Текст книги "На краю света"

– 32 –
2010

– Я подумал, можем пройтись до пляжа Берлинг Гэп, – сказал Джим, держась рукой за перила и натягивая вторую кроссовку. – Дорога немного холмистая, но там всего три мили. И я захватил кое-что перекусить.

Был март, последний день длинных выходных в доме родителей Джима в Сассексе. Мэри, сидя на нижней ступеньке, взглянула на Джима. Свежий воздух сотворил с ним просто чудо, а от солнца его лицо если не загорело, то хотя бы приобрело здоровый вид. Подумать только, они уже пять лет вместе, а Мэри все не может на него наглядеться. Сегодня утром именно она пыталась остаться в постели как можно дольше, закинув на него бедро, чтобы удержать в кровати. Но Джиму хотелось встать и пойти на улицу, и Мэри знала, что этой беспокойной энергии сопротивляться бесполезно.

– Слушаюсс, сэр, – отдала она ему шутовской салют. Схватила куртку и повязала вокруг пояса. Джим взял ее за руку. – После вас.

Прошел целый год с той истории, когда они чуть не расстались из-за его необъяснимого ухода с работы. Мэри тогда сказала на крестинах, что хочет быть с Джимом и в хорошие, и в дурные дни. Несколько последних были одними из лучших. Именно такие моменты поддерживали ее в трудностях, выдавшихся за последние месяцы. Посмотрев на Джима с его уверенной улыбкой, она попыталась сохранить этот образ в памяти.

Потому что теперь Мэри слишком хорошо знала, что «починить» Джима навсегда никогда не удастся, можно лишь попытаться научиться справляться с неожиданными перепадами, происходящими в его прекрасном, спутанном мозгу. Вот что происходит там прямо сейчас? Больше всего ей хотелось думать, что он чувствует себя спокойно. Она примирилась с тем фактом, что никогда не сможет понять всего происходящего у него в голове, но это не означало, что она перестала надеяться, что однажды он все же впустит ее туда.

После крестин Мэри провела бессчетное количество времени, гугля «депрессию» и изучая всевозможные способы, которыми, как ей казалось, можно помочь Джиму. Там были и лекарства, и терапия, и невообразимое множество каких-то псевдонаучных способов. Спустя недели две, когда их отношения более-менее вернулись в норму, она преподнесла Джиму стопку распечаток с выделенными местными службами. Он не стал смотреть все это даже из вежливости. Вместо этого, сдвинув всю стопку на край стола вместе с грязной посудой, он улыбнулся и взял ее руку в свои. Я сам могу справиться с собой. Это мое дело.

И хотя он, конечно, мог и сам иметь необходимую квалификацию, насколько Мэри знала, он так и не пошел ни к каким другим врачам. Никакого формального диагноза не было поставлено. Для себя она пришла к выводу, что же с Джимом не так – хроническая депрессия, – но она все-таки была художником, прости господи, а не специалистом в медицине. И все же достаточно хорошо знала его, чтобы понять, почему он настолько против того, чтобы просить посторонней помощи. Это нарушало его внутренние границы. Это было стыдно. Это была стигма. Джим цеплялся за иллюзии нормальной, успешной жизни, даже находясь на грани ее потери. После той истории с желудочным вирусом год назад он не пропустил на работе ни дня.

– Позвольте? – Они подошли к ступенькам, и Джим протянул ей руку, склонившись в поклоне, комически изображая придворного кавалера.

Это был прежний Джим. Никто другой не мог так заставить ее давиться от смеха. Два дня назад, когда он забыл, что поставил курицу в духовку, и вернулся четыре часа спустя, демонстрируя ей обугленные кости, у Мэри аж ребра заболели от истерического хохота. Ей так хотелось, чтобы это никогда не кончалось.

– С радостью.

Она поднялась, Джим последовал по ее стопам. Он поцеловал кусочек оголенной кожи между поднятым воротом свитера и основанием узла убранных кверху волос. По коже пробежало легкое щекотное покалывание.

Они шли в уютном молчании. Перед ними в кустах порхали четыре птицы. Черные головки, ярко-оранжевые грудки. Снегири? подумала Мэри. Да наверняка знал бы – он любил наблюдать за птицами. Она вспомнила, что надо бы позвонить маме. У Гэвина пару месяцев назад родился первенец, и маме было чем заняться, но Мэри знала, что она не перестает беспокоиться о своей старшей и единственной дочери, живущей по другую сторону Ирландского моря.

Конечно, Мэри ни словечка не сказала ей про все эти неприятности с Джимом. Она не могла ни с кем делиться информацией, которую сам Джим предпочитал так напряженно скрывать. Но тут было и нечто большее. Мэри хотелось верить, что она сама сможет вытащить Джима из депрессии. Одно неосторожное мамино замечание, и она, Мэри, снова вернется к мысли, что, если бы она лучше старалась, Джим был бы в порядке. Если бы ее сил было достаточно, он бы вообще не почувствовал себя так плохо.

По крайней мере, утешала она себя, у нее есть ее работа, занятие в той вынужденной изоляции, которая возникала из-за жизни по условиям Джима. В январе будет пять лет, как она начала свой бизнес с картами, и хотя он больше не рос, но с годами стал вполне стабильным. По любым меркам, это был успех, и то, что она добилась этого с нуля и только своими силами, вполне было поводом для гордости, хотя Мэри всегда была далека от самодовольства.

– Ты хочешь есть? – указал Джим на скамейку на горизонте. Это место всегда было их любимым, с отличным видом на меловые утесы. Обычно там уже кто-то сидел, но сегодня скамейка была пуста.

– Всегда.

Они уселись рядышком, и Джим достал два яблока, пакетик чипсов и термос с чаем. Он уже три месяца не пил ничего более крепкого. Когда он давал слово, то делал все, чтобы его сдержать. С выпивкой это не всегда было просто, но раз уж он обещал Мэри всегда быть с ней рядом, на краю света или в Илинге, она должна была позаботиться об остальном.

Джим налил ей чаю, передал стаканчик и обхватил ее рукой за плечи. Мэри, как всегда, почувствовала, что растворяется в нем. Она могла потерять счет времени, глядя на его профиль, такой изящный и веселый. Она осторожно провела пальцем по его скуле, представляя, как проникает туда, внутрь, и устраивается там, где ей и положено, – прямо в сердце.

– Так мило со стороны твоих родителей приглашать нас сюда, – заметила Мэри.

Надо бы им приезжать почаще. Когда они бывали тут вдвоем, оставив работу в пыльных недрах большого города, все в жизни казалось гораздо более преодолимым и управляемым. Мэри вспоминала, что такая любовь не встречается на каждом шагу. Да, в сущности, большинство людей в этом мире вообще ничего такого даже представить себе не может. Это редкая удача.

– Они сами здесь нечасто бывают.

В голосе Джима прозвучала не враждебность, а какое-то странное безразличие. Мэри уже знала, что он никогда не был так близок с родителями, как она со своими, что они всегда слишком давили на него. То ли из-за этого, то ли из-за всего остального, но Джим никогда не делился с ними своими ментальными страданиями. Мэри даже представить не могла, что бы они сказали в таком случае. Они были из твердолобых. Если бы это было не так, то Ричард давно бы уже попытался как-то помочь Джульетт, которая всегда была лишь наполовину в этом мире, а другой половиной – с Сэмом.

– Ну, я – по крайней мере – всегда рада здесь побывать. – Мэри поцеловала Джима в щеку. Он не взял с собой бритву, и щетина у него на щеках уже почти превратилась в бороду.

– Я тоже. Я тут подумал, про нас…

Со времени этого их ужасного разговора год назад любое упоминание Джимом их отношений вызывало у Мэри ускорение пульса.

– И до меня дошло, как многим я тебе обязан.

Она нахмурилась.

– Я знаю, что не всегда было просто, – продолжил Джим. – И что со мной было тоже совсем не легко. Я знаю, что часто замыкаюсь в себе, потому что не хочу огорчать и расстраивать тебя; ну или потому, что иногда не могу найти слов, чтобы описать свои ощущения. – Мэри стиснула его руку. – В прошлом году мне было просто ужасно. Хуже, чем до того, как я встретил тебя. Я не знаю, что это было и откуда взялось, но мне было очень плохо. Я хотел убежать из собственной головы – от всего этого дерьма.

Мэри подумала, покинет ли когда-нибудь Джима это его бесконечное желание убежать. Впервые он заговорил об этом, когда они только встретились, когда он рассказал ей про Сэма. Это беспокойство Джима как-то всегда пугало ее. Но ведь они же договорились справляться с этим вместе, прямо сразу, на месте, не запуская?

– А ты оставалась со мной и ждала, пока мне станет лучше. Я не могу выразить, как я благодарен, что ты не оставила меня.

– Тебе не за что благодарить…

– Нет, – перебил Джим. – Есть за что. Потому что ты слишком хороша и слишком терпелива, чтобы понять, что для меня это значит. Я и сам не знал, пока не достиг самого дна, что ты нужна мне, что ты – мое надежное место, мой дом, куда я могу вернуться.

– Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. Ты никогда не узнаешь, как сильно, Мэри. Но, поверь мне, без тебя я бы совсем пропал.

Она вдруг поняла, что до сих пор смотрела на любовь не с той стороны. Она подходила к ее пониманию поверхностно и, таким образом, даже близко не осознавала ее сущности. Любовь – это не про то время, когда ты танцуешь от счастья на потолке, это о том, когда ты поднимаешь другого с пола.

До встречи с Джимом она была застывшей, застрявшей и в доме, и в работе, не приносящей ей радости. Джим научил ее летать. Он спас ее, показав, что «достаточно» – это мало; он приподнял ее над принятием своей судьбы. Теперь пришел черед Мэри сделать для него то же самое, пусть даже и в совершенно иных обстоятельствах, с гораздо более высокими ставками. Потерять Джима было невозможно – он был для нее всем.

Когда она заговорила снова, ее голос был достаточно громким и твердым, чтобы донестись до самого моря.

– Я всегда буду твоим надежным местом, твоим домом, куда ты сможешь вернуться.

– 33 –
2018

За следующие пару дней Элис с Китом, мотаясь зигзагами по северу Англии, проверили три из оставшихся четырех свидетельств. Они посетили управляющего почтовым отделением в Ливерпуле и убили полдня на подтверждение того, что Стивен, бухгалтер по найму, работающий в Йорке в компании одиннадцати служащих с большим опытом подслушивания, категорически им не подходит.

Вчера благодаря настойчивости Кита в доме для престарелых под Ньюкаслом им удалось две минуты поговорить с Оуэном, который сорок лет проработал там садовником. Он и сам мог бы сойти за одного из престарелых обитателей этого дома; когда он поклялся, что за все годы его службы у него под началом не работал никто, напоминающий Джима на фотографии, им пришлось отступить перед его непреклонной убежденностью.

Таким образом, у них оставалось всего лишь одно место для проверки – ферма возле Алнвик в Нортумберленде. Согласно информации, полученной Китом на форуме, три ее работника шесть месяцев назад видели человека, похожего на Джима. Он проезжал мимо в компании другого человека, заметно старше. Хотя это казалось правдоподобным, Элис начала терять надежду. Это был их последний шанс. И, судя по всем четырем предыдущим провалам, трудно было поверить, что сейчас что-то изменится.

Кит настоял на том, чтобы перед последним рывком они остановились переночевать. Элис не могла возражать, ведь именно он все это время был за рулем. Кроме того, было больше десяти вечера, и, когда они оказались в хостеле, Кит рухнул и заснул на верхней койке, едва Элис только успела расшнуровать ботинки. Она ощутила разочарование, каким бы нелепым это ни казалось. Но она была уверена, что без Кита в качестве жилетки у нее не было шансов избавиться от всепоглощающего чувства огорчения.

Что, если и последнее место окажется безнадежным? Что тогда? Вернуться домой и сделать перед Мэри вид, что всего этого безумного путешествия вообще не было? Попытаться вернуть ее к реальной жизни без ответов на те вопросы, что семь лет держали ее в состоянии застывшей статуи? Нет уж, раньше свиньи начнут летать из Хитроу, чем Элис вернется в Илинг с пустыми руками.

Она повернулась на бок, стараясь заглушить звуки храпа Кита хотя бы в одном ухе. После стольких часов, проведенных в машине бок о бок, казалось странным спать неподалеку от него, но не рядом. Пытаясь избавиться от образов, всплывающих перед ней, Элис потянулась за телефоном. Сейчас или никогда.

Более десяти лет, после того как она обнаружила, что у ее отца есть другая семья, Элис избегала заходить на форум пропавших людей. Он со всей мощью настигал ее только в ночных кошмарах. Но, если она полностью оплакала исчезновение отца из собственной жизни – не должна ли она взглянуть в лицо и этому последнему демону? Ради Мэри, не ради себя самой.

Неловкими касаниями пальцев Элис ввела название форума в поисковую строку. Она зашла со своего аккаунта, название которого помнила так, словно оно было выбито у нее на внутренней стороне века: AliceAlone92. Но на сей раз она не пошла на страницу своего отца, а написала в строке поиска «Джеймс Уитнелл» и загрузила страницу.

Элис пролистала, не читая, все излияния надежды и поддержки, только надеясь, что Кит проверил их все. Она написала сообщение с просьбой о еще каких-нибудь подсказках и нажала на «Отослать». Теперь она знала, что сделала все, что только могла. Прежде чем выключить телефон, Элис изменила настройки так, чтобы все ответы тут же приходили к ней на почту в виде сообщений.

После неспокойного сна Элис с Китом помчались в сторону границы с Шотландией, на ферму, где, согласно заметкам Кита, среди прочего еще и тренировали пастушьих собак. Через сорок минут они достигли точки, дальше которой навигатор не показывал никаких следов человеческого присутствия, и где, по удобному совпадению, Кит и полагал обнаружить последний пункт их путешествия.

– Думаешь, мы сможем туда добраться? – Подвеска машины была невысокой, и с каждым новым скачком по неровной грязной дороге Элис ощущала, как ее завтрак перемещается в какую-то новую точку пищеварительного тракта.

– Absolutamente![9]9
  Абсолютно! (исп.)


[Закрыть] – Кит пытался синхронизировать скачки по дороге с бодрой песенкой, раздающейся по радио, в своего рода подобие танца, больше напоминающего шараханье подвыпившего дядюшки на свадьбе, чем пляски на столе в Ибице.

Несмотря на камень в животе, Элис рассмеялась. Они, похоже, были единственными людьми на много километров вокруг – впереди скалы, ни души поблизости. Две недели назад, только повстречав Мэри и одновременно внезапно оказавшись перед лицом сомнительной перспективы своей карьеры, Элис в жизни бы не представила, что может оказаться в таком месте. Да еще в компании Кита. И до нее впервые дошло, как же ей повезло с этой компанией.

– Похоже, это оно, – указал Кит на сарай впереди.

Он остановил машину, и они выбрались наружу. Послышался лай, и Элис замерла в страхе. С тех пор как ее в детстве сбил с ног слишком бодрый доберман, она испытывала иррациональную боязнь собак.

– Привезли или забирать? – появился перед ними мужчина в ярко-красной шапке. Позади него Элис увидала еще трех молодых парней в стеганых жилетах, расставляющих наполненные миски с собачьей едой.

– Ээ… Ни то ни другое.

После уже четырех подобных объяснений, казалось бы, можно было ожидать от Кита более гладкого начала. Можно было бы списать все на усталость, но какая-то часть Элис начала умиляться происходящему.

– Мы ищем пропавшего человека, – сказал Кит. – И нам сообщили, что его видели здесь, полгода назад, вместе с пожилым человеком. Может быть, они приезжали сюда, чтобы поговорить с кем-то о собаке?

Человек, явно стараясь сдержать смех, высунул кончик языка изо рта и прикусил его.

– Что, серьезно?

Элис вытащила из сумки распечатанную фотографию Джима. За эту неделю она побывала в стольких руках, что его лицо было все в глубоких, бледных складках.

– Вот это, тот, кто моложе, – Джим или Джеймс. Мы не знаем, с кем он мог путешествовать.

– Погодите секунду, – он взял фотографию и пошел к сараю.

Элис посмотрела на Кита. Ей хотелось, чтобы он обхватил ее одной из своих здоровенных ручищ. Может, он и не был силен в танцах, но утешать у него получалось. После четырех провалов, двух ложных звонков и бесконечных тупиков Элис казалось, что у нее кружится голова. Ставки были так высоки, что если она и сейчас не справится – если подведет Мэри, – то она уже не была уверена, получится ли у нее в очередной раз собрать себя из кусочков, разметанных по всему пути их расследования.

– Да, ребята думают, что видели его. Но вы правы – они говорят, что это было уже давно. Если хотите, я могу взглянуть на наши записи.

Элис была слишком ошарашена, чтобы вымолвить хоть слово. Она точно все правильно расслышала?

– Да, пожалуйста. Спасибо вам всем. Спасибо. – Казалось, Кит готов вот-вот начать кланяться, и она толкнула его локтем в бок. Они не могут потерять эту удачу из-за его дурачеств.

Человек провел Кита и Элис в фургон на задах фермы. Там было жарко, как в печке.

– Мой офис, – пояснил он. А Элис еще думала, что у них в «Горне» вечный бардак. Вдоль стен тут стояли пустые клетки, ковер был засыпан катышками корма. Мусорный бак был переполнен тем, что оставляли посетители человеческого рода. Судя по его виду – почитатели печенья Wagon Wheels.

Кит предоставил ей стул, а сам встал позади, положив руки на его ободранную спинку.

– Между прочим, Алан. Владелец этой безумной псарни.

– Элис. И Кит. – Указала она на него большим пальцем.

– Так этот Джеймс – ваш друг? – Алан рылся в большой стопке тетрадей на столе, скидывая большую часть на пол перед собой.

– Друг нашей подруги, – улыбнулась Элис. – Это долгая история, но он исчез, а она… не смогла этого пережить. И этот случай недавно вызвал интерес, вот мы и решили, что стоит попробовать разыскать его. Ну, чтобы как-то ее успокоить.

Алан вздохнул.

– Между прочим, это наш Ник написал вам, – он мотнул головой туда, где парни пристегивали собак на поводки. – Это мой средний сын. Его лучший друг исчез, когда они поехали с ночевкой в Сандерленд. Ник был водителем и уехал, когда Джо не пришел к месту сбора. Подумал, что тот нашел себе другую машину. Но о нем больше никто не слышал. Полиция признала Джо погибшим. Может, упал в реку. Ник до сих пор не может себя простить.

– Ужасно, – ответила Элис.

– И не говорите. Ник – хороший парень. И он все думает, что как-то подвел Джо. И не может простить себя, что бы мы ему ни говорили. Он сказал мне, что потому и пытается помочь кому-то на этом форуме о пропавших.

– И мы очень ему благодарны. – Кит коснулся спины Элис кончиками пальцев.

– Я могу ничего не найти. Шесть месяцев назад, это был февраль, у нас тогда не было больших продаж… Нику казалось, что это была продажа. Да, точно, тогда я продал пятерых. – Он повернул тетрадку лицевой стороной к Элис и Киту. Питер Мертон, Пауль Пурди, Грант МакИнерни, Энтони Зиффорд, Скотт МакНотон. Ни Джеймса, ни Джима не было.

– Можно? – Кит указал на свой телефон. Элис удивилась, что здесь ловился почти полноценный сигнал.

– Да ради бога. Только не говорите, где вы взяли эти имена.

– Конечно, – ответил Кит. – После использования сжечь – так принято говорить?

Прочтения, подумала Элис, сжечь после прочтения. Но все равно, какой во всем этом смысл, когда она потратила две недели на поиски одного человека, а теперь вот еще пять, которых надо проверить, а у них осталось только три дня до того, как ей надо сдать Джеку статью. В ее груди вздымалась волна чего-то, она не могла понять, чего именно – желания заорать или заплакать. А может, и того и другого.

– Жаль, что это не то, что вы искали, – извинился перед ней Алан.

– Ничего страшного, – ответил Кит. – Мы больше не будем путаться у вас под ногами.

В машине Элис резко наклонилась вперед, прижавшись головой к крышке бардачка. Снова потерянное время. Все: они никак не успеют проверить пять новых направлений, ведь Кит должен вернуть машину до вечера воскресенья. И даже если бы это было реально, какой в этом смысл? Они и физически, и метафорически достигли конца пути.

Элис почувствовала, как Кит положил руку ей на спину.

– Эй. Мы попытались.

– Этого недостаточно, – пробурчала она. Она не будет говорить, что эта история могла бы сохранить ей работу. Вместо этого она назвала другую причину. – Мэри.

– Ну, то, о чем она не знает, не может ей повредить. Как минимум в нашем случае. Она же не знает, что мы здесь.

Элис подняла голову. Кит склонился к ней так близко, что она видела, как хлопали его длинные, как у жирафа, ресницы. Его губы дрожали. Сердце гулко стучало в груди.

И тут у нее зажужжал телефон. Сообщение. С неизвестного номера.

Элис увидела, что это сообщение напрямую пришло с форума пропавших, потому что она вчера поменяла настройки. Но она могла прочесть лишь тему: Местонахождение Джеймса Уитнелла.

Она нажала по ссылке на форум, молясь, чтобы силы сигнала хватило на то, чтобы загрузить страницу.

– Что там?

Элис нашла сообщение. Там не было ничего, кроме номера телефона с кодом, который она не могла бы опознать даже ради спасения жизни, и двух слов: Позвоните мне.