Текст книги "Сыщик Вийт и его невероятные расследования"

– Ах, простите! – выдавила она из себя на половине стакана и густо покраснела.

– Пустое! – отмахнулся Вийт.

– Я сразу же дала телеграмму нашему стряпчему, – продолжила госпожа Андраши. – Я, видите ли, не знаю, что нужно делать, когда похищают членов семьи, но он, уверена, знает.

– Несомненно! – кивнул дедуктивист. – Что-нибудь необычное происходило сегодня или в последние дни?

– Всё! – дёрнула бровями хозяйка дома. – Всё было необычным! Мьехерт Аладарович потерял аппетит, отказывался даже от паприкаша! И от токайского! Совсем как вы! Несколько дней никуда не выходил! Велел никого к нему не пускать!

– А почему? – поднял голову Фирс.

Только тут хозяйка дома заметила, что истопник осматривает подоконник. Её взор вспыхнул, она повернула голову к Рониславу Вакуловичу, хотела было что-то сказать, но Вийт её опередил:

– Следы могут быть где угодно.

– Какие следы?! – возмутилась мадам Андраши и снова погрузилась в приступ кашля.

– Следы, полезные для следствия!

Дама, поколебавшись, пожала плечами.

– С некоторых пор к мужу стал приходить какой-то монах! – продолжила она сквозь кашель. На её платочке появилось пятнышко крови. – В дверь стучался, всё хотел поговорить с…

– Монах? – вскричал Вийт. – Вы сказали, монах?

– Именно! – подтвердила мадам. – Мьехерт Аладарович мне ничего не рассказывал, но я видела, что этот визитёр ему весьма не нравится!

Вийт в задумчивости прошёлся по комнате и остановился перед служанкой. Постояв секунду, спросил:

– Как он выглядел?

Вийт разглядывал барышню – конечно, исключительно лишь как произведение искусства, никак не как женщину, – но девушка решила, что вопрос адресован ей.

– Ему лет тридцать или сорок, – пролепетала она. Лицо её вновь сделалось пунцовым, она не смела глаз от пола оторвать. – Или пятьдесят. Я в стариках плохо разбираюсь…

– Ему сорок три или сорок четыре года, – сердито прервала её мадам Андраши, которая уже справилась с кашлем. – На военного похож. Но в рясе!

– И чего он хотел? – откликнулся истопник, который, как оказалось, уже рылся в бумагах на столе.

– Но позвольте!.. – вскричала возмущённая хозяйка.

– Улики! – остановил её Вийт. – Нам нужны улики, чтобы найти вашего мужа!

Пожилая женщина неуверенно опустилась в своё кресло.

– Зачем приходил монах? – повторил вопрос дедуктивист.

– Я не знаю, – развела руками мадам. – Мьехерт Аладарович не хотел его даже на порог пускать! А в последний раз сам пошёл к двери, чтобы прогнать! Когда вернулся, буркнул, что некоторые люди не понимают самого решительного отказа…

– А в чём отказ?

Госпожа Андраши пожала плечами.

Сыщик обернулся к служанке.

Та мотнула головой.

– В чём Мьехерт Аладарович вообще мог отказать? – настаивал Вийт. – Пусть не в данном конкретном случае, а в принципе?

– Масса вещей, – развела руками мадам Андраши. – Мой муж – видный специалист по горнорудным взрывам. Многие говорят, лучший в своём деле! Написал четыре монографии. Выполняет сложнейшие расчёты! Чертежи его хранятся в инстанциях… – она задумалась на мгновение. – А в миру он известен как собиратель старинного оружия. Его коллекция находится здесь же, в этом доме, в подвале, под замком… А ещё? – мадам Андраши пожала плечами. – Вы, конечно, знаете, что он потомок благородного венгерского рода. Его предок ещё Святому Стефану служил! У нас два сына, оба взрослые, оба военные…

– Гм, – задумчиво протянул Вийт, – непонятно…

– Вот и я говорю! – вздёрнула подбородок хозяйка дома. – Весь день сидел, даже шторы на окнах не позволял раздвинуть! Потом примчались с известием о копье, и он поехал… Захватил пистоль, взял Фёдора, нашего кучера, и поехал…

– Мне это как раз понятно, – пробормотал детектив. – Если бы кто-нибудь облил даже самой простой водой африканский балафон из моей коллекции, и я бы всё бросил и…

Фирс, уже какое-то время разглядывавший портреты на стене, указал на один из них, самый большой.

– Это профессор, правильно? Похож он здесь на себя?

– Ну-у… – протянула мадам Андраши. – Это же парадный портрет! У нас где-то дагеротипная карточка была, в том году делали, – хозяйка повернулась к служанке. – Матильда!

Барышня кивнула, подскочила к столу и стала выдвигать в нём один за другим ящики.

– Вот! – вскрикнула она почти сразу же и вытащила на свет божий нужный снимок.

С него на Вийта и Фирса глянул уверенный старик с суровым лицом.

– А как Мьехерт Аладарович был одет, когда уезжал в аукционный дом? – спросил Фирс.

– В мундир, при сабле, – пробормотала мадам Андраши. – Тот же мундир, что на снимке!

Вийт кивнул.

– Карточку я забираю, – заявил он. Женщина хотела было возразить, но Ронислав Вакулович повторил с видом беспощадной непреклонности: – Забираю, забираю! Она нужна для поисков профессора. Вам её, однако, вскоре возвратят!

– Желательно! – буркнула хозяйка дома. – А как же вы будете искать Мьехерта Аладаровича?

– Для начала… – Вийт обернулся и нашёл глазами Фирса, который как раз бродил вдоль книжных шкафов, читая на корешках названия. – Для начала Фирс вместе с вами обеими составит описание внешности профессора Андраши. И, конечно, внешности того монаха!..

– Так, вечер в кругу семьи для всех отменяется! – вскричал Вийт, врываясь в собственный кабинет в Департаменте полиции на Набережной Луги, 36.

Навстречу ему из-за столов, заваленных бумагами, с некоторой долей растерянности поднялись четыре клерка.

– Ищем профессора Андраши де Чиксенткирайи! – Вийт швыр-нул цилиндр на потёртый кожаный диван под стеной и принялся лихорадочно перебирать конверты в ящике при аппарате парового телеграфа – секунду смотрел на имя отправителя и тут же отбрасывал в сторону. – Неужели так трудно снаружи писать два-три слова, о чём послание!.. – Ронислав Вакулович пощёлкал пальцами. – Ротационная печатная машина в порядке?

– Так точно, ваше высокородие! – браво отрапортовал один из чиновников, поправляя измазанными в чернилах пальцами очки на носу.

Они все тут были подхалимами, а этот был их императором. И не зря – он первым пришёл в себя.

– Превосходно! – ринулся к нему Вийт. В руках у детектива уже был дагеротип Мьехерта Аладаровича. – Вот карточка похищенного профессора Андраши, размножьте её литографическим способом! Сто копий! Фирс! – детектив развернулся на каблуках, чтобы застать истопника за переноской цилиндра с дивана на соответствующую полочку в платяном шкафу. – Фирс! Передай господам словесные описания профессора и таинственных бандитов, напавших на поезд! – он тут же крутанулся обратно к клерку: – Перепечатать, размножить и приложить!

– Сию же минуту! – прошелестел тот.

– Не ждите полной готовности тиража! – продолжал отрывисто отдавать приказания Вийт. Он сел на стол, у которого в тот момент оказался, выхватил из чернильницы корявое перо и стал быстро что-то писать на первом же попавшемся под руку листе бумаги. – Напечатали и отсылайте, напечатали и отсылайте! Телеграфом! Полицейские участки, вокзалы, заставы, таможенные пункты! Предписания всем постовым!

– Есть! – пробормотал чиновник.

– Это в дежурную часть! – дедуктивист протянул ему только что составленную записку. – Всех наличных в здании городовых – сюда! И курьеров тоже! Сформируем уличные поисковые группы!

– Слушаюсь-с! – кинул клерк.

– И разузнайте, где Кутюк!

Увидев, что чиновник всё ещё стоит на месте, Вийт взвыл ему прямо в лицо:

– Быстро, чёрт побери! Быстро! Быстро!

Клерк рванул в одну сторону, потом в другую и, выбрав наконец направление, убежал. За ним ринулись его собратья.

– Ну, я, пожалуй, здесь пока не нужен, – лениво откликнулся от входной двери Фирс. – Дай мне свой билет, я скоротаю вечерок в библиотеке Департамента. У вас никто не читает, все книги как новые…

За казёнными окнами начинало светать. Всё ещё царила темень, но небо уже посерело.

Зевающий, сонный Вийт, кутающийся в какую-то старую гардину, прошаркал по пустынному полутёмному коридору Департамента полиции и толкнул дверь библиотеки. Волосы его торчали во все стороны, ворот рубахи перекосился, на щеках пробивалась синевой щетина.

За конторкой спал дежурный городовой.

Сыщик осторожно, чтобы не разбудить, обошёл его и заглянул в читальный зал.

Там, конечно, царила темень. Лишь один стол был ярко освещён настольными газовыми лампами. Над беспорядочной грудой газет и исчёрканных бумаг нависал Фирс.

– Ну что, – пробормотал Вийт, щурясь, – поехали домой! Успеем пару часов поспать до того, как начнут поступать доклады.

В пустом зале каждое его слово отдавалось гулким эхом.

Истопник разогнулся. Вид у него был усталый, но отнюдь не сонный.

– Ничего нового? – спросил он.

– Ничего, – бросил Вийт. Он остановился, разглядывая стол. – А чем это ты здесь занимаешься? Как-то непохоже на бульварные романы!

Фирс отошёл к соседнему столу и крутанул на нём краны светильников. Пустую столешницу залило ярким светом. Истопник положил в центр предписание по поиску профессора.

– На что смотреть? – зевнул Вийт. – Меня от этого листка уже воротит. Я его за ночь столько раз в руках держал!

– Это описание монаха, данное мадам Андраши и её служанкой, – спокойно ответил Фирс. Он положил рядом ещё два листка. – А это его же описание и портрет карандашом от инженера Бильдерлинга…

С бумаги на сыщиков смотрел властный худощавый мужчина средних лет.

– Я же тебе их и дал! – хмыкнул дедуктивист. Его разобрала зевота, и он был вынужден говорить, прикрываясь рукой.

– Именно так, – согласился Фирс. – А теперь посмотри на вот это! – истопник положил рядом газету «Чутки».

На дагеротипном снимке виднелся фабрикант Таде. Заголовок гласил: «Споръ между правительствомъ и промышленностью рѣшитъ судъ».

– Это за прошлый год? – спросил Вийт, наклоняясь. – А, нет, за позапрошлый! И что?

– Посмотри ещё раз! – его помощник закрыл ладонью ту часть снимка, где был фабрикант.

Вийт несколько секунд вглядывался в оставшееся изображение, потом оторопело уставился на Фирса.

– Ну как? – улыбнулся истопник.

На заднем плане газетного дагеротипа виднелся монах с рисунка Бильдерлинга. Изображение было размытым, но узнаваемым.

– А вот ещё! – буркнул Фирс и положил на стол одну за другой ещё три газеты.

На снимках был Таде, а за ним – таинственный монах. На всех дагеротипах он выглядел спокойным, даже отрешённым, как и положено духовному лицу.

– Я не понимаю, – растерянно пробормотал Вийт, – он что, один из приближённых Анфира Житеславовича?

Фирс развёл руками.

– Как видишь, стои́т очень близко. К тому же взгляни на даты, этот монах появляется на снимках фабриканта уже десять лет! Возможно, он с Таде и дольше, просто у вас в читальном зале подшивки только за десять лет!

– Ну и ну! – воскликнул Вийт. Его сонливость как рукой сняло. – Как всё запуталось! Его имя известно?

– Отец Диодор, если верить этой газете, – пожал плечами Фирс. Он уткнул палец в статью, где перечислялись гости на пасхальном приёме княгини Острожской. – Жаль, светского его имени не привели, так что мы о монахе как ничего не знали, так и не знаем.

– Нужно немедленно ехать к Таде! – в экзальтации воскликнул Вийт.

– Нужно, – согласился истопник. – Но взгляни ещё на это!

Фирс отошёл к следующему столу и открутил краны газовых светильников и там.

– Полгода назад Анфир Житеславович нанёс визит на свою Визейскую шахту, – помощник Вийта положил на пустую столешницу первую газету и ткнул в соответствующую статью на второй странице. Потом перелистнул на пятую полосу и указал на неприметную новость в несколько абзацев. – На следующий день в близлежащем Сокале сгорела опытная станция, где пытались научиться вытягивать из земли нафту.

– И что? – поднял бровь Вийт.

– Рабочие утверждают, что их забросали гранатами, – пожал плечами Фирс, – хотя, конечно, никто к ним туда в лес не выезжал и дознания не проводил.

– Ну и?.. – хмыкнул Ронислав Вакулович. – За границей с преступностью плохо…

– Всё так, но они говорят, что среди нападавших был монах…

Вийт уставился на своего помощника.

– Вот именно! – кивнул истопник. – Три года назад Таде приезжал в Париж на встречу банкиров, – Фирс положил следующую газету. И рядом – ещё одну. – И какие-то вандалы разгромили физическую лабораторию, где ставили опыты с электричеством. Утверждают, что и там видели какого-то странного монаха…

– Да? – удивился Вийт и пригнулся, чтобы прочесть заметку.

– Четыре года назад Таде был в Бакинской провинции, и там сгорела мастерская, в которой пытались добывать нафту, – на стол легла ещё одна газета. И тут же следующая: – Шесть лет назад фабрикант был в Лейдене на отдыхе. Тогда же там обокрали лабораторию, в которой практически на свои собственные средства студенты изучали явление электричества. Им пришлось оставить эти свои эксперименты, потому что денег на новое оборудование у них не было…

– Подожди, – мотнул головой Вийт. – Что я должен уяснить из этих совпадений? Что это все организовано Таде? При участии Диодора? Какая глупость! Зачем богатейшему человеку мира даже смотреть в ту сторону? Электричество – это такой казус, которым за утренним чаем веселят детей. От нафты нет даже и такой пользы!

– Я не знаю зачем, – развёл руками Фирс. И тут же принялся выкладывать газеты одну за другой. – Это, однако, происходит снова и снова: Лондон, Гейдельберг, Париж, Мюнхен, Копенгаген, Нюрнберг, Кудако, Мерквиллер-Пешельбронн, Дербишир, Плоешти, Бубрка, Кросно, Стрый, Галф-кост…

– Так много? – удивился Вийт, разглядывая разложенные на столе газеты.

– О, гораздо больше! – вскричал Фирс. – Понимаешь, я начал читать в разделе происшествий небольшие газетные заметки, в которых упоминались монахи, и быстро обнаружил, что практически все такие заметки рассказывают, что кто-то где-то что-то разбил, похитил, сжёг. И в той же газете или предыдущей обязательно на первой полосе будет Таде… Он приезжает куда-то, и там обязательно происходит неприятность. А представляешь, если бы газеты просмотрел не я, да ещё посреди ночи, на скорую руку, а, скажем, сделал это библиотечный отдел! Да посвятил этому месяц! А ещё лучше, если бы этим занялась Паровая Вычислительная Машина!

– М-да… – мрачно буркнул Вийт.

– И, обрати внимание, все эти происшествия случаются именно с теми, кто ставит опыты с электричеством или нафтой!

– Но это бессмысленно! – дедуктивист, не веря своим глазам, перебирал газеты. – Зачем? Это всё равно, как если бы император австрийский ездил по миру, чтобы вылавливать из рек пущенные детьми бумажные кораблики…

– Я понимаю не больше твоего, – вздохнул Фирс. – Но это происходит… – истопник подошёл к третьему столу и зажёг газ и там. В круг света легла ещё одна газета. – Посмотри на это.

Вийт подскочил и склонился над заметкой.

– Это о тайном съезде партии луддитов, – прочитал он. – Состоялся в прошлом году на явочной квартире где-то в Володимире.

– Да, – кивнул Фирс. – Газетчику удалось под видом сочувствующего разговорить одного из делегатов. Здесь много подробностей, но одна тебя точно заинтересует. Деньги на продолжение борьбы привёз неизвестный монах. Ему открыл сам председатель партии, монах занёс саквояж с ассигнациями и сразу ушёл. Его толком никто не разглядел…

– И что нам с этим делать? – буркнул Вийт, распрямляясь. – Нельзя же обвинить человека на основании совпадений в газетных заметках!..

Из приёмного зала библиотеки донеслись шаги, окрик «Эй! Куда без билета!», отзвуки какой-то перебранки. Через секунду на пороге читального зала вырос Кутюк.

– Ваше высокородие! – вскричал городовой, с трудом отбиваясь от рук, пытавшихся утащить его обратно. – В тринадцатом поймали беспризорника с личными вещами профессора!

Беспризорник спал на лавке под стеной. Выглядел он слабым, беззащитным, маленьким, хотя наверняка ему было уже лет десять, а то и все одиннадцать.

– А что, его сажать в помещение для подвергаемых аресту? – говорил сердобольный дежурный. – Там одни анархисты с нигилистами! Пусть тут, за конторкой побудет. Я его покормил, вот он и спит.

Тринадцатый участок находился в модном районе Володимира, почти на выезде из города. Соответственно, и сам участок, и полицейские при нём выглядели представительно и фундаментально.

– Я вот бритву старую нашёл, налысо побрею, – продолжал городовой. – А в ведре уже второй час растворяю обмылок да немного карболовой кислоты – приведём мы этого господина в порядочный вид!

– Весьма похвально! – пробормотал Ронислав Вакулович. – Так что при нём нашли?

– А вы, стало быть, Вийт! – дежурный, качая головой, стал рыться на полках. – Хех! Чего мне только на своём веку видеть не доводилось! Кого тут принимать! Теперь вот сам Вийт, значится! – он достал пластинку латуни размером с ладонь и передал её сыщику. – Всё согласно телеграмме из Департамента. Внимательно прочли, вникли и сразу за исполнение принялись!

– Ещё более похвально! – рассеянно сказал Вийт.

На пластинке красовался герб – грифон и ангел, поддерживающие корону над белым щитом с красными полосами и красным крестом на зелёном холме.

– С конного экипажа профессора Андраши! – воскликнул Кутюк, склонившийся над находкой с одной стороны. Фирс, с другой, кивнул.

– Ну что ж, будите арестанта! – буркнул Вийт.

Дежурный вздохнул, подошёл к лавке и стал легонько трясти беспризорника.

– Эй, Этэлка, вставай!

– Это его так зовут? – удивился истопник. – Никогда такого имени не слышал!

– Так его другие называли, – развёл руками дежурный. И снова склонился над задержанным. – Эй!

Беспризорник открыл глаза…

И в следующую секунду неуловимой тенью пролетел мимо дежурного, под доской конторки, рядом с Вийтом и устремился к двери.

Наперерез ему такой же стремительной тенью вылетели жёсткие руки. Прыткий отрок попытался было увильнуть, но не успел. Кутюк схватил его поперёк и с торжествующим видом поднял над полом.

– Стой! – запоздало закричал дежурный.

Беглец выкручивался как мог. Его чёрные от грязи босые ноги мелькали в воздухе, кулаки колотили по груди Кутюка. Ещё через мгновение он впился зубами в удерживавшую его руку. Городовой вскрикнул и невольно ослабил хватку. Арестант немедленно, не тратя времени на то, чтобы упасть на пол, оттолкнулся ногами от живота Кутюка и полетел к двери.

Он уже коснулся скобы, когда был пойман Фирсом. Одной рукой истопник зажал вырывающегося беглеца, а второй удержал вокруг шеи голову с её опасными зубами.

Помощнику детектива, конечно, изрядно доставалось от нещадно лупивших его пяток. На помощь подоспел сконфуженный Кутюк и перехватил мечущиеся ноги.

Так, удерживая выкручивающегося арестанта, они вдвоём и отнесли его обратно к конторке.

– Этэлка!.. – суровым тоном произнёс Вийт.

– Не знаю такого! – выкрикнул беспризорник. – Я пожалуюсь маман, графине Стратенской! Она вас да за любимого сына со свету белого сживёт!

– Ах, простите, граф! – буркнул Фирс. – Но если вы поговорите с нами нормально, я вам позволю выстрелить из пистоля!

Он повернулся вместе с зажатым в руках беспризорником так, чтобы тому была видна кобура на боку дежурного.

Полицейский изумился, даже невольно схватился за оружие, но вздохнул и махнул рукой.

Этэлка перестал брыкаться.

– Мало! – заявил он.

– Три выстрела! – решительно заявил Фирс. – В землю! И пули можешь забрать себе! А ещё мы тебе позволим умыться вон тем одеколонным раствором! – он снова повернулся, на этот раз чтобы беспризорнику было видно ведро. – Неделя приятного для барышень запаха гарантирована!

– Крест на пузе? – спросил недоверчивый юноша.

Он уже совершенно расслабился. Возможно, передумал бежать.

– Сию минуту! – ответил Фирс.

Он передал беспризорника Кутюку и перекрестил свой живот.

– Ну ладно, – нехотя буркнул Этэлка. Он был уже совершенно спокоен. – Вы про эту красивую штуковину? – он кивнул на пластинку в руках Вийта. – Я отодрал её с экипажа. Там, на дороге, – беглец повернул голову в сторону двери. – Чуть дальше, уже у загородных поместий. Они в какой-то из особняков ехали. Я хотел прокатиться, уцепился сзади на ходу, а они меня прогнали. Ну, я им эту вещь и отломал. Пусть знают!

– Кто они? – спросил Вийт.

– А вы мне точно пострелять дадите? – засомневался беспризорник.

– В землю, как и обещали, – кивнул Вийт.

– Вам я верю, ваше высокопревосходительство, – важно заявил арестант. – Старик в мундире, монах и двое рабочих. И кучер ещё, но тот на меня даже не оборачивался.

Вийт и Фирс переглянулись.

– Эти? – после секундного колебания спросил дедуктивист и достал репринты дагеротипа профессора Андраши и карандашных портретов, выполненных Бильдерлингом.

Кутюк совсем отпустил беспризорника, хотя и остался рядом.

Отрок несколько мгновений разглядывал листки, но потом покачал головой.

– Я на них там не сильно смотрел. Я покататься хотел…

– А между собой они о чём говорили? – спросил Вийт. – Удалось что-нибудь услышать?

– Не-а, – беспечно ответил беглец. – Они меня сразу заметили, стали друг другу говорить: «Этэлка! Этэлка!» А потом, я даже пригнуться не успел, рабочий повернулся, меня увидел да как заорёт! Как начал меня кулаками дубасить! И второй тоже!..

– Да ну! – рассмеялся Вийт. – Ты столь популярен, что тебя первые встречные по имени знают?

– А то! – гордо выпрямился отрок.

– А может, и ты с ними знаком? Как их зовут? Кто они такие?

– Да мне почём знать! – дёрнул плечами Этэлка.

– Э-э-э, ты не понял, это очень серьёзное дело, государственное! – напустив на себя официальный вид, заявил Вийт. – Назови их имена!

– Да не знаю я! – обиделся беспризорник. – В первый раз видел!..

Фирс повернулся к дежурному.

– Дальше по дороге, случайно, не поместье фабриканта Таде?

– Да какое там поместье! – махнул рукой городовой. – Так, небольшой дом в два этажа да парк! Вот, я слышал, в его дворце, что с другой стороны города – там простор! Там даже целая железная дорога внутри помещается!.. – в углу зашипел телеграфный аппарат, и дежурный отошёл к нему. – Но дом Таде по нашей дороге не первый. Сначала поместье тех самых Стратенских, потом – Кузьме́нки, а уж потом фабрикант!..

Городовой откупорил телеграфную капсулу, прочитал адрес на конверте и с удивлённым видом повернулся к Вийту.

– Вам, ваше высокородие, – проговорил он. – Из Департамента. Они там что же, знают, что вы здесь, у меня?

– Знают, – кивнул Вийт. Он распечатал телеграмму и быстро пробежал глазами строчки сухого донесения. – Профессора Андраши нашли! – сообщил сыщик. – Фирс, разогревай котёл в паромобиле!

Истопник немедленно направился к выходу.

– Ну а вы, молодой человек, – обратился Вийт к Этэлке, – пожалуйте во двор. Будете стрелять, как и обещано. Только быстро! Как только вода в моём экипаже закипит, я уезжаю!

Беспризорник, однако, медлил.

– А одеколон? – спросил он с подозрением.

– Да хоть всё ведро! – Вийт повернулся к дежурному. – Ведь так?

Городовой, изобразив некоторую долю колебаний, кивнул, и торжествующий Этэлка прошествовал к двери.

– Поспрашивайте его потом на предмет знакомства с теми рабочими, – тихонько пробормотал Вийт дежурному.

Тот кивнул.

Лес обступал переваливающийся из стороны в сторону паромобиль со всех сторон. Солнце уже взошло, но рассветный туман ещё не рассеялся, и ниточка ухабистой колеи среди густых зарослей была едва видна. Экипаж Вийта, взрывая колёсами землю, испуская целые столбы пара, с трудом протискивался между высоченными деревьями. Фирс то и дело пригибался, уклоняясь от низких ветвей.

Казалось, колея вот-вот оборвётся, прямо здесь, среди чащобы. Она то и дело исчезала, снова появлялась, изгибалась, пока вдруг не свернула резко в сторону. Лес разом расступился, и паромобиль вырвался на залитый светом открытый простор полей.

– Видел?! – крикнул Фирс. – Ты видел, какой кусок пути нам удалось срезать!

Вийт молчал. Истопник наклонился, чтобы взглянуть на него. Вийт спал.

– Что ж, обменяемся впечатлениями потом, – пробормотал Фирс, выпрямляясь.

Колея в полях шире не стала, вилась всё той же ниточкой, но уже через несколько минут уткнулась в настоящую дорогу. В аккурат у сторожевого поста.

Навстречу нарушителю выбежал, на ходу вытаскивая пистоль, городовой. Бежал он быстро, придерживая фуражку рукой.

– Стоять! – орал он. – Стоять, говорю! Думал, по тропинкам меня объехать! Нет, мы тут не зря сидим!

Шофёр аккуратно притормозил возле полицейского.

– Сыскной надзиратель фон Вийт! – сказал он, указывая на своего пассажира. – А я его слуга, Фирс.

Городовой, собиравшийся ещё что-то проорать, так и замер с открытым ртом.

Истопник спрыгнул на землю и подошёл к дверце, возле которой сидел Ронислав Вакулович.

– Ну, что будем делать? – спросил шофёр, кивнув на спящего. – Разбудишь?

Городовой был молод, не старше Вийта и Фирса, и от этого предложения попятился, мотая головой.

– Ну, тогда я, – кивнул истопник. Он наклонился уже было к детективу, но остановился. Повернул голову. – Это ж у тебя поймали профессора Андраши?

– Т-точно так, – кивнул полицейский, отступая ещё больше. – В сторожке сидит.

– А вон там, это же его кучер? – спросил Фирс. По ту сторону поста виднелся конный экипаж с дремлющим на козлах возницей. Истопник быстрым шагом направился туда. – Ну, познакомлюсь с коллегой!

Полицейский так и застыл, не зная, что делать.

Извозчик, сухонький старичок, почуяв интерес к своей персоне, открыл глаза.

– На камарилью Диодора вы не смахиваете… – проговорил Фирс, приглядываясь.

Возчик был тщедушным, непрезентабельным. В «рабочие», совершавшие дерзкие преступления, он явно не годился.

– Чегось? – тоненьким голоском пропищал он, выставляя вперёд одно ухо. – Комары?

– Да нет, – помотал головой Фирс. Потом повернулся и махнул рукой в сторону паромобиля. – Видите механический экипаж?

– Ну, – настороженно подтвердил возница.

– Сможете наполнить котёл свежей водой? – спросил истопник, протягивая монету. – Под завязку?

– Отчего не наполнить! – воодушевился кучер, с готовностью спрыгивая на землю.

– А кто сегодняшний клиент? – Фирс оглянулся на полицейский пост.

– Господин какой-то, – извозчик уже нырнул под днище своего экипажа за ведром. – У корчмы «Куролиск» ко мне сел, пьяный в дым, но при деньгах.

– И далеко заказал?

– К границе! – ведро уже было извлечено, и кучер теперь постукивал по его днищу, вытряхивая соринки. – До Сокальского перехода. Ещё часа два ходу.

Фирс кивнул и направился к будке.

– Если что, – крикнул ему в спину извозчик, – могу на обратном пути что для вас прихватить!

– Посмотрим! – бросил через плечо истопник.

Он протянул уже было руку к двери, когда вдруг на его запястье сомкнулись железной хваткой пальцы дедуктивиста.

– Вы позволите, Татион Ренеевич? – спросил Вийт. Со сна он немилосердно щурился.

Фирс хмыкнул и пропустил хозяина вперёд.

Внутри сидел щёголь лет тридцати, самоуверенный, нахальный, в сюртуке и матерчатом цилиндре.

– Это ещё кто такой! – замер на полдороги сыщик.

– А вы кто? – спросил второй постовой, пожилой полицейский, как раз составлявший протокол.

– Сыскной надзиратель Вийт! – доложил его молодой коллега, тоже протискиваясь внутрь.

В будке стало тесно.

– Ты их документы видел?

Ветеран с подозрением покосился на вновь прибывших и слегка пододвинул руку к рукоятке висевшей на ремне сабли.

– Прошу! – опередил всех Фирс и протянул полицейское удостоверение Вийта.

– Дата полномочий недавно исправлена начальником Департамента, – взгляд пожилого постового стал ещё жёстче. – Это удостоверение теряет силу сегодня.

– В восемнадцать часов, – улыбнулся детектив.

– Имя, указанное здесь, довольно известно в наших кругах… – не унимался городовой.

– Моё, – кивнул Вийт. – Позвольте представиться, барон фон Вийт, сыскной надзиратель. Буду состоять на полицейской службе ещё двенадцать часов! Ну, чуть более двенадцати часов.

Пожилой мужчина смерил Вийта недоверчивым взглядом и нехотя вернул удостоверение.

– У вас тут, я погляжу, и мышь не проскочит, – кивнул детектив. – Так кто этот господин? – и он указал на наглого типа.

– Вот его подорожная, – отозвался молодой постовой. – На словесное описание и дагеротип разыскиваемого сей господин, конечно, не похож, но…

– Вот именно, не похож! – воскликнул мужчина. Голос у него был столь же мерзким, как и манеры. – Документ в порядке, так что извольте меня пропустить! Ничего, ничего, чин пожаловал, он разберётся!

– Тут ясно сказано: «Андраши де Чиксе…» – юноша стал читать документ, но запнулся.

– Скажите вашу фамилию! – встрял Вийт, обращаясь к задержанному. – Нам трудно её произнести, вы уж простите!

– Вот ещё! – тот откинулся на спинку стула. – Там всё написано! Буквами! Читайте!

– Mi a családi neve?[136]136
  Как ваша фамилия? (венг.)


[Закрыть] – спросил, выглянув из-за спины Вийта, Фирс.

– Что? – наглый тип слегка оторопел.

– Beszélsz magyarul?[137]137
  Вы говорите по-венгерски? (венг.)


[Закрыть] – не отступал истопник.

– Что за глупости! – возмутился задержанный. – Извольте со мной говорить по-людски, уважаемый!

– Видите ли, – зашипел над ним Вийт, – использование подложных документов – это в обычных условиях лишь тюрьма. И срок небольшой. Но вы присвоили себе не просто имя, а имя похищенного человека. А это уже соучастие, это каторга! На много лет! – Ронислав Вакулович повернулся к старшему городовому. – Не теряйте времени, это серьёзно, передавайте документы губернскому прокурору! – и Вийт направился к двери.

– Стойте! – вскрикнул тип. – Зачем же так сразу! Может, я действительно этот… – он запнулся, но всё же произнёс: – Микорт Алазанович? Да вы хотя бы родных моих запросите!

– А вы, стало быть, не узнаёте этого человека? – Вийт указал на Фирса. – Из чувства самосохранения хотя б спросили себя, кого это привёз с собой полицейский чин!

– Ах вот оно что… – пробормотал задержанный. Вся спесь с него уже слетела. Он посмотрел исподлобья на Фирса. – Мне заплатили, – произнёс мужчина наконец. – Никто старика не похищал! Он к любовнице поехал. А его слуга меня послал в Вену скатать, печати да штемпели сторожевые на подорожной собрать. Чтобы жене предъявить! И полсотни вручил! Сразу! И это только задаток! А когда вернусь, ещё сотню даст!

– Как твоё настоящее имя?.. – прорычал пожилой городовой.

– Это успеется! – остановил его Вийт. – Протокол составите после моего отъезда, – он вновь повернулся к наглому типу. – Кто именно вам заплатил?

– Ну, слуга того старика! – пожал плечами молодой человек. – Он мне как-то представился, но я, ей богу, не запомнил. Пьяный был. Всё в трактире происходило…

– А сам профессор при этом присутствовал?

– Станет уважаемый человек по таким местам ходить! – хмыкнул тип. – Нет, только слуга его! Подсел ко мне, выпивку поставил…

– Неужели с таким предложением да к незнакомому человеку! – удивился Вийт.

– Почему незнакомому! – задержанный даже фыркнул. – Я, изволите ли видеть, актёр! Служу в театрах! Человек в определённом смысле слова примелькавшийся!

– Тут есть тот слуга? – Вийт положил на стол портреты, выполненные Бильдерлингом.