Текст книги "Сыщик Вийт и его невероятные расследования"
Автор книги: Эд Данилюк
Жанр: Детективная фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)
Ястребиный взор дедуктивиста упал на письма. Потом Вийт передал их Фирсу.
– Но получается, что похититель каждую ночь ходил по этой комнате и смотрел… – глаза женщины округлились от ужаса. – Он ведь смотрел на меня! Он видел, как я сплю!..
– Спокойно, спокойно, – проговорил Вийт. – Самого страшного не случилось! – он замер, а потом всё же спросил: – Или случилось?
– Да как вы смеете! – вскричала госпожа Дюфренуа.
Её глаза сверкнули огнём. Фирс поспешил вмешаться.
– Автор – человек несомненно образованный, читавший Diderot и de Montesquieu[63]63
Дидро и Монтескье (фр.).
[Закрыть], – произнёс он, указывая на записки, – но точно не француз. Написано, хоть и без ошибок, но с неправильным выбором слов… – Фирс посмотрел послания на просвет, одно за другим. – Бумага дорогая. Как и перо. Свеженаписанный текст аккуратно, не торопясь, промокнули. Почерк изменили, но чувствуется хороший гувернёр в детстве. Рука твёрдая, мужская…
– Где ваши слуги? – вдруг вскинулся сыщик. – Почему вы именно этим вечером их отпустили?
– О, Ронислав, как вы ошибаетесь! – воскликнула мадам Дюфренуа. – Они все здесь, все до единого! Allez! Sortez! Montrez-vous immédiatement![64]64
Давайте! Выходите! Покажитесь немедленно! (фр.)
[Закрыть]
Портьеры и драпировки со всех сторон вдруг зашевелились, и в комнату ступило трое вооружённых ружьями и саблями мужчин и одна девушка, камеристка.
Вийт отшатнулся. Рука его дрогнула. Шампанское выплеснулось из бокала, залив лётные штаны драгоценной кожи кильфёльдской свиньи.
Кутюк вскрикнул.
Фирс кивнул.
– Не такая уж я беззащитная провинциалка, а? – с торжеством воскликнула мадам Дюфренуа.
– Почему же вы остались в гостинице? – спросил Вийт. – Если вас грозят похитить, простейший способ поберечься – переехать! К друзьям, знакомым, в другой отель! Покинуть город, в конце концов!
С невозмутимостью коренных туземцев североамериканских территорий госпожа Дюфренуа сделала глоток вина и села обратно в кресло.
– За один день не съедешь! – проговорила она устало. – И за четыре! Мы ведь занимаем целый этаж! Вещи, картины, носорог, слуги… Рояль, в конце концов! Да и не принимала я всё это всерьёз! Лишь вчера, когда записка, несмотря на все предосторожности, вновь появилась на столике, я испугалась по-настоящему! А уж сегодня! Находка нового письма меня просто ужаснула!
– Но вам ведь необязательно именно переезжать! – настаивал детектив. – Прямо сейчас мы с вами можем отправиться в Департамент полиции на Набережной Луги, 36, и провести там все оставшиеся до полуночи часы! Или поехать в какое-нибудь кабаре на позднее представление! Или даже ко мне домой, если вы окажете мне такую честь! Буквально вчера мне привезли мадагасикарскую[65]65
Или «мадагаскарскую», если так – на французский манер – будет угодно публике.
[Закрыть] калимбу, это музыкальный инструмент, на котором играют, щипая особые деревянные язычки. Получается весьма необычный звук, вам несомненно понравится…
Вийт намеревался продолжить, мадам тоже хотела что-то сказать, но тут вдруг всех перебил Фирс.
– Вы упомянули картины? – спокойным тоном спросил он. – Привезённые для выставки полотна что же, хранятся здесь?
В комнате зависла зловещая тишина.
– А где ещё их хранить? – проговорила наконец госпожа Дюфренуа. – Мы заняли под них целый номер дальше по коридору. Там на всякий случай постоянно находится кто-нибудь из моих людей…
Теперь уже Вийт перебил всех:
– А сейчас, мадам, сейчас там кто-нибудь есть?
– Нет, что вы! – воскликнула мадам. – Готовится моё похищение! Конечно, я всех позвала сюда!..
Христина вдруг застыла посреди фразы.
– Итак, прикрываясь угрозами похитить госпожу, злодей на самом деле нацелился на похищение картин, – со спокойной уверенностью заявил Вийт. – Это мы предотвратим. Преступника изобличим. План таков, – он обвёл взглядом всех присутствующих, – Фирс, Кутюк и портье сторожат этаж. Здесь, в личных апартаментах госпожи Дюфренуа, мы оставляем одного из слуг и переодетую в мадам камеристку, пусть преступник думает, что его план сработал, – проникновенные глаза детектива возбуждённо горели. – Остальную челядь мы сажаем в засаду под окнами отеля. В наиболее вероятном месте удара, хранилище картин, устраиваю западню я!
– А иной ваш багаж, Христина Модестовна? – спросил истопник. – В нём есть ценности?
– Украшения и наличность в банке, – ответила женщина. – Шкатулка с повседневными безделушками, конечно, в сейфе отеля. В отдельной комнате живёт носорог, мой муж эпатирует им публику на выставках. А мои наряды… и гардероб Сильвестра-Тюруру…
– Значит, Кутюк на всякий случай засядет в комнате, где вы храните багаж, – решительно воскликнул Вийт. – Коридор останется под охраной лишь портье и Фирса! – он обернулся к поименованным и добавил в ажитации: – Но я верю в ваши силы, господа!
Портье, которого только что вновь вызвал в номер госпожи Дюфренуа тот самый «совсем молоденький» мальчишка-коридорный, встрепенулся. Ничего сказать он, однако, не успел.
– Я согласна, господин барон! – воскликнула Христина, прекращая любые дальнейшие разговоры. Она вскочила. – Да, согласна! При условии, что пойду с вами! Да-да, я буду участвовать в засаде!
На суровом лице Вийта мелькнуло изумление, немедленно сменившееся недоверием, которое в свою очередь вытеснила плохо скрываемая радость. Вийт хотел было что-то сказать, но хозяйка номера его перебила:
– И не возражайте! Я ни за что не упущу этот бон-шанс! – она решительно выхватила у одного из своих слуг ружьё. – Как это романтично – самой изловить преступника!
– Христина Модестовна… – залопотал дедуктивист, лихорадочно изыскивая для себя доводы, чтобы согласиться на требование госпожи Дюфренуа. – Я, право…
– И не надо мне говорить об опасностях! – решительно перебила его мадам. – Я не боюсь! Меня будет охранять сам Вийт!
Если вход в рояль-люкс госпожи Дюфренуа был царственным и великолепным, то дверь в комнату с картинами не отличалась излишествами. Обычный размер, обычное дерево, обычная ручка, ровная однотонная краска – таких дверей в гостинице «Дез’Артисть» насчитывалось десятки!
Портье отпёр номер и крутанул кран газовых светильников сразу за порогом. Вспыхнул неверный, мерцающий свет.
Вся мебель из комнаты была вынесена, и освободившееся место заставлено десятками пустых рам из-под картин.
– Уже?! – вскричал Вийт, врываясь внутрь. – Уже всё похитили!
– О нет-нет, Ронислав! – вбежала следом госпожа Дюфренуа. Она бросилась к большому кофру, стоявшему среди рам, грациозно присела перед ним и стала распутывать ремни. – На большие расстояния полотна перевозят именно так! Их вынимают и сворачивают по нескольку штук в рулоны! – последняя лямка оказалась отстёгнута, и мадам откинула крышку, демонстрируя множество разноразмерных обёрнутых тканью трубок. – Как видите, всё на месте!
Сыскной надзиратель приподнял одну из тряпиц и взглянул на картины. Удовлетворённый, кивнул.
Фирс также окинул взором содержимое кофра. Затем принялся проверять рамы, не прячется ли кто среди них. Подёргал окна и балконную дверь, но они оказались заколоченными. Убедившись, что всё в порядке, истопник вернулся к Вийту и тихо спросил:
– А как же Ветрана?
– При чём тут это? – искренне удивился дедуктивист.
Тем временем отельные слуги внесли в номер два кресла и столик для закусок. Официант во французском стиле заново сервировал шампанское.
– Что ж… – Вийт сделал шаг к госпоже Дюфренуа. – Если вы не передумали…
– О нет! – вскричала мадам. – Ни за что!
– Тогда по местам! – решительно скомандовал сыщик.
Все один за другим удалились из комнаты. Проводив последнего человека, дедуктивист запер замок на ключ.
– Свет, льющийся из-под двери, может спугнуть грабителя, – проговорил он, заглянув Христине Модестовне в глаза.
Там блеснуло что-то. Мадам кивнула.
Решительным движением детектив закрутил кран. Газовые светильники угасли.
Номер погрузился в темноту…
Любой бы подумал, что этаж совершенно пуст. Тут было безлюдно, тихо и покойно. Лишь посвящённые знали, что за всем здесь происходящим отовсюду следят внимательные глаза настороженных наблюдателей.
Минуты шли за минутами. Ничто не нарушало царящие на этаже безмолвие и безмятежность.
В какой-то момент, правда, вдруг раздался возмущённый женский возглас: «Месье барон!», впрочем, не слишком громкий, и снова всё затихло.
– Это не крик о помощи, – пробормотал Фирс, взглянув на портье. – Наверное, его высокоблагородие случайно перевернул бонбоньерку.
Оба стража расположились на диване за поворотом коридора, у двери на заднюю лестницу.
Гостиничный служащий поднял на истопника непонимающий взгляд:
– О чём вы? Я ничего не слышал.
Время шло. Напольные часы в коридоре отстукивали секунды.
Ожидание всегда томительно. И утомительно. Поэтому, когда на этаже вдруг раздались чьи-то неуверенные шаги, портье даже несколько растерялся.
– Малгося, открывай! – прокричал визитёр пьяным голосом и забарабанил в дверь. Дверь номера, где хранились картины! – Ну, не томи! Мне срочно нужно в уборную!
Он продолжал нетерпеливо стучать.
Фирс вскочил, выхватил саблю из ножен и неслышной тенью метнулся к гостю. Тот даже головы не успел поворотить, как к его горлу прижалось лезвие клинка.
Дверь номера распахнулась. На пороге вырос Вийт с нацеленным на пришедшего пистолем.
За сыщиком в темноте комнаты маячила госпожа Дюфренуа с ружьём. По непонятной причине её фероньерка сбилась набок, а губы распухли.
Непрошеный гость оторопело глядел на непонятно откуда появившихся людей. Он был в чёрной визитке и цилиндре, наверное, прибыл сюда прямо из оперы. Посоловевший взгляд выдавал выпитую бутылку бургундского.
– Тысяча чертей! – прохрипел он. – Кто вы такие? Что за странное сочетание летуна, пирата и дамы… гм… полумрака?
– Что?! – взревел сыщик, тыча дулом пистоля в лоб охайщика.
– О, пардон! – тут же откликнулся мужчина. – Но вы же одеты в форму дирижаблиста! – он повернул голову к Фирсу, качнулся, икнул и добавил: – А вы ведь истопник? Но почему с саблей?
– Извинитесь перед дамой! – проорал ему прямо в лицо дедуктивист.
Гость оторопело перевёл расфокусированный взгляд на Христину Модестовну. Было понятно, что он вряд ли её хорошо видит.
– Миль пардон! – покладисто пролепетал он.
– Это пан Капустняк, – к ним стремительно семенил портье. – Он живёт в точно таком же номере, но на четвёртом этаже!
Вийт нехотя опустил оружие.
– Пан Капустняк! – заговорил портье, аккуратно хватая пьяного под локоток. – Вы ошиблись всего на один этаж! Пойдёмте, пойдёмте, жена вас ждёт, она забрала ключ от номера ещё час назад!
– Малгося… – крякнул мужчина, позволяя себя увести. Сделав несколько шагов, он, однако, вырвался из объятий портье и остановился. – Господа, господа! Прошу меня понять! На одну минутку, в уборную! Прошу вас!
Госпожа Дюфренуа едва не задохнулась от возмущения.
– Ну что вы, пан Капустняк! – говорил портье, утягивая пьяного за собой. – Тут совсем рядом, всего один этаж! Пойдёмте, пойдёмте!
И увёл-таки визитёра на лестницу.
Вийт закрыл дверь, щёлкнул замок.
Почти сразу донёсся приглушённый голос мадам Дюфренуа:
– Я ведь замужем, Ронислав!..
По коридору разносились шорохи. Едва различимые, но безмолвие тревожной ночи усиливало их, а любая попытка не прислушиваться делала их более явственными.
Шумы были ритмичными. Частыми и ритмичными.
Портье и истопник сидели на диванчике с каменными лицами, упорно глядя перед собой.
– Господин сыскной надзиратель, верно, решил перетащить рамы из-под картин в другой угол. Освобождает место для возможной схватки! – произнёс Фирс. В тишине коридора его слова прозвучали с громкостью пушечного выстрела, но истопник и не подумал понизить голос. Он явно пытался заглушить голосом шумы, доносившиеся из комнаты.
– Вот как? – повёл плечом портье. – Я ничего не слышу!
Шумы продолжались, становясь всё менее осторожными.
– Вы знаете анекдот про гайгокудзина и мэтсалле? – спросил смущённый истопник. Вновь громким голосом. – Я нахожу его довольно смешным.
– Он действительно уморителен, Татион Ренеевич! – кивнул гостиничный служащий.
Ритмичные звуки не прекращались.
– А занимательную историю, случившуюся в селении Виннипег, что в Компании Гудзонова залива?.. – начал было Фирс, но портье его мягко прервал:
– Мы не спугнём преступника, если будем разговаривать?
Фирс умолк. Звуки же, напротив, становились всё громче, и истопник принялся проверять свою саблю. Убедился, что та легко выходит из ножен. Потом ещё раз. И ещё. Перезарядил пистолет, заткнутый у него за пояс. Расстегнул и вновь застегнул все пуговицы на мундире – одну за другой.
Звуки лишь усиливались.
Наконец их ритм сбился, стал совершенно беспорядочным, хаотичным, даже анархичным.
А потом разом затихли. Опять воцарилась полная тишина.
Фирс взглянул на портье. Тот был полностью поглощён газетой.
Уставший от долгого сидения истопник поднялся, чтобы немного размяться, и именно в этот момент кто-то несколько раз ударил костяшками пальцев по двери.
Портье от неожиданности вздрогнул.
Некий тип в кожаной куртке гонщика постучал в номер с картинами. Потом прямо на глазах у стражей попытался вставить
в замок ключ, но не успел это сделать – истопник уже пробежал разделявшее их расстояние. Острие клинка прижалось к затылку визитёра.
Тип, казалось, не понял, что происходит. Он пьяно покачнулся и хотел было отмахнуться от того, что появилось у него сзади на шее, но пальцы наткнулись на лезвие сабли, и он удивлённо оглянулся. Оторопело уставился на Фирса.
Распахнулась дверь. На пороге вырос Вийт. За ним показалась госпожа Дюфренуа, на этот раз без ружья.
Взгляд мадам был туманен, её чудная причёска сбилась, фероньерка перекосилась на другую сторону, подвески на плече спутались в узел. Женщина то и дело пыталась пригладить руками платье, которое выглядело каким-то скомканным, что ли. Особенно мадам почему-то беспокоила юбка сзади.
Дедуктивиста тоже волновала его внешность. Он поминутно оглядывал себя спереди.
Непрошенный гость отступил, пьяно покачнувшись, и присмотрелся к Вийту, будто пытался его узнать. Гонщика вновь повело в сторону.
– Сударь! – пробормотал мужчина. В воздухе повеяло ароматами коньяка и устриц. Язык любителя скорости заплетался. – Ошибка вышла…
Подбежал портье.
– Я говорю… – повторил визитёр, повернув голову уже к нему. – Говорю…
Господину понадобилась вся сила воли, чтобы собрать мысли воедино.
– Прошу меня… ик… простить. Моя комната, должно быть…
Он стал смотреть по сторонам, покачиваясь, щурясь и с трудом фокусируя взгляд.
– Господин Веккер! – вскричал портье. – Ваш номер в конце коридора, последняя дверь! Но выше! Это не тот этаж! Позвольте вас проводить!
Служащий отеля учтиво потянул мужчину за собой.
– Пардон, сударь… – пробормотал постоялец Вийту. Посмотрел на Фирса и повторил: – И вам, сударь! – Перевёл взгляд на госпожу Дюфренуа. – Мадам!
Портье тащил Веккера прочь, и тот неуверенной походкой позволял себя вести.
– Пойдёмте, пойдёмте! – говорил гостиничный. – Скорее бы уже ваша супруга со слугами приехала! Ведь каждый вечер, каждый вечер!..
Гонщик что-то бормотал. Судя по всему, соглашался с портье. Потом, уже с лестницы, послышалось:
– Вы ведь здесь служите, сударь?.. И вам пардон!
Участники беспримерной охраны бесценных картин переглянулись.
– Что ж… – пробормотал Вийт, задержав взгляд на Христине Модестовне. – До полуночи ещё сорок минут, этого вполне может хватить…
Увы, никто так и не узнал, для чего должно было хватить сорок минут. Раздался дикий топот сапог по лестнице, и на этаж вдруг ворвался слуга мадам Дюфренуа, один из двух, что дежурили на улице.
– Fripouille! – кричал мужчина. – J’ai tout vu! Débloquer! Je vais te tuer![66]66
Множество криков на французском языке.
[Закрыть]
Он бросился к двери рояль-люкса и забарабанил по ней рукояткой сабли.
За ним бежал его товарищ по дозору.
– Attends! – вопил он, впрочем, обращаясь только к нарушителю спокойствия. – Reste calme! Tirez-vous ensemble![67]67
Ещё какие-то крики по-французски.
[Закрыть]
– Господа! – с пролёта ступеней выглянул портье, которого сии крики вынудили преждевременно покинуть несчастного господина Веккера. Увидев, что происходит, гостиничный служащий в ужасе бросился к разволновавшимся слугам. – Это ценные породы дерева! Прошу вас!..
Он подбежал к стучавшему и в тот же миг от удара кулака отлетел в сторону.
Дверь распахнулась. На пороге вырос третий слуга. Он то и дело оглядывался, что, однако, не мешало и этому господину размахивать кавалерийским клинком.
В глубине номера маячила дама. Одежды заставляли подозревать в ней мадам Дюфренуа, но близко знавшие Христину Модестовну сразу бы эту мысль отвергли. Как камеристку не переодевай, она остаётся камеристкой! Простенькая причёска служанки несколько сбилась, а губы распухли, совсем как недавно у госпожи.
– Arrêtez vos attaques sans fondement! – вскричал затворник. – Reprenez immédiatement vos mots![68]68
Эмоциональные фразы на французском.
[Закрыть]
– Arrêtez! Arrêtez, messieurs![69]69
Какая-то просьба по-французски.
[Закрыть] – восклицала служанка.
Второй мужчина что-то сбивчиво залепетал, и лицо Христины Модестовны прояснилось, впрочем, оно тут же вновь стало серьёзным.
– Они в окно увидели, как эти двое целуются, – смутившись, пробормотала она. – Какой позор! Как низко пали нравы!
В этот момент скрестились сабли мужчин – прибежавшего с улицы и отворившего дверь. Раздался яростный звон металла. Замелькали клинки.
– Дуэли запрещены! – возмутился Вийт, бросаясь в гущу схватки. – У нас свободная страна! Messieurs, arrête ça![70]70
Господа, прекрати это! (Вийт говорит на искажённом французском языке).
[Закрыть]
Нарушитель спокойствия, лишь мельком взглянув на сыскного надзирателя, решительным движением заехал ему кулаком в челюсть. Детектив отлетел назад, проехав спиной по ковровой дорожке.
– N’osez pas![71]71
Не сметь! (фр.)
[Закрыть] – вскричал Фирс, метнулся к слугам и уже в следующий момент повалился рядом с хозяином.
Поверженные тут же вскочили. В руке Ронислава Вакуловича мелькнул пистоль.
– La police! – заорал Вийт. – Au sol! Je tire![72]72
Полиция! На земле! Стреляю! (Вийт всё ещё не выучил французский, говорит с ошибками).
[Закрыть]
Для пущей убедительности он на мгновение поднял оружие вверх и нажал на курок. В коридоре грянул оглушительный выстрел. Все присели. С потолка посыпалась штукатурка.
– Lancer de sabre! – скомандовал сыщик, отшвырнув ставший ненужным пистоль и забрав другой, заряженный, у Фирса. – Immédiatement![73]73
Сабля бросить! Немедленно (наверное, фр.)
[Закрыть]
Замершие спорщики один за другим бросили клинки на пол. Более того, даже разнимавший их товарищ предпочёл выпустить саблю из рук.
– Пули всегда побеждают! – удовлетворённо произнёс Вийт, опуская пистолет.
Французская кровь, однако, не могла перенести столь позорного поражения от иностранца, и опущенное оружие послужило сигналом для нового взрыва.
– En avant, la France! – в то же мгновение воинственно вскричал тот слуга, что ранее находился с камеристкой в номере. – Seigneur et Oriflamme de Saint-Denis![74]74
Что-то непонятное, но явно на французском.
[Закрыть]
И трое бывших противников ринулись на Вийта с Фирсом.
В воздухе замелькали кулаки. Послышались жестокие удары.
От неожиданности хранители правопорядка вынуждены были отступить на несколько шагов. Зажатый в руке детектива пистолет отлетел в сторону.
Один из слуг сделал подсечку Вийту, и тот повалился на пол. Фирс перепрыгнул через падающего и, предоставляя тому драгоценные секунды, чтобы подняться, заехал виновнику коленом под дых. Это стоило смельчаку пропущенной эстокады от третьего противника, но истопник устоял.
Вийт, едва вскочив на ноги, тут же с размаху ударил француза в челюсть и, продолжая то же движение, врезался ему в грудь головой. Антагонист опрокинулся навзничь, заодно задев одного из своих друзей. Вийт вынырнул из-под его руки и отшвырнул смутьяна к стене.
Фирс в это время, широко развернувшись, огрел зачинщика драки кулаком. Тот, охнув, морщась, отступил.
На его место сразу же встал новый оппонент. Он замахнулся, явно рассчитывая припечатать сыщика к стене, но, на его беду, Вийта там, куда он целился, уже не было. Дедуктивист обнаружился на фут ниже, несущийся головой в живот поднимавшемуся драчуну.
И это оказалось ошибкой. Там, на полу, всё ещё лежали брошенные сабли. Упавший сразу же схватил одну из них.
Вийт едва успел подпрыгнуть. Подпрыгнул он не без пользы – его растопыренная пятерня полетела в глаза второго слуги, и тот, спасая драгоценный дар зрения, дёрнулся назад, как раз под кулак Фирса.
Противник рухнул, и это было второй ошибкой. Он тоже оказался подле сабель.
Французы, злобно переговариваясь, поднялись с пола. И их устоявший на ногах товарищ подобрал шашку.
Слуг было трое, и в их руках было три клинка. Геройским стражам порядка оставалось лишь одно из двух – ретироваться на лестницу или броситься на сталь с голыми руками. Выбор очевидный…
– Non![75]75
Нет (фр.).
[Закрыть] – вскричала госпожа Дюфренуа, в отчаянии заламывая руки.
– Mon dieu[76]76
Господь мой (фр.).
[Закрыть]! – вскричала камеристка, воздевая руки к небу.
Трое слуг медленными шагами приближались к смельчакам. Те столь же медленно отступали к стене.
– Peu importe comment désolé[77]77
Устрашающий крик на французском.
[Закрыть]! – вдруг проорал самый рослый из слуг и замахнулся саблей для безжалостного удара.
В то же мгновение внезапно выросший позади французов Кутюк что есть силы столкнул двоих из них головами.
Мужчины, не издав ни звука, осели на пол.
Третий, оглянувшись, бросил саблю и поднял руки вверх.
– Je suis un fervent opposant à la violence[78]78
Какая-то жалкая фраза на французском.
[Закрыть]! – воскликнул он.
Городовой двинул его меж глаз, а потом опустил обмякшее тело рядом.
Слуги мадам Дюфренуа, постанывая, ворочались на ковровой дорожке.
– Тут и ускорения мыслеварения не требуется! – проворчал дедуктивист, утирая кровь, сочившуюся из его разбитой губы.
– А не стоило в дверь саблей стучаться! – буркнул портье, не без удовлетворения наблюдавший за мучениями виновников драки.
– Не стоило, – согласился Фирс. Он в тщетной попытке унять кровотечение из носа задрал голову. – И Веккеру вашему тоже не стоило в дверь стучаться.
– Веккеру? – удивился портье. – А он-то здесь при чём?
На мгновение зависла тишина. Все глядели на истопника.
– Ваше высокоблагородие! – на этаж ввалился развязный молодой человек с блокнотом в одной руке и огрызком карандаша в другой. Вийт узнал Квитославного. За хроникёром двое дагеротипистов с трудом тащили громоздкие детали своего аппарата. – Ваше высокоблагородие! Газета «Чутки»! Что здесь произошло? В чём преступление? Вы уже поймали виновного?
Дедуктивист, мгновенно подобравшись и выгодно подставив под сияние газовых светильников мужественное, исполненное следов бескомпромиссной битвы лицо, воскликнул:
– Вы, как всегда, вовремя, господа! Именно сейчас мы того бесталанного вора арестуем! С вашей незаменимой помощью!
Хроникёр просиял и не без гордости оглянулся на дагеротипистов.
– Преступника зовут Веккер, – продолжал сыщик. – И знаете, как он себя выдал? Он постучал в дверь! Постучал, хотя шёл к себе, в свой собственный номер, где, кстати, никто более не проживает! У этого Веккера в тот момент даже ключ в руках был! И тем не менее он стучал! Идёмте же! Кутюк, кандалы с вами?
Сыскной надзиратель барон фон Вийт, махнув газетчикам рукой, двинулся пружинистой, атлетичной походкой к лестнице.
– Ваше высокоблагородие! – воскликнул газетчик, разглядывая троих французов на полу. – Кто эти господа, почему вы с ними боксировали и как случилось, что они пребывают в столь плачевном состоянии?
– Потом, всё потом! – ответствовал Вийт. – Сначала долг!
И он устремился к лестнице.
– И ещё вопрос! – закричал, побежав за ним, Квитославный. – Что произошло во время вашей воздушной прогулки на дирижабле «Барсук»? Говорят, вы раскрыли страшное преступление государственной важности!
– Я тоже об этом слышал, – остановился на мгновение сыщик. – Причём мне стали об этом рассказывать ещё там, на «Барсуке»! Конечно, теперь тоже я весьма интересуюсь любыми подробностями! Буду признателен, если поделитесь, когда что-то разузнаете! А сейчас вперёд! За Веккером!
И Вийт бросился вверх по лестнице. Впрочем, на полпути он вновь на мгновение замер и казённым тоном приказал госпоже Дюфренуа:
– Вас, мадам, как главного свидетеля преступлений этого Веккера я буду вынужден тщательно допросить. Боюсь, это займёт всю ночь! – он опять двинулся к лестнице и опять остановился: – Всю ночь и весь день!
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.