Текст книги "Легенда о Фейлель"

– Да, – теперь согласилась Эливейн. – Но мы ничего сейчас сделать не можем…

– Не можем, – как эхо повторил за ней Дин. – Мы должны ждать. Быть рядом и быть внимательны. И быть готовы… ко всему…

– Конечно, милый, – Эливь прижалась к мужу. – С тобой я готова ко всему: и к хорошему, и к плохому… Только с тобой мне ничего не страшно…

Динаэль крепко обнял жену.

– Любовь моя, счастье моё, жизнь моя, – прошептал он.

– 110 —

Вечером Динаэль постучался в комнату дочери.

– Войдите, – откликнулась Эди и, обернувшись от письменного стола к вошедшему, радостно продолжала. – Папочка, у меня получилось! Я чувствую! Ты был прав: как только моя душа соприкоснулась с любовью сама, мне стало возможным ощущать притяжение любящих сердец…

Видимо, всю вторую половину дня девушка провела перед своим Магическим Шаром. Она и теперь поднесла ладони к бледно светящейся сфере и сосредоточилась на внутреннем зрении. Шар наполнился красками, стал переливаться.

– Вот, – негромко говорила Эдилейн отцу, – эти двое только что встретились, но они нужны друг другу. А вот эти знакомы давно, две половинки одного целого, но как-то ленивы, не хотят признать своих чувств. Ни тем, ни другим помогать я не имею права. Первым – ещё рано, они ещё не преодолевали трудностей сами. Вторым – потому что они должны захотеть действовать самостоятельно… Ведь в любви, как и у тебя в медицине, – магия способна помочь только тогда, когда иного пути не осталось? Так?

– Так, девочка, – улыбнулся Дин.

– Ты доволен мной? – спросила Эди.

– Очень, – ответил Динаэль. – И как твой наставник в волшебных науках, и как твой отец. Ты умничка, моё солнышко.

Эдилейн вновь обернулась к Шару.

– Не засиживайся допоздна, ладно? – попросил Динаэль. – Феи тоже должны высыпаться.

– Хорошо, папочка, – отозвалась Эди, всецело поглощённая своим, раскрывшимся наконец окончательно, даром. – Спокойной ночи.

Динаэль поцеловал дочь в рыжие кудри и тихонько вышел из комнаты.

– 111 —

Динаэль вёл свой ежедневный утренний приём в клинике. Желающих проконсультироваться и, возможно, лечиться у доктора Фейлеля было много. Приезжали со всех концов света. Дин никому не отказывал, но осмотреть всех сразу, разумеется, не мог. Поэтому к нему записывались на консультацию заранее. Приезжавшие из дальних мест иногда ждали своей очереди по полторы недели. Для таких клиентов специально была выстроена небольшая уютная гостиница на территории парка клиники. Кто-то оставался в этом отеле, где и проживание, и питание оплачивались из средств клиники, кто-то уезжал домой до назначенного срока. И лишь немногие поступали иначе, не желая лишний раз обременять, кого бы то ни было своими проблемами. Так было с посетительницей, о которой говорила Динаэлю его помощница, как всегда знакомящая доктора с историей болезни ожидаемого клиента.

– Мисс Асена, – говорила миссис Линн, специально не называя фамилии. Дин не любил, когда представление о человеке у него складывалось ещё и под влиянием принадлежности к тому или иному роду: он считал, что верно ощутить и истинную глубину души человека, и, как врачу, не ошибиться в постановке диагноза возможно после первого впечатления. – Мисс Асена, семнадцати лет от роду. Немая. Слышит хорошо. В три года перенесла тяжёлую ангину и с тех пор не говорит. Лечилась у многих специалистов, но напрасно. К нам приехала десять дней назад, записалась в очередь. Вот сегодня её очередь подошла.

– Она живёт поблизости? – уточнил Динаэль. – Я не слышал её имени среди постояльцев отеля.

– Нет, сэр, – ответила миссис Линн. – Она издалека. Поэтому брат, как я поняла, снял комнату в деревне за Переходом. Там они и живут. Кажется, он ещё работает в той же деревне. Но у кого и кем – не знаю.

– Спасибо, миссис Линн, – кивнул Динаэль. – Пригласите, пожалуйста, мисс Асену.

– 112 —

В кабинет вошла светло-русая очаровательная леди с большими ярко-голубыми глазами. Она робко огляделась вокруг, чувствуя неловкость, ибо оказалась в незнакомом месте перед чужими людьми.

– Добрый день, мисс, – ласково проговорил Динаэль, указывая рукой на кресло возле своего стола и улыбаясь.

Доброжелательность доктора, как это обычно и случалось в кабинете Дина, сделала своё дело: девушка улыбнулась в ответ и опустилась на предложенное ей место.

– Вы хорошо слышите, мисс, но не говорите. Так? – спросил Динаэль.

Девушка кивнула.

– Вы перенесли ангину в раннем детстве. Потом – осложнение. Вас пытались лечить, но говорить вы так и не смогли. Верно ли я понял вашу историю?

Девушка снова кивнула.

– Вы позволите мне осмотреть ваше горло, мисс? – попросил Динаэль. – Это не будет больно.

Девушка ещё раз кивнула.

Динаэль, надев тонкие чистые резиновые перчатки, что делал всегда, принимая посетителей, осторожно прощупал сквозь нежную девичью кожу лимфатические узлы и железы на шейке юной леди. Потом, попросив её открыть пошире рот, посветил в горло маленьким фонариком. И улыбнулся.

– Спасибо, мисс Асена, – проговорил он. – Вы очень послушный пациент. И, если вы будете строго соблюдать мои рекомендации, то месяца через полтора максимум мы сможем слышать ваш, я уверен, очаровательный, голосок.

Девушка изумлённо смотрела на доктора, а тот уже диктовал своей помощнице состав капель и мазей, которые необходимо приготовить для юной леди.

– И ещё одно, – он вновь обернулся к посетительнице. – После трёх недель аккуратного и своевременного приёма капель вам необходимо будет вновь приехать в клинику на десять дней на курс специального массажа для мышц горла. Должен вас предупредить, что процедура эта не очень приятная, но важная для вас. Можете приходить в массажный кабинет с братом, он ведь является, как я понял, вашим опекуном. Так, вам, наверное, будет спокойнее… А мне его присутствие не помешает, – добавил Дин, отвечая на немой вопрос девушки.

Та встала и указала рукой на дверь.

– Вы пришли с братом? – переспросил Динаэль. – Конечно, я должен был догадаться. И он остался в коридоре, потому что последний из докторов, к которому вы обращались, просил «посторонних в кабинет не заходить»… Миссис Линн, – обратился Дин к помощнице, – пригласите мистера… брата нашей юной посетительницы. Ведь именно ему придётся строго следить за исполнением моих предписаний.

– 113 —

На пороге кабинета оказался светловолосый молодой человек с пронзительно-синими глазами в скромной, но весьма изящной, как и у сестры, одежде.

– Добрый день, – поклонился он и взглянул на мисс Асену.

Лицо сестры, её взгляд, улыбка сказали ему многое. Но, ещё не решаясь поверить в мелькнувшую надежду, он сдержанно спросил:

– Сэр Фейлель, Вы считаете, что Асена сможет говорить?

– Несомненно, – ответил Динаэль. – Ваша сестра будет говорить. Ваша задача проследить за строгим режимом приёма лекарств и привезти мисс Асену на назначенный ей курс массажа в указанный срок.

– Спасибо, сэр! Я много слышал о вас… Но мы, если честно, уже и не надеялись…

– И, личная просьба, – улыбнулся Динаэль. – Я понимаю, что вы, как и ваш искренне уважаемый мною батюшка, никоим образом не хотите обременять кого-то заботами о себе… Но наша гостиница для того и построена, чтобы клиентам клиники не надо было тратить личные средства, которые вам, несомненно, пригодятся для благого дела пополнения вашей замечательной библиотеки… Так что, через три недели именно на ваше имя, сэр Алуан Галан, будет забронирован номер. Если, конечно…

Динаэль не договорил, ибо «если…» могло быть и очень счастливым, во что ему хотелось верить, и чрезвычайно трагическим, о чём не хотелось думать, но что подтверждало тяжёлое предчувствие…

– Значит, – молодой человек смутился. – Значит, вы сразу узнали меня?

– Смотря, что называть «сразу», – улыбнулся Динаэль. – Вчера издалека – совсем нет. В восторженном рассказе дочери – тоже нет. Сегодня – да. Вы очень похожи на отца: и внешне, и, что весьма приятно, душой. Вы даже Эде вчера не признались напрямую, кто вы, ибо побоялись, что таким образом окажетесь в привилегированном положении как владелец знаменитой библиотеки…

– Простите, сэр, – смущённо проговорил Алуан.

– Хорошо, – шутя, ответил Динаэль, – но при одном условии.

– Слушаю, сэр.

– Вы с вашей очаровательной сестрой сегодня отобедаете у нас. Договорились?

– Спасибо, сэр, – поклонился Галан. – Тогда позвольте мне сегодня же перед обедом сообщить вам и вашей супруге… очень важную вещь?

Динаэль кивнул.

– Прощайте, миссис, и спасибо, – молодой человек поклонился ещё раз. – До свидания, сэр Фейлель, – проговорил он, выходя из кабинета и пропуская вперёд сестру.

– 114 —

Алуан и Асена возвращались в деревню, где они столько времени ожидали своей очереди, волновались и надеялись. Брат и сестра шли, крепко держась за руки, счастливые, улыбающиеся.

Асена знала о встрече брата с Эдилейн Фейлель, о внезапно родившемся крепком, настоящем чувстве. Поэтому слова мистера Фейлеля, приглашение на обед не были ей непонятны. Это была ещё одна радость, произошедшее означало, что сэр Динаэль одобряет выбор дочери, и Алуан сможет быть счастлив. Асена вполне правомерно была убеждена в том, что такой умный, честный, ответственный, такой заботливый, такой талантливый – её брат достоин счастья.

В порыве нежной любви Асена обняла брата за шею. Тот подхватил сестру и закружил. Он, в свою очередь, тоже считал, что его добрая, терпеливая сестрёнка достойна быть счастливой, и, для начала, хотя бы вернуть себе дар устной речи.

Асена улыбалась. Алуан засмеялся. И вдруг… Ал замер, опустив сестру на землю. В первый миг его лицо озарилось светом, но тут же страшная догадка привела его в ужас.

– Нет! – воскликнул он. – Эди! Ты не поняла!

Алуан бросился к Вратам. Асена в тревоге обернулась.

У Перехода в немом оцепенении замерла красивая рыжеволосая девушка. Её взор был полон отчаяния. Асена сразу догадалась, кто она и о чём могла подумать, увидев Алуана обнимающим незнакомую ей молодую особу. Мисс Галан тоже сделала несколько шагов в сторону Эдилейн, отчаянно взмахнув руками. Но та истолковала её поведение по-своему.

Алуан уже хотел взять Эди за руку, но девушка попятилась от него.

– Не прикасайтесь ко мне, – прошептала она и кинулась прочь.

Молодой человек попытался догнать Эдилейн, но девушка свернула на какую-то неведомую тропинку, ведущую вглубь поднимающегося вверх по склону леса, и быстро скрылась из вида.

Алуан, огорчённый до невозможности, тревожащийся за любимую, вернулся к сестре. Та с болью смотрела в его синие глаза.

– Иди домой, Ася, – попросил он. – Подожди меня там. Я должен найти Эди. Она очень ранима… я это сразу почувствовал… и я боюсь за неё.

Асена закивала: она всё понимала и сама бы бросилась на поиски Эди, если бы… если бы, хоть что-то могла сказать и объяснить…

– 115 —

Алуан проплутал по лесу около трёх часов, но Эдилейн не нашёл. Он изорвал свою одежду о колючки, исцарапал лицо и руки о шипы диких кустарников, но незнакомые ему места не выдали таинственного убежища любимой.

Алуан, измученный и расстроенный, пришёл домой. Он должен немедленно отправиться к сэру Фейлелю и рассказать тому обо всём. Может, Эди уже вернулась…

– 116 —

Эдилейн сидела в своём укрытии. Она видела Алуана, пробежавшего мимо неё, слышала его голос, звавший её по имени…

Её сердце сжималось от боли. Она жаждала выйти на его зов. Но обида, невероятная обида за то, что Ал, как она считала, обманул её, захлестнула разум девушки… Именно этого боялся Динаэль – Эди была слишком эмоциональна и ещё не научилась сдерживать первый порыв…

Наконец Эдилейн вышла снова на тропинку и, уверенная в своём одиночестве, неспешно побрела по лесу. Слёзы текли по её щекам. Она не вытирала их – она просто ничего не замечала.

Выйдя на полянку, Эди опустилась на траву.

– 117 —

– Господи! – услышала она вдруг прямо над собой знакомый голос.

– Что случилось, мисс?

Как здесь, в глуши, оказался Увара, и почему девушка не слышала его шагов, было неважно. Конюх опустился на колени перед Эди. Она вдруг всхлипнула, как маленькая, и, рыдая, упала ему на грудь. Тот вздрогнул от неожиданности, потом тихонько обнял девушку и стал успокаивающе поглаживать по волосам.

– Ну, что вы, мисс, – говорил он. – Всё будет хорошо. Всё образуется.

Эди печально покачала головой и негромко ответила:

– Нет, Вара, нет. Хорошо не будет… Эта боль, – она прижала свою ладонь к груди, – никогда не уйдёт… Я никому не нужна… Никому…

– Что вы такое говорите, – возразил Увара. – Вы нужны. Очень нужны. И многим… Вашим родителям, прежде всего… Друзьям… Братьям и сёстрам… Тем людям, которых вы ещё даже не знаете…

– Нет, – Эди уже не плакала. – Папа и мама есть друг у друга… Братья и сестрёнки – у них своя жизнь… Те, которых я не знаю ещё, должны идти своим путём. И ещё неизвестно, смогу ли я вообще кому-то помочь, если… если я сама не знаю, что такое взаимная любовь…

Увара задумался. Он не очень понимал, о чём именно говорит сейчас его молодая хозяйка, так как, конечно, не имел понятия об истории с Алуаном. Но он, всё же, решил сказать.

– Простите меня, мисс, – начал он, – если я что-то поведаю не то или не так, как вы ждёте, но… Я убеждён, что каждый человек кому-то обязательно нужен. Сегодня одному, завтра, может, другому… Мне было семнадцать, когда я считал себя никому не нужным. Я был круглым сиротой, моя судьба никого не занимала. Чтобы прокормиться, я работал помощником табунщика. Однажды в грозу лошади взбесились и… Меня затоптали копытами так, что никто и не думал о моём выздоровлении. Но я попал к вашему отцу – он случайно остановился переждать непогоду в нашей деревне… Потом была целая неделя между жизнью и смертью. Я не мог понять, почему я жив ещё, почему какой-то совершенно чужой мне человек и прекраснейшая женщина выхаживают меня, не спят ночами… Так я познакомился с вашими родителями. Потом я понял, что они не могут иначе. И не случись вашего отца рядом в ту роковую ночь, я так бы и умер, считая себя лишним на свете… Теперь я знаю, что где-то обязательно есть кто-то, кто без тебя не сможет. Даже если это животное, а не человек…

– Помню, – прошептала Эди. – Ты спас того жеребёнка, который чуть не погиб, едва появившись на свет. Потом ты вырастил его. И это наш лучший конь… И тогда, в городе, где папа чуть… не умер… мы бы не обошлись без тебя…

В голове у девушки был хаос. Но главное она всё-таки поняла: нельзя позволять себе ставить под удар других, если даже кто-то и причинил боль тебе, ведь всегда отыщется тот, кому только ты сможешь помочь.

– Прости меня, Увара, – сказала Эдилейн. – Я смалодушничала. Спасибо тебе… И, пожалуйста, не пугай никого дома. Сейчас глаза обветрятся от слёз, и я приду. Хорошо?

– Хорошо, мисс, – Увара поднялся на ноги. – И, если что не так, не обижайтесь на меня. Я, правда, желаю вам только добра…

– 118 —

Эдилейн около получаса сидела ещё на полянке, пытаясь смирить боль в своём сердце, вспоминая всё, чему учил её отец, видя в воображении лицо мамы, всегда готовой помочь, явно верящей в то, что нужна кому-то. И Эди понимала, что дело не только во взаимной любви её родителей…

Девушка вздохнула, поднялась с земли и попыталась улыбнуться. Улыбка вышла кривой, жалкой…

– Вам кажется, что вы никому не нужны? – голос прозвучал совсем рядом.

Эдилейн вздрогнула и обернулась.

Перед ней стоял высокий стройный молодой человек, с почти белыми волнистыми волосами и испытующим взглядом светло-голубых глаз. Его взор словно завораживал, словно гипнотизировал девушку. Ей казалось, что она знает этого человека. Но кто он, как его имя, почему его лицо кажется ей знакомым – Эди вспомнить никак не могла. Это настораживало молодую волшебницу, но какая-то неведомая сила усыпляла её бдительность.

– Вы нужны мне, – продолжал ровным тихим голосом незнакомец. – Вы хотите быть нужной? Помогите мне.

Эдилейн шагнула к голубоглазому человеку.

– Я хочу быть нужной, – как эхо повторила она. – Я помогу вам.

– Знал, что у вас доброе сердце, – улыбнулся молодой человек.

Его улыбка показалась Эди тоже знакомой, что-то неприятное шевельнулось у неё в душе. Но человек вновь заговорил, не давая девушке времени отрешиться от его голоса.

– Пойдёмте со мной, – он протянул Эдилейн руку. – По дороге я всё расскажу подробно.

Девушка помедлила, но потом оперлась на предложенную ей ладонь.

– А это вам, – и незнакомец вынул вторую свою руку из-за спины, протягивая Эди иссиня-чёрную розу. – В знак нашего доброго знакомства.

– Спасибо, – ответила Эдилейн, принимая подарок и удивляясь редкому цвету раскрывшегося бутона. – Ой! – невольно воскликнула она, неловко уколовшись о шип.

– Простите, – проговорил молодой человек. – Эта роза, как и другие подобные ей цветы, весьма колюча. Позвольте? – и он бережно отёр белоснежным носовым платком капельки крови, выступившие на пальце девушки. – До первой крови… – едва слышно прошептал он.

– Что? – переспросила Эди.

Опять что-то неясное и смутное, тревожное и недоброе зашевелилось под сердцем.

– Кто вы? – спросила Эдилейн, пытаясь сосредоточить свои мысли на том ускользающем от неё воспоминании, где, видимо, и скрывался ответ на её вопрос.

Молодой человек улыбнулся. Голос его зазвучал ещё более обволакивающе.

– Моё имя – Сэм Берк, – нараспев произнёс он. – Но вам оно вряд ли знакомо…

– Пожалуй, – в задумчивости пожала плечами Эди, следуя за своим новым знакомым.

Молодые люди спустились по лесной тропинке на ту сторону склона, где горы отделили Зелёную Долину от небольшой деревеньки, возле которой только вчера Эдилейн встретила Алуана.

Здесь, на обочине дороги, стояла огромная чёрная карета. Кучер в тёмной ливрее едва сдерживал готовых сорваться с места вороных лошадей.

Берк сам открыл перед Эдилейн тяжёлую дверцу.

– Эди?! – удивлённо-тревожный возглас заставил девушку остановиться.

В трёх метрах от кареты на дороге остановился мистер Ролив Койль. Видимо, какие-то дела привели его сегодня в эти места. И именно ему было суждено увидеть странное поведение дочери своего друга.

– Добрый день, дядя Рив, – словно во сне ответила Эдилейн. – И прощайте… До первой крови… – повторила она слова, не дающие покоя её затуманенному сердцу.

Эди поднялась в карету. Сэм быстро вскочил следом. Дверца захлопнулась, и кони тут же поднялись в галоп.

Ошарашенный и встревоженный, Койль едва успел отскочить в сторону, чтобы не быть затоптанным копытами, а потом почти бегом поспешил в Долину, к Динаэлю.

– 119 —

Дин и Эливь вышли на крыльцо. По мосту через реку к их дому быстрым шагом направлялись двое: молодой человек и девушка.

– Скоро обед, – вздохнула Эливейн. – Вон и гости уже спешат. А Эди всё нет.

Динаэль обнял жену за плечи. Она посмотрела в его глаза.

– Что-то не так? Ты чем-то встревожен… – это был даже не вопрос.

Алуан и Асена прошли через калитку на двор дома Фейлелей. Дин шагнул им навстречу. Быстро поклонившись и странно виновато взглянув на хозяев, Алуан спросил без предисловий и объяснений:

– Сэр … Эдилейн дома?

Эливь сжала руку мужа. Тот заговорил негромко и, казалось, спокойно.

– Эди ещё не возвращалась… Но, судя по вашему лицу, вы совершили неудачную пробежку по нашему лесу. Говорите, что произошло?

Асена отчаянно прижала свою ладонь к груди.

– Ни в коем случае! – твёрдо заверил её Динаэль. – Что бы ни случилось, ни вашей вины, ни вины вашего брата в этом нет. Поверьте. Я знаю, о чём говорю.

– Мы вышли из клиники, – быстро рассказывал Алуан, – и направились к Переходу…

– Весёлые и счастливые, – Динаэль положил свою ладонь на плечо молодого человека. – Держась за руки, даже обнимаясь, смеясь…

– Да!.. И нас увидела Эди… Я ничего не успел ей объяснить. Она убежала… Я искал её… Но напрасно… Я подумал, может, она уже вернулась домой…

– Нечто подобное и должно было случиться, – грустно проговорил Динаэль.

– Но, сэр… – Алуан волновался, сам точно не понимая, почему так велика его тревога из-за явной нелепицы, которая разрешится очень просто, как только Эди вернётся домой и узнает правду…

– Ничего, – то ли сам себе, то ли супруге сказал Динаэль, – подождём. Не будет же Эди вечно прятаться в лесу…

Вышедший с заднего двора Увара постоял некоторое время, молча, не решаясь нарушить данного молодой хозяйке обещания, но, сообразив, что господин и госпожа Фейлель уже встревожены, тихонько кашлянул и, когда головы присутствующих повернулись к нему, с поклоном признался:

– Простите, сэр. Извините, госпожа Эливь. Я обещал Эди не беспокоить вас рассказом о её слезах… Но, кажется, молчание моё вызовет лишнее волнение, а слова наоборот утешат…

– Увара, ты видел Эди? – воскликнула Эливейн. – Когда?

– Полчаса назад. На поляне, в лесу над Переходом. Она, правда, плакала… Но мы с ней поговорили… Я не знал, что её так расстроило. Она только почему-то решила, что никому не нужна… Я не знал, как убедить её, что каждый человек кому-то нужен… и рассказал свою историю… Мне показалось, что мисс Эди успокоилась… Она просила не говорить вам и обещала прийти скоро, как только следы слёз исчезнут с её лица…

– Слава Богу, – не выдержав более, вздохнул Алуан.

– Спасибо, Увара, – сказала Эливейн.

Конюх снова поклонился и хотел, было, идти, но вдруг побледневшее лицо хозяина заставило его остановиться. Динаэль на несколько секунд закрыл глаза. Пальцы его сжались. Эливь тревожно смотрела на мужа.

– Он здесь, – тяжело прошептал Дин. – Он уже уходит…

Повисла напряжённая тишина. Эливейн поняла, о ком идёт речь. Увара, хорошо помнящей неприятную историю четырёхлетней давности, тоже предположил, кого имеет в виду хозяин. Алуан и Асена могли, только молча, и с тревогой вглядываться в лица присутствующих.

– Пройдёмте в дом, – ровным голосом произнёс Динаэль. – Сейчас нам остаётся только ждать… возвращения или… невозвращения Эди.

– 120 —

Ждать пришлось недолго.

Входная дверь распахнулась без стука, и на пороге показался запыхавшийся Койль. Взоры собравшихся в гостиной: Дина и Эливь, Алуана и Асены, спустившихся к обеду сэра Даниэля и нянюшки Галии – обратились к вошедшему.

– Дин, – тревожно проговорил Ролив, – прости за внезапное вторжение, но…

– Где она? – Динаэль пристально смотрел на друга. – Что ты видел?

Рив понял, что тут все уже более или менее в курсе встревожившего его события, и ответил быстро:

– Эди уехала в чёрной карете с каким-то светловолосым и голубоглазым высоким молодым человеком. Она села в экипаж добровольно. Но была какой-то странной… Словно во сне… или под гипнозом… И сказала непонятное: «Прощайте… До первой крови…»

– До первой крови… – тихо повторил Дин.

Все молчали. Совершенно седой Даниэль печально покачал головой:

– Значит, Берк всё же боится её, раз решился на заклятие… Просто уговорить стать его союзницей даже его хитрости, видимо, не под силу…

Динаэль выпрямился.

– Ну, что ж… – негромко сказал он. – Сэм жаждет крови? Он получит её.

– Что ты задумал? – Эливь тревожно смотрела на мужа.

– Сэр, – проговорил Алуан, – я найду Эди. Клянусь вам. Динаэль отрицательно мотнул головой.

– Я верю, Алуан, – он тепло посмотрел на молодого человека. – Но вы останетесь дома, с сестрой. В Сумрачную Крепость отправлюсь я. Я знаю, что мне делать, – Динаэль так мило улыбнулся, словно речь шла о домашней вечеринке. – Увара не откажется, поскачет за Элелем и Эркелем. Вот они и есть наша надежда. Главное – чтобы ребята успели… Рив, пожалуйста, помогите тут дядюшке и нянюшке с девочками.

– Конечно, Дин, – Койль был серьёзен.

– Эливь… – Динаэль умоляюще-вопросительно посмотрел на жену.

– Этот вопрос мы уже обсуждали, – спокойно заметила та. Динаэль вздохнул.

– 121 —

Увару на карте было показано место, куда необходимо прибыть Элельдиэлю и Эркелиэлю, и верный конюх срочно отправился в путь.

Дин и Эливь верхами выехали сразу после слуги.

Динаэль сумел убедить всех, что осуществить его замысел хоть и сложновато, но очень даже можно. И только Даниэль, поднявшись в свой кабинет, тяжело задумался: как и много лет назад дядюшка понимал, что задача, поставленная его племянником перед самим собой значительно сложнее, чем тот описал друзьям, а смертельный риск, о котором не было сказано ни слова, разумеется, Дин уже взял на себя…

Алуан и Асена, сделав вид, что остаются ждать известий, тоже собрались в дорогу…

– 122 —

Сэм привёз Эдилейн в Сумрачный Замок ранним утром следующего дня. Дорога показалась девушке какой-то странной, пустынной, безжизненной. Да и вообще, Эди чувствовала себя необычно, непонятно-тревожно: мысли её всё время путались, её клонило в сон, ей всё время казалось, что она забыла нечто очень важное…

Оставшись одна в огромной, богато обставленной комнате, Эдилейн подошла к узкому высокому окну. Повсюду, куда бы ни падал взор девушки, виднелись неприступные серые скалы… Ни растений, ни птиц, ни зверей… Ни одной, хотя бы маленькой человеческой лачуги…

Эди отошла к широкой кровати. Как только она ощутила под собой манящее тепло постели, дрёма охватила всё её существо. Обняв одну из подушек, как маленькая девочка обнимает любимую игрушку, Эдилейн уснула.

Её сон был тревожен. Она видела отца, который повторял: «Борись, милая, борись…» Видела маму, улыбающуюся и протягивающую к дочери руки. Видела синие глаза Алуана, полные любви. И постоянно слышала тревожащие душу слова своего нового знакомого: «…до первой крови…»

Наконец Эдилейн открыла глаза. Что с ней? Почему сознание словно ускользает от неё? Кого она видела во сне? Как ей быть? Кто поможет ей? И отчего так неприятно ноет, казалось бы, совсем маленькая царапинка на пальце?..

– 123 —

Вошёл Сэмюэль Берк.

– Как спалось, мисс Эдилейн? – вежливо осведомился он.

– Спасибо, мистер Берк, – ответила девушка, – хорошо, – она помолчала несколько секунд. – Чем могу быть вам полезна?

– И сразу о делах… – улыбнулся Сэм.

Его улыбка почему-то не понравилась девушке. Но её воля, её сознание были словно поглощены туманом.

Берк опустился в кресло напротив Эдилейн и заговорил. Его голос был тих и напевен, слова сплетались в какие-то запутанные узоры… Но чем дольше он говорил, тем тоскливее и горше становилось на душе у Эди. Она уже видела себя, брошенной всеми, без родных и друзей, у которых были свои дела и заботы, и которым она всегда была нужна только для удовлетворения каких-либо корыстных интересов. Она мучительно горевала о том, что поверила в искреннюю любовь к ней Алуана Галана, а тот лишь посмеялся над ней. Она видела несостоятельность и глупость своей идеи помогать людям строить семейное счастье, ибо, зачем другим то, чего не имеешь сама…

– И что же мне делать? – ужас и надежда смешались в этом вопросе, обращённом Эди, окутанной тёмными чарами, к хозяину Сумрачной Крепости.

– Жить, – просто ответил тот. – Жить и брать от жизни то, что хочется. Хотите, чтобы Галан любил вас – заставьте его своей волшебной силой. Хотите отомстить ему за обиду – отомстите. Хотите получить что-либо – берите, и не спрашивайте ни у кого позволения. Вы сильная – значит, вам всё можно.

– Но это путь во Тьму, – вяло возразила Эдилейн.

– Свет. Мрак. Добро. Зло, – Сэм приподнял одну бровь. – Это лишь слова… Вам хорошо – вот и свет. Вам больно – это мрак… Вы – закон. Ваше желание – вот правило…

Эдилейн молчала. Но Берк знал, что делал: ему только и надо было усыпить заклинанием и своими речами доброе сердце девушки… до первой крови… А потом – один тёмный шаг, второй… И тьма уже не отпустит… Он вышел из комнаты, так и не дав ответа на первый вопрос Эдилейн: чем именно, и в каком деле она может ему помочь…

– 124 —

Хотя дорога была совершенно незнакома Динаэлю и столь длительные переезды верхом Эливейн не совершала давно, чета Фейлель добралась до безлюдных окрестностей Сумрачной Крепости спустя всего час после возвращения домой Сэмюэля Берка.

Дин остановил коня в укромном местечке, в стороне от извилистой горной тропы. Отсюда, оставаясь незамеченными, Динаэль и Эливь могли следить за воротами Крепости.

Дин помог спуститься на землю супруге. Та старалась не подавать виду, но Динаэль, конечно, понял, что путь оказался для неё нелёгким. Бывший волшебник быстро расседлал лошадей и отпустил их пастись, поставил небольшую палатку и развёл в углублении между камнями, не видимый со стороны огонь. Эливейн, набрав в журчащем вблизи ручье воды, повесила котелок над костром.

Динаэль нежно обнял жену.

– Ложись, вздремни немного, – прошептал он. – Правда, у нас есть несколько часов – в Замке тоже отдыхают с дороги.

Эливь благодарно посмотрела на мужа.

– Честно-честно, – поспешил подтвердить он, уже укрывая супругу тёплым пледом. – Спи, любимая, – Дин ласково поцеловал её волосы. – Спи.

Эливейн не успела ничего ответить: глаза её сомкнулись, уставшее тело погрузилось в негу покоя…

– 125 —

Эливь проснулась через час. Приоткрыв глаза, она увидела мужа. Дин так и не ложился. Он сидел спиной к Эливейн, слегка сгорбившись, уперев локти в согнутые колени и уронив голову на раскрытые ладони. Эливь почему-то сразу поняла: он уверен, что жена спит и не может видеть его сейчас. Сердце её болезненно сжалось: Дин мучился чем-то, мучился и страдал, не ища ни у кого помощи и поддержки, не желая тревожить её своими терзаниями…

Эливь шевельнулась. Дин невольно вздрогнул. Эливейн догадалась – он не успеет убрать с лица то, что выдаст ей его муки.

– Ты уже проснулась, милая? – он спросил тихо и нежно, но не обернулся.

Эливейн, уверенная в своих догадках, молча обняла мужа и заглянула в его глаза.

Светлое безбрежное море любимых очей было полно бездонной скорби. Дин хотел отвернуться, но ласковые ладони супруги прижались к его щекам. Он виновато вздохнул. На его скуле Эливь заметила не успевшую высохнуть влажную тонкую полоску.

– Дин, милый, – она с ужасом и болью всматривалась в его черты. – Что ты? Не смей, слышишь!

Он порывисто прижал её к себе. И голос его звучал ровно, твёрдо:

– Всё хорошо, любовь моя. Всё хорошо. Я знаю, что делаю. Ни о чём не беспокойся… А это… так… случайность… Забудь.

Она чувствовала биение его сердца. И вдруг поняла…

– Дин, единственный мой! – заговорила она, и снова устремила свой взор в его глаза. – Я всё помню… Я знаю… Я ничего не боюсь, что бы ни случилось… И я готова ко всему…

Динаэль смотрел на неё, а Эливь продолжала.

– Ты всегда делал всё, чтобы защитить меня… Тебе не в чем себя винить… Я помню, – повторила она, – что ты поклялся, отдав ради меня свою силу, помочь Эди стать светлой волшебницей. Ты бы помогал ей и без клятвы… Но… так суждено… Не нам решать… Я знаю, что если не получится сейчас… – она горестно покачала головой, – если не сейчас, то только потому, что Эди не готова… Это не твоя вина. Это её судьба… Ты обязательно вернёшь её к свету…

– Нет, – он приложил ладонь к её губам. – Я должен это сделать сейчас. Я обязан…