Текст книги "На краю света"

– 34 –
2018

Единственное, что заставляло Элис поверить, что на другом конце трубки все же есть живой человек, было периодическое глухое сопение, вызванное тяжелым вздохом.

– Алло? Это Элис Китон. Я писала на форуме пропавших людей про Джеймса Уитнелла? Мы ищем его. Но нам не слишком везет…

– Это потому, что вы не там ищете, – внезапно прорезавшись, голос оказался мрачным – этакий хрипловатый баритон человека, уставшего от своей тяжкой доли.

– Джим – это вы?

Раздалось фырканье – то ли смешок, то ли несдержанное раздражение.

– Ну, я должна об этом спросить. – Элис обернулась на Кита, который делал ей странные жесты руками, беззвучно произнося «громкая связь», но так безуспешно, что ей пришлось прикрыть микрофон рукой, чтобы ее собеседник в трубке этого не услышал. Она только помотала головой. Ей ни за что не хотелось потерять этот контакт.

– Нет. И я рад этому, учитывая, что он натворил.

– Так вы его знаете? – В этом вопросе Элис было все. Она затаила дыхание. – Он жив?

Человек зашелся таким громким лающим кашлем, что, кажется, у него могло сломаться ребро.

– Ай, – наконец ответил он.

Элис облегченно откинула голову назад.

– Слава богу…

– Я сейчас не могу особо разговаривать. Вам надо приехать сюда.

– Да, конечно, ну, если вы дадите нам адрес…

Она начала рыться в бардачке в поисках кусочка бумаги и делать Киту отчаянные знаки, как будто что-то записывала. Он вытащил из кармана ручку.

– Вы же не отступитесь, верно? – спросил человек.

Элис прикинула возможность сказать, что они уже были готовы повернуть назад и признать поражение. Строго говоря, они с Китом пока не обсуждали этого, но оба понимали, к чему приведет такой разговор.

– Нет, – ответила она. – Боюсь, я не могу остановиться, пока не отыщу Джима. – Элис и сама не понимала, откуда в ней взялись новые запасы энергии. – Это ради Мэри, ради ее спокойствия.

– Я думал, Мэри уже сдалась, – ответил мужчина. – Нехорошо это, что бы он ни говорил.

– Нам нужно знать, – это прозвучало гораздо настойчивее, чем хотелось Элис, как у упрямого ребенка. Ей тут же захотелось взять эти слова обратно, но было поздно. – Ну, в смысле, Мэри. Мы ее друзья.

– Я догадался. Смотрите, есть одна штука, о которой я должен предупредить. – В трубке раздался какой-то стук, шум. Элис различила шаги и другой мужской голос. Она в ужасе ждала, что сейчас связь прервется и их единственный шанс отыскать Джима испарится. – Мне надо идти. Я вам напишу.

– Подождите, а адрес?

Он отключился еще раньше, чем она успела договорить до конца.

– Кто это? О чем это? – От радостного энтузиазма Кита Элис только глубже ощущала свой провал. Она отбросила ручку. Она со звоном ударилась в лобовое стекло.

– Я не добыла у него адрес.

– Но он был нормальным? Он действительно знает Джима?

– Не знаю. – Краем взгляда она поймала свое отражение в зеркале заднего вида. Ее скулы выделялись еще сильнее обычного – она похудела за это время. И еще недосып. Она уже не знала, что правильно – среди всех этих обломов, провалов и оборванных нитей, в жизни Элис не осталось ничего хоть сколько-нибудь определенного. Но она действительно имела в виду то, что сказала по телефону, – она не успокоится, пока не найдет для Мэри нужных ответов.

Пока Кит пытался подыскать нужные слова утешения, телефон Элис зажужжал. Он отстегнул ремень с такой силой, что пряжка, отлетев, ударила его по подбородку. Он схватился за ушибленное место, а Элис тем временем открыла сообщение.

Там был только адрес. Кит ввел его в приложение с картой. Экран замерцал, переносясь из их текущего положения к северному краю Шотландии, где сфокусировался на побережье.

Элис застонала. У них оставалось только три дня – два, с учетом того, что им еще нужно было возвращаться домой, чтобы вовремя вернуть машину приятелю Кита. Она надеялась, что это будет хотя бы поближе к Илингу, чтобы, в самом худшем случае, если опять ничего не выйдет…

– Arriba! – ткнул пальцем в ее телефон Кит.

– Эврика, эврика, эврика, – пробормотала она. Архимед ведь не был испанцем.

– Не важно. Элис, ты не поверишь. – Кит увеличил экран, так что имя пользователя на форуме заполнило весь экран: [email protected]

– Ну, почта на «Хотмейл» – и что?

Один из четвероногих питомцев Алана подошел и встал на задние лапы, глядя на Элис сквозь пассажирское стекло. Она отвернулась.

– Угу. Тони Зифф? Энтони Зиффорд, Эл. – Кит открыл в своем телефоне фотографию. – Это же из листа продаж Алана? – Он сунул телефон ей под нос. – Он в феврале привозил сюда одного из своих пушистых друзей.

– О господи! – Элис не могла в это поверить. Слава богу за Интернет, и собак, и Кита – она в жизни бы не подумала об их божественном происхождении – до этого момента.

– Нашли!

То ли из-за неровных шотландских дорог, то ли от предчувствия того, что они могут обнаружить, но Элис тошнило. Она никогда и не была хорошим путешественником. Когда была маленькой, ей помогало только одно – положить голову папе на колени, чтобы не блевать прямо из окна на скорости 120 километров в час. Интересно, подумала Элис, как-то он живет теперь? Делает ли он то же самое для ее братьев? Она попыталась представить, как папа убирает с детских лбов прилипшие волоски, чтобы немного унять тошноту. Но ничего не получалось.

Странно. С того самого дня, как он исчез, Элис всегда было так легко представить его новую жизнь. Прежде чем она узнала, куда он исчез, она не могла избавиться от его образа – она прямо видела, как он спит прямо на улице или в подворотне. Но после того, как ей пришлось столкнуться с правдой, образы в ее воображении все равно оставались кошмарными, но несколько иначе; она представляла, как он аплодирует другим детям на школьном представлении, как строит знакомые гримасы другим детям, младше и милее ее.

А теперь вдруг – ничего? Как это может быть? Элис зажмурилась покрепче и попыталась вспомнить детали – полоска экземных пятен на запястье отца, изгиб его сжатой челюсти. Нет. Ничего. Значит ли это, что она наконец забыла его, так же, как он – ее? Прошло уже столько времени… А может, это первый признак того, что ее муки начали утихать? Замещаться чем-то другим? Может, и ей есть за что благодарить Мэри…

– Эй, Элли. – Кит осторожно, словно проверяя, насколько можно ее побеспокоить, положил руку ей на плечо.

– Где мы? – Элис понадобилось какое-то время, чтобы очнуться. Когда ей это удалось, перед ней оказалась бетонная стена, исписанная всевозможными граффити разного цвета и размера. Преобладало слово «член».

– Нам надо остановиться на ночь. Здесь жуткие пробки. Мы на пути к Ивернесс.

– О… – Элис, похоже, проспала весь день и большую часть вечера. Она поежилась. Куда подевалось лето? – Прости, что вся тяжелая работа досталась тебе.

Кит вылез из машины и уперся руками в ее крышу, чтобы размять ноги. Его рубашка задралась, приоткрыв полоску золотистых волос, сбегающую от пупка вниз. Элис отвела взгляд.

– Думаю, это лучшее, что мы можем придумать на сегодня. Тут неподалеку есть пансион, – сказал он, указывая на здание с другой стороны парковки. На нем, как на дешевой елочной гирлянде, мигали лампочки – больше погасших, чем горящих. Окна были занавешены, и трудно было сказать, что там внутри.

Парадная дверь была открыта, несмотря на объявление, что после десяти вечера надо звонить. Раздался резкий звук, как будто от стены отрывали клейкую ленту – девушка за стойкой, которой по виду было немного за двадцать, с убранными в пучок волосами, лопнула пузырь из жвачки и снова засунула ее в рот.

– У вас есть номера на сегодня? – спросила Элис. Она подождала, как ей казалось, достаточно приличное количество времени, чтобы Келли (судя по значку с именем) обратила на них внимание. Судя по всему, у Келли в телефоне было множество интересных сообщений. Но она все же сумела оторваться от них и взглянуть на экран компьютера.

– У нас есть номер на двоих. Без ванной, но она общая всего для двух…

– Нет, – хором сказали Элис и Кит.

– Нам нужно две кровати, – добавил Кит. – Мы, хм…

– Мы не вместе – в этом смысле, – пояснила Элис.

Девушка несколько раз пощелкала по экрану.

– Боюсь, у нас есть только этот номер.

– Правда? – Элис слишком устала, чтобы убедительно скрывать свой скептицизм.

– Мы популярны, – ответила та, указывая на лист бумаги в дешевой рамке, гласящий: «Лучшие места Южного Ивернесса, 2006». Это было напечатано одним из тех фонтов, которые делают все, кроме того, чтобы убедить читателя в своей правдивости.

– Могу понять, – встрял Кит, проводя рукой по волосам. Моргнув, он чуть шире открыл глаза – ради большей убедительности. И подмигнул. Элис видела, как суровость девушки тает на глазах. Когда Келли повернулась таким образом, чтобы исключить Элис из беседы, она с трудом удержалась, чтобы не заорать. – И что, у вас совсем-совсем ничего больше нет?

– Простите, – ответила Келли, излучая любезность. Поджав губы, она кокетливо прикусила нижнюю, как бы говоря, что это не в ее силах и не поддается контролю ее компьютерной мыши.

– Мы возьмем этот, – сказал Кит. – Спасибо за помощь. – Он протянул карточку через стойку. Элис даже не знала, что потрясло ее сильнее – тот скрытый шарм Кита, который внезапно проявился в подмигивании этой Келли, или то, что карточка оказалась золотой «Америкэн Экспресс».

Кит ввел код, и Келли протянула ему ключ, с которого свисал побитый деревянный кубик.

– Приятного вечера, сэр.

Элис так и застыла с приклеенной к лицу улыбкой, и Киту пришлось потянуть ее за рукав куртки, чтобы она пошла за ним. Он дотащил ее до конца вестибюля, туда, где был лифт, а рядом с ним лестница, которая казалась заметно надежнее.

– Я с радостью переночую в машине, – сказал Кит, протягивая ей ключ. Какая-то часть Элис готова была обиженно согласиться на это. Может, Келли захочет к нему присоединиться. Но она заткнула свою гордость; ее большая часть знала, что потом будет об этом жалеть.

– Да не надо, – она выместила свое раздражение на кнопке лифта, нажав на нее с такой силой, что у нее заболел кончик пальца. – Честно.

– Тогда я лягу на полу, – предложил Кит в качестве компромисса. В тусклом свете лобби черты его лица приобрели какое-то новое изящество. Элис сказала себе, что это усталость играет с ней свои шутки.

К чести Кита, он отозвал свое предложение не сразу, как только Элис открыла дверь их комнаты. Ковер был зеленым, но недостаточно темным, чтобы скрыть разбросанные по всей комнате выпуклости, которые выглядели – и наверняка ими и были – как грибы, растущие на подгнивших половых досках под ним.

– Не надо спать на этом полу, – сказала Элис, глядя на пятна. – Мы и так справимся.

Она пошла в ванную первой, и, к тому времени, как Кит, в свою очередь, оттуда вышел, вынула из шкафа лишние подушки и разложила их посередине матраса, построив нечто вроде стены.

– Отличная работа, – сказал Кит.

Повернувшись, она уловила взглядом мелькнувший у него между зубами кончик языка. Она скользнула глазами ниже. Кит был без майки. Упираясь одной рукой в дверной косяк, другой он подтягивал повыше резинку своих боксеров, так, что они закрыли бедренные кости. Элис никогда не видела таких накачанных мускулов в реальной жизни. Разве их не рисуют фотошопом? Соберись, Китон, веди себя прилично.

– Ээ – спасибо, – пробормотала она, начиная сожалеть о своих инженерных достижениях.

– Спокночи, Элис, – Кит хлопнулся на кровать со своей стороны барьера. Он выключил свет, но матрас был настолько мягким, что Элис могла ощущать все движения его тела. Он лег на бок, повернувшись к ней спиной.

Она не слишком прилежно задвинула шторы, и в комнату проникал свет от фонарей, висевших над продуктовым магазином с другой стороны парковки. Надо признать – у него красивая спина. Элис могла разглядеть веснушки на плечах, легкие выступы позвоночника, ровную спину, словно созданную, чтобы погладить ее рукой. Ее рукой? Если она не будет привязываться, то, может, это ничего, ну, один раз, а?

– Ты что, наблюдаешь, как я сплю? – спросил Кит.

Коленка Элис дернулась от испуга, подушки упали, стена рассыпалась. Кит потянулся убрать ту, что упала возле его головы. Его рука коснулась руки Элис, и она, совершенно инстинктивно, поймала ее.

А потом, даже не успев подумать, что делает, она хотела отпустить руку, но вместо этого пробежала пальцами у него по груди, вниз, замерев в сантиметре над резинкой боксеров. И подвинулась ближе, так что ее бедра прижались к его ногам.

Она перевернула Кита на спину.

– Это ничего?

Даже ради спасения собственной жизни Элис не могла бы сказать, почему ей потребовалось столько времени, чтобы понять, насколько он был совершенно, абсолютно, потрясающе прекрасным. Должно быть, помогло молчание. Хотя, какого черта он все еще молчит – может, она переборщила?

– Очень, – ответил Кит.

И тут его губы накрыли ее, и, казалось, оживили и зажгли огнем каждый нерв. Он сорвал с Элис майку, а его губы заскользили вниз по ее шее, груди, животу, верху бедер.

– Очень, очень ничего, – выдохнул он.

– 35 –
2018

Когда Мэри пришла в «НайтЛайн», Тед сидел, заваленный кучей бумаг. Крошечные ламинированные прямоугольнички сыпались ему под ноги из переполненной коробки, стоящей справа.

– Что это такое? – она наклонилась и подняла один квадратик.

– Визитки, – ответил Тед. – Случилась небольшая утечка. Хотя это не совсем визитки, это для «НайтЛайн». Я подумал, неплохо бы дать миру узнать про нас чуть побольше. Моя идея заключалась в том, что мы будем брать их понемногу, раздавать на работе, просить магазины выставлять их, может быть, бросать в почтовые ящики… Никогда не знаешь, кому они смогут понадобиться.

Мэри следила за движениями его кадыка.

– Как ты вообще?

С их последнего разговора в парке прошло четыре дня, и Мэри за это время пришла к окончательным выводам. Тед так убедительно прятал свое одиночество, что неудивительно, почему ее так потрясли разоблачения Элис на общем собрании. И, хотя Тед и был неправ, звоня ей, в этом не было никакой жестокости. Мэри уже знала, что сильные чувства, не находя выхода, могут принимать очень странные формы. Она и сама не была чужда их проявлений, которые могли бы со стороны казаться очень странными.

– Ой, знаешь, на работе снова куча дел, несколько новых проектов, очень удачно. Тим приедет на эти выходные, обещал новую девушку привезти…

– Я имею в виду – как ты?

Тед замолчал. Мэри подумала – когда же ему в последний раз задавали этот вопрос, желая получить настоящий ответ, а не быстрое «все нормально» в качестве необходимого обмена любезностями.

– Знаешь, я тут позвонил, – начал Тед. – Нет, не в этом смысле. Но… кому-то из специалистов. Я не назову ее психотерапевтом, потому что я же не американец какой, но, я уверен, ты меня понимаешь.

– Это просто здорово, Тед, – улыбнулась Мэри.

И пока этого достаточно. Мэри поняла, что, когда дело доходит до чувств и сложностей – ну, или прочих эвфемизмов, применяемых для обозначения душевного здоровья, – то тут лучше не торопиться. Легчайшим образом. Она зажмурилась, стараясь избавиться от нахлынувших воспоминаний. Почему этот мир делает мужчин такими… осторожными? Это так их портит.

И, хотя Мэри понимала, что уж не ей говорить об этом, все же она хотела бы как-то вдолбить в упрямую голову Теда, что он не обязан в одиночку справляться со всеми своими проблемами. Хотя он-то как раз уже обратился за помощью, чего Мэри не могла сказать о себе. Если б он только знал, что обращение за помощью совсем не делает его слабым в ее глазах, напротив, она может только восхищаться этим. Хотелось бы ей тоже быть такой храброй.

Она поскребла носком туфли по ковру.

– Давай, что ли, соберем это все обратно в коробку?

Следующие несколько минут Тед с Мэри собирали и убирали рассыпанные визитки. Когда Тед выровнял последнюю стопку и засунул ее на освобожденное Мэри место, их руки соприкоснулись. Мэри почувствовала, как будто ее ударили током – ощущение было и приятным, и приносящим легкую боль.

Несколько дней назад, когда Тед впервые сказал, что испытывает к ней романтические чувства, она была слишком изумлена, чтобы всерьез думать, что же она сама может чувствовать в ответ. Она никогда не воспринимала его в этом свете. По правде говоря, со времен Джима она никого так не воспринимала. Но следующими вечерами она начала задавать себе вопрос, что же могло бы случиться, если бы она не была такой зашоренной? Если бы могла видеть что-то, кроме прошлых разочарований?

Она не убрала руку и, наоборот, чуть-чуть, на пару сантиметров, наклонилась в сторону Теда. Это оказалось приятно, пусть даже не совсем естественно. Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

– Я вам помешала? – крикнула Олив от входа. Она никогда не разговаривала тихо. – Я бы сказала, что приду попозже, но так уж вышло, что нам тут не хватает рабочих рук.

Тед вскочил на ноги, и Мэри почувствовала легкое разочарование.

– Я, кстати, рад снова поработать на телефонах эту неделю, – сказал он.

Мэри впервые услышала о странной совместной поездке Элис и Кита только во вторник. Было без пяти одиннадцать, и в комнате были только она, Тед и Олив. Когда Мэри спросила, где же те двое, лицо Олив приняло каменное выражение.

– В Малаге, – ответила она, так поджав губы, что Мэри забеспокоилась, не повредила ли она себе десны.

Тед объяснил, как вышло, что он должен заменять их обоих, и попытался разрядить обстановку какой-то шуткой о юности и любви. Но Мэри слишком запаниковала, чтобы прислушиваться. Уж она-то могла распознать предлог. Она не могла избавиться от внутреннего ощущения, что эта внезапная поездка имела какое-то отношение к Джиму. А такие ощущения никогда ее не подводили.

Отчасти она была в ярости; ведь она совершенно однозначно сказала Элис, чтобы та оставила свои попытки отыскать Джима. И какая самонадеянность! С чего это Элис решила, что ей удастся отыскать Джима быстрее, чем Мэри, женщине, которая ждала его одна-одинешенька возле станции Илинг Бродвей почти семь лет? Мэри доверилась Элис, и вот чем та отплатила ей – сначала этим позором на собрании, а теперь еще и наглым нарушением ее воли.

Но какая-то другая часть Мэри восхищалась настойчивостью Элис. Ведь она занятая молодая женщина, у нее есть эта ее работа онлайн – она не стала бы заниматься всем этим, если бы не волновалась за Мэри всерьез. И ведь Элис с Китом все равно, скорее всего, так и не найдут Джима. Он может переезжать с места на место, уехать за границу или… Нет, Мэри не будет об этом думать. Она бы узнала, если бы он погиб, если не от Ричарда и Джульетт, то от своего сердца.

Но, в самом крайнем случае, если они и отыщут Джима, что тогда? Мэри попыталась представить, что он может сказать Киту и Элис, как описать ее и их отношения? Скажет ли, как это было прекрасно, как изменило к лучшему их обоих? Или же сосредоточится на ужасном, запутанном конце? Мэри только молилась, чтобы это оказалось не так. Она никогда не переставала думать об их последних моментах, проведенных вместе, и о том, как они нисколько не отражали всей их прошлой, чудесной, безупречной жизни. Если бы только Джим мог вспомнить об этом, он бы, конечно же, вернулся домой. И Мэри было важно именно это – чтобы он вернулся, потому что захотел этого.

– Ну, начинаем? – Олив уже сидела за своим столом и скинула туфли.

Тед немного робко взглянул на Мэри. Он заклеивал полную коробку визиток липкой лентой.

– Может, после смены нам стоит обсудить, как лучше поступить с этим?

– Да, пожалуй, – ответила Мэри, занимая свое место и разворачивая шоколадку, оставленную Тедом на ее столе.

Она начала жевать, но шоколад не хотел проглатываться. Мэри представляла себе Элис то на пляже, то на обочине какого-то скоростного шоссе, то в горах, приказывающую Киту проверить то или другое место. У нее есть телефон Элис, она может написать ей…

Как раз, когда Мэри почти вытащила телефон из кармана своего рюкзака, телефон на столе перед ней начал звонить.

– Это твой первый вызов, – прокричала ей Олив из-за широкой спины Теда. – Готова?

– Конечно, – соврала Мэри и подняла трубку. – Алло, добрый вечер, вы позвонили в «НайтЛайн». Прежде чем мы начнем разговор, я должна задать вам несколько вопросов…

Пока женщина на другом конце трубки, всхлипывая, отвечала ей, Мэри решила, что нет смысла контактировать с Элис. Не теперь. Она подождет ее возвращения, а пока у нее полно дел здесь, в Илинге. Она постаралась сосредоточиться на своей собеседнице. Всякий раз, говоря по телефону, Мэри не забывала, что ее долг – подбирать правильные слова. Слова, чтобы успокоить, чтобы помочь.

Потому что она уже подвела Джима и теперь не могла подвести больше никого.