Текст книги "Амаранты. Одаренный"

– А что, если нам сделать для тебя «гнездо»? – выпалил Акира.

В ответ Суузу разразился странной чередой звуков. Но Акира уцепился за эту идею:

– Я имел в виду такое, как у Цзуу-ю. Мы можем начать собирать для него штучки, которые тебе понадобятся.

Когда его не станет.

Тем не менее Суузу не ответил.

– Мы найдем лучше вещи. Для звезд, приливов и вообще всего, что важно. – Акира умел уговаривать одним-единственным способом – гладя пальцами Суузу по волосам. Разбирая пряди, пока не распутает кудри настолько, чтобы можно было начать их приглаживать. – Мы соберем все, ты и я, вместе. А значит, оно будет нашим. Нашим навсегда. Хочешь?

– Хочу. – Суузу потянулся к его пальцам. – Строй его со мной.

Хорошо. Это было хорошо. И казалось правильным во всех отношениях, потому что давало фениксу что-то, за что можно было бы удержаться. Улыбаясь, Акира продолжал ворошить пальцами темный клубок волос Суузу. Мир. Наконец-то.

Акира вздрогнул от внезапного шума. Над головой раздался стук, от которого задребезжало стекло потолочного окна.

– Что-то на крыше, – прошептал он.

Что бы там ни было, удар был очень сильным.

– Барьер Цзуу-ю.

Щурясь, Суузу вгляделся в затемненное стекло над головой. Внезапно он, зашипев, схватил Акиру и нырнул в угол. Вовремя.

Окно в крыше с грохотом разбилось, и в него влетела какая-то фигура.

Глава 35
Плащ и кинжал

Акира не понимал, отчего его трясет: то ли от возбуждения, то ли от холодного воздуха, ворвавшегося в их комнату. Снова звякнуло стекло, и кто-то застонал. Выглянув из-за плеча Суузу, он попытался увидеть, кто вторгся в их, как они думали, неприступную крепость.

– Вам помочь?

И он двинулся было на помощь, но Суузу удержал его.

– Прошу прощения. Не хотел вас напугать, парни.

Незваный гость медленно принял сидячее положение, горбясь и вздрагивая, как будто от боли, и потирая левый бок.

Плащ с капюшоном скрывал его лицо, а голос был незнаком. Впрочем, голос был приятный. Интуиция подсказывала Акире, что их неожиданному гостю можно доверять.

– Клянусь, у моего вторжения есть веская причина. – Бледная рука (когти с золотыми кончиками) откинула капюшон. – Хотел бы я все вам объяснить, но тогда, боюсь, нарушу и другие правила, помимо окна. Опять же, некоторые вещи очевидны. Поможешь мне, Суузу?

– Ты его знаешь? – спросил Акира.

– Нет.

Гость огорчился:

– Только потому, что кое-кто чересчур строг в отношении правил и всяческих ограничений.

Ну-ну. Конечно, когти, клыки и уши сразу говорили о природе гостя, но Акира уже по одним волосам смог бы узнать в этом типе амаранта. Безумно длинные волосы были заплетены в сложную косу, больше напоминавшую плетеную корзинку, чем прическу. А чего стоил странный желто-зеленый цвет этих волос с отдельными светло-русыми прядями.

– Так, значит? Ну и ладно. – Тип утомленно махнул рукой. – Может, ты поможешь, Акира?

Мальчишка рванулся к нему, но Суузу рывком вернул его обратно. Феникс был в ярости. Акира чувствовал, как дрожат и вспыхивают его эмоции. Но тому парню нужна была помощь. Почему Суузу не понимает?

– Суузу? – Акира повернул голову, чтобы заглянуть другу в лицо.

У того во взгляде полыхали такие чувства, какие Акире редко доводилось видеть. Но ответ Суузу прозвучал спокойно:

– Посмотри себе под ноги.

От босых ног Акиры оставалось меньше шага до зазубренных осколков разбитого окна. Как же это он сам не заметил?

– Ого. Это было бы неприятно.

– Обуйся. – Суузу показал ему на входную дверь. – И вызови Сентинела.

– Погодите! – окликнул незнакомец.

Акира остановился и оглянулся посмотреть, чего тот хочет. Суузу метнулся к другу, подхватил его и направился к двери.

– Послушайте! – Зеленоволосый амарант поднял правую руку и согнул мизинец. – Прости, Суузу. Я не пытался навредить твоему товарищу по «гнезду». И поддержка Сентинела тоже будет кстати, но сейчас нам больше нужен целитель. – Неуклюже откинув темный плащ, он показал скрюченную фигуру темнокожей девушки – совсем молоденькой, избитой и без сознания.

– Это форма Академии Ингресс, – прошептал Акира.

– Обуйся, – повторил Суузу, разворачивая Акиру лицом к незваному гостю. – Это та девушка, которую похитили?

– Да.

– А ты дракон.

Акира возился со шнурками.

– Он дракон?!

– Да, – подтвердил Суузу.

От этого по спине у Акиры побежали мурашки – частично страх, частично восхищение.

– Ты дракон.

– Я дракон. – Парень протянул открытую ладонь в жесте миролюбия. – Сайндер Стоункаирн из Исландии, – представился он. – Рад наконец познакомиться с вами обоими.

– Откуда ты знаешь наши имена? – подозрительно спросил Акира.

– Как ты преодолел барьер? – добавил Суузу.

– Барьер-то, к счастью, ставил твой брат. – Сайндер осторожно переложил девушку поудобнее.

– Это «гнездо» защищено от драконов.

– Не так. Оно защищено от других драконов. – Сайндер издал звук, похожий на трель флейты, – в точности как Лапис, когда играл с Кирие. – Даже обидно, что он вам ничего про меня не рассказал. Суузу, я один из хороших парней. Цзуу-ю – мой напарник.

* * *

Сентинела Скайбеллоу, похоже, не волновали ни разруха в их комнате, ни барьеры, не позволявшие ему войти, ни присутствие дракона. Он смотрел только на девушку – печально и ласково.

– Госпожа Уизершенкс сейчас в Академии Ингресс.

Прежде чем он успел уйти, Акира спросил:

– А что с этим парнем?

– Спрячьте его здесь. – Тихо втянув носом воздух, Сентинел добавил: – Позаботьтесь о его ранах.

И ушел.

Несколько мгновений спустя их окликнул голос сверху. Го-сенсей приложил палец к носу.

– Я исправлю повреждения и добавлю еще кое-что. Никто не заметит, что тут что-то не так.

– Спасибо, Го. – Сайндер устало махнул ему рукой.

– Не волнуйся, Сайндер.

И сверху опустился лист фанеры, закрыв зияющую дыру над головой.

Суузу склонил голову набок.

– Хорошая охрана, – заметил он.

– Го выше всяких похвал. Никаких сквозняков. – Сайндер вдруг вздрогнул всем телом. – Не возражаете, если мы немного подогреем этот ваш холодильник?

Акира хотел подойти к термостату, но обнаружил, что Суузу уже это сделал.

Погладив его по щеке, феникс сказал:

– Постарайся его не слушать.

– Он же замерз.

– И ты тоже. Это разумная просьба. – Суузу пытался что-то до него донести, он почти умолял. – Ты слишком легко поддаешься воздействию.

– С доверчивыми всегда так. – Сайндер сделал жест, который Акира расценил как извинение.

– Может, объяснишь? – попросил Акира.

– Драконы опасны, – сказал Суузу.

Но Сайндер не согласился:

– Драконы могут быть опасными. Мы пленяем своей красотой.

– И захватываете в плен своими словами.

И снова Сайндер возразил:

– Раньше. Это история. У многих кланов в прошлом есть темные истории, способные вызвать в прессе негативные отклики. Но драконы выбрали мир. Наш представитель – среди Пятерых.

Суузу кивнул:

– Согласен. Но твои слова влияют на Акиру.

– Действительно, проблема. – Сайндер поманил их пальцем: – Идите-ка сюда.

Акира двинулся вперед, но его удержал Суузу, схватив за руку.

Дракон вздохнул:

– Господин пресс-секретарь Фарруст, те, кому вы доверяете больше всего, доверяют мне. Подведи его сюда, и я помогу ему избавиться от этой привычки.

Все это было захватывающе и немного нереально, но Акира был почти уверен, что оба они запутались. Замахав обеими руками, он встал между ними:

– Если наши учителя доверяют ему настолько, чтобы оставить его здесь с нами, значит, все хорошо. И еще, Сентинел сказал, что он ранен. Разве это сейчас не самое важное?

Враждебность Суузу как рукой сняло.

– Тебе нужен целитель?

– Не обязательно. Если сможете найти бинты и мазь, этого хватит. – Дракон поморщился. – И пинцет.

– И веник, – пробормотал Суузу, уже выскакивая за дверь.

Сайндер усмехнулся:

– Он так похож на своего брата, что страшно становится.

– Ты можешь шевелиться? – Акира заметил, что дракон не сдвинулся с места, даже когда Суузу забрал у него спасенную девушку, чтобы передать ее Сентинелу. Травмы могли стать проблемой для амаранта, так как они медленно заживали. – Давай-ка попробуем переместить тебя на чистое место. К обогревателю.

– Ты очень добр.

Когда Акира помог Сайндеру снять изрезанный плащ, стали видны синяки, рваные раны и вонзившиеся в тело осколки стекла. А еще шесть клинков в ножнах разного размера. Рубашку тоже пришлось снять, обнажив сухие мышцы под молочно-белой кожей.

– Значит… ты супершпион?

Светлые брови Сайндера изогнулись дугой.

– Другое название. Элитная опергруппа.

– И в ней все вы – дары своих кланов?

– Тебе ли не знать!

Это был не ответ. Акира попробовал так же вздернуть бровь

– Большинство из нас, да, – посмеиваясь, ответил Сайндер. – Но нет правил без исключений. А исключения делают нас исключительными.

Больше Акира не успел ни о чем спросить, так как вернулся Суузу с дезинфицирующими средствами и аптечкой. Быстро подойдя к ним, феникс трелью выразил свое сочувствие. Передав аптечку Акире, он принялся за работу, аккуратно извлекая осколки стекла кончиками когтей.

Чтобы отвлечь пациента, Акира продолжил расспросы:

– Драконы – один из кланов перевертышей?

– Нет. Перевертыши сильны в визуальных иллюзиях.

– А драконы используют слова?

– Это часть нашей магии, – признал Сайндер.

– Как это работает?

Он улыбнулся:

– Дотронься до своего носа.

Акира дотронулся.

– Прикоснись к носу своего друга.

Акира проделал и это. Почему бы и нет? Это было нетрудно.

– Поцелуй своего друга в нос.

Тоже не особо сложно. Акира смутно подозревал, что ведет себя глупо. Но что сделано, то сделано, так что волноваться? Вот только Суузу выглядел очень недовольным.

– Ну, хочешь, чтобы я продолжил? – спросил Сайндер.

К Акире вдруг снова вернулась ясность мыслей, и он рассмеялся. Сайндер их дразнил. На самом деле он немного напомнил Акире Гинкго, неисправимого старшего брата, который был невероятно крут. Только этот изящнее. И зеленее. И часть элитной опергруппы.

– Хорошо, что ты на нашей стороне. – Акира покачал головой. – Я даже ничего не заметил, пока дело не дошло до поцелуя.

– Неплохо. Некоторые люди так и не осознают, что ими манипулируют. – Сайндер пожал плечами. – Длительное воздействие ослабляет нашу силу. Поиграй в мою игру еще немного, и тебе будут не страшны змеи любой масти.

Он повернулся к Суузу:

– Я ведь правду говорю?

– Да.

Хоть феникс и насупился, он явно больше не злился. А значит, можно принять это за разрешение поиграть еще.

– Хорошо. Давай продолжим.

– Дотронься до своего носа, – торжественно произнес Сайндер.

Акира дотронулся.

Команды следовали в том же порядке, как будто перед этим была только репетиция.

Акира совершенно расслабился и счел, что Суузу принял поцелуй в нос с большим изяществом.

Но затем Сайндер скомандовал:

– Поцелуй меня в нос.

Акира замер. Даже целовать в нос Суузу было ему не особо по нраву, но нос Сайндера? Он же рос на лице Сайндера. Так ли уж необходимо целовать напарника Цзуу-ю?

– Хорошо. Ты доверчив, но ясно различаешь, что хорошо, а что плохо. Жизнь среди лисиц, вероятно, тоже идет тебе на пользу.

– Все это очень странно.

Медленно костяшками пальцев Суузу наносил мазь на раны Сайндера. Акире показалось, что неглубокие порезы подозрительно напоминают следы когтей.

– Откуда они у тебя?

– Дотронься до своего носа, – сказал Сайндер вместо ответа.

Акира дотронулся.

Наконец Сайндер был аккуратно перевязан, Суузу почти закончил прибираться в комнате – и лишь тогда дракон перестал забрасывать Акиру своими безобидными заданиями. Акира был немного озадачен тем, как много времени прошло. Хотя его сосед по комнате мог двигаться очень проворно, особенно если где-то нужно было навести порядок.

– Ты вообще пытаешься сопротивляться? – поинтересовался Сайндер.

Он покачал головой:

– Все, что ты предлагаешь, вроде имеет смысл.

– Акира уже доверяет тебе, – пробормотал Суузу.

– В другой ситуации я бы торжествовал. – Рассеянный взгляд Сайндера внезапно сфокусировался. – Открой дверь.

Акира был на полпути, когда его перехватил Суузу. Феникс заговорил строго:

– Я обещал, что мы останемся за безопасными границами.

Раздался легкий стук, и Сайндер утомленно улыбнулся:

– Откройте же дверь для Цзуу-ю.

Суузу оказался у двери первым. Оба мальчика вскоре висели под мышками Цзуу-ю, а тот возмущался беспорядком и проверял, не пострадали ли его птенцы. Сайндер опустился на колени и поклонился, коснувшись лбом пола.

Цзуу-ю замер.

– Ты ранен.

– Пустяки, не о чем говорить.

Акира и Суузу неожиданно остались у двери одни.

Цзуу-ю ворчал, суетился, тщательно осматривая травмы своего партнера и вполголоса расспрашивал его. Наконец он сел рядом с Сайндером, устало опустив плечи.

– Девочка будет жить, – тихо сообщил он.

– А?..

Цзуу-ю покачал головой:

– Он ускользнул от нас. Снова.

Сайндер засвистел – по комнате разнеслась рулада тихих печальных звуков.

– Бедняга Бун.

Глава 36
Бедняга Бун

Запах крови довел Элоквента до белого каления задолго до того, как в дверь ворвался Лапис, крикнув через плечо: «Сюда!»

– Уж я-то дорогу знаю, – раздался ворчливый голос отца.

Он вошел вместе с дядей Лаудом – они вдвоем тащили окровавленного Бунмар-фена.

Рядом с ними мгновенно оказался Мерит.

– Бун, идиот, перестань сопротивляться!

– Моя добыча, – прорычал волк. – Моя команда.

Весь вечер Квен провел с самым старшим своим братом, слушая, передавая информацию и координируя передвижения Собратьев из относительной тишины своего павильона. Они помогали команде Буна, обнаружившей одно из убежищ похитителя.

– Твоя команда послала за нами, – успокоил папа. – Теперь помолчи, у тебя кровотечение!

– Н-ничего. – Бун шаркал и приволакивал ноги. Освободившись, он пошатнулся, и оба пса снова бросились к гиганту-следопыту, помогая ему удержаться на ногах.

– Ничего, – эхом отозвался Лапис, голос его так и сочился сарказмом. – Я бы не хотел, чтобы из-за твоего безрассудства Адуна-со лишилась любимого сына. Учись действовать сообща, щенок.

– Я старше, – буркнул Бун, пытаясь сфокусировать взгляд, но глаза его закатывались.

Лапис заглянул волку в лицо:

– Если хочешь сохранить свое старшинство, слушайся. Тебе нужна помощь целителя.

– Хоть раз сделай, как тебе говорят! – взывал Мерит.

Элоквент ни разу не видел, чтобы старший брат так растерялся. Бун был его лучшим другом с самого раннего детства.

– Заткнись, мелкий. – Но тут у Буна подкосились ноги.

Мерит помог Лапису затащить его во внутреннюю комнату и уложить на разбросанные на полу шкуры. Элоквент подскочил к ним, и отец отдал ему распоряжение:

– Сынок, позови Каридж.

– Нет, – отрезал Бун. – Не надо ее.

– Я же не сватовством занимаюсь. Прошу тебя, Бун. Она наша целительница и нужна тебе.

Да уж, папа умел знакомить одиноких мужчин с каждой потенциальной невестой в их имении. Каридж была одной из племянниц Квена, дочкой его сестры Рэмпант и Сентинела Скайбеллоу. Со сколькими еще внучками и племяшками Бун уже случайно познакомился, пока был здесь у них?

Элоквент никогда до конца не понимал нежелания Буна основать логово. Или жить со своей стаей. Одинокие волки были редкостью. Бун не был даром клана, но жил, как дар. Может быть, дело было в том, что дар Элдербау был еще малым ребенком.

– Только не ее. – Рычание Буна невозможно было игнорировать.

– Рилка Уизершенкс не знает равных, – сказал Мерит. – И она не так уж далеко, можно вызвать ее.

– Никаких женщин.

Квен лихорадочно обдумывал возможные варианты. Единственными мужчинами-целителями в пределах досягаемости были наблюдатели.

Он как раз собирался перечислить имена, когда Лапис опустился на колени на меховую шкуру. Он сбросил с себя несколько тонких накидок и снял большую часть драгоценностей, сверкавших обычно на пальцах и шее.

– Хватит с тебя и меня, хитрый зверь. – Лапис перечислил список необходимых трав и масел, за которыми мгновенно отправился Лауд. Бросив Хармониусу взгляд, он добавил: – Я бы ему все равно понадобился. Или какой-то другой дракон.

– Яд? – догадался отец.

Элоквент уже давно спрашивал себя, что за странный аромат витает в воздухе, слабый, почти цветочный. Он не знал, что драконы относятся к кланам, способным выделять токсины.

– Ты ядовит?

– Лично я нет. – Лапис тонко улыбнулся. – Но несчастье моего детства обернулось счастьем для твоего друга. Я – то противоядие, в котором он нуждается.

– Ты… – Бун не договорил.

– Я не всегда был лордом. – Лапис осмотрел лицо Буна и три рваные бороздки, прорезавшие левую его сторону.

– Ты – и целитель? – Голос Буна звучал весьма скептично.

– Отнюдь, это слишком прозаично. Я ученый, ставший лордом, – надменно ответил Лапис.

– Заслуженный лорд.

Дракон милостиво склонил голову:

– И твой помощник на данный момент.

– Мне это не нужно, – упорствовал Бун.

– О, еще как нужно. Похоже, твоя добыча столь же отвратительна, как и его наклонности. – Лапис жестом извинился и низко поклонился. – Не сочти за дерзость, друг-волк.

Квен не стал задерживаться здесь дольше. Тревожно было наблюдать, как дракон лакает кровь и осторожно языком ощупывает раны Буна. Достаточно знать, что Бун в безопасности, его рука сжимает руку Мерита, а рядом стоит на страже отец. Выйдя, Квен посторонился, пропуская Лауда, который тащил в обеих руках целый гербарий.

– Последи за дверью, – тихо предупредил его дядя.

Должно быть, вернулся Эвер, принявший, как обычно, ванну. В отсутствие Лауда его мог бы привести Шанс. Или Лавиш.

Но нет.

На пороге стоял Гинкго Меттлбрайт, держа на каждой руке по розовощекому, пахнувшему шампунем малышу. Кирие смотрел по сторонам широко раскрытыми красными глазами, вцепившись когтистой лапкой в куртку приемного брата. Хвост Эвера бешено стучал по руке полулиса, а серебристый хвост того осторожно обвился вокруг босых ног малыша.

– Привет, Квен. – Гинкго навострил уши, повел носом и спросил: – Мы не вовремя?

– Всё в порядке. Пожалуйста, входите.

Прежде он уже принимал у себя Гинкго и Кирие, когда лорд Меттлбрайт приезжал в Кейши по делам Пятерых. Арджент и Хармониус поощряли дружбу между своими сыновьями, родившимися с разницей всего в несколько недель.

– Бун? – спросил Гинкго, обоняние которого было достаточно острым, чтобы ощутить присутствие друга.

– Он в надежных руках. – Квен махнул рукой в сторону закрытой двери во внутреннюю комнату. – Лапис знает, что нужно делать.

Кирие тихонько засвистел, и Гинкго щелкнул дракончика по лбу:

– Ну да, ну да. Он тоже будет рад тебя видеть, братишка.

Опустившись на одно колено, он отпустил мальчиков.

– Спасибо, что принял нас.

Вежливый ответ замер у Квена на губах.

Каким-то чувством он заранее уловил то, от чего забилось сердце и задрожало все внутри. И все же, когда Майкл Гард вошел внутрь, Квен вздрогнул от неожиданности.

Прошел не один десяток лет, и подросток, которого он помнил, превратился во взрослого мужчину – уравновешенного, зрелого и уверенного в себе.

И все же Майкл оставался Майклом. Квен почувствовал облегчение, когда он обнаружил, что сущность его друга не изменилась, но следом его внезапно охватила застенчивость.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что Эвер яростно дергает его за штанину. Наклонившись, чтобы поднять своего младшего брата, Квен спрятал горящее лицо в волосах Эвера.

– Кто это? – требовал ответа Эвер.

– Это Майкл. – Голос Квена сорвался.

– Звезды такие яркие, – прошептал его младший брат.

Нужно было срочно обуздать бушующие эмоции, чтобы у Эвера не сложилось превратное впечатление.

Постаравшись улыбнуться, хотя и не очень успешно, Квен заговорил:

– Майкл Гард – мой друг. Он Первый из Стражей, очень звездная душа.

По крайней мере хотя бы голос его не подвел. Так, чуть-чуть дрожал. О, это было унизительно.

– Здравствуй, Элоквент. – У Майкла голос стал низким, глубоким, но улыбка осталась прежней. – Ты познакомишь меня со своим новым братом?

Квен сумел кивнуть и жестом подозвал его ближе. Были вручены пальмовые ветви, произведен обмен любезностями, воцарился мир. Элегантно. Легко. Но совсем не так, как хотелось бы Элоквенту.

– Я могу его обнюфать? – спросил Эвер.

Он хотел кивнуть, но потом помотал головой:

– Сначала я.

Майкл просиял и заключил их обоих в объятия, даровавшие чувство близости и родства, которых так жаждет любая собака.

Глава 37
Папка

Кимико проснулась от тихого постукивания в комнате, но с непривычной стороны. За закрытыми занавесками проступала предрассветная серость, но будильник еще не звонил.

– Зачем так рано, – пробормотала она.

Стук раздался снова, и на этот раз она прислушалась. Кто-то был снаружи, на уровне окна второго этажа. Что ж, это определенно сужало возможности.

Айла, услышав негромкий сигнал, вслепую нащупала телефон, щуря сонные глаза, посмотрела на дисплей. И тут же, забыв про сон, выскочила из-под одеяла.

– Что там такое? – спросила Кимико.

– Я им нужна!

– Что?..

Но девочка уже выскочила за дверь со свертком одежды под мышкой. Секунду спустя, Кимико услышала, как хлопнула дверь ванной.

Еще одно терпеливое постукивание, и на сей раз Кимико ответила. Отодвинув створку, она не смогла сдержать радостный смех. И зажестикулировала, передавая свой восторг:

– Доброе утро, сенсей.

Добрую половину лужайки внизу занимало устрашающих размеров животное – кот был высотой едва ли не с дом, несмотря на свою лениво расслабленную позу. Даже в предрассветной темноте заметно было, как поблескивает серебристо-серый мех. Длинные усы топорщились, а в рыжих глазах светился разум.

Холодно!

В ледяном воздухе дыхание Хисоки превращалось в облачка пара, и Кимико стащила с кровати одеяло, чтобы укутать сенсея.

– Я никогда никого не видела так близко в истинной форме, – радостно призналась она.

Он безмятежно моргнул.

Любому было бы легко почувствовать себя добычей, застрявшей в мышиной норе, но у Кимико и в мыслях не было бояться. Она спросила себя, часто ли столь уважаемому человеку говорят простые слова правды.

– Вы прекрасны.

Хисока приблизился и ткнулся носом ей в лоб.

Известно, что любые представители семейства кошачьих принимают комплименты как должное. Странно было бы думать, что Хисока Твайншафт станет исключением. Заложив руки за спину, чтобы противостоять искушению, Кимико все же рискнула спросить:

– Можно я потрогаю?

Глубоко в груди кота раздалось едва слышное мурлыканье. Разрешение? Все сомнения развеялись, когда большая лапа легко опустилась под подоконник – она была шире окна, бархатистая, но опасная. Интересно, он постучал когтем или обратился после того, как стучал?

Кимико положила руки на его лапу, представляя, что касается открытых ладоней, но сразу же ее пальцы погрузились в густой мех, такой же мягкий, как его взгляд. Ему было приятно доверие девушки, а ее восхищал его нынешний облик. Хисока Твайншафт был значим для всех, но здесь он оказался ради нее. Все, чего она когда-либо хотела, – даже неясные, несбыточные надежды – все сбывалось благодаря тому, каким этот амарант видел будущее. Благодаря присутствию Хисоки Открытие приобретало для Кимико личное значение. Ведь отныне ее будущее не будет больше связано с традициями, ожиданиями или возрастом.

– Что мне делать? – прошептала она.

Энергия закружилась вихрем, потом сгустилась, – это Хисока принял свою говорящую, человеческую форму. Присев на подоконник, он коснулся ее плеча, затем провел рукой по щеке:

– О чем это вы, барышня Миябэ?

– Как вы выбираете, чем заняться, если в вашем распоряжении все время мира?

– Все, что на данный момент кажется лучшим. – Казалось, он вполне комфортно чувствует себя на узком оконном скате. – Коротка жизнь или длинна, она изобилует возможностями. То, что ты выбираешь, столь же важно, как и то, от чего отказываешься.

– То, что вы холостяк, – ваш собственный выбор?

Кимико даже вздрогнула от собственной дерзости и тут же начала жестами просить прощения за то, что вторглась на очень личную территорию.

Хисока отмахнулся от ее извинений:

– Твое любопытство вполне естественно, учитывая вашу ситуацию с Элоквентом. А это что же – ваше исследование? Впечатлен.

Она проследила за его взглядом. Хисока смотрел на огромную стопку книг на столе, взятых из архива, – все это были народные сказки с определенным романтическим уклоном и комментарии к ним.

– Да. Айла не спала почти полночи, все читала.

– Если мне не изменяет память, многие Песни амарантов повествуют о смешении рас. – Хисока пошевелил бровями. – А если говорить о древних песнях деревьев, то их «Золотая лирика» часто, скажем так, дает очень мощные описания.

У Кимико горело лицо.

– Честно говоря, сенсей, это практическое исследование. По поводу сватовства к Элоквенту.

Он безмятежно улыбнулся:

– Разве я не говорил, что твое любопытство естественно? Я уверен, что да.

– Меня интересовали не эротические истории.

– И все же я уверен, что ты нашла несколько.

Приняв извиняющуюся позу, Кимико забормотала:

– Вы же знаете, что эта тема повторяется всякий раз, как только речь заходит о деревьях.

– На то есть весомые причины.

Что-то в его интонациях заставило девушку задуматься.

– Вы когда-нибудь встречали дерево?

Брови-клинышки недоуменно приподнялись.

– Только ваше.

– Вы знакомы с Кусуноки?

– Как и ты.

– О нашем дереве в Кейши знают все.

– Естественно.

Он ее дразнит. Наверное. Кимико провела рукой по растрепанным со сна волосам и пробормотала:

– Айла никогда даже не намекала, что вы можете быть таким сложным.

– Она такая же целеустремленная, как и ее отец. И кстати, это подводит нас к причине, по которой я прервал ваш отдых. Как там моя ученица, все еще валяется в постели?

Его голос прозвучал громко, и в комнату ворвалась Айла:

– Я здесь! Я готова!

– Вижу, ты молодец.

Неожиданно для Кимико Айла подскочила к своему наставнику и прямо прыгнула в его объятия. Она оглянулась – в глазах у нее сияли звезды – и счастье.

– Идем с нами, Кими! Папка приехал!

Хисока прижал девочку к себе и протянул руку.

– Идем? – пригласил он.

Но, как бы ни хотела Кимико встретиться со знаменитым отцом Айлы, нельзя же было пойти на такую встречу в пижаме.

– Я сейчас. Идите, я догоню.

Только когда они ушли, Кимико осознала, до чего же ловко Хисока уклонялся от ее вопросов. Неудивительно, что ни одной из женщин его клана не удалось его закогтить.

* * *

Майкл Гард отложил большой янтарный кристалл и протянул Кимико руки:

– Доброе утро, мисс Миябэ. Приятно наконец с вами познакомиться.

Для человека, чей рейтинг был настолько высок, что буквально зашкаливал, знаменитый Первый из Стражей держался на удивление скромно. Сходство отца и дочери бросалось в глаза – светлые кудри, зеленые глаза и очаровательная уверенность в себе.

– Спасибо, что приняла Айлу в свой дом. – Майкл взял руки Кимико в свои и по-отечески похлопал. – Она высоко о тебе отзывается.

Он легко вызывал симпатию и доверие. И пожалуй, это само по себе перевешивало все титулы и рейтинги.

Наклонившись вперед, Кимико заговорщицким тоном поправила его:

– Она высоко отзывается о моем архиве.

Майкл рассмеялся:

– О вас обоих. А я, познакомившись с одной, надеюсь, что меня познакомят и со вторым.

– Так это от вас Айла унаследовала любовь к книгам?

– Справедливое обвинение. – Он протянул руку, чтобы притянуть дочь ближе к себе. – Но она, безусловно, намного талантливее.

– Ну папка! – с улыбкой запротестовала Айла.

– Тогда вас обоих ждет ни с чем не сравнимое наслаждение от знакомства с богатствами архива Кикусавы, – посулила Кимико. – Это редчайшая сокровищница. По крайней мере так всегда утверждал мой дедушка.

– И он был прав.

Обернувшись на новый голос, Кимико в растерянности попыталась найти слова для приветствия. В конце концов, ей удалось лишь принять уважительную позу и почтительно пробормотать:

– Лорд Меттлбрайт.

Пресс-секретарь кланов лис Арджент Меттлбрайт, один из Пятерых. Меттлбрайты были зимними лисами, и, видимо, поэтому он оказался бледным, с серебристыми волосами и светло-голубыми глазами. Ростом он был не выше Кимико, но его энергия и достоинство ошеломляли. Арджент Меттлбрайт доминировал.

– О, как удачно! Арджент как раз очень хотел с тобой познакомиться. – Радость Майкла была немного деланой, словно он пытался уравновесить ею отчужденность лиса. – Я совершенно уверен, что он отправился с нами только для того, чтобы сунуть сюда нос и все разузнать.

– Хм. Ты ставишь под сомнение мое мастерство изготовления чар?

Улыбающееся лицо Майкла не дрогнуло.

– Нет, дружище. Но я поставлю под сомнение ваши манеры, если вы не окажете претендентке Элоквента те почести, которых она заслуживает.

Дипломатия этого парня была прямолинейна, но эффективна.

Арджент снова хмыкнул – Кимико представить не могла, что простое хмыканье может выражать такой скептицизм. Однако он посмотрел на нее и протянул:

– Стало быть, вы и есть претендентка.

Именно таким он и представлялся ей по интервью и выпускам новостей. Колючий, но безупречно вежливый. Высокомерный, но не особенно враждебный. Особенно благодаря тому, что Майкл во время разговора улыбался вовсю, как милостивый ангел.

Поэтому она дала лаконичный и четкий ответ:

– Да. Я намерена посвататься за Элоквента Стармарка.

– Почему? – спросил лис.

– Потому что он этого хочет.

– А ты? – настаивал Арджент.

Кимико надеялась, что говорит более уверенно, чем чувствует себя.

– Я с нетерпением жду завтрашней помолвки.

– Я приглашен на торжество по поводу твоего официального заявления, – вставил Майкл.

– Мы оба получили приглашения. – Арджент потянулся к ее рукам, подхватил ее ладони в свои и нежно обнял ее. – Я не сомневаюсь, что Хармониус может говорить долго и пространно, но, думаю, что Элоквент вряд ли захочет подпускать кого-то из собак слишком близко к своему логову. Так что, если кто-то из вас пожелает обратиться ко мне с деликатными вопросами, я обещаю смутить вас подробнейшими советами самого интимного свойства.

Кимико заморгала:

– Вы очень добры.

– Напротив. – Арджент осторожно вложил ей в ладонь скомканный листок бумаги. – А вот она – да.

Кимико прижала подарок к сердцу. Лорд Меттлбрайт передал ей контакты своей соратницы. Любой наблюдатель мог только мечтать о таком редком и ценном знакомстве. В каждом поколении рождалось всего с дюжину маяков. Но ее госпожа Цумико интересовала совсем по другой причине.

– Сестра Акиры!

На этот раз Арджент сумел передать хмыканьем свое удивление… и одобрение.

* * *

Когда Квен подходил в то утро к школе, его приподнятое настроение было заметно еще до того, как Суузу встретил его у двери класса.

Феникс оттащил его в сторону и вложил ему в руки плитку шоколада.

– От твоей поклонницы с наилучшими пожеланиями и просьбой встретиться после школы в обычном месте.

Подарок заставил Квена покраснеть от удовольствия. Он нечасто ел сладости, но знал, что не бывает лучше шоколада, чем от Дзюндзи. А Кимико к тому же выбрала тот, на котором был изображен герб Стармарков – медная фольга ярко горела на фоне обертки из темно-коричневой бумаги. Подходящий подарок, несомненная дань уважения его клану.