Текст книги "Антология хожений русских путешественников XII-XV века"

Пути, ориентированные на Восток, не были единственными для русских путешественников. Во второй половине XV в. под влиянием развития экономики и расширения внутреннего рынка в Московской Руси сложились благоприятные условия для торгового обмена со странами Запада. Но выход русского купечества на мировые торговые пути был затруднен299299
  Черепнин Л.В. Образование Русского централизованного государства XIV-XV вв. М., 1960. С. 402-408; Хорошкевич АЛ. Россия и мировые торговые пути XV в. // Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе. М., 1972. С. 32-40; Преображенский A.A., Перхавко В.Б. Купечество Руси IX-XVII вв. / Отв. ред. A.C. Черкасова. Екатеринбург, 1997. С. 82-89.


[Закрыть].

На северо-западе доступ к морскому пути, который связывал страны Северной и Северо-Восточной Европы и находился под контролем Ганзы, закрывали Новгородская и Псковская феодальные республики. На западе Тверское княжество и Литва отгораживали Центральную Русь от сухопутных дорог в Польшу, Венгрию, Германию. Лишь через Смоленское княжество можно было поддерживать контакты со странами Запада. Но переход Смоленска и Полоцка под власть Великого княжества Литовского осложнил продвижение русских путешественников и этим маршрутом300300
  Казакова H.A. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения (конец XIV – начало XVI в.). Л., 1975. С. 3-200; Хорошкевич АЛ. Русское государство в системе международных отношений… С. 47-101.


[Закрыть]. Русские послы в это столетие упорно отстаивали интересы русского купечества в Литве, добиваясь гарантий их беспрепятственного проезда, или так называемого чистого пути301301
  Казакова H.A. Из истории сношений Новгорода с Ганзой в XV в. // ИЗ. М., 1949. С. 11-131; подробнее о Ганзе см.: Fritze К., Schildhauer J., Stark W. Die Geschichte der Hanse. Westberlin, 1985. S. 100-252; Fridland K. Die Hanse. Stuttgart, 1991. Bd. 409.


[Закрыть]. Лишь после окончательного объединения Русских земель и создания централизованного государства Россия вновь получила возможность выйти на мировые торговые пути.

По материалам хожений и летописей наиболее подробно можно проследить использование прибалтийского пути. Этим маршрутом из Италии через Любек, Ревель, Дерпт, Псков и Новгород на Москву в июле 1472 г. проследовала делегация послов, доставившая на Русь Софью Палеолог – будущую супругу Ивана III302302
  Московский летописный свод конца XV в. С. 296-298.


[Закрыть]. Как уже отмечалось, в 30-40-е годы XV в. им же воспользовались Неизвестный Суздалец и Авраамий Суздальский – участники русской делегации на Ферраро-Флорентийском соборе.

Это был традиционный торговый маршрут, игравший немаловажную роль в контактах Руси с ее западноевропейскими партнерами: Ганзой, Швецией, Великим княжеством Литовским, через территорию которого проходили основные пути русско-ганзейской торговли303303
  Казакова H.A. Из истории сношений Новгорода с Ганзой… С. 11-131; Она же. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения… С. 3-200; Хорошкевич АЛ. Торговля Великого Новгорода с Прибалтикой и Западной Европой в XIV-XV вв. // АЕ. 1963. М., 1964. С. 264-276; Она же. Русское государство в системе международных отношений… С. 21-76; Malowist M. Op. cit. P. 590-603.


[Закрыть]. Благодаря путевым запискам Неизвестного Суздальца у нас есть возможность его реконструировать (см. наст. изд. С. 397).

Русское посольство, выехав из Москвы 8 сентября 1437 г., направилось в Тверь. Из Твери через Торжок, Волочек и далее по р. Мете путешественники прибыли в Новгород и после недельной остановки добрались до Пскова. "И ту быша пирове мнози и дары велици" (см. наст. изд. С. 315).

Как ныне установлено, остановки в этих городах были не случайны и определялись важностью проведения переговоров с Великим княжеством Литовским и орденскими властями в Ливонии и Пруссии с целью получения охранных грамот для проезда по их территории304304
  Казакова H.A. Западная Европа в русской письменности XV-XVI вв. Л., 1980. С. 23.


[Закрыть].

Из Пскова посольство выехало "месяца генваря в 22 день, на память святого апостола Тимофеа", пересекло русско-ливонскую границу и вступило на территорию Дерптского епископства. Далее через Юрьев и "Володимеръ град" (г. Вольмар) путь шел к Риге, где Исидору и его спутникам устроили пышную встречу: "…стретоша с кресты попове и вси народы и ради бывше ему велми… И ту был господин 8 недель". Возможно, здесь решался вопрос о дальнейшем маршруте: ехать через Литву и Пруссию сухопутной дорогой или отправиться дальше водным маршрутом вдоль южного побережья Балтийского моря в Любек, тесно связанный торговыми операциями с городами Северо-Запада Руси (Новгород, Псков) и хорошо известный русским купцам и дипломатам305305
  Stökl С Reisebericht eines unbekannten Russen (1437-1440) übersetzt, eingeleitet und erklärt // Europa im XV. (ten) Jahrhundert von Byzantinern gesehen. Byzantinische Geschichtsschreiber. Wien; Köln, 1954. Bd. 2. S. 3-191; Lüdat H'. Lübeck in einem russischen Reisebericht des Spatmittelalters // Zeitschrift des Vereins für Lübeckische Geschichte und Altertumskunde. Bd. XXXV (1955). S. 71-84; Преображенский A.A., Перхавко В.Б. Указ. соч. С. 82-89.


[Закрыть].

Судя по сообщению Неизвестного Суздальца, наиболее удобным для путешествия был маршрут по Двине в Балтийское море, который и избрал митрополит. При этом часть людей с лошадьми Исидор отправил по сухопутной дороге, получив охранную грамоту для проезда через Курляндию, Жмудь, Пруссию, Померанию (см. наст. изд. С. 317). Как отмечала H.A. Казакова, описание пути митрополичьего обоза было первым в русской письменности описанием сухопутного маршрута из Ливонии в Германию через прибалтийские земли306306
  Казакова H.A. Западная Европа в русской письменности… С. 25-26.


[Закрыть].

Равный интерес для расширения наших представлений о широте географического кругозора жителей средневековой Руси имеют маршруты передвижения русских путешественников в иноземных странах. С этой точки зрения заслуживают внимания путевые записки игумена Даниила, Стефана Новгородца, инока Зосимы, Афанасия Никитина, хожение гостя Василия, а также Неизвестного Суздальца, подробно повествующее о малоизвестном для русских людей XV в. пути из Северной Германии в Италию.

Для ранних хожений характерен пристальный интерес к путям, ведущим к святым городам Палестины. "Отъ Царьграда по лукоморию (заливу) итти 300 верст до Великаго (Средиземного) моря, до Петалы острова 100 верст. Отъ Петалы острова до Калиполя 100 верст, а от Калиполя до Авида града 80 верст. А оттуда до Крита 20 верст и ту есть на Великое море внити, на шюе (налево) въ Иерусалим, а на десно (направо) къ Святей Горе, къ Селуню и къ Риму", – отмечает игумен Даниил. Затем он детально описывает дорогу от Крита до Иерусалима. Важное место отводит рассказу о восточном и юго-восточном Иерусалиме. Небольшой фрагмент хожения посвящен описанию дороги к Синайской горе и в Вифлеем. С любопытством рассказывает он о пути в Галилею, где разошлись дороги русского путешественника и предводителя войск крестоносцев Балдуина (см. наст. изд. С. 193). Как уже отмечалось, Даниил вновь отправился к Иордану, повернул на юг и возвратился в Иерусалим, идя с группой паломников по побережью Средиземного моря307307
  См.: Адрианова-Перетц В.П. Путешествия // История древнерусской литературы. М.; Л., 1941. Т. 1; С. 370; Seemann K.D. Op. cit. S. 177. Подробнее см.: Лихачев Д.С, Белоброва O.A. Зосима // СККДР. Вып. 2. Ч. 1. С. 363.


[Закрыть].

Любопытное свидетельство о Константинополе как о важном перевалочном пункте на пути в страны Востока, в том числе в Палестину, находим в записках Добрыни Ядрейковича. Рассказывая о монастыре Пигаса на горе (по мнению Х.М. Лопарева, речь идет о нагорном монастыре Богородицы в Пере), Добрыня отметил, что "всяк иже християнинъ грядый во Еросалимь или изъ Еросалима, то ту по вся дни едъть: и грецы тако же ядять у нихъ и молитвами св. Богородицы не оскудъваетъ монастырь той" (см. наст. изд. С. 233). Это сообщение приводит к мысли о существовании, по крайней мере для Иерусалима, греческих описаний и путеводителей, которыми пользовались путешественники, изменяя и дополняя их сообразно с временем и обстоятельствами308308
  Tsafrir S. The maps used by Theodosius: On the pilgrim maps of the Holy Land and Jerusalem in the six-th century ce. // Dumbarton Oaks papers. Wash., 1986. Vol. 40. P. 129-145.


[Закрыть].

Хожение Стефана Новгородца лучше всего отражает интерес русских путешественников к византийской столице. Его повествование начинается с сообщения о посещении храма Святой Софии, где он поклонился "страстям господним". Путешественник описывает еженедельную процессию выноса иконы Одигитрии, которая имела место по вторникам, посещает ряд монастырей и церквей Константинополя (в том числе церковь Десяти чинов, монастырь Сергия и Вакха и др). Первый маршрут по городу концентрируется вокруг храма Святой Софии, второй сосредоточивается в восточной части города и начинается с церкви Святой Ирины. Спускаясь вниз по склону холма к монастырю Святого Георгия в Монганах, Стефан стал свидетелем выноса иконы Одигитрии. Третий маршрут проходил в южной части города и начинался с описания дворца Константина Великого, продолжаясь далее на запад к Студийскому монастырю, четвертый начинался с монастыря Перевлепты, расположенного к северу от Студийского монастыря. Пятый маршрут сосредоточивался в центре города, охватывая церковь Святых Апостолов, монастырь Пантократор. Шестой маршрут проходил в северной и северо-западной частях города, в районе Золотого Рога и включал в себя посещение монастыря Святого Иоанна Предтечи, Влахернской церкви и порта Кандоскамия. Заключительный маршрут был кратким. Он заключался в посещении ряда достопримечательностей северной части города (церковей Святого Николы, монастырь Святых Козьмы и Демьяна и др.)309309
  См.: Majeska G.P. Russian travelers … P. 16-28.


[Закрыть]. Ценность этих описаний в том, что они дают возможность детально восстановить места, которые наиболее часто посещались русскими путешественниками в средневековой Византии.

В XV в. наряду с маршрутами в Палестину проявляется интерес к путям на территории Малой Азии, Египта и Индии.

Пути на Афон и в Иерусалим, о которых сообщает Зосима, интересны прежде всего подробностями. В отличие от других путешественников Зосима описывает не только свой маршрут в Константинополь, на Афон и в Палестину, но и обратный путь на Русь, что выгодно отличает его записки от прочих хожений. Не случайно по разнообразию сообщаемых сведений хожение Зосимы сравнивают с хожением Афанасия Никитина310310
  Seemann K.D. Op. cit. S. 259-260.


[Закрыть].

Пробыв ползимы в столице Византийской империи и осмотрев ее достопримечательности, Зосима отправился на Святую гору Афонскую: "И поидохь въ корабль ис Костянтина града и идохомь сто миль уским моремь и минухь остров Мармаро… Оттуду идохомь 60 миль и минухомь град Каливоль, ту бяше перевоз турски и оттуду идохомь другую 60 миль" (см. наст. изд. С. 300). С Афона Зосима отправился сухопутным маршрутом в Селунь, а оттуда вместе с тамошним митрополитом через о-ва Лимнос, Хиос и Патмос отправился на корабле в Иерусалим. Обратно он возвращался через Рамле, Лидду, Яффу, где со спутниками сел на корабль, идущий на о-в Кипр, столицей которого был "град велики столныи Левкусиа". Здесь путешественники пробыли полтора месяца, а затем отплыли морем на о-в Родос и к о-ву Митилена. На этом пути корабль подвергся нападению пиратов. Зосима был ограблен, но несмотря ни на что, путешествие продолжилось. От Митилены пошли в Константинополь, где пробыли всю зиму. А уже в мае Зосима благополучно достиг Руси (см. наст. изд. С. 308).

Не менее ценны и, пожалуй, единственны в своем роде сведения хожения гостя Василия. Маршрут его путешествия необычен. Чтобы достичь Святой земли, он избрал такой путь, по которому до него не ходил ни один русский путешественник. Не отметив ни единым словом маршрута своего следования из Руси, он начинает описание пути от г. Бурса (Бруса), первой столицы Османской империи (Бруса – город, расположенный в Анатолии. Он стал столицей после турецкого завоевания в 1326 г.). Возможно, это было обусловлено целями путешествия. По-видимому, гостя Василия интересовали Османское государство, города Малой Азии и агрессивная политика осман, которая в XV в. заставляла Русь и другие европейские страны внимательно следить за событиями в этом районе.

Выйдя из Бурса, гость Василий отправился не в сторону Дамаска и далее в Палестину, а на восток и юг по городам Малой Азии (Енишер, Мудурлу, Тосья, Амасья и Токат), затем – в Сивас (Севастию) и другие города-государства белобаранных туркменов (Ак-Койюнлу). Оттуда пошел на территорию Египетско-Сирийского султаната Мамлюков, где посетил города Антеп, Алеппо (Халеб), Хаму, Хомс, Дамаск и портовые города на побережье Средиземного моря – Газу, Катие и Маторие, а затем устремился в Каир, и только оттуда – в Иерусалим. Обратно гость Василий шел вновь через Малую Азию. "Возвращались назад от Алеппа иным путем к Бурсе" через города Антиохию, Джейхан, Адан в Карахисар, Инегель; "от этого города один день пути до Бурсы". Таким образом, описание своего маршрута гость Василий начинает и заканчивает Бурсой (см. наст. изд. С. 346-353).

Святая гора Афон, начало XX в.

Святые Константин и Елена. Афон, середина XIX в.

Вид Свято-Ильинского скита на Афоне

Вид Иверского монастыря на Афоне с праздниками и избранными святыми. Середина XIX в. (фрагмент)

Вид русского монастыря Святого Пантелеймона на Афоне. Афон, XIX в.

Святой Пантелеймон. Афон, монастырь Святого Пантелеймона, XIX

Описание важнейших маршрутов, пролегавших в неизвестных для русских путешественников местностях, содержит хожение Афанасия Никитина. Сведения, сообщаемые автором о маршруте, ведущем в Индию, крайне лаконичны. Афанасий Никитин не указывает даже расстояний в днях пути, что было типично для русских путешественников XV в. и последующих столетий. Из Дербента его путь проходил через Баку в Чапакур, расположенный на южном берегу Каспийского моря в Мазендаране (область Северного Ирана, представляющая собой узкую полоску земли между горным хребтом Эльбрус и южным побережьем Каспия). Он лишь перечисляет города, которые посетил. Так, в Чапакуре путешественник жил шесть месяцев, в Сари – месяц, а оттуда пошел к Амолю.

Весной 1469 г. Афанасий Никитин достиг Старого Ормуза, куда сходились караванные пути из Ирана и Багдада и морские из Индии. Этот город, удачно расположенный у входа в Персидский залив, в конце главного караванного пути, пересекавшего весь Иран, имел большое значение в посреднической торговле Ирана с Индией. Из Ормуза, где Афанасий Никитин провел месяц, "пошел есми за море Индъйское по Велице дни в Радуницу, в таву с конми" и вскоре благополучно достиг Камбея, крупного индийского порта (см. наст. изд. С. 356). От Камбея поплыл на юг до порта Чаул на Малабарском побережье (южнее Бомбея), где началось его сухопутное путешествие по Индостану311311
  Среди исследователей хожения до сих пор нет единого мнения относительно основных этапов пути русского путешественника со времени выхода его из Ормуза и до высадки на побережье Индостана. Д.М. Лебедев предполагает, что Афанасий Никитин проехал морем прямо из Моската в Дегу, на побережье Индостана и далее в Камбей. См.: Лебедев Д.М. Указ. соч. С. 195-198.
  Я.С. Лурье и Л.С. Семенов составили карту «Путь Афанасия Никитина за три моря», в которой реконструировали отдельные отрезки маршрута русского путешественника: 1) путь в 1468-1473 гг.; 2) в 1474 г.; 3) предполагаемая часть пути Афанасия Никитина в 1474-1475 гг. с указанием основных городов и населенных пунктов, упомянутых в источнике. См.: Хожение за три моря Афанасия Никитина. С. 57. Появление подобной карты стало возможным на основе более глубокого изучения текста хожения и продемонстрировало возможность и необходимость его дальнейшего изучения.


[Закрыть]. В результате русский путешественник проник вглубь громадного полуострова и посетил множество населенных пунктов: Чаул, Пали, Умри, Джуннар. Из последнего города он пошел в Бидар, крупный город в центре Декана. Оттуда он совершил путешествие до Коилконда и затем до Гулбарги. В дальнейшем, неоднократно возвращаясь в Бидар, путешественник побывал в г. Аланд, расположенном приблизительно в 45 км к северу от г. Гулбарги. Затем отправился в Парават, святыню индуистов, куда совершались паломничества, и, наконец, к Дабхолу – крупному торговому центру на Малабарском побережье. (См. наст, изд. С. 361).

Тоскуя по Родине, Афанасий предпринял попытку вернуться через Гурмыз на Русь. Однако возвращение по Аравийскому морю оказалось менее благополучным, чем переезд по нему в начале путешествия. В течение месяца судно носило по морю, пока путешественники не увидели "горы Эфиопские". Так судно оказалось около побережья Африки. Более точных указаний на место, к которому пристал корабль, в хожений нет. Можно лишь предполагать, учитывая упоминание о Эфиопских горах, что это произошло где-то в районе п-ва Сомали. Пробыв здесь пять дней и откупившись от местного населения, судно достигло порта Москат, где Никитин встретил Пасху 1472 г. Отсюда он переехал в уже хорошо ему знакомый Ормуз. Пробыв там 20 дней и торопясь на Русь, Афанасий Никитин отправился через Персию на северо-запад, к Малоазиатскому полуострову.

Дорога его проходила по следующему маршруту: Лар-Шираз, Йезд, Исфахан. Несмотря на то что между Ширазом и Исфаханом в то время, да и раньше, существовал прямой путь, русский путешественник избрал кружной путь через Иезд, возможно, из-за тревожной обстановки вследствие назревавшей в Иране войны. Из Исфахана он проехал по маршруту Кашан, Кум, Савэ, Султанийэ, – Тебриз. Отсюда Афанасию Никитину пришлось отправиться в орду Асанбека – ставку предводителя одного кочевого туркменского рода Узун-Хасана, овладевшего в те времена значительной частью Ирана. Далее через Ерсинджан он пошел в Трапезунд312312
  О Трапезунде, его связях с Русью и роли в посреднической торговле на Черном море см.: Карпов СП. Особенности развития поздневизантийского города-эмпория (Трапезунд в XIII-XIV вв.) // ВО. М., 1977. С. 84-89; Он же. Трапеэундская империя и западноевропейские государства в XIII-XV вв. М., 1981. С. 20-25, 46, 154-155.


[Закрыть].

Здесь начинался путь на Русь. Афанасий Никитин решил ехать в Каффу (Феодосию), но судно пять суток носило бурей и снова прибило к Трапезунду. После второй попытки выйти в море, Никитин вместо Каффы попал сначала в Балаклаву, потом в Гурзуф, которые были в те времена колониями Генуи. Сообщением о приходе в Каффу "Божиею милостию приидох в Кафу за 9 дни до Филипова заговъниа", – заканчиваются путевые записки Афанасия. В них впервые в русской литературе описаны крупнейшие торговые центры Индии, а также пути, ведущие к ним. (См. наст. изд. С. 355-368.)

Во второй половине XV в. пространственные представления путешественников расширяются, возрастает интерес к путям, ведущим не только на Восток, но и на Запад.

Ценная информация о маршрутах передвижения по Северной Германии и Италии сообщается Неизвестным Суздальцем. Участники посольства проехали всю Германию с севера на юг (из Любека в г. Мельн и далее через города Люнебург, Брауншвейг, Магдебург, Лейпциг, Эрфурт, Бамберг, Форхгейм, Нюрнберг, Аугсбург в Инсбрук) (см. наст. изд. С. 315-319). Далее путь их лежал через Альпы в Италию – к Тренто, Пиренто, Падуе, Ферраре, а оттуда во Флоренцию. Отрезок пути от Феррары до Флоренции обозначен кратко – через города Арженту ("Рженти"), Аббацию (Обатша"), Конселиче ("Селка"), Луго ("Алуга"), Фаенцу ("Фенза"), Бирго ди Битано ("Бряга") и Берену, от которого "до града славного и прекрасного Флорензы 50 миль"313313
  См. также: Казакова H.A. Западная Европа в русской письменности… С. 34-37.


[Закрыть]..

Подробно освящен и обратный путь русской делегации. Из Флоренции в Венецию (крупный центр международной торговли), через который осуществлялся товарообмен между Западом и Востоком. Далее по р. По к г. Кьоджа, расположенному у Адриатического моря. Расстояние от Кьоджа до Венеции проехали морем. "А той град стоит на мори, а суха пути к нему нет, а от берега 13 миль стоит в море… И товару в нем всякого полно, занеже корабли приходят изо всех земель, от Иерусалима и от Царьграда, и от Азова, и ис Турьские земли и ис Срачин, и ис Немецъ". (См. наст. изд. С. 323.)

В Венеции путешественники задержались. Возможно, это было связано с пребыванием здесь Иоанна VIII и греческого посольства, с которыми митрополит Исидор намеревался через Константинополь вернуться на Русь314314
  StöklG.Op. cit. S. 187-188.


[Закрыть]. Однако для возвращения из Италии был избран другой маршрут – через Хорватию, Венгрию, Польшу и Литву. Не исключено, что решающее влияние на выбор пути оказало назначение Исидора папским легатом для Литвы, Лифляндии и Руси.

Факты свидетельствуют, что русские путешественники были хорошо знакомы с путями, ведущими в Константинополь, на Афон, в Иерусалим, Египет и страны Западной Европы. Маршруты, которыми они шли, большей частью служили традиционными путями сообщения и широко использовались для международной торговли. Очевидно, именно этими путями передвигалась основная масса путешественников. Можно предположить, что в отдельных случаях, как, например, в путевых записках гостя Василия, речь идет о малоизвестных караванных путях, нашедших отражение в источнике. По крайней мере, часть маршрутов гостя Василия и Афанасия Никитина пролегала в неизвестных или малоизвестных для русских, а быть может, и для европейцев местностях. Все это свидетельствует о значительном освоении новых для русских купцов и путешественников маршрутов передвижения в разных странах и является прекрасным подтверждением многообразия международных связей средневековой Руси.

Сведения хожений о мерах длины, веса, денежных единицах обращения и времени имеют первостепенное значение для уточнения маршрутов и сроков движения русских путешественников XII-XV вв. Наибольший интерес представляют материалы путевых записок Зосимы и Неизвестного Суздальца.

Игумен Даниил использует следующие меры длины: локоть, пядь, сажень, версту, а также поприще315315
  См.: Каменцева E.H., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975. С. 19; Каменцева Е.И. Русские меры длины (XI – начало XX в.): Лекции по метрологии для студентов МГИАИ. М, 1962. С. 3-14. О различных взглядах на размер сажени см.: Бутков П.Г. Объяснение старинных мер-линейной и путевой // ЖМВД. СПб., 1844. Ч. 8, № XI. С. 252; Черепнин Л.В. Русская метрология. М., 1944. С. 23; Устюгов Н.В. Очерки русской метрологии // ИЗ. М., 1946. Кн. 19. С. 302; Рыбаков Б.А. Русские системы мер длины XI-XV вв. // СЭ. 1949. № 1. С. 69-71; Преображенский A.A. История раскрывает тайны. М., 1991. С. 37-12.


[Закрыть]. Иногда он прибегает к описательным выражениям, которые дают представления о расстояниях. Например, «дни пути», «вержение камня» (расстояние, которое пролетает стрела, выпущенная из лука)316316
  Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Указ. соч. С. 27-28.


[Закрыть]. Из мер веса упоминает кадь317317
  Шостьин H.A. Очерки русской метрологии XI-XIX вв. М., 1975. С. 30.


[Закрыть].

Подробно русский игумен описывает размеры наиболее памятных для христиан реликвий. Рассказывая о гробе Господнем, указывает размеры святыни – 4 локтя в длину и 2 локтя в ширину. При этом считает необходимым указать и размеры места, где гроб Господен помещен: "Печерка мала, у камени сечена… 4 лакотъ и въ длину и въ ширину". (См. наст. изд. С. 169.)

Игнатий Смольнянин, как и его далекий предшественник, описывает "гроб Господен", но при этом фиксирует размеры не только в локтях, но и в пядях: "длина 9 пядей, ширина – 4 пяди". Сопоставление двух хожений позволило установить, что размер пяди колебался в пределах 19-23 см. Иными словами, пядь равнялась почти половине локтя318318
  Каменцева E.H., Устюгов Н.В. Указ. соч. С. 20.


[Закрыть]. К таким выводам пришел Б.А. Рыбаков на основании изучения размеров кирпичей XII в.319319
  Рыбаков Б.А. Русские системы мер длины… С. 69-71.


[Закрыть]

Столь же подробно Даниил отмечает размеры церкви Рождества Христова: "в длину церковь 50 саженей до великаго алтаря, а в шире 20 саженъ"; дуба Мамврийского, около которого по преданию жил патриарх Авраам: "втолще же есть дуб двою сажень моихъ около его, а голомя възвыше до ветвей его полуторы сажени"; размеры церкви Воскресения: "…есть же церковь та Воскресение образомъ кругла, всямокачна и въ дле и въ преки имать сажень 30. И есть же от дверей гробныхъ до стены великаго олтаря сажень 12". Для определения расстояний между отдельными пунктами он применяет версту. (См. наст. изд. С. 169, 182, 184.)

Если проверить длину верст, встречающихся у Даниила, то окажется, что его верста не имеет определенных размеров и колебание ее величины значительно:

Возможно, при уточнении пройденного пути Даниил пользовался информацией справочного характера (греческими путеводителями, картами Святой земли, советами проводников и т.п.)320320
  О существовании подобных карт-путеводителей см.: Tsafrir S. Op. cit. P. 129-145.


[Закрыть], либо определял расстояние «на глазок». Тем не менее, проведя несложные математические подсчеты по определению среднего значения отклонения в измерениях версты игумена Даниила (в данном случае, на больших расстояниях: например, от Царьграда до Тивериадского озера) и версты XIX в., можно показать, что такое отклонение составляет не более 3 %.

На наш взгляд, это подтверждает достоверность сведений, приводимых средневековым автором.

В Анонимном хожений упоминаются две меры длины: локоть и сажень. Наиболее информативно описание церкви Святой Софии в Константинополе: "Егда же во храме божий ходих святыя Софея и видех ино чюдо: есть бо идущу во святую Софею от великаго оклада от первых дверей до вторых 50 лакот, сиречь сажен, а от втораго порога до амвона 70 лакот… А от амвона до олтаря 30 лакот, а олтарь есть 50 лакот в долготу, а ширина 100. А ширина Софея 200 лакот, а высота ея 104" (см. наст. изд. С. 238).

Хожение Стефана Новгородца содержит упоминания о поприще и о таком описательном выражении, как "полет стрелы". Рассказывая о своем путешествии по Царьграду, Стефан отмечает: "…ту есть монастырь женскы въ имя святой Феодосии девицы при мори… И оттоле идохом сквозе град далече поприще велико, итти к святому Кипреяну". Описывая колонну императора Константина, считает нужным подчеркнуть, что если пойдешь "от святыа Софии мимо столп Иустинианов, мимо малы торъг нарицаемы Милии, мимо святаго Федора, на гору пойти великою улицею Царевым путем. Подшед не далече доброго стрелца перестрел, ту стоить столп правоверного царя Костянтина, от багряна камени, от Рима привезен". (См. наст. изд. С. 254, 261.)

Игнатий Смольнянин упоминает: сажень, пядь, милю. Ценно в метрологическом отношении описание Софийского собора. Игнатий сообщает, что видел вверху Софийского собора 40 окон, что измерил окно с простенком и оказалось, что размер их составляет две сажени: "В 31-й (день) ходихом вверху церкве святыя София, и видехом 40 окон шииных и мерих окно съ столпом, 2 сажени без двух пядей". (См. наст. изд. С. 281, 289.)

Рассказ Игнатия послужил Б.А. Рыбакову подтверждением расчетов размера древнерусской сажени321321
  См.: Рыбаков Б.А. Русские системы мер длины… С. 7.


[Закрыть]. Установлено, что по современным чертежам Софийского собора в Константинополе ширина окна с простенком составляет 300 см. Отсюда был сделан вывод, что одна сажень, по данным Игнатия Смольнянина, приблизительно равна 150-152 см. Эта длина определяется частями тела человека и соответствует расстоянию между вытянутыми руками от одного большого пальца до другого. При последовательном делении 152 см на два получится локоть в 38 см и пядь в 19 см. Сажень в 152 см называлась простой, или прямой322322
  Каменцева Е.И. Указ. соч. С. 10.


[Закрыть].

Интересно в метрологическом отношении хожение дьяка Зосимы XV в. Он упоминает: сажень, версту, поприще, милю, расстояние на полет стрелы, дни пути; из денежных единиц обращения: драхму, флорин.

Можно говорить и о наличии в тексте хожения мер времени, хотя вопрос об использовании тех или иных измерителей времени на Руси XII-XV вв. исследован недостаточно323323
  Эти вопросы затрагивались в работах H.A. Шостьина, В.Н. Пипунырова и Б.М.Чернягина, И.П. Ермолаева. См.: Шостъин H.A. Указ. соч.; Пипуныров B. Н., Чернягин Б.М. Развитие хронометрии в России. М., 1977; Ермолаев И.П. Историческая хронология. Казань, 1980.


[Закрыть].

Учитывая оживленные торговые и культурные связи Руси с Византией и другими странами, следует думать, что наши предки употребляли те же приборы для измерения времени, что и в странах Древнего Востока, т.е. солнечные и песочные часы, – преимущественно в княжеских дворах и в монастырях324324
  Шостъин H.A. Указ. соч. С. 30-37.


[Закрыть]. Уже то обстоятельство, что русские летописцы нередко указывали момент того или иного события в часах, убеждает, что существовали приспособления для измерения времени, о которых летописцы уже не упоминают, может быть, вследствие их простоты. Игумен Даниил, путешествуя, часто фиксировал момент времени в часах (даже ночью): «Во второй час нощи», «въ 6 час дни», «в 1 часъ дне». Подобная фиксация времени встречается и у Зосимы: «В 10-мь часу дни въ великую суботу зажигаются паникадила надъ гробомь Божиимь», и «восходящи солнцю, яко бе первый час, и прииде амир со всеми своими слугами и отомкнеть церковь и отпечатаеть и выпустить всехъ». (См. наст. изд. С. 201-204.)

Но не только эта информация привлекательна в записках Зосимы. Метрологические данные его хожения важны для определения и уточнения маршрута путешественника.

Как отмечалось, Зосима подробно описал путь своего следования из Москвы к Белгороду-Днестровскому и далее в Константинополь, указав расстояния между отдельными пунктами. Согласно Зосиме, путники переправились через реку в Митеревых Кишинах (местонахождение не установлено). Ключом к определению маршрута, который выбрали Зосима и его спутники, служит упоминание о "татарской дороге на Великий Дол". На рубеже XIV-XV вв. "татарские торговые пути" отмечены как на правобережье Днестра, так и на левом его берегу, в степях. Проводники направили свой караван из Бряславля через степи (татарским полем) по леводнестровской "татарской дороге". Их целью было сократить путь, переправившись через реку в наименьшем удалении от Белгорода. Л.Л. Полевой считает, что Зосима и его спутники переправились через Днестр в районе современных Бендер325325
  Полевой ЛЛ. Указ. соч. С. 155, 158.
  Дж. Маджеска, считая сведения путешественников неточными, пренебрегает ими. По его мнению, достигнув Бряславля (современный г. Браслав) на Южном Буге, провожатые странника продолжили свой путь по Днестру в юго– западном направлении. (См.: Majeska G.P. Russian travelers… P. 2, 178-180.)


[Закрыть]. Подтвердить правильность этого предположения помогают метрологические расчеты: Зосима, описывая путешествие, использовал три вида измерений, называя пройденное расстояние в милях, верстах и днях пути. При этом он приравнивает милю пяти русским верстам (судя по всему упоминается старонемецкая миля, равная 5,5 км). Этой мерой пользовались прибывшие в Россию западные путешественники и картографы вплоть до XVII в.326326
  См.: Рыбаков Б.А. Русские карты Московии. М., 1974. С. 64, 80.


[Закрыть] Но из его указания на расстояние («и пребыхом въ Беле городе две недели. Оттуду девять верст до моря»), отделяющее Белгород от моря (19 км – 9 верст), становится ясно, что купцам была известна также великая верста (2,16 км), которая получила распространение на Смоленщине327327
  См.: Вин Ю.Я. Рец. на кн.: Маджеска Дж. Русские путешественники и паломники в Константинополь XIV-XV вв. Вашингтон, 1984 // ВИ. 1987. № 9. C. 163-164.


[Закрыть].

Хожение Неизвестного Суздальца на Ферраро-Флорентийский собор упоминает: версту, сажень, милю; из денежных единиц обращения: рубль, грош.

Прежде чем русская делегация во главе с московским митрополитом Исидором достигла Италии, путешественники проехали многие города и населенные пункты. Расстояния между ними нашли отражение в путевых записках: "От Москвы до Твери 200 верст без 20. А от Твери до Торъжку 60 верст, а от Торъжку до Волочка 70 верст. А от Волочка до Новагорода рекою 300 верст"; а "от Новагорода до Пскова два 90 верст", а "от Пьскова до Юриева града 100 верст", а "от Юриева до Ригы града 200 верст и 5" и т.д. (см. наст. изд. С. 315-316). Подобная информация, надо полагать, имела сугубо практическое значение и предназначалась тем купцам, дипломатам и прочим путешественникам, которым еще предстояло воспользоваться указанными маршрутами.

В записках Авраамия Суздальского нашли отражение: сажень (путешественник использовал великую сажень), пядь, локоть. Описывая свои впечатления о представлении мистерий во флорентийских соборах, Авраамий зафиксировал размеры церкви Вознесения во Флоренции, используя эти три вида измерений. (См. наст. изд. С. 328-335.)

Священноинок Варсонофий использует: сажень, пядь, милю, дни пути. Он указывает размеры г. Египет (современный Каир), пользуясь милей: "И поперек града есть 2 мили, а в длину 12 миль. Еже от града вдаль, полтрети мили". Рассказывая о маршруте от Каира до Синая, он измеряет расстояние днями пути: "15 дней путешествовали от Египта до Синайския горы и до горы Хоривская, великия и высокия". При характеристике размеров камня, из которого текла вода, вызванная ударом жезла Моисея, использует пядь: "Высота каменю 12 пядей, а ширина его 24 пяди". (См. наст. изд. С. 336, 338.)

Гость Василий упоминает: сажень, поприще, измерение расстояния на полет стрелы, дни пути. "Град Дамаск велми велик, стоит в поле наравне, а три грады один во едином: средний град не велик, стены у него 10 саженей, да стрельницы часты, вход един, врата тестеры железны", – сообщает он. Отмечает, что за г. Севастия "протекает река велика до нея ж поприща три". При рассказе о г. Османжик записывает, что расстояние от верхней каменной стены до нижнего города "4 перестрела, а с нижнего до вышняго 5 перестрелов". Отмечает, что "ден 2 до Нишары", "град Мурдоулук 7 ден ходу", "град Поли 8 дни ходу", "град Мерзуван, а ходу до него 19 ден". (См. наст. изд. С. 346-354.)

"Хожение за три моря Афанасия Никитина" наряду с русскими мерами длины и веса фиксирует меры длины и веса восточных стран, в том числе и Индии. Для определения расстояний из мер длины используются: сажень, миля, ковы, локоть, дни и недели пути; из мер веса: почка, кантар, батман. Кроме того, здесь содержатся данные о счетных денежных единицах, распространенных в Индии.

Удаленность Индийского океана от г. Ормуза Афанасий Никитин определяет в четыре мили. В кове считает по 10 верст: "От Чювиля (Чаула) до Чюнеря (Джуннара) 20 ковов, а от Чюнеря до Бедеря (Бидара) 40 ковов, а от Бедеря до Кулонгеря 9 ковов". В днях пути русский путешественник указывает расстояние до Моската, Деги, Чаула и других городов. Описывая свое паломничество к индуистской святыне – храму Парвати-Шрипарвати – использует сажень. Как опытный купец, отмечает, что в Индии продают алмаз "по пяти рублев почка", а при рассказе о индийских боевых слонах использует кантар. (См. наст. изд. С. 362.)

На материалах хожений нетрудно убедиться, что наши соотечественники применяли в своей повседневной практике различные системы мер длины, веса и т.п. и были прекрасно осведомлены о быте и занятиях народов восточных и западных стран.