Текст книги "Антология хожений русских путешественников XII-XV века"

Летописи и хожения содержат важную информацию о транспортных средствах, скорости и сроках передвижения русских путешественников. При этом летописи лишь дополняют интереснейшие известия путевых записок.

Транспортные средства. В средневековье речные системы были основными путями сообщения, поэтому неудивительно, что сведения о транспортных средствах, использовавшихся при морских и речных путешествиях, отражены в источниках полнее, чем сухопутные средства передвижения328328
  Воронин H.H. Средства и пути сообщения // История культуры Древней Руси. М.; Д., 1948. Т. 1. С. 280-314; Арциховский A.B. Средства передвижения // Очерки русской культуры XIII-XV вв. М., 1969. Ч. 1. С. 307-316; Еманов А.Г. Морской транспорт: Его владельцы и наниматели (Черноморский бассейн XIII-XV вв.) // Международные отношения в бассейне Черного моря в древности и средние века. Ростов н/Д., 1990. С. 43 – 47.


[Закрыть].

По рекам в эпоху раннего средневековья плавали на долбленых челнах из цельного ствола. Ладьи тоже были долбленые. Они использовались для речных путешествий и военных походов: например, в походе русов в 860 г. на Царьград, Олега – на Киев, Святослава – в Византию и на Дунай, Владимира – на Корсунь и волжских булгар. Ладьи вмещали около 40 человек. Они не только представляли собой средство для военных перевозок живой силы, но и давали, по сравнению с тяжелыми боевыми кораблями греков, ряд существенных выгод в отношении водного боя – на весельном ходу ладьи были очень быстры и подвижны. Их приспосабливали и для морского плавания. К корпусу ладьи дубовыми гвоздями ("нагелями") и животным клеем прикрепляли обшивку, а поверх однодревной основы насаживали дощатые борта ("древнерусские насады"), корпус укрепляли распорками – шпангоутами. На крупные суда, помимо весел, ставили мачту. Мачту с парусом фиксировали канатами, протянутыми к носу и к корме329329
  Даркевич В.П. Аргонавты средневековья. М., 1976. С. 25.


[Закрыть]. Струги (плоскодонные и низкобортные суда), «учаны» и паузки (торговые суда) с их неглубокой осадкой могли перевозить людей и грузы по мелководью через отмели и перекаты.

О сухопутных средствах сообщения сведения беднее. В качестве сухопутных транспортных средств на Руси применялись "волокуши", колесные повозки, сани, а в качестве тягловой силы использовались быки и лошади. Внешний облик русских телег и саней сохранился в миниатюрах Лицевого свода XVI в., которые частично восходят к оригиналам XIV-XV вв. Полозья саней высоко подняты. Телеги четырехколесные, колеса то сплошные, то со спицами. При раскопках в Новгороде найдено много санных полозьев, целых и в обломках. Длина некоторых превышает 3 м330330
  Арциховский A.B. Древнерусские миниатюры как исторический источник. М., 1944. С. 93; Он же. Средства передвижения. С. 314 – 315.


[Закрыть].

Летописи сообщают, что северский князь Олег, пришедший в 907 г. в Царьград на ладьях, подвел их к городу "по суху" на колесах331331
  См.: Московский летописный свод конца XV в. С. 343.


[Закрыть]. Противопоставление телег и саней имеется в летописном рассказе о смерти Михаила Тверского: «Бе же цело и невридимо тело его, из далних земель везено на телезе и на санях…»332332
  НIVЛ. Д., 1925. Вып. 2. Т. 4, ч. 1. С. 477.


[Закрыть]. Симеоновская летопись среди сообщений 1366 г. отмечает, «что из Новгорода из Великого Волгою полтораста ушкуев, новгородцы разбойници избиша татар множество, бессермен и армен… а суда их перебиты и лодьи, учаны и наускы, и стругы, то все посекоша». Рассказывая о событиях 90-х годов XIV в., летописец указывает на то, что «новгородцы Новгорода Великого да и устюжане гражане выехаша в насадах и в юшкуех рекою Вяткою на низ и взяша Жукотин»333333
  См.: Симеоновская летопись. С. 104, 141.


[Закрыть].

Об этих же транспортных средствах упоминает Игнатий Смоль– нянин. Он фиксирует использование струги, насада, лодки. На первом этапе пути русский путешественник и другие спутники митрополита Пимена воспользовались стругами и насадом. (См. наст. изд. С. 278-285; 286-292.) Вниз по Дону спускались на корабле. Его же использовали, чтобы добраться до Константинополя.

Корабль был надежным средством передвижения. В этом убеждают события с митрополитом Киприаном на Черном море, когда путники чуть не погибли из-за шторма и грозы: "Бысть гром и треск от стражениа волн… они развеяни быше, друг друга не видеша", но все же спаслись (корабль выдержал шторм!) и благополучно достигли Белгорода-Днестровского. Лодки применялись для преодоления сравнительно коротких расстояний. Игнатий Смольнянин лишь один раз бегло упомянул, что из Пандораклии пошли в лодках к Царьграду.

Инок Зосима также воспользовался кораблем, начав свое морское путешествие от устья Днестра. "Там, – пишет он, – столп стоит, еже зовется Фонарь, и ту бяше пристань корабленая. И наяхомь собе корабли, поидохом на море и быхомь на мори три недели. И евгда с нужею доидохомь устья царегородскаго, тогда бываеть футрина велика и валове страшнии. Передъ Филипповымь заговеиномь и достигохомь Царскаго града…" Позднее именно на корабле он добрался до Афона, Палестины и до Руси. (См. наст. изд. С. 296, 311.)

В ходе своего длительного путешествия Зосима безусловно использовал и сухопутные транспортные средства, например колесную повозку, ведь часть маршрута была сухопутной. Однако никаких упоминаний об этом в его записках нет, вероятно, они были слишком обычными, а потому не нашли отражения в хожений.

Неизвестный Суздалец наиболее полно фиксирует сухопутные и водные транспортные средства, упоминая о ладьях, конях митрополита Исидора, которых большую часть пути гнали берегом от Риги до Любека, и о повозках, роль которых в данном случае очевидна.

Маршрут был длительным: "От Волочка поплыли рекою Мъстою в лодье к Великому Новугороду, а кони пошли берегом", из Риги плыли кораблем по морю до Любека. Здесь путешественников встречали: "И привезоша 20 возов, и седохом на возы, и поидохом ко граду". Вскоре митрополита догнал обоз (свита Исидора на Ферраро-Флорентийский собор была многочисленная, состояла из 200 коней): "И в Любок приехав един день господин морем в корабли, а с конми брегом, а поехали с конми из Ригы за шесть недель до поезда до митрополича" (см. наст. изд. С. 316-317).

В основном на лошадях и конных повозках, русская делегация достигла Феррары, где начались заседания церковных иерархов. Объективные причины (эпидемия чумы в Ферраре и деятельность повстанческих отрядов Никколо Пиччино) заставили участников дипломатической миссии перенести собор во Флоренцию334334
  Подробнее см.: Казакова H.A. Западная Европа в русской письменности… С. 34-35.


[Закрыть].

Представители русской делегации и сам папа римский переезжали из одного города в другой на судах.

Таблица 2.

Время, затраченное на путешествие из Москвы в Азов свитой митрополита Пимена (по Дж. Маджеске)^*

На обратном пути на Русь (после подписания Ферраро-Флорентийской унии) от г. Болонья митрополит «поиде рекою Фарою, а кони берегом. От Фары поиде рекою Повою, да и кони провадили тою же рекою в судех» (см. наст. изд. С. 323). Разумно относились наши соотечественники и к выбору на том или ином отрезке пути транспортных средств: лошадей берегли, давая им отдохнуть, корабли же использовали по мере надобности.

Проезжая мимо Венеции, Неизвестный Суздалец обратил внимание на транспортные средства венецианцев: "среди города проходят корабли и катарги, а по всем улицам воды, ездят в барках" (см. наст. изд. С. 323). Продолжая путь на Родину, русская делегация на кораблях, дошла до городов Поречи, Полы и Сени (территория современной Югославии). Оттуда участники путешествия "выидохом ис корабля" и на конях и конных повозках достигли Можайска, Москвы и, наконец, Суздаля.

Скорость и сроки передвижений. Теснейшим образом с использованием транспортных средств связаны вопросы скорости и сроков передвижения путешественников.

Дж. Маджеска, проведя исследование вопросов скорости и сроков путешествия Игнатия Смольнянина, составил несколько таблиц335335
  Majeska G.P. Russian travelers… P. 402-403.


[Закрыть], одна из которых посвящена анализу времени путешествия от Москвы до Азова (табл. 2).

Соответствующие подсчеты привели ученого к выводу: после посадки на корабли, за 20-24 дня свита проплыла от Чур-Михайлова 1853 км со средней скоростью 77-93 км в день. При этом скорость зависела от ширины, глубины и скорости реки336336
  См. также: Кудряшов K.B. Половецкая степь: Очерки исторической географии. М., 1948. С. 17.


[Закрыть].

Общее расстояние от Москвы до Азова, которое преодолели путешественники, составило 2227 км.

Другая таблица рассматривала время движения свиты Пимена из Крыма в Константинополь (см. табл. 3). Дж. Маджеска пришел к выводу, что средняя скорость, с которой русские путешественники шли по морю, составляла около 41 морской мили в день, или 39 миль в день, если исключить из подсчетов шторм, в который русские попали при переходе из Сурожа и Каффы в Крыму до Синопа. На корабле, который доставил Пимена и его свиту в Гераклею, средняя скорость достигала 49 миль в день. Из Гераклеи в Константинополь на меньшем корабле средняя скорость составила около 30 миль в день337337
  Majeska G.P. Russian travelers… P. 403-404.


[Закрыть]. Через несколько лет (1404 г.) кастильский посол Гонзалес де Клавихо прошел этот путь в обратном направлении. Путешествие заняло у него восемь с половиной дней против восьми у Игнатия Смольнянина и три дня из Константинополя в Гераклею (у Игнатия четыре дня). Клавихо также был вынужден задержаться в Геракл ее из-за плохой погоды. Обратный путь у него занял немного больше времени. А все путешествие длилось приблизительно 20 дней338338
  См.: Руи Гонсалес de Клавихо. Дневник путешествия в Самарканд ко двору Тимура (1403-1406) / Пер. со староисп., коммент. И.С. Мироковой. М., 1990. С. 48-53.


[Закрыть].

Таблица 3.

Время путешествия свиты Пимена из Крыма в Константинополь (по Дж. Маджеске)

В отличие от хожения Игнатия Смольнянина путешествие инока Зосимы невозможно рассмотреть поэтапно с точностью до дней недели (расстояния здесь даются в верстах, милях/днях пути, а в ряде мест пройденный путь просто не указывается, как, например, при рассказе о переправе через Днестр). Следует подчеркнуть, что хожение не упоминает конкретной даты начала путешествия. Лишь на основании косвенных свидетельств источника можно предположить, что путешествие началось в сентябре 1419 г.

Данные источника показывают, какое время затратили путешественники на преодоление отдельных отрезков пути. Так, общее расстояние от Киева до Константинополя, приблизительно равное 1700 км, было ими преодолено за 75 дней. При этом скорость составила 25 км/день. На основании данных, можно определить общее время, затраченное на преодоление отрезка пути от Переяславля до Митеревых Кишин. Оно составляет около 20 дней.

Дополнительные аргументы для подтверждения быстроты скорости и сроков передвижения путешественников дает хожение Неизвестного Суздальца:

^* Продолжительность пути от Москвы до Феррары – 342 дня.

^* Продолжительность путешествия из Флоренции до Суздаля – 388 дней.

^* 1 верста = 2,16 км, 1 миля = 5,5 км.

В данном случае русская делегация затратила на путешествие около двух с половиной лет. Общая продолжительность пребывания путешественников в Италии объясняется соборными заседаниями, которые длились около года. Путешественники двигались со средней скоростью 22,4 км/день. Всего они были в пути 342 дня, а расстояние от Москвы до Феррары составило 6980 км.

Сравнив скорости передвижения Неизвестного Суздальца и Зосимы, обнаружим, что они совпадают. Вероятно, оба путешественника, пользуясь однотипными транспортными средствами, придерживались сходных графиков передвижения.

Таким образом, данные хожений подтверждают высокий для средневековья уровень развития транспортных средств, а среди сухопутных средств передвижения позволяют выделить повозки, роль которых оказывается неожиданно значительной. Кроме того, путевые записки Игнатия Смольнянина, инока Зосимы и Неизвестного Суздальца отражают сезонный характер поездок (весной или осенью). Эти времена года, тесно связанные с вопросами посевной и уборочной, создавали благоприятные условия для торговли: оживали торговые маршруты, более безопасным становился сам процесс путешествия. Все это в свою очередь делало реальным установление надежных международных контактов Руси со странами Востока и Запада XII-XV вв.

ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ ИНОЗЕМНЫХ СТРАН В ПУТЕВЫХ ЗАПИСКАХ РУССКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ XII-XV ВЕКОВ

Путешествия на Восток – на родину христианства, откуда оно распространилось по всей Европе, как ни один другой источник раскрывают сложную историю диалога культур, ведущегося до сих пор. Отражая особенности мировосприятия жителей средневековой Руси, свойственную им идеологию, верования, предрассудки, хожения могут рассматриваться как знаки, символы, с помощью которых эпоха обнаруживает свои ценностные представления, идеалы, понимание себя и окружающего мира и позволяют сформировать представления о том, каким же виделся Восток и Запад на Руси XII-XV вв.

До приезда сюда русские путешественники, безусловно, располагали знаниями о странах региона и были в какой-то мере подготовлены к встрече с ними. Но любое заочное знакомство не может сравниться с впечатлениями от увиденного воочию. Приезжая с каким-то изначальным запасом представлений, со своими стереотипами мышления, поведения и восприятия, путешественники начинали постигать иную (сельскую, городскую, бытовую, культурную) среду. Новые знания и впечатления обогащали личный опыт и формировали новую картину мира.

Отношения я и Бог, Бог и я постоянно присутствовали в понимании, мировоззрении и психологии русских путешественников, отражая общее религиозное мировоззрение средневековой эпохи339339
  См.: Лурия А.Р. Психология как историческая наука // История и психология. М., 1971. С. 62; Raba J. Das Weltbild der Mittelalterlichen und fruhneuzeitlichen russischen Reisenden // Forschungen zur osteuropaischen Geschichte. Berlin, 1986. Bd. 38. S. 20-41; Культура, человек и картина мира / Отв. ред. А.И. Арнольдов. М., 1987. С. 229-230; Шкуратов В.А. Психика. Культура. История (Введение в теоретико-методологические основы исторической психологии). Ростов н/Д, 1990. С. 15-12, 62-113, 122-145, 208-238; Мир глазами средневекового человека / Под ред. Т.И. Диденко. Киев, 1990. С. 3-22; Гуревич А.Я. Человек средневековья // История Европы. М., 1992. Т. 2. С. 685-697.


[Закрыть]. Уже в начале своих путевых записок они подробно описывают святые места, связанные с жизнью и деятельностью Иисуса Христа, с Библейской историей и Священным Писанием, пересказывая в ряде случаев местные легенды, вводя в текст повествования апокрифы. Святая земля для них – это прежде всего место событий священной истории, свидетель присутствия Бога на земле, а окружающий мир – мир Библии и святых, ориентированный на власть высших небесных авторитетов.

Почти абстрактное понимание мира, как явления Божественного, отличает хожение игумена Даниила. Сакральное пространство Иерусалима и Палестины как бы изымается из реальной жизни с ее обычным временем и пространством и противопоставляется ей как всегда пребывающая на земле область вечно сущего (например, описание дуба Мамврийского, священной реки Иордан и др.). Уже по пути от Константинополя до Яффы он подробно фиксирует реликвии, места захоронения святых и населенные пункты, связанные с текстом Нового завета и апокрифической историей апостолов. Часто цитирует Библию, рассказывая о явлении архангела Михаила Иисусу Навину, о молитве Авраама, о хожений Иисуса Христа по воде и прочих библейских сюжетах. Среди апокрифов, как отмечал М.Н. Сперанский, есть прямые цитаты из Первоевангелия Иакова340340
  Сперанский М.Н. Славянские апокрифические Евангелия // Тр. VIII археол. съезда в Москве. М., 1895. Т. 2. С. 64-66; Заболотский П. Легендарный и апокрифический элемент в Хождении игумена Даниила // РФВ. М., 1899. № 1-2. С. 220-237.
  Стремление воспринимать христианство через обрядовую жизнь, «овеществлять» веру было характерной чертой русского религиозного сознания (от игумена Даниила в XII в. до Афанасия Никитина в XV в.). Границы между естественным и сверхъестественным, реальным и воображаемым не существовало. Небесный мир был не только столь же реальным, что и земной, но и составлял с ним единое целое. Подробнее см.; Рождественская М.В. Образ Святой земли в древнерусской литературе // Иерусалим в русской культуре. М., 1994. С. 8-13; Рындина A.B. Древнерусские паломнические реликвии. Образ Иерусалима в каменных иконах XIII-XV вв. //Там же. С. 63-77; Успенский Б.А. Дуалистический характер русской средневековой культуры (На материале «хождения за три моря» Афанасия Никитина // Избр. труды. Семиотика истории. Семиотика культуры. М., 1994. Т. 1. С. 254-297.


[Закрыть]. В этом сочетании временного и вечного, телесного и духовного, земного и божественного отразилось понимание русским автором мира и места в нем православного человека.

Влияние религиозных традиций особенно заметно в главах, которые описывают святые места и церковные архитектурные сооружения. Через символы Даниил и его последователи – авторы XIII-XV вв. – воспринимали окружающий мир, природу. Символичным представлялось само пространство, поэтому истинными духовными центрами считались Царьград и Иерусалим, а паломничество к ним рассматривалось как возможность истинного духовного возвышения.

XIII столетие не привнесло значительных изменений в картину мира русских путешественников: она по-прежнему была пронизана идеей повсеместного пребывания Бога. "Приидохом в Царьград. Преже поклонихомся святей Софъи и пресвятаго Гроба Господня", – замечает на рубеже ХII-ХIII вв. архиепископ Новгородский Антоний341341
  Книга «Паломник» – Сказание мест Святых во Царьграде Антония, архиепископа Новгородского в 1200 г. / Под ред. Х.М. Лопарева // ППС. СПб., 1899. Т. 17. Вып. 3. С. 1-2; Корнилов C.B. Древнерусское паломничество. Калининград, 1995. С. 7-32.


[Закрыть]. Его путевые записки могут рассматриваться как непосредственное продолжение тех традиций осмысления действительности, которые были заложены в хожений игумена Даниила.

Царьград для Антония существует лишь как носитель святыни, хранитель священных реликвий прошлого, сакральный центр, где чудеса, мистические видения – норма жизни. Убеждает в этом сообщение Антония о чуде 21 мая 6708 г. (1200 г.), свидетелем которого он стал в храме Святой Софии: "Та жъ кандила со крестом Духом Святым вознесошася горь выше великаго креста, и паки снидоста низу тихо, и не угасла. То же было чюдо по заутрени перед почятием литургий… Се же чюдо свято и честно явилъ Богъ в лето 6708-е, при моемъ животу, мьсяца майя, на память святого царя Константина и матери его Елены в 21, в день недельный, при царстве Алексеевен при патриарсъ Иваннъ… (см. наст. изд. С. 224).

Важное место в хожений занимают легенды: о создании святой Софии Константинопольской, об иконописце Лазаре, написавшем в алтаре этого храма Пресвятую Богородицу с младенцем и двумя ангелами, об иконе Спаса с недописанным мизинцем, который обладал способностью слышать и видеть, мог вмешиваться в ход событий и восстанавливать справедливость, о святом Зотике – знатном вельможе, променявшем почести мира на служение больным и сиротам, и др. Во всех приводимых в хожений легендах обнаруживается стремление к обоснованию главных для христиан духовных ценностей.

Чувство значительности увиденного в Царьграде не покидало Антония. Ощущая себя ничтожной частицей, но все же участником мировой истории, он рассматривает Русскую землю как часть единого христианского мира342342
  См.: Majeska G.P. An unknown Russian work on Constantinople // Cyrillomethodianum VIII-IX. Thessaloniki, 1984-1985. P. 111-120; Idem. Anthony of Novgorod and Constantinople. A.D. 1200 // The XVIIth International Byzantine congress: Abstr. of short papers. N.Y., 1986. P. 209; Бибиков М.В. Византия. Славянский мир. Русь. Христианство: По материалам дискуссий XVI Международного конгресса исторических наук (Штутгарт, 1985) и XVII Международного конгресса византинистов (Вашингтон, 1986) // Русь между Востоком и Западом: Культура и общество в X-XVII вв.: (Зарубежные и советские исследования): К XVIII Международному конгрессу византинистов, Москва 8-15 августа 1991 г. М., 1991. Ч. 1. С. 290-314.


[Закрыть].

И еще один важный аспект: каждый из русских князей, городов, стремясь к самостоятельности, нуждался в освещении своей власти. Поэтому паломники тщательно собирали все предметы, связанные со священной историей, которые являлись не только предметами поклонения, но и свидетельством прав управления, владычества и божественного благоволения: чудотворные иконы, мощи. Это были знаки, символы, подтверждающие притязания их владельцев. Не случайно Даниил с радостью принимает от ключаря Гроба Господня небольшой кусочек святого камня, а Добрыня Ядрейкович записывает, что ему удалось купить лоскуток "свитки Федора", кусочек камня, подложенного под голову Иоанна Богослова, частицы мощей святого Власия и т.п.

Святые и их жизнь на земле остаются центральным объектом описания и в хожениях XIV в. Анонимный автор в конце XIII – начале XIV в. записывает: "И войдя в Царьград пойти ко Святей Софеи; пришед к ней пойти во Святую Софею в притвор полуденными дверьми". А в 40-е и 80-е годы XIV в. то же самое отмечают Стефан Новгородец и Игнатий Смольнянин. (См. наст. изд. С. 236, 246, 253, 260, 279, 287.)

В XV в. в мировоззрении и кругозоре русских авторов начинают появляться изменения. Инок Зосима наряду с Царырадом описывает и Палестину, вводит рассказ о возвращении из Иерусалима в Константинополь, что было нетипично для путевых записок XII-XIV вв.343343
  Лотман Ю.М. Динамическая модель семантической системы // Семиотика культуры. Труды по знаковым системам. Тарту, 1978. Вып. 10. С. 3.


[Закрыть] Однако и здесь ощущается большое влияние христианской (православной) ментальное с присущим ей чувственно-мистическим способом постижения окружающей действительности. Первые шаги Зосимы в указанных городах по-прежнему направлены к центральным сакральным сооружениям – материальным символам присутствия Бога на земле. Придя в Константинополь, Зосима прежде всего «поклонихся Святой церкви Софеи, идеже патриарх живетъ, и целовав образ Господа нашего Иисуса Христа, иже предъ нимъ грехи своя исповедають…». А достигнув пределов земли палестинской «в первое Святое Воскресение на самый праздник велик день бихъ челомъ живодавнему гробу Господа нашего Иисуса Христа многожды». (См. наст. изд. С. 297, 301, 311.)

Равным образом это относится и к хожению гостя Василия в Малую Азию, Египет и Палестину. Оно подробно повествует о святынях и достопримечательностях стран христианского и мусульманского Востока, передает библейские легенды (о святом Георгии Победоносце, о Самсоне, погибшем вместе с разрушенным им храмом языческого бога Дагона, и пр.), указывает, как и игумен Даниил, на материальные символы, которые должны подтвердить присутствие Бога на земле: "камень, где Христос молился и где его предал Иуда", "камень, что ангел Господень принес от Синайской горы", и т.п. При этом пространственные представления Василия шире, чем у его предшественника: в отличие от Зосимы он рассказывает о Каире и библейских легендах, связанных с Египтом344344
  Raba J. Op. cit. S. 27-28.


[Закрыть].

Но уже современник гостя Василия священноинок Варсонофий является носителем иной картины мира. Его мировосприятие становится индивидуальнее, избирательнее. Полнее проявляется личная точка зрения автора. Варсонофий отмечает условия поездки на вершину Синайской горы, указывает конкретные дни прибытия в те или иные населенные пункты, пересказывает легенды, в основе которых лежит Священное Писание.

Наиболее отчетливо эти тенденции отражаются в "Хожений за три моря" Афанасия Никитина, которое не только отклоняется от традиционного маршрута хожений, но и демонстрирует эволюцию представлений о странах Востока, главным образом, те изменения, которые претерпела в русской культуре XV в. категория пространства. Суть их сводится к следующему: постепенно разрушается утопическая система средневековой географии и начинается переоценка прежних "локальных" ценностей. На смену путешествиям по святым местам христианского Востока приходит новый тип путешественника по культурным центрам Запада. Сакральное пространство Царьграда и Иерусалима в хожениях заменяется европейским культурным пространством, складывается представление о географической протяженности в духе нового времени, на что во многом повлияло освоение новых территорий не только в пределах Европы, но и вне ее, особенно в ходе великих географических открытий второй половины XV в.345345
  См.: Лотман Ю.М. О понятии географического пространства в русских средневековых текстах / Уч. зап. ТГУ. Тарту, 1965. Т. 181. С. 213; Райт Дж.К. Географические представления в эпоху крестовых походов. М., 1988. С. 126; Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1972. С. 53-56, 79-87, 88-102; Он же. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1981; Он же. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М., 1990. С. 8-11, 281-380; Гутнова Е.В. Средневековье: место в европейской цивилизации // СВ. М., 1990. Вып. 53. С. 37-39.


[Закрыть]

Представления русских путешественников о иноземных странах формировались в зависимости от исторической эпохи, от социального статуса и образовательного уровня авторов путевых записок. Если для представителей церкви, купечества, дипломатических послов определяющее значение имели личные впечатления от поездок, то основная масса населения получала информацию в виде слухов, легенд, которые в свою очередь способствовали формированию стереотипов восприятия (например, о басурманах, т.е. мусульманах, татарах и других угнетателях православных народов). Каждому путешественнику было присуще свое мировидение, а различные способности, степень доверчивости, критичности, любознательности вносили дополнительные нюансы в оценку окружающей действительности и определяли в итоге представления о ней.

В путевых записках XII-XV вв. можно выделить три сферы авторских интересов, тесно связанные между собой: 1) географические (отражение в хожениях сведений о природно-климатических особенностях восточных стран); 2) специфика образа жизни и быта народов Востока (сведения о народонаселении, его многонациональном характере, различиях в вероисповедании и т.д.); 3) реликвии и достопримечательности зарубежных стран, прежде всего, реликвии основных центров христианской культуры средневековья (Царьграда и Иерусалима). Некое единообразие информации при этом объясняется канонами жанра.

Природно-климатические особенности подробно описаны в хожений игумена Даниила, священноинока Варсонофия, гостя Василия, Игнатия Смольнянина и Афанасия Никитина. В остальных путевых записках сведения о природе и климате либо отсутствуют (хожение Добрыни Ядрейковича, дьяка Александра, Авраамия Суздальского), либо сводятся к немногочисленным и крайне лаконичным о них упоминаниям (хожение Стефана Новгородца, Анонимное хожение, хожение Зосимы).

В путевых записках игумена Даниила это прежде всего информация о знойном, засушливом климате Палестины, о гористом характере местности, о плодородии почвы, упоминание о реках и морях. Природа воспринимается им как Божественное явление, поэтому через отношение к природе выражается отношение к Богу; через ее величие ощущается величие творца. "Есть дебри суть многи и горы каменыя… Безводно место то есть; ни реки, ни кладязя, ни источника несть близъ Иерусалима… но дождевою водою живут вси людие и скоти въ граде томъ". Небезынтересно упоминание, что на о-ве Самос "рыбы многы всякы и обилен есть всемъ остров отъ". Описано Содомское (Мертвое) море: "Море же Содомьское мрьтво есть, не имать въ себе никакож животна… но обыче внесеть быстрость Иорданьская рыбу въ море то, то не можеть жива быти ни мала часа, но вскоре умираеть". (См. наст. изд. С. 180.)

Подробно и географически точно Даниил рассказывает о р. Иордан, сравнивая ее с родной ему Сновью, а также о реках, из которых "наполняется озеро Генисаретское"346346
  Купание в Иордане стало одной из важнейших традиций паломничества. В последующие века русские путешественники стремились побывать на его берегах в Крещенский сочельник.


[Закрыть]. Сообщает он и о плодородии почвы вокруг Иерусалима, оставив хотя и преувеличенные, но в целом правдивые сведения по этому вопросу: «…родится пшеница и ячмень изрядно; едино бо кадь высеявъ и взяти 90 кадей, а другоици 100 кадей по единой кади». (См. наст. изд. С. 175.)

В хожений священноинока Варсонофия – сведения о природе Египта, преимущественно о реках и растениях (виноградниках, финиковых пальмах и т.п.). Выделяется в описании рассказ о Ниле: "И великая ж река златоструины Нил течет от полуденныя страны на полунощь в Белое (Средиземное) море под Демияты". (См. наст, изд. С. 336.)

В хожений гостя Василия это – информация о реках и растениях на территории Малой Азии, Египта и Палестины. Путешественник упоминает Иордан и Тивериадское озеро, из "которого потече Ерь, да снялся с Даном и становится Иорданом", а также растения: финиковые пальмы, смоковницы, шафран347347
  См. также: Елеонская A.C. «Древесные образы» в произведениях древнерусской литературы // Древнерусская литература. Изображение природы и человека / Отв. ред. A.C. Демин. М., 1995. С. 4-18; Малето Е.И. Зарубежный Восток в восприятии русских путешественников XII-XV вв. (по материалам хождений) // Россия и внешний мир. Диалог культур / Под ред. Ю.С. Борисова. М., 1997. С. 6-21.


[Закрыть].

Интересны краткие, но почти документально точные сведения хожения Игнатия Смольнянина о шторме и грозе на Черном море, которая чуть не погубила митрополита Киприана и его спутников, направлявшихся из Византии на Русь: "По отшествии же их прииде весть, един корабль, рекоша с митрополиты спасен бысть, а иже со владыками, тъй безвестен есть… И не по коликих днех прииде грамота от митрополита сказующи, колика беда, им на мори бысть страшна и неисповедима, и каков был гром и треск от стражениа волн"348348
  См. наст. изд. С. 281, 289. Прокофьев Н.И. Функция пейзажа в русской литературе XI-XV вв. // Литература Древней Руси: Сб. науч. тр. М„ 1981. С. 5-17; Щемелева Л.М. Пейзаж // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. С. 272; Ужанков А.Н. Эволюция пейзажа в русской литературе XI – первой трети XVIII в. // Древнерусская литература. Изображение природы и человека. С. 19-88.


[Закрыть].

Сведения о природе и климате ближневосточных стран и Индии содержатся в записках Афанасия Никитина. Невольно сравнивая климат Руси с климатом иноземных стран, путешественник находил в них существенные различия. Обратил внимание путешественник и на разницу температур в этом регионе: "В Гундустани (Индостане. – Е.М.) же силнаго вару нът. Силен варъ в Гурмызе да в Кятобагряим (Бахрейн. – Е.М.), да в Жидъ (Джидде. – Е.М.)… А в Хоросанской землъ варно, да не таково… А в Гиляи (Гилян-область на юго-западном побережье Каспийского моря. – Е.М.) душно велми да парище лихо…" Интересна также запись о муссонных дождях в Индии, поскольку она, пожалуй, впервые фиксирует сведения об этом природном явлении в русской литературе: «А зимовали есмя в Чюнеръ (Джунар), жили есмя два мъсяца. Ежедень и нощь 4 мъсяцы всюда вода и грязь». Помимо данных о климате, это хожение упоминает новые для Руси виды деревьев: кокосовые пальмы, сандаловое дерево, пальмиру. (См. наст. изд. С. 355-371.)

Таким образом, в изображении русскими путешественниками окружающей действительности можно заметить некую эволюцию: от восприятия природы как фона, на котором развиваются события библейской истории (у игумена Даниила), к почти документально точным изображениям природы в хожений Игнатия Смольнянина и Афанасия Никитина349349
  См.: Ужанков А.Н. Эволюция средневекового мировоззрения и развитие русской литературы XI – первой трети XVIII в. // Герменевтика древнерусской литературы. М., 1994. Ч. 1. С. 5-37.


[Закрыть].

Сведения о народонаселении вносят дополнительные краски в понимание русскими путешественниками иноземных культур. Почтительно и спокойно описывают они чуждые православным людям религиозные обряды, явно осознавая духовную обособленность представителей различных национальностей. Для русских "чужие" – это главным образом представители других вер, но не наций. Понятия вера и нация различались. Свои – это единоверцы. Отрицательное отношение русских путешественников к сарацинам, фрягам вызвано их враждебными действиями, например разорением православных святынь. Приведем этноконфессиональные характеристики народов Востока и Запада в путевых записках русских средневековых путешественников XII-XV вв.

Автор Анонимного хожения, рассказывая о Святой Софии и гробе Иоанна Златоуста, расположенном в алтаре собора, упомянул, что в «день памяти его велико бывает схождение, не токмо христиане, но и фрязи и латыня бывают». Гость Василий отметил многонациональный характер и различие вероисповеданий населения. По его словам, в г. Мерзифон «все арменове живут, а турков в нем мало», в г. Севастия «христиане и армене живут, а турков мало, да церкви христианские есть в нем», а в г. Антиохия «люди разных вероисповеданий. Христиан в нем мало, а боле срацины» (см. наст. изд. С. 346-354).

Обычаи и нравы чужеземцев вызывали искреннее любопытство путешественников. Прежде всего, они заносили в хожения те явления жизни и быта иноземных народов, которые были незнакомы на Руси, поражали воображение, надолго оставаясь в памяти.

Игумена Даниила заинтересовало применение искусственного орошения, повышающего плодородие почвы и рыбный промысел в Палестине. Он сообщает, что в Тивериадском озере водится много превосходной рыбы, особенно, по его мнению, хороша рыба "образом же есть яко коропочь (карп)". Рассказывая о Мраморном море, путешественник подметил, что оно не лишено хозяйственного значения: в нем добывают "смолу" (асфальт), который "исходит из дна моря" и лежит "по берегу тому". Позднее Зосима в свои записки включил любопытные сведения о производстве мрамора, описав по пути к Афону о-в Мармара. Вслед за архиепископом Новгородским Антонием Зосима указывает, что "Царь же город стоить на три углы, две стены отъ моря, а третная отъ западу, приступ ратнымь". (См. наст. изд. С. 299, 314.)

Гость Василий и Варсонофий заинтересовались средневековой техникой и подробно описали устройство водокачки и водопровода. На Святой горе Синайской Варсонофия поразил колодец. Со двора монастыря (соборная церковь Преображения), отметил он, к этому колодцу проложены трубы, по ним "ведена трубами вода внутрь в монастырской кладезь по подземелию". Трижды упоминает о водопроводе гость Василий. Рассказывая об одном из восточных городов Амасьи, он сообщил, что под стеной города "протекает река велика, да во все дворы из тоа реки воду колесы вертят раздвоена". Второй раз он отмечает, что воды в г. Токате "разведены по торгам и по улицам и по дворам и по баням". И, наконец, записывает, что на р. Оронт установлены очень большие колеса диаметром 10 сажен, колесами берут воду из реки, поднимают ее наверх и далее она течет по желобам во все городские дворы. Гость Василий фиксирует факты использования энергии рек для обмолота зерна, упоминает о плотинах. Наряду с этим путешественник очень внимателен к описанию границ и населенных пунктов Малой Азии. В городах он обращает внимание на местные органы власти, рынки, караван-сараи и т.п. Сам путь его от Брусы в Каир и длительное пребывание там по сравнению с кратковременным посещением Святой земли на обратном пути указывают на купеческие, и прежде всего торговые интересы гостя Василия. Это хожение сильно контрастирует с другими путевыми очерками. Здесь другие по сравнению с предшествующим временем наблюдение и описание различных явлений жизни, быта, природы, не связанные органично с описаниями жизни святых, а индивидуализированные, избранные по интересам и личным целям автора записок.

В хожениях двух других путешественников XV в. содержатся сведения об одежде народов Востока. Так, инок Зосима упоминает об особенностях одежды крестоносцев, резиденция которых во главе с посланником папы Римского находилась в то время на о-ве Родос: "Здесь седить отъ папы римскаго мистр велики и все у него крестоносци и церковный люди носящи кресты на левыхь плечехъ, на портищехь нашиваны" (см. наст. изд. С. 307). Афанасий Никитин отмечает, что "мужики и жонкы всъ нагы, а всъ черны… А князь ихъ – фота (чалма. – Е.М.) на головъ, а другая на гузнъ (бедрах. – Е.М.); а бояре у них – фота на плещъ, а другаа на гузне, княини ходят фота на плещъ обогнута, а другаа на гузне. А слуги княжие и боярьскые – фота на гузне обогнута, да щит, да меч в руках…"