Текст книги "Легенда о Фейлель"

– Делай своё дело, – Берк стоял в дверях подземной темницы. – А остальным советую помалкивать.

Динаэля приковали почти так же, как Эливь. Только правая рука, и без того лишённая подвижности тугими бинтами, осталась свободной от железа. Дин наконец смог сесть и прислониться к стене. Эливейн понимала: он давно уже едва держался на ногах.

– Видать, милая, – сочувственно проговорил мужик, обращаясь к Эливь, – сильно боится вас Колдун-то. Уж не знаю, кто вы такие, но иные не на все цепи посажены…

– 149 —

Пленников оставили в полутьме каземата. Берк и стражники вышли из подземелья.

– Слыхали? – неожиданно звонкий задорный голос зазвучал под низкими сводами. – Говорят, Колдун-то себе союзницу привёз. А она чарам-то его не поддалась!

– А ты-то чему радуешься, глупышка? – мрачно возразил низкий надтреснутый бас. – Эта, которая в союзницы не пошла, поди уже далеко укатила отседа. Нам-то от этого какой прок?

– Глупый ты, дядько, человек! – даже засмеялось юное создание. – Она же по Волшебным Законам просто так уйти не может. Она Испытание должна пройти!

– Ну, и что сказочница? – язвительно спросил бас.

– Как, что?! – восхищённо вещала девушка. – Она на обманной любви, слыхать, к Чародею-то попала. Вот ей Испытание любовью и будет. Я сама от бабки своей легенды слышала! Надо той волшебнице соединить разлучённые пары, не видя их и не слыша их голосов, только чувствуя… Справится – и мы свободны!

– Глупая, – грустно прозвучал новый голос. – Нас тут человек двести. Попробуй-ка разбей верно на пары! Да вслепую, без подсказок…

Повисла напряжённая тишина. Люди, ждущие счастья и боящиеся спугнуть призрачную надежду, молчали, вглядываясь в лица друг друга. Эливь и Дин разговаривали без слов: «Любимая, всё будет хорошо». – «Я знаю, она справится… Только Ал…» – «Прости…» – «Я люблю тебя, милый. Не уходи…» – «Я здесь… Я всегда буду любить тебя, моё чудо…»

– 150 —

Снова заскрипели засовы.

Двое стражников прошли в противоположный конец подземелья. Остальные замерли на ступенях лестницы.

Берк, мрачный, презрительный вышел на деревянный настил.

– Слухами живёте, – усмехнулся он. – Вижу – надежду лелеете. Ваше право. Вот только до полуночи десять минут осталось, а вашей спасительницы ещё нет. – Берк бросил насмешливый взгляд на Дина. – Ну, что будете делать, коли не вернётся?

Динаэль удивлённо приподнял одну бровь. То ли вопрос не по адресу, то ли вообще странно, что возникла мысль о невозвращении Эди к сроку…

Многие пленники переглянулись. Что за человек оказался с ними в подземелье? Ранен, а Колдун его боится, хоть и старается показать обратное…

– 151 —

На лестнице послышались лёгкие шаги. Динаэль улыбнулся. Свет его глаз словно раздвинул мрак подземелья. Надежда переставала быть призрачной.

Берк быстро вышел навстречу спускавшейся в темницу Эди.

– 152 —

Эди знала, что её родители у Берка, и понимала, как тот ненавидит их. Поэтому первое и единственное, что она сказала Колдуну, было следующее:

– Сейчас я пройду Испытание. Ради тех, кого люблю… Но потом ты, Сэмюэль Берк, приведёшь моих родителей. И не дай Бог, если с ними хоть что-нибудь случится.

Эдилейн была уверена, что, как только Берк увидел среди привезённых из деревни пленников Динаэля и Эливейн, он тут же заточил их в одну из своих мрачных башен, туда, куда не вхожа ни одна живая душа… Эди и не предполагала, что Сэм способен отправить эти два любящих сердца, прошедших через беды, разлуки и даже смерть, туда, где ждали своего освобождения и другие родственные души…

– Прошу, – холодно ответил Берк, жестом приглашая девушку следовать в темницу и завязывая ей глаза чёрным платком.

– 153 —

– Надеюсь, всем понятно, что во время Испытания этой особы, – Берк, стоя у дверей подземелья, с усмешкой указал на Эдилейн, – должна соблюдаться строжайшая тишина… Иначе Испытание будет считаться не пройденным.

Пленники молчали. Волшебница с завязанными глазами, медленно ступавшая по доскам настила, казалась слишком молодой и неопытной для того, чтобы справиться с поставленной перед ней задачей.

Динаэль и Эливейн переглянулись. Они снова поняли друг друга без слов: на шее Эди не было волшебного медальона с витиеватым вензельком. Значит, она нашла подсказку, значит, чуть не опоздала к полуночи потому, что была у Алуана…

– 154 —

Эдилейн постояла несколько мгновений, не шевелясь, будто прислушиваясь к тому, что происходило внутри неё самой. Потом она слегка приподняла согнутые в локтях руки и повернула раскрытые ладони вперёд, к сидевшим на сыром холодном полу подземелья людям, с тревогой и надеждой напряжённо следившим за каждым её движениям.

Стояла звенящая тишина. А для Эдилейн – и полная темнота. И вдруг девушка ощутила тепло, домашнее, милое, уютное, успокаивающее, подбадривающее. «Мамочка, папочка, – мысленно прошептала она, – спасибо вам… Словно вы рядом со мной… И мне от этого легко…»

Эди немного поводила ладонями перед собой и почувствовала… Она так боялась не поймать это дуновение, упустить шанс… Но вот оно – огромное, живое, трепетное, наполненное любовью… Эдилейн поняла, что в мрачной темнице тоскуют друг о друге ровно двести человек. И ни одного не любящего сердца. Молодая волшебница ощущала и силу, и направленность чувств. Любовь кого-то была больше, кого-то меньше, чьё-то чувство прошло испытание временем, а кто-то только-только встретил свою половинку…

Эдилейн улыбнулась и сделала шаг вперёд.

Она поняла, что перед ней совсем юная девушка, видимо, задорная, весёлая, даже темница не сломила её дух. Эди, внимательно прислушиваясь к биению любящего сердца, перевела свои руки чуть влево. «Нет, – говорила волшебница сама себе, – это не то… И следующий человек не её жених… Вот!..» Эдилейн замерла. Мгновения напряжённого ожидания показались наблюдающим за её действиями пленникам вечностью.

Тонкий розовый лучик блеснул в полумраке и соединил двух молодых людей. Юная крестьянка чуть не вскрикнула от восторга, но вовремя зажала себе рот руками. Эди ощутила восторженное движение и счастливо вздохнула: начало было положено.

Далее волшебница продвигалась уверенней.

Уже более семидесяти безошибочно угаданных пар бесшумно стояли за её спиной, нежно обнимаясь и с надеждой следя за действиями Эди.

Волшебница явно устала. Её руки дрожали. Лоб покрылся капельками пота.

Неожиданно Эди вздрогнула. Женщина, чьё сердце она ощутила теперь, своим теплом, нежностью, светом, льющимся, может, и незримо для глаз, так походила на маму. «Но не мог же Берк сделать мне такой великолепный подарок? – поразилась девушка. – Ведь он умён. Очень умён… Правда, он никогда не любил и не верит в силу этого чувства…» Эдилейн направила ладони к другой стене. Вот! Здесь ошибиться невозможно. Такое великое чувство встречается редко. Это как чудо… Отец? Так похож: сила и нежность, величие и доброта… Но не папа… «Как жаль этого человека, – горестно подумалось девушке. – Ведь он смертельно болен… И никому не скажет… Может быть, отец сможет ему помочь…» Эди знала точно, что, когда она снимет платок с глаз, она безошибочно узнает эту немолодую уже пару и обязательно папа, как врач, посмотрит этого человека…

К четырём часам утра Эдилейн завершила Испытание. Она остановилась перед стражниками, повернулась к ним спиной и сняла повязку с глаз.

– 155 —

Тусклый свет подземелья показался ей ярче солнца. Девушка зажмурилась на мгновение.

Потом её обнимали совершенно незнакомые люди, целовали и благодарили. Она улыбалась в ответ, счастливая и уставшая, и искала глазами тех двоих, что так напомнили ей родителей, и одного из которых она хотела спасти.

И тут она увидела маму и отца. Они улыбались, стоя чуть в стороне. Эдилейн побледнела, ибо поняла, кого видела своим внутренним зрением некоторое время назад. Отец перехватил её испуганный взгляд и, как только мама шагнула к дочери, прижал палец к губам. Эди пошатнулась, её подхватили, и она тяжело осела на пол…

– 156 —

Городок на берегу огромного Голубого Океана, так живописно выглядевший всего день назад, сейчас представлял собой жуткое зрелище. Прежде красивые здания, превратившиеся в руины, наполовину скрытые остывающей лавой и горами пепла – вот что осталось от прежней роскоши.

Извержение началось внезапно. Учёные предрекали катастрофу гораздо позже и в стороне от центральных районов.

События развивались стремительно. И, если бы не подоспевший так кстати Отряд Спасателей, то жителям городка не выжить…

– 157 —

По ещё не везде отвердевшей лаве шла, осторожно ступая, но упрямо не желая отказываться от своих намерений, черноглазая смуглая девушка. Её звали Рива.

Неделю назад она познакомилась на танцевальном вечере в Клубе с ним. Подруги подтрунивали над всегда столь высокомерно глядящей на молодых людей Ривой. «Как ты будешь различать его и брата? А вдруг перепутаешь? А его фамилия? Ты её знаешь? Может, она смешная или неприличная?» Много подобных глупостей пришлось выслушать девушке. Но сердце её знало точно: это он, единственный, никто другой ей не нужен, и с братом они совсем разные, хоть и близнецы, и фамилия не имеет значения… Только тревожно будет ей за него: Спасатель – профессия опасная. А он и его брат были Спасателями и ждали прибытия Отряда, где служили. Почему они приехали в городок раньше других – Рива не задумывалась тогда… а теперь знала точно. Просто и Эркель, и Элель предчувствовали приближение беды.

Любовь между Ривой и Эркелем зародилась с первого взгляда. На второй день он признался ей, что «немного волшебник». Так он сам сказал. И он не может обещать ей, что всегда будет рядом, потому что ему, как Спасателю, придётся отлучаться из дома… Но он искренне любит её и, если она решится составить его счастье, то он предлагает ей стать его женой. И он не торопит с ответом: конечно, она должна подумать, а он будет ждать…

И она сделала вид, что думает… «Дура! – ругала она себя сейчас, осторожно перебираясь через поваленные ворота школы. – Надо было кричать ДА. Немедленно».

Слёзы текли по её щекам…

А прошлой ночью начался этот кошмар…

Рива со своими учениками поднялась, как было объявлено, на верхний этаж самого безопасного здания городка – школы. Там они и сидели, с ужасом наблюдая в окна, как раскалённая лава течёт по улицам, сметая всё на своём пути.

Жара была страшная. Дышать от летящих пыли и пепла казалось почти невозможным.

И тут она увидела их – двух братьев-Спасателей. Эркель сказал правду – они были волшебниками. Благодаря их дару не погиб ни один человек. Близнецы вставали на пути у раскалённого потока и какой-то неимоверной силой удерживали его, пока люди убегали прочь. Остальные члены Отряда спешно эвакуировали спасённых на безопасное расстояние.

Рива последней видела Эркеля, когда уводила своих подопечных. Молодой человек прежде, чем выпустить ребят из дверей школы, вдруг посмотрел на Риву долгим, словно прощальным взглядом и, сняв с шеи медальон с витиеватым вензельком на крышечке, надел на девушку.

– Вы остались последние, – тихо сказал он. – Постарайтесь скорее… Мы можем не удержать…

И она поняла, что он не обманывает и не пугает. Он говорит правду. И он очень устал, хотя и не желает ей показать этого.

– Я люблю тебя, – прошептала Рива и… поцеловала Эркеля в губы, прямо при своих учениках…

– Спешите, – он распахнул дверь и побежал навстречу приближающейся огненной реке.

Из-за угла школы выскочил Элель и нагнал брата. Так они и остались там, на узкой улочке, готовой вот-вот погрузиться в небытиё…

– 158 —

Благополучно устроив детей в разбитом на безопасном месте лагере, Рива отправилась на поиски Эркеля и Элеля, так как слышала случайно разговор двух Спасателей о том, что, «кажется, все вернулись».

Но тревога не покидала сердца девушки. И не напрасно. Риве показали на Командира Отряда, и та поспешила к нему.

– Одну минуту, мисс, – вежливо остановил готовый сорваться с губ девушки вопрос высокий человек с ясными серыми глазами. – И кого нет? – продолжил он свой диалог с совсем ещё юным Спасателем, возможно, курсантом.

– Воспитательница детского сада не может отыскать одного мальчугана. Опасается, что он ускользнул обратно, к школе, – докладывающий замялся. – Мальчишка сказал своему другу, что будет «сражаться с огнём как рыженькие дяди» и после – пропал.

– И ещё? – Командир в упор посмотрел на курсанта, чувствуя, что неприятности не закончились.

– Двое наших не вернулись пока, – тихо ответил тот.

– Кто? – человек с серыми глазами предполагал ответ.

– Близнецы, – шёпотом, не называя имён, проговорил юноша. Командир помолчал.

– Лава почти остыла, – твёрдо сказал он. – Пусть медики собираются. Выходим через пятнадцать минут. Всё.

Парнишка убежал.

Командир наконец обратился к Риве.

– Простите, что заставил Вас ждать, – с коротким кивком произнёс он. – Чем могу помочь?

– Я только хотела найти… – девушка смутилась, тревожно глядя в серые глаза, – … мы уходили последними, сэр. Я уводила ребятишек из школы, а… они остались там… И… Эркель дал мне вот это… – Рива показала на медальон… Мне как-то не по себе… Ведь это (жаль, что я сразу не поняла) не просто безделушка на память?.. И где …они?

Командир тяжело вздохнул. Он, конечно, как наставник и начальник, знал о своих Спасателях всё. Знал и о силе медальона. Понял, зачем Эркель надел этот талисман на девушку.

– Мисс, – как можно мягче проговорил он. – Не хочу Вам врать… Они ещё не вернулись. И путь к ним отрезан… А медальон… Один раз он способен спасти владельцу жизнь.

Рива в ужасе всплеснула руками:

– И он отдал этот шанс мне? Я уходила – он остался!

– Он умеет оценить опасность, – тихо сказал Командир. – Значит, у него были основания полагать, что Вы не сможете выбраться… Думаю, он понимал, что спасать Вы будете не себя, а ребятишек.

– Лава уже остыла, – вдруг сказала девушка. – Я пойду. К школе. Сейчас же.

И она бегом бросилась от лагеря. Её решение было столь внезапным, что никто не смог даже попытаться остановить её.

Потом она заметила, что следом за ней, но медленнее, ибо передвигается со специальным оборудованием для оказания медицинской помощи, следует бригада врачей из Отряда. Но Рива не останавливалась – она спешила к любимому…

– 159 —

Девушка перебралась через завал, прежде бывший воротами на школьный двор.

Видимость была плохой – мешали ещё не осевшие пыль и пепел. Да сильно прогретый воздух затруднял дыхание. Под ногами было странно: тепло и почти твёрдо.

Вдруг Рива услышала детский голосок:

– Дяденьки, ну, пожалуйста, не умирайте…

Девушка пустилась на этот звук надежды.

За углом школьного корпуса (если это странное сооружение можно было ещё считать зданием) возвышалась гора всякого тяжёлого хлама, камней, битого кирпича и ещё непонятно каких предметов. На этой-то спасительной возвышенности и сидел пятилетний мальчик. Рива сразу поняла, что это именно тот пропавший отчаянный парнишка, желавший «сражаться с огнём».

Девушка вскарабкалась к нему.

– Тётенька, – мальчик кинулся ей на шею, – он посадил меня сюда. Было невозможно жарко и трудно дышать. Он надел мне такую же штучку на шею, как у Вас, – пацанёнок показал на медальон, – а сам бросился за вторым. Тот уже упал… И вокруг была горящая жижа… А он шёл прямо по ней… И притащил сюда того… И оба упали… И молчат, не шевелятся… Я пытался спуститься к ним, но чуть не упал вниз и… испугался… Я только смог надеть обратно дяденьке цепочку … Мне показалось, что он жив… Но они не отвечают…

Пока мальчик говорил, Рива осторожно сползала вниз, туда, куда малыш указывал рукой.

Там, почти у самой лавы, скрытые от взгляда мальчишеских глаз, словно выступом скалы, искорёженными и отброшенными сюда воротами, лежали Элель и Эркель.

Рива не была медиком. Но и она понимала, что при таких ожогах выжить практически невозможно. Ноги, руки, грудь ближнего к ней – Элеля – мало походили на то, что есть у живого человека. Но молодой человек дышал ровно, спокойно, хотя и был без сознания. И Рива поняла: это сила медальона делает то, что оказалось бы неподвластно никакому медику.

Девушка пробиралась дальше, к Эркелю. Тот лежал на животе, спины у него просто… не было… Его дыхание было хриплым, прерывистым. Казалось, что ещё один судорожный вздох, и сердце молодого человека остановиться.

Элель шевельнулся.

– Эркель, – прошептал он еле слышно. – Эркель, держись. Пожалуйста…

Рива поспешно надела медальон на любимого.

– 160 —

Несколько минут стояла напряжённая тишина. Дыхание Эркеля будто вовсе исчезло.

Рива тревожно сжала чудом не тронутую огнём ладонь молодого человека.

Эркель вздохнул глубоко, но без хрипа.

Прошло ещё несколько долгих минут ожидания. И вдруг молодой человек приподнял веки. Его светлые, необычного цвета глаза смотрели на Риву с радостным изумлением.

– Вы? – с трудом, очень тихо спросил он. – Откуда Вы здесь? Зачем?

Девушка улыбнулась, а по её щекам текли слёзы.

– Я… – ответила она. – Я шла сказать Вам ДА…

Эркель попытался улыбнуться.

– Эль, – шёпотом позвал он брата. – Эль… Я буду держаться… Обещаю…

– 161 —

К ночи близнецы были в госпитале. Риве разрешили остаться с ними в палате как невесте Эркеля.

Девушка смотрела на дремавших братьев, погружённых в специальные ванны для заживления ожогов, и, счастливо улыбаясь, тихонько плакала. Она понимала, что талисманы, спасая молодым людям жизнь и волшебным образом ускоряя заживление ран, не избавляют от боли. И Рива восхищалась мужеством своего любимого и его брата, которые ни разу не издали ни одного стона.

Элель первым открыл глаза – всё-таки к нему медальон вернулся раньше, а значит и выздоровление его шло чуть быстрее.

– Добрый вечер, мисс, – негромко проговорил он. – Или можно уже называть Вас сестрёнкой?

Рива подбежала к нему.

– С возвращением, братик, – ответила она. – Вы очень сильные!

– Это от папы, – усмехнулся Элель.

– Я не сплю и не брежу? – полушутя спросил Эркель. – Рива, ты согласна выйти за меня?

Девушка подсела к нему и покраснела.

– Да, согласна, – подтвердила она. – И поеду с вами, когда вас выпишут. Правда-правда.

Эркель вдруг попытался приподняться, но Рива, угадав его намерения, сама наклонилась к его губам.

– Правда… – восторженно прошептал тот, ощутив её поцелуй. – Ри, я люблю тебя.

– И я люблю тебя, Эрк, – ответила она. И через несколько минут добавила:

– А теперь – спать… В конце концов я обещала доктору, что прослежу за вашим сном.

– Ну, вот! – усмехнулся Элель. – Заметь, братик: она ещё только невеста, а уже командует. Что мы будем делать, когда она станет мадам Фейлель?

– Мадам – кто? – ошарашено переспросила Рива.

– Опс… – Элельдиэль и забыл, что невеста Эркеля ещё не знала фамилии своего избранника. – Пожалуй, спокойной ночи, – хихикнул он. – Прости, Эрк. Тебе придётся уснуть попозже…

– Ладно, – Рива заставила себя говорить спокойно. – Сегодня – спать… А завтра… Завтра и о реальности, и о легендах, и… Завтра… И мне тоже надо отдохнуть: слишком насыщенный событиями и информацией день… Спокойной ночи…

И девушка демонстративно завернулась в плед, устраиваясь дремать на широком кресле.

– 162 —

Уснула Рива не сразу. Она украдкой из-под полуопущенных век посматривала на Эркеля.

«Хорошо, что ты, любимый, не сказал мне своё имя полностью… Я успела полюбить тебя. И только тебя… Наше знакомство не было отягощено смятением или благоговением перед твоей кровной связью с легендой… Я не испугалась встречи с кем-то особенным, как бы я подумала о тебе, знай я с самого начала, что ты Фейлель… А ты для меня – особенный, единственный, лучший, любимый… И только ты – просто мой Эрк…» – так рассуждая, Рива наконец уснула.

Элель и Эркель, действительно, уставшие до предела и измученные болью, что пытались скрыть ото всех, тоже спали, спали, казалось, безмятежно, как дети…

– 163 —

Эдилейн открыла глаза. Она лежала на чьём-то заботливо расстеленном под яблонями возле стен Замка плаще. Голова её покоилась на коленях Эливейн. Ласковые руки мамы перебирали её волосы. Отец сидел возле них на земле и держал руку Эди в своей такой родной и любимой дочерью ладони. Вокруг стояли люди. Их было много. И глаза всех тревожно смотрели на девушку.

– Мамочка! – Эди приподнялась с плаща. – Папа! – она нежно и порывисто обняла родителей.

– Очнулась! – слово, сказанное молоденькой крестьянкой, радостным эхом прокатилось по устам недавних пленников Берка.

– Прекрасно, – разнёсся над головами людей голос Чёрного Колдуна. – Поединок состоится в восемь утра. Не будем медлить понапрасну…

– Она же не успеет отдохнуть… – всплеснула руками какая-то женщина.

– Это меня волнует меньше всего, – холодно заметил Берк и щёлкнул пальцами.

Женщина схватилась за плечо.

– И для всех! – злорадно добавил Колдун. – Моё клеймо останется у каждого из вас на всю жизнь и будет саднить, ныть, болеть… Не радуйтесь, что вырвались на свободу. Ещё неизвестно, какой силы боль вам придётся терпеть… Считайте это небольшой платой за выход из подземелья, – усмехнулся Берк и неспешно удалился в свой Замок, преследуемый ненавидящими взглядами многих.

– 164 —

– Папа, – спросила Эдилейн, как только Колдун скрылся за воротами. – Я могу как-нибудь… стереть эти клейма.

Динаэль улыбнулся.

– Сейчас?

– Немедленно, – заверила Эди.

Эливейн смотрела молча. В её сердце жила не только любовь – она гордилась своей девочкой.

Дин сдвинул с правого плеча рубашку. Клеймо на его коже странно блеснуло. Он прижал левую ладонь к тёмно-красному следу и… протянул дочери тонкую льдинку, точно повторяющую очертания колдовского рисунка.

– Ты смог заморозить яд? – радостно и тихо, чтобы никто не слышал, спросила Эди.

Динаэль усмехнулся. Глаза его сказали: «Смог… Но не весь… Освободить от боли остальных – достаточно…»

Эдилейн снова обняла отца.

– Спасибо, папочка, – шепнула она. – Только держись, пожалуйста… Я что-нибудь придумаю…

– Радость моя, – ответил Дин, – ты же чувствуешь… Прости… Я уже должен быть мёртв. Это и бесит Берка ещё больше… Прости… И не говори маме…

– 165 —

Эдилейн поднялась на ноги. Эливь подошла к мужу. Тот продолжал сидеть на траве. Эливейн опустилась рядом с ним. Дин обнял её за плечи левой рукой.

– Я люблю тебя, – прошептал он. Эливейн прижала свои ладони к его руке.

– Минуточку потерпите, пожалуйста, – Эди говорила спокойно и негромко.

Уже готовые устраиваться на ночлег люди (никто как-то не собирался уходить до Поединка от Замка), обратили свои взоры к молодой волшебнице.

Эдилейн сложила ладони, зажав в них льдинку, и вытянула руки вперёд. Потом она закрыла глаза и начала что-то быстро шептать. Лёд таял – на ладонях оставалась вода. Наконец Эди поднесла руки к своим губам и – дунула. Раздался слабый свист. Потом бывшие пленники, каждый, ощутили холод на своих плечах. Звук стих. Холодок улетучился. А вместе с тем кожа людей освободилась от тёмного клейма…

– Ну, – устало проговорила Эдилейн, – вот и всё. Теперь всем спокойной ночи.

Со всех сторон послышались возгласы удивления, радости, смех и – слова благодарности. Эдилейн поклонилась людям и опустилась на траву напротив родителей…

– 166 —

Эркель открыл глаза. Было утро, где-то половина восьмого. Удивившись, что проспал так долго, молодой человек посмотрел на брата. Тот, видимо, тоже только что пробудился.

Ривы в палате не было.

– Эль, – негромко окликнул близнеца Эркель, – как думаешь, Ри не испугалась?..

Элель обернулся.

– Доброе утро, – улыбнулся он. – Волнуешься? Эркель смутился.

– Прости, – извинился за свою бестактность Элельдиэль. – Хотел пошутить… Глупо… – вздохнул он. – А Рива пошла за завтраком. Представляешь, нам подадут кашу в постель…

Эркелиэль приподнялся в своём необычном ложе.

– Мне кажется, – спросил он, – или спина действительно зажила? Элель посмотрел на свои руки, потом приподнял одну ногу.

– Интересно, – заметил он. – Почти бесследно за одну ночь пропали страшные ожоги. Только кожа немного ещё загрубеет… Сильный, однако, камень…

– А у отца шрамы остались, – вспомнил Эркель.

– Ещё бы! – Элель хлопнул себя по коленке. – У него смертельных ран на теле не счесть было… А мы с тобой – так… легко отделались…

– Да, – вздохнул Эркелиэль. – Легко и быстро.

– Быстро, – рассуждал Элельдиэль, – тоже понятно почему. Ведь отцу тогда и жить-то не хотелось, а мы с тобой за этот мир цепляемся. Ты-то понятно почему… А я, наверное, за компанию…

– Ладно, – Эркель поднялся и надел пижаму. – Компанейский шутник, ты одеваться будешь или мою невесту за добавкой твоей каши ушлёшь?

Элель засмеялся и тоже потянулся за одеждой.

– И вот ещё, – нахмурился Эркелиэль. – Мы «благополучную защиту» ставили. Думаю, ни отец, ни дед, ни Эди ничего дурного не почуяли… Но мне как-то не по себе. Словно дома неладно что-то. Позавчера показалось. А сегодня ночью… то ли прошло, то ли специально скрывают…

– И мне неспокойно, – признался Элель. – Может, и скрывают… Не мы одни такие «умные»… Хорошо, что после госпиталя нам отпуск положен. Сегодня и махнём?

– Сегодня, – согласился Эркель. – Только ехать придётся, а не перемещаться.

– А как отец маму? – подначил Элельдиэль. Эркелиэль задумался.

– Если Рива согласится… – проговорил он. – Дня через два я смогу попробовать… Папина сила мне и не снилась…

Дверь в палату отворилась, и девушка замерла на пороге, едва не выронив от удивления и радости поднос с завтраком.

– 167 —

– Господи! – воскликнула она. – Это же чудо. Рива поставила тарелки на стол и подбежала к братьям.

– Не болит? – она внимательно осматривала руки Элеля, шею Эркеля…

Лёгкое прикосновение к плечу любимого и – девушка вдруг вспыхнула. «Дура! – подумала она. – Накинулась как любопытная болтушка на новую игрушку…»

– Простите, – смущённо проговорила Рива. – Просто… я так волновалась… а сейчас всё так хорошо…

Элель улыбнулся и отошёл к столу возле окна, где остывала каша – неизменный больничный завтрак.

Эркель взял Риву за руки. Она покраснела ещё больше, но её глаза восторженно и с любовью смотрели в лицо молодого человека.

– Правда, – нежно кивнул он, – сегодня всё так хорошо… Жить и знать, что тебя ждут, – это замечательно…

Рива не отводила своего взгляда.

– Я люблю тебя, Ри, – проговорил Эркель. – Мне нужна только ты. Теперь ты знаешь обо мне всё: и то, что я Спасатель, и то, что немного волшебник, и мою фамилию, и причину моего чудесного исцеления… И, если ты готова принять, что профессия моя опасна, а второго сверхъестественного шанса у меня нет, что легенды о таланте моего отца-врача у всех на слуху, а я вовсе не мифическое существо… то прошу тебя снова: выходи за меня замуж.

Девушка нежно улыбнулась.

– Я, Рива Руаль, простая учительница младших классов, – негромко ответила она, – признаюсь, что ужасно боюсь за Эркелиэля Фейлеля, чрезвычайно стесняюсь его принадлежности великому и древнему роду, преклоняюсь перед ним и перед его семьёй и… не могу жить без него, потому что люблю его, потому что мне нужен только он… И я выйду за тебя, мой единственный, мой Эрк…

Молодой человек наклонился к своей невесте и поцеловал.

– 168 —

Динаэль проснулся, но глаза ещё не открывал. Он давно умел бороться с болью, умел терпеть. Но сейчас он находился на грани.

Со вчерашнего дня правая лопатка и плечо ни на минуту не переставали пронзать его болью. А с ночи невыносимый жар жил внутри Дина – огонь яда Берка, яда изощрённого, яда, который должен был убить Динаэля ещё ночью. Но Дин не умер.

«Главное, – подумал он, – не напугать Эливь». Дин чувствовал её тепло рядом с собой, его левая ладонь, как это часто бывало, лежала под её нежной щекой.

Динаэль открыл глаза и…

Эливейн не спала. Она смотрела на мужа ласково, с любовью. И он вдруг понял, что она не спит уже давно и давно смотрит на него.

– Что мне сделать, чтобы помочь тебе, милый мой? – шёпотом проговорила она. – Как облегчить твою боль? Как спасти тебя? – голос её дрогнул. – Скажи, прошу…

– Но… Ты… – Дин почувствовал, что язык его стал тяжёл.

– Я догадалась, – опередила его вопрос Эливь, а глаза её были полны печали. – Я пойду хоть на край света, – продолжала она. – За любой сказкой, за любым чудом. Сквозь любые преграды… Только не уходи… Или возьми меня с собой.

Дин ответить не успел: проснулась Эди.

– Который час? – тревожно спросила она.

– Половина восьмого, солнышко, – ответила Эливь.

Дин обнял супругу левой рукой. Она прижалась к нему.

– Я люблю тебя, Дин, – шепнула она.

– И я люблю тебя, моя ненаглядная, – ответил он. Сам подняться Динаэль не смог. Эливейн поддержала его…

– 169 —

Сражение началось ровно в восемь. Берк не желал медлить ни минуты.

Люди, проведшие остаток ночи под стенами Сумрачного Замка на голой земле, люди, получившие долгожданную свободу, но не ушедшие домой, люди, оставшиеся ждать боя, стояли плотной стеной по всему периметру огромной поляны. Эти люди не были извращённо – любопытны или кровожадны. Нет. Наоборот, они и остались только затем, чтобы, если понадобится, не дать пролиться светлой крови, чтобы помочь той, что взяла на себя смелость сразиться с Чёрным Колдуном.

Эди благодарно посмотрела на всех, кто так искренне болел за неё, обняла маму и отца и вышла навстречу своему противнику…

Дин вытянул вперёд левую руку… Так он и думал: сразу же за своей спиной Эдилейн выставила защитный барьер. Теперь ни одна живая душа не сможет проникнуть на поле боя до его окончания… А тогда может быть уже поздно…

– 170 —

Поединок длился уже около получаса. Мощные смертоносные лучи прорезали воздух.

Эливейн, прижавшись к мужу, видела, как слабеет их девочка. Ещё бы! Какой бы сильной волшебницей Эди ни была, но она всего лишь женщина, а её противник – опытный и хитрый воин.

Сражались лучами: магический меч остался неподвластен для Эдилейн.

Динаэль напряжённо следил за каждым движением противников. Он был чрезвычайно бледен, пот крупными каплями выступил на его лбу.

Рядом с Эливь и Дином стояли ещё двое, такие же молчаливые и невыразимо тревожные. Это были Галаны.

Едва придя в сознание и узнав, что ночью у его постели была Эдилейн, Алуан всё понял: даже считая, что он обманул её, даже отдав его другой, Эди пришла подарить ему жизнь! И какой ценой! О, Ал знал, чего стоит заветный талисман. И теперь он проклинал себя за то, что не умер до её прихода, что таким образом позволил своей любимой лишиться, может быть, единственного шанса на спасение…

– 171 —

Элель и Эркель завтракали, когда в палату постучали.

– Войдите, – радостно ответила за братьев Рива.

На пороге появился Увара, запылённый долгой дорогой, уставший и печальный.

– Что случилось? – в один голос спросили близнецы.

Не тратя времени на приветствия и поклоны, Вара протянул молодым людям письмо Динаэля.

Кратко и чётко отец извещал Элеля и Эркеля о печальных событиях и сообщал о предполагаемых месте и времени Поединка… Близнецы знали, что Дин ещё ни разу не ошибся в своих предчувствиях. Значит, надеется отец на них, как на волшебников, как на способных после боя Эдилейн с Берком спасти жизнь сестры, ибо, даже победившая, она обречена… Только они, обладающие магической силой, могут пронзить своим лучом защитный барьер и так попытаться отвести от сестры последний страшный удар уже высвобожденной из тела Чёрного Колдуна силы.