Текст книги "Арбайт. Широкое полотно"

Глава XXXIX
«БЫВШИЙ»

ВОПРОСЫ ДЛЯ ВЫСВЕЧИВАНИЯ СМЫСЛА ЭТОЙ ГЛАВЫ

1. Все ли российские олигархи были комсомольцами, коммунистами, гэбэшниками, убийцами, тварями, чихнотами? Или это все же преувеличение? Известно ли вам, что такое «чихнот»?

2. Права ли народная блатная песня, предлагающая всем начальствующим персонам получить лагерный опыт для адекватного восприятия собственной страны? Известен ли вам текст этой песни?

3. Много ли при советской власти было шпионов, подобных Олегу Пеньковскому, или он был уникумом? С чего бы это Гдов стал именовать своих читателей товарищами?

4. Почему у всех продавщиц пива в СССР были золотые зубы? Чем хороши золотые зубы? По какой причине они вышли из моды?

5. Как бы вы охарактеризовали эту «новую постсоветскую реальность»? Чем наш суверенный капитализм отличается от собственно капитализма? Какое обращение звучит естественней в нынешней России – «товарищи» или «господа»?

– «Чихнот», кстати, для меня новинка. А я уж думал, что все русские слова знаю.

– Я бы охарактеризовал новую реальность так:

 
Демшиза, комшиза, нацшиза,
Бирюзовые с блеском глаза.
Набухает и каплет слеза.
Кап-кап-кап, где же ты, капшиза?
 

 
– Чихнот… Задрот… Кругом шиза…
Закройте пятаком глаза!
 

– Сюда также хорошо ложится:

 
Байкал, Амур, за далью даль,
Даешь стальную магистраль!
 

– Гдов эту песню имел в виду?

 
Я сын рабочего, старинного партийца,
Отец любил меня, и я им дорожил,
Но извела его проклятая больница,
Туберкулез его в могилу уложил.
 
 
Итак, оставшись без отцовского надзора,
Я бросил дом и сам на улицу пошел.
А эта улица дала мне званье вора,
И незаметно до решеток я дошел.
 
 
И вот пошел бродить по плану и без плана,
И в лагерях я побывал разочков пять.
А в тридцать третьем, с окончанием канала,
Решил с преступностью покончить и порвать.
 
 
Приехал в город – позабыл его названье, —
Хотел на фабрику работать поступить,
Но мне сказали: «Вы отбыли наказанье,
Так что мы просим вас наш адрес позабыть».
 
 
И так пошел я от фабрики к заводу,
И всюду слышал тот же самый разговор…
Так для чего ж я добывал себе свободу,
Когда по-старому, по-прежнему я вор?
 
 
Поверьте, граждане, как трудно исправляться,
Когда правительства навстречу не идут.
Пустить бы их, блядей, по лагерям кататься,
Разок прокотятся, тогда они поймут.
 

– Красноярский поэт Зорий Яхнин утверждал, что автором этой песни был поэт Михаил Демин (псевдоним), двоюродный брат писателя Юрия Трифонова, ставший уголовником, вышедший и «завязавший» в начале пятидесятых, после чего он стал средненьким советским поэтом. Яхнин с ним познакомился в Сибири, когда тот только-только вышел. В 1968-м Михаила Демина сдуру пустили в Париж, где он и остался.

– Стихи-то у него совсем были «совок». И не западло было зэку такую советскую чушь писать?

– Помимо других грехов обвинители Пеньковского настойчиво упоминали и такой смертный, как посещение венерологического диспансера.

– История с Пеньковским темная, как и почти всё в нашей истории.

– Пеньковский – это лишь один из тех, о ком стало известно. А сколько настоящих шпионов было среди гэбэшников на самом деле, мы никогда не узнаем. Чекисты скромные, не любят хвастаться.

– Золотые зубы проворовавшихся и посаженных «пивниц» нельзя было конфисковать. А теперь конфискацию, кажется, отменили, и наворованное золото можно хранить в других местах, а не во рту.

– Конфисковывать у ворья, то есть у самих себя, последнее – ну как же так можно? Это не гуманно. Равно как и сажать в тюрьму в Иркутске дочь начальника местного избиркома, которая сбила двух человек, один умер, а ей отсрочили исполнение приговора на 14 (четырнадцать!) лет. И следователя, который в пьяном виде сбил человека (два года условно), сажать, по мнению властей, тоже никак нельзя. Зато прохожему Мохнаткину мгновенно воткнули два с половиной года за то, что он якобы сопротивлялся ментам во время демонстрации 31 числа на Триумфальной.

– Есть другая известная песня:

 
А ты, начальничек,
Ключик-чайничек,
Посидел бы в зэ-ка.
Может быть, с тебя
Сделал бы Сиблаг
Малость челове-ка.
 

– Хорошо бы, если б начальники всерьез восприняли эти песни, а также русскую пословицу про тюрьму и суму. А то у многих из них – позднее прозрение.

– Блатная песня была бы права, если бы предполагала изначальную человеческую адекватность «начальничков».

– Кстати, происхождение псевдонима Георгия Трифонова тоже из блатной песни:

 
А Мишка Дёмин
Всегда на стрёме…
 

– А вот эту песню из кинофильма «Путевка в жизнь», начинавшуюся словами «Щи горячие да с кипяточечком» знала и любила вся великая блатная страна.

 
Не ходи по льду,
Лед провалится.
Не люби вора,
Вор завалится.
Вор завалится, будет чалиться,
Передачу носить не понравится.
 

– А известно ли вам, что актера Йывана Кырлю, который играл исправившегося бандита Мустафу, в разгар его всенародной славы посадили за антисоветчину и марийский национализм.

– Ну вот, опять вы о грустном!

– Капитализм везде начинали строить с бандитизма.

– Не везде. В Германии и Скандинавии ничего похожего не было на американский Дикий Запад.

– Дикий Запад – это не обязательно, обязательными были «дикие человеческие отношения» во всех без исключения странах.

– В Англии – да. А в Германии всё происходило по-другому.

– Уж лучше бы и в Германии, как в Англии!

– Я так не думаю. Английский капитализм стоил многих десятков миллионов жизней людям в Индии, Ирландии, Африке, не говоря уж о самой Англии, Шотландии и Уэльсе. Одни только массовые экзекуции бродяг чего стоят! Этот остров долгое время был кровососущим паразитом всего земшара. А германский капитализм, при всех его издержках, все-таки развивался за счет внутренних ресурсов, а не за счет массового ограбления колоний.

– Я не об этом. А о том, что пролетариат в начале капитализма действительно эксплуатировали везде. Относительно Англии у меня иллюзий нет. Однако и относительно Германии – тоже. Тем более что строительство капитализма в Германии закончилось явлением тов. Гитлера.

– Ну, что такое «чихнот»? Скажите, не томите.

– Новая постсоветская реальность может быть охарактеризована всего тремя словами: чернушка, порнушка и войнушка. А еще – комплексом временщиков, наверное. Капиталист хоть на пять лет рассчитывает, а нынешние – непонятно на что.

– Обращение «товарищ» в тексте антисоветчика Гдова, по-моему, есть тонкое глумление автора над читателями.

– А вот еще слово «граждане». Так его, бедное, опошлили и изваляли. А ведь нет в нем ничего дурного. А иной раз и полезно друг другу напомнить, что мы все-таки граждане.

– Но как же тогда людям называть друг друга? «Брат», «сестра»?

– Русским лучше обращаться друг к другу по имени. Можно даже по имени-отчеству.

– А если незнакомый человек? Барышня? Дама? Мадам? Тетя? Бабушка? Подруга? Ты? Друг? Мужик? Сударыня? Сударь?

– Слово «граждане» понятно почему невзлюбили. Лагерное обращение.

– На «сударыню» наши женщины реагируют вполне нормально, а «сударя» мужики, даже приличные с виду, воспринимают почему-то как оскорбление.

– «Сударя» ни разу не слышал.

– А классические «муЩина» и «девушка»?

– Даже «мещане» теперь знают, что это вульгарно, хотя и общеупотребительно.

– Как женщина скажу: приятнее всего обращение «девушка». Так, знаете ли, бодрит…

– А барышня?

– Ой, только не барышня! Я при слове «барышня» сразу фильм «Убить дракона» вспоминаю, а он мне сильно не нравится.

– Но в принципе же барышня – это благородная девушка, а собственно девушками раньше прислугу называли.

– Так ведь то раньше. Сейчас посмотрите, что творится. Даже несчастному слову «конец» досталось.

– Зато никакого «конца света» не будет.

– А что будет? Вечная музыка?

– Меня всю жизнь называют или «молодой человек», или «отец».

– В Киргизии, в богом забытом поселке Чангыр-Таш, пьяные молодцы, которых я сдуру решил урезонить, заявив, что в отцы им гожусь (мне было лет тридцать), неожиданно сказали мне: «Извини, АТА». Я даже расстроился, неужели я уже для кого-то АТА.

– А меня, уже имевшего седую бороду, на старом Бутырском рынке, когда он еще не сгорел, однажды назвали «девчата».

– Одного нашего сорокалетнего приятеля трепетный (с похмелья) юноша, стреляя у него деньги близ пивного ларька, уважительно поименовал батей. Друг был в ярости и денег никаких юноше не дал.

– Ну и правильно, я считаю. Стреляя деньги, нужно быть особенно внимательным в выборе слов. Побираться – дело ответственное.

– Про золотые зубы, возможно, надо теперь объяснять. Это была статусная вещь, говорила о скрытом достатке зубоносителя, его умении «вертеться».

– Продавщицы (и не только они) сюда и какой-то сексуальный подтекст, вероятно, вкладывали: полюбишь как надо – озолочу. С мужиками-то в России всегда проблема – извечный демографический перекос.

– Перефразируя Евтушенку: «Зубы в России больше, чем зубы».

– Дантист в России больше, чем дантист.

– Кто больше про тех, кто (или что) «в России больше»?

– Фашист в России больше, чем фашист.

– Расист в России больше, чем расист.

– Козел в России больше, чем козел.

– Мозоль в России больше, чем мозоль.

– Чихнот в России больше, чем чихнот.

– При описании мужиков при пивном киоске хотелось бы некоторых деталей: как они были одеты, цвет одежды – это характеризует то черно-белое время, мне кажется.

– Мужики при пивных киосках состояли на подхвате у «золотозубых» – снимали утром защитный щит с окна, собирали кружки и следили, чтобы их не растаскивала несознательная публика. Кружки все-таки растащили, и их заменили на пол-литровые банки, а когда кончилась вода для их мытья, пиво стали отпускать только на вынос.

– В свое время я познакомил питерского поэта Д. со своей старинной знакомой. Они поженились и даже обвенчались в церкви. Желая находиться поближе к московским редакциям, он перебрался к ней. Дохода его творчество и в столице приносило немного. Быстро сообразив, что одними эллегиями, посвящавшимися ей, сыт не будешь, молодая устроила его в киоск торговать квасом, пообещав, что, если он себя проявит, его переведут на пиво. Занятый днем, творить он теперь мог только ранним утром, и то недолго. «Виталий, уже восьмой час, заканчивай, дружок». Поэт вскакивал и в бешенстве швырял свою пишущую машинку на пол. Потом немного успокаивался и, матерясь, отправлялся на свою точку, а супруга в мастерскую, отдавать машинку в ремонт. На пиво его так и не перевели, и они, сдав московскую квартиру, уехали в питерскую коммуналку к Виталию.

– Это что еще за «эллегия»?

– Сделав опечатку в слове «элегия», решил уточнить, что такое «эллегия». Уточнил. То, что я имел в виду, называется «элегия». Но в Интернете нашел кучу названных такими же грамотеями, как и я, названий со словом «эллегия»: конфеты «Эллегия», парикмахерская и даже племенной питомник «Эллегия Будды».

– Подумаешь – племенной питомник! В меню ресторана «Варшава» при одноименной гостинице значился шницель «Кабинет по-крестьянски»!

– Разливным молоком тоже было выгодно торговать. Смотрите:

«…сосед Теодора по коммунальной квартире торгует из бочки молоком. Он встает в 5 часов утра и едет “на точку". Бочка подвозится к 6 утра, и он торгует, торгует… К 11, когда в винных отделах начинают “продавать", его рабочий день уже полностью заканчивается ввиду полного исчерпания бочки. Сосед дает в лапу кому нужно и сколько кому полагается, после чего у него остается 40–50 лишних личных рублей. Он берет 2–3 портвейна “Кавказ" емкостью 0,8 литра каждая бутылка и отправляется “домой", то есть в их общую с Теодором коммунальную квартиру. Дом у молодца-молочника полная чаша: финская мебель, цветной телевизор с приставкой “видео", двухсоттомник сокровищ мировой литературы, сервиз “Мадонна", холодильник “Розенлев", книги “Королева Марго", Морис Дрюон, что выдают за сданную бумажную макулатуру, но утром торговать молоком холодно, зябко, и сосед надевает ватные штаны, телогрейку, лечебное белье, полушубок. А дома – жарко, весело. Дома он снимает полушубок, ватные штаны, телогрейку и, выпив немного “Кавказу", ходит по квартире в исподнем. “Кавказ" чарует, сосед раздевается до майки, черных сатиновых трусов и снова ходит по квартире. Иногда и все прочее снимает с себя после третьей бутылки. Но он не нудист и не эксгибиционист, упаси бог. Он – простой человек. Он уже два раза рубил мебель саблей, как Олег Табаков, “зашивался" противоалкогольной ампулой, но толку с этого нет – слишком много у него денег каждый день, и совершенно непонятно, куда эти деньги девать…»

Евг. Попов. ДУША ПАТРИОТА, М.: Изд-во «Текст», 1994.

– Один наш сокурсник, когда мы его извлекали из 114-го отделения милиции, куда его привезли за то, что он, захотев омлета, высадил витрину магазина «Олень», где стояла корзина с желаемыми «яйками», орал из клетки: «Я, как Лермонтов, хочу в жизни всё попробовать!» (См. Лермонтов. «Фаталист».)

– Именно про поэта Лермонтова, который хотел все попробовать, русский народ и сочинил стихи «Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал».

– Это, пожалуй, про многих из русских поэтов.

– В каком-то смысле – да. Потому что век большинства русских поэтов короток, даже если они и доживают до глубокой старости.

– Комсомолец Чубайс рассказывает, как разводил русских лохов. Читайте http://www.forbes.ru/ekonomika/lyudi/55203-intervyu-s-anatoliem-chubaisom.

«ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О СПРАВЕДЛИВОСТИ У НАРОДА МЫ СЛОМАЛИ ВАУЧЕРНОЙ ПРИВАТИЗАЦИЕЙ». Петр Авен и Альфред Кох ищут правду о 1990-х. Интервью с Анатолием Чубайсом.

– Прочитал. Мне особенно понравилась в этом тексте фраза писателя Коха про писателя Чубайса: «ОН ЗАТОЧЕН НА БОРЬБУ, КАК ГЛАДИАТОР».

– Действительно «заточен», потому что в огне не горит, в воде не тонет.

– А вам завидно?

– Мы с Чубайсом – стратонавты из разных страт.

– Наш «суверенный капитализм» – такая же пустотелая утопия «ценностной относительности», как «суверенная демократия».

– «Суверенная сувенирная демократия».

– Такое с ходу и не выговоришь.

– Ничего, заставят, так выговоришь.

– А насчет «чихнота», ну, не знаю я, не знаю, что это такое!

– Успокойтесь. Этого не знает никто. Слова «чихнот» не существует.

– И все-таки у нас пока еще не Освенцим, товарищи, граждане, господа!

Глава XXXX
«ГУМАНИЗМ ДЖЕЙМСА ДЖОЙСА»

ВОПРОСЫ, КОТОРЫЕ НЕ ХУДО БЫ ОБСУДИТЬ ПО ПРОЧТЕНИИ ГЛАВЫ ХХХХ

1. Прав ли Гдов, утверждая, что в нынешние времена за пассивный отказ вписываться в систему не расстреливают и не сажают, как при Сталине и других коммунистах?

2. Какова была бы, на ваш взгляд, судьба Франца Кафки (1883–1924), если бы он жил в СССР? А Джеймса Джойса (1882–1941)? Какие еще, кроме указанных, вы знаете, прозвища и звания И.В.Сталина (1879–1953)?

3. Действие двух фрагментов этого текста происходит в 1961 и 2005 годах. Что изменилось в нашей стране по сравнению с 1961 годом? А по сравнению с 2005-м?

4. Реальна ли история с борсеточником? Существует ли хоть какая-нибудь мотивированная связь между Джойсом и этим похитителем сумок, а также между борсеточником и XXII съездом КПСС? Как вы думаете, начнет Гдов когда-нибудь работать или так и будет волноваться, бездельничать до самого конца «широкого полотна»?

5. Всё ли в мире проходит? Проходит бесследно? Извлекает ли человечество и отдельные его представители конструктивный опыт из того, что проходит?

– Прямо за пассивный отказ вписываться в систему сейчас действительно не стреляют и не сажают, а косвенно – не считается. Сажают и стреляют сейчас тех, кто деньгами не делится с теми, кто сажает и стреляет.

– Кафке можно было бы только посочувствовать, да и Джойсу, пожалуй, если бы они оба вдруг сдуру решили бы жить в Совдепии.

– В 1961-м меня еще не было, а по сравнению с 2005-м ощущение балагана еще более усилилось. Может, в этом инфляция виновата?

– В 2005-м, не помню, оставалось ли еще какое-то ТВ, которое показывало бы действительно новости, а не пропаганду?

– Сцена с борсеточниками – даже не реализм, а натурализм.

– Гораздо чаще встречается написание «барсетка». Везде – в магазинах, рекламе, отчетах милиции и т. д.

– Вообще-то я бы тоже предпочел «барсетка», но словарь утверждает, что это русское слово происходит от французского boursette – сумочка; которое, в свою очередь, образовано от итальянского borsa – сумка, кошелек.

– Правильно пишется «борсетка», я проверил. Да и по звукописи правильнее. А то все равно как слово «говно» писать через букву «а».

– Согласно сайту http://gramota.ru со ссылкой на Большой толковый словарь можно и «бОрсетка», и «бАрсетка».

– Кафке повезло, что он умер в один год с Лениным, а уж Джойса точно бы засадили как английского шпиона – даром что ирландец.

– Для выживания в СССР нужен был талант приспосабливаться, а Кафка им не обладал.

– Как сказать. Известно, что Кафка являлся весьма деловым менеджером, сотрудником страховой конторы. Был на хорошем счету у начальства, внедрял рацпредложения по страховому делу. То есть был по психиатрическому типу, в отличие от Джойса, скорее параноиком, чем шизофреником. Хотя Джойс тоже хорош: изготовление книги «Поминки по Финнегану», написанной на двадцати языках, – совершенно безумная писательская задача.

– В худшем случае Кафку и Джойса ждал бы ревтрибунал с последующей «высшей мерой социальной защиты», в лучшем – «философский пароход». Поплыли бы, как миленькие, вместе с Бердяевым и Франком.

– А я вот думаю, что Джойс первое время не пропал бы. По общей с большевиками ненависти к Англии. Ну, в тридцатые, конечно же, расстреляли бы классика. Ишь ты, Великую Октябрьскую он не заметил!

– Джойс – молодец. Я верю в Джека! Тискал бы на зоне романы, например про Одиссея.

– Ирландцы вообще на русских очень похожи, неслучайно у Джойса была странная тяга к России.

– Независимый Дублин вполне цивилизованный город. Там мой дальний родственник, сибирский парнишка сделал блестящую карьеру, превратившись из разнорабочего в супермаркете в продавца того же супермаркета. Зато в Ольстере писателя Кабакова патруль поставил лицом к стенке с целью ознакомления с его документами.

– И тогда Кабаков стал «невозвращенцем». Шутка.

– Мой покойный друг, проведший в Краслаге 1947–1955 годы, рассказывал, что среди тамошнего контингента у Сталина была кличка Ус.

– В эти же годы в том же Краслаге сидел и мой старший покойный друг – красноярский художник Марк Живило. Он рассказывал, что когда зэки узнали о смерти Сталина, то они на радостях бросали в воздух шапки и кричали: «Ус копыта откинул!»

– Еще Сталина называли Хозяин, Шестипалый, «сухорукий параноик», «лучший друг физкультурников».

– Таракан. Считается, что Чуковский в своем «Тараканище» на него намекал.

– Забыл, как у Фазиля Искандера Сталина абхазские крестьяне именовали. Большеусый, что ли?

– «Кремлевский горец» у Мандельштама.

 
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
 

– Мой дед (из раскулаченных, ему сейчас 99) называл Сталина: «Йоська, рыжий колдун».

– Низкий поклон дедушке!

– Гдов прав. В нынешние времена за отказ вписываться в систему не стреляют и не сажают. ПОКА!!!

– Гафт, что ли, эту эпиграмму знаменитую сочинил, пародию на мушкетеров? «Пока-пока-покакаем на старого Дюма»?

– Первый раз слышу. Грубость и пошлость! Мушкетеры из знаменитого советского фильма для многих, и для меня в том числе, были образцом. Помню, как после выхода кинокартины мы во дворе нещадно дрались не только за то, кому быть д'Артаньяном, но и за то, кому быть Атосом.

– Ну, Гафт последнее время почему-то открещивается от своих эпиграмм, даже от знаменитой «михалковской», про Россию, по которой ползут трое Михалковых. Тоже злобная довольно пародия, я с ней категорически не согласен по линии Андрона Михалкова-Кончаловского. Зато Никита – достойный продолжатель скорбного дела своего отца по присасыванию к власти.

– У меня отношение к Никите Сергеевичу Михалкову сложное. Я недавно прочитал в чьих-то мемуарах, что старый Михалков прочил при гостях подростку-сыну большое актерское будущее. «Никита, иди сюда, покажи, как пьяный мужик ссыт», – звал Сергей Владимирович к гостям Никиту.

– У Никиты есть очень хорошие фильмы. Например, «Пять вечеров», «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Обломов». Надлом произошел, когда он снял «Сибирского цирюльника». Никита – прирожденный актер, вот им бы и оставался, вместо того чтобы «фанеру» снимать и паять всем, будто он из древнего какого-то боярского рода, из постельничих, видите ли!

– Постельничий – это ведь тот, который горшки за царем выносит, да?

– Если бы постельничий, и если бы за царем. У нас царя давно отменили, и того, кто выносит парашу за паханом, следует именовать «парашничий».

– Кафка мог бы устроиться на работу в ЧК? Там сначала декадентов много было, это потом их тоже постреляли.

– Вызывает интерес даже не то, что было бы в СССР с Джойсом и Кафкой, а было ли возможно появление таких писателей на российской почве в принципе? Мне отчего-то кажется, что не было, нет и не будет у нас кафкианско-джойсовской традиции. Не может быть у нас Джойса и Кафки, как на Западе невозможен Андрей Платонов.

– Советский абсурд породил нового коллективного Кафку, советская глупость – нового коллективного Джойса.

– Литературные связи в основном и есть метафизические, вся поэзия – метафизика, а проза – та же поэзия, но только более осмысленная.

– Если время повернуть вспять, то кафкианские традиции можно проследить в «Записках из подполья» Достоевского.

– Платонов на Западе тоже есть, какой-то, условно говоря, тоже «коллективный» – состоящий из совокупности самых разных писателей, начиная от Оруэлла.

– Леонида Добычина иногда именовали «русским Джойсом». Правда, Джойсом периода «Дублинцев».

– Но тогда и Джойс периода «Дублинцев» – это Салтыков-Щедрин с его «Помпадурами и помпадуршами». Любопытная трансформация: от развилки шестидесятых-семидесятых XIX века, когда Пушкина ставили «не выше сапог», – в восьмидесятые-девяностые ХХ века с их отказом от реализма и «конструированием действительности», когда в глаза бросаются эти грубые сварные швы между реализмом и мистикой. Показателен в этом смысле даже не Пелевин, а, скажем, Улицкая с ее «Казусом Кукоцкого».

– Да ну ее, эту литературу! Скажите лучше, что, по вашему мнению, произошло бы в СССР с Марксом и Бакуниным?

– То же, что с Кропоткиным, которого Ленин сначала сослал в Дмитров, называл «дмитровским ворчуном» за то, что старик его оттуда постоянно ругал, а потом Кропоткин в одночасье помер и его похоронили в Кремлевском садике, можете пойти и полюбоваться на гранитную стелу, посвященную этому событию.

– Может, я слишком хорошо думаю об этих деятелях, но полагаю, что Михаил Бакунин погиб бы во время Гражданской войны – либо возглавив отряды Нестора Махно, либо еще раньше, во время разгона матросиками Учредительного собрания. А Маркса выслали бы всё на том же «философском пароходе». А скорей всего расстреляли бы в 1919 году, так как вторая программа ВКП(б), о которой в СССР не любили потом вспоминать, отменяла деньги, банки и провозглашала военный коммунизм, продразверстку и пайки нормой жизни коммунистического общества. Собственно, «товарищи» еще на первом этапе своей многотрудной деятельности попытались таким образом отменить экономику, а заодно и свободу.

– Касательно Маркса и Бакунина – есть же пример Плеханова, который вовремя умер. В своем политическом завещании Плеханов признает, что одна из его главных ошибок заключалась в том, что он познакомил Ленина с вождями международного рабочего движения. Легко представить, что бы с этим марксистом было, если он сказал бы это открыто, году этак в 1920-1922-м. И что бы с ним сделали за то, что он утверждал, будто в грядущем времени рабочий класс ждет сильное сокращение и он превратится в малочисленную и маловлиятельную социальную группу.

– Ну да бог с ними, с большевиками, Марксом, Бакуниным, Плехановым, Кропоткиным и прочими «марксидами». Все-таки действительно жизнь сейчас совсем другая, и «пусть мертвые хоронят своих мертвецов», как написано в Старой Книге. Размышляя про этот самый так называемый СОЦИАЛИЗМ, я с годами все больше и больше склоняюсь к мысли, что ничего в нем не было бы особенно страшного, если б не победили в нем такие экстремисты и козлы, как Ленин, Сталин и Гитлер. Был бы и в России тогда какой-нибудь шведско-финский вариант действительности, прошла бы и она через нищету, волнения и мелкую гражданскую войну. И Германия вряд ли пустилась бы тогда во все тяжкие.

– Относительно социализма – согласен с вами. У меня еще есть интуитивное ощущение – всё, что происходило в ХХ веке, происходило слишком быстро. Никто не понимал тогда политических оснований нового небывалого времени: коммунизма – фашизма – тоталитарной демократии.

– И всё же, извините за упрямство и приставучесть, но хотелось бы вернуться к литературной жизни. Вам известны периоды в истории англо-американской, испанской, германской или французской литературы, когда критика и новые литераторы пытались не только порвать с прежней традицией, но и давали ей отрицательные оценки? Было такое? Или Россия всё же исключение?

– Какое же мы исключение? Ведь футуризм-то сначала возник вовсе не в России, а в Италии. Сальвадор Дали, Хуан Миро, Пикассо – испанцы, разрушитель традиционных прозаических структур Джойс – англо-ирландец. А немецкие экспрессионисты? Американские битники, хиппи, Борис Виан (Франция), “angry young men" и прочие сбрасыватели старого искусства с «парохода современности»? Полагаю, что «порвать с прежней традицией, дать ей отрицательные оценки» – явление интернациональное и скорей всего связанное с «восстанием масс», сначала робким, а потом все более уверенным явлением в общемировую действительность Грядущего Хама.

– Но ведь Дали, Миро, Пикассо и их приятель Бюнюэль, несмотря на весь их радикализм, не вычеркивали «из списков» ни Гойю, ни Сервантеса. Хотя… Дюшан, Виан – пожалуй, да. Насчет хиппи не соглашусь – как и панки, это всё темные люди. Помню, продирался через писания Маркузе – глупость изрядная, – потом убедился, что этого «пророка» никто ни из наших, ни из американских хиппи не читал. За редкими исключениями, которые лично мне не известны.

– Муссолини дал звание академика основателю итальянского футуризма Маринетти, а нашего футуриста Маяковского Сталин назвал «лучшим и талантливейшим». Два сапога пара. Что Сталин с Муссолини, что Маяковский с Маринетти, что фашизм с коммунизмом.

– Сталин имел еще звание «генералиссимус» и прозвище Рябой Упырь. Странно, что никто здесь не упомянул его главный титул – «отец народов». Вспомнился еще «большой ученый» из Юза Алешковского, хотя вряд ли это прозвище и уж тем более звание.

– А я вот тут нашел перечень всех псевдонимов Сталина: http://www.duel.ru/publish/pohlebkin/pohleb02.html#t5.

– Спасибо за ссылку. Особенно хорош псевдоним упыря БЕСОШВИЛИ.

– Эту мразь я больше всего ненавижу за то, что одно только воспоминание о нем вызывает во мне – субъекте не таком уж кровожадном – чувства совсем не христианские. Как у тех пацанов военного времени, мечтавших разрезать Гитлера на тысячу кусочков и сварить в скипидаре. Неплохо было бы посадить в свое время Ленина – Сталина – Троцкого в одну помойную яму и раз в день кидать им гнилые объедки в небольших количествах – пусть сами выясняют, кто из них главнее. Православные, посоветовали бы, как такие мысли по утрам «выдавливать»! Тем более что за окном хоть и не рай земной, но все же ми'р Божий. И сам я не с похмелья вроде бы.

– Советую забыть явление в Россию Ленина, Сталина, Троцкого и прочих коммунистических монстров как страшный сон пациента, выписавшегося из дурдома, или как эпизод голливудского фильма про Годзиллу. Тем более что за это время подросла и укрепилась новая генерация начальствующих козлов. И все же следует объективно признать, что новые мерзавцы прежним в подметки не годятся. Не тот масштаб, не тот размах! Мне они, скорее, напоминают некоторых совсем уж дурных западных политиков, чем прежних идолов тоталитаризма.

– Да как же их забудешь – когда вокруг них только и идет сладострастная ностальгическая «полемика». Молодых жалко. Пытаешься их вразумлять, а они не верят, балбесы. Зато старые подонки хихикают удовлетворенно. Вот и ответ на основной вопрос этой главы, извлекает ли человечество и отдельные его представители конструктивный опыт из того, что проходит. Ни хера оно ничего не извлекает.