Текст книги "Охота на Тени"

Глава 17

Ужин проходил в молчании. Мальдо по своему обыкновению сидел угрюмый и грозный, и Бран не решался завести разговор. Солнечный диск почти закатился за горизонт, и козы с овцами отправились в хлев на отдых. На болота наконец опустилась блаженная тишина.

Бран так задумался, что не заметил, как Мальдо, смотря поверх головы мальчика, переменился в лице. Только когда сзади раздался знакомый голос, послушник очнулся от тяжелых мыслей и едва не подскочил на лавке от радости.

– Добрый вечер.

– Лигия! – Бран бросился к едва показавшейся из смежной комнаты девушке в объятия. – Ты очнулась!

– Бран! – звонко воскликнула она. – Слава Отцу Небесному, ты в порядке! Тише, тише…

– Извини. – Бран опомнился, Лигия была еще слишком слаба и ранена, и поспешно отступил. – Как ты себя чувствуешь?

– Гораздо лучше.

– Я побегу расскажу Семечке. Она так за тебя волновалась!

– Передай ей привет. – Лигия ласково потрепала мальчишку по соломенным волосам.

Бран радостно выскочил из дома и помчался к хлеву.

– Скажите, добрый человек, кого мне благодарить за мое спасение?

Мальдо не сразу сообразил, что обращаются к нему.

– Ох! Я… Меня зовут Мальдо, госпожа… – Хозяин дома отчего-то совсем сбился и никак не мог собраться с мыслями. Он с ужасом ощутил, как к щекам его приливает краска. Да что же это? Такого с ним уж лет двадцать не было. Краснеет, как мальчишка! – Ох! Да что же это я? Вы садитесь, вам отдыхать нужно. Поди, голодны? Я сейчас!

Мальдо вскочил, едва не опрокинув лавку, и засуетился у печи в поисках еще одной тарелки.

– Благодарю вас, Мальдо. Вы очень добры. – Лигия опустилась на лавку по другую сторону стола.

Одноглазый – сейчас совсем не похожий на себя – поспешно поставил перед ней тарелку с куском жареной птицы и овощами. Он пытался скрыть свое смущение, но порывистые, вдруг ставшие неуклюжими движения выдавали его. Впрочем, Лигия ничего не замечала. По крайней мере, делала вид.

– Спасибо. Мое имя Лигия. Думаю, вы знаете, кто я. Вы спасли меня от верной гибели, приютили нас с Браном и Семечкой в своем доме. Уж поверьте, я знаю, что не каждый человек может на это решиться. Скажите, могу ли я как-нибудь вас отблагодарить? У меня есть деньги. Немного, конечно, но этого вполне хватит, чтобы компенсировать ваши затруднения.

– Нет-нет, ни в коем случае… – Мальдо стал совсем пунцовым.

– Прошу вас, примите, это самое меньшее, как я могу вас отблагодарить…

– Не нужно никаких денег. Я не могу принять, – запинаясь, ответил одноглазый. – К тому же ваш парнишка, Бран, так потрудился на моем огороде, что неизвестно, кто еще кому должен, – Мальдо попытался пошутить и не без удовольствия отметил, что девушка улыбнулась в ответ. – У меня, признаться, нет таланта земледельца.

– Зато есть навыки опытного лекаря. Это вы так обработали мою рану?

– Да. – Мальдо вновь смущенно опустил голову. Проклятье! Краснеет, как девица!

– Должно быть, вы лучший лекарь во всех окрестных деревнях. Это работа мастера. – Лигия легко коснулась своего перевязанного плеча. – Кстати, а где именно мы сейчас находимся?

Мальдо опустил голову.

– Вы не в деревне, моя госпожа. Вы в моем доме среди болот. Я живу отшельником.

По лицу Лигии скользнула тень удивления и страха, но она быстро справилась с собой.

– Что ж, быть может, это и к лучшему, – пробормотала она.

В этот момент оконные ставни с треском распахнулись и в комнату просунулась нахальная лошадиная морда. Бран безуспешно пытался удержать Семечку от такого вторжения, но куда там!

– Лигия! – счастливо завопила бесцеремонная лошадь. – Ты в порядке! Слава Отцу Небесному и всем лошадиным богам, если такие есть! Как же я за тебя волновалась! Я глаз сомкнуть не могла, мне кусок в горло не лез…

Бран обхватил шею лошади, пытаясь оттащить ее от окна, но она, похоже, и не замечала его усилий. Мальдо уж наверняка не потерпит такой наглости. Он и своих коз и овец едва выносит. Что-то теперь будет! Бран каждую секунду ждал, что сейчас на них обрушится гроза. Хорошо, если совсем не выгонят. Ведь Лигия еще слаба.

Девушка рассмеялась и с радостью бросилась обнимать родную лошадь.

– Ох, Семечка, что б я без тебя делала. Но куда же ты прямо в дом без спросу лезешь? Совсем себя вести не умеешь. Надеюсь, ты не слишком докучала господину Мальдо? Нужно мне перед ним за тебя извиняться, говори честно?

– Что вы, моя госпожа, не нужно беспокоиться. Ваша лошадь не доставляла мне никаких хлопот, – тут же благодушно отозвался одноглазый.

Бран от неожиданности выпустил шею Семечки и едва не упал. Что это было? Всегда угрюмого и грозного хозяина дома на болотах подменили? Или все время до этого момента послушник общался с каким-то другим человеком?

С этого вечера жизнь в доме на болотах сильно переменилась. Лигия быстро шла на поправку. Особые сборы и настойки Гестионар Овир вместе с перевязками и заботой Мальдо делали свое дело. Бран повеселел. Он больше не чувствовал себя одним-одинешеньким на всем белом свете. Семечка тоже успокоилась и остепенилась, а вслед за ней присмирели и овцы с козами. Но самая разительная перемена произошла с Мальдо. Бран недоумевал, куда подевался вечно угрюмый и грубый хозяин дома на болотах. Его будто подменили. Теперь одноглазый все больше пребывал в приподнятом настроении, возился с послушником в огороде, не срывался на скот и даже начал улыбаться временами. Хотя, правду сказать, на его изуродованном шрамами лице улыбка выглядела ничуть не лучше злобного оскала. Однако вскоре Бран привык и к этому. Одноглазый хозяин больше не пугал его.

Особые же перемены происходили с Мальдо в те моменты, когда рядом оказывалась Лигия. Он всячески старался угодить ей, предупредить любое ее желание, хотя она и не просила ничего. Девушка же вела себя с ним благодарно и по-дружески. Впрочем, ее благодарность ни на грамм не выходила за рамки подчеркнутой вежливости.

Из всех обитателей дома на болотах лишь пес ходил мрачнее тучи. Он искоса недружелюбно поглядывал на Лигию с Браном и осуждающе смотрел на одноглазого.

– Что это за огоньки? – спросил Бран однажды вечером, когда они с Мальдо сидели на порожках крыльца, пытаясь уловить в душном воздухе хоть немного прохлады после слишком жаркого дня.

Послушник давно уже заприметил, что с заходом солнца на болотах появляются загадочные огоньки, будто десятки людей бродят где-то по топям с факелами в руках. Только прежде мальчик не решался спросить об этом.

– Это моры, – ответил Мальдо. – Болотные моры. Существа такие. Они нашептывают голосами друзей, ночью заманивают огоньками людей в трясину и потом высасывают душу.

– Душу? – в ужасе прошептал Бран. Несмотря на духоту, его мигом пробрал озноб. А он думал, что здесь, на холме среди болот, бояться нечего.

– Да. Но ты не бойся. Просто не ходи на болото один, и все будет в порядке.

– А как же вы… Вы же постоянно там ходите. Постойте! Нужно сказать Лигии! Она наверняка их вмиг прогонит.

– Нет, не нужно. Я их не боюсь. Я знаю все здешние тропы, избегаю трясин, и морам меня не обмануть. Зато это гарантия, что никто чужой не пройдет через болота. В каком-то смысле моры – мои защитники.

Так они болтали вечерами о всякой всячине. И, несмотря на жару и жутковатые истории о морах, Бран чувствовал себя хорошо в этом доме. Он успел так привязаться к одноглазому и к этому месту, что порой начинало казаться, будто те страшные события с нападением тварей Нечистого на приход были не более чем сном. Будто Бран всю свою жизнь провел в одиноком, но таком спокойном и безопасном доме на болоте.

И только воспоминания о пресвитере Никонииле заставляли сердце сжиматься от боли и горя. Брана охватывал горячий стыд оттого, что он пытался забыть о гибели старого пресвитера, забыть о своей цели. Ему нужно было добраться до Первосвященника, рассказать ему правду. И тогда то, что случилось в его приходе, не повторится в других. Первосвященник поднимет свое святое воинство и изгонит тварей из этого мира. Как только Лигия поправится, они продолжат путь и уже не будут останавливаться.

Так думал Бран. Эти мысли мучили его. Он понимал, что нужно торопиться, но в то же время боялся покидать дом на болотах.

И однажды вечером сказка – то, что простые люди называли обычной жизнью, – закончилась. Лигия заговорила с Мальдо о том, как добраться до ближайшего городка Красные Торцы. Словно тень легла на лицо хозяина при ее словах.

– Красные Торцы отсюда недалеко. Можно дойти за день. – Голос Мальдо казался потухшим, бесцветным. Взгляд его единственного глаза метался по столу, избегая смотреть на Лигию. – Нужно пересечь болота, потом небольшой участок леса, и выберешься в поле. А там и до дороги не далеко. Только… – Взгляд его быстро умоляюще метнулся к Лигии. Он говорил медленно, точно каждое слово застревало у него на языке. – Только вот, это может быть опасно. Там в городе… Вдруг разбойники Дорго ищут вас там. Лучше будет, если сперва я наведаюсь туда, осмотрюсь. Я знаю там нескольких торговцев. Отвожу им иногда шкуры животных, овечью шерсть, покупаю кое-что. Я расспрошу их, они всегда в курсе, что творится в Торцах. Вам нельзя ехать, прежде чем мы не убедимся, что дорога свободна.

Лигия окинула Мальдо внимательным взглядом, словно оценивая каждое слово, и наконец произнесла:

– Хорошо. Только возьми с собой Семечку. Верхом ты доберешься куда быстрее.

Глава 18

Мальдо вернулся на второй день после отъезда. Бран как раз заканчивал возиться в огороде, а Лигия готовить ужин, когда на холм стрелой вылетела Семечка с седоком. Еще не успев увидеть одноглазого, послушник понял, почувствовал, что что-то не так. Словно чья-то ледяная хватка обхватила его сердце дурными предчувствиями. Позабыв инструменты среди грядок, мальчик бросился бежать к дому.

– Что случилось, Мальдо? – Лигия уже встречала хозяина дома на болотах, помогая спуститься с лошади. В голосе ее звенела напряженность, брови были сурово нахмурены. Она тоже ждала дурных вестей.

– Лигия, это кошмар! Такого на моей памяти не было! Ужас! – затараторила Семечка, бешено выкатив глаза. Но Лигия жестом попросила ее умолкнуть и впилась пристальным взглядом в Мальдо.

– Тебе нельзя ехать в город, моя госпожа, – произнес он, опуская голову.

– Что? Почему? Там обосновался Дорго?

– Нет, все гораздо хуже…

– Они собираются ее казнить! – выпалила в панике Семечка.

– Кого?!

– Гестионар Овир.

Лигия покачнулась от этих слов, словно от удара.

– Пожалуйста, пройдем в дом. Я там все подробно тебе расскажу. – Мальдо осторожно взял девушку под локоть и повел к крыльцу. Лигия шла как в тумане, ноги не слушались ее.

Бран поспешил следом за ними, хотя сейчас больше всего ему хотелось бежать куда-нибудь прочь, подальше от страшных вестей. Хоть бы даже и на болото.

– В городе творится что-то невообразимое. Все будто с ума посходили. Только и разговоров, что о тварях Нечистого, которые нападают на мелкие деревни и никого не оставляют в живых. Говорят, будто бы во всем виноваты Гестионар Овир. Будто это они призывают слуг Нечистого и натравливают их на простых людей. И даже хуже – на храмы и приходы.

– Все это ложь! – выкрикнул Бран слишком громко. Он сам не заметил, как его руки сжались в кулаки.

– Я знаю, Бран, не волнуйся. – Мальдо успокаивающе положил свою широкую ладонь на плечо мальчика.

– Кто распространяет слухи? – Голос Лигии звучал хрипло. Выражение на ее лице застыло, будто каменное, не в состоянии передать всего, что творилось сейчас в душе.

– Сейчас об этом сложно судить. Но говорят, что есть один очевидец – какой-то церковник.

– Дьякон Швабриил! – Бран со злости стукнул себя кулаком по коленке.

– Не знаю. Но несколько дней назад в город приехал черный монах-странник. Это он поймал Гестионар Овир.

У Брана закружилась голова. Снова этот монах! При одном воспоминании о нем волосы на голове начинали шевелиться, а лоб покрывался испариной.

– Ее бросили в тюрьму, но народу этого мало. Теперь ее хотят казнить.

– Но ведь она ни в чем не виновата! – выпалил послушник.

– Это все страх, Бран, – тяжело произнес Мальдо. – Страх и паника заставляют людей идти на любые поступки, забыть о разуме и здравом смысле, совершать ужасные вещи. Страх и паника – самое лучшее оружие, чтобы направлять массы, взять под контроль волю толпы. Страх и паника, – Мальдо почти выплюнул эти слова. На лице его застыла гримаса отвращения и гнева.

– Мальдо, ты знаешь, кого они схватили? – спросила Лигия.

– Имени не знаю. Но я видел ее в колодках на центральной площади. Невысокая, круглолицая, рыжие волосы с серебристой прядью, лет двадцати – двадцати пяти. Большего сказать не могу.

– Далия, – тяжело выдохнула ведунья.

Не произнося больше ни слова, Лигия развернулась и вышла в боковую комнату – ту, где спала все последние дни. Мальдо колебался всего несколько мгновений. Затем тоже сорвался с места и, от волнения прихрамывая на деревянную ногу сильнее обычного, поспешил за ней.

Когда он вошел, девушка укладывала свой вещевой мешок.

– Не нужно, Лигия, – произнес он в сильном волнении. – Не ходи в город. Ты ничего там не найдешь, кроме гибели.

– Я отправлюсь сегодня же вечером, – строго сказала она.

– Все жители ополчатся на тебя. Тебя схватят, как только узнают, кто ты. Возможно, эта Далия твоя подруга. Но ее уже не спасти. Ты только себя погубишь. Пожалуйста, Лигия.

– Я обязана отправиться туда, Мальдо. Ты не понимаешь. Все слишком серьезно. И дело не только в Далии. Там черный монах-странник. Возможно, именно он виновен в том, что твари Нечистого проникли в наш мир. Значит, это может повториться вновь теперь в этом городе. Представляешь, чем это может обернуться? Представляешь, сколько там людей? Я обязана быть там, чтобы попытаться не допустить повторения кошмара.

– Людей?! – Мальдо отшатнулся и дико уставился на девушку как на полоумную. – Ты собираешься отправиться в город, чтобы спасать… людей?! Тех самых людей, что собираются казнить твою подругу?

Лигия встретила его взгляд спокойно и уверенно.

– Опомнись, Лигия! – взмолился Мальдо. – Я понимаю, что ты хочешь спасти свою подругу. Но людей? Этих людей? Думаешь, они будут тебе благодарны? Даже если там действительно объявятся твари… Думаешь, если ты спасешь жителей, они изменят свое мнение о Гестионар Овир? Они порадуются какое-то время, а потом убьют и тебя. На всякий случай. Пойми, они не достойны спасения. Эти люди уже приговорили одну из вас к смерти. Они никогда не изменят мнения о Гестионар Овир. Пусть заплатят за это.

– А кто будет решать, кто достоин смерти, а кто – нет? Может быть, ты, Мальдо? – резко ответила Лигия. – И как давно ты сам изменил мнение о Гестионар Овир, а? Можешь ответить? Я не жду ничего от людей. Мне не нужна их благодарность. Я служу лишь Отцу Небесному. И моя единственная задача, как и всякой Гестионар Овир, – охранять этот мир от посяганий Нечистого.

– Люди не заслуживают спасения, – в отчаянии пробормотал Мальдо, тяжело опускаясь на кровать и закрывая лицо ладонями. – Они не достойны твоих жертв.

– Не я им судья, – уже мягче ответила Лигия, видя подавленность хозяина. Ей стало жалко его.

Внезапно Мальдо повалился на колени перед девушкой. Его руки легко обхватили ее талию, он уткнулся лицом в складки грубой рубахи не по размеру на ее животе. Эту рубаху он сам дал ей на то время, пока она жила в доме на болотах, взамен той, что испортила стрела.

– Пожалуйста, не уходи, прошу, – сквозь всхлипы донесся его голос.

В первые мгновения Лигия совершенно растерялась и опешила. Она замерла, подняв руки и вытянувшись в струнку, словно собиралась взлететь и выскользнуть из его объятий.

– Мальдо… – наконец выдавила она, но одноглазый не дал ей продолжить:

– Останься здесь, – горячо заговорил он. – Я уже не молод и не красив. Я не смею предлагать тебе стать моей женой. Но ты могла бы быть мне младшей сестрой. А Бран стал бы мне сыном. Здесь на болоте вы были бы в полной безопасности. Никто не посмеет вас здесь обидеть. Никто не сможет сюда добраться. Да и твари Нечистого сюда не полезут – под домом я закопал освященный Образ. Там, за чертой болот, тебя ждут только люди – неблагодарные свиньи, которые способны думать только о себе. Они никогда не примут таких, как ты, – Гестионар Овир. Там ты всегда будешь изгоем… А я… – Он сбился от переизбытка чувств и замолчал, тяжело дыша.

– Мальдо, – со вздохом произнесла Лигия, ласково провела рукой по жестким, выгоревшим с проседью волосам одноглазого и постаралась осторожно высвободиться из его объятий. Но он лишь крепче сжал ее. Она почувствовала, как ее рубашка становится влажной от его горячих слез. – Мальдо, пожалуйста, встань, – мягко произнесла она, уговаривая его, как ребенка. – Давай сядем на кровать. Вот так.

Наконец ей удалось поднять его с колен и усадить на кровать. Много лет сдерживаемые слезы заливали его лицо.

– Скажи, Мальдо, ведь я не первая Гестионар Овир, с которой ты встретился?

– Нет. – Он замотал головой, точно норовистый бык. – Нет. – Он зажмурился и весь сжался, как от страшной боли, и слова, чувства, так долго сдерживаемые, так долго остававшиеся запрятанными глубоко в его сердце, вдруг полились наружу.

Все началось почти двадцать лет назад. Мальдо тогда был молодым, но уже успевшим снискать себе добрую славу лекарем. В юности он успел поучаствовать в войне в качестве полевого врача, где набрался огромного опыта в лечении резаных, колотых, рваных и прочих ран, разных болезней, которые всегда преследуют лагеря солдат и места побоищ. После войны Мальдо какое-то время работал в столице, а потом перешел на службу к одному графу. Владения нового хозяина были обширны, сам граф был большой любитель охоты на диких зверей, а также знатный задира и дуэлянт. Что уж говорить, что и женскому полу граф уделял более чем пристальное внимание. В общем, работы у Мальдо хватало, но и условия были почти царские. Граф по природе своей совсем не был скуп.

Так продолжалось пару лет. Пока однажды на одном из частых балов в замке кто-то из знатных друзей графа не нашептал ему про Гестионар Овир. Мол, об их красоте слагают легенды, равно как и о недоступности. Разгоряченный вином и танцами граф тут же побился об заклад с гостем, что ему добиться благосклонности любой девушки ничего не стоит, будь она даже Гестионар Овир. Граф был сильно пьян в ту ночь, и через несколько дней, увлекшись какой-нибудь другой идеей, он бы и думать забыл о ведуньях, но судьба распорядилась иначе. Именно в это время в окрестностях владений графа объявилась Гестионар Овир.

Так случилось, что в тот день Мальдо поехал осмотреть управляющего одной из деревень графа – он повредил себе ногу на последней охоте. Окончив с перевязками, прежде чем вернуться в замок, Мальдо решил заглянуть в местный трактир – выпить прохладного кваса в жаркий день. Там он и встретил ее. Никого прекрасней он не видел никогда в жизни. Все эти разряженные и напомаженные принцессы, герцогини, графини, фрейлины и прочие девицы, что обычно составляли окружение графа, меркли для Мальдо рядом с этой скромно, по-дорожному одетой девушкой. Ее спокойные, немного грустные глаза, как будто она знала что-то недоступное обычным людям, в один миг пленили сердце молодого человека. Свести знакомство оказалось легко. Девушка как раз расспрашивала у трактирщика дорогу, и Мальдо вызвался помочь ей и даже проводить до развилки. В ту пору и он был хорош собой – молодой, статный, да еще и известный во всей округе лекарь. Тогда у него еще не было ни шрамов, ни увечий и нога и глаз были при нем.

Они вместе перекусили в трактире, сведя знакомство короче, и двинулись в путь. Пока они шли по деревне, Мальдо только и думал, под каким бы предлогом уговорить Валерию – так звали девушку – задержаться. И, когда они уже покинули деревню, добрались до границы владений графа и пришла пора прощаться, их неожиданно догнал посыльный. Лошадь его была взмылена, да и сам он едва переводил дух, однако смог четко объяснить, что граф искренне просит, нет, умоляет Гестионар Овир задержаться в его замке, ибо есть чрезвычайно серьезные проблемы, разрешить которые одной лишь ведунье может быть под силу. Мальдо не помнил себя от счастья. Валерия оставалась. Теперь он, как особо приближенный к графу, мог бы проводить с ней целые дни. Только когда они уже были в замке, Мальдо вспомнил о споре графа.

Этим же вечером молодой человек наблюдал, как граф, точно напыщенный павлин, распустил свои перья перед гостьей. Он рассказывал ей о старом родовом проклятье, которое многие поколения преследовало его семью, о призраке дальнего предка графа, убитого собственным братом. По его словам, последнее время призрак стал вести себя особенно агрессивно, так что граф даже опасался за свою жизнь и жизни всех обитателей замка. Тут же явилось несколько свидетелей из слуг, которые подтвердили присутствие призрака и рассказали о разных пугающих странностях, все чаще ставших происходить в замке. Мальдо слушал весь этот фарс, сжав кулаки и стиснув зубы. Сколько он уже видел здесь и благородных дам, и высоких особ, и богатых наследниц, да даже простых девиц, которые, кто обольщением, кто обманом, а кто и силой, рано или поздно оказывались в личных покоях графа. Раньше это даже забавляло Мальдо. Да что говорить, между слуг даже делались ставки, каким образом их хозяин добьется благосклонности своей новой жертвы. Сам граф, однако, предпочитал, чтобы его новая пассия сама раскрыла ему объятия любви, и ради этого шел на любые выходки и подлости. Это была его излюбленная игра. Не нужно и говорить, что, получив желаемое и вдоволь насытившись победой, граф мгновенно терял интерес и вновь оживлялся, только найдя себе новую жертву.

И теперь Мальдо вынужден был смотреть, как граф уверенно расставляет сети на Гестионар Овир, слушать, как слуги уже делают ставки, на какой день их хозяином будет покорена новая вершина на любовном фронте. Молодой человек сходил с ума от любви, ревности и отчаяния. Он пытался поговорить с Валерией, предупредить ее, но остаться с ней наедине никак не получалось. Граф проводил с ней почти все время, пуская в ход все обаяние и одновременно изображая несчастного страдальца и благочестивого хозяина, озабоченного благополучием своих людей даже больше, чем собственным. Валерия сочувствовала ему, но ее отношение не выходило за рамки подчеркнутой вежливости. Она добросовестно занималась поисками несуществующего призрака в огромном замке, благо подговоренные слуги чуть ли не каждый день предоставляли ей все новые доказательства.

С каждым днем Мальдо страдал все сильнее. Он заметил, что и граф начал меняться. Все его чары и обаяние, как оказалось, не возымели никакого действия на молодую Гестионар Овир. Терпение графа было на исходе, и Мальдо боялся, что тот может решиться на самое страшное.

Однажды ночью, случайно подслушав разговор ближайших слуг графа, молодой человек понял, что ждать дольше нельзя. Набравшись храбрости, он сумел проникнуть в покои Валерии и все рассказал ей. Девушка призналась, что и сама давно подозревала графа и только искала способ выбраться из замка.

Этой же ночью Мальдо оставил графа и всю свою прежнюю жизнь навсегда. Вместе с Валерией они смогли бежать. Молодому лекарю даже пришлось вырубить одного из стражников ударом по голове – это был первый раз, когда он поднял руку на человека. Даже во время войны ему ни разу не приходилось брать в руки оружие.

Однако выбраться из замка оказалось куда проще, чем покинуть земли графа и избежать погони. Мальдо и Валерия прятались в лесах, пробирались звериными тропами, уходя от преследования. Их гнали, как диких зверей, но охотники и не представляли, что в лесу они сами могут стать добычей.

Прежде Мальдо слышал много слухов о Гестионар Овир, но сейчас окунулся в мир ведуньи по-настоящему. И окружающий мир открылся ему с новой стороны, мир, не ограниченный людскими запретами, страхами перед неизведанным и ненавистью и непониманием всего, что выходило за рамки привычной жизни. Гестионар Овир существовали в согласии с природой, и, казалось, сама природа помогала им.

Они успешно скрывались в густых, непроходимых чащах, в то время как преследователям заросли словно преграждали путь. Животные помогали им замести следы, увести погоню в сторону, даже атаковали при случае охотников.

Несмотря на то что Мальдо и Валерии удалось скрыться, гнев и месть графа еще несколько месяцев преследовали их, не давая оставаться на одном месте и заставляя постоянно бежать. За это время молодые люди успели сильно привязаться друг к другу.

Они тайно венчались в крохотном храме в глухой деревне на самой окраине страны и поселились там под вымышленными именами. Конечно, люди вокруг знали, что среди них теперь живет Гестионар Овир. Какое-то время ее побаивались, но вскоре многие стали обращаться к ней за различной помощью, на какую лишь ведуньи были способны: вывести мелкую пакостную нечисть, уберечь от недугов и прочее. Навыки Мальдо тоже очень пригодились. Он быстро сделался главным и единственным лекарем на всю округу.

Так потекла их жизнь. Размеренно и спокойно, в любви и согласии. Судьба подарила им несколько лет безмятежного счастья. А после преподнесла семье и еще один подарок – сына.

Их жизнь была идеальной. Им нечего было и желать. Даже граф давно позабыл о них. Но счастье не бывает вечным, и здесь беда нашла их.

Все началось с приезда в деревню молодого сына местного мельника. Парень несколько лет жил в городе, куда мельник отправлял его получать образование – хотел своему чаду лучшей жизни. Но, промотав отцовские деньги и так ничему и не научившись, кроме как кутить, сын мельника вернулся к отцу осваивать родовую профессию. Однако мельница интересовала его совсем не так, как деревенские девушки. Местные девки были просты, наивны, и весь их кругозор умещался на булавочной головке. И через какое-то время внимание молодого повесы пало на Валерию. Избалованный, не привыкший слышать отказ, сын мельника заявился прямо в дом Мальдо, когда тот поехал в соседнюю деревню лечить свалившегося с крыши мужика. Но парень, видимо, никогда прежде не знал Гестионар Овир, пусть даже оставивших свой Орден. С дюжиной синяков он был с позором выгнан из дома. На этом бы истории и закончиться, но юноша оказался злопамятным.

Сначала по деревне пошли слухи. Вскоре безумие охватило всех и каждого. Ничего удивительного. Когда рядом живет Гестионар Овир, достаточно искры, чтобы люди нашли причину ополчиться на нее. А дальше говорить можно все что угодно. Пропало несколько овец из стада, жуки пожрали часть урожая, лесоруб свалился с моста и свернул себе шею. Под влиянием слухов в глазах людей эти события быстро приобрели угрожающие масштабы. Во всех бедствиях можно было винить только ведьму. И никому не было дела, что овцы пропали из-за того, что пастух спал полдня; урожай испортился из-за того, что кто-то не убрал вовремя жуков и дал им расплодиться; а лесоруб упал с моста, потому что сильно злоупотреблял горячительным.

Мальдо до последнего не мог поверить, что люди в деревне могут ополчиться на его семью только по навету какого-то повесы. Те самые люди, которым Мальдо и Валерия помогали бессчетное количество раз, лечили их и их детей, даже скот, с которыми жили бок о бок почти семь лет. С появлением Гестионар Овир все дороги на десятки верст вокруг деревни стали безопасны. Ни моров, ни упырей, ни перевертышей, никаких слуг Нечистого. И после всего этого эти люди намерены были обвинить Валерию во всех возможных грехах.

Мальдо понял, что нужно срочно бежать из деревни, как они когда-то бежали от графа. Этой же ночью они собрали свои вещи, и лекарь пошел в хлев запрягать лошадей. Но оказалось, что было уже поздно.

Он выскочил из хлева на шум и треск разгоравшегося огня. Их было не меньше десяти – черные тени в плащах, шнырявшие вокруг дома и забрасывающие на крышу и в разбитые камнями окна горящие факелы.

В дверном проеме вдруг возникла Валерия. Одной рукой она прижимала к груди их трехлетнего сына, в другой сверкнул красным пламенем ее кинжал. Ее голос, усиленный многократным эхом, разлился вокруг дома, заглушая все, даже шум пожираемого огнем дерева. Это было спасение.

Мальдо не видел, кто успел пустить стрелу, и так и не узнал этого. Должно быть, стрелок успел сделать это еще прежде, чем власть Гестионар Овир захватила его.

Стрела в один миг выросла в животе Валерии, войдя почти по самое оперение. Она пошатнулась, выронила кинжал и медленно-медленно провалилась в темный дверной проем. Через мгновение весь дом объял огонь.

Мальдо не помнил, что случилось дальше, все происходило как в тумане. Он зарычал, как дикий зверь, и бросился к дому, не разбирая дороги. Кто-то сбил его с ног. Толпа накинулась на него. Его били ногами, у кого-то оказался нож, другие подожгли ему куртку. Но Мальдо словно не чувствовал физической боли и почти не сопротивлялся. Его сердце рвалось на части. Ломая ногти, сдирая в кровь руки, он рвался к своей возлюбленной и сыну, к своему дому. Но толпа не давала ему прохода. Его били, пока он не лишился чувств.