Текст книги "Охота на Тени"

Глава 30

Вода хлынула в рот и нос. Бран очнулся и подскочил, тут же перевернулся, встал на четвереньки и закашлялся, отплевываясь от воды. Ладонями и коленями он опирался на размытую, мягкую землю, легкие волны накатывали и отступали, не поднимаясь выше локтя. Это был пологий берег реки.

Яркое летнее солнце играло бликами на воде. Благодатные звуки волн, шелест листвы в роще, колосьев в поле сообщили, что Бран жив, что мир Отражений остался позади. Послушник снова оказался в свете Отца Небесного. Брану захотелось засмеяться, расцеловать речную воду, землю, подставить лицо ласковым лучам солнца.

В нескольких шагах от него из реки, громко фыркая и что-то бормоча себе под нос, выходила, пошатываясь, Семечка. Но где же Лигия? Бран быстро огляделся. Она лежала в воде немного выше по течению, не шевелясь.

Мальчик вскочил, потерял равновесие от головокружения, снова встал и, поднимая тучи брызг, ринулся на неверных ногах к девушке.

– Лигия! Лигия!

Без сознания? Или… Он тряс ее за плечи. Очнись! У нее на шее отпечаталось ожогом прикосновение Хранителя. Только не умирай!

Ведунья судорожно вздохнула и закашлялась, отплевываясь от воды. Слава Отцу Небесному!

– Бран! – выдавила она. Лигия смогла произнести только одно слово и крепко прижала мальчика к себе. – Ты жив!

Так они сидели в воде несколько минут, переводя дух, пока Семечка не подошла к ним и не ткнулась мордой в плечо Лигии.

– Между прочим, я тоже жива! – обидчиво заметила лошадь. – Что же вы меня не обнимаете? Я вас на собственном горбу провезла через все это Отражение. Ну и где же слова благодарности? Почему никто не воспевает мой героизм? И вообще, я от стресса очень хочу есть!

Бран с Лигией не удержались от смеха и, конечно же, бросились гладить и обнимать словоохотливую лошадь.

Через пять минут Семечка, уже расседланная, наслаждалась свежей травой, а Бран с Лигией сидели на берегу, обсыхая и завтракая. Ведунья проверила свой кинжал. На серебряном клинке осталась глубокая зарубка.

– В жизни не видела, чтобы клинок можно было хоть чем-то заметно повредить, – пробормотала она. – К нему не пристает ни кровь, ни ржавчина. Он никогда не тупится.

Оставив на время размышления о клинке, Лигия извлекла из своих запасов мазь от ожогов и принялась обрабатывать шею. Волдыри надулись большими, но этих ран девушка не боялась. Только было что-то еще. Левое предплечье саднило. Она закатала рукав и пораженно уставилась на три идеально ровные волнистые линии. Это были не царапины, а словно давно зажившие ожоги. Только до встречи с Хранителем ничего подобного у нее на руке не было. Что это? Метка? Тогда что она означает?

– Ты знаешь, где мы сейчас, Лигия? – спросил Бран, оглядываясь. Во все стороны, сколько хватало глаз, тянулись поля, островки рощ, искристой лентой убегала вдаль река.

– Думаю, да, – ответила девушка, отвлекаясь от странных мыслей. – Вон там, за деревьями, видишь? Мельничное колесо. Скорее всего, мы у Старой Кижукской мельницы. Значит, Мироград там. – Она указала направление. – В паре часов езды. А вон там – ближайшее селение, Кижуки.

– А как мы сюда попали? Я думал, Хранитель нас убьет.

– Да, я тоже так думала. Но потом, когда он схватил меня… Он показал мне смерть. Нечто ужасное. Если мы ничего не предпримем, земной мир станет таким же, как сейчас Отражение, даже хуже. Мне кажется, Хранитель не просто так сделал это. Он показал мне будущее, а потом выкинул нас в земной мир. Я даже не предполагала, что такое возможно.

– Значит, он на нашей стороне.

– Стороне? Не думаю. Не может быть у Хранителя никаких сторон. Не знаю. – Лигия еще раз взглянула на три волнистые линии на своем предплечье и спустила рукав. Может, эта отметка – пропуск от Хранителя? Долг, который еще предстоит вернуть?

Через полчаса спутники уже направлялись к городу, стараясь держаться в тени деревьев рощи и не выезжать на открытые пространства. Деревню обошли стороной, сделав небольшой крюк. Основные тракты и дороги проходили достаточно далеко, и трем спутникам удалось значительно приблизиться к городу, не встретив никого по пути.

Проехав сквозь очередную рощу, они остановились у опушки в тени деревьев. Дальше на несколько верст сплошь простирались залитые солнцем поля, постепенно заползающие на череду огромных холмов. А на самих холмах стоял город.

– Впечатляет, верно? – с улыбкой произнесла Лигия.

Бран ничего не ответил. Он, раскрыв рот, смотрел на открывшийся вид. Всю свою жизнь он провел в крохотной деревне, а самый большой город, который он видел, – Красные Торцы – сам не сильно отличался от деревни, разве что дворов там было на порядок больше. Поэтому сейчас Бран почти не верил собственным глазам. Настолько огромным и величественным представлялся Мироград даже с такого далекого расстояния.

Высокие – не ниже колокольни – белоснежные каменные стены обрамляли город внешним кольцом. На равных расстояниях друг от друга виднелись круглые башни, точно огромные дозорные, расставленные вдоль стены. Над каждой развевались большие стяги – золотой купол на белом поле – флаги Мирограда. Выше на холмах проходил следующий круг обороны – внутренний, с еще более внушительными стенами и башнями. И венчал великолепие на самой вершине холма золотой купол храма. Казалось, будто он парил в воздухе, вознесся, чтобы вести за собой благословенный город – Мироград.

Темная полоса тракта, запруженная людьми и повозками, тянулась к высоким воротам. У основания холма рядом с дорогой стоял небольшой деревянный домик. Очередь, движущаяся по тракту, сначала останавливалась около него, затем поднималась по холму к воротам для прохождения второй проверки. С того расстояния, что смотрели Бран и Лигия, люди казались крошечными, и все же можно было различить, что подход к храму контролировался множеством фигур в зеленых плащах, на грудных нашивках курток выделялось изображение золотого купола. Стражники сновали туда-сюда по холму, останавливали людей и многократно осматривали их и весь скарб, повозки тщательно обследовали сверху донизу.

– Здесь не пройти, – заключила Лигия.

– Что же тогда делать? Можно как-нибудь еще попасть в город?

– Тьфу! – вмешалась Семечка. – А я так хотела посмотреть, как выглядит настоящий город внутри.

– В Мироград ведет всего пять ворот, – сказала Лигия. – Можем объехать город кругом, посмотреть, вдруг где-то досматривают не так рьяно.

– С чего бы это? – фыркнула Семечка. – Думаешь, здесь толпился бы народ, если бы где-то пускали без досмотра. И потом, как ты собираешься объехать город кругом и не пересечь дороги? Ты ведь понимаешь, только сунься на тракт – сразу схватят?

– Да, ты права. Но что тогда? Еще раз попытаться пройти Путем Отражений?

– О, ну уж нет! – Семечка для убедительности даже замотала головой и попятилась назад. – Тебе что, мало? Мы и так оттуда только каким-то чудом выбрались. Слушай, а может, ну их, этих монахов? Сами как-нибудь, без нас разберутся. Гестионар Овир Далия предупредит, а нам самое время где-нибудь спрятаться, пока все не утихнет…

– Семечка, ты что забыла, что Унхасай разгуливает в облике черного монаха-странника? Он волен отдавать приказы любому. Куда он может завести людей? Что будет делать, когда получит в свое распоряжение армию? Нет, если есть хоть шанс, что в храме еще остались верные своему долгу монахи, они должны знать, что происходит.

– Лигия, я смогу пройти, – подал голос Бран.

– Что? Один? Нет, это опасно. Лучше я одна вновь войду в Отражение и постараюсь выбраться где-нибудь рядом с храмом.

– Тебя ведь могут схватить в городе. Посмотри, какая там охрана! Наверняка и храм охраняется не меньше, – сказала Семечка. – И посмотри, у них там повсюду собаки. Стоит тебе оказаться поблизости, они тут же доложат. Все ведь знают, звери говорят, только если рядом Гестионар Овир.

– Нельзя тебе в Отражения. Там ведь сплошь эти моры и перевертыши, – подхватил Бран. – А я смогу пройти. Ты только расскажешь мне дорогу и все. Меня ведь и посылали специально за этим – поговорить с Первосвященником. Я могу все ему рассказать. А еще у меня есть письмо пресвитера Антониила. Я справлюсь, Лигия, поверь.

– Бран прав, Лигия, это лучший выход, – кивнула Семечка.

– Пожалуйста, Лигия, – взмолился Бран. – Я тебя не подведу. Ты ведь обещала доставить меня до тракта, а привела к самому Мирограду. Теперь мне нужно только выполнить свою миссию – поговорить с Первосвященником.

Лигия растроганно вздохнула и крепко обняла мальчика.

– Бран, ты самый смелый человек, которого я знала.

Глава 31

Через два часа Бран, вооружившись письмами и наставлениями Лигии, бодро шагал по тракту. Солнце стояло в зените и нещадно жгло, но сейчас послушнику это было приятно. Чтобы не глотать дорожную пыль от повозок, он шел по самому краю дороги, где легкий ветерок приятно холодил, играл в волосах и приносил с поля запахи трав.

Шагая в одиночку по тракту, Бран чувствовал себя совсем взрослым, самостоятельным и значимым. Его задача представлялась непростой и даже опасной. В кармане послушника скрывались два письма, которые должны были перевернуть все, происходящее в Мирограде. Одно – от пресвитера Антониила, другое дала Брану Лигия. Оно было адресовано некоему пресвитеру Лазариилу, и ведунья крепко наказала послушнику передать послание только ему лично в руки. Сама Лигия вместе с Семечкой должна была на время укрыться у Старой Кижукской мельницы и там ждать вестей.

Тракт был запружен в основном повозками торговцев и снующими туда-сюда стражниками. Простых путников почти не было. Торговцы уже прослышали про усиленные досмотры на въезде в город и теперь кляли Гестионар Овир на все лады. Бран старался не прислушиваться, да и вниманием его сейчас владело другое.

Город приближался. И с каждым шагом белокаменные крепостные стены и башни становились все выше и, казалось, начинали подпирать облака. Бран уже видел между каменных зубцов, как по стенам расхаживали грозные лучники, пристально разглядывая путников на тракте и окрестности.

У подножия холма, рядом с одноэтажной сторожкой – первой линией досмотра – Брана остановил усталый стражник. Судя по выражению лица, стражник испытывал какую-то личную ненависть ко всем людям, желающим попасть в Мироград. В первые мгновения Бран так перепугался, что забыл, что нужно говорить, хоть они с Лигией и отрепетировали это несколько раз. Наконец Бран несколько косноязычно смог объяснить стражнику, что идет из деревни в лавку к швецу по наказу своего отца. Профессиональным недоверчивым взглядом стражник осмотрел мальчика со всех сторон и пропустил.

Еще трижды Брану пришлось останавливаться и повторять эту историю, прежде чем он добрался до ворот.

Вот и он. Мироград. Дух захватило, когда послушник вступил в тень длинной арки под стеной. Какой же широкой была здесь стена! Какими массивными выглядели окованные ворота! Высотой не меньше, чем в пять человеческих ростов. Как их вообще открывали и закрывали? Бран задрал голову наверх. С потолка на него смотрели узкие бойницы. Стало даже немного не по себе.

Ворот оказалось двое – внешние, в начале арки, и внутренние, за которыми открывался город. Массивные цепи, видимо приводившие их в движение, тянулись куда-то в недра стены. Если бы враг пробился через первые, внешние ворота, то оказался бы в арке в ужасной ловушке, где сверху его бы поливали кипящей смолой и градом стрел. Пробиться через вторые ворота в таких условиях было почти невозможно.

Бран поскорее миновал арку, еще раз ответил на вопросы очередного стражника у внутренних ворот и вступил в город.

Прямая, как стрела, мощенная светлым камнем дорога вела вверх по холму к внутреннему кольцу стен. Вдалеке виднелись еще одни ворота. Раньше единственными строениями, возведенными не из дерева, для Брана были храмы, а жилые дома редко когда имели больше одного этажа. Здесь повсюду, куда доставал взгляд, стояли дома из камня высотой по меньшей мере два-три этажа. Покатые крыши, как и стены, расписаны в разные цвета, богатые наличники на окнах с самыми разнообразными вырезанными фигурками и орнаментами, даже изящные кованые решетки на дверях встречались. Вдоль дороги повсюду стояли навесы торговцев, лавки и трактиры зазывали прохожих яркими вывесками. Люди сновали туда-сюда, каждый был занят своим делом. Кто-то торговался, продавцы громко нахваливали свой товар. Бран в один миг оказался в новом для себя мире. Это было так же, как прыгнуть в Отражение. На него вдруг обрушился гомон и шум оживленного города. Темп, ритм самой жизни здесь так отличался от размеренного и спокойного ее движения в деревне, что Брану казалось, будто все вокруг не ходят, а бегают, не разговаривают, а кричат. Его закружило в буйстве красок всего нового. Одежда, по мнению Брана, достойная только знати, благородное оружие, ослепительно блестевшее на солнце, незнакомые фрукты, ароматы свежих сладких лепешек и булочек – от этого кружилась голова. Самое большое скопление людей, которое он видел прежде, – на площади в Красных Торцах перед подготовкой к казни Далии. Но все эти люди могли бы несколько раз разместиться на одной только этой улице. Каким же огромным был Мироград? Сложно было даже представить.

Едва оказавшись в толпе, Бран тут же позабыл все наставления Лигии. Она говорила о том, что в городе нужно быть очень осторожным и не доверять никому. Что кроме нечестных торговцев и воришек, там еще полно бандитов. Ведунья строго-настрого наказала Брану ни с кем не заговаривать и не сворачивать с центральной дороги. Но люди за прилавками казались такими приветливыми, а запахи такими ароматными, что послушник не удержался и подошел к одному навесу.

– Подходи, подходи, паренек, всего две монеты. – Старуха с улыбкой протянула ему сладкий коржик.

Бран порылся в кармане и выложил на стол два медяка. От одного коржика ведь ничего не случится. Он с наслаждением откусил кусок мягкой выпечки. В жизни не ел ничего подобного! У них в приходе никакой выпечки, кроме черного хлеба, никогда не было.

– Ты что тут один? Из деревни пришел? – все с той же улыбкой спросила старуха.

Бран кивнул и рассказал историю, которую сегодня уже не один раз повторял стражникам.

– Так ты один заблудишься, – покачала головой сердобольная старуха. – Ничего, мой внучек тебя сейчас проводит.

Она махнула рукой, и из тени навеса выступил здоровенный детина под два метра ростом и с косой саженью в плечах. Лицо его, не носившее следов большого ума, не предвещало ничего хорошего. Бран едва не подавился коржиком и перестал есть.

– Нет, спасибо… Правда, не надо… – Он спиной отступал от палатки, пока едва не угодил под копыта.

Лошадь недовольно фыркнула и щелкнула зубами рядом с плечом Брана. Недоеденный коржик полетел на землю.

– Эй, смотри куда прешь, малек! – выругался седок и замахнулся на мальчика кнутом. – Выпороть бы тебя, да времени нет!

Бран шарахнулся в сторону, едва не сбив с ног человека, несшего большую вазу. Всадник захохотал и, пришпорив коня, двинулся дальше. Человек с вазой тоже накинулся на Брана, и улица перестала казаться послушнику такой уж чудесной. Извинившись, он поспешил дальше своей дорогой. Торговцы вокруг продолжали улыбаться, но теперь Бран видел какую-то фальшь во всем этом, и ему безумно захотелось назад в деревенский приход, где жизнь была простой и понятной. И никто не улыбался тебе, если не хотел этого от всей души. Эх, если бы он был здесь хотя бы с Лигией, все наверняка было бы по-другому. Никто не посмеет обманывать или браниться с Гестионар Овир.

Проталкиваясь через толпу и стараясь не отвлекаться больше на зазывания торговцев, Бран постепенно приближался к внутреннему кольцу крепостных стен. Рукой он крепко прижимал к себе письма, спрятанные под одеждой. Все люди вокруг куда-то торопились, все были заняты своим делом. А Бран был слишком маленьким и щуплым, и на него постоянно натыкались, толкали или просто не замечали. Два раза едва не задавили лошадью.

Наконец он добрался до ворот внутреннего кольца. Стены, башни, ворота – ничто здесь не уступало внешней линии обороны. Десяток стражников преграждал путь любым желающим. Впрочем, желающих было не так много. Основная торговля шла здесь, в нижнем городе. За воротами же располагались богатые элитные кварталы и храмовые постройки.

В который раз Бран повторил для стражников заученную историю. Однако она объясняла только его пребывание в нижнем городе. Пришлось добавить, что он мечтает взглянуть на храм Мирограда и помолиться.

Вновь Бран миновал длинную арку и очутился в верхнем городе. Здесь жизнь текла более размеренно. Дома выглядели богаче, как и люди. Торговых лавок тоже было много, но продавцы не старались нахальными голосами перекричать друг друга, а степенно и с достоинством предлагали свой товар. Бран вновь залюбовался городом и архитектурой. И наконец он увидел цель своего пути. Дальше по дороге на самой вершине холма блестел на солнце золотой купол храма. У послушника дух перехватило от такой красоты и величия. Не верилось, что цель, к которой он шел вместе с Лигией столько времени, преодолевая столько опасностей, теперь была почти достигнута.

Бран шел по мощенной камнем дороге и чувствовал, ощущал каждой своей клеточкой, как важен и значителен каждый этот последний шаг. Он приближался и уже четко различал высокие белоснежные монастырские стены, а за ними тянущийся ввысь золотой купол, колокольню. Целая крепость в крепости. Да, только здесь Отец Небесный мог быть ближе к людям. Только здесь мог жить главный последователь Его воли – Первосвященник. Здесь Бран найдет ту защиту и помощь, что ищет. Только здесь могут дать отпор Нечистому. Отсюда будет положен конец всем ужасам, терзающим страну.

Дорога привела послушника к огромной площади перед монастырскими стенами. Здесь, должно быть, без труда уместилась бы вся родная деревня Брана. Площадь в Красных Торцах по сравнению с ней казалась обычным двором.

Посреди площади был устроен большой круглый фонтан. В центре его стояли скульптуры, высотой больше человеческого роста, – фигуры первых семи Первосвященников. Мироград был заложен и построен именно при их правлении. В руках каждый держал наклоненный кувшин, из которого безостановочно текла вода. Бран как завороженный уставился на это чудо архитектуры. Он обошел фонтан кругом, рассматривая каждого из Первосвященников древности и называя их имена. Он много раз читал и слушал истории про них, пока жил в приходе.

С трудом оторвавшись от созерцания фонтана, Бран подошел к монастырским воротам. Здесь тоже стоял десяток стражников, но работы у них было не много. Площадь сегодня не была оживленным местом, еще меньше человек желало посетить храм. Бран приготовился в который уже раз пересказывать свою историю, но его неожиданно пропустили без всяких вопросов.

Миновав воротную арку, послушник оказался на широкой мощеной дороге посреди ухоженного сада. Храм предстал перед ним во всем своем великолепии. Белокаменные стены с барельефами, изображавшими легендарные победы над силами Нечистого, великие этапы становления страны, подвиги первых семи Первосвященников, явленные ими чудеса. Расходящаяся полукругом в две стороны колонная галерея. Блистающий в солнечном свете золотой купол, будто висевший в небе, венчал свод храма. Пораженный величием, одухотворенностью, силой и мощью этого места, Бран едва мог дышать. Благодатные слезы полились из глаз. Хотелось упасть на колени и забыться в молитве Отцу Небесному, может быть даже умереть, потому что ничего божественней и прекрасней в своей жизни Бран уже увидеть не мог. Но он шел. Шаг за шагом. Шатаясь, оставляя последние силы, физические и моральные. Он шел. Потому что письма у него на груди были важнее его самого. Важнее всего.

Откуда-то с боковой дорожки на центральную вышел монах в черном одеянии. В первое мгновение Бран едва не вскрикнул от ужаса. Мысль о том, что Унхасай нашел его и собирается остановить в тот момент, когда послушник почти добрался до цели, лишила последних сил. Но нет. Унхасаю ни за что не проникнуть в это святое место.

Монах остановился, заметив Брана. Должно быть, его смутило, что мальчик едва стоял на ногах и явно явился издалека.

– Тебе нужна помощь, дитя? – низким голосом спросил монах, не поднимая капюшона.

– Да! – выпалил Бран. – Прошу, благословите, отец. Я иду издалека. Мне нужно срочно поговорить с Первосвященником. У меня есть письма.

– Поговорить с Его Святейшеством? – удивился монах и, кажется, даже ухмыльнулся.

– Да. Это очень важно, – взмолился Бран. – А еще у меня есть письмо для пресвитера Лазариила.

– Сейчас Его Святейшество не принимает. Но я могу передать письма. Давай их сюда.

– Нет! – слишком порывисто ответил Бран и тут же залился от стыда краской. Негоже было послушнику так разговаривать с монахом. – То есть, понимаете… я должен передать все лично в руки.

– Откуда ты знаешь пресвитера Лазариила?

– Я не знаю его. Но у меня для него очень важное письмо.

– Хорошо, – ответил монах после короткого раздумья. – Следуй за мной. Ты наверняка устал с дороги. Отдохнешь в келье, пока я все узнаю.

Они свернули на боковую дорожку, ведущую к жилым строениям в глубине сада. Через несколько минут монах распахнул перед Браном дверь небольшой кельи и велел ждать. Послушник без сил опустился на жесткую кровать и, кажется, мгновенно забылся сном, будто провалился в глубокую яму.

Через какое-то время его разбудили вежливым, но достаточно громким покашливанием. Бран тут же вскочил с кровати, оправился и вытянулся, как солдат на смотре.

– Ты хотел видеть меня, дитя? – спросил высокий человек в черной рясе и черном плаще с надвинутым на глаза капюшоном. Бран мог видеть лишь жесткую складку губ и волевой подбородок.

– Вы пресвитер Лазариил? – несмело спросил он.

– Да. Мне сказали, что у тебя есть для меня письмо. – Властным жестом он протянул вперед руку.

Бран достал одно из двух спрятанных писем и протянул его монаху. Тот почти выхватил послание и быстро пробежал его глазами.

– Где она? – резко спросил он, так что Бран даже немного опешил.

– Кто?

– Та Гестионар Овир, что написала это. – Монах внушительно потряс в воздухе письмом и шагнул к Брану, будто надвигаясь на него.

Мальчик неожиданно замешкался. Неясное волнение охватило его. Должен ли он был говорить, где спряталась Лигия? С другой стороны, она ведь, кажется, доверяла пресвитеру Лазариилу, раз адресовала письмо именно ему.

– Послушай, то, что здесь написано, слишком важно, – сказал монах. – Мне необходимо переговорить с ней. Скажи мне, где она?

– У Старой Кижукской мельницы, – выдавил Бран.

Не говоря больше ни слова, пресвитер резко развернулся и шагнул к двери.

– Постойте! – окликнул его послушник. – А как же Первосвященник? Мне нужно поговорить с ним. У меня и для него есть письмо.

– Его Святейшество примет тебя позже, дитя, – процедил монах, даже не обернувшись и лишь чуть задержавшись у дверей. – Пока будь здесь. Тебе запрещено покидать эту келью.

Дверь закрылась, и Бран вновь остался один. Он сделал все правильно. Отдал письмо Лигии нужному человеку и сказал ему, где ее искать. Но почему тогда на душе было так тревожно?