Текст книги "Сыщик Вийт и его невероятные расследования"

Сыщик Вийт и то, чем закончилось дело о затерянном среди болот старинном замке,

или Глава 12, в которой обыск, погоня и даже шкаф с семейными скелетами так и не смогли заменить сыскного гения Вийта…

Вийт с размаху швырнул через ров камень, к которому был примотан белым полотном подписанный вексель. Послание описало в воздухе дугу, стукнулось о колокол, отчего тот издал знакомый гул, покатилось по земле и остановилось посреди дороги. Со стен замка, несмотря на темноту, хорошо было видно белое пятнышко.

– Ну, уплачено! – воскликнул граф Мйончинский. – Надеюсь, в зале нас уже ждёт Ветрана! – и он бросился обратно в дом.

Все поспешили за ним.

Внутри их встретили лишь привязанный к стулу Огнедарко да равнодушная ко всему такса.

– Нет… – разочарованно пробормотал Пётр-Михаил Саулович. – Ещё нет…

– Интересно, что ваша такса отреагировала на Огнедарко, но с тех пор никакого беспокойства не проявляет, – произнёс Фирс, приглядываясь к собаке. – Членов семьи она, конечно, знает. Нас с господином бароном она несколько раз встречала раньше. А вот мэтр Кин… Он же должен быть для неё чужаком. Отчего она не рычит и не лает?

Все уставились на Тяпу. Та лежала на полу, равнодушная ко всему.

На середину залы проковылял Оссолин.

– Прикажете подавать горячее, ваше сиятельство? – спросил он своим обычным, торжественным тоном.

Граф с изумлением повернулся к дворецкому.

– Я как-то забыл…

– Я не забыл! – прытко откликнулся Огнедарко. – Мне ведь даже закусок не предложили!

– Вас покормят… – буркнул граф, отворачиваясь.

– Не развязывая! – вскричал Вийт. – На Далеборе Ромуальдовиче нельзя даже одного узла ослаблять – сбежит! Кормить только с ложечки, как младенца! Яслуша, вы сможете?

– Конечно, ваше высокоблагородие! – кивнул шофёр и ушёл на кухню.

Графиня-мать направилась к своему месту за столом, тяжело села и строго посмотрела на присутствующих.

– Вот что, Оссолин, – сказала она, – накрой что-нибудь попроще. Кто захочет, сам возьмёт…

– Слушаюсь, ваше сиятельство, – склонил голову дворецкий и удалился.

– Мы же не будем здесь сидеть и есть, будто ничего не случилось! – вскричала Герда Эйриковна. – Нужно же что-то делать!

Вийт обернулся к ней:

– Мы обыщем замок. Все комнаты! И запрём каждую из них за собой, чтобы исключить перемещения преступника и его жертвы!

– Разделимся по двое! – с энтузиазмом поддержал его Адам-Каетан Петрович. – За полчаса управимся!..

– Нет, – покачал головой Вийт. – Нам нельзя разбредаться! Кто-то из нас может оказаться в паре с мэтром Кином! Каждый должен быть на виду сразу у нескольких человек! Мы же не хотим, чтобы украли ещё кого-нибудь! Думаю, женщинам следует остаться в этой зале, а мужчины пойдут со мной.

– Вы оставляете беззащитных дам одних? – удивился граф Мйончинский. – Нет-нет, пусть тут с ними побудет… – Пётр-Михаил Саулович обвёл взглядом присутствующих. – Яслуша! Но он правда и сам под… – мужчина смущённо кашлянул и заканчивать не стал. – Может, ещё и Фирс? Впрочем, ваш помощник всегда с вами. Значит, Адам-Каетан?

– Ну уж нет! – вскричал студент.

– Ты уже и так оббегал весь дом! Остаёшься! – поднялась со своего места графиня-мать. – А я пойду с мужчинами. Возьму Тяпу, собака может что-нибудь учуять.

Граф Мйончинский хотел было возразить, но старуха метнула на него такой взгляд, что мужчина, вздохнув, кивнул.

Оссолин, держа канделябр с горящими свечами, распахнул дверь в спальню Ветраны Петровны.

Темнота внутри комнаты расступилась, проявилась кровать под балдахином, блеснуло стекло в окне.

Вийт переступил через порог. За ним следовали Фирс и Пётр-Михаил Саулович. Замыкала группу графиня-мать, державшая на руках меланхоличную таксу. Старуха мягко поглаживала собаку, та жмурила глаза, но интереса к происходящему не проявляла.

Спальня Ветраны Петровны была по-старинному простой. Её устилал обычный дощатый пол. У стены стояла узкая кровать. Напротив потрескивал огнём камин. Перед ним располагался незатейливый бронзовый экран. Рядом в держаке дожидались своего часа дрова. Шкаф и стол почти не оставляли в комнате свободного пространства. На окне, как и повсюду в замке, виднелась массивная решётка. Веяния нового века обошли дом стороной, газовых труб не было, так что единственным освещением оставались свечи.

Вийт сразу же посмотрел под кровать, подёргал туда-сюда балдахин, влез на стул, чтобы заглянуть поверх полога.

– В старинных замках романисты всегда размещают тайные каморки, невидимые ниши и секретные проходы, – проговорил он. – Тут такое есть?

– Нет, ваше высокоблагородие, – с достоинством ответил Оссолин.

– Дом небольшой, – откликнулась с порога старуха. – Спальни и без того крошечные, а если ещё и потайные коридоры устраивать!.. Да и кому на самом деле нужны эти мышиные ходы?

Вийт открыл дверцы шкафа, сунулся было, чтобы посмотреть, что внутри, и застыл. Там висели плащ и дорожное платье юной графини. Сердце сыщика кольнуло. Перед его мысленным взором ясно предстала картина, как всего несколько часов назад они с Ветраной Петровной, счастливые, ехали через болота. Он видел девушку, вжимавшуюся в угол дивана его паромобиля, видел её чудесные глаза, локон, выбившийся из-под шляпки, трепещущий под потоками встречного воздуха…

Вийт сглотнул застрявший в горле комок. Его рука невольно потянулась к атласной ткани. Вот сюда барышня утыкалась носиком, когда хотела согреться…

Граф Мйончинский кашлянул. Вийт одёрнул ладонь.

– Пусто, – хрипло сказал дедуктивист и отвернулся, пытаясь скрыть влагу на глазах.

– Я… – Пётр-Михаил Саулович вздохнул и через силу, что-то в себе преодолевая, сказал: – Я понимаю вас, барон.

Детектив в замешательстве поднял на него глаза и тут же отвёл.

Ронислав Вакулович откинул запоры на окне и распахнул створки. Внутрь хлынули потоки прохладного воздуха.

Вийт подёргал чугунную решётку.

– Фирс, нужно всё-таки убедиться, что внутренняя ширина здания совпадает с внешней, – проговорил он.

Истопник кивнул и стал шагами измерять комнату.

Таксу его действия заинтересовали. Она подняла голову, но сразу же разочаровалась и опустила.

Вийт закрыл окно и плотно заложил запоры.

– Где ещё здесь можно спрятать семнадцатилетнюю девушку? – проговорил он задумчиво, обводя комнату взглядом.

– Нигде, – буркнула графиня-мать.

Ронислав Вакулович кивнул, и все потянулись прочь из комнаты.

Граф Мйончинский сразу же поспешно подошёл к перилам площадки второго этажа, чтобы посмотреть вниз, в залу. Там за столом сидела его жена, у стены стояла Кварта, Адам-Каетан Петрович в кресле читал книгу, Яслуша кормил Огнедарко.

– Ветраны так и нет? – спросил Пётр-Михаил Саулович, хотя и так было понятно, что нет.

Герда Эйриковна, с надеждой приподнявшаяся было при его появлении, покачала головой. Глаза у неё были красные, заплаканные.

Мужчина вздохнул.

– Заприте дверь в спальню Ветраны Петровны на ключ, Оссолин, – приказал Вийт. – Нам нужно быть уверенными, что эта комната и впредь останется пустой!

Дворецкий принялся перебирать ключи на кольце. Нашёл нужный и провернул его несколько раз в замке.

Вийт подёргал ручку, проверяя. Потом присел на корточки и скептично осмотрел скважину.

– Запасные ключи имеются? – спросил сыщик.

– Если и есть, то они на этой же связке, ваше высокоблагородие, – проговорил дворецкий.

Вийт хмыкнул и поднялся.

Рядом находилась небольшая дверь с навесным замком.

– Это не комната, это кладовая, совсем маленькая, ваше высокоблагородие, – сказал Оссолин. – Будете смотреть?

– Нельзя пропускать ни одного помещения! – воскликнула графиня-мать.

Дворецкий нашёл нужный ключ, открыл висячий замок и распахнул дверь.

– Я храню здесь всё, что может понадобиться в спальнях, – проговорил он.

Старик повесил замок на ушко и прошёл вглубь комнатки, освещая канделябром полки со сложенными в стопки постельными принадлежностями.

Окна здесь не было. Вийт и Пётр-Михаил Саулович сразу же стали ворошить сложенные одна на другую подушки, одеяла и простыни. Фирс занялся измерением ширины помещения. Графиня-мать с порога наблюдала за ними. На её руках дремала собака.

Уже через минуту, впрочем, стало понятно, что Ветраны Петровны в кладовой нет.

– Пойдём дальше? – со вздохом спросил Мйончинский, неумело заталкивая обратно на полку ворох постельного белья.

Вийт кивнул.

Все вышли, и Оссолин защёлкнул на двери висячий замок.

Сыщик проверил прочность запора.

– В доме есть подвал? – спросил он вдруг, явно размышляя о чём-то своём.

– Нет, барон, – покачала головой графиня-мать. – Замок построен на скале. Копать ямы тут не получится! – она заглянула в мордочку таксы и шёпотом добавила: – Тяпа вот-вот уснёт. Оссолин, снеси собаку вниз, к камину.

– Сию минуту, ваше сиятельство, – проговорил дворецкий, передавая канделябр Фирсу и забирая таксу у старухи.

Своим неспешным шагом он стал спускаться по лестнице вниз.

Вийт распахнул дверь следующей комнаты.

Это были покои Адама-Каетана Петровича, более-менее точная копия спальни пропавшей девушки.

– Значит, дом состоит из комнат на втором этаже и общей залы с кухней на первом? – уточнил Вийт, останавливаясь на пороге. – Больше ничего?

– Ещё чердак, – указала на потолок старуха.

– Ещё чердак!.. – невольно поднял голову вверх Вийт.

И именно в этот момент где-то во дворе прогремел оглушительный выстрел.

– Где это? – крикнул Вийт. Он метнулся к окну, выглянул наружу, но ничего не увидел. – Во дворе?

– Да! – воскликнул граф Мйончинский. Он крутил головой во все стороны, прислушиваясь. – Теперь уже не поймёшь!

Мужчины бросились вон из комнаты, вихрем пронеслись мимо остолбеневшей старухи и сбежали по лестнице, едва не сбив с ног Оссолина. Вслед им один раз тявкнула такса.

В зале все, кроме, конечно, привязанного Огнедарко, были на ногах.

– Выстрел? – вопил Адам-Каетан Петрович. – Кто стрелял?

– Что с Ветраной? – кричала Герда Эйриковна.

Вийт, не замедляясь, стремительно пересёк залу, отодвинул засов на двери и выскочил во двор.

Здесь всё было без изменений – тёмная ночь, крепостная стена, запертые ворота. Стояла полная тишина.

– Где?.. – кричал граф Мйончинский, бросаясь из стороны в сторону. – Где?..

Вийт лихорадочно оглядывался.

– Я никакого движения не вижу, – воскликнул Фирс, подбегая к сыщику.

Наружу высыпали почти все обитатели замка.

Вийт быстро обернулся к мечущимся по двору людям.

– Граф, следите за обоими сараями! Яслуша, караульте паромобили! Адам-Каетан Петрович, нам нужны факелы! Оссолин, молю, проследите, чтобы дамы вернулись в залу и оттуда не выходили! И следите за своей связкой ключей!

Удивительно, но никто Вийта не ослушался. Все немедленно стали выполнять его команды.

– Может, стреляли на болотах? – бормотал сыскной надзиратель. – Звук был гораздо ближе, громкий, но давай посмотрим!

Товарищи сорвались с места, бросились к воротам и стремительно вскарабкались на крепостную стену.

– Осторожней! – крикнул от входной двери Оссолин. – Там повсюду ловушки!

Вийт осторожно пощупал кладку вокруг себя.

Во все стороны насколько хватало глаз простиралась бесконечная чёрная равнина болот. По ту сторону рва на насыпи виднелось белое пятнышко.

– Вексель так и не забрали! – крикнул детектив, спрыгивая обратно на мостовую. – Мэтр Кин, похоже, не нашёл способа покинуть замок! А может, не деньги ему на самом деле нужны!

Вийт и его верный помощник подбежали к трём паромобилям, выстроившимся в ряд под стеной замка.

– Тут никого! – ещё издалека проорал им Яслуша.

Беглого осмотра оказалось достаточно, чтобы в этом убедиться.

Вийт бросился к двум сараям, пристроенным к одной из башен. Фирс следовал за ним.

– Свет! – крикнул на ходу Вийт выходившему из замка Адаму-Каетану Петровичу. У студента в каждой руке было по горящему факелу.

Ронислав Вакулович проскочил мимо колоды для колки дров с рассыпанными вокруг щепками и лежащим на мостовой топором, перепрыгнул через небольшой запас поленьев и распахнул дверь угольного склада.

Внутри было темно, хоть глаз выколи.

– Кто здесь? – крикнул Вийт. – Выходи!

Никто не откликнулся.

– Вы слышали внутри какое-нибудь движение? – спросил детектив у графа Мйончинского.

Тот покачал головой.

Подбежал студент. Склад сразу же озарился светом, ярким, даже слепящим после полной темноты.

Внутри, конечно, было пусто – лишь куча угля с одной стороны да поленница с другой.

Вийт стремительно заглянул во все углы.

– Спрятаться здесь негде! – бросил он, выбегая из сарая. Обог-нул, оглядываясь, оба строения, но ничего не увидел.

Тут же бросился во второй склад.

Это была продуктовая кладовая – крынки с молоком, горшки с маслом, развешенная под потолком колбаса, обмотанные марлей куски мяса на крюках, мешки с картошкой и капустой.

Вийт выхватил у Адама-Каетана Петровича факел и быстро осмотрел помещение. Пробежал ещё раз, заглядывая в мешки, постукивая по ним башмаком, приподнимая над землёй.

– Нет, не здесь! – выкрикнул он. Ткнул факел обратно Адаму-Каетану Петровичу и махнул рукой Фирсу. – Крыша!

Товарищи подлетели к башне замка и по уже проторённому пути вскарабкались наверх. Разросшийся плющ да торчащие из стены брёвна облегчили их задачу.

Сверху было отлично видно графа Мйончинского, его сына и шофёра. Те сгрудились посреди двора, задрав головы и следя за смельчаками.

– Обойдём по краю! – Вийт указал Фирсу направление, а сам двинулся в противоположном.

Кромка стены, по которой они шли, была узкой, ветер дул сильнее, чем на земле, смотреть нужно было не столько под ноги, сколько на скат крыши, но товарищи бесстрашно обошли дом по кругу и встретились с другой стороны.

Фирс развёл руками.

– Ничего, – сказал он.

– Ну, зато ускорять мыслеварение после всего этого не нужно, – вздохнул Вийт.

Настороженные, растерянные возвращались в дом мужчины.

– Мы никого не обнаружили, – сказал сыщик, поймав на себе множество вопрошающих взглядов. Он остановился в центре залы и оглядел присутствующих. Потом повернулся к Герде Эйриковне: – Вы можете вспомнить, ваше сиятельство, кого видели вокруг себя в момент выстрела?

– Я? – растерялась женщина. – Ну, кого?.. Всех, наверное! – её взгляд запрыгал по лицам. – Кварта сидела вон на том стуле, Адам-Каетан был в кресле, Оссолин как раз спустился с собакой. Ваш Огнедарко… А как бы он мог уйти?

– Но вы не помните ни археолога, ни Яслушу?

Женщина вся подобралась.

– Я помню! – отозвался студент до того, как она успела ответить. – Я взял книгу, но читать не мог, – Адам-Каетан Петрович развёл руками. – Я просто сидел и смотрел перед собой. И шофёр, и археолог были перед моими глазами. В нескольких шагах!

– Это точно? – переспросил детектив.

– Никаких сомнений! – кивнул молодой граф.

Вийт вздохнул.

– Получается, – сказал он, – никто из нас не мог произвести выстрела. Все находились на виду у всех! – он почесал лоб. – И при этом никаких следов постороннего человека мы не нашли… – сыскной надзиратель поморщился. Вздохнул. Развёл руками. – Как так может быть?!

– Мы, наверное, что-то упустили… – неуверенно произнёс граф Мйончинский. Потом вдруг вскинул голову: – Но мы же ещё не закончили осмотр дома!

– Да, осмотр дома… – задумчиво пробормотал Вийт.

Он вдруг сделал шаг к археологу и подёргал путы на нём. Все узлы были затянуты крепко.

– У вас, барон, несколько завышенное мнение о моих способностях! – хмыкнул Далебор Ромуальдович. – Выбраться из этих верёвок человеку не под силу!

– Возможно, – кивнул Вийт. Оглянулся по сторонам. – А где оружие Огнедарко?

– Я закрыл его в посудном шкафу, ваше высокоблагородие! – степенно произнёс дворецкий, указывая на кухню.

Вийт подхватил одну из горящих свечей и направился туда.

Кухня была большой. Её наполняли чудесные ароматы горячей еды. От огромной плиты исходил ощутимый жар. В её топке алели угли. По стенам были развешаны котлы, кастрюли самых разных размеров, чугунные сковороды. В углу стоял сервант, через стёкла которого виднелась господская посуда, расписная, с золочёными вензелями, дорогого фарфора. Чуть дальше находилась аккуратно застеленная койка, похоже, Оссолина. Где-то здесь дворецкий предлагал переночевать и Вийту с его помощником.

Ронислав Вакулович сразу же заглянул под кровать.

– Тут негде спрятать девушку, ваше высокоблагородие, – произнёс, приближаясь, дворецкий. С его появлением на кухне стало светлее – Оссолин принёс канделябр на пять свечей.

– Я вижу, – кивнул Вийт, разворачиваясь. – Давайте проверим оружие археолога.

Оссолин нашёл очередной ключ на своём кольце и отпёр дверцу шкафа. Внутри хранились кухонные приспособления – от тесаков до венчиков. Там же лежали пистоль, кинжал и свёрнутый бич Огнедарко.

Вийт понюхал ствол. Фирс тоже поднёс нос к дулу.

– Нет, из этого оружия давно не стреляли, – покачал он головой.

– Оно не заряжено! – крикнул из залы Далебор Ромуальдович. – И зарядов у меня нет! Уж очень неожиданно вы меня вчера арестовали, ваше высокоблагородие!

Пока Оссолин запирал шкафчик, Вийт отвёл в сторону графа Мйончинского и тихо спросил:

– Ваше сиятельство… – он оглянулся, но убедился, что верный истопник встал так, чтобы никто не мог подслушать их разговора, и продолжил: – Было ли что-либо в вашей жизни, ваше сиятельство, за что вам могут желать мстить?

– Да что вы такое говорите! – вскинул голову граф.

– Не торопитесь! – вздохнул Вийт. – Это очень важно! Речь идёт о жизни Ветраны Петровны! Подумайте! Оскорблённый аристократ, недовольный деловой сотоварищ, обманутая девушка?.. Даже если это было очень давно!

Мйончинский помотал головой, но его взгляд невольно стрельнул в сторону дворецкого, застывшего у кухонного шкафа в позе почтительного ожидания. Трепещущее пламя свечей, освещавшее его лицо снизу, придавало Оссолину демонический вид.

– Что? – сразу же подступил к графу Вийт. – Что вы ему сделали?

– Нет-нет, не ему! – кашлянул Пётр-Михаил Саулович. Он всё ещё сомневался, говорить ли, но под требовательным взглядом Вийта неохотно кивнул: – Впрочем, ему, да… Я… – граф замялся, посмотрел на дедуктивиста, вздохнул. – Я по молодости лет… Ну, вы понимаете… У Оссолина есть дочь, Славяна…

– Она забеременела?

– Что вы, тише, тише! – всполошился Мйончинский. – Нет, конечно, нет! Двадцать пять лет назад… Поймите, господа, я был лишь безусым отроком… В общем, да! Да, мне посчастливилось сорвать этот цветок, и… Ну… В общем, он застал нас… – граф покачал головой. – Он ничего не сказал, но на следующий день Славяна уехала к тётке и больше не возвращалась. Там вышла замуж, там и живёт. Теперь у неё внуки… – Пётр-Михаил Саулович вдруг сорвался на горячий шёпот: – Но вы не должны судить меня строго, господа! Она на несколько лет старше и… А я… Я ведь ещё ничего не понимал!..

– Его дочь и ваша дочь… – задумчиво произнёс Вийт.

Мужчины обернулись, чтобы взглянуть на дворецкого.

– Что изволите, господа? – немедленно спросил Оссолин своим торжественным голосом. Неверное пламя свечей превращало его глаза в бездонные чёрные провалы.

Все тут же повернулись вновь в кружок.

– Нет, это не он! Это не может быть он! – пробормотал сыщик. – Он едва двигается! Я не могу представить себе сего почтенного старца неслышными скачками несущимся по лестнице, подкрадывающимся сзади к Ветране Петровне, наносящим ей один точный удар, а потом стремительно утаскивающим безвольное тело в какое-нибудь укромное место!

Мужчины, изумлённые описанной картиной, вновь оглянулись на дворецкого. Тот всё так же стоял возле серванта, прямой, как всегда. Лицо его, рассечённое тенями на мозаику фрагментов, ничего не выражало.

– Что вы! – горячо зашептал граф. – Оссолин – это символ верности, оплот оплотов! Немыслимо! – Мйончинский затряс головой от переполнявших его чувств.

– Он был на виду у множества людей, когда прозвучал выстрел!.. – заговорил Фирс, но не успел закончить.

– У вас здесь какие-то секреты? – воскликнул, подходя, Адам-Каетан Петрович.

Граф Мйончинский весь подобрался.

– В замке есть ещё оружие? – уже не таясь, в полный голос спросил Вийт.

– Охотничье! – отозвался Оссолин. – Вы должны были видеть его в вашей комнате, ваше высокоблагородие. Обычно мы её используем как оружейную.

Комната, в которую Оссолин поселил Вийта и Фирса, была не столько оружейной, сколько кабинетом. Добрую её половину занимали внушительный письменный стол и глубокое кожаное кресло. Вдоль стен выстроились забитые книгами шкафы.

Кровати тут, конечно, не было. Специально для сыщика и его помощника дворецкий поставил в углу свёрнутые в рулоны матрацы и бросил сверху стопки постельного белья, дорогого, французского, жаловаться не приходилось.

Вийт сразу же подошёл к стене, где по сторонам от очередной головы лося висели охотничьи ружья.

– Они не заряжены, ваше высокоблагородие, – отозвался Оссолин.

– Это было неплохо бы! – ответил Вийт тем тоном холодной готовности ко всему, который выдаёт по-настоящему великих духом.

Вийт схватил первое ружьё, понюхал дуло и вернул на крюки. Затем второе. Третье…

И тут, едва втянув воздух носом, сыщик отвернулся и отставил ствол от себя.

– Это оно!

Фирс, понюхав, с мрачным видом кивнул. Мйончинский тоже поднёс к носу дуло.

– Вы правы, Ронислав Вакулович! – воскликнул граф. – Но как это возможно! Ведь стреляли не в доме!

Сыскной надзиратель пожал плечами, отошёл к окну и распахнул его.

– Ружьё полностью выставили наружу, – пояснил он, просовывая по плечо руку сквозь решётку. – Опустили под подоконник, – Вийт сдвинул ладонь вниз, будто ощупывал кладку под окном. – Прикрыли, насколько возможно, створку и пальнули.

Все ошеломлённо смотрели на дедуктивиста.

Позади раздался задумчивый голос Фирса:

– Но тогда…

– Что? – спросил его Вийт, оборачиваясь.

– Ну, мы ведь всё время пытаемся придумать, зачем злоумышленник поступил так или этак, – пожал плечами истопник. – Изобретаем диковинные, экзотические резоны, поскольку простых не видим. А каковы реальные последствия того, что делает преступник? – Фирс обвёл взглядом присутствующих. – Например, что есть результатом выстрела? Мы прервали осмотр комнат! Может, это и было целью злодея?

– Точно! – с энтузиазмом завопил Адам-Каетан Петрович. – Чтобы!.. – тут он запнулся. – Чтобы… Зачем?

– Пока мы бегали по двору, – ответил истопник, – Ветрану Петровну переместили туда, где мы не будем её искать!

– Именно так! – без малейших колебаний воскликнул Вийт. И тут же решительно направился вон из оружейной. – К моменту выстрела мы успели обыскать лишь два помещения! – дедуктивист пересёк площадку второго этажа. – Сейчас Ветрана Петровна находится!.. – Вийт посмотрел на дверь в спальню молодой графини, а потом на дверь в кладовую. – Здесь! – и он указал на чулан. – Уж очень неподходящее это для девушки место! Да ещё и с навесным замком! Сразу видно, что заперто! Так что Ветрана Петровна именно здесь! Открывайте, Оссолин!

– Слушаюсь, ваше высокоблагородие! – отозвался дворецкий.

Он поставил канделябр на перила площадки, нашёл нужный ключ и попытался вставить его в скважину замка. Тот не подошёл.

– Странно… – пробормотал Оссолин, разглядывая связку.

– Ветрана, ты там? – в нетерпении вскричал граф Мйончинский и принялся колотить в дверь кулаком. – Отзовись! Подай знак!

Он стучал и стучал.

– Да остановись ты на минутку! – прервал его сын. – Мы же не услышим, даже если она отзовётся!

Пётр-Михаил Саулович замер с занесённой вверх рукой. Потом приложил ухо к двери. Его примеру последовал Адам-Каетан Петрович.

– Тихо, – пробормотал граф.

– Да, ничего, – кивнул студент.

– Отпирайте же, Оссолин! – возопил Вийт.

– Прошу прощения, ваше высокоблагородие… – развёл руками дворецкий. – Это определённо тот ключ, но он почему-то не подходит…

Вийт выхватил у него связку. Быстро перебрал её всю.

– Вы давали кому-нибудь ключи? – спросил он. – Оставляли без присмотра?

– Нет, ваше высокоблагородие! – весь подобрался Оссолин. – Кольцо всегда висит у меня на поясе!

Вийт попытался вставить в замок выбранный дворецким ключ, но тот даже в скважину не вошёл.

Сыщик, не глядя, отдал связку Оссолину и с силой ударил в дверь чулана ногой. Петли взвизгнули, притолока сотряслась, на пол посыпалась пыль. Дверь, однако, выстояла.

Вийт отошёл на шаг и с разгону врезался в неё плечом.

Вновь без результата.

– Да что у вас за конструкции такие! – вскричал в сердцах детектив.

– Так за́мок же, ваше высокоблагородие! – развёл руками Оссолин. – Крепость!

– Давай вместе! – Вийт схватил Фирса, и они вдвоём разбежались и изо всех сил ударили в дверь.

Раздался треск. Навесной замок отлетел в сторону. Дверь распахнулась.

Хлынувший в кладовую свет выхватил из темноты полки со стопками постельных принадлежностей, сваленные на пол подушки и одеяла, а поверх них – молодую графиню.

Девушка, безвольная и бесчувственная, лежала на полу. Глаза её были закрыты. Вечернее платье несколько измялось, волосы цвета солнца растрепались.

– Ветрана! – вскричала бабушка, бросаясь вперёд.

– О! – только и смог выдавить из себя Мйончинский. Он подбежал к дочери, упал перед ней на колени, обнял, стал осыпать поцелуями её чело.

Вийт приложил два пальца к шее барышни, прощупывая биение сердца.

– Что? Нашли? – раздался с первого этажа крик Герды Эйриковны. – Жива?

На лестнице раздался топот множества ног. На площадку второго этажа взбежали хозяйка дома, Яслуша и Кварта.

– Hvor? – вопрошала женщина. – Hvor?[128]128
  Где? Где? (норв.)


[Закрыть] Герда Эйриковна растолкала собравшихся.

– Å, kjære datter! Mitt barn[129]129
  О, любимая доченька! Мой ребёнок! (норв.)


[Закрыть]! – вскричала она, отбирая дочь у мужа. По щекам графини текли слёзы. – Что с ней? Она ведь жива?

– В обмороке, ваше сиятельство, – пробормотал Вийт, отступая.

Глаза его предательски блестели, кадык ходил вверх-вниз.

– У кого-нибудь есть нюхательная соль? – спросил Фирс. Его голос оставался ровным. Впрочем, как всегда.

Кварта стала рыться в карманах передника и через секунду достала склянку.

Пётр-Михаил Саулович нюхнул флакон, тут же отставил его в сторону и закашлялся.

– Какая мерзость! – просипел он и поднёс пузырёк к носу бесчувственной девушки.

Целое мгновение ничего не происходило. А потом Ветрана Петровна дёрнулась, сделала судорожный вдох, распахнула свои громадные голубые глаза и порывисто села на полу.

– Ветрана! – взвизгнула Герда Эйриковна, с новой силой обнимая дочь.

– Ветрана! – всхлипнув, пробасил Пётр-Михаил Саулович и отвернулся, прикрывая лицо ладонью.

Яслуша и Кварта, демонстрируя присущую низшим классам неспособность скрывать эмоции, обнялись, счастливо улыбаясь. Кухарка ещё и глаза принялась вытирать подолом фартука.

– Что с тобой случилось? – вскричал Адам-Каетан Петрович. – Кто тебя похитил?

– Где я? – слабым голосом спросила девушка.

– Это кладовая рядом с вашей спальней, ваше сиятельство, – ответил Оссолин. И смахнул слезинку со щеки.

– А что произошло? – пробормотала молодая графиня.

– Тебя похитили! – воскликнул студент. – Ты что, не помнишь? Кто это сделал? Как? Где тебя держали всё это время?

– Я не знаю, – пролепетала Ветрана Петровна, растерянно оглядываясь. – Все побежали на улицу. Я тоже направилась к выходу. А потом… Темно…

Пётр-Михаил Саулович стал осторожно ощупывать голову дочери.

– Крови нет, – говорил он. – Шишки вроде тоже. Ты ещё легко отделалась!

– Так ты не знаешь, где тебя держали? – настаивал Адам-Каетан Петрович. – Не видела злодея?

– Нет, – просто ответила барышня.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Герда Эйриковна, вновь и вновь целуя дочь.

– Хорошо, – неуверенно проговорила Ветрана Петровна. – Ничего не болит… Мне кажется, ничего… Я хочу встать…

– Конечно! – воскликнул Пётр-Михаил Саулович, обхватывая дочь, чтобы помочь ей подняться.

И тут где-то далеко раздался какой-то звук. Он был продолжительным, дребезжащим, неуловимо знакомым.

Вийт настороженно повернул голову.

– Что это? – спросил он.

Граф Мйончинский нахмурился, пытаясь вспомнить.

– Подъёмный мост, ваше высокоблагородие, – откликнулся Оссолин. – Кто-то опускает подъёмный мост!

Вийт сорвался с места и, прокладывая себе путь через толпу в чулане, стал выбираться наружу.

– Кто сейчас может опускать мост, мы все здесь! – растерянно вскричал Адам-Каетан Петрович. И бросился вслед за Вийтом.

Внизу никого не было. Стул Огнедарко валялся на боку. Рядом виднелись обрывки верёвок и столовый нож. Распахнутая входная дверь покачивалась на сквозняке.

Вийт, не задерживаясь в зале, выскочил во двор.

Звук цепей опускаемого моста стал много громче. Возле ворот суетилась какая-то тёмная фигура.

– Стой! – возопил Вийт. – Стой!

Нарушитель оглянулся.

– Огнедарко! – мужественный взгляд детектива пронзил беглеца, будто клинком.

– Стреляю! – ревел позади Фирс.

В вытянутой руке бегущего истопника виднелся нацеленный на преступника пистоль.

Археолог вскочил на все ещё смотрящий в небо мост, взбежал на него, как на горку, достиг края и прыгнул. На мгновение его тёмная фигура зависла в воздухе, а потом провалилась в черноту ночи.

Подъёмный ворот, оставленный без присмотра, замер. Замер, так и не опустившись на дорогу, мост.

Детектив в то же мгновение оказался на нём и, не позволяя себе сомнений, прыгнул следом за Огнедарко.

Край насыпи на мгновение застыл далеко под Вийтом, но тут же стремительно взлетел навстречу и ударил его в живот, бросив детектива грудью на дорогу. Ноги, не встретив опоры, с размаху врезались в стену вала. Сыщик лихорадочно заскрёб по ней башмаками, пытаясь найти хоть какою-то неровность. Руки заметались в поисках чего-либо, за что можно было бы уцепиться. Увы, попадались лишь камешки да пучки прошлогодней травы. Тело поползло вниз.

Рядом на насыпь свалился Фирс. Он покатился по грязи, сразу же вскочил на ноги и бросился к детективу на подмогу. Вийт, однако, уже уцепился за какой-то кустик и, подтянувшись, забросил колено наверх.

– Где он? – взревел Вийт, поднимаясь.

Преступник бесследно исчез. Кругом, насколько хватало глаз, расстилалась тонувшая в темноте трясина. К подножию насыпи спускалась пустынная дорога. Ни малейшего движения нигде!

– Бесполезно! – процедил сквозь зубы Фирс, вертясь на месте. – Он может лежать на земле в пять шагах от нас, но мы его в темноте не заметим!

– Эй, Огнедарко! – прокричал Вийт. – Оставаться ночью на болотах – самоубийство! Даже просто на болоте самоубийство! А тут ещё и ловушки с древних времён остались!

Ответом ему была тишина.

Вновь загремели цепи, и полуопущенный подъёмный мост пришёл в движение. Бревенчатый настил лёг на насыпь. К сыщику устремились обитатели замка.

– Сбежал? – вскричал граф Мйончинский.

– Прячется! – вздохнул детектив. – Мы можем пойти веером во все стороны, но шансы обнаружить его невелики. Да и опасно это.

Вокруг сыскного надзирателя столпились все гости замка. Оссолин остановился в воротах. Похоже, он считал, что охраняет вход.

– Ну и бог с ним, с этим каторжником! – буркнул граф Мйончинский. – Ветрана цела, преступника в доме больше нет, можно вздохнуть спокойно!