Текст книги "Сыщик Вийт и его невероятные расследования"
Автор книги: Эд Данилюк
Жанр: Детективная фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)
– Давид Израилевич! – возмутился юноша.
– Да, Моня, я знаю, ты промахнулся! – настойчиво повторил Шнаппер. – Ничего, ничего, в следующий раз попадёшь!
– Я вот подумал… – проговорил ещё один молодой человек в мундире клерка. – А нужно ли было преступникам именно огненное копьё? Может, оно просто подвернулось им под руку? Случайно?..
– От окна до копья четыре стола! – закатил глаза от чудовищности данного предположения Вийт. – А на этих столах… – он быстро глянул на таблички. – На них петринали! На вид очень старые и очень ценные! На пятом – копьё, а на следующем… – он снова глянул на табличку. – Ого! Пистоль с колесцовым замком! XV век! Работы неизвестного ученика Леонардо! И всё же ваши «рабочие» бросились к самому невзрачному из предметов! Им явно, повторюсь, явно было нужно именно копьё!
– Ваши люди узнали кого-нибудь из нападавших? – откуда-то снизу раздался голос Фирса.
Все опустили глаза. Истопник ползал по полу среди осколков оконного стекла.
– Нет, – пожал плечами окончательно сбитый с толку Шнаппер. – А что, это мог быть кто-то знакомый? – Давид Израилевич повернулся к клеркам. – Моня! Изя!
– Да не видел я их раньше! – вскричал один.
– Нет, просто рабочие! – покачал головой другой.
– А кто хозяин копья? – крикнул Вийт.
Он уже стоял на подоконнике и осматривал раму.
– Я послал за хозяином, – проговорил Шнаппер, пытаясь разглядеть, чем там занимается детектив. – Очень уважаемый человек! Очень! Из рода самих Андраши! Профессор университета, военный инженер! Ему здесь принадлежат ещё две аркебузы. Я послал за ним в университет! – хозяин аукционного дома оглянулся. – Моня! Я ведь посылал в университет? Да, посылал?
– Посылали, Давид Израилевич! – немедленно подтвердил клерк, с испугом скосив глаза на Фирса. Помощник детектива как раз принялся рассматривать обшлаги его рукавов. – Но профессор отменил лекции на всю неделю! Тогда я попросил Хаима сбегать к нему домой! Уверен, он скоро будет здесь…
Вийт спрыгнул на пол и подбежал к столу с копьём. Наклонился, рассматривая. Ткнул пальцем в засохшую корочку на всё ещё жидкой краске. В том месте, где он прикоснулся, осталась ямка.
– Ущерб велик? – быстро обернулся он к Шнапперу. – Кто и сколько получит по страховке?
– Да какая страховка! – запротестовал Давид Израилевич. – Всю эту краску можно счистить за какой-то час! Сочленения не загрязнены, дуло не затронуто! Без хозяина копья я сам, конечно, такой приказ не отдам. И вообще, будет лучше, если профессор поприсутствует… Однако сама работа простейшая! – Шнаппер пожал плечами. – Завтра на аукционе мне придётся рассказать об этом инциденте и снизить стартовую цену. Однако… – Давид Израилевич замер, размышляя, а потом развёл руками. – Нет, ни мы, ни владелец копья материально не пострадаем…
– Ну и преступление! – возопил Вийт. – Пострадавших нет! Преступников видели! И известно, как они всё проделали!
– Вот только зачем они это совершили? – поднырнул к господину истопник. – Это ли не тайна? Разве тебя не будоражит бессмысленность происходящего?
– Будоражит? – переспросил Ронислав Вакулович. Вытащил из кармашка жилетки часы и взглянул на циферблат. – Будоражит, конечно! У меня свидание с невестой. Ты оставайся, я возьму извозчика! Моня, мой цилиндр!
Как и полагается любому приличному кафе, «Симплициссимус» располагался на Шацких Озёрах. Точнее, между дворцом володимирского градоначальника и торговой галереей «Рестанте».
Вийт вбежал в залу и завертелся на месте, пытаясь найти молодую графиню Мйончинскую, свою невесту.
– Прошу за мной, барон! – вкрадчиво произнёс, вырастая перед ним, половой. Здесь, правда, людей его профессии полагалось называть по-парижски – «официант».
Белоснежный фартук и накрахмаленная рубашка со стоячим воротничком были на человеке безукоризненны. Чёрный крават, однако, несколько сбился, и Вийт позволил себе его поправить.
– Благодарю, ваше высокородие! – с достоинством склонил голову половой.
– За вами, милейший! – воскликнул Вийт.
Половой сделал приглашающий жест рукой и пошёл вперёд, указывая путь.
«Симплициссимус» следовал венской моде. Деревянные плафоны, хрустальные люстры, колонны красного мрамора, картины, бархатные портьеры с золотыми кистями, огромные букеты цветов в напольных вазах, массивные столы с газовыми светильниками по центру – всё это поражало избыточной роскошью.
Навстречу Вийту поднялся брат невесты молодой граф Мйончинский, и мужчины обменялись приветствиями.
– Ну садись же, Вийт! – воскликнула Ветрана Петровна, в нетерпении дёргая жениха за рукав. – Хватит церемоний!
Барышня была в очаровательном тёмном платье для выходов. Её золотые волосы, тщательно собранные в сложнейшую причёску, венчала шляпка под стать. Чистые голубые глаза сияли.
Дедуктивист поцеловал руку девушки и упал в кресло.
Из ниоткуда появился половой, кажется, уже другой, поставил на белоснежную скатерть фарфоровую чашку на блюдце и налил свежего горячего чаю.
На столе Мйончинских, как и на всех остальных столах, стояли вазочки с печеньем, орехами, вареньем, мёдом, пирожными и фруктами. Тут, однако, лежал ещё и бумажный свёрток из «Рестанта».
– С каких это пор графини сами таскают свои покупки? – хмыкнул Вийт, кивнув на пакет.
– Если бы ты видел этот шарфик, – очаровательно улыбнулась Ветрана Петровна, – ты не выпустил бы его из рук! Кстати, то же самое я говорю подругам о тебе. При условии, конечно, что ты мне понравишься в своём новом мундире дипломата. У тебя через три четверти часа примерка. Я помню! И я иду с тобой!
– Как мило! – буркнул сыщик.
– А послезавтра в полдень устроители свадьбы, наши свидетели и лично мы должны быть в соборе Зимненского монастыря. Это древнейший храм, его для абы кого не откроют. Если ты обидишь настоятеля, он откажет. Придётся венчаться в обычной часовне.
– Я помню, – кивнул Вийт. – А что плохого в обычных часовнях?
– То, что ты – всемирная знаменитость из рода природных князей Лодимирских, а я – самая красивая женщина по эту сторону океана и к тому же единственная дочь графа Мйончинского! – Ветрана Петровна протянула было щипчики к меренге в вазочке, но со вздохом отложила их в сторону. – Ах, где оно, детство, когда можно было есть что хочешь! Теперь я выхожу замуж, никаких пирожных!
– Это мы обсудим позже! – проговорил Вийт. – Я имею в виду пирожные.
– Нечего обсуждать! – буркнула барышня.
– О! – вскинул голову сыщик. – Я, однако, вижу некоторые осложнения. Через двенадцать секунд мне, скорее всего, придётся уйти.
Ветрана Петровна резко обернулась. Адам-Каетан Петрович привстал.
К столику спешил Фирс.
– Как видишь, я… – начал говорить он, ещё не отдышавшись.
– К делу! – перебил его Вийт.
– Телеграмма из Департамента полиции. Железнодорожная катастрофа! Произошло что-то непонятное…
Детектив вскочил.
– Но… – начала говорить Ветрана Петровна.
– Моя отставка из полиции вступает в силу в пятницу вечером, – сказал Вийт. – До того момента я на службе! – он наклонился и поцеловал кончики пальцев барышни. – А на примерку ты можешь взять… – он оглянулся, мгновенно окинув взглядом всю залу кафе. – Вон того полового! Ростом и фигурой он схож со мной!
– Не выйти ли мне за него и замуж? – подняла бровь девушка.
– Я против! – бросил Вийт и устремился к выходу.
Адам-Каетан Петрович смотрел вслед Рониславу Вакуловичу.
– Ещё не женат, а уже неуправляем! – пробормотал он.
– Чудесно, не правда ли? – воскликнула девушка.
Устройство барона Дреза с приятным гулом неслось по рельсам. Вийт и Фирс качали рычаг, заставляя стальные колёса вращаться. Лес двумя стенами расступался перед ними, и друзья летели сквозь кажущийся бесконечным коридор из деревьев. Ветер, неизбежный на такой скорости, трепал волосы.
– Дело, с которого мы оба с тобой сбежали, – говорил детектив, – весьма интересно. На первый взгляд, людей аукционного дома от чего-то отвлекали. Подмена полотна? Оттиски ключей? Подбрасывание фальшивой телеграммы? – Вийт усмехнулся. – Но для этого хватило бы простого шума! Выдернули решётку из окна? Ну и достаточно! Но они же зачем-то ещё и облили краской огненное копьё! Именно его! Что мы знаем об этом оружии? – Ронислав Вакулович взглянул на своего помощника, но тот лишь качал рычаг. – Откуда оно взялось? Что оно означает? Для кого оно важно? Нам нужно больше сведений, гораздо больше!..
Тут Вийт запнулся, поскольку увидел нечто неожиданное – рельсы впереди вздымались в небо скрюченными пальцами, треснувшие шпалы торчали во все стороны, груды развороченной земли окружали чёрную яму посреди насыпи.
Фирс, заметив взгляд товарища, оглянулся, мгновенно вскочил и всем телом навалился на тормоз.
Колёса встали. Дрезина дёрнулась, едва не сбросив седоков, и пошла юзом. Из-под неё полетели снопы искр. Оглушающий скрежет ударил по ушам.
С той стороны ямы неподвижно стоял железнодорожный состав, рядом толпились люди, паровоз дымил трубой. Дежуривший у кабины машинистов городовой, привлечённый шумом, обернулся и сразу же бросился навстречу.
– Успеем остановиться или придётся прыгать? – Вийт, цепляясь за выступающие детали, с трудом, преодолевая силу инерции, выпрямился на своём сидении.
Дрезина всё больше замедлялась. Потянуло чем-то горелым.
Сыщик достал из-под сидения цилиндр и нахлобучил его на голову. Протянул Фирсу его английский кепи.
– Благодарю! – просипел истопник, изо всех сил давя на тормоз. – Я возьму позже.
Тележка всё ещё двигалась, хоть и гораздо медленней.
– Ваше высокоблагородие… – городовой Кутюк поравнялся с Вийтом и побежал рядом. – Ой, простите, ваше высокородие!
– Ничего, – кивнул сыскной надзиратель. – Я сам ещё не привык.
Дрезина, тряхнув напоследок, встала.
– Говорите же, Кутюк! – вскричал Вийт.
Он спрыгнул на насыпь и побежал к воронке в земле.
Фирс, с трудом распрямившись, подобрал-таки свой кепи, кое-как приладил его на голову и слез.
– Трое неизвестных вышли из леса и обстреляли каким-то странным устройством пути, – стал докладывать городовой, с трудом поспевая за сыщиком. – Прямо перед поездом из Вены. Взрывалось так, будто метали ручные гранаты.
– Вижу, – кивнул Вийт. Он уже стоял на коленях на краю ямы и осматривал дно. – Это и были ручные гранаты. Дальше!
– Локомотив был вынужден остановиться. Преступники, угрожая ружьями, прошли в вагон второго класса и ограбили одного пассажира…
– Что? – резко обернулся Вийт.
Вийт и Фирс, ведомые Кутюком, стремительно шагали вдоль замерших вагонов. Высыпавшие на насыпь пассажиры расступались перед ними, но тут же начинали перешёптываться, едва сыщик проходил мимо. Одни узнавали Вийта, другие просто догадывались, что это кто-то важный.
– До чего мы докатились! – с вызовом выкрикнула в спину Рониславу Вакуловичу некая дама. – Никогда у нас не грабили поезда! Что скажут в Вене!
– А это и не было ограбление поезда! – обернулся на мгновение дедуктивист. – Если это успокоит вас и Вену, сударыня!
Кутюк подвёл всех к одному из пассажиров, стоявшему у третьего вагона.
– Барон Петер фон Бильдерлинг, – представил мужчину городовой.
– Вийт, – в свою очередь отрекомендовался Вийт. – Следователь.
– Я много о вас слышал, – поклонился Бильдерлинг. Говорил он уверенно и правильно, но с курляндским акцентом. – Надеюсь, вам удастся…
– Нас поджимает время! – прервал его сыщик.
– Конечно! – мгновенно отреагировал барон фон Бильдерлинг. Провёл обеими ладонями по своим коротко остриженным седым вискам и резким движением выпрямился. – Когда поезд остановился, бандиты прошли в наш вагон, прямо ко мне. Трое рабочих с ружьями. Один из них потребовал мою подорожную, изучил её и вернул. Я уже было подумал, что опасность миновала, но тут он вдруг приказал отдать ему всё, что у меня было! Деньги, а я в дорогу взял три банкноты по пять австрийских гульденов и ещё около гульдена монетами! Запас одежды, часы, книги! Еду! Чемодан! Тубу, в которой я вёз картины! Дагеротип дочери! Кулон с локоном жены! Даже перемену белья! Я не хотел отдавать полотна и макет моего изобретения, так негодяй их растоптал! А уходя, бросил мне мой же обратный билет и вытащенную из моего же портмоне монетку! Пять крейцеров! Чтобы я не умер с голоду!
– Вот как? – удивился Вийт. – Вряд ли такая сумма позволит вам протянуть хотя бы день! – дедуктивист задумался на мгновение, а потом качнул головой. – В этом поезде несколько десятков пассажиров. И многие везут с собой драгоценности и деньги! Гораздо больше денег, чем взяли с собой вы! Почему же ограбили только вас?
Вопрос повис в воздухе и растаял, не находя ответа.
– Говорите, вы не можете не догадываться! – вскричал Вийт, не скрывая нетерпения. – Враги? Обиды? Соперники? Неосторожные слова? Сомнительные деяния? Ну же!
– Нет-нет! – под напором детектива Бильдерлинг даже отступил на шаг. – За кого вы меня принимаете!
– Я не священник и не отец вам! – надвигался на него детектив. – Я не австрийский полицейский, и ваши прегрешения в Австрии, какими бы они ни были, меня не волнуют! Мне не нужны вы, мне нужны те бандиты! Оставьте светские игры! Говорите!
– Я веду добропорядочную жизнь! – взволнованно ответил ве́нец. – У меня жена и дочь! Мы не слишком богаты, но у нас вполне респектабельный дом и хорошая репутация! Эта поездка в Володимир – моё первое приключение за много лет! Да вы полицию запросите – хоть австрийскую, хоть курляндскую, я родом из Курляндии! А спор с соседкой из-за кота, погрызшего герань, вряд ли может быть причиной для налёта на международный поезд!
– Хорошо, – вздохнул Вийт. Он посмотрел на лес, на вагон и вновь перевёл взгляд на Бильдерлинга. – Значит, бандиты оставили вам всё, что нужно, чтобы немедленно вернуться в Вену! Это не менее интересно, чем то, что они ограбили только вас! – детектив одним движением вспрыгнул на лесенку в вагон. – Покажите мне место, на котором вы едете!
Барон кивнул и полез за Рониславом Вакуловичем.
Вагон был почти пуст. Большинство пассажиров вышли подышать свежим воздухом, благо лес подступал почти к самой насыпи. Теперь, однако, многие стали подниматься в тамбур.
Бильдерлинг подошёл к двери своего купе в середине вагона.
– Здесь, – буркнул он.
Это было обычное отделение второго класса с двумя потёртыми деревянными скамьями справа и слева. Каждая скамья разделялась подлокотниками на три сидения. Окна были грязноваты, под скамьями виднелась пыль. На полу валялись обрывки холстов и ошмётки какой-то инженерной конструкции.
– Какая завораживающая умеренность! – пробормотал Вийт, окидывая взглядом купе.
– Моё место у окна, – проговорил ве́нец, косясь на сыщика. – Справа. Здесь ещё едет пожилая пара из Граца, – он указал на чемодан на багажной полке. – Их, как видите, не тронули.
– Ja, ja! – проговорила, протискиваясь вперёд, милая старушка, будто сошедшая с новогодних лубочных картинок. – Wir wollen zurück nach Graz![134]134
Да, да! Мы хотим назад в Грац! (нем.)
[Закрыть]
– Ja, zurück nach Graz![135]135
Да, назад в Грац! (нем.)
[Закрыть] – подтвердил идущий вслед за ней румяный старичок, также весьма живописный.
– И я тоже хочу назад, в безопасную, благословенную Вену! – вздохнул Бильдерлинг. – Хорошо, что мне оставили подорожную! И зачем я только поехал в Володимир!
Вийт решительно вошёл в купе.
– А действительно, зачем? – спросил он, осматривая сидения.
– Я, видите ли, инженер по производству паровых котлов, – проговорил ограбленный. – В свободное время, однако, люблю рисовать. Ничего особенного, по-аматорски, но мне удаётся иногда продать картину или две! Вот я и решил показать свои работы в Володимире, – Бильдерлинг вздохнул. – А эти… эти… – он запнулся, подыскивая слова. – Они разодрали мои полотна!
– Вижу, – кивнул Вийт, приподнимая обрывок холста со следами грязных башмаков поверх вполне пристойного натюрморта. – А графитовые стержни для чего? – детектив пригнулся к обломкам какой-то конструкции на полу.
– Это небольшая научная игрушка, – пожал плечами Бильдерлинг. – Я, видите ли, заметил, что при определённом соединении графитовых электродов образуется устойчивая электрическая дуга, очень яркая и очень горячая…
Фирс, как раз снимавший с полки лежавший там чемодан, с удивлением обернулся, но в стекло двери сразу же деликатно постучали. Милые старички обеспокоенно тыкали пальцами в сторону своего баула. Истопник успокоительно кивнул и сунул чемодан обратно.
– Багаж у них настоящий, – буркнул он едва слышно. – Тяжёлый, с отметками таможен…
Вийт провёл пальцем по раме окна. Пригляделся к деревьям напротив. Улыбнулся какой-то барышне, стоявшей на насыпи снаружи.
– То, что вы держите в руках, господин Вийт, и есть прибор для получения дуги, – продолжал говорить Бильдерлинг, уже не уверенный, что его кто-либо слушает. – Я надеялся в Володимире получить доступ к университетской зарядной банке. Она самая мощная в Европе!
Вийт упал на коврик на полу и, едва ли не утыкаясь в него носом, стал ползать туда-сюда, поднимая к свету пылинки, ощупывая обломки прибора, вертя в руках обрывки полотен, заглядывая под сидения.
– Вы продолжайте, продолжайте, барон! – вскричал он, когда инженер запнулся. – Только отступите в коридор, чтобы я мог закончить осмотр! Так какой, вы говорите, практический смысл вашего изобретения? Сколько оно стоит?
– Да что вы, господин Вийт! – запротестовал Бильдерлинг. – Какая стоимость!..
– Вот именно, какая? – детектив вдруг оказался прямо перед мужчиной, нос к носу, глаза в глаза.
Ограбленный от неожиданности отступил на шаг и натолкнулся на стоявшего позади Кутюка.
– Я… – растерянно затряс губами инженер. – Я… – он собрался с силами, вновь провёл обеими ладонями по вискам и уже уверенней заговорил: – Это лишь эксперимент. Игрушка, если хотите. Вряд ли здесь уместно говорить о какой-либо ценности. Если представить, что когда-нибудь появятся переносные батареи невиданной мощности, такая дуга могла бы… Не знаю…
– А картины? – наступал детектив.
– Да какая в них ценность! – пожал плечами Бильдерлинг. – Я был бы счастлив и трём гульденам! Вот если бы какую-то работу взяли в галерею в Володимире! Наверное, я смог бы претендовать гульденов на двадцать, не меньше! Но это же не те суммы, о которых вы спрашиваете?
– Кто-нибудь видел, как бандиты разрушали колею? – вскричал Вийт, высовываясь из двери купе.
– Бригада машинистов! – тут же откликнулся Кутюк. – Они видели, как летели и взрывались гранаты. Хорошо ещё, что успели затормозить!
– Замечательно! – вскричал сыскной надзиратель. – Итак, трое преступников ожидали в лесу…
– Четверо! – буркнул барон фон Бильдерлинг.
– Что? – обернулся к нему Вийт.
– Четверо, не трое. Трое было здесь, а ещё один мелькнул за деревьями. Я через окно видел. Монах…
– Монах? – вскинулся детектив.
– Ну да, – развёл руками ограбленный. – Мужчина, одетый в монашескую рясу. Средних лет. Лицо такое… Ну жёсткое, суровое. Мужественное лицо. А в глазах бездна… Стоял за деревом и смотрел на моё купе. Мне показалось, прямо мне в глаза смотрел…
– Вот как? – приподнял бровь Вийт. – Четверо, значит…
Бильдерлинг кивнул.
Детектив закрыл глаза, размышляя.
– Четверо преступников ожидали в лесу, – проговорил Ронислав Вакулович медленно. – Один из них монах. Когда появился поезд, они разбомбили колею. Потом трое из них направились прямиком в третий вагон, а в нём – к конкретному пассажиру, пассажиру второго класса, небогатому инженеру по котлам. Зачем? – сыщик открыл глаза и взглянул на Фирса. – Не ради же смены белья!
– Вийт! – вскрикнул эпатированный истопник. Затем обернулся к Бильдерлингу: – Простите.
– Это бессмысленно! – завертелся на месте Вийт. – Это так же бессмысленно, как… – он застыл, его глаза расширились. – Это так же бессмысленно, как облитое краской копьё!
– Ты видишь связь? – вскинул голову Фирс.
– Нет! – рявкнул Ронислав Вакулович. – Я не вижу связи, но она определённо есть! Ты разве не чувствуешь? Нам нужно в город!
Вийт бросился по коридору в тамбур. Фирс и Кутюк едва поспевали за ним. Барон фон Бильдерлинг растерянно смотрел им вслед.
– Когда восстановят колею? – спросил, соскакивая на землю, Вийт. – Когда поезд прибудет в Володимир?
– Состав не пойдёт дальше, ваше высокородие! – мрачно отозвался Кутюк, спускаясь по лесенке. – Во-первых, пассажиры напуганы. Они ропщут и требуют вернуть их в Вену. Особенно наш Бильдерлинг. Да у него и выхода нет – на медную монетку в Володимире не прожить…
– А во-вторых? – нетерпеливо воскликнул Вийт.
Он стремительно шагал вдоль вагонов к дрезине.
– Что? – удивлённо спросил у него из-за спины городовой.
– Было сказано «во-первых»! Это подразумевает существование «во-вторых»!
– Да, так точно, ваше высокородие! – кивнул городовой. – Ремонт колеи займёт целый день. В поезде нет таких запасов воды и пищи. Машинист считает, что разумнее вернуться на предыдущую станцию. Если же они пойдут туда, то уж определённо потом отправятся в Вену.
Вийт вскочил на дрезину, сунул цилиндр под сидение и взялся за свой конец рычага. Фирс уже был готов.
– У меня нет оснований задерживать Бильдерлинга, – дедуктивист задумался на мгновение. – Хотя, конечно, я бы предпочёл, чтобы он был под рукой! Пусть инженер напишет, что произошло, и как выглядел каждый из бандитов! Во всех деталях! И нарисует портреты! Как умеет, не на выставку картин!
Кутюк отдал честь, и Вийт налёг на свой конец рычага дрезины.
Паромобиль Ронислава Вакуловича подкатил к аукционному дому «Майер, Соломон и Шнаппер». Фирс соскочил со своего нашеста и распахнул дверцу. На брусчатку ступил сам Вийт.
Он окинул орлиным взглядом улицу и направился было ко входу, швейцар даже успел распахнуть перед ним дверь, но неожиданно остановился.
– Что там такое? – резко спросил Вийт, разворачиваясь.
У подворотни соседнего дома волновалась небольшая толпа, виднелся городовой, стояло несколько пролёток.
– Давид Израилевич как раз туда побежали! – отозвался швейцар. – Убийство! – и сделал большие глаза.
Вийт с удивлением глянул на него.
– Да, да! – закивал швейцар. – Неслыханно!
Сыщик махнул головой помощнику и бросился к подворотне.
– Как хорошо, что вы приехали! – возопил хозяин аукционного дома, выскакивая навстречу Рониславу Вакуловичу. – Я послал за вами Изю, но он вернулся ни с чем!
– Убийство? – воскликнул сыщик. – Кого убили?
– О, – замахал руками Шнаппер, – никаких убийств! Кто сказал убийство? Похищение!
Прислонившись к кирпичной стене, скрытый от улицы выступом чугунных ворот, сидел на земле мужик в простонародной рубахе. Его волосы топорщились. Край стакана, который он держал в трясущихся руках, стучал о зубы, вода расплёскивалась и текла по всклоченной бороде. Рядом на земле валялись кляп и разрезанная верёвка.
Фирс сразу же склонился, чтобы их осмотреть.
– Это Фёдор… – доложил стоявший здесь же городовой. Он с подозрением косился на истопника.
– Вот как? – буркнул Вийт с другой стороны, вынуждая тем самым постового повернуть голову к нему.
Сыщик бесцеремонно вынул стакан из рук пострадавшего и задрал рукава его рубахи – сначала на одной руке, потом на другой. Обнажились запястья с широкими алыми полосами стёсанной верёвочными узлами кожи. Сам мужик при этом никак не отреагировал. Он, казалось, и не заметил ничего.
– Ну да… – растерянно пробормотал городовой. – Фёдор…
– Хорошо, – кивнул детектив, вкладывая стакан обратно в руки потерпевшего. – Это мы установили. Дальше!
Столь же беспардонно он дёрнул вверх брючины штанов мужика. Похожие полосы обнаружились на голенях, под самыми коленями.
– Он кучер профессора Мье… – постовой запнулся, заглянул в свою записную книжечку и стал читать оттуда: – Мьехерта… э-э-э… Ала… Аладар… гм… овича де Чиксен…
Тут городовой впал в ступор. Его глаза вращались, лицо налилось краской, губы шевелились, но изо рта доносилось лишь шипение.
– Мьехерт Аладарович Андраши де Чиксенткирайи! – воскликнул Шнаппер. – Владелец того самого копья яростного огня! Ну того, которое облили краской! Именно! Моня, мы же очистили копьё? Моня! Моня, ты где?
Из толпы высунулся знакомый молодой человек.
– Да, Давид Израилевич, – подтвердил он. – Даже следа от краски не осталось. Аккуратненько, тряпочками, потихонечку, под присмотром владельца…
– Вот! – вскричал Шнаппер. – Под присмотром владельца! Мьехерт Аладарович дал разрешение на очистку… Так, Моня?
– Да, Давид Израилевич! – кивнул молодой человек.
– Вот! Он дал разрешение! Присутствовал, следил, лично надзирал, убедился, что всё в порядке, и отбыл. Сел в свой экипаж и отбыл. А тут, полчаса не прошло, нашли вот этого господина. Связанного, с кляпом во рту! А он и есть кучер Мьехерта Аладаровича! С кем же тогда уехал профессор?
Фирс и Вийт переглянулись.
Сыщик шагнул на улицу, поймал взгляд швейцара перед аукционным домом и махнул ему подойти. А сам вновь пригнулся над Фёдором.
– Расскажите, что произошло! – потребовал он.
Мужик посмотрел на него мутным взглядом и замотал головой.
– И всё же! – настаивал Вийт.
– Армяк мой пропал! – прохрипел потерпевший. – Хороший, синий, с шёлковой красной бейкой… Десятку заплатил!
– Расскажите о самом происшествии! – терпеливо уточнил Вийт.
– Профессор… – кучер заворочался, стараясь сесть прямее. – Профессор велели закладывать. И поехали в аукцион… Сюда, значит. Я ждал на козлах. А потом мимо человек проходил, из наших, из простых…
– Что за человек? – встрепенулся сыскной надзиратель.
– А я откуда знаю! – возмутился Фёдор. – Просто человек! Волосы тёмные, борода народная… А так… – он задумался, а потом решительно помотал головой. – Нет, просто человек! Подошёл, попросил подсобить с мешками, быстро, за пять минут управимся… Деньги обещал! – воскликнул кучер, будто это служило оправданием для всего. – В подворотню эту повёл… За нами ещё какие-то шли… И всё… Больше не помню ничего… Армяк утащили…
– Сколько было тех, что «шли»? Как выглядели? Всё делали молча или между собой переговаривались? Как они друг друга называли? Тот, что выманил вас, имел какие-то особенности? Может, шепелявил? Или шрам у него был?
Фёдор промычал что-то неразборчивое.
– Профессор Андраши отменил лекции в университете на всю неделю и безвыходно сидел дома! – вскричал Вийт. – Очевидно, что он кого-то опасался! Однако его всё же сумели выманить наружу! Облили краской его ценное оружие, и он из дома вышел! И профессора тут же увезли неизвестно куда. Конечно, я желаю знать, как выглядели похитители!
Звуки этой речи зачаровали Фёдора. Он слушал недвижно, преданно глядя на сыскного надзирателя. Но когда Вийт остановил на нём свой взгляд, выдавил из себя только:
– Так я ж не разглядел! Быстро всё было! Раз и всё!.. Кушак мой тоже украли! Красный! Крепкий! Трёшку стоил!..
Ронислав Вакулович резко выпрямился во весь свой рост.
Подошёл швейцар. Настороженно посмотрел на Шнаппера, но тот кивнул, и человек расслабился.
– Чем могу служить? – спросил подобострастно.
– Это кучер профессора Андраши, клиента аукционного дома, – указал Вийт на Фёдора. – Потерпевший привёз сюда своего хозяина, чтобы тот проследил за очисткой от краски старинного копья…
– Как же! Наслышан! – кивнул швейцар.
– А потом кто-то оглушил его, переоделся в его платье, дождался профессора и увёз того в неизвестном направлении…
– Да иди ж ты! – изумился человек.
– Это происходило на улице, на ваших глазах, не так ли? – аккуратно взял его за пуговицу детектив. – Что вы видели?
– Да ничего! – швейцар даже отступил на шаг. Ещё и руки перед собой выставил. Пуговица выскользнула из пальцев Вийта. – Я, правда, после утреннего происшествия за входящими больше следил. Приглядывался, значит. А их экипаж, да, подкатил, ссадил важного господина. Мундир инженерный, дорогой. Я подошёл к кучеру… К этому, значит, – человек указал на Фёдора. – Чтобы убрал повозку от парадного. У входа нельзя, чтобы экипажи стояли, несолидно. Ну, он и отъехал. Я больше и не смотрел…
Вийт секунду разглядывал лицо швейцара. Потом закрутился на месте.
– Фирс! – вскричал он. – Мы едем на квартиру к Мьехерту Аладаровичу!
– Карманных часов нет! – причитал позади мужик. – Они у меня в кожаном футляре на кушаке висели!.. И цилиндра! Велюрового! С пряжкой!..
Вийт уже бежал к паромобилю. Фирс следовал за ним.
Вдруг истопник резко остановился.
– Что было изображено на пряжке? – крикнул он, обернувшись.
– Так лошадь! – ответил мужик, глядя на истопника изумлённым взглядом. – Ейная голова!
Помощник Вийта кивнул и бросился было прочь, но вернулся.
– А повозка какая была?
– Я собрал все детали! – воскликнул городовой. Он перевернул страницу в записной книжечке и стал читать: – Двухколёсное тильбюри́ с коричневой кожаной обивкой. На заднике – герб рода в три краски на латуни размером с ладонь…
– Благодарю! – бросил Фирс и устремился на улицу.
Впрочем, в ту же секунду прибежал назад.
– А где профессор живёт? – спросил он.
Служанка плакала. Глаза её опухли, нос раскраснелся, жилки под кожей на висках проступили синенькими ниточками и часто-часто пульсировали. Девушка всхлипывала и промакивала слёзы платочком. Её белоснежный передничек слегка перекосился, а одно плечико даже съехало по руке к локотку.
Вийт, даром, что жених и что свадьба послезавтра, невольно залюбовался барышней и опомнился, лишь когда его пальцы самовольно стали поправлять бретельку фартучка. Он смущённо кашлянул, обернулся за поддержкой к Фирсу, но отшатнулся, напоровшись на его осуждающий взгляд.
– …Прибежал какой-то молодой человек в ермолке, очень приличный юноша, сразу видно, из хорошей семьи, и сказал, что Мьехерта Аладаровича похитили… – строго говорила госпожа Андраши де Чиксенткирайи, прямая, как жердь, дама, восседавшая в кресле посреди гостиной в доме профессора. – Это, должно быть, друг того, другого молодого человека, тоже в ермолке, который прибегал утром сказать, что какие-то злодеи облили краской копьё из коллекции моего мужа… Но раз вы не спрашиваете подробностей, значит, вам об этом уже известно!
Служанка при этих словах всхлипнула, а лицо её перекосилось от рыданий.
– Держи себя в руках, Матильда! – оглянулась на неё хозяйка дома и закашлялась.
– Могу ли я попросить стакан воды? – спросил истопник.
– Сию минуту! – служанка засуетилась, спрятала платочек в кармашек на передничке и побежала к буфету в углу комнаты.
– Может, токайского? – величественно повернула голову в сторону Вийта госпожа Андраши. – От нашего венгерского поставщика. Или коньяк? Мьехерт Аладарович рассердится, если я вас не угощу!
Вийт и Фирс молча покачали головами.
Что-то звякнуло, что-то забулькало, что-то зазвенело, и барышня вернулась с подносом. На нём возвышался затейливый стакан с водой.
– Это для вас, мадемуазель! – произнёс Фирс столь же мягко.
Глаза девушки расширились. Служанка замерла, не в силах решить, что делать. Потом взглянула на хозяйку. Та дёрнула плечом, и барышня, всхлипнув, стала пить.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.