Текст книги "Легенда о Фейлель"

Часть 4
Сын Мага

– 1 —

Вечеринка по случаю окончания выпускных экзаменов в Ремесленном Училище была в полном разгаре. Вчерашние студенты, а ныне профессиональные мастера веселились от души.

Традиции тоже были соблюдены. Молодые талантливые стеклодувы, кузнецы, гончары, мастера резьбы по дереву, ювелиры, мастерицы вышивки и кружевоплетения – вот те специальности, которыми славился этот выпуск – представили глазам первокурсников преподносимые в дар учебному заведению, отточившему их таланты, свои работы. Здесь было на что посмотреть! Прибывшие три года назад из разных городов юноши и девушки смогли делом доказать свою одарённость и своё трудолюбие. Металл, лёгкими, словно воздушными, нитями стеблей и нежных лепестков сплетающийся в чудесные букеты в творениях кузнецов. Гончарные изделия, которыми хочется любоваться. Будто тонкое кружево – узоры по дереву. Настоящее кружево, не знающее себе равных благодаря умению мастериц. Целые картины, полные разнообразия красок и оттенков, созданные руками умелых вышивальщиц. Полупрозрачные, невесомые, завораживающие глаз фигурки из стекла. Играющие магическим светом драгоценных камней, поразительно изящные и цельные, не по годам мастера, исполненные какой-то философской мудростью ювелирные украшения…

Ювелир в этом выпуске был один. Его первенство признавалось всеми. Его талант, на голову превосходящий одарённость остальных студентов, был очевиден. Правда, заглянув сейчас на вечеринку, посторонний человек, будь он наделён наблюдательностью и считающий себя неплохим психологом, вряд ли смог бы угадать, кому из молодых людей принадлежит пальма первенства как Мастеру.

Юноши и девушки танцевали, шутили, смеялись. Сейчас вокруг было шумно. Это потом, уже за полночь, когда и головы, и души утомятся от празднества, выпускники разбредутся кто маленькими группками, кто парами, и с грустью поймут, что пришло время расставания. Останутся в их сердцах тёплое чувство дружбы, добрая память и приятные воспоминания о студенческих годах, но придёт осознание того, что этот этап их жизни завершён, что теперь они разлетятся в разные стороны и неизвестно, суждено ли им ещё встретиться…

– 2 —

Вейкко Йонес, сероглазый высокий красавец, любимчик девушек и сегодня один из чествуемых выпускников, стоял возле настежь распахнутых балконных дверей, с улыбкой слушая восторженное щебетание очаровательных первокурсниц и глазами выискивая в зале своего друга.

Три года назад из родной Зелёной Долины они прибыли поступать в это лучшее Ремесленное Училище, училище, славящееся своими Мастерами. Вейкко в себе не был уверен, ибо занимался кузнечным делом с отцом, просто помогая тому. А однажды вдруг ему захотелось сделать что-то необычное. Тогда-то Тан, его ровесник и верный товарищ во всех детских играх и забавах, сказал: «Выкуй розу!» Вейкко недоверчиво хмыкнул: мол, тебе легко предлагать, ты-то у нас талант, тобой давно мистер Оянг, необыкновенный мастер, искусный ювелир, гордится, называя своим учеником; и работы твои уже занимали первые места на международных конкурсах детского творчества, хотя и называют тебя домашние Малышом, потому что в семье ты самый младший, даже моложе своих племянников; а я что – только лошадей и подковываю… Но идея Вейкко понравилась. И он несколько ночей, тайком ото всех, мастерил цветок. Когда кованая роза, конечно, не без шероховатостей, была готова, мальчик, с гордостью глядя на создание рук своих, вышел из кузницы. Стояло раннее туманное утро. Ещё пели в кустах соловьи. Жители Долины спали… «Ну, как?» – вопрос прозвучал так неожиданно, что Вейкко вздрогнул. Тан поднялся с бревна, на котором сидел, видимо, уже очень долго. «Я даже озяб сегодня, пока ждал», – продолжал он, с интересом рассматривая творение друга. «Здорово! – сказал он наконец. – А ты боялся. У тебя же золотые руки и богатое воображение! Ты не просто кузнецом будешь, ты – художник!»

Так и случилось, что после окончания Школы друзья вместе отправились поступать в Училище. И опять Тан поддержал, придал уверенности. А Вейкко в очередной раз подивился скромности своего друга: ведь приди тот на вступительные экзамены и представься полным именем, а не показывай только свой абитуриентский номер, данный соискателю в приёмной комиссии, и известный в мире Мастеров юный гений ювелирного искусства, как его называли знатоки, был бы зачислен в число студентов вне конкурса. Но нет – Танаэль Фейлель на общих основаниях выдержал экзамены и, получив высшие баллы по всем предметам, был принят в Ремесленное Училище. А сам Вейкко, с трудом пройдя через общеобразовательные науки, оказался на курсе вместе с другом только благодаря своим работам по мастерству.

Прошло три года. Теперь молодые Мастера готовились вернуться домой. Их талант окреп, расширился. Прибавилось умений, навыков, знаний. Имя кузнечных дел Мастера Вейкко Йонеса стало известно далеко за стенами Училища. О гениальном ювелире Танаэле Фейлеле теперь говорили все, кто хоть мало-мальски интересовался изделиями из драгоценных камней, обрамлённых золотом и серебром…

Но сейчас душа компаний, лёгкий собеседник, шутник и выдумщик, Тан куда-то исчез из поля зрения Вейкко…

– Уж не меня ли ты так старательно высматриваешь? – весёлый голос прозвучал прямо возле уха Йонеса. – Ну, ни на секунду нельзя уединиться, покинуть шумный бал, предаться мечтам в тишине… – подчёркнуто драматично говорил Тан окружавшим друзей слушателям.

Вейкко улыбался. Но что-то не понравилось ему в речи вроде бы беззаботного друга, что-то было не так…

– 3 —

– Что случилось? – спросил Вейкко Тана, как только друзья вернулись в свою комнату в общежитии.

– Ничего особенного, – задумчиво ответил Тан. – Просто я виделся с отцом. Он оказался здесь… проездом… по делам.

Вейкко слушал. Пока ничего странного в случившемся он не видел. Ну, мистер Фейлель заглянул к сыну, раз уж оказался поблизости. Это нормально.

– У нас здесь тепло, – словно отвечая на не заданный Вейкко вопрос, продолжал Тан. – А отец был в шубе. Значит, дела у него – на Севере. Меня это тревожит…

– А что у нас на Севере? – рассуждая вслух, стал вспоминать Вейкко. – Вроде, там всё тихо… Или?..

– Ты же знаешь, – вздохнул Тан, – я не волшебник. Потому многого не знаю о делах Волшебного Совета. Отец никогда не тревожит нас рассказами о чём-то негативном. Да и не имеет права разглашать информацию… Но я знаю, что где-то на Севере живёт одна из выпускниц нашей Школы, входящая в Совет.

– То есть волшебница, – уточнил Вейкко.

– Да, – кивнул Тан и добавил, – скорее, колдунья.

– Злая, что ли? – спросил Йонес.

– Не знаю, – отозвался Танаэль. – Но она, кажется, всегда хотела власти. Пока по чуть-чуть, по мелочам. Но ведь аппетит приходит во время еды… Прежде отец сам никогда не наведывался на Север… Только с мамой – на могилу бабушки…

– Может, не стоит так глубоко копать? – покачал головой Вейкко. – Может, всё не так страшно?

Тан задумался. Потом тряхнул рыжими густыми кудрями и улыбнулся.

– Пожалуй, – сказал он, и зелёные весёлые огоньки заиграли в его совершенно необычного цвета глазах. – Наверное, я соскучился по дому… – добавил он. – Ты же знаешь… Старшие братья и сёстры давно живут отдельно, со своими семьями. А я… У меня и специальность осёдлая… Я, действительно, приведу жену, – если женюсь, конечно, в родительский дом.

– Мне кажется, что твои предки только рады будут этому, – ответил Вейкко.

Тан негромко и счастливо засмеялся.

– Спокойной ночи?

– Спокойной ночи, – согласился Вейкко. – Завтра выезжаем в десять?

– Да. И друзья вскоре уже крепко спали.

– 4 —

И Вейкко, и Тан – оба скучали по родным, по знакомым с детства местам, таким любимым, таким манящим. Так что, получив свои дипломы, друзья немедленно тронулись в путь. Они ехали верхами. Останавливались редко – и то, скорее, чтобы дать отдых лошадям, ибо собственной усталости не ощущали. Ночевали в дорожных гостиницах, и с первыми лучами солнца отправлялись далее.

В Зелёную Долину они въехали на третий день около пяти часов вечера. Это оказалось на четыре часа раньше, чем предполагал Тан, разговаривая с отцом несколько дней назад.

Друзья остановились возле ворот Замка. Отсюда открывался вид на всю Долину. Как сладко пели их сердца! Дом! Они снова Дома!..

– 5 —

Тан расседлал коня, отпустил животное на лужайку и, стараясь ступать как можно мягче, вошёл в дом.

Было тихо. Тан прислушался. Из глубины помещений доносились приглушённые голоса. Молодой человек улыбнулся: мама с кем-то беседовала. Тан шагнул к плотным шторам, отделяющим прихожую от гостиной, и остановился встревоженный.

– Пока есть надежда, – шёпотом говорил мужской голос, и Тан узнал мистера Бариуса Гдеона, помощника отца по делам Северных стран. – Нам нужно обезвредить Абис. Тогда падут и её заклятия.

– Как это случилось? – от вопроса мамы у Тана больно заныло всё внутри.

– Абис желает власти. И добивается этого жестоко… – ответил Гдеон. – Мы появились внезапно. А она хотела поквитаться с не покорившимися её воле жителями одной из деревень… Остановить Заклятие Смертоносного Огня было уже невозможно. Но сэр Фейлель использовал Световую Защиту Льда…

– Боже! – прошептала Эливь. – Значит, они все… превратились… в ледяные изваяния?

– Да, мадам, – печально подтвердил Гдеон. – И мужчины, и женщины, и старики, и дети… Это ужасное зрелище… Ледяная Долина… Но это единственная надежда на их спасение. Если уничтожить Абис – лишить её чёрной силы, – то эти люди оживут… И только ваш муж смог дать им эту надежду…

Эливейн вздохнула.

– А сам зажмуриться не успел, – проговорила она. – И лучи отразились ему в глаза… Теперь боль, резь… от света, дневного или электрического… И в будущем, если не успеть вовремя – полная слепота…

– Мадам, – горячо заговорил Гдеон. – У нас есть около пяти месяцев. Обещаю, что мы сделаем всё…

– Я знаю, Бариус, – мама ответила мягко. – Я знаю… Спасибо… Танаэль раздвинул занавески и шагнул в комнату.

– 6 —

– Тан! Малыш мой! – Эливь обняла сына. Мистер Гдеон откланялся и отправился по своим делам.

Танаэль смотрел на маму, смотрел с нежностью, с любовью, не решаясь произнести ни слова. Он вдруг остро ощутил, как дороги ему родители, как он, теперь уже взрослый человек, хочет, всем сердцем хочет, оградить их от бед, от неприятностей, от опасности. Он, о котором они так заботятся, так переживают и которым так гордятся. Правда, он искренне не понимал, чем же заслужил подобное счастье… А сейчас мама смотрела на него, своего мальчика, своего Малыша, смотрела снизу вверх, а он, такой большой, не знал, как же помочь ей, как помочь отцу.

– Мамочка, – прошептал он, опускаясь перед ней на колени, – милая моя, прости… Я пока не ведаю, как помочь папе… – Эливь сидела теперь на стуле перед сыном, и её руки ласково гладили Тана по волосам. – Но я найду способ! – решительно заключил Танаэль. – Слышишь? Отец не ослепнет… И Абис не будет чёрной владычицей…

Эливейн тихо наклонилась и поцеловала Тана в лоб.

– Ты всё слышал? – спросила она. Танаэль смущённо кивнул.

– Всё будет хорошо, – улыбнулась Эливь, повторяя слова мужа. – Твой отец всегда находил выход. Правда, он никогда не думал о своей безопасности… И, Тан, пожалуйста, будь осторожен… – она умоляюще посмотрела в глаза сына. – Ты очень похож на Дина, – проговорила она. – Больше, чем твои братья. И я боюсь за тебя…

– Я буду осторожен, – пообещал Тан.

На верху лестницы, ведущей к спальным комнатам второго этажа, раздались негромкие шаги.

– Папа? – Тан вскочил на ноги.

– А обещал отдохнуть пару часов… – вздохнула Эливейн.

– 7 —

Динаэль, в тёмных светозащитных очках, спустился в гостиную.

– Папа! – Тан шагнул ему навстречу.

– С приездом, мальчик мой, – Дин крепко обнял сына и улыбнулся. – Вот ты и дома!.. Малыш…

– Дома, – радостно отозвался Тан. – Я, действительно, дома. Мне хорошо только здесь!

– Вот и славно, – заверил Динаэль. – А то все разлетелись… Хоть ты у нас обзавёлся осёдлой профессией. Может, мы с мамой, наконец, дождёмся, что сын приведёт жену в родительский дом…

– Обязательно, – честно согласился Тан.

О произошедшем три дня назад, о неприятностях, связанных с колдуньей Абис, о грозящих трудностях, о болезни отца не было сказано ни слова. Родители желали знать, как прошли экзамены, выпускной вечер, каковы планы сына на будущее… И Танаэль рассказывал, красиво, с юмором и – честно.

– 8 —

Утром следующего дня Динаэль Фейлель отправился на заседание Волшебного Совета. События требовали немедленных действий со стороны волшебников: жажда власти Габрианой Абис грозила жестокими бедами миру, а решить с Колдуньей дела переговорами не удалось.

Тан поспешил в библиотеку Замка.

Доступ в книгохранилище был открыт для любого желающего. Тайны из знаний о магии никто не делал. Если человек желает что-то знать – он должен иметь возможность получить эти сведения. А коли читатель захочет использовать информацию во вред кому-то, так запреты на получение книг ему не помешают.

Танаэль Фейлель имел доступ не только к литературе по истории магии и волшебным обрядам, но и к архивным материалам. Разрешение на работу с древними манускриптами для Тана получил мистер Оянг как учитель и наставник молодого ювелира.

Танаэль, не наделённый даром мага, но принадлежащий к роду волшебников и выросший среди них, обладал к тому же замечательной памятью и огромным трудолюбием. Ему с детства было интересно всё. И он знал чрезвычайно много. Тем более о том, что было частью жизни его родных – то есть о магии. Сейчас он искал ответ на вопрос о том, как помочь отцу. И Тан предполагал, где именно он найдёт интересующую его информацию. И спешил. Ибо понимал: после Совета отец придёт в библиотеку и спрячет нужную Тану книгу в свой стол, под ключ, догадавшись о намерениях сына и ограждая того от опасности… Но сегодня Тан оказался быстрее…

– 9 —

Бариус Гдеон вошёл в свой кабинет. Совет закончился несколько минут назад, и теперь волшебнику предстояло заняться поручениями Верховного Мага.

Гдеон вздохнул и, не зажигая свет, подошёл к окну раздвинуть шторы. План действий, предложенный сэром Фейлелем, был, как всегда, продуман и просчитан. И оберегал всех. Кроме самого Верховного Мага. Но Динаэль так умело построил свою речь, что план сначала был одобрен всеми и принят, и лишь потом Гдеон понял, что действия рассчитаны на полгода, действия, которые приведут к победе добра, действия, благодаря которым не пострадают люди, действия, которые дадут возможность лишить Абис волшебной силы, но сохранят ей жизнь, даруя шанс на искупление грехов… Но шесть месяцев – это долго для самого Фейлеля. Это значит, что его слепота неминуема…

Солнечный свет наполнил кабинет Гдеона яркими красками. Волшебник повернулся к своему столу.

– Здравствуйте, мистер Бариус.

Перед хозяином кабинета стоял Танаэль Фейлель.

Гдеон удивлённо смотрел на молодого человека: как и когда тот вошёл в кабинет, волшебник не заметил.

– Простите, сэр, – невозмутимо произнёс Тан, – но мне очень нужна ваша помощь.

В манере, в голосе молодого человека не было ни тени нахальства. Гдеон понял, что тот просто говорит правду.

– Я слушаю тебя, Тан, – зная молодого Фейлеля с детства, Гдеон ценил его искренность и ум.

– Сэр, – говорил Танаэль, – я догадываюсь, что сегодня на Совете отец предложил план… Разумеется блистательный. И без жертв. И объяснил всё красиво и легко… И никто не подвергается лишней опасности. Только при крайней необходимости…

– Именно, – кивнул Гдеон.

Волшебник и молодой ювелир посмотрели друг другу в глаза и поняли друг друга.

– И только о собственном риске отец не сказал, – продолжал Тан. Гдеон кивнул.

– Я знаю способ, который сократит время и который отец никогда не предложит, так как кому-то иному, не ему самому, придётся подвергнуть себя опасности.

– Кому? – вопрос звучал тревожно.

– Ювелиру, – просто ответил Тан. – Но такому, чтобы он мог создать величайшее произведение…

Гдеон догадался, кого имеет в виду Тан. И усмехнулся.

– Простите, – молодой человек вдруг покраснел. – Я не в смысле хвастовства…

– Нет, нет, – поспешил остановить Тана волшебник. – Конечно, нет, мальчик мой… Ты, пожалуй, единственный, кто способен сегодня своими руками сделать Корону Власти… Даже Оянг как-то об этом сказал… Но откуда ты знаешь… об этой вещи?

Танаэль улыбнулся.

– Ты, действительно, очень похож на отца, – негромко проговорил Гдеон. – Ты честен, смел, умён, ты знаешь многое и ты добр… Но как я буду смотреть в глаза сэру Динаэлю, если с тобой что-то случится?!

– Мистер Гдеон, – Тан говорил просто, – я всё равно сделаю это. Правда, без вашей помощи мне будет сложнее… Но вы же понимаете, что иначе помочь отцу нельзя. Иначе – будет поздно для него… Как вы будете смотреть в его незрячие глаза, зная, что могли согласиться со мной и…

– Хорошо, – Гдеон тяжело опустился на кресло. – Но с одним условием.

Тан кивнул.

– Ты пообещаешь мне выжить. Гдеон сурово смотрел в лицо молодого человека.

– Да, – ответил Тан.

– Тогда я тебя слушаю…

– 10 —

– Вот книга, – Танаэль положил на стол перед волшебником внушительных размеров свёрток. – Здесь не хватает одной страницы.

Молодой человек вынул из-за пазухи сложенный вчетверо ветхий лист. Гдеон в ужасе всплеснул руками. А Тан продолжал.

– Вы принесёте отцу книгу и скажете, что читали её уже несколько дней и что у вас неприятная новость: варварски похищена страница. Подозреваете, конечно, Абис, ибо только ей могло понадобиться подробное описание Короны Власти. А самой Абис вам придётся подсунуть эту картинку, да так, чтобы у неё не возникло подозрений. Это несложно – всегда можно найти алчущего наживы… Абис будет искать ювелира, особенного ювелира… Отец будет стеречь меня… Хотя … Он же не имеет права отказать добровольно предлагающему помощь!..

Гдеон молчал.

– Сэр, – Тан говорил твёрдо, – Вы согласны? Волшебник поднялся на ноги и крепко обнял Танаэля.

– Ты очень отважен, мальчик, – тепло сказал он. – И это единственный способ помочь твоему отцу… Я сделаю всё, как ты просишь.

– Спасибо, – улыбнулся Тан.

– 11 —

Тан, приветливо улыбаясь тем, кто встречался ему по дороге, останавливаясь беспечно поболтать со знакомыми с детства молодыми людьми и девушками, неспешно и безмятежно, как казалось, продвигался к дому своего учителя – мистера Оянга.

Ювелир-волшебник радостно встретил Танаэля. И через четверть часа, поражённый великолепием новых работ младшего Фейлеля, Оянг согласился испросить разрешение у родителей Тана на поездку молодого дарования на ежегодный Фестиваль Ювелирного Мастерства. Танаэль уже получил специальное образование, следовательно, мог, наконец-то, принять участие в конкурсе профессионалов.

– Может, стоит подождать ещё годик? – спросил вдруг Оянг своего ученика.

– Вы считаете, что я не готов к Фестивалю, что мои работы… – Тан прищурился, без злобы, без заносчивости.

Оянг серьёзно посмотрел в глаза молодого человека.

– Для тебя это может быть опасно, – сказал он, зная, что Тан и так догадывается обо всём…

– 12 —

Вечером отец сказал Тану:

– Я не имею права запрещать тебе, мой мальчик. Ты уже взрослый человек… Но… С тобой поедет Аллар.

– Папа! – Тан изобразил искреннее удивление. – Я всегда рад Аллу, но сейчас… это что? Телохранитель? Зачем? Что может случиться?

Динаэль помолчал.

Танаэль с болью смотрел на отца, на непрозрачные стёкла очков вместо всегда таких ясных светлых глаз, и сердце молодого человека сжималось от чувства вины: он впервые лгал отцу, лгал, чтобы помочь, лгал, чтобы не отягощать того лишней тревогой… Тан прекрасно понимал, что может случиться…

– Тан, – тихо говорил Динаэль, – ты знаешь Законы Волшебников. Я не имею права разглашать то, о чём говорилось на Совете. Но есть ряд обстоятельств, которые вынуждают нас принять меры безопасности…

Дин не выдержал и снял очки. Теперь он смотрел прямо в глаза сына.

– Абис начала войну. Ты об этом знаешь… У неё есть план… У нас – тоже… Но в Совете есть предатель… А сегодня… – Динаэль ещё понизил голос, – …сегодня план Абис изменился. Потому что… – снова пауза. – Я по Закону не могу запретить добровольно пожелавшему помочь… В Совете никто не знает о смельчаке и не узнает. Для Совета придётся ограничивать информацию… А вот Абис будет искать мастера…

Тан не отводил взора от глаз отца. Тан понял, что отец всё знает. И не Гдеон проговорился. Просто отец знает сам. А в Совете – предатель! Значит, отец будет ещё вынужден вести двойную игру…

– Официально: Абис собирает вокруг себя волшебников… И о силе, даруемой Короной Власти все знают… Значит, она будет искать ювелира, особого, гениального. Где же искать, как не на Фестивале ювелиров!.. А то, что мастер понятия не имеет о магии камней, расположенных определённым образом, не подвергается сомнению – ведь выберет она не волшебника для этого дела… У неё есть листок из древней книги…

– Прости, папа… Дин покачал головой.

– Это ты прости меня, сынок, – грустно сказал он. – Я так хочу, чтобы ты передумал…

Тан мотнул головой.

– Аллар будет возглавлять Отряд Охраны. Охранять участников Фестиваля. Это решение Совета. Но… Совет не знает, что ты выставишь свои работы, ведь тебе ещё не исполнилось двадцати… Ты можешь положиться на семью, на Оянга, на Гдеона… Но у Абис сотни тайных темниц. Нам не найти тебя быстро…

– Я не передумаю, – твёрдо повторил Тан. Отец и сын долго ещё сидели молча. Дин закрыл глаза – боль становилась нестерпимой Вошла Эливь.

– 13 —

– Тан, мальчик мой, – ласково проговорила она, – там, во дворе, тебя ждут твои друзья. Давно ждут. Всё посвистывали под окном и камешки в стекло кидали… Я уж их попросила потерпеть чуточку, посидеть нешумно…

Таким милым, домашним, знакомым с детства повеяло от слов мамы. И Тан вдруг подумал, какие же они, девятнадцати-двадцатилетние парни, в сущности, ещё мальчишки! Жизнь и смерть, счастье и беда стоят у самых ворот их жизней, а они… камешки в окно… Да они же даже не подозревают об опасности…

И тут Тан, бросив беглый взгляд на отца, увидел то, что видел постоянно, но на что не обращал внимания – видел и не видел… Дин смотрел на Эливь. Взгляд ясных светлых глаз цвета моря в солнечный день. Взгляд из-под опухших покрасневших век. Взгляд, полный любви и нежности. Взгляд не утраченного с годами восхищения единственной и неповторимой, чья каждая чёрточка была знакома ему и от этого ещё более дорога и притягательна…

«Если мне повезёт встретить свою любовь и это чувство будет, хоть на десятую часть похоже на отношения отца и мамы… – подумалось Тану, – … я буду считать себя счастливейшим человеком!..»

Эливейн поставила маленький поднос с баночками лекарств и ватными тампонами на столик возле дивана, на котором сидели отец и сын. Тан поднялся и вопросительно посмотрел на отца.

– Иди, – кивнут тот. – Иди. Друзья… Это замечательно… А мы с мамой должны поговорить… И… спасибо тебе… Спасибо за то, что ты такой…

Тан не смог ничего ответить. Тан, которого друзья знали как самого весёлого, самого компанейского парня, которого девушки любили за внимательность и предупредительность, за умение поддержать беседу и легко перевести неприятный разговор в шутку, – Тан молча кивнул и, закусив губу, вышел из комнаты.

– Как он похож на тебя! – улыбнулась Эливь, накладывая на плотно закрытые теперь веками глаза мужа примочки с успокоительными снадобьями.

Дин покорно и благодарно подождал, пока руки любимой освободятся, и он сможет взять её пальцы в свои ладони.

– Нам надо поговорить, милая, – тихо повторил он.

– Я знаю, – прошептала Эливейн и, наклонившись к его лицу, легко поцеловала в губы. – Я знаю…

– 14 —

– Я знаю Закон, – нежно сказала Эливь. – Как всегда? Моя версия – твои коррективы? Где можно…

– Пожалуй, можно везде, – вздохнул Дин.

Он не видел комнаты, но точно знал, что сейчас в доме они одни, их никто не услышит.

– Что ещё случилось? – тревога всё же прозвучала в голосе Эливь, хотя она и пыталась не выдать своего волнения.

– Ты уже поняла, что Абис… начала войну, – заговорил Дин. – Это война, которую вести волшебникам, но от которой могут пострадать люди…

– Твой долг оградить людей от этого, – подсказала Эливь. – И даже, если бы это не было твоим долгом, ты бы всё равно так поступил, – добавила она.

Дин грустно улыбнулся и кивнул.

– Но случилось… – Динаэль повторил слово жены. – Случилось то, чего никогда прежде не было… Предательство… Есть Абис – Злая Колдунья. Она встала на тёмный путь открыто… Но в Совете есть тот, кто помогает ей, помогает тайно…

Эливейн тихонько сжала руку мужа.

– Я знаю, кто это, – продолжал тот. – И мне жаль его, ибо он любит… Просто любит Абис…

Динаэль помолчал. Эливь ждала – она умела слушать, слышать и ждать.

– Поэтому мне нечего скрывать от тебя, моё Чудо, – признался Дин.

– Теперь настоящий Совет – это … клан Фейлелей… – Динаэль усмехнулся. – А ты – сердце нашего клана… И ещё Гдеон, Оянг, Хаим и Шенгей… Хотя Хаим и Шенгей надёжны, но их не стоит слишком загружать внутренними делами – им нужны силы и внимание на Границе. Хорошо, что там всё спокойно…

Динаэль снова помолчал.

– Итак, – задумчиво проговорил он, – о Совете в Замке. Утром…

И Дин рассказал жене о том, как ему удалось убедить волшебников готовиться к противостоянию Злу без привлечения внимания со стороны, уводить Абис от массовых расправ, подобных недавней истории… В Совете Дин сказал кратко, что знает способ остановить Абис. Но на осуществление этой задачи нужно время… Как он собирается остановить Абис, Дин Совету не сообщил. Но от Верховного Мага это потребовать никто не посмел: знает, – значит, знает… На деле у Дина был сговор с Оянгом: единственный способ остановить Колдунью, не причиняя зла людям – это лишить её магической силы с помощью Посоха Света. На создание этого увенчанного волшебными каменьями оберега у Оянга должно было уйти не менее шести месяцев.

– Как шести? – Эливь вздрогнула. – А ты? А твои глаза?.. Она прижала свои ладони к щекам мужа.

– Милая, лучшего способа нет, – Дин вновь взял её руки в свои. – Иначе могут погибнуть многие… Иначе…

– Значит, – прошептала Эливь, – иной путь всё же есть?.. Кто? – голос её дрогнул. – Кто … тогда?..

Она не договорила. Дин вздохнул.

– Пока я, – горько проговорил он, – «умничал» на Совете, он пошёл в Архивы, взял то, что я – дурак старый! – только собирался спрятать и заявился с этим к Гдеону сразу после Совета… Я даже из каталогов убрал этот фолиант три года назад, когда Абис что-то стала затевать… Чтобы никто не знал, где искать о Короне Власти… Но он знал всё. Давно знал! Он знает всё о Магии не хуже меня. И я всегда гордился этим и… боялся… Гдеон не мог отказать ему – Закон велит принимать добровольную помощь. Ибо помощь от чистого сердца – это великий свет… Абис могла бы найти книгу позже, когда Посох уже был бы готов. Он мог бы не поехать на Фестиваль, и Абис бы ещё долго искала лучшего… Но он всё решил быстро и твёрдо… И я желаю его остановить, защитить… И не могу…

– Тан, – прошептала Эливейн. – Наш мальчик… Наш мальчик… Ты ни в чём не виноват! Слышишь? Не смей себя корить!

Она прижалась к мужу. Дин обхватил её за плечи. И так они замерли, исполненные гордостью и тревогой за сына…

– Словно отголоски событий двадцатилетней давности… – проговорила наконец Эливь, – Тогда, в том мире, я читала сказки… О холодной Снежной Королеве и мальчике Кае… О Мастере, создавшем удивительный Каменный Цветок для Хозяйки Медной Горы… Но если Тан… сделает Корону… А Абис… заметит…

– Никто, кроме тебя и меня не знает о том, что Тан – добровольный Хранитель Магических Знаний… – ответил Динаэль. – И предположить подобное немыслимо: в истории не было ещё не волшебника, столь владеющего Магическими Знаниями… А сказки…

– Дин вздохнул. – Там всегда хороший конец… Нашей Абис не хватает природного величия безупречного льда Снежной Королевы и мудрого любования красотой человеческого мастерства Хозяйки Медной Горы…

– Что мы можем сделать, чтобы помочь? – спросила Эливь.

– Ждать и верить, – твёрдо ответил Дин. – И быть готовыми… искать и… Пока с ним поедет Аллар…

– 15 —

Тан вернулся скоро, примерно через час. И сразу зашёл в гостиную – родители были там.

– Я только теперь понимаю вас, – признался молодой человек. Дин, уже сменивший повязку на тёмные очки, слегка улыбнулся.

– Вейкко намерен ехать с тобой? Хотя ты и старался отговорить его? Но он почуял неладное? Невзирая на твой актёрский талант, ты не сумел убедить друга, что ничего дурного не происходит? – спросил он.

– Да, – вздохнул Тан.

– Просто Вейкко – твой настоящий друг, – Эливь обняла сына. – Он чувствует тебя сердцем.

– 16 —

Тан и Вейкко сидели за маленьким круглым столиком в уютном кафе неподалёку от выставочных павильонов. Было раннее утро, а потому посетителей в кафе почти не было. Друзья тихо беседовали.

– Тан, – говорил Вейкко, – я давно тебя знаю. И чую беду. Не спрашивай – как… Прошу, скажи, чем я могу помочь?

Фейлель в задумчивости огляделся: их никто не подслушивал.

– Просто ничему не удивляйся, – ответил он. – И спасибо.

– Спасибо? – покачал головой Вейкко. – Хорошо, я скажу тебе прямо, что думаю о происходящем…

Тан внимательно смотрел на друга.

– Завтра объявят имя лучшего ювелира, то есть того, чьи работы победили на Фестивале в этот раз. И я знаю: это ты. Все уже знают… Охраняют – всех участников конкурса, а мне кажется, что это только видимость. Главное лицо – ты. И главное – для Абис. Ей зачем-то нужен лучший Мастер. Иначе с чего бы включать в Отряд Охраны волшебников… Так?

Тан, улыбнувшись, кивнул.

– Не знаю уж, – вздохнул сокрушённо Вейкко, – как тебе удалось не остаться под замком дома… Значит, дело плохо, раз даже твой отец не остановил тебя, отпустил на Фестиваль… И как хочешь, но я никуда от тебя не уйду! – решительно заявил Йонес. – Я твой друг и буду рядом с тобой… В конце концов ты же не волшебник, чтобы сражаться с Абис.

– Я не буду с ней сражаться, – заверил Тан. – Но, раз ты столь решителен, принимаю твоё предложение помочь…

Вейкко весь превратился в слух.

– Подыграй мне, когда понадобится, – попросил Тан. – Для убедительности…

– И всё? – возмутился кузнец.

– Всё, – серьёзно ответил Тан.

– Ладно, – нехотя согласился Вейкко.

Но в его согласии Тан заподозрил неладное…

Более посекретничать друзья не успели – в кафе к завтраку потянулись посетители…

– 17 —

Победитель был объявлен.

Уважительные взоры добропорядочных мастеров, влюблённые взгляды молоденьких девушек, завистливые ухмылки непризнанных талантов – через море людей, участников и гостей, организаторов и обслуживающего персонала прошёл совсем юный ювелир с мягкими густыми волнистыми светло-рыжими волосами, ясными глазами цвета моря в солнечный день и лёгкой добродушной улыбкой на губах. В его жестах, движениях, походке не было ни тени заносчивости, ни тени высокомерия. Он принял награду, как очень милую, приятную вещь. Тепло поблагодарил всех собравшихся за высокую оценку его умений. И всё.