв досье Кита, Элис пролистала страниц десять текста, перемежаемого картинками хорошего качества. После карты был еще листок со списком вещей в дорогу. Еще там было написано: «Спагетти». Кроме этой последней страницы, все остальное было далеко от школьного проекта. У нее не нашлось слов, чтобы описать, насколько же она его недооценивала.

– Ну, что думаешь?

– Кит, тут столько работы. Ты не обязан был…

– Знаю. Но мне хотелось. Это большая разница.

– Почему?

– Что почему?

– Почему ты хочешь всем этим заниматься? Это же должно было занять много часов. У тебя наверняка есть куча более приятных дел, чем все это.

– Хорошо бы, – вздохнул Кит. – Нет, если честно, это были твои слова. Мне хочется сделать что-то полезное. Я давным-давно ничего такого не делал. В этом, думаю, все мои проблемы. – Он говорил тем же тоном, что и тогда, по телефону, говоря о браваде Теда. Наступила пауза, в которую прежняя Элис непременно бы вклинилась. Но, если «НайтЛайн» чему-то и научил ее, так это тому, что людям иногда нужно пространство для разговора. – Я знаком с Мэри много месяцев, но мне и в голову не приходило найти Джима. Может, я думал, что у меня нет времени или навыков, но сейчас я понял, что это все отговорки. И это именно ты показала мне, как нужно расставлять приоритеты.

– Ну, я очень тебе признательна, правда. И впечатлена, и… – Обнадежена, подумала Элис. Ее сердце не переставало учащенно биться с того момента, как она открыла листки Кита. Там были подробнейшие детали. Он прав, это меняет задачу, но действительно выглядит многообещающе.

– Мы можем выехать в понедельник и начать с пути, который я разметил, заехать во все пять мест, куда ведут последние наводки. У меня есть приятель, который может одолжить мне машину на неделю. Но только на неделю – потом она ему понадобится. Согласно плану, это все реально, если я буду держать скорость не меньше семидесяти. А тебе остается принять участие в оплате бензина.

Неделя. Если они найдут Джима, у Элис останется достаточно времени, чтобы написать статью на обещанную первую полосу до того, как ее шея окажется на плахе неизбежного сокращения… А что же с Мэри? Элис даже так и не извинилась перед ней, не говоря уж о разрешении на эту поездку. Хотя, конечно же, Мэри согласится с тем, что исследования Кита предоставляют отличную возможность отыскать Джима.

– Ну, что скажешь?

Элис медлила, уговаривая себя, что должна не думать ни о чем, кроме возможного наилучшего исхода.

– Да, – сказала она. – В понедельник. – В жизни иногда приходится принимать решения. Элис надеялась, что ей не придется об этом жалеть. – Только давай пока не будем говорить Мэри, ладно? Если я найду подходящий момент, я ей тогда лично все объясню. Думаю, так будет лучше всего.

– Разумно. Ну отлично, значит, все решено! Не хочешь остаться поужинать? Я думал…

– Спагетти? Не откажусь.

Пока Кит возился в кухне, Элис начала писать сообщение.

Привет, Джек.

Обнаружила многообещающую наводку для своей статьи. Хочу взять следующую неделю в качестве отпуска, чтобы все проверить. Вернусь в следующий понедельник, со статьей на передовицу в конце августа.

Я тебя не подведу.

Всего наилучшего,

Элис

Она быстро отослала сообщение, чтобы не передумать. Теперь у нее не было пути к отступлению.

– Можешь мне помочь? – позвал Кит. Элис бросила телефон в сумку и пошла в кухоньку, подобрав по пути пару мисок. Протискиваясь мимо Кита к раковине, она почувствовала, как напряглись при этом ее мышцы.

– Извини, – Кит попытался отпрянуть, но они стояли, прижатые друг к другу, как ложки в коробке.

Это было приятно, но совсем неправильно – это же Кит! – и… Не теперь, Китон. Элис дернулась вперед, рассыпав, кажется, двухмесячную кучу бумаги, засунутую за холодильник. Плоско сложенные картонки посыпались на пол. Он теперь выглядел как улицы центра Лондона после ралли.

И тут до Элис дошло, как можно извиниться перед Мэри. И получить возможность одобрения ею их грядущей экспедиции.

– Кит, у тебя тут найдется краска?