Текст книги "Амаранты. Одаренный"

Глава 39
Серенады звездного вина

Как только Кимико благополучно отбыла домой с Акирой и Суузу, Элоквент принял свою истинную форму и на четырех лапах помчался в соседний лесок. Сумерки уже переходили в темноту, но он уверенно нырял между деревьями, удлиняя шаг и набирая скорость. Завтра вечером Кимико сделает официальное предложение, но связь, которую они только что установили, была гораздо более значимой.

Остановившись и присев, он пропел ту ноту, которая все еще резонировала в его сердце. К нему тут же присоединился хор Собратьев, их ликующий вой отражал и его радость.

Совсем близко раздалось рычание – к нему со всех ног несся Райз. Квен повернулся, чтобы поприветствовать его и затеять грандиозную игру в догонялки по заснеженному лесу.

«Ты счастлив, брат?»

Квен вернулся в человеческую форму и прислонился к боку Собрата.

– Счастлив настолько, что не знаю, как это выразить.

«Из-за Кимико».

– Да.

«Ты ее любишь?»

Он потянул Райза за ухо:

– Да.

«Ты доверяешь ей?»

– Да.

Райз пригнул голову, будто боялся, что Квен потеряет терпение, отвечая на его вопросы.

«Расскажешь ей обо мне?»

– Скоро. – Элоквент обеими руками обвил мощную шею Райза. – Я поменяю вас местами с Эджем и Флэй и представлю тебя честь по чести.

«Я Собрат».

– Она не будет против.

«Я не могу говорить».

В его голосе ощущалась легкая нервозность, из-за чего он казался моложе своих лет.

– Позволь мне быть твоим Элоквентом и говорить за тебя.

Райз уткнулся лобастой головой в грудь Квена.

«Мой».

– Да, твой. – Заняв свое обычное место, верхом на своем товарище по логову, Квен сказал: – Ты и Эвер всегда будете со мной, так же как и я всегда буду с Лаудом.

«Домой».

– Да, идем домой. – Когда Райз направился к имению, Квен спросил: – Если ты здесь, то где Эвер?

«Захвачен лисами».

Квен рассмеялся:

– У тебя это звучит как-то зловеще.

Райз лишь рыкнул и набрал скорость.

Вскоре до них донесся шум праздника – музыка, смех и пение. Типично для вечеров, когда у папы друзья. Квен уже улавливал характерные запахи волка, кошки, дракона и лиса.

– Все вместе? – прошептал он.

«Пятеро собрались».

– И со звездным вином.

Пожалуй, даже хорошо, что Тэмма и Инти сегодня не остались на ночь. Судя по всему, у него в павильоне и так будет полным-полно народу.

Нить мелодии неслась сквозь холодную ночь, слова звучали неясно.

– Что это они… Стой, Райз, подожди. Что они поют?

Они замерли, навострив уши и слушая страстную балладу. Квен сразу заподозрил неладное, а теперь, поняв, что это за песня, почувствовал горькую обиду и унижение. Он не подозревал, что существует перевод «Волка и Лунной девы» с волчьего языка. Однако папа без тени стыда выкрикивал девичьи реплики. Роль героя взяла на себя Адуна-со, ее глубокий голос был полон драматизма.

Все это представление со сменой пола было бы даже забавным, если бы не тот факт, что он сам оказался именно в такой ситуации. Во время припева присоединилось еще несколько голосов. Лапис пел великолепно, как всегда. Больше удивило то, что у Твайншафта оказался очень приличный баритон.

Квен хотел незаметно пробраться домой, но затем сквозь весь этот шум прорвался голос Эвера:

– Не надо это, где «пролился ей на зад он фоком капуфты лунной»!

– Нет-нет. Эти строки звучат так: «Понесся к ней назад он с оком, полным грусти лунной…» – мягко поправил Меттлбрайт.

Раздался хриплый смех:

– Ну не знаю, папа. По-моему, маленький братец тебя раскусил.

Это был Гинкго.

– Лунная капуста? – тихо спросил детский голос.

Однозначно Кирие. Маленький метис-дракон болтал вполовину меньше, чем Эвер, но не потому, что не умел.

– Нет, у нас будут орешки, а не капуста. – А затем Арджент слегка повысил голос: – Иди к нам, Элоквент, иначе, боюсь, они никогда не прекратят этот кошачий вой.

Попался.

Он уже подошел совсем близко, когда Хисока Твайншафт открыл ему дверь:

– Добрый день, Элоквент. Или, если хочешь, добрый вечер.

Остальные снова подхватили балладу. Гинкго, кажется, подсказывал им слова, на лету переводя с волчьего. Квен невольно задумался, откуда у полулиса такая сноровка, но вслух он задал более насущный вопрос:

– Даже и не знаю, спрашивать ли мне, откуда вам известно, в какой форме будет проходить сватовство?

– Айла предоставила информацию мне и Суузу. Все необходимые приготовления уже ведутся. – Хисока всмотрелся в его лицо, затем протянул ладонь: – Я был бестактен?

«Твайншафт слишком долго дружит с папой, – подумал Квен. – Иначе как бы кот мог в совершенстве воспроизвести скорбно-виноватое – чисто собачье – выражение лица?»

– Если помешаешь папе похоронить мою гордость на заднем дворе, я с радостью приму любое вмешательство, какое ты сочтешь уместным.

Обычно хладнокровный, Хисока растерялся настолько, что Квен понял: ему удалось удивить кота.

– Обычно ты более закрыт, – сказал Хисока.

– И не так благодарен, как сейчас. – Подойдя к Твайншафту ближе, Квен изобразил «пудинговую» просьбу. – Хочу поблагодарить тебя за то, что ты предложил мне поучиться в старшей школе Нью-Сага.

Лицо Хисоки смягчилось:

– Кажется, эту реплику должен был подать я?

Квен чуть кивнул:

– Скажем так, я приблизился к твоему видению.

– Чаще всего так и бывает. – Хисока приобнял его. – Что ж, можешь рассчитывать на мое вмешательство и дальше.

Элоквент фыркнул.

– Ты доверяешь мне, Элоквент?

– Ты – друг этой стаи.

Хисока чуть склонил голову, как кивнул бы учитель, получив неполный ответ. Близкий, но не совсем верный.

– Чего ты хочешь? – вздохнул Квен.

– Большего. – И кот повторил свой вопрос, слегка выделив одно слово: – Ты доверяешь мне, Элоквент?

Хм, он всегда считал Твайншафта папиным другом. Как и все братья, Квен общался с Пятерыми почтительно и подчеркнуто любезно – как с почетными членами их стаи. Но вежливость – это не доверие. Вера не передается по наследству. Это должен быть его выбор.

Элоквент с особым вниманием выбирал следующие свои слова, взвешивая каждое, настолько это было важно. Однако ответ был для Квена очевиден, как будто он уже давно принял решение. И сейчас Хисока своим вопросом лишь помог ему осознать это. Простая формальность. Взаимное признание.

– Да, – ответил он. – Доверяю, уже довольно давно.

– О-о-о, я следующий! – пропел подвыпивший дракон, кидаясь прямо в объятия Квена. Нарядный и томный, Лапис пьяно выдохнул ему в ухо: – Скажи, что любишь меня, Эло-квент. Разве я не лучше, чем всякие там кошки, лисы и исландские незваные гости?

Хисока понимающе улыбнулся:

– Идем, лорд Моссберн. Сайндер тебе не соперник за место в уютном логове Элоквента.

– Ты же не выгонишь меня на мороз, а, Э-ло-квент?

Квен попытался заглянуть за спину Хисоки, в ярко освещенную комнату.

– Кто такой Сайндер?

– Один приятель из драконьего клана. – Хисока отступил назад и пригласил: – Заходи, ты с холода.

Лапис трелью выразил свое согласие, продолжая с жалобным видом висеть на Квене.

Квен, которому надоело, что его задерживают, чуть не на руках внес дракона в просторную комнату, где папа любил отдыхать. Несмотря на доносившийся оттуда страшный гвалт, компания оказалась на удивление маленькой. Наверное, в том, что они подняли такой шум, можно было винить звездное вино. Или Гинкго Меттлбрайта, который только что затянул очередной куплет.

Один только Арджент не пел – и не пил, судя по тому, сколько еще вина искрилось в отодвинутом им бокале. Пресс-секретарь лисиц вежливо кивнул Квену, а затем продолжил лущить орешки гинкго для сидевших у него на коленях детей.

Эвер пытался отнимать угощение у Кирие, но Арджент что-то сказал ему, и мальчик тут же обернулся:

– Братифка!

– Веселитесь? – Квен осмотрел комнату, но исландского соперника Лаписа нигде не было видно.

– Да!

– Помогите мне устроить для лорда Моссберна уютное и теплое место.

Мальчик тут же бросился к куче шкур и, подтащив одну, бросил рядом с Арджентом.

– Лапиф с нами. Я грею Лапифа.

– Если ты настаиваешь, – пробормотал дракон с лицом, полным слепого обожания.

Арджент помог накинуть мех Лапису на плечи. Не успел Эвер забраться повелителю драконов на колени, как лис пристроил туда же и Кирие. Вместе теплее.

Предоставив малышам потчевать Лаписа орешками гинкго и своей болтовней, Арджент учтиво указал на подушку с другой стороны:

– Садись.

Квен сел.

Арджент был относительно новым членов Пятерки. Квен видел его редко и почти не знал, несмотря на то что у них был общий интерес – воспитание метисов.

– А вот и он, мой сын-невестушка! – загудел отец. – Достойное сватовство, правильное ухаживание!

И тут же рядом со своим старым другом оказался Хисока и провозгласил тост, спасая достоинство Элоквента, как тот и просил.

Арджент поднял свой стакан вместе с остальными, вежливо сделал глоток и заинтересованно вздернул бровь:

– Человек?

– Да.

– Почему именно она?

Квену такой вопрос показался несправедливым. Сам Арджент тоже выбрал человека.

– А почему вы выбрали свою соратницу?

Лис усмехнулся:

– Она – маяк.

Элоквент подавил смятение и разочарование, после чего понял, что не верит. Арджент, наверное, ему лгал. Или, по крайней мере, что-то недоговаривал.

От Арджента, казалось, не укрылся ход его мыслей, поскольку он дал другой ответ:

– Я доверяю ей.

– И все?

– Отнюдь, – улыбнулся тот. – Но, не завоевав прежде моего доверия, она не смогла бы получить всего остального.

В этом Квен видел смысл. Эти слова Арджента казались правдивыми.

– А как зародилась ваша привязанность? – осведомился лис.

Неужели слухи уже поползли?

– Это вышло случайно, – тихо признался Квен.

– Счастливый случай или невезение?

– Что за вопрос?!

– Тебе нечего ответить? Занятно.

– Я не слышал, чтобы вы распространялись о радостях своей любви.

– А я мог бы. – И Арджент спросил прямо: – Ты принял предложение барышни Миябэ по личному выбору или в интересах дела?

Квен стиснул зубы. На первый взгляд у них с лисом было немало общего, и они могли бы поладить. Так почему Арджент его подстрекает?

– Вы пытаетесь меня оскорбить? – спросил Элоквент, сжав кулаки.

– А ты уже и разозлился? – Лис неодобрительно поцокал языком.

Квен справился со своим раздражением. С трудом.

Арджент продолжил:

– Многие Сородичи придут к выводу, что на тебя оказывает давление твой отец. Что ты следуешь его примеру, поддерживаешь его политику, повторяя его действия.

Элоквент уже открыл было рот, горькие слова протеста вертелись на языке. Но… он же слышал так много рассказов о том, что привело к Открытию. Арджент смягчил правду, придав фактам свою собственную интерпретацию. И помог ему вовремя разглядеть ловушку. Попытка прояснить ситуацию единственно честным путем означала бы, что он раскроет тайны клана. А если он просто станет все отрицать, могут подумать, что он не поддерживает политику отца.

– Найдутся те, кто поверит, будто ты – превосходная возможность. Выходец из первого прирученного клана, ты как никто понимаешь необходимость пристального наблюдения и тщательного документирования. Будто ты и твоя пара-человек согласитесь размножаться в неволе, чтобы доказать, что твой младший брат отнюдь не случайность.

Страх и ярость так бушевали в Квене, что он впился когтями в пол, чтобы не наброситься.

– Тц-тц.

И тут появился папа, обнял его сзади, удерживая на месте:

– Ну, ну, полегче. Расслабься, сынок. Хотя за последнее высказывание я и сам его придушил бы.

Арджент фыркнул:

– Ты пытался сделать и кое-что похуже.

– Осмелюсь предположить, тебе приходилось слышать и гораздо худшее, – сказал Хисока, присев на корточки рядом с Квеном. – Прости Ардженту эту бесцеремонность. Он играет эту роль… по моей просьбе.

Квен замер, ему стало совсем плохо. Это насмешка? Или того хуже? Он не ожидал, что их друзья способны на такой некрасивый поступок. К его стыду, глаза наполнились слезами.

Кто-то выругался. Наверное, Гинкго. Кто-то расплакался. Бедный, милый Кирие. Кто-то ругал папу. Определенно Адуна-со. А кто-то его обнял. Сначала Квен подумал, что это, должно быть, Лауд, и обмяк от облегчения. Но когда глаза прояснились, он понял, что принял серебряные волосы за белые. Он был в объятиях Арджента, и лис держал его крепко.

– Предоставьте его мне, – приказал Арджент, рассекая рукой воздух, в котором вспыхнули замысловатые символы чар. Барьер, но Квену было бы не под силу создать такое, потому что мир внезапно исчез. Лисья магия. Тихий голос предупредил его о том, что в пустом пространстве присутствует еще кто-то.

– Спасибо, что впустили меня, – сказал Хисока.

Арджент закатил глаза:

– Щенку кажется, что его предали. Сделай все правильно. И побыстрей.

Кот прокрался в поле зрения, потянулся к безвольно висящим рукам Квена и наклонился так низко, что их лбы соприкоснулись.

– Мне жаль, что я так тебя расстроил. Я бы хотел избавить тебя от всего: косых взглядов, клеветы, лживых предположений и скандальных домыслов. А пока мы можем только подготовить тебя к тому, что они неизбежны.

Взгляд Квена метнулся к лицу Арджента.

– Вы мне лгали?

– Нет. Я рассказал тебе, во что поверят некоторые и что будут говорить эти некоторые.

Арджент не принес никаких извинений. Впрочем, они были и ни к чему. Элоквент вырвался из рук лиса, но не ушел далеко. Серебристые хвосты развернулись веером. Приличия не позволяли Квену прикасаться к ним, так что он оказался в настоящем плену. Несмотря на это, Квену легче было чувствовать себя на равных, когда они трое сидели так близко, что соприкасались коленями.

– Когда о вашей «помолвке» с Кимико станет известно, комментарии прессы будут не менее жесткими, чем слова Арджента, – сказал Хисока.

– Хуже, – пробормотал лис. – У вас будут требовать – а не просить – информацию, которую любой партнер счел бы строго конфиденциальной. И это только средства массовой информации. Развеселая банда исследователей-наблюдателей станет забрасывать вас анкетами, назначать медицинские осмотры и тактично просить предоставить им генетические образцы.

– Папа с этим тоже сталкивался?

– Только с момента объявления о рождении Эвера, – ответил Хисока. – Хармониус отважно защищал Анну. Ее никогда не фотографировали и не брали интервью.

Квен коснулся руки Арджента:

– А как справляется госпожа Меттлбрайт?

– Цумико также неуловима по собственному выбору и моему настоянию. – Губы Арджента плотно сжались, образовав тонкую линию. – Ко мне регулярно обращаются те, кто – ради блага Междумирья! – ищет доступа к метисам, нашедшим убежище в Особняке. Нашим приоритетом всегда была их защита.

– Арджент – один из многих, дающих убежище не имеющим клана или герба, – добавил Хисока.

Кот, вероятно, и сам приложил к этому лапу. Это объяснило бы присутствие Инти в Нью-Саге.

– Я понимаю, что мне нужно наставление. – Квен был настолько очарован мечтами о будущем, что ни разу не задумался о неизбежной при этом борьбе, к которой он не был подготовлен. – Но почему вы только сейчас говорите мне об этом?

Арджент и Хисока обменялись долгими взглядами.

– Спешить некуда. – Хисока наклонился вперед, стараясь говорить тише. – Наше сватовство должно проходить тайно. И длиться годы.

– Тц-тц. Скажи ему.

– Есть вероятность, что мне придется использовать тебя и твою «помолвку».

Мерзкое ощущение измены вернулось.

Улыбка Хисоки была полна сочувствия, но никаких извинений с его стороны не последовало.

– Последние события в Кейши вызывают беспокойство на самом высоком уровне. Те, кто больше прочих сопротивляется нашей жизни здесь, активно ищут доказательства того, что наши намерения неблагородны.

Это не новость. Дебаты бушевали с момента Открытия.

– Похищения? – предположил Квен. Они начались приблизительно одновременно с появлением большого отряда следопытов во главе с кланом Элдербау. – Бун преследовал здесь преступника и был ранен, пытаясь спасти одну из похищенных девочек.

– Да. – Хисока провел рукой по волосам Квена. – Их присутствие здесь – часть продолжающегося международного расследования. Стая Элдербау гоняется за негодяем уже почти четыре года.

Так долго ускользать от стаи прославленных следопытов? Это очень большой срок.

– Они обнаружили доказательства убийств и похищений, произошедших десятки лет назад. – Хисока взглянул на Арджента, склонившего голову. – За последние несколько лет он отточил свою технику. Мы теперь знаем, чего он добивается, но это не помогает нам остановить его.

Квен начинал осознавать масштаб проблемы.

– Похититель – амарант?

– Да.

Арджент нетерпеливо фыркнул:

– Это монстр с определенными потребностями: только женщины, только наблюдатели. Потому что они единственные, кто может дать ему то, чего он хочет.

Хисока вздохнул:

– Это был неожиданный результат расследования. Я не уверен, что кто-то понимал это раньше.

Квен не торопил их. Он видел след и не горел желанием встретиться с тем, что ждало в конце.

– Хотя люди и амаранты всегда были совместимы, не все пары одинаковы. С одной стороны, партнер-человек должен быть наблюдателем, чтобы принять уход, необходимый для продления его жизни, но женщина должна быть наблюдателем еще и для того, чтобы связь привела к появлению потомства.

Арджент выразился откровеннее:

– Он насилует девушек, похищая их ради размножения.

– Почему мы его никак не остановим?

– Ах. – Улыбка Хисоки была слабой и усталой. – Наши следопыты добились успеха. Мы уверены, что они уже не раз загоняли преступника в угол.

Квен наконец устал от ожидания:

– Что ты недоговариваешь?

– Эту часть пусть лучше расскажет Арджент.

Взяв Квена за руку, лис поднес ее к своему сердцу. Держа ее так, Арджент кончиками пальцев коснулся груди Квена. Просьба о секретности и поддержке.

С бьющимся сердцем Элоквент положил руку поверх руки Арджента, прося и обещая.

– Мы имеем дело с драконом-изгоем, – мрачно сказал Арджент. – И он – биологический отец моего сына Кирие.

Глава 40
Список гостей

Кимико проспала. Рывком спустив ноги на пол, она в непривычной тишине оглядела царивший вокруг беспорядок и попыталась вспомнить, что же происходило вчера. Повсюду были разбросаны книги. Ах да. Айла читала ей всю ночь. Потому что спать Кимико не могла. Воспоминания обрушились на нее, снова вызвав почти уже забытый озноб, – и как раз в этот момент в окно постучали.

Не это ли ее разбудило?

Отметив, что Айлы нет, Кимико подошла к окну и отдернула занавеску, щурясь от утреннего света. Акира, улыбаясь во весь рот, помахал ей рукой, жестом показывая, чтобы открыла окно. Он держался совершенно непринужденно, явно не смущаясь ни из-за высоты, ни из-за того, что его крепко сжимал товарищ по «гнезду».

Кимико открыла окно, и в комнату ворвался шум.

Возле основания Кусуноки был возведен изящный навес, и прямо сейчас рядом с ним разгружали два фургона. На трибунах развевались знамена – алые хризантемы Кикусавы соседствовали с великолепной медью герба Стармарков. Меха и обогреватели. Чайные столики и расшитые ковры. Все, чего можно ожидать на роскошной человеческой свадьбе. Только эта церемония будет амарантийской. И все это – для нее.

– Как я это переживу? – Кимико потянула Суузу и Акиру со двора в теплую комнату.

– Барьер, – произнес Суузу.

Кимико высунулась, пытаясь понять, что изменилось. Что-то определенно появилось, но ощущалось иначе, чем защитные кристаллы, которые отец Айлы разместил вдоль границ. Бросив последний взгляд на суетящихся внизу людей с тяжелыми ящиками, замерзшая Кимико задвинула раму. В комнате сразу стало тише.

– Лорд Меттлбрайт что-то поставил?

Суузу хмыкнул:

– Нет, этот барьер похож на волчий. Ночью прибыло несколько следопытов. Видимо, это работа кого-то из них.

– Очень предусмотрительно, – тихо пробормотала Кимико. Может, Дайкон знает, кто из волков так постарался, защищая ее сон. – Ребята, а вы-то почему здесь? Вы же в школу опоздаете!

– Нам разрешили пропустить, – просиял Акира. – Так сказал сам Арджент, а с лордом Меттлбрайтом никто не спорит.

– Я буду находиться рядом с тобой в течение дня, как твой посредник, – сообщил Суузу.

– И как твой друг, – добавил Акира, пихнул феникса локтем в бок.

– Гм.

Любые сомнения на этот счет исчезли, когда Суузу нахмурился и потянулся к волосам Кимико. Радуясь их присутствию, она склонила голову и позволила другу почистить ей перышки.

* * *

Остаток утра Акира был на подхвате, помогая где мог и периодически фотографируя что-нибудь на свой мобильный. В уголках и закутках святилища можно было обнаружить массу интересного. Он как раз рассматривал приземистую вазу с длинным горлышком, кажется вырезанную из хрусталя, когда его ощутимо щелкнули по макушке.

– Служба безопасности, – протяжно сказал смутно знакомый член волчьего клана, почти сплошь покрытый бинтами. – Никаких фотографий, Акира.

Этот тип знает его имя? Акира проверил три герба на его повязке – первым стоял герб Элдербау.

– Бун?

– Узнал меня!

До этого он лишь однажды видел этого сына Адуны-со, на празднике в честь рождения ее внука от старшего сына, Нару-со. Гинкго тогда познакомил Акиру с таким количеством волков, что всех было и не упомнить, но Бун выделялся. И не столько своей беспечностью, сколько тем, что держался действительно дружелюбно. Тем не менее Суузу настороженно следил за волком на протяжении всего праздника.

Бун наклонился к Акире:

– Серьезно, малыш. Сегодняшние события должны оставаться в тайне. Давай обеспечим Элоквенту и его даме хоть немного уединения.

Акира протянул свой телефон:

– Сестренка чувствовала себя одиноко.

Волк вырвал телефон из его рук, просмотрел переписку, потом обнял Акиру за шею и сделал селфи. С удивительным изяществом он набрал сообщение, добавив полный набор смайликов.

– Не каждый день мне удается отругать маяк.

– Ну так уж и отругать. – Акира проверил, что написал его сестре Бун. – Где это ты так поранился?

Бун рассеянно почесал край марлевой повязки:

– Так, пустяки.

Акира предположил, что Бун участвовал в спасательной операции.

– Ты, случайно, не знаешь, как там брат Суузу и… и его напарник?

Желтые глаза волка сузились, и он легонько щелкнул Акиру по затылку:

– Болтун – находка для шпиона.

– Знать – это не то же, что болтать, – возразил Акира. – И я не собираюсь выболтать то, что знаю, кому не следует.

Лицо Буна снова оказалось на уровне его глаз.

– А с чего ты взял, будто я знаю Цзуу-ю и Сайндера?

– Я так и знал, что вы знакомы! С Сайндером все в порядке?

– Подлатали, теперь веселый, как всегда.

Теперь все части головоломки совпали. Сайндер же говорил, что он входит в элитную оперативную группу, а Цзуу-ю мимоходом упомянул, что ожерелье ему помог создать волк.

– Ты один из товарищей по команде Цзуу-ю?

– Видишь ли, в чем дело, малыш. Я не болтун. – Бун положил телефон в карман куртки Акиры. – Чем меньше будет сказано, тем лучше. Смекаешь?

– Со мной твой секрет в безопасности, – заверил Акира торжественно.

За это он получил еще один щелчок по голове, но совсем слабый, практически ласковый. Тут у Акиры возникла еще одна догадка:

– Это ты добавил защиту комнате Кими?

– А тебе-то что?

Акира осторожно изменил позу, пытаясь показать благодарность:

– Кими была рада. Ты здорово справился.

– Ох, вы только гляньте, всё по этикету! Кажется, в этой школе учат чему-то полезному. – Бун слегка подправил положение плеч Акиры. – Только у тебя сильнейший птичий акцент.

Да ладно? Он долгое время жил с фениксом, но всегда только слушал и никогда не замечал того, что амаранты говорят не вслух, пока Кими не обратила его внимание на их позы и жесты.

Бун вдруг расплылся в улыбке.

– Ты это только что придумал! – возмутился Акира.

– Вовсе нет. Этой шутке столько же лет, сколько звездам на небе.

В голову Акире вдруг пришла идея, и он решился довериться волку. Сейчас ему так нужны были совет и помощь, но он не знал никого, кому мог бы довериться по такому деликатному вопросу. Медленно протянув руку, он коснулся руки волка:

– Можно спросить тебя кое о чем личном?

Бун немедленно опустился на пол:

– Все, что тебе нужно, маленький братец.

– Гинкго так называет Кирие – маленький братец, – хихикнул Акира.

– Наверное, это потому, что я его самого так зову с тех пор, как он попал в нашу стаю. – Мощные пальцы волка сомкнулись на запястье Акиры. – Он тогда был таким же щуплым, как ты. И так же нахально совал повсюду свой нос.

– Серьезно?

Бун усадил его рядом и дружелюбно обнял за плечи:

– Ты никогда не видел его рядом с Келом? Эти двое были близки, как два лунных луча. Невозможно было проучить, подраться или пощекотать одного без другого, поэтому они получали все в двойном размере.

Лучшие друзья.

– Как я и Суузу?

– Не могу сказать наверняка. Цзуу-ю не очень болтлив. – Бун сделал вид, что нюхает его волосы. – Но от тебя достаточно пахнет перьями и братством, чтобы убедить меня в этом.

– Ты ведь знаешь об ожерелье Цзуу-ю? – тихо спросил он.

– Его «гнездо».

Акира почувствовал невероятное облегчение. Бун знает, а значит, может помочь.

– Ты помог его сделать?

– Не то чтобы я. Мой напарник – вот кто внимательный. Это была его идея.

– Ой.

– Но это не значит, что я не разбираюсь, что к чему. – Бун завернул штанину джинсов, обнажив браслеты на щиколотке, – цветные шнуры, сложные узлы и бусины, вырезанные из разных видов кристаллов. – Уметь делать такие – часть нашего знания. Входит в обязательное обучение любого сосунка и щенка постарше.

– Это сложно?

– Хочешь научиться?

Акира кивнул:

– Суузу такой очень нужен, а я не знаю, с чего начать. В смысле, как найти хорошие, подходящие вещи? И как сделать, чтобы ничего не отвалилось?

– Тебе повезло, маленький братец. Первый шаг – довериться старшему и более опытному товарищу по стае, то есть мне. – Бун дотронулся до повязки и поморщился. – Главный хочет, чтобы я оставался в резерве, пока немного не подлечусь, так что у меня есть свободное время.

– Ты уверен?

– Больше чем уверен. Я готов.

С этими словами Бун вставил кончик когтя в один из сложных узлов и ослабил его. После этого размотал блестящий черный шнур, трижды обхвативший его лодыжку. Единственным украшением на шнуре был небольшой кусок оранжевого кристалла с отверстием в центре, закрепленный в середине двумя замысловатыми узлами.

– Он сплетен из волос Цзуу-ю. Вот почему шнур такой длинный, – пояснил волк.

Акира внимательнее посмотрел на лодыжку Буна и чуть подергал за плетеную косичку, выделявшуюся среди остальных. Весенняя зелень на фоне загорелой кожи Буна.

Фыркнув, волк опустил штанину, чтобы спрятать остальное.

– Этого вполне хватит для основания «гнезда», которое ты хочешь построить вместе с Суузу. Ему понравится напоминание о брате. А настройка означает, что он всегда будет знать, в каком направлении находится Цзуу-ю.

Настроенные кристаллы. Акира потер пальцем неровный край камня, но почувствовал только его вес. Для него это был просто красивый камешек.

Бун продолжил:

– Цзуу-ю важен для Суузу, так что это действительно просто блестящий подарок. Но прежде, чем отдавать, тебе нужно добавить что-то свое.

– У меня слишком короткие волосы. – Акира криво улыбнулся.

– Тогда пусть будет кристалл. – Бун ухмыльнулся. – Вот только не знаю, есть ли у тебя кто-нибудь, кто умеет их настраивать.

– Майкл.

– Высший класс. У тебя губа не дура. Вытряси из него камень покрасивее, а я наложу защиту.

– А как же остальные штуки? – Акира пропустил шелковистые волосы между пальцами. – У Цзуу-ю было не две, а много всякого.

– Так у него, наверное, годы ушли на то, чтобы их собрать, – пожал плечами Бун. – Ты куда-то торопишься?

Акира попытался подавить в себе ощущение безотлагательности:

– Я человек.

– Я заметил.

– Просто обычный человек.

Взгляд Буна смягчился.

– Я понимаю, малыш. Ладно. У меня не было случая рассмотреть «гнездо» Цзуу-ю как следует. Ты можешь мне рассказать о его сокровищах, не вдаваясь в слишком личные подробности?

– «Гнездо» – это дом, поэтому там были напоминания о доме – звезды, запахи, море, песни. И там было что-то голубое, напоминающее ему о небе.

Волк улыбнулся:

– Небо точно должно быть голубым. Дождливые дни портят ему настроение. Верно. Вот что ты должен сделать. Принеси мне либо настроенный кристалл, либо что-нибудь синее, и ты получишь хорошее начало.

Акира вернул кристалл на шнурок.

Бун не забрал его. Завязав концы, он повесил шнур на шею Акиры:

– В следующий раз, когда будешь купаться, помой его. Птицы не так привередливы к запахам, как волки, но твоему соседу по «гнезду» все равно не понравится, если он почует что-то мое. Носи его близко к телу, к коже. Сделай его своим, прежде чем отдашь ему.

Акира заправил шнур под рубашку:

– Спасибо, Бун. Правда. За мной долг.

– Все нормально, Акира. – Бун не смотрел ему в глаза. – Успеем еще рассчитаться.

* * *

Освободившись от сопровождения экспертов Хисоки-сенсея, Кимико нырнула на кухню и обнаружила там Дайкона Денхолма, великолепного в традиционном японском наряде.

– Очень круто! – сказала она одобрительно. – Норико, тебя ждут наверху.

Ее старшая сестра поставила на стол чай и закуски.

– Это интересный выбор, Кимико. Мама тебя видела?

Кимико покачала головой:

– Ее сейчас занимают амаранты, отвечающие за гардероб. Она наслаждается их превозношениями и лестью.

Накануне к ним прибыла целая стая амарантов-птиц с коробками, сундуками и ящиками, в которых оказались самые настоящие шелковые сокровища.

– Разве тебе не нравятся павлины?

– Я думала, это фазаны, – буркнула Норико себе под нос.

Дайкон глянул на них поверх чашки с чаем:

– Я знаком с фламинго.

Кимико подтолкнула сестру к двери:

– Иди, дай себя принарядить, а потом возвращайся вниз, чтобы покрасоваться перед нами. В награду за угощение мы осыплем тебя невероятными и нескромными похвалами.

– Не говори ерунды.

– Я ожидаю видеть тебя как минимум в трех нарядах уровня императрицы, – настаивала Кимико. – Доставь мне удовольствие!

Норико повесила фартук и ушла с высоко поднятой головой… и покрасневшими щеками. Интересно.

Кимико посматривала на Дайкона, не отрывавшего глаз от чая.

Вдвойне интересно.

– Хисока-сенсей успевает позаботиться обо всем, – весело сказала она вслух.

– Его внимание к деталям… достойно восхищения.

– Я не уверена, что мне нравятся все эти намеки и тонкости. Прямота Квена мне больше по вкусу.

Он слабо улыбнулся:

– Аналогично.

– Могу я задать бестактный вопрос?

– Да.

– Какой у вас рейтинг?

Темные глаза оторвались от чашки.

– Семнадцатый.

Кимико даже не попыталась скрыть свое удивление.

– А какой класс? Боевой?

– Общий. – После долгого молчания он тихо добавил: – Мой отец – маяк Конклава Стражей.

Кимико ахнула:

– Как же вы здесь оказались?

– Я всегда был связан с кланом Стармарк. Шесть месяцев назад, когда мой долг перед Блеском был погашен, Хармониус предложил нам с Рейном место. Я хотел остепениться, осесть на месте. Хисока узнал.

– Наблюдатель Денхолм, вы присоединитесь к нашей семье? Я имею в виду на церемонии? – игриво уточнила Кимико.