Текст книги "Тайна желтых нарциссов"

Глава 28. Дигби перед прыжком

Мистеру Гроуту пришлось совершить неожиданное путешествие на запад. Как хороший полководец, а он себя считал именно таким, он подготавливал все необходимое не только для атаки, но и для отступления. Дигби всегда смотрел на Кеннет-Холл, как на убежище в трудную минуту жизни. Он был во владении Дентонов четырнадцать лет, и его унаследовала его мать. Впрочем, какое там наследство! Среди мрачного парка находился полуразрушенный дом. Дигби не помнил, чтобы в нем кто-нибудь жил. Но на постройке чувствовалась рука мастера. Стоило взглянуть на ворота, ведущие в имение – чудо архитектурного искусства в стиле рококо, чтобы понять это. Но время наложило свой отпечаток. Жилище без людей всегда выглядит каким-то жалким и заброшенным.

Не успел автомобиль Дигби остановиться у ворот, как их поспешно отпер управляющий. Хмурый пожилой человек.

– Без меня кто-нибудь приезжал, Мастерс? – поинтересовался Дигби.

– Нет, сэр. Только пилот прибыл утром. Хорошая вещь летать. Я наблюдал, как он лихо спускался над центральной аллеей в парке.

Вблизи дом производил еще более удручающее впечатление. Никакая постройка не выдержит, если ее не ремонтировать в течение двадцати лет. Красота природы только подчеркивала ветхость сооружения. Там, где раньше росли розы, теперь кустилась крапива. Но Дигби все это не трогало. Он был занят своими мыслями.

– Летчик в доме? – поинтересовался он.

– Да, он только что позавтракал и отдыхает.

Бородатый Вилли радостно кивнул головой навстречу шефу. Он еще не успел снять костюм летчика и выглядел в нем непривычно неуклюже.

– Я рад тебя видеть в добром здравии, – поприветствовал Дигби. – Долетел благополучно?

– Все нормально, но я не привык к такой легкой машине. Только чудом и с помощью Бога мне ее удалось посадить в парке. Назад пусть лучше Бронсон летит на ней.

– Договоримся. Я приказал Бронсону, чтобы он прибыл сюда. Думаю, что он вечером будет.

Когда Мастерс вышел, Вилли подождал, покуда в гулком коридоре не затихнут его шаги, и обратился к Дигби:

– Что случилось? Неужели вы хотите переменить свое место жительства?

– Пока окончательно я не решил. Ясно одно, что у нас не все благополучно. За ипподромом давно следят. Стейл знает, что я хочу использовать в деле самолет. А если не знает твердо, то подозревает, что я совершу такую акцию. Поэтому я решил нанять частных пилотов.

– А разве годится для дела такой дом, как этот. – Вилли неодобрительно покачал курчавой головой. – Не понимаю, с какой целью вы сюда приехали? Ведь тут только на самое короткое время можно устроить штаб-квартиру. Неужели все так плохо?

– Действительно, так плохо. В скором времени может наступить такой момент, когда каждому из нас придется позаботиться о своей собственной шкуре. Но я надеюсь, что положение еще можно выправить. Все зависит от некоторых обстоятельств… – Дигби прервал фразу и неожиданно спросил: – На каком расстоянии отсюда находится морской берег?

– Очень близко. Я поднялся вверх на пару километров и, как на ладони, видел Бристольский канал.

Дигби устало провел рукой по лицу и задумчиво посмотрел на собеседника.

– Я вам доверяю, Вилли. Вам и больше никому. А поэтому вопреки вашим антипатиям к спортивным маневренным машинам, именно вам придется доставить меня в безопасное место. Еще раз повторяю, разговор идет не о бегстве, но определенная опасность имеется.

Вилли задумался, зажав в руке бороду.

– Но разговор не окончен. Есть еще одно деликатное поручение, – продолжал Дигби. – На днях в газетах сообщалось о богатом бразильском плантаторе Махилье. За последнее время у него было очень много неудач. Только на прошлой неделе он проиграл в рулетку двадцать миллионов франков. Только мне кажется, потерь было значительно больше, особенно в Сан-Себастьяно. Словом, он на грани краха.

– Но, если верить газетам, ему еще очень далеко до разорения. Он богат, как Крез. Мы знакомы с ним. Мне нравится его яхта, удивительное судно, стоимостью в четверть миллиона фунтов. К тому же он владелец нескольких сот квадратных миль кофейных плантаций в Бразилии.

– Да, я знаю. Но сейчас главное для меня в том, что у него нет свободных денег. Выслушайте меня внимательно, Вилли. Возьмите свою тяжелую машину и отправляйтесь в Довиль. Там нужно встретиться с Махильей, и, если ему нужны деньги, не торгуйтесь, предложите сто тысяч фунтов за яхту. Если он потребует удвоить сумму, соглашайтесь Я уверен, что экипаж яхты с удовольствием перейдет в другие руки. Когда вы совершите покупку, телеграфируйте мне. Судно направьте в Бристольский канал для заправки углем.

– Но это турбинный пароход с масляной топкой.

– Тогда запаситесь маслом и необходимым провиантом для месячного плавания. Капитан пусть явится в мою лондонскую квартиру за инструкцией. Надеюсь, что старший офицер временно сможет его заменить.

– Я все понял, за исключением двух вещей. Во-первых, мне нужны деньги, чтобы купить яхту. Во-вторых, что сам бедный Вилли на этом заработает?

– Вам не придется жалеть.

– Тогда все в порядке. Ваше слово для меня закон.

– Но Махилья не должен знать моего имени. Яхту купите на себя или на какого-нибудь богатого кубинского плантатора. Вариант на ваш выбор. Капитана и экипаж мы заставим молчать, когда я окажусь на борту. А вам сегодня же вечером нужно вылететь в Довиль.

Дигби приказал привести в порядок все комнаты и снабдить их необходимыми спальными принадлежностями. Старый слуга был в растерянности. Чтобы вывести его из замешательства, Дигби пришлось повысить голос:

– Что вас смущает? Если нет постельных принадлежностей, то поезжайте в ближайший город и купите их. Цена роли не играет. Не забудьте и за половики.

Он выложил на стол большую сумму денег в крупных банкнотах и вышел. Мастерс стоял пораженный – он в жизни не видел таких денег.

Глава 29. Солтер предостерегает

Дигби прибыл в Лондон вечером и как раз успел к ужину. Он быстро поел и решил переодеться. Проходя мимо комнаты Евы, он увидел сидящего у двери Джексона.

– Она недавно притихла, – сказал он, улыбаясь. – Я закрыл ставни и посоветовал ей молчать, если она не хочет, чтобы с ней дурно обращались.

– А что с матерью? Вы дали ей коробку с лекарствами?

– Конечно, дал. Я давно подозревал, что она морфинистка. Сейчас ваша мать довольна.

– Мне безразлично ваше мнение, – резко оборвал его Дигби и поторопился к выходу. Ему нужно было успеть на бал, который давала леди Уолтем. Среди гостей должны были быть члены синдиката, с которыми ему предстояло переговорить. Не успел он войти в зал, как его остановил один из банкиров.

– Добрый вечер. Ваши бумаги на завтра готовы?

Дигби кивнул головой.

– Тогда все в порядке. Правда, некоторые члены синдиката удивляются тому, что вы требуете уплаты за недвижимость наличными деньгами.

Гроут пожал плечами:

– Вы забываете, мой друг, что я в этом деле всего лишь агент и действую по поручению моей матери. А ее эксцентричный характер вам хорошо известен.

– Я так и думал. А ваша мать не возражала против подписания бумаг?

– Конечно нет.

Ответ Дигби прозвучал уверенно и спокойно, хотя он только сейчас вспомнил, что подписи матери на бумагах он еще не получил. Откланявшись, он поспешил домой. Комната матери была заперта, но старуха сразу же откликнулась на его стук. Прошло довольно много времени, прежде чем она открыла дверь.

– Мне жаль, мама, что я тебя тревожу, но есть неотложные дела. Ты должна подписать один важный документ.

– Я ведь все сделала, как ты хотел. Что же тебе еще нужно от меня? Разве я не могла бы подписать эту бумагу завтра? У меня так дрожат руки.

– Ничего страшного, поставь подпись вот в этом месте, – сказал Дигби, теряя терпение.

Мать повиновалась. В эту минуту в состоянии эйфории она не понимала, что теряет все свое имущество.

Нордлендский синдикат был только отделением громадной ассоциации. Он был создан практически с единственной целью – приобретения Дентоновской недвижимости. В этой сделке наступил ответственный момент – подписание договора. В этот день все члены синдиката собрались вместе в большом, со вкусом обставленном зале заседаний. Это были известные финансовые тузы Англии, которые нажили крупные капиталы на спекуляции недвижимостью. Сейчас они неторопливо беседовали в ожидании адвоката Беннета. Наконец тот появился. Поздоровавшись, он сразу же приступил к делу. Весь его вид свидетельствовал о важности предстоящего момента. Он был сама независимость, облаченная в черный строгого покроя фрак.

– Мистер Беннет, прежде чем вы приступите к делу, вы не скажете, видели ли вы сегодня своего клиента?

– Нет, милорд, – скупо ответил адвокат, раскладывая аккуратными стопками ценные бумаги.

– Странный человек этот Гроут, – продолжал лорд Уолтем. – Он не делец, а все же ставит нас в довольно затруднительное положение. Он и на англичанина не похож, я бы принял его за южанина.

– Да, пожалуй, – вступил в разговор банкир Гуго Винд. – И вообще, странная семья эти Гроуты. Вы знаете, что его мать страдает клептоманией?

– Бог ты мой! Этого нам еще недоставало! – воскликнул лорд.

– Это она сейчас – сумасшедшая старуха, а было время, когда миссис Гроут была одной из самых видных дам нашего города. Она часто бывала у нас, а после ее ухода всегда пропадала какая-нибудь ценная безделушка. Но это ее беда. А в сущности, она все же счастливая женщина.

– Вот этого я бы не сказал, раз у нее такой сын, – заметил Стресел.

Это был один из опытнейших специалистов по части проведения тайных спекулятивных сделок.

– И все-таки старухе везет. Если бы не погибла в свое время дочь Дентона, у Гроутов сегодня не было бы ни гроша за душой, – продолжал разговор Уолтем. – А вы знали леди Мэри, милорд?

– Еще бы. Я знал и ее, и ее дочь. Мы были дружны с Дентонами. А девочка была очень красивой.

– Вы кого имеете в виду?

Дигби тихо вошел в зал заседаний и прикрыл за собой дверь. Его присутствие заметили только тогда, когда он задал этот вопрос.

– Мы говорим о вашей покойной кузине, дочери леди Мэри Дентон.

Гроут презрительно улыбнулся.

– Все эти разговоры бесцельны.

– А вы ее помните, Дигби?

– Довольно смутно. Меня не интересуют маленькие дети. Я помню, что она была у нас когда-то в доме, много шумела и ревела по всякому поводу. Впрочем, господа, давайте не будем отвлекаться от дел. Вы привели в порядок все бумаги, Беннет? Если все в порядке, то получите и эту бумагу, которую вы мне подали на подпись.

Адвокат внимательно изучил документ и приобщил его к делу. Затем подытожил:

– Теперь все в порядке. Приступим к делу, господа.

– Ваше требование о выплате наличными такой огромной суммы для нас было тяжелым условием, – сказал лорд, открывая небольшой ящик. – Я не люблю держать в доме или в конторе больших денег. Пришлось нанять двух охранников.

– Я не вижу ничего удивительного в моей просьбе, – сказал Дигби с деланым благодушием. В то же время он с напряжением наблюдал за тем, как лорд вынимал пачку за пачкой банкноты и пересчитывал их.

– Мистер Гроут, нужна еще одна ваша подпись, – обратился адвокат к Дигби.

В это время в зал вошел секретарь.

– Господа, простите за вторжение. Но я обязан срочно передать письмо мистеру Беннету.

Адвокат вскрыл конверт, быстро пробежал текст и нахмурился.

– Это письмо от Солтера.

– А может быть, давайте завершим сделку, а потом уже примемся за чтение писем.

– Я опасаюсь, что продажа недвижимости не может состояться сегодня, так как Джон Солтер заявил предостережение.

Дигби вскочил на ноги:

– Как он смеет это делать? У него нет никаких прав для такого шага. Он больше не мой адвокат. И вообще, кто его уполномочивал? – закричал он почти в полный голос.

Беннет посмотрел на него спокойно и равнодушно:

– Это предупреждение Солтер заявил по поручению мисс Доротеи Дентон. Согласно этому письму, она еще жива и имеет свои права на наследство.

Наступило неловкое молчание.

– Это меняет дело, – сказал банкир Винд. – Вы, конечно, знаете, Гроут, что значит предостережение?

– Я настаиваю на том, чтобы сделка состоялась. Уверен, что старый Солтер просто мстит мне. Ведь все знают, что Доротея Дентон давно умерла. Погибла двадцать лет тому назад.

– И все же мы сейчас ничего не можем предпринять. Иначе мы отвечаем как покупатели за всякий ущерб, который может быть причинен наследнице. – Лорд Уолтем говорил, отделяя каждое слово небольшой паузой.

– Но я готов подписать документ об отчуждении, – горячился Дигби.

– Это безразлично. Мы не станем терять свои деньги. Если это только злая шутка, то мы беспрепятственно сможем собраться в любой другой день и заключить сделку. Но мне не верится, чтобы человек в положении Солтера и с его умом выкинул такой фортель.

С мнением лорда нельзя было не согласиться. А Дигби был вне себя от бешенства, наблюдая за тем, как пачки денежных купюр исчезали в шкатулке. Он был бессилен что-либо сделать.

– Тогда, господа, до новой встречи.

Он прыгнул на заднее сиденье автомобиля и скомандовал водителю:

– Быстро к Национальному банку.

Он знал, что мать имеет на своем счету в этом банке около ста тысяч фунтов стерлингов. Это были средства, полученные от доходов с имения Дентонов. Дигби решил взять эти деньги. Через минуту его позвали в кабинет директора, и Дигби показалось, что в этот раз его встретили холоднее обычного.

– Добрый день, мистер Стевонс. Я желал бы взять вклад моей матери.

– Я рад вас видеть у нас, мистер Гроут. Присаживайтесь, пожалуйста. Я бы с большим удовольствием выдал вам деньги, но, к моему огорчению, не могу этого сделать.

– Объясните, пожалуйста.

– Сегодня утром я получил извещение, что подняты возражения против отчуждения вами дентоновской земельной собственности. Кроме того, в городе ходят слухи, что дентоновское состояние не перейдет к вашей матери. По этой причине я не могу выдать вам деньги. Вы должны нас извинить. Но с собственного счета вы можете снять любую сумму.

Собственный текущий счет в банке у Дигби тоже был довольно солиден.

– Хорошо, я хотел бы знать, какой суммой располагаю в вашем учреждении. Я хотел бы получить ее сейчас.

Гроут уже успокоился и мог рассуждать хладнокровно. Незачем пытаться пробивать стену головой, Солтера нужно одолеть хитростью. К счастью, деньги банды «тринадцати» находились в другом банке. В крайнем случае, он сумеет прикарманить всю сумму. Вскоре вернулся директор с расчетами, а еще через несколько минут Дигби уже садился в автомобиль со вздутыми от банкнотов карманами. При выходе из банка Дигби едва не столкнулся лицом к лицу с высоким бородатым человеком. Стоило увидеть его острые внимательные глаза, чтобы догадаться, что это сыщик. Неужели ему села на хвост полиция? Пожалуй, нет. Это скорее частный сыщик от Солтера.

Дома Дигби ждала телеграмма от Вилли:

«Купил “Пелеагу”. 12 тысяч фунтов. Судно идет в Авонмау. Капитан со мной в самолете. Приезжаю 9 часов вечера».

Лицо Гроута прояснилось. Это был первый маленький успех в его большом деле. Он улыбнулся, вспомнив о Еве. Все еще впереди.

Глава 30. Дигби снимает маску

Ева сидела в темном помещении и, не зная чем заняться, безуспешно пыталась читать. Вдруг в дверях щелкнул замок, и вошел Дигби.

– Здравствуйте, мисс Уэлдон. Надеюсь, вы не очень сердитесь на меня?

– Не угодно ли вам объяснить, почему меня держат в заключении? Вам известно, что вы совершаете тяжкое преступление?

Он рассмеялся.

– Даже если это так, то что из этого вытекает? – сказал он любезно. – Давайте будем говорить откровенно. Все эти манерничания мне ужасно надоели. Надеюсь, вам тоже. – Он взял ее руку в свою. – Какая у вас холодная рука, дорогая, хотя в комнате довольно тепло.

– Оставьте меня в покое! – Ева вырвала свою руку из цепких пальцев Гроута. – Когда я смогу оставить этот дом?

– Как, вы хотите покинуть меня? По-моему, вопрос нужно ставить иначе: когда мы вместе покинем этот дом? Так звучит намного лучше. Вы такая красивая сегодня, Ева…

Девушка теперь окончательно поняла, в каком она оказалась положении. Маска с этого внешне лощеного джентльмена спала. Теперь ясно, с кем она имеет дело. Но Ева не испугалась, просто в ней все похолодело, будто застыло. Она даже не отодвинулась, когда он попытался поцеловать ее в губы. Дигби, очевидно, понял, что сейчас не время для нежностей, – ледяные глаза Евы презрительно смотрели на него.

– Я должен тобой владеть, Ева. Тобой и никем другим. Именно тебя я выбрал из всех женщин мира. Ты меня слышишь?

Ева будто проснулась от сна. Она изо всех сил толкнула Дигби в грудь, но это только возбудило его еще больше.

Он попытался вновь обнять Еву. Но она нанесла ему два удара кулаком в лицо. Дигби отшатнулся. И прежде чем он успел прийти в себя, Ева убежала в ванную комнату и заперла дверь.

На все увещевания Гроута она не отвечала. Ничего не добившись, он решил зайти в лабораторию. Но в коридоре ему преградила дорогу мать.

– Дигби, подойди ко мне, – сказала она повелительным тоном, каким давно уже не говорила с сыном.

– Чего ты от меня хочешь?

– Войди ко мне в комнату и запри за собой дверь.

Он не понимал ее и поэтому испытывал какой-то подспудный страх. Уже прошло больше года, как мать не говорила с ним подобным тоном.

– Уж не думаешь ли ты мне приказывать?

– Сядь и слушай, – сказала она твердо.

Вдруг Дигби все понял.

– А, ты опять приняла морфий, старая чертовка?

– Я еще раз прошу тебя, дитя мое. Сядь, Дигби Эстремеда, я хочу с тобой говорить.

– Ты… ты…

– Молчать! – прервала она его. – Скажи мне, что ты сделал с моим состоянием?

Он смотрел на нее во все глаза, не веря своим ушам.

– Я была достаточно глупа, чтобы выдать тебе свою основную доверенность. Ты продал недвижимость?

Он был так поражен логикой ее мысли, что ответил откровенно:

– Там заявили что-то вроде возражения, так что я не смог продать…

– Только на это я и надеялась.

– Что?! – закричал Дигби, вставая.

Но она снова заставила его сесть повелительным жестом руки. Дигби подчинился, будто загипнотизированный. Эта старуха осмеливалась приказывать ему. Он дал ей морфий, чтобы успокоить ее, а она вновь взялась за старое – хочет им повелевать.

– Почему возникли препятствия с продажей недвижимости?

– Потому что идиот Солтер поклялся в том, что ребенок еще жив. Тот самый ребенок, который утонул двадцать лет назад.

Мать улыбалась, и это привело Дигби в еще большее изумление.

– Я тоже знаю, что девочка жива.

– Ты с ума сошла, старая дура. Та маленькая паршивка двадцать лет назад утонула!

Но старуха, казалось, не слушала его. Она вся была погружена в себя.

– Мне так хотелось бы узнать, как ее спасли. Ты сам во всем виноват. К тому же ты ее орудие, дружок!

– Или ты мне все расскажешь, что знаешь, чертовка, или я тебя заставлю пожалеть о том, что вообще открыла рот, – шипел вне себя от злости Дигби.

– Ты сам сделал у нее отметину, по которой ее узнали. Теперь ты все понял?

– Какую отметину? Ты что, бредишь?

– Не помнишь, Дигби? – старуха говорила, наслаждаясь его смущением. – Жил-был хороший ребенок, которому злой мальчишка ожег руку, вдавив в нее раскаленную монету…

Гроут вдруг все вспомнил. И большую комнату со старомодной мебелью, и ласковую девочку, и ее дикий крик от боли. Он вспомнил даже маленькую спиртовку, на которой накалил полшиллинга.

– Боже мой! Этого не может быть.

Еще секунду он смотрел на искривленное в злорадной улыбке лицо матери, а затем вышел, сильно хлопнув дверью. Ему нужно было подумать. Он вошел в комнату, но тут его размышления прервал шум у окна. Он отодвинул портьеру – и у порога своего дома увидел нежданных гостей. Это были Джим, старый Солтер, а с ними не менее десяти сыщиков. На их звонки никто не отвечал, и они уже принялись ломать парадную дверь. Больше пяти минут она не выдержит. Именно столько времени отпущено ему для того, чтобы все решить с Евой.

– Ева, откройте дверь. Мне нужно с вами поговорить. Вам нечего меня бояться – ваши друзья уже ломятся в мою дверь. Сейчас мне важно только одно, чтобы вы ничего лишнего не болтали.

Ева не отвечала. Тогда Дигби ударом плеча выбил дверь и буквально вломился в ванную комнату.

– Не трогайте меня! Клянусь вам, что я вас не выдам, – от страха голос Евы задрожал, когда она увидела в руках Гроута блестящий металлический предмет. Не слушая ее, он быстро сделал укол в руку.

– Вот теперь отлично! И вам будет хорошо, и мне спокойнее. А через несколько минут мы вместе пойдем.

Но Ева уже плохо понимала, что говорил Дигби. Всем ее телом овладела непонятная слабость, какая-то апатия. Если бы сейчас ее спросили, что с ней случилось минуту назад, она не дала бы вразумительного ответа. Правда, она помнила, что ей сделали укол, хотя боли не было никакой. Ею владело полное безразличие.

– Теперь будьте умницей, наденьте вашу шляпу, и мы пройдем недалеко отсюда. Они спустились по подземному переходу в гараж. Здесь стояла одна машина-фургон, какие обычно употребляют торговые фирмы для развоза продуктов.

– Теперь садитесь в автомобиль, только не на сиденье, а опуститесь на пол.

Ева выполняла все команды без сопротивления, не способная оценить ни своих действий, ни действий своего спутника. А Дигби тем временем переоделся в униформу водителя и сел за руль. Машина выехала в глухой переулок, где их никто не заметил. И двинулась к центру города. По дороге Дигби основательно заправил фургон бензином – предстояла дальняя дорога, и к ней следовало подготовиться.

Когда они достигли предместья, Дигби сделал другой укол Еве, которая находилась по-прежнему в полусонном состоянии.

– Ой, больно, – только и сказала она.

На окружной дороге их остановила полиция. На вопрос Дигби, в чем дело, полицейский объяснил ему, что разыскивается господин с дамой. К нему вопросов нет, можно ехать дальше. Сержант даже не потрудился заглянуть в автомобиль с надписью крупной лондонской мебельной фирмы. Дигби был взволнован не на шутку. Если такие посты расставлены по всем дорогам, то ему наверняка далеко не уйти – не все такие лопухи, как этот полицейский. Выход только один – надо развернуться и ехать назад в Лондон. В этом направлении транспорт никто не станет проверять. Дигби так и сделал. Он беспрепятственно проскочил несколько полицейских постов и решил ехать в гараж, который он арендовал в другом конце города. В свое время он помог банде провернуть не одно дельце. Последний год гаражом никто не пользовался, но Джексон содержал его в порядке. Когда Дигби подъезжал к Уэсту, начал накрапывать дождь и улица была совершенно пустой. Он беспрепятственно въехал в гараж, затем вышел на улицу, чтобы проверить, нет ли слежки, и успокоился.

Теперь можно заняться Евой. Она казалась совсем разбитой и уставшей до изнеможения. Он помог ей подняться наверх, усадил в кресло. Затем зажег газовую лампу, чтобы обогреть помещение.

– Как вы сейчас себя чувствуете?

– Хорошо.

– Тогда займитесь туалетом, а я пойду куплю чего-нибудь поесть.

Когда Дигби вернулся из магазина, Ева умывалась. В ее движениях было что-то по-детски беспомощное. Человек менее жестокий, чем Гроут, наверняка не выдержал бы этого зрелища. Но он был не таков. У него мелькнула даже мысль ввести еще одну дозу наркотика, но он решил подождать. Ева есть отказалась, сославшись на усталость. Она тут же расположилась на кушетке и через минуту уже спала. Дигби долго стоял над постелью, размышляя. Теперь любимая девушка была в его власти. Но, как ни странно, ему не хотелось торопить события. И этому было свое объяснение. Сейчас его занимали дела поважнее. Он попал в кольцо, которое с каждой минутой будет стягиваться все плотнее. Но сдаваться он не собирался. Его согревала мысль о прекрасной плантации в Бразилии, где он думал провести остаток своих дней.