Текст книги "Сыщик Вийт и его невероятные расследования"
Автор книги: Эд Данилюк
Жанр: Детективная фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)
– Вы знаете, сколько у меня денег? – спросил Таде, явственно стараясь хоть немного поостыть, но смех всё равно то и дело пробивался наружу. – Не сходя с этого места, я могу купить целую страну! Или несколько! Даже континент какой захудалый! Неужели бы меня заинтересовала парочка реторт? И не украсть, а просто разбить? Полноте! Я из этих ваших реторт могу мост выстроить прямо в Северо-Американские Соединённые Штаты! А сверху ещё и листовым золотом покрыть! Чтобы красивее было!..
– Кроме логики, есть ещё и факты, – откинулся на спинку кресла Вийт. – Диодора видели подле нескольких мест преступления…
– Что ж, – развёл руками Анфир Житеславович, – быть рядом не возбраняется, не так ли?
Таде поцеловал руку Ветране Петровне, и барышня легко вспорхнула на подножку паромобиля Вийта.
– Езжайте на конном экипаже! Встретимся на месте, подле собора! – крикнула молодая графиня слугам в чёрном. Потом повернулась к фабриканту. – Ждём вас на свадьбе!
– Приглашение я получил на прошлой неделе, спасибо! – воскликнул Таде. – Надеюсь, мой подарок вам понравится!
Монах Диодор стоял за его спиной мрачной неподвижной статуей.
– В таком случае, до завтра! – отвечала девушка фабриканту, устраиваясь на пассажирском диване подле Вийта.
Паромобиль выпустил струю пара, стронулся с места и покатился к выезду из поместья. Из своей будки выбежал привратник, открыл ворота, замер в поклоне. Экипаж миновал его, вывернул на дорогу и помчался в город.
– Ну, что скажешь? – спросил Вийт, повернувшись к Фирсу, когда ворота поместья исчезли из виду.
Тот молча приподнял указательный палец.
– Он думает! – рассмеялся детектив, наклоняясь к невесте. – Странное это расследование – виновные известны, но зачем им всё это непонятно…
Ветрана Петровна быстро оглянулась. Дорога с нависшими над ней соснами была пустынна. Барышня обвила руками шею Вийта и потянулась губами к его губам…
Этот поцелуй долгим не получился. Уже через несколько минут паромобиль стал притормаживать.
Молодая графиня Мйончинская поспешно села прямо и, чтобы скрыть смущение, стала потуже завязывать под подбородком ленточки шляпки. Губы её вспухли. На щеках горел румянец.
Экипаж остановился. Шофёр спрыгнул на землю.
– В истории Этэлки есть две странности, – сказал Фирс, облокачиваясь на дверцу со стороны сыщика. – Этот юноша, как ты помнишь, прицепился к чужому экипажу, чтобы покататься. Сидевшие в этом экипаже люди почти сразу же произнесли его имя.
– Да, – кивнул Вийт.
– Первая странность – откуда важным господам знать прозвище какого-то малолетнего беспризорника? Вторая – слово прозвучало до того, как Этэлку разглядели. Что это значит? Может, это слово не имело к парню вообще никакого отношения?
– Ты тоже об этом подумал! – пробормотал Вийт.
– Так мы едем в собор? – спросила Ветрана Петровна.
Паромобиль Вийта остановился у полицейского участка, в котором на рассвете дедуктивист допрашивал беспризорника. В окошке на мгновение появилось лицо городового, того же, что и утром, а ещё через секунду дежурный выбежал на порог.
– Этэлка здесь? – сразу же спросил у него сыскной надзиратель.
– Никак нет, – ответил служака, растерявшись. – Указаний задерживать не было… Обрили голову, отмыли и отпустили!
– Разыскать! – скомандовал Вийт. – Узнать, почему его называют «Этэлка». Он вроде говорил, что это не имя, а прозвище. Ну и узнайте заодно, как его на самом деле зовут!
– Есть! – городовой на всякий случай вытянулся и отдал честь.
– Ответ телеграфируйте в Департамент полиции, – добавил Ронислав Вакулович. – Письмоводители знают, где меня найти.
– И ещё, – свесился со своего насеста Фирс. – Прямо сейчас дайте телеграмму туда же, в Департамент полиции. Пусть срочно пришлют список всех мест, где в городе или в радиусе пятидесяти вёрст от города экспериментируют с электричеством или пробуют добывать нафту!
Дежурный удивлённо уставился на истопника.
– Выполняйте! – скомандовал Вийт.
Городовой снова отдал честь.
– А теперь – в собор! – взмолилась Ветрана Петровна. – Мы опаздываем!
Фирс кивнул городовому и стронул паромобиль с места.
– А почему в радиусе пятидесяти вёрст? – спросила девушка.
– На любой дороге в сорока – пятидесяти вёрстах от города стоит полицейский сторожевой пост, – ответил Вийт. – А мы знаем, что профессора Андраши через посты не провозили.
Высокие, медные, позеленевшие за тысячу лет двери были распахнуты. Каждый генерал-губернатор вот уже пару столетий пытался увековечить себя, предлагая покрыть их золотом и драгоценными камнями, но настоятели Зимненского монастыря неизменно отказывались. Такими эти двери установил Святой Владимир Креститель, такими им и оставаться.
Двор позади храма был заполнен колясками, тильбюри, кабриолетами, паромобилями и даже вполне натуральными каретами, и Фирсу пришлось приложить немало усилий, чтобы отыскать для своего экипажа место.
Едва жених и невеста появились у ступеней собора, их подхватила под руки и потащила внутрь старуха Мйончинская.
– Ничего, что вы опоздали, – проскрипела она. – Это напомнит епископу о смирении!
– А нас ждёт… – несколько опешил Вийт. – Нас ждёт епископ?
– А кто? – рассмеялась старая графиня. – Это собор самого патриарха! И это свадьба Мйончинских и Лодимирских!
– Ну, не свадьба, – пробормотал смутившийся Вийт. – Свадьба завтра.
– Ну так завтра будет архиепископ! – пожала плечами старуха.
Собор Зимненского монастыря поражал своим древним величием. Здесь сохранились приделы, в которых клал кирпичи сам Святой Владимир, и, возможно, видневшиеся тут и там ямки в строительном растворе, были следами его пальцев. Прохладный воздух носил по тёмным пространствам храма запахи вечности.
Внутри жениха и невесту поджидала многочисленная родня с обеих сторон.
– Ach, nie widziałem cię, odkąd wciąż czołgałeś się pod stołem![138]138
Ах, я тебя не видела с той поры, когда ты ещё ползала под столом! (польск.)
[Закрыть] – кричала какая-то дама.
– Я не знаю, кто это, – прошептала Ветрана Петровна Вийту. – Кажется, троюродная тётка Малгожата, но…
Пару тут же перехватил бравый военный средних лет.
– Рони, малыш! – вскричал он, обнимая Вийта. Затем галантно поцеловал руку молодой графине.
– Это кто? – незаметно спросила барышня.
– Брат, Иван, восьмой по старшинству, – пробормотал Вийт.
Сквозь толпу родственников прошёл епископ. Он протянул молодым руку для поцелуя, а потом сразу же задал главный вопрос:
– Невеста – католичка?
Все мгновенно позабыли о Вийте. Поднялся шум и гам.
Сыщик, разглядывая древние фрески, прошёлся вдоль одной стены, потом другой и у самого притвора наткнулся на Фирса. Тот стоял с развёрнутой шофёрской картой и напряжённо во что-то вглядывался.
Увидев приближающегося Вийта, он сразу же сказал:
– Мы предположили, что Этэлка по малолетству неправильно произносил название мест, откуда он, и так появилось его странное имя. Раз он услышал своё прозвище в том экипаже, значит, седоки обсуждали как раз это его родное селение. Я вот ищу что-нибудь созвучное…
– Но мы же вроде решили подождать список из Департамента полиции? – почесал лоб Вийт.
– Одно другому не мешает. Я нашёл село Веселка…
– Ну… – в сомнении начал говорить детектив.
– …и село Виделка, – продолжил истопник.
– Виделка? – вскричал Вийт. – Виделка? Виделка – Этэлка! Очень похоже! Где это?
– Здесь, – Фирс ткнул пальцем в какое-то место на карте. – Отсюда несколько вёрст.
– Поехали! – решительно воскликнул сыщик. – Иди грей котёл!
Шофёр кивнул и, на ходу сворачивая карту, направился к двери.
Вийт, лавируя сквозь толпу родственников, бросился к Ветране Петровне. Та стояла подле какого-то мужчины, который как раз что-то энергично втолковывал епископу.
– Представляешь, – зашептала барышня, когда сыскной надзиратель оказался рядом, – устав монастыря не менялся со времён князя Владимира! Настоятель считает церковные решения даже XV века «модными нововведениями». Наш семейный стряпчий ухватился за это и доказывает, что во времена Святого Владимира раскол христианства ещё не произошёл!..
– Мне нужно отъехать по делам следствия, – проговорил Вийт, стыдясь собственных слов. – Ненадолго!
– Что?! – возмущённо вскричала девушка. Она даже отпрянула от дедуктивиста. – Как ты можешь!..
Ронислав Вакулович не знал, что сказать. А потом вдруг произнёс:
– Я тебя люблю.
Барышня замерла на полуслове. Детектив обнял её, прижал к себе, склонился, чтобы поцеловать в щёку.
– Только после свадьбы, дети мои! – епископ, оказывается, успевал следить за всем. Он, улыбаясь, мягко рассоединил влюблённых. – Завтра, всё завтра, мои голубята!
Ветрана Петровна смущённо потупила взор. Вийт почувствовал, что краснеет.
Епископ вновь повернулся к стряпчему.
– Не могу дождаться завтра, – прошептал Вийт, беря молодую графиню за руку.
– И я! – ответила девушка. – Мне положено бояться и плакать и, наверное, так и будет, но сейчас я чувствую лишь нетерпение! Я хочу с тобой целоваться! И поить тебя чаем! И ругать за оторванную пуговицу! Скорее бы уже завтра!..
– Вот что, езжайте наконец, Ронислав Вакулович! – вмешалась вдруг старуха Мйончинская. – Не хватало ещё, чтобы между вами и вашим делом вставала ваша же невеста!
– Но бабушка!.. – возопила барышня.
– Здесь достаточно родственников, чтобы заменить барона! – непререкаемым тоном отрезала старуха.
– Ты любишь Вийта больше, чем меня! – проворчала Ветрана Петровна.
– Что, мою родную внучку! – вскинула голову старая графиня Мйончинская. – Нет, конечно же! Я люблю вас одинаково!
– Что! – Ветрана Петровна вспыхнула и надвинулась на бабушку. Потом повернула голову к Вийту: – Ты по езжай! – и вновь обернулась к старухе: – А с тобой я поговорю!
Детектив поклонился обеим и направился к выходу.
Паромобиль Вийта, переваливаясь с боку на бок, въехал в небольшое село. На единственной улице, естественно, никого не было. За плетнями, огораживавшими дворы, виднелись крытые очеретом хаты в одно или два окошка. Почуявшие чужаков собаки подняли лай.
– Вряд ли здесь занимаются научными опытами, – проговорил Фирс, оглядываясь по сторонам.
Из одной из ближайших хат выглянул старик с седой бородой:
– Чего? – крикнул он.
– Учёные в селе есть? – спросил Вийт.
– Хороший вопрос, чтобы задать его селянину, – одобрительно кивнул Фирс.
Старик вышел из хаты, надел на голову соломенный капелюх и подшкандыбал к плетню.
– Найдутся исследователи, которые и меня учёным сочтут, – пожал он плечами. – Вы не могли бы поточнее сформулировать вопрос, господа?
Селянин раздвинул подсолнухи, которые заслоняли плетень, и облокотился на перекладину.
Вийт и Фирс переглянулись.
– Это село Виделка? – неуверенно спросил сыщик.
– Виделка, – согласился мужчина. – А это хорошо или плохо?
– Нас интересует, работает ли кто-нибудь здесь с электричеством или нафтой? – пробормотал детектив.
– Да масса народа работает, под долиной же нафтовый пласт, – мужчина пожал плечами. – Тут три постоянные станции по экспериментальной добыче и одна временная. Ближайшая, кстати, метрах в четырёхстах дальше по дороге, – и он махнул рукой в нужном направлении.
– Благодарю, – ошалело пробормотал Вийт.
Фирс завернул вентиль котла и отпустил тормоз, позволяя паромобилю тронуться с места, но сразу же вновь его остановил.
– А вы кто? – спросил он, обернувшись.
– Этнограф Чубинский, – представился старик. – Изучаю фольклор. Вы думаете, настоящие селяне могут посреди дня по хатам сидеть?
Опытная станция была обнесена рвом и высоким крепким забором с четырьмя вышками по углам. Наверху виднелись вооружённые винтовками люди. Ворота охраняло ещё двое. Все, кто находился внутри, тоже имели при себе карабины.
– Да у вас тут целая армия! – удивился Вийт, осматриваясь.
– С деньгами, что нам выделили, армию не нанять, – процедил старый знакомец геолог Лукасевич. Со дня последней их встречи он стал говорить очень быстро и точно, но так, будто делал одолжение каждым сказанным словом. Лицо у геолога теперь было мертвенно-бледное, зрачки за линзами очков сужены до точек, прямые волосы гладко прилизаны. – У меня работников и на взвод едва наберётся.
Кто-то вынес по случаю прибытия гостей поднос с бутылкой вина, и глава станции указал на неё:
– Прошу, господа!
– Вино Мариани? – спросил Вийт, сразу узнав бутылку.
– Вино Мариани, – подтвердил Лукасевич. Рядом раздался громкий стук молотка, и он поморщился. Какой-то рабочий пытался ударами по ключу открутить на чугунной цистерне крепёжную гайку. – Головой работай, тогда и кувалда не понадобится! – крикнул инженер. Быстро повернулся к гостям: – Неужели существуют ещё люди, которых удивляет вино Мариани?
– Это ведь то французское бордо, которое настаивается на листьях коки со склонов Анд! – пробормотал детектив.
– Именно оно. Сделайте милость, угощайтесь!
– Говорят, – Вийт оглянулся на стоящего за его спиной невозмутимого Фирса, – что в каждом стакане этого вина содержится сорок миллиграммов кокаина…
– Да, именно столько, – Лукасевич повернул голову в сторону нового источника громкого стука. На этот раз кто-то пытался забить в землю металлическую стойку. – Если держать ровно, легче пойдёт! – крикнул он рабочему. – За всем приходится следить лично! – он схватил с подноса свой бокал. – В обычном варианте вина находится сорок миллиграммов. Я же покупаю усиленный. Вот значок на этикетке, – он резким движением ткнул пальцем в надпись «Экстра». – Здесь пятьдесят миллиграммов кокаина на стакан! – геолог сделал глоток, и лицо его несколько разгладилось. – Снимает усталость, ослабляет боль в ногах и спине, придаёт бодрости! Не зря за один только прошлый год продано десять миллионов бутылок! Польза очевидна всем! А какой вкус! Угощайтесь!
– Нет, благодарю, – смущённо пробормотал Вийт. – Я не могу… гм… вина… – он вновь оглянулся на расставленные тут и там пирамидами винтовки. – Я так понимаю, вооружены все ваши люди!
– Конечно! – буркнул Лукасевич, допивая вино большими глотками. Острый кадык ходил вверх-вниз на его тощей шее. – Мы нанимаем работников из отставных солдат, тем и счастливы! – он заглянул в свой бокал, будто удивляясь, что тот уже пуст. – Видите ли, полгода назад кто-то совершил вооружённое нападение на нашу станцию под Сокалем. Без дураков! Забросали гранатами, а потом ещё и подожгли добыточные колодези. Хорошо ещё, что никто не пострадал. Теперь, однако, мы готовы ко всему, – геолог сделал несколько стремительных шагов к сарайчику рядом и распахнул дверь. Из темноты, царившей внутри, проступила пушка. – У брата одолжил, он артиллерист. Но придётся отдавать, так что лучше не стрелять.
– Вам угрожали? – спросил Фирс, осматривая пушку.
– Не то слово! – скривился геолог. – И не только мне – всем моим коллегам, работающим в долине. Не понимаю почему. Кому интересна нафта! Ну, мне для диссертации да парочке аспирантов с кафедры… – Лукасевич, уже некоторое время посматривавший на наполненные для Вийта и Фирса бокалы на подносе, поднял один из них двумя пальцами и сделал глоток. – Ах, какой вкус!.. Сначала приходил нотариус, действовавший от имени некого анонимного клиента. Предлагал большие деньги. Но у меня диссертация, вы же понимаете, господа. Если я возьму, меня изгонят из науки! Да, изгонят, я узнавал… – учёный посмотрел на бокал у себя в руке, на гостей и, пересилив себя, пить не стал. – Потом выяснилось, что нотариус пытался купить землю, на которой мы построили наши станции. Это как раз не страшно – в долине нафта должна быть повсюду. Но теперь мы получаем письма с угрозами. И какими угрозами! – Лукасевич принялся быстро, не задумываясь, перечислять: – Шкуру с нас живых содрать, сжечь, утопить, напустить гадюк, забросать чумными крысами, отстреливать по одному, взять в осаду, уморить голодом… Наверное, ещё что-то…
Учёный внезапно резко поставил недопитый бокал на поднос и, не сказав ни слова, ушёл. За ним хлопнула дверь конторы.
– Ну, что ты думаешь? – спросил оторопевший Вийт у Фирса.
Ответить истопник не успел. Вернулся геолог с ворохом бумаг.
– Вот эти письма…
Детектив выхватил у него из рук всю пачку.
Это действительно были угрозы – написанные печатными буквами короткие послания. Каждое сулило страшные кары, если учёные «немедленно не уберутся вон из нашей прекрасной долины».
– Я готов бороться… – буркнул Лукасевич. Он звучал так, будто бесконечно устал от этого суетного мира. Учёный принял стойку, как в британском боксе, и сделал несколько вялых ударов по воздуху. – Нас не возьмёшь!
– А не может ли это быть последствием какой-то ссоры в среде утопистов, в которой вы ведь являетесь не последним лицом? – вежливо спросил Вийт.
– Я бы знал, – уверенно ответил Лукасевич. – Кто-нибудь обязательно мне нашептал бы.
– Монаха не видели? – спросил Фирс, тоже просматривая бумаги.
– Монаха? – заинтересовался геолог. – Вы сказали, монаха? Нет, не было. Но вы же не просто так спрашиваете, не так ли? Повеяло средневековыми фолиантами, подземными криптами да масонами… Что за монах?
Фирс пожал плечами и отошёл к паромобилю.
– А профессор Мьехерт Аладарович Андраши де Чиксенткирайи не приезжал? – задал вопрос Вийт. Он вернул Лукасевичу письма с угрозами.
– Весьма впечатляюще! – учёный вновь поднял свой бокал. Повертел его перед глазами, а потом сделал большой глоток. – Не каждый способен произнести это имя не запинаясь! Браво! Но нет, не приезжал. Он ведь с другого факультета!
Вернулся Фирс с портретами, выполненными Бильдерлингом.
– Узнаёте здесь кого-нибудь? – спросил он.
Лукасевич просмотрел рисунки и пожал плечами.
– Нет.
– Нам бы хотелось осмотреться, – сказал Вийт. – Позволите подняться на одну из вышек?
– Для столь знаменитого дедуктивиста какие могут быть запреты! – буркнул геолог. – А что, нам что-то угрожает? Ах да… Ну да… Письма и нападение в Сокале! – Лукасевич задрал голову и крикнул часовому на вышке: – Я поднимаюсь вместе с господами! Не опозорь меня! – и он допил бокал.
С площадки было хорошо видно не только всю станцию, но и залитые ярким солнечным светом пшеничные поля вокруг, другие станции, несколько сел, Зимненский монастырь на горизонте.
– Ну и как бы ты нападал на этот форт? – спросил у Фирса Вийт.
Услышав вопрос, часовой настороженно взглянул на Лукасевича. Тот развёл руками.
– Тут всё как на ладони, – пробормотал истопник, осматриваясь. – Застать станцию врасплох невозможно. А если вести правильную осаду, то другие станции придут на помощь. Да и генерал-губернатор успеет прислать жандармов…
– О да! – проговорил Лукасевич. – У меня даже почтовые голуби есть!
Вийт шагнул вплотную к заметно напрягшемуся часовому, снял у него с груди подзорную трубу и стал осматривать окрестности.
Работник выдохнул. Лицо у него было ошалевшее. Даже геолог несколько опешил.
– Диодору не нужно захватывать станцию, – говорил Вийт. – Достаточно её разрушить! – он решительно опустил трубу и повернулся к Фирсу. – Но как это сделать, если невозможно незаметно подобраться на расстояние ружейного выстрела?
– Подкатить начинённую порохом телегу? – задумчиво проговорил Фирс. – Или вообще пушку привезти? – он повернулся к геологу. – Как думаете?
Лукасевич взглянул на сторожевого.
– Что, если притащат телегу с пушкой? – спросил он.
– Сил у нас достаточно, – ответил часовой, не понимая, чего от него хотят. – Сделаем вылазку и подорвём их ещё на подступах!
Геолог кивнул.
– Интересно, – пробормотал истопник. Потом свесился через перекладину площадки. – Заграждение построили вокруг станции на большом расстоянии. Достать выстрелами до цистерн и добыточных колодезей можно исключительно с ограды, только уже захватив её.
– Так и задумано, – подтвердил Лукасевич, – защита дистанцией!
– И всё же, Диодор похитил профессора Андраши, – вздохнул Вийт. – Что-то затевается…
Фирс остановился рядом с ним.
– Может, поджечь хлеба?
– Заграждение на большом расстоянии от станции, ты же сам сказал. Огонь не перекинется. Только пожарные приедут.
Лукасевич, похоже, тоже увлёкся этим разговором.
– А подкоп? – предположил он. И сразу покачал головой. – Нет, такое скрыть не получится.
– Может, взорвать дамбу? – повернулся к ним Фирс.
Ронислав Вакулович взглянул на него, поднял подзорную трубу и всмотрелся в плотину.
Это была серая каменная стена, перекрывавшая вход в долину. Ничего особенного, обычное сооружение футов пятидесяти в высоту.
– Зачем она? – спросил Вийт у Лукасевича.
– Насколько я помню из докладной записки, – проговорил тот, скривившись, – дамбу построили лет двадцать назад, когда болота осушали. Вся это земля… – он повёл рукой вокруг, – вся эта земля была топью. Только монастырь стоял на более-менее сухой возвышенности, на мысе.
– Если разрушить дамбу, это вам повредит?
– За ней, конечно, всего лишь Луга, а не океан, – откликнулся геолог, – но добычу придётся свернуть. Вода заполнит колодези. Оборудование в болоте не закрепишь! – Лукасевич пожал плечами. – Но дело даже не в этом…
– Вот как? – поднял бровь Вийт. – Не в этом?
– О нет! – подтвердил геолог. – Когда вода хлынет, впереди пойдёт первая волна! Она всё сметёт, все сёла, все станции, даже монастырю достанется!
– Ого!.. – выпрямился Вийт. – Фирс, поехали посмотрим! – и он направился к лестнице.
Паровой экипаж дедуктивиста, следуя изгибам дороги, поднялся на пригорок, обогнул небольшое заросшее кустарником возвышение и подъехал к самой оконечности плотины.
– Ну, где-то здесь, – пробормотал Фирс, останавливая повозку.
Вийт соскочил на землю, перелез через почерневшее от времени деревянное ограждение и подошёл к кромке обрыва.
Дамба тянулась, казалось, прямо из-под его ног вперёд на добрых полверсты, до следующего холма.
Рядом с сыщиком остановился Фирс.
– Ты что-нибудь видишь? – спросил Вийт.
Истопник молча переводил взгляд с одного участка плотины на другой.
Сплошная каменная стена отвесно падала вниз, к полям. Высота её казалась огромной – наверное, оттого, что товарищи стояли на самом краю. С другой стороны дамбы, на заметно более высоком уровне, простиралась серая гладь Луги.
– Нет, – проговорил Фирс наконец. – Тут ничего нет. Может, с другой стороны насыпи?
Вийт и его помощник двинулись вниз по дороге, к реке.
Над ними пели птицы. Ласковый ветерок заставлял трепетать листья на кустах. Из-под ног сыпались мелкие камешки.
– Смотри! – вдруг закричал Фирс.
Вийт подскочил к обрыву.
Вплотную к плотине покачивалось на волнах со стороны реки небольшое паровое судно. На палубе работали какие-то агрегаты, испускавшие в воздух струи угольного дыма и пара. От машин в воду уходили трубы.
По поверхности воды хорошо разносятся звуки. Вийт и Фирс, засевшие на берегу в кустах, ясно слышали стук помп, шипение газа в баллонах, обрывки команд, доносившиеся с судна. В воздухе стоял крепкий запах угольной сажи. На палубе одетые в рабочую одежду мужчины подтаскивали к насосам ёмкости со светильным газом, такие же, как на складе в поместье Таде, присоединяли их к насосам, убирали опустевшие.
– Газ закачивают куда-то на дно, – еле слышно проговорил Вийт.
– Не только газ, – так же тихо ответил Фирс. – Воздух тоже!
Несколько машин работали, казалось, впустую – к ним баллоны не подключали.
Вийт принялся стаскивать с себя фрак и башмаки. Истопник, хмыкнув, последовал его примеру.
Детектив, пригибаясь, почти припадая к земле, перебежал от кустов к реке и, не останавливаясь, беззвучно, без брызг, погрузился в воду с головой.
Освежающая прохлада разом обернула его тело, пропитала одежду, заструилась по коже, потянула вверх, но Вийт, энергично подгребая руками, всё же сумел остаться под поверхностью. Он доплыл до корабля и лишь там, под прикрытием борта, позволил себе вынырнуть и отдышаться.
Рядом с ним из-под воды показался Фирс. В налипших на лоб волосах застряла водоросль, и истопник отбросил её одним движением.
Друзья переглянулись, сделали несколько глубоких вдохов и снова нырнули.
В серо-зелёном сумраке воды трудно было что-либо разглядеть. Вийт и Фирс подплыли к трубам и, перебирая по ним руками, стали спускаться вниз.
По мере погружения быстро темнело. Неясные чёрные тени, возможно, рыбы, шарахались в разные стороны.
Уже через несколько секунд товарищи увидели далеко под собой странное сооружение. Оно лепилось к стене плотины. В колеблющихся водных сумерках трудно было что-либо разглядеть, но кажется, оно состояло из нескольких несимметричных камер, каждая размерами с дом.
Вийт попытался забраться ещё глубже, но воздух в лёгких кончался, и детектив, энергично махнув Фирсу рукой, устремился к поверхности.
Истопник продолжил спуск и продержался ещё с десяток секунд. Он добрался почти до самых камер – ещё с дюжину футов, и Фирс бы коснулся их крыши – но и он был вынужден поспешно ринуться наверх.
Друзья вынырнули всё там же, в тени корабля, под его бортом. Оба тяжело дышали. Горящие лёгкие никак не могли насытиться кислородом.
– Видел? – прохрипел Вийт. – Они… Взрыв… Направленный…
– Там… – кивнул задыхающийся Фирс. – Человек… Водолаз…
Говорить не было никакой возможности, и сыскной надзиратель сумел лишь бросить на помощника удивлённый взгляд…
В этот момент из-за носа судна выплыла шлюпка с несколькими гребцами. Они сделали несколько ударов вёслами, и лодка оказалась рядом с Рониславом Вакуловичем и его слугой.
Детектив инстинктивно дёрнулся, но неожиданно кто-то сзади схватил его за ворот рубахи. Оказалось, из-за кормы неслышно приплыла ещё одна шлюпка.
Вийт, барахтаясь, попытался выскользнуть из сорочки, чтобы нырнуть, но из глубины на него смотрел водолаз. К его шлему подходила одна из труб, по которым качали воздух. В руках у ныряльщика была сеть, и он там, внизу, ухмыляясь дедуктивисту, разворачивал её.
В следующее мгновение в висок Вийта вжалось дуло пистоля…
Пойманных вытащили на палубу. С них потоками лилась вода, но державшие Вийта и Фирса работники не обращали на это внимания.
На миделе их ждал Диодор в своём монашеском одеянии. На его лице не было ни торжества, ни злорадства, лишь холодная суровость.
– Их – к хозяину! – скомандовал он. – Но оботрите сначала, нечего разводить сырость в каютах! Остальные – назад к насосам! – он повернулся к агрегатам. – Заканчиваем закачку и отплываем!
Каюта была просторной и светлой. На стенах висели штурвалы, якоря, курительные трубки, речные пейзажи, морские кортики и даже парочка гарпунов, хотя какая в Луге может быть рыбная охота с гарпуном!
За столом вишнёвого дерева в высоком кресле восседал Таде.
– Новая встреча! – произнёс он ровно. – И так быстро! С той лишь разницей, что на этот раз никто не знает, где вы находитесь.
Взгляд фабриканта был тяжёлым. И сам он утратил свои обычные суетливость и несерьёзность.
Работники, державшие Вийта и Фирса, подтащили пленников ближе к столу.
Диодор, глядя сыщику прямо в глаза, поднёс пистоль к его лицу и медленно провёл дулом от одной скулы через нос до другой.
– Игры потом! – проговорил Таде. Тон его не изменился.
Монах, однако, не торопился опускать оружие. Ещё несколько долгих секунд он вдавливал дуло в глаз Вийта. Потом наконец отступил в сторону.
– Я почувствовал ещё одну разницу, – ответил Ронислав Вакулович. – Теперь ваши лакеи собственноручно чешут мне нос.
Таде ухмыльнулся, и что-то угрожающее, страшное проступило в этой улыбке.
– Значит, вы ныряли на дно… – сказал фабрикант, откидываясь в кресле. – Что ж, дайте мне слово чести, вы оба, и езжайте домой! Увидимся завтра на свадьбе!
– Да, мы ныряли на дно, – подтвердил Вийт. – Вы арестованы. Вы все. Следуйте за мной до ближайшего полицейского участка!
– Ничего не получится, барон, – размышляя, покачал головой Таде. – Ваши полицейские полномочия истекают через десять минут.
Вийт невольно взглянул на часы на стене. До шести вечера действительно оставалось всего ничего.
– Об аресте я объявил вовремя, – пожал плечами Вийт, – а дальше… Дальше юристы разберутся.
– Как интересно устроено людское мышление, – медленно произнёс Таде. – В одном и том же мы видим совершенно разное… В чём вы меня обвиняете? Работы под водой без согласования?
– Попытка взрыва плотины, похищение человека, ограбление поезда, налёт на аукционный дом, поджог комнаты в конторском здании в Володимире и гостиницы в штате Миссисипи, организация банды миссисипских пиратов, – перечислил Вийт. – Впрочем, это лишь для начала. Я соберу материалы по всем вашим преступлениям за многие десятилетия!
Фабрикант некоторое время смотрел на него молча, смотрел всё тем же тяжёлым, не сулящим ничего хорошего взглядом, а потом поднялся и подошёл к одной из гравюр, висевших на стене.
– Это первая паровая машина, – проговорил он, разглядывая изображение. На мгновение оглянулся. – И да, она изобретена моим предком. – Таде постучал по стеклу на картине пальцем. – Жизнь нашего города, нашей страны, всего мира с изобретением этого механизма изменилась. Причём к лучшему. Весьма, вы сами это знаете, весьма, радикально к лучшему! Прогресс и цивилизация пришли не только на улицы и в дома, но и в умы! Когда в последний раз на континенте были большие войны или настоящие бунты? Когда в последний раз люди болели чумой и проказой? Когда случился последний массовый голод? – Таде отошёл от стены и вновь устроился в своём кресле. – А вы не думали, что всё это благополучие и процветание на самом деле весьма хрупки? Что всё это нужно защищать?
– Электричество и нафта… – кивнул Вийт.
– И множество других научных опытов, которые могут разрушить наш благословенный век пара и стали, – подтвердил Таде. – Мой род из поколения в поколение подрывает такие исследования, подрывает на корню, до того, как они успевают превратиться во что-то большое. Можно потихоньку скупить все нафтовые залежи по всему миру, и я этим занимаюсь, но они очень мелкие, их тысячи и сделать всё нужно в полнейшей тайне. Стоит кому-то одному понять, что я все это скупаю, и человечество начнёт мучиться вопросом, а что такого великий Таде разглядел в нафте и электричестве, почему считает их ценными, на что на самом деле они способны. А значит, мне на эти покупки требуется много времени. Очень много времени! А учёные ежедневно чего только не придумывают! А электричество? Электричество как скупить? Люди любопытны по своей природе. Как ни объясняй, а кто-нибудь всё равно потянется к лейденской банке. А потом кто-нибудь ещё. И ещё. И однажды мы проснёмся совсем в другом мире. Что бы вы, вы, барон фон Вийт, сделали, чтобы это предотвратить? Какие подвиги совершили? На какие преступления пошли?..
– Это не мне решать, – пожал плечами детектив. Работники, державшие его, напряглись. – Есть закон. Я ловлю тех, кто этот закон нарушает. Ни больше, ни меньше. Я подозреваю, что философы сказали бы, что до того, как облагодетельствовать человечество, нужно его спросить. Но я не философ. И не юрист. Если юридические принципы неправильны, неполны и несправедливы, обсуждайте это с судьёй, с теми, кто нормы создаёт, спорьте с целым светом наконец, но никак не со мной…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.