Текст книги "Амаранты. Одаренный"

Глава 51
Истинный сын

На следующее утро Майкл Гард постучал в двери семьи Миябэ как раз к завтраку. Кимико предположила – вполне естественно, – что он приехал, чтобы побыть немного с дочерью перед возвращением в Особняк. Но была и вторая цель, и выяснилось это через несколько минут, когда кто-то еще постучал в парадную дверь.

– Амарант, – сказал Майкл.

– Клан голубей, – прощебетала Айла.

– Мир тесен! – невинно заметил Майкл. – Наш обычный вестник тоже голубь.

Мама и бабушка обменялись многозначительными взглядами, и Сакико бросилась открывать. Вот тогда-то на лице Майкла и мелькнула понимающая улыбка. Заметив взгляд Кимико, он подмигнул ей и сделал рукой всего один знак – «подожди».

– Письмо! – Младшая сестра Кимико вернулась с раскрасневшимися щеками, размахивая толстым пакетом с сургучной печатью.

Папа подошел к ней, но только для того, чтобы забрать сводку для наблюдателей, которую она зажимала под мышкой. Глядя на его вежливую улыбку, Кимико заподозрила, что он тоже в курсе того, что будет дальше.

Вперед выскочила мама, вытирая руки о передник:

– Контракт? Это контракт для Норико?

– Кое-кто обещал. – Спокойствие бабушки было почти убедительным. – Что ж, посмотрим? Стоит ли это предложение бумаги, на которой оно написано?

Кимико под столом наступила Суузу на ногу.

Он вздернул брови и показал, что ничего не знает.

Акира подался к нему через стол.

– Это что-то вроде приглашения на встречу для обсуждения брака, – пояснил он шепотом.

Кимико кивнула.

Тем временем мама схватила конверт и сломала печать.

Даже через стол Кимико сразу бросилась в глаза разница между этими документами и теми, которые они получали до сих пор. Бумага ручной работы. Элегантная манера письма. Множество гербов.

– Что это значит? – воскликнула мама, хмуря брови в замешательстве. – Вот здесь. Чей он сын, не понимаю? Это что же, иностранец?

– Дай-ка посмотреть, мама, – вкрадчиво попросила Сакико.

Кимико была впечатлена тем, что сама Норико не проявила к контракту особого интереса. Она равнодушно прошла мимо остальных на кухню за блюдами к завтраку. Кимико выскочила из-за стола, чтобы помочь ей накрывать и угощать гостей, но сама тем временем прислушивалась.

– Где шестизначный номер? – раздраженно вопрошала мама. – Это неправильная форма? Как нам узнать, хорошие ли у него показатели?

Кимико покраснела и застенчиво покосилась в сторону Майкла. То, что обычно они получали шестизначные брачные предложения, указывало на то, как низко они опустились.

Но его взгляд выражал лишь доброту, а в тоне сквозил небрежный интерес.

– Для Норико пришел контракт? Какая удача!

Вспомнив, что они не одни, бабушка нетерпеливо махнула рукой:

– Дай-ка мне, Кикуко. Сколько мы уже их получали, а вы все еще не можете в них разобраться? Я скажу тебе, есть ли у этого парня шанс с нашей Норико.

Не переставая ворчать, она водрузила на кончик носа очки для чтения и просмотрела первую страницу. И остановилась. И снова начала сверху.

– Ну что? – требовательно повторяла мама. – Хорош он?

Старуха отложила бумаги и очки, встала, а затем подошла к Кимико, успевшей сесть за стол.

– Что, бабуля? – спросила она.

Мягкая морщинистая рука погладила ее по щеке, бабушкины глаза сияли. Затем старуха подошла к Норико, поцеловала ее в лоб и, не сказав ни слова, вышла из комнаты.

Тогда Майкл взял инициативу в свои руки:

– Может быть, я смогу быть вам полезен? Знаете, у меня тоже есть дочери. Я знаком со всеми тонкостями этого дела. – Никто не возражал, и мужчина продолжил: – Барышня Норико действительно получила прекрасное предложение. Проситель – сын Ваасейаа.

– Истинный сын или потомок? – среагировал Суузу.

– Истинный сын. – И Майкл пояснил ничего не понявшим остальным: – По старому обычаю наблюдателей, называться сыновьями могут потомки трех последующих поколений. Однако этот человек – истинный сын. Ваасейаа – его биологический отец.

– Но кто этот человек с непроизносимым именем? Вы говорите так, будто он знаменит, но я никогда не слышала о таком, – заволновалась мама.

– Ах, он ведет уединенную жизнь отшельника. Не попадает в новости в последнее время. – Проигнорировав остальные мамины вопросы, Майкл указал на верхний угол страницы. – Я, кажется, решил вашу загадку. Шестизначного номера здесь и впрямь нет, а причина отсутствия связана с уровнем заявителя. Видите эту медную ленту? Это знак Блеска, необходимый для подтверждения двузначного ранга.

Кимико взглянула на своих сестер, затем на папу, на лице которого блуждала странная улыбочка. Майкл намеренно преуменьшал значение происходящего, хотя и называл имена, имеющие огромное историческое значение. Блеск Стармарк и Ваасейаа были основателями Междумирья.

Майкл продолжал комментировать документ:

– Здесь его общий рейтинг. Иногда указывается также рейтинг в соответствующем классе, но этот конкретный символ указывает… Ах… – Повернувшись к углу, где молча стоял их охранник, он слегка поклонился. – Спасибо за ваше служение обществу. Так вы решили остепениться и осесть здесь, наблюдатель Денхолм?

Все взгляды обратились на Дайкона.

Тот склонил голову:

– Это хорошее место.

Все взгляды обратились на Норико, которая успела поставить прибор для еще одного гостя.

– Проходите и садитесь. Вы, должно быть, проголодались, – с ровной улыбкой сказала она.

Дайкон принял приглашение, сев прямо напротив мамы.

Никто не смог бы упрекнуть этого Человека-редьку в отсутствии мужества.

В ошеломленной тишине Майкл продолжал болтать:

– Не могу сказать, что удивлен, обнаружив столь превосходные отзывы и самые высокие рекомендации. В конце концов, Дайкон – сын маяка.

Мама бросила на мужа умоляющий взгляд:

– Но это же прекрасно, я правильно поняла?

– Да, дорогая. – Папа тепло улыбнулся. – Для наших девочек только самое лучшее.

* * *

После завтрака папа и Майкл Гард разложили на расчищенном столе местную газету и недавно доставленную сводку для наблюдателей. Увидев выражения их лиц, Кимико подошла. Наклонив голову, чтобы удобнее было читать сбоку, она просматривала заголовки. Главная новость Кейши вызывала беспокойство: «ВОЛКИ ВЕДУТ ПОГОНЮ».

– Это из-за следопытов? – спросил господин Миябэ. – Поиски пропавших девушек?

– Их действия привлекают все больше внимания. – Майкл коснулся пальцем строчки в открытой сводке. Жирный заголовок гласил: «НЕЗАРЕГИСТРИРОВАННАЯ УГРОЗА».

«Самая последняя жертва принадлежала к роду, уходящему в прошлое на четыре поколения. Дело передано в государственный сектор».

– В чем проблема? – спросила Кимико.

– Подозреваемый не человек. – Майкл поморщился. – Якобы.

Кимико и отец одновременно сделали ему знак молчать. Кимико добавила от себя еще один – знак поддержки.

Майкл на мгновение как будто задумался.

– А вот и защита пожаловала. У вас гость.

Кимико поспешила открыть дверь и отступила назад, чтобы впустить Хисоку Твайншафта. Грозовые тучи затянули небо, поливая город ледяным дождем.

– Входите!

Кот поблагодарил жестом, но отказался входить.

– Возьми плащ, – предложил он вместо этого.

Выскочив, Кимико оказалась под его зонтом, и Хисока подвел ее к одной из немногих слепых зон их дома. Кто бы и в какое окно ни выглянул, они все равно не заметят в своем саду уважаемого гостя и не станут зазывать его на чай.

Перекрывая шум дождя, барабанившего по зонту, Хисока заговорил:

– Твой суженый попросил меня передать сообщение. Он не может прийти лично, так как вынужден подчиниться желанию отца. Однако во время сватовства любая пара может обмениваться сообщениями. Хармониусу не в чем нас упрекнуть.

Кимико моргнула.

– Таким образом вы хотите мне сказать, что я должна отправлять Квену сообщения?

– Ты быстро схватываешь. – Хисока опустил голову. – Стая Стармарков, несомненно, расценит регулярное появление разных курьеров как верный признак растущей привязанности.

– Я этим займусь. – Своей позой она показала, что озадачена. – Но не могли же вы прийти только для того, чтобы подсказать мне, как полагается ухаживать.

– Обязанности посредника могут быть незначительными и разнообразными. – Хисока заговорил небрежным тоном. – Однако я мог бы мимоходом упомянуть, что сегодня прекрасный день для прогулки по саду азалий.

– Погода ужасная, – категорически заявила Кимико.

Хисока взял ее за руку, вложил в ее ладонь изогнутую ручку зонта и доброжелательно улыбнулся:

– Тогда я рекомендую укрыться у кого-нибудь, кто готов согреть тебя.

– Секреты, игры сватовства, передача записок. Мне кажется, вам очень нравится ваша роль, – заметила она.

– Хотел бы сказать то же самое и о твоей роли.

Он буквально мурлыкал, и это вызвало у нее подозрения.

– Сад азалий, – повторил он, мягко подталкивая Кимико в нужном направлении. Когда она повернулась, чтобы вернуть ему зонтик, пресс-секретарь уже скрылся из виду.

* * *

Кимико прошла между двумя каменными фонарями по узкой тропинке, которая была другим маршрутом к саду азалий. У нее была привычка ходить окольными путями, оставляя гостям более широкие дорожки с прелестными видами.

Не то чтобы ей было от кого прятаться. Святилище Кикусава было фактически отрезано от окрестностей, и Междумирье охраняло это место.

Но все же это была местная святыня. Семья Миябэ была едина в своем убеждении, что они являются важной и неотъемлемой частью своего города. Впрочем, Хисока ничего толком и не сказал, кроме одного: скоро.

В укрытии беседки ждал Элоквент. Рядом были Собрат, который жил с ним в имении, и Эвер. Хвост Райза, которым он до этого спокойно вилял, внезапно замер. Плохой знак?

Кимико жестом поздоровалась и пожелала мира, пошутив:

– Какое странное совпадение наткнуться здесь на всех вас.

Квен поманил ее в крытую галерею со скамейками:

– Спасибо, что пришла. Я хотел, чтобы ты познакомилась с Райзом.

– Так мы же встречались, – напомнила она, глядя то на одного, то на другого.

– Это не то. – Элоквент передвинулся к лениво лежавшему Собрату, широко расставив руки, чтобы обхватить его шею. Хвост большого пса осторожно вильнул и снова замер. – Извини. Он нервничает. Да мы оба нервничаем, вообще-то.

Кимико дала им время успокоиться, стряхнув тем временем воду с зонта и прислонив его к столбу.

Элоквент заговорил, понизив голос:

– Я считаю Райза своим братом. Пока не начались занятия в Нью-Саге, мы редко расставались. Если бы не Эвер, он, наверное, каждое утро провожал бы меня в школу.

К ее удивлению, Райз боднул Элоквента своим широким лбом, повалив на спину, а сам плюхнулся на него сверху, так что его широкая морда закрывала собой большую часть туловища Элоквента.

Негромко хихикая, Квен подчинился:

– Видишь, как он со мной обращается?

– Понятно, кто здесь главный. – Кимико села на ближайшую скамейку. – В конце концов, ты принадлежишь Собратьям.

– Да. Он говорит, что я рассказываю не по порядку. И что это спорный вопрос, о ком из нас нужно больше заботиться, об Эвере или обо мне. – Элоквент погладил Райза. – Я старше тебя, ты же знаешь.

Райз фыркнул.

– Он говорит: «Не в собачьих годах». И я признаю, что это веский аргумент. – Элоквент запрокинул голову и всмотрелся в лицо Кимико. – Собратья не проходят долгую фазу взросления.

– Так, значит, у Райза есть своя семья?

У Элоквента дрогнуло лицо.

– Нет. Он мог бы завести ее, но дал клятву никогда не покидать меня.

– Потому что он нужен тебе и Эверу, – догадалась Кимико.

– Потому что мы трое – братья.

Оба, Элоквент и Райз, внимательно наблюдали за ней. А она не могла ухватить нить.

– Одна стая, один клан… ну и соседи по логову, если на то пошло.

– Кимико, Райз и я – истинные братья.

Истинные братья. Как истинный сын. Но как такое возможно?

Пальцы Элоквента сложились в редкий жест – требование о соблюдении секретности.

Она подошла к нему и положила сверху свои руки, закрепляя клятву.

– Я сын своего отца. Оба мои родители – высшие амаранты, и я тоже. Эвер – сын моего отца. Его мать – человек, поэтому он – метис.

Мысли Кимико метались, но она заставила себя спокойно слушать.

– Райз – тоже сын моего отца. Его мать была собакой. – Элоквент дал ей время вдуматься и осознать это и лишь потом продолжил: – Это было так давно, что я не помню, но дядя Лауд объяснил, что тогда мы были частью стаи Стармарков в анклаве Гардов. Блеск Стармарк, мой дедушка, привел ее к моему отцу, чтобы утешить его в горе после смерти моей матери. Папа держал ее рядом, ну и по ходу дела она родила ему сына.

– Вы… вы совместимы с животными?

– В самом прямом смысле, да. Мы никогда не говорим об этом с посторонними. – Элоквент повторил жест, призывающий соблюдать секретность. – Наблюдатели всегда считали наших Собратьев родственниками более низкого уровня, чем-то средним между высшими амарантами и Эфемерами. Но на самом деле они тоже метисы.

Кимико попыталась припомнить, сколько Собратьев она видела в имении Стармарков. Десятки? Еще больше? И у каждого из них отец или мать были амарантами.

– Как же много смешанных пар.

– Нисколько. Собратья образуют пары для размножения, и их дети тоже являются Собратьями.

Кимико посмеялась над собой.

Во взгляде Квена светилось сочувствие.

– Давно, в первые дни, первые представители нашего вида больше общались с животными, находившимися под их защитой. Мой дедушка, Первый из Собак, соединялся с домашними собаками, прежде чем остепениться. Его дети от этих сук – самые старые Собратья в собачьих кланах.

– Но такого больше не происходит?

Элоквент колебался.

– Одна из десяти обязанностей, возложенных на дар клана, – это забота и сохранение сильных наследственных линий Собратьев. Время от времени клан может решить добавить Собратьев в свою стаю или стадо. В прямом смысле.

– И ты когда-нибудь?..

Он яростно затряс головой:

– Я не отец Собратьев. Но некоторые мои дяди – да. Поскольку у меня будет соратница, эта конкретная обязанность будет с меня снята. Честно говоря, этого и так никогда не произошло бы, потому что я боялся бы, что от меня родятся другие малявки.

– Я даже не знаю, как мне реагировать, – обижаться или испытывать облегчение.

Элоквент улыбнулся:

– Любая из этих реакций в сто раз лучше, чем то, чего мы опасались.

– О, я поражена. И стараюсь не думать о том, как у пса размером с дом могло получиться… – Кимико замахала руками и покачала головой. – Нет, нет. Не думать об этом.

Райз гавкнул.

– Это я переводить не стану, – сказал Квен. – Мне было десять, когда папа дал мне Райза. Он тогда был совсем щенком, и я нес за него ответственность. В том же году я, будучи десятым ребенком, начал заниматься со своими дядьями, изучая свои обязанности как дара.

– Получается, вы вместе почти всю свою жизнь. – Кимико кивнула своим мыслям. – А с этого момента и мы всегда будем вместе.

Хвост Райза замолотил по земле.

Все еще пригвожденный к полу своим сводным братом, Элоквент сказал:

– Он думает, что тебе следует меня поцеловать.

Кимико, глядя на Райза, удивленно подняла брови:

– Он прямо-таки вкладывает слова тебе в рот?

Хвост вдвое увеличил скорость, а пес тявкнул.

– Отпусти Квена, чтобы я могла поцеловать его как следует, – распорядилась Кимико. – будем считать это практикой перед следующим официальным заявлением.

Райз лениво приподнялся и сел на задние лапы, освобождая Элоквента. Тот встал, рассеянно отряхивая брюки.

– Нужно ли нам планировать официальные поцелуи по лунному календарю?

– Думаю, нет. Собаки не так уж уважают луну. – Квен принял нейтральную позу, какими славились дипломаты. – Хисока говорил с тобой о недавних событиях?

– Нет, но я видела сегодняшнюю утреннюю газету. И он намекнул, что мне нужно будет сыграть какую-то роль.

Элоквент подошел ближе, взял ее за руку:

– Хисока Твайншафт – мой посредник, и всегда будет действовать в наших интересах. Однако он несет и огромную ответственность перед народом – твоим и моим. Как пресс-секретарь и член Пятерых, он обращается к нам с двумя просьбами.

– Какая первая? – поторопила она.

– Чтобы отвлечь журналистов от менее приятных событий… и чтобы поддержать недавний интерес к межвидовым романам, он хотел бы предать наши ухаживания широкой огласке.

– Насколько широкой?

– Максимально. – Квен неуверенно улыбнулся. – В следующий раз, когда ты поцелуешь меня, это будут транслировать сотни камер.

Кимико взглянула на Райза и закатила глаза:

– Ну нет, в следующий раз, когда я поцелую тебя, это будет на глазах у твоего брата.

Пес ткнулся носом в их соединенные руки и слегка лизнул.

– Я не против практики в поцелуях. – Элоквент принял скромную позу, как накануне вечером. Но когда Кимико поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его, он отстранился. – Что это?

– Поцелуй…

– В губы ты меня уже целовала.

– Однажды, – сказала она, смущенная его слегка насмешливым тоном. – Один был, осталось одиннадцать.

– Моя дорогая претендентка, ты заявила о своем намерении совершить знаменитый Цикл Лун, также известный как Круг Любовника или Путь Преданности. Каждое из названий подразумевает движение.

– Движение Луны!

Элоквент покачал головой:

– Я понимаю твое замешательство, но ты неверно истолковала песню. Свидетелями служат луна и дерево – и то и другое неизменно. А движутся именно поцелуи. Двенадцать поцелуев в двенадцать разных мест, предположительно по нарастающей, – с выбором все более интимных мест.

Кимико провела быструю прикидку, подсчитывая места, которые она могла бы поцеловать, учитывая, что все это будет транслироваться по всему миру в прямом эфире. Довольно сложная задача. А чтобы еще выбранные места как-то сочетались с клятвами, потребуется поломать голову.

Она все еще считала на пальцах, когда Элоквент снова приблизился:

– Райз хотел бы отметить, что никто не запрещает тебе снова касаться моих губ. Неофициально.

– Твой брат действительно за тебя переживает.

– Вся стая переживает. Ну что, ты согласна? – спросил он.

Кимико сделала вид, что не поняла:

– Поцеловать тебя или помочь Хисоке-сенсею?

– И то и другое. Или что-то одно. Что-нибудь.

– Закрой глаза, – велела она. – И наклонись немного, так мне не дотянуться.

Он все выполнил и слегка склонил голову набок, словно прислушиваясь к ее движениям. Возможно, он слышал даже бег ее крови или песню ее души. Она медленно потянулась, надеясь удивить Квена, и уловила блеск меди под его ресницами.

– Не подсматривай! – шутливо возмутилась Кимико.

Она прижалась губами к его лбу, и он ободряюще промычал что-то. А когда она попыталась отступить, обнял ее и беспечно ответил таким же поцелуем. Кимико пришло в голову, что Хисока-сенсей был прав насчет желания Элоквента согреть ее.

– Ой. – Она остановила Квена, приложив палец к губам. – Все в порядке. Меня можно уговорить свататься к тебе перед камерами, но ты еще не все сказал. Какой была вторая просьба сенсея?

Прежде чем ответить, он поцеловал ее палец, потом запястье. Кимико положила руку ему на щеку, чтобы остановить его, и Квен замер под ее рукой, а потом его лицо стало озадаченным.

– Что-то насчет… пресс-секретаря?

Глава 52
Причины

Сон слетел с Тэммы достаточно, чтобы заметить свет сквозь закрытые веки. Уже утро? Где?..

Пошарив руками, он наткнулся на мех вместо простыней – полезная подсказка. События прошлой ночи вспоминались все отчетливее – спасавшие его Найтспэнглы, доверие Лаписа, прибытие Арджента и срочный приказ покинуть школу.

Значит, он в имении Стармарков.

В самый темный час ночи беловолосый дядя Квена уложил его спать между двумя малышами. Тэмма даже вспомнил, что просыпался дважды. В первый раз он увидел рядом Элоквента – тот погладил его по волосам.

– Я слышал, у тебя была ночь, полная приключений.

Разглядывая вычурный наряд одноклассника, Тэмма спросил:

– А ты-то где был?

– С братьями. – И, стаскивая расшитые одежды, Квен вздохнул. – А, да, еще я обручился.

– Ты женишься?

– Это амарантийский эквивалент.

Тэмма чуть не спросил о невесте, но все равно он не знал других собак. Квен был единственным представителем собачьего клана в 3 «С». Поэтому, подумав, что Айла обязательно выпытает все подробности у их партнера, он просто пробормотал поздравления.

Когда Тэмма проснулся во второй раз, его тряс за плечо незнакомец с зелеными волосами.

– Дотронься до моего носа, – велел он.

Странная просьба. Может быть, он был пьян? Но затем Тэмма понял, с каким амарантом имеет дело. Похлопав по шкуре рядом с собой, он пробормотал:

– Место есть, если тебе холодно, дракон-сан.

И перевернулся на другой бок, натянув одеяло на голову, – хотелось бы, чтобы в логовах было потише, но он был благодарен за то, что здесь никогда не было одиноко.

Сейчас царила тишина, и Тэмма понял, что остался один.

Но тут же отворилась дверь, и до него донеслись аппетитные запахи. Повернувшись, чтобы проверить, кто пришел, он оказался в объятиях – и с неистовым восторгом обнял Инти в ответ.

– Я так волновался за тебя!

– Инти в безопасности.

– Так сказали волки, но лучше знать не понаслышке.

– Тэмма мудрый.

– Тэмма устал, – проворчал мальчик.

Инти ткнул его в щеку:

– Тэмма проснулся.

– Нет еще.

– Когда?

– Пока еще нет, – повторил Тэмма.

Инти тихо перебирал его волосы.

Тэмма обмяк и позволил своему разуму снова уплыть, погружаясь в сон, но тут у него заурчало в животе.

Инти хихикнул:

– Пора вставать, Тэмма.

Мальчик открыл глаза, главным образом потому, что это, вроде бы, говорил разумный Инти.

Так, значит, та часть ночи не была игрой его воображения, навеянной страхами?

Сев, Тэмма оглядел пустую комнату, а Инти легко подскочил к двери. Подхватив поднос, метис отпрыгнул назад, даже не звякнув ложкой. Тэмма распаковал коробочки с едой и взялся за дело. Инти присоединился к нему – ел он пальцами, так как второй пары палочек для еды не было.

– Они ее поймали? – спросил Тэмма.

– Ее?

– Лисицу, которая нас преследовала. Ну, тебя преследовала.

Инти снова прикинулся тупым:

– Зачем лисе обезьяна?

По ту сторону двери послышался вежливый голос:

– Потому что обезьяна очень умная и очень хитрая. Но при этом вполне заслуживает доверия.

Тэмма сглотнул и закашлялся, затем прохрипел:

– Лорд Меттлбрайт.

– Я так понимаю, ты друг Инти.

– И он мне друг.

– Быстро вы подружились, да так крепко, что ты сразу пригласил его жить в свою комнату.

– Это что, какая-то проблема? – От изумления Тэмма мог только глупо подтвердить очевидное: – Да, мы крепко сдружились.

– Почему?

– А почему нет?

Лорд Меттлбрайт поднял палец:

– Был бы ты обычным учеником с чувствительностью деревяшки, я мог бы принять такой ответ. Но ты – незарегистрированная диковина, превратившая повелителя драконов в дрожащее желе из слез и безрассудных клятв. Поэтому я еще раз спрашиваю: почему Инти?

Тэмма заерзал:

– С Лаписом все в порядке?

– Вот так, по имени, да?

Зардевшись, Тэмма пошел на попятную:

– С лордом Моссберном все в порядке?

– С ним, на удивление, все хорошо, и это состояние он полностью приписывает тебе. Целители и Майкл демонстрируют осторожный оптимизм. – Арджент подошел ближе и присел на корточки: – А я начинаю подозревать, что Лапис прав.

– Он часто бывает прав.

Взгляд Арджента был ледяным.

– Я повторно задам тот же вопрос, Тэмма Субару. Почему ты выбрал это вспыльчивое и неисправимое, неблагодарное существо?

– Эй! – Тэмма очень не любил, когда обзываются. – Разве прилично члену Пятерки издеваться над метисами?

Лис фыркнул:

– Защищаешь его, да?

– Он мой друг.

– Ты не перестаешь повторять это.

– Потому что это правда. – Тэмма знал, что Арджент пристально смотрит на него. – А вам-то что?

Арджент немного сбавил тон:

– Я тоже умею защищать. Вот почему я хотел бы понять причину, по которой ты переплетаешься с моим учеником.

Тэмма нахмурился:

– Потому что обезьяны сплетаются. А как это бывает у лисиц? П-подождите. – Его взгляд метнулся к Инти. – Ученик?

Сосед по комнате помахал Ардженту обеими руками, как будто знакомясь, и пропел:

– Причины.

* * *

Следующие несколько минут Тэмма слушал рассказ, настолько урезанный, что он не сомневался: Арджент сокращает его и подвергает цензуре. Но даже того, что он поведал, хватило, чтобы стало понятно, что ситуация очень серьезная.

– Дракон-изгой. – Тэмма сдвинул очки, затем снял их совсем и начал протирать стекла. – Вот почему Сентинел и боевики попросили нас молчать о похищениях. Потому что среди людей может начаться паника, если узнают, что у вас не все тихо и мирно.

– Может начаться паника? – повторил лис.

Тэмма поморщился:

– Да, такое может быть. Не все запаникуют, но достаточно людей, чтобы всё нам испортить.

– Мы сотрудничаем с группами уголовного розыска по всему миру. Многие из них сейчас здесь, в Кейши, работают вместе с нашими следопытами и наблюдателями. Но расследование держат в секрете от общественности.

– Почему вы мне это рассказываете?

Арджент указал на Инти, который твердо и знакомо обвил Тэмму хвостом поперек живота.

– Мы ведем независимое расследование. Я ожидал, что будет непросто и придется набраться недюжинного терпения, но я не учел тебя.

– Я ничего не делал.

– Теперь слишком поздно отрицать. – Арджент нахмурился. – А из-за Лаписа я не могу действовать, как считаю нужным.

Тэмма посмотрел на Инти:

– Что я сделал?

– Ты смотрел. Ты слушал. Я тебе нравлюсь.

– Мы друзья. Почему людям так трудно это представить?

Хвост Инти сдавил его крепче.

– Тэмма, ты знал, что там была лиса.

– Ты тоже.

– Вот почему у нас такая хорошая команда. – Инти склонил голову на плечо Тэммы. – Я хотел забрать тебя себе.

– Я никуда не еду. – Тэмма поколебался, затем исправился: – Насколько я знаю. Почему ты передумал меня забирать?

– Разные причины. – Инти улыбнулся ему. – Вчера вечером ты починил лорда Моссберна.

Так вот что имел в виду Арджент?

Лорд Меттлбрайт кивнул:

– Он больше не один из Сломленных.

Тэмма вспомнил страх, надежду и слезы. И как он собирал Лаписа, когда тот от рыданий чуть было снова не распался на части.

– Он благодарен. – Брови Арджента поднялись на лоб. – А я искренне сомневаюсь, что ты готов иметь дело с благодарным драконом. Я рекомендую назначить посредника.

– Вас?

– Увы, меня он назвал своим посредником. – Голос лиса звучал ровно, почти скучающе. – Я не рекомендовал бы Хармониуса, он слишком доверчив. А Твайншафт в настоящее время занят, он исполняет обязанности посредника у Элоквента.

Тэмма взглянул на Инти, но тот быстро закрыл глаза:

– Не здесь. Не я.

– Есть ли кто-то, кому ты доверяешь? – спросил лис.

– Квен.

– Кто-то, кого сейчас не терзают муки романтических отношений?

– Зачем мне вообще нужен посредник? – спросил Тэмма. – Может, я могу отказаться от их услуг и представлять себя сам?

– Незнание – скверный союзник. – Глаза Арджента сверкнули. – Если, конечно, ты не хочешь, чтобы тебя, ну, скажем, добавили в гарем лорда Моссберна в качестве восточной невесты.

– Ч-что?

– Существует очень много способов, которыми дракон может пригласить чужака в свою семью.

Тэмма поднял руки вверх в знак капитуляции.

– Айла! – закричал он. – Я хочу, чтобы меня представляла Айла Гард!

Арджент на мгновение задумался, затем кивнул:

– Она будет хорошо тебе служить. Если возникнут какие-либо осложнения, у нее есть доступ к Твайншафту. И еще один дополнительный бонус: моя нежная привязанность к ней сдержит любое искушение прибегнуть к… издевательствам.

– Вы с Айлой оба из Особняка. – Тэмма толкнул своего соседа по комнате. – Если ты – его ученик, то почему Айла и Акира тебя не знали?

– Никогда не был. Никогда не видел. Никогда не знал. – И другим тоном Инти добавил: – Я пришел прямо в Нью-Сагу.

Тэмма задумался:

– Из храма?

Лицо Инти стало отчужденным. Арджент вздохнул:

– Скорее, это была лаборатория.