Текст книги "Тайна желтых нарциссов"

Глава 31. Еще одна загадка разгадана

– Как, Джейн Гроут мертва?

Это известие поразило леди Мэри. Вместе с Джимом они сидели в конторе мистера Солтера. У него был усталый вид.

– Врачи думают, что она приняла слишком большую дозу морфия.

Леди Мэри долго молчала.

– Как жаль, что все в жизни так грустно заканчивается. Мне кажется, что пришло время рассказать вам все о «синей руке».

– Вы думаете, это поможет нам в поисках преступников?

– Вряд ли, но я вам должна об этом обязательно рассказать. «Синяя рука» была направлена не против Дигби Гроута, а против его матери. Я сделала грубую ошибку, думая, что все зло исходит от старухи. И была очень поражена, когда узнала, что все обстоит наоборот.

Последовало долгое молчание.

– Наберитесь, Джим, терпения и выслушайте меня. Я была очень молода, когда вышла замуж. Моему отцу, бедному дворянину, было очень трудно сохранить за собой заложенное родовое поместье, хотя жили мы очень скромно. Тогда он познакомился с отцом Джонатана, и они сговорились поженить детей. Своего жениха я никогда раньше не видела и познакомилась с ним за неделю до свадьбы. Это был человек холодный и жестокий. С годами к этим недостаткам прибавились раздражительность, пессимизм, вызванные болезнью сердца. Мой муж мог бы сделать меня счастливой, имея такое богатство, но этого не случилось. Мне даже казалось, что он меня ненавидит за то, что я принадлежу к высшему классу. Рождение дочери тоже не сблизило нас. Именно в это время я познакомилась с его сестрой, которая прежде была замешана в какой-то скандальной истории. Джейн была странным человеком с неуравновешенным характером. Бурное веселье часто сменялось у нее меланхолией и даже какой-то мрачностью. К тому же она уже в то время употребляла морфий, правда в небольших количествах. Но это было не единственной ее отрицательной чертой. Как-то вместе с ней мы пошли за покупками. В магазине ничего не приобрели и решили зайти на склад. Я была там впервые. Проходя по отделению шелков, Джейн вдруг сунула мне что-то в муфту. Почти тотчас же меня пригласили пройти в контору управляющего. Я была ошеломлена и только помнила просьбу Джейн не называть своего имени. Там нас допрашивал какой-то старик. Я назвалась именем моей служанки Медж Бенсон. И хотя мне было очень стыдно, ни в чем не призналась. Управляющий вернулся с полицейским, которому меня и передал. На другой день я предстала перед судьей.

Я ничего не отрицала, будучи уверенной, что Джейн сдержит свое обещание и добьется моего освобождения. Но она солгала, и мне присудили месяц исправительного дома.

Но это была не последняя ее подлость по отношению ко мне. Я уже две недели, как находилась в Хеллоуэйской тюрьме, когда она меня навестила. Там нас заставляли работать. Я красила материю. Когда я вошла в комнату для свиданий, то Джейн впилась взглядом в мои перепачканные краской руки и с отвращением сказала: «Как ужасно, твои руки синие». Впоследствии именно этот цвет я и выбрала как знак отмщения. При этой встрече в тюрьме Джейн обещала рассказать моему мужу всю правду. Кроме того, боясь, что кто-нибудь узнает, где я нахожусь, она отправила моего ребенка со служанкой в Маргейт. Чем это все окончилось, вы знаете. Но, вместо того чтобы признаться моему мужу в совершенной краже, Джейн вновь солгала, и мужа моего это так взволновало, что он умер от разрыва сердца. Обо всем этом Джейн рассказала мне в письме в очень грубой форме. Мне показалось, что оно было написано в такой манере, чтобы нанести мне как можно больнее удар. Но я все перенесла. Я не доверяла Джейн больше, сомневалась и в том, что мой ребенок погиб. Не покидала меня мысль и о мщении. Я хотела, чтобы знак «синей руки» заставил Джейн признаться в содеянной подлости. Но я не достигла своей цели.

Солтер, который в течение всего разговора между Джимом и леди Мэри молчал, подвел итог:

– Теперь разгадана последняя загадка.

Глава 32. Дигби делает предложение

Ева проснулась и тщетно пыталась вспомнить, что с ней произошло. Последнее, что запечатлелось в ее памяти, это сцена в ее комнате, когда Дигби Гроут подошел к ней с блестящим предметом в руке. Девушка села в постели, но почувствовала страшную головную боль. Пришлось вновь лечь. Где она, что с ней произошло? Ева оглянулась вокруг. Небольшая комната была просто, но прилично обставлена. Хорошо бы сейчас принять ванну. Шатаясь, Ева подошла к окну. Перед ней открылась скучная панорама – серые стены домов. Скорее всего, она в Лондоне. Попыталась открыть дверь, но та оказалась запертой. Но тотчас щелкнул замок и вошел Дигби, Ева не сразу его узнала в шоферском платье и без усов.

– В каком вы виде?! – не отвечая на приветствие, зло бросила она. – И зачем вы меня сюда привезли?

– Не шумите. Если я вам сейчас все расскажу, вам легче от этого не станет. Будьте благоразумной и давайте завтракать.

Дигби пристально посмотрел в ее глаза как врач. Наркотики еще действовали.

– Я хочу кое-что объяснить вам. Мои дела очень плохи, и мне надо бежать.

– И вы не вернетесь в свой старый дом?

– По всей вероятности, нет, – произнес он иронически, – ваш друг Стейл вряд ли мне это позволит.

Ева перестала пить кофе:

– А что, он там? Расскажите мне о нем подробнее.

– Если вы думаете, что я буду петь дифирамбы вашему любовнику, то жестоко ошибаетесь. Лучше ешьте, вам еще много понадобится сил.

Ева повиновалась. Наконец-то она начинала понимать, в чем суть дела. Дигби бежал и захватил ее с собой. Но почему она не противилась? Ева потерла руку, которая еще болела от укола.

– Знаете, Ева, я решил на вас жениться.

– На мне? А я не намерена выходить за вас.

– А меня это как-то не волнует. Надеюсь, вы догадываетесь, что произойдет, если вы откажетесь.

– А я все равно за вас не выйду, – сказала она решительно. – И никакие угрозы не повлияют на меня.

– Вы ведете себя неумно. Я располагаю средствами, которые заставят вас посчитать за счастье мое предложение. Известно ли вам, что я ни перед чем не остановлюсь?

Дигби говорил решительно, взвешивая каждое слово. Ева понимала, что он не шутит, и побледнела.

– Мне нужно на вас жениться. И вы или принимаете мое предложение, или сами вините себя за последствия отказа. А каковы они будут, можете себе представить.

Ева встала и с презрением посмотрела на этого «джентльмена».

– Да, я в вашей власти. Делайте, что хотите, но помните, что в полном сознании я не подчинюсь вашей воле. Вчера вы меня одурманили и, вопреки моему желанию, привезли сюда. Так вот, Дигби Гроут, вы вновь можете меня привести в такое же состояние, но знайте, – рано или поздно вы ответите за свои злодеяния.

Ева повернулась, чтобы выйти из комнаты, но он с силой привлек ее к себе.

– Если пикнете, я вас убью.

Она холодно взглянула на него.

– Вы – трус, не бойтесь, я не стану кричать.

Он сделал ей снова укол.

– Если со мной что-нибудь случится, – сказала она угасающим голосом, – я покончу с собой на ваших же глазах.

Это было для него чувствительным ударом, так как угрожало его личной безопасности. Если она покончит с собой, попробуй в этой ситуации докажи, что не он убил ее.

Глава 33. Дама в черном

После обеда у Дигби был гость. Очевидно, этот человек хотел нанять гараж, так как он осведомлялся в некоторых домах раньше, чем появился в этой квартире. Это был Вилли, который прибыл тотчас же, получив телеграмму от хозяина.

– Все в порядке? – спросил Дигби.

– Если за дело берусь я, можете быть спокойны. Со мной три человека, которые, уверен, пригодятся вам. Это Бронсон, Фуэнтес и Сильва.

Дигби одобрительно кивнул головой. Особенно ему нужен был Бронсон. Прежде он был военным летчиком и оставил службу при каких-то подозрительных обстоятельствах. Дигби и раньше давал ему поручения. Остальные ему были известны как приятели Вилли. А у того плохих приятелей не бывало.

– Бронсон должен находиться в поле недалеко от Регби. Чтобы мне туда попасть, придется прибегнуть к небольшому маскараду. Сперва я, переодетый старухой, поеду на север. Автомобиль должен ждать в миле от станции. Фуэнтес должен любым путем остановить в нужной точке поезд. Когда ему это удастся, пусть удирает. На этой карте нанесены все детали. Автомобиль поставьте в конце улицы, которую я обозначил буквой Д. Кстати, дом в хорошем состоянии?

– Он порядком запущен.

– Но не хуже, чем Кеннет-Холл. Для наших целей он вполне пригоден. Девушку подержите там ночь, а утром отправите в Кеннет-Холл. Я ее там встречу. А завтра после обеда летим в море.

– А что будет делать Бронсон?

– Я сам найду для него дело.

Дигби не хотел делиться своими планами до конца даже с Вилли.

– Еще вопрос. Каким образом вы попадете в Кеннет-Холл?

– Это уже моя забота. Я ночью приеду туда на автомобиле. Вилли, вам не кажется, что вы стали чересчур любопытным?

– Ничуть. Просто я хотел бы, чтобы у вас не было проколов. Почему бы вам не захватить девушку с собой?

– Потому что я хочу, чтобы она поехала единственной безопасной дорогой. Если нас кто-то выследит, то мы все равно успеем улететь раньше, чем нас задержат. Я буду на месте до утра и все выясню. В этом случае я могу полагаться только на себя. Надеюсь, все понятно?

– Вполне, друг мой. А как обстоят дела с выплатой гонорара?

– У меня деньги с собой, – сказал Дигби. – У вас не будет оснований жаловаться. Мы еще поживем в свое удовольствие.

У Евы разламывалась голова. Она несколько раз безуспешно пыталась вспомнить, что с ней случилось, но от усилий только сильнее ломило затылок. Перед глазами мелькало лицо Дигби, но она почему-то путала его с Джимом. Малейшее усилие вызывало острую боль. Хотелось только лежать. Вдруг она почувствовала укол в руку и вновь провалилась в беспамятство. Когда она проснулась, ей стало еще хуже. Она не выдержала и застонала.

– У вас боли? – донесся откуда-то голос.

– Раскалывается голова…

Дигби заставил ее выпить что-то горькое. Его начинало пугать состояние Евы. Она была бледна, еле прощупывался пульс. Если продолжить «лечение» в том же духе, недалеко до летального исхода. А это не входило в его планы. Принятое лекарство хорошо подействовало на девушку – лицо постепенно приобретало естественные краски, ослабели головные боли. Еве стало так хорошо, что она готова была благодарить своего мучителя. Затем она погрузилась в целительный сон. Только после этого Дигби облегченно вздохнул и принялся вновь за работу.

Ему удалось взять из банка все деньги «тринадцати» и обменять их на американские доллары. Сейчас буквально весь квадрат стола был покрыт аккуратно разложенными пачками по 5 тысяч долларов в каждой. Пересчитав их еще раз, он разложил их по многочисленным карманам специально сшитого пояса и накрепко перетянул им талию.

Ева проснулась только утром. Хотелось пить. Она прильнула к стакану с каким-то приятным горьковатого вкуса напитком. Утолив жажду, огляделась вокруг. И тут же заметила выходное платье. А рядом лежала серая карточка. Она была не такого цвета, как та, которую Ева получила в первую ночь у Гроутов. Но синюю руку Дигби подделал довольно искусно.

«Наденьте платье и следуйте моим указаниям. Это вас спасет от страшной судьбы. Я к вам вскоре приду, но вы не должны разговаривать со мной. Мы поедем на север, чтобы спастись от Дигби Гроута».

Ева читала это послание, и ее колотило мелкой дрожью. Было трудно, но она, преодолевая слабость, заставила себя переодеться. Одно ей было непонятно, зачем таинственная женщина избрала такой яркий наряд, если боится преследований Гроута? Но Ева была не в состоянии логически думать и решила во всем подчиняться воле своей избавительницы. Вдруг она услышала стук в дверь. Наверное, это Дигби.

– Войдите, – сказала она слабым голосом.

Дверь открылась, но никто не вошел в комнату. Ева увидела в коридоре женщину с черной вуалью на лице, которая поманила ее рукой к себе.

– Куда мы поедем? – спросила Ева. – Я вам бесконечно благодарна за все то, что вы для меня делаете.

Женщина, не отвечая, продолжала спускаться по лестнице. Ева едва поспевала за ней. Шел дождь, на улице ни души. У ворот стоял черный лимузин. Женщина открыла дверцу и, пропустив вперед Еву, села рядом с ней. Машина тронулась. Постепенно к ней возвращалось утраченное чувство безопасности, хотя в голове роилось много вопросов. Почему они покидают Лондон, как этой женщине удалось перехитрить Гроута? Но надо было запастись терпением, и в свое время все станет ясно.

Без приключений они доехали до вокзала и заняли купе в вагоне. Сыщик на перроне внимательно оглядывал каждую девушку в паре с мужчиной, но на пожилую даму в черном, которая бережно поддерживала под руку, очевидно, свою дочь, не обратил внимания. Леди Мэри тоже была на вокзале и внимательно наблюдала за отъезжающей публикой. Она уже не в первый раз успела осмотреть всех пассажиров, но среди них не было ее Доротеи. Правда, в одном окне ей показалось знакомым лицо девушки, но разглядеть его из-за капора не удалось.

– Сегодня вечером поездов не будет, – сказал ей сыщик. – Вам следует отдохнуть. Вы буквально сбились с ног.

– Но они не могут покинуть Лондон незамеченными.

Ева тоже обратила внимание на одну женщину, что стояла на перроне. Она ей показалась до удивления знакомой. Присмотревшись повнимательней, для этого ей пришлось буквально прильнуть к окну, Ева вдруг вскрикнула.

– Там стоит миссис Фейи… Нет, это моя мама, леди Мэри Дентон.

Но спутница тотчас же грубо оттащила ее от окна.

– Замолчите!

Черная вуаль сползла с лица дамы, и Ева увидела перед собой желтое лицо Дигби Гроута.

Глава 34. В вагоне и на крыше

Леди Мэри тоже узнала Еву.

– Остановите поезд! – закричала она.

Сыщик оглянулся. Вблизи не было ни одного железнодорожника.

– Я поищу начальника станции, а вы никуда не уходите.

Но леди Мэри поспешила к Джиму.

– Ева в поезде… Он только что отошел на север… – Леди Мэри говорила, задыхаясь от бега. – Ради бога, спасите ее!

Она еще что-то говорила, но Джим уже не слышал ее. Он буквально скатился вниз с лестницы. На бегу у него созрел план. Если поезд еще не вошел в тоннель, то не все потеряно. Перед тем как нырнуть в середину горы, локомотивы резко сбрасывали скорость, и можно было попытаться с переходного моста спрыгнуть на крышу вагона. Он успел вовремя. Еще несколько вагонов не успело скрыться в тоннеле. Повиснув на руках, Джим раскачал свое тело и прыгнул вперед. Риск был велик, но, видно, он родился под счастливой звездой. Удара о крышу вагона он почти не почувствовал. Тело заскользило по металлу, но в последний момент он зацепился руками за трубу вентилятора. Теперь можно было оглядеться. Но не тут-то было. Он вовремя заметил новую опасность: поезд входил в очередной тоннель. Джим едва успел распластаться на крыше. Каждой клеточкой он ощущал, как над ним медленно плывет бетонная глыба перекрытия. От черного дыма стало нечем дышать. Но он терпел. Наконец-то машинист прибавил ходу.

Джим еще долго выплевывал черные сгустки сажи, постепенно приходя в себя. При этом все время надо было быть внимательным – крыша вагона казалась живой. От долгого напряжения затекали руки, и приходилось поочередно менять их. Наконец вдали показались сигнальные огни станции. Поезд приближался к Регби, замедляя ход. Вдруг послышался страшный скрежет тормозов – состав резко остановился. Не удержавшись, Джим слетел с крыши и упал в какую-то воронку, наполненную болотной водой…

Для Евы эта поездка была страшным мучением. Она начинала все понимать. Дигби не решался еще раз сделать укол, понимал, что это может кончиться трагически, и прибегнул к хитрости, зная, что Ева полностью доверяет женщине в черном.

– Куда вы меня везете?

– Если бы я ожидал этого вопроса, то, наверное, завел специально для вас путевой журнал. Там бы я отмечал все остановочные пункты. Скоро все узнаете. Когда приедем, сразу поймете, где мы находимся.

Во всем составе был только один вагон без боковой двери. Именно в нем Дигби заказал для себя купе. Это исключало возможность постороннего вторжения. Угроза могла быть только со стороны крыши, но кто решится в такую отвратительную ночь на подобный шаг.

– Будьте благоразумны, Ева, – уже в который раз увещевал свою спутницу Дигби. – В жизни есть вещи, которые намного хуже брака со мной.

– Я бы хотела знать, что это за вещи.

– Ева, вы должны принадлежать мне! – Дигби бросил сигарету в пепельницу и сел рядом с ней. – Разве вы не видите, что я вас люблю? Я скорее убью вас, чем отдам Стейлу или кому-нибудь другому.

Он приблизил свое лицо к ней настолько, что она чувствовала его горячее дыхание.

– Я не шучу. Я действительно скорее вас убью, чем соглашусь, чтобы вы принадлежали Джиму.

– Есть вещи похуже смерти.

– Я рад, что вы это понимаете.

Чем больше она говорила с этим человеком, тем явственнее проступали его черты человеконенавистника. Теперь она в этом не сомневалась. Ее судьбу он тоже для себя предрешил. Надо унизить девушку до такого состояния, чтобы брак с ним показался ей избавлением от позора. Но почему-то она не боялась его. Может, потому, что все время рядом с собой чувствовала дорогих для нее людей – леди Мэри, Джима и старого Солтера. Она счастливо улыбнулась, что очень удивило Дигби.

– В вашем положении я бы не улыбался. Или вы воображаете, что вас освободят в Регби?

– В Регби? – так вот, оказывается, куда он везет ее. – А поезд там останавливается?

– Вы необычная девушка. У меня от вас, кажется, нет секретов. Вам всегда удается у меня что-нибудь выведать. Да, поезд останавливается в Регби. Ну и что?

Дигби открыл сумку и вынул уже знакомый ей небольшой ящик.

– Ради бога, только не делайте мне укол.

– Тогда обещайте мне, что будете вести себя прилично. Никаких эксцессов! Вы меня поняли?

– Да, я вам твердо обещаю, что буду выполнять все ваши команды.

– Видите, я снова поступаю глупо, соглашаясь с вашей просьбой. Но, так и быть, пусть будет и на этот раз по-вашему. Но предупреждаю: закричите – убью на месте.

Ева все еще надеялась, что на станции их обязательно встретит полиция. Это была ее последняя надежда.

Глава 35. В уединенном домике

Ева вздохнула свободнее, когда Гроут положил шприц на место. Вдруг поезд так резко затормозил свое движение, что Ева едва не упала со своего сиденья.

– Наверное, случилось несчастье!

– Не думаю! – засмеялся Дигби.

Он спокойно привел в порядок свое платье и только после этого выглянул в окно. Вдоль состава ходили с фонарями железнодорожники и что-то выясняли. Вдруг Дигби преобразился. Он открыл дверь и приказал Еве:

– Выходите!

– Но мы еще не доехали до станции!

– Живо выходите за мной и не забывайте о своем обещании.

Он помог ей сойти по ступенькам и повел в сторону от железнодорожного полотна. Трава была высокая, и ноги у Евы сразу промокли. В длинном платье идти было трудно – мокрый подол сковывал движения, но Гроут крепко держал ее за руку и шел вперед, не сбавляя шага. Он, очевидно, хорошо знал дорогу. Так они шли минут 15-20. Вдруг Дигби остановился и прислушался. Ничего… Только шелест листьев и шум моросящего дождя. Ева обернулась и увидела, что поезд пошел дальше, и удивилась, почему он остановился в открытом поле.

– Я мог бы поклясться, что слышал шаги в этом болоте. Впрочем, некогда исследовать, нас ждет автомобиль.

Они вышли на дорогу, и идти стало легче. А вскоре они уже садились в автомобиль.

– Проклятый дождь. Но я на него не очень сержусь – он помог нашему бегству.

Дигби зажег карманный фонарь, и в автомобиле стало светлее.

– А где ваши туфли?

– Я потеряла их по дороге.

– Бьюсь об заклад, что вы это сделали не случайно. Наверное, хотели оставить след.

– Не говорите глупостей, мистер Гроут. Это же не мои туфли. Как же по ним определить, что именно я проходила по полю?

Дигби промолчал. Через несколько минут машина остановилась около маленького домика. Она хотела выйти вместе с мужчинами, но Дигби воспротивился:

– Я вас понесу. А вы, – обратился он к шоферу, – подготовьте автомобиль к поездке.

В комнате было тепло – видно, камин горел давно. Свет не зажигали. Когда водитель приспособил автомобильную фару для освещения дальней комнаты, глядя на Дигби, Ева ужаснулась. Его седой парик совершенно раскис, и грязного цвета волосы почти целиком закрывали его лоб. Платье было забрызгано грязью, у туфель отклеилась подошва. У Евы вид был не лучше, но это ее не беспокоило. Ей хотелось поскорее согреться у камина. Дигби вышел из комнаты и отдавал кому-то приказы. Человек, с которым он говорил, как показалось девушке, не был шофером. Ей показалось даже, что она уже слышала этот голос раньше. Даже вспомнила где. Однажды они с Джимом видели, как этот человек выходил из дома Гроутов.

– Вам следует переодеться, – сказал Гроут, возвращаясь с чемоданом в руке. – Здесь все необходимое.

– Ваша забота обо мне трогательна до бесконечности, – сказала Ева презрительно.

Дигби рассмеялся:

– Мне очень нравится видеть вас именно такой – задиристой, энергичной. Если бы вы принадлежали к тем жалким существам, какими являются другие женщины, я бы давно с вами справился. Ну, ничего, и на вашу гордыню найдется у меня оружие. Напрасно вы думаете, что сможете меня презирать.

Когда он вышел, Ева поставила у двери стул таким образом, чтобы с другой стороны нельзя было повернуть дверную ручку. Затем быстро разделась и насухо вытерлась простыней. Чистая одежда приятно холодила тело. Теперь можно и осмотреться. Впрочем, в комнате было все просто, как в тюремной камере: кровать, стул, за окнами решетки, обои были изорваны в клочья и лоскутами свисали со стен. Она попробовала рукой пошатать металлические прутья, но они не поддавались. Выход из комнаты наверняка охранялся, но Ева все же решила убедиться в этом. Едва она вышла в коридор, как наступила на руку Вилли, который спал на полу.

– Вам что-нибудь нужно, мисс?

– Нет, ничего.

Ева вернулась к себе в комнату Дорога к бегству была перекрыта надежно. Оставалось только ждать и надеяться. Она легла, решив немного отдохнуть, но только не спать. Но тепло очага и усталость оказались сильнее ее намерений. Когда Ева проснулась, ей показалось, что миновало всего несколько минут, но большая чашка какао, что стояла на стуле, говорила о другом – настало утро. Это подтвердил и Вилли, который заглянул в комнату:

– Мисс, уже пять часов. Дождя нет, погода самая что ни есть летная.

– А мы что, собираемся куда-то лететь?

– А почему бы нам не совершить прогулку на аэроплане? – сказал Вилли, довольный тем впечатлением, которое произвели его слова на эту красивую девушку.