Текст книги "Амаранты. Одаренный"

Глава 46
Крыши

Никогда в жизни Тэмме не было так страшно. Да, первый день в школе стал для него испытанием, но происходящее сейчас ни в какое сравнение не шло с тем волнением. Одно дело быть рядом со спокойным, мирным амарантом. И совсем другое – жуткая уверенность в том, что он надвигается как хищник, а ты – его добыча.

Неужели они станут следующими жертвами похищения? Неужели госпожа Ривз завтра сообщит классу 3 «С» плохие новости? Нет, стоп. С завтрашнего дня у них недельные каникулы по случаю годовщины Открытия. Но когда их одноклассники расходились, Сентинел Скайбеллоу мрачно предостерегал учеников, напоминая, что им следует проявлять особую осторожность за пределами кампуса.

А вот он, Тэмма, поступил глупо. И теперь может даже умереть. Это нечто, приближавшееся к ним, ощущалось как безжалостный и разъяренный маньяк. Раздирающий душу ужас, от которого ему нипочем не избавиться в одиночку.

Постепенно Тэмма осознал, что Инти что-то говорит, гладит его по лицу, по волосам. Инти он боялся меньше, чем монстра в темноте.

Конечно, ведь метис был не совсем амарантом. Тэмма увидел в Инти раздвоенность, две природы, переплетающиеся, необузданные, обе дикие в своей инаковости. Ему стало любопытно: вдруг он действительно сможет видеть и души наблюдателей в той же палитре цветов, которая переполняла его разум, когда он сосредотачивался на амаранте. Возможно, ему стоит попробовать это на Айле… если он переживет ту ночь.

– Тэм-ма, Тэм-ма.

Дразнящий монотонный напев привлек его внимание, но от очередного дикого прыжка голова пошла кругом. Все, на что он был способен, – это обнять руками щуплые плечи друга и хрипло втягивать воздух.

– Мне так страшно, Инти, – простонал он.

– Ты пришел в себя, Тэмма? Ты слышишь мой голос?

– Я слышу тебя.

– Хорошо, хорошо, хорошо.

Инти так резко менял направление, что Тэмма протестующе застонал.

– Я знаю одно место. Я спрячу тебя там, а потом пойду за помощью. Но ты должен молчать, пока я не уведу угрозу прочь.

Тэмма попытался поправить съехавшие очки.

– Инти, это ты?

Метис приземлился на гребень крыши, съехал по противоположному скату и перемахнул через переулок.

Остановившись как вкопанный, он оглянулся на Тэмму. Лицо осветила озорная улыбка.

– Инти здесь. Инти все время здесь.

– Да, наверное.

Инти отпустил его, но у Тэммы слишком дрожали ноги, чтобы на них удержаться. Оседая на крышу, он схватил Инти за штанину, боясь, что тот оставит его одного.

Теплый хвост обвил грудь Тэммы, кончиком пощекотал ему нос.

– Ты мне доверяешь? – спросил Инти.

– Ну конечно, доверяю.

– Сюда. – Инти рывком поднял Тэмму на ноги и повел его на другой конец крыши.

Он не понимал, в каком именно районе Кейши они оказались, но одно знал точно – они находятся на высоте трех этажей над какой-то оживленной улицей. Магазины и рестораны были полны людей, уже начавших отмечать международный праздник.

Инти присел на корточки перед темным металлическим ящиком вроде вентиляционной установки и снял решетку с передней части.

– Лезь.

Тэмма заполз в тесное пространство, кое-как устроился, подтянув колени к груди. Его сосед по комнате торопливо поцеловал его в лоб, а потом, щелкнув, поставил крышку на место. Сквозь металлические ставни, расположенные под углом вниз, Тэмма мог смутно рассмотреть лишь кусочки гудроновой кровли, но еще в поле зрения то появлялась, то исчезала рука Инти, рисующая какой-то узор на крыше.

Чары? Инти защищает его убежище? Или как-то помечает? С каких это пор клоун их класса знаком с искусством наложения чар? Но очень скоро все мысли вылетели из головы Тэммы. Потому что преследователь догнал их.

Тэмма трясся всем телом и от холода, и от напряжения. Монстр был очень близко, Тэмме передавалось его настроение – ликующее, мстительное, торжествующее. Но мальчик не хотел, чтобы его заметили, поэтому подавил желание всматриваться пристальнее. Не скоро он сможет забыть эту необузданную, разгульную душу.

Мгновение – хищник свернул, понесся по следу Инти. Теперь вместо того, чтобы бояться за себя, Тэмма ужасно испугался за своего друга. Хватит метису хитрости и опыта, чтобы увернуться от этого, более старого и искушенного?

Паника исчезла, оно и понятно. Без амарантов поблизости страх терял над ним власть. Тэмма улегся на бок в холодной клетке, его подташнивало после бешеной гонки.

Долгое время больше ничего не происходило. Но затем во тьме пронесся вой, от которого сердце Тэммы снова заколотилось быстрее. Снова вой, на этот раз ближе. Тэмме казалось, что волосы на голове встали дыбом, он начал задыхаться от предчувствия скорого исхода. Тэмма замер, понимая, что его вот-вот найдут.

Частичкой мозга, не утратившей способность рассуждать, Тэмма понимал, что Инти отправился за помощью, но ее прибытие все равно вызывало тревогу. На него будто снова начали охоту. А он в ловушке.

Кто-то приземлился на его крышу и приблизился, сопя. Затопали шаги, и сквозь решетку стала видна пара больших черных лап, слегка царапающих когтями твердую поверхность крыши. От тихого воя у Тэммы заледенела спина.

Бояться было глупо. Но ему пришлось изо всех сил закусить губу, чтобы не разреветься.

Раздался голос – говорили на иностранном языке. Английский. Затем он разобрал, как бормочут какие-то ругательства, и только потом услышал что-то понятное.

– Прости, Субару-кун. – На этот раз говорили по-японски. – Ты в порядке?

Голос был знаком, но страха от этого не убавилось.

– Тэмма Субару? – Амарант присел, словно кланялся, извиняясь, его глаза цепко взглянули сквозь металлические рейки. – Ох ты ж… Он так напуган. Приятель, ты можешь дотянуться до Хану?

Вой снова окатил его сердце ледяной водой, и он вздрогнул.

– Я открываю люк, Тэмма. Спокойно, чувак. Все хорошо. – Амарант снова начал бормотать по-английски, но двигался медленно. Разобрав хлипкую защиту, скрывавшую Тэмму, он сделал жест мира. – Ты знаешь, кто я, приятель?

– Плум, – шепнул Тэмма.

– Точно, я Плум. – Парень указал на огромного волка, маячившего позади него. – А это один из наших Собратьев. А Коува помнишь? Ты его видел в классе, это волк из Найтспэнглов, напарник наблюдателя Армстронга.

Он болтал монотонно, успокаивая, и принял такую покорную позу, что она почти отдавала унижением. Тэмма закрыл глаза. Плум был его одноклассником, его другом. Таким же симпатичным, как Квен. Почему он не может вынести близость, которой сам же так жаждал?

Тихий зов, звук бегущих ног и еще один голос:

– Субару-кун?

Это пришел Хану.

– Что случилось? – Хану нахмурился. – Эй, погоди. Где твои чары, а?

– Прости, – пролепетал Тэмма. – Потерял их. Прости, прости, прости.

– Не за что извиняться. – Хану сел на крышу, локти на коленях, рук не видно. – Плохо то… что никто из нас ничего не смыслит в чарах, поэтому мы не сумеем тебе помочь.

Тэмма кивнул.

Хану провел рукой по волосам:

– А Квен-то при этом где?

– У стаи Стармарк сегодня Круг, – сказал Плум.

– Понял. Тогда ладно. Тогда мы уж как-нибудь сами. – И Хану обратился к Тэмме: – Я знаю, что это неприятно, но лучший способ заставить маленьких наблюдателей преодолеть их страх перед нами – это только прикосновения. Можно мне прикоснуться к тебе, Тэмма-кун?

Да что угодно, только бы помогло. С большим трудом заставляя свои онемевшие конечности двигаться, Тэмма неуклюже двинулся вперед. Хану поднял его, потянул на себя, и Тэмма буквально рухнул на молодого волка, успевшего сменить свою обычную школьную одежду на меховую жилетку. К этому моменту Тэмма так окоченел, что сил на панику и борьбу уже не оставалось. Обмякнув, он не сопротивлялся и только ждал, что Хану избавит его от страданий, все равно каким способом.

– Ты прямо весь на нервах. Дай своим инстинктам время прийти в себя, наверстать упущенное. – Хану взял Тэмму за подбородок и стал круговыми движениями гладить по спине. – Продолжай повторять себе, что я друг. Теперь ты в безопасности.

Безопасность. Тэмма ушел в себя, стараясь вообще ни о чем не думать, кроме собственного бьющегося сердца. Мало-помалу в его сознании присутствие Хану начало обретать форму – тяжелое, как одеяло, теплое и утешительное, тихая тьма, ворчащая, как далекий гром.

– Так что случилось? – спросил Хану.

– Потерял свои чары.

Чья-то рука погладила его по волосам, по спине, и Тэмма понял, что это Плум… сияющий зелено-золотым и переливающийся, как солнечный свет сквозь весеннюю листву. Тэмме стало стыдно, что он побеспокоил такого деликатного и счастливого человека.

– Но было же что-то еще, – продолжал Хану. – Мы патрулируем эти улицы с наступлением сумерек, и никто из нас ничего не видел. Мы оказались ближе всего, поэтому пришли сюда первыми. Другие уже на подходе. Только я понять не могу, что ты тут делаешь в ящике на крыше и почему трясешься, как целая осиновая роща.

Он это серьезно?

– За нами гнались. За мной и Инти. Он пошел за помощью.

– Ты чуешь что-нибудь? – спросил Хану.

Плум покачал головой:

– От Тэммы всегда пахнет Инти. Кто за вами гнался, Тэмма-кун?

– Кто-то… что-то… гм. Не волк. – Он попытался разобраться, почему так сказал. Теперь, подумав об этом, он осознал, что видит скрытое сходство между Хану и Плумом. Он заметил это, потому что очень опирался на их сходство с Квеном. – Не волк и не собака. Не медведь, не лошадь. Ничего общего ни с кем из наших одноклассников.

– Ты можешь различать? – спросил Хану.

– Немного.

– Юта идет. И ведет подмогу, – пробормотал Плум.

– Это явно ложная тревога.

В переливчатом голосе звучали нотки досады, и они, как ножом, рассекли страх Тэммы. Он знал обладателя этого голоса, доверял ему, тянулся к нему.

– Жертвы всегда женщины, девушки. А это явно парень.

Приближающиеся шаги замедлились, и послышалась резкая трель недовольства. Мгновение спустя Тэмма почувствовал запах духов, а на руке, схватившей его за подбородок, сверкнули кольца. Он невольно вздрогнул.

– Привет, запечатанный мальчик, – пропел лорд Моссберн. – Или незапечатанный, кажется.

– Вы знакомы? – поинтересовался Хану.

– Очень близко. – Лапис расстегнул одну из своих сережек, что-то прошептал камню и сунул ее в ладонь Тэммы. – Ну вот. Скажи мне, что ты впечатлен.

О да, еще как. Тэмма сумел издать какой-то звук. Не слишком-то достойный звук получился.

– Вот и славно. – Повелитель драконов вырвал мальчика из рук Хану и с явным отвращением осмотрелся вокруг. – Я не намерен изучать этот ветер. Не найдется ли места потеплее, где мы могли бы обо всем поговорить?

Глава 47
Неразбериха

Кимико неспешно приветствовала каждого гостя святилища Кикусава и именно поэтому заметила отсутствие лорда Моссберна.

– Не хватает дракона, – прошептала она Хисоке.

Тот приостановился:

– Ах да. Лапис вызвался постоять на страже. Сейчас он восседает на одном из ваших каменных драконов у нижних ворот.

– Странно.

– Уместно, – возразил кот, обводя взглядом собравшихся.

– Вы видели Суузу?

– Да. – Хисока ненавязчиво показал жестом: оставайтесь на месте. – У него и Акиры отличные места для наблюдения. Так что вы можете приступать, как только ваши представители займут свои места.

Элоквент, должно быть, услышал его слова, потому что подхватил сонного Эвера и пригласил отца Кимико занять свое место.

Рядом с подножием Кусуноки стояла богато украшенная скамейка, окруженная обогревателями. Эвер радостно заерзал, устраиваясь на подушке, а затем перебрался на колени господину Миябэ. Элоквент набросил на них обоих меховое одеяло, которое лежало у него в рюкзаке, а затем поспешил на исходную позицию.

Это место было помечено, и Кимико стало интересно, кто именно позаботился изобразить алую хризантему на старинной брусчатке у их ног.

Она осмотрелась вокруг, и разговоры стихли. Людей и амарантов на церемонии было поровну, отчасти благодаря включению в список приглашенных Айлы и ее отца. Дайкон, выглядевший как заправский телохранитель, не отходил от женщин Миябэ. Мама сияла и вытирала глаза. Братья Элоквента смотрели на него с таким же выражением гордости. Дядя Лауд, отстранившись от остальных, прислонился к лоснящемуся громадине Райзу.

Роль Кимико не требовала ничего сверхъестественного. По правде говоря, произнести несколько фраз и чмокнуть парня она могла бы меньше чем за минуту. Но эта первая клятва нужна была, чтобы пустить пыль в глаза, поэтому она придумала, что ей сказать, чтобы продлить момент.

Медленно и глубоко вздохнув, она посмотрела на переплетение ветвей над головой. Здесь, на этом месте, после двенадцати поцелуев ее жизнь изменится. Нежданно-негаданно и все же по ее осознанному выбору. И по выбору того, к кому ей предстояло свататься.

– Готов? – прошептала она.

– Как будет угодно госпоже, – пробормотал он, принимая позу внимания.

Весь вечер она чувствовала себя хорошо, тщательно придерживаясь расписания, составленного Суузу. Было легко сохранять спокойствие, когда он и Хисока продумали все детали. Их хладнокровие было заразительным. Но она совсем не подумала о том, что, произнося свою речь, ей придется смотреть Элоквенту в глаза.

А он выглядел не на шутку смущенным.

– Собратья комментируют? – пробормотала она, не разжимая губ.

Элоквент слегка кивнул.

– Расскажешь мне потом?

– Спроси меня через одиннадцать клятв после сегодняшней.

Она взяла его за руку, подержала.

– Обещаешь?

Теперь он был сосредоточен на ней и на ее флирте, отрешившись от других голосов. А в уголке его рта появилась дразнящая улыбка. Он утвердительно помычал.

Понимая, что зрители ждут, Кимико, переступив с ноги на ногу, положила свои ладони поверх его рук. Сама того не желая, она потянулась к той связи, которой они поделились вчера. Всего лишь прикосновение, но он почувствовал, потянулся навстречу, толкнул легонько, подтвердив, что на каком-то уровне между ними есть связь. Только между ними двоими.

В глазах Квена сверкнул отблеск костра, и Кимико позволила маленькой, самодовольной частичке себя восхититься его красотой.

Глаза Элоквента удивленно округлились, но он тут же опустил их.

Кимико начала говорить:

– В народном амарантийском сказании, известном как «Волк и Лунная дева», единственная встреча меняет будущее героя. Он никогда не чаял, что встретит красавицу, которая украдет его сердце. И ничуть не меньше он был поражен и восхищен тем, что она благосклонно приняла его сватовство.

Она обратила взгляд к Хармониусу и Анне:

– Разумеется, Луна защищает свою дочь и не вручает ее волку сразу. Она ставит ряд задач, требующих от жениха клятв и терпения. Под ветвями дерева, где они встретились, он завершает свое сватовство чередой поцелуев, поскольку по волчьей традиции поцелуй не может лгать.

Шепот, полный интереса и одобрения, оставлял впечатление, будто она ведет с гостями диалог.

Кимико вернулась к произносимой ею речи:

– Элоквент не более дева, чем я герой, но я выбрала эту историю из-за тех ее деталей, в которых содержится истина. Наша встреча произошла нежданно, однако я была принята тепло и радушно. Меня радует доброта Элоквента и успокаивает его сила. Элоквент пользуется моим доверием. И я докажу свою преданность здесь, под ветвями дерева, которое… было свидетелем… моего детства.

Она затихла, поняв, что что-то происходит и зрители не слушают ее.

Элоквент повернул голову. Кимико сложила пальцы в просьбу об информации, на что он ответил жестом – держись.

– У ворот кто-то стоит, – сказал он. – И очень шумит.

– Я ничего не слышу.

– Барьер подавляет звуки, – рассеянно ответил Элоквент. – И я не заметил… а в городе очень шумно. Следопыты Элдербау взяли след.

Кимико заметила, что его взгляд полностью обращен внутрь, и предположила, что он слушает далекие голоса Собратьев. Сидящий в стороне Райз начал рычать. Вдруг она увидела вспышку тревоги на лице Элоквента, и в тот же миг во двор влетела чья-то небольшая фигурка.

Она узнала его даже на бегу.

– Инти?

Метис бросился к Хисоке, тот без лишних слов подхватил его и направился к Хармониусу. К ним присоединились братья Элоквента, и вскоре Инти уже топтался на плечах Хисоки, широко жестикулируя и что-то рассказывая.

– Что случилось? – спросила Кимико.

– Не уверен, но, кажется, я нужен Тэмме, – ответил Элоквент.

Два следопыта – судя по окраске, Элдербау – подбежали к Адуне-со, чье лицо оставалось непроницаемым.

– Тебе нужно идти? – шепнула Кимико.

Квен не сдвинулся с места.

– Обычно мое место рядом с Меритом. Мы со старшим братом помогаем координировать движения нашей стаи во время патрулирования города. Это особенно важно, когда кого-то выслеживают.

– Значит, тебе надо идти, – предположила она, выпуская его.

– Я не собираюсь оставлять свою суженую в ночь нашей помолвки, – твердо заявил Элоквент.

– Но это чрезвычайная ситуация.

– Тогда целуй меня быстрее, Кимико.

Формальности. Ее заявление не было бы полным без необходимого поцелуя, и, уйди он без него, клан мог бы счесть ее отвергнутой. Поднявшись на цыпочки, она быстро коснулась его губ своими. Только когда она попыталась отступить, он схватил ее за запястья и потянул назад.

– Я спешил начать поцелуй, а не закончить его, – с упреком сказал Квен. – Кроме того, я сомневаюсь, что Эвер на нас смотрел.

При звуке своего имени малыш навострил уши.

На глазах у обоих представителей Кимико снова поцеловала Элоквента, нежно и медленно.

Он что-то промычал ей прямо в губы и даже улучил капельку вкуса. Затопали сапоги, звук несся со стороны его братьев. А Райз разразился воем, который подхватили все остальные собаки вокруг.

Отступив назад, Элоквент прошептал:

– Не заставляй меня слишком долго ждать твоей следующей клятвы.

– Зачем торопиться? – поддразнила она.

Он украдкой быстро поцеловал ее, а затем поспешил к Мериту, Шансу и Валору, которые принялись хлопать его по спине и ерошить волосы.

Кимико хотела пойти помочь Айле успокаивать Инти, но заметила, что к ней спешит Анна Стармарк, говоря что-то через плечо Хармониусу, который стоит в умиротворяющей позе.

– …Мальчиков и меня. Тебе незачем… – говорил он.

– Это тот самый дракон? – резко спросила Анна.

– Не наверняка, любовь моя. – Хармониус медленно и неохотно кивнул. – Но он того же рода.

Плотно сжав губы, Анна прошла мимо Кимико и обратилась к мистеру Миябэ, который все еще держал Эвера на коленях:

– Не окажете вы мне любезность, присмотрев за моим сыном, пока я займусь неприятным делом? Я была бы вам очень благодарна.

– Анна, – простонал Хармониус.

– Я Стармарк. Я буду защищать свою стаю и город, который мы называем домом.

– Это твое право, – неохотно признал он.

Стремительно повернувшись к Кимико, Анна спросила:

– Можно мне войти в вашу сокровищницу?

Это звучало скорее как приказ, чем как просьба, и Кимико растерялась. Невысказанный вопрос, должно быть, отразился на ее лице, потому что Анна Стармарк, не теряя времени, пояснила:

– Я должна забрать свой меч.

Глава 48
Карманный анклав

Тэмма попытался протестовать:

– Я могу ходить.

– Не можешь, – отрезал Лапис. – Имеется поблизости безопасное логово? – обратился он к троим волкам из стаи Найтспэнглов.

– Так точно, – отрапортовал Хану.

– Веди нас, – пропел дракон, чирикнув в конце для большей выразительности.

Длинноногая парочка – Юта и Плум побежали вперед, в сторону кампуса Нью-Саги. Они обогнули общежитие и направились к задней двери учебного корпуса. Либо дверь была не заперта, либо у кого-то из них был ключ. Впрочем, как теперь понимал Тэмма, здесь также могли стоять защитные чары и барьеры.

Тэмма мало что мог видеть в темных коридорах, но амарант пронес его по переходам и поднялся на три лестничных пролета, прежде чем остановиться перед пустой стеной.

Когда Хану прижал к ней руку, появилось изображение чар, и часть стены исчезла.

Отодвинув тяжелую портьеру, волк серьезно сказал:

– Стая Найтспэнглов приветствует своих друзей.

– У вас есть своя комната в школьном здании? – поразился Тэмма.

– Логово, – поправил Хану. – Но – да, ты прав. Мы далеко от дома, как и многие кланы, которые согласились помочь Твайншафту в его начинании. Кланам, отправившим пять и более представителей, было гарантировано безопасное место для уединения.

– Хисока-сенсей называет их карманными анклавами, – добавил Юта.

– Пойди и посмотри, – призвал Плум, который освободил Тэмму от ботинок.

Хану зажег фонарь, наполнив воздух запахом зажженных спичек и тлеющего дерева. За янтарным стеклом замерцала свеча, осветив пространство размером с класс. Лапис поставил Тэмму на грубый ковер, который то ли был невероятно толстым, то ли лежал на плотной рогоже. Как будто на полу расстелили матрас от стены до стены.

– Как здорово, – пробормотал Тэмма, опускаясь на колени. – Что это?

– Шкуры, – ответил Юта.

– Шкуры Найтспэнглов, – с гордостью уточнил Хану.

Такую новость было трудно переварить.

– В смысле… мех? – заикаясь, переспросил Тэмма.

– В смысле шерсть от линьки, – сказал Плум. – Перед нашим отъездом наши семьи как следует вычесали свои шкуры, а уж наши ткачи пустили эту шерсть в дело. Поэтому в комнате пахнет, как дома.

– Так нам пятерым легче переносить разлуку и долго находиться вдали от дома, – добавил Хану.

Тэмма рассеянно погладил ковер, радуясь, что при его изготовлении не погиб ни один Собрат или Сородич.

– Не думал я, ребята, что год кажется вам таким долгим.

– Не год. Мы подрядились на первое десятилетие работы школы, – ухмыльнулся Хану. – Хисока-сенсей уговорил нас побыть школьниками девять раз подряд.

Эта ухмылка напомнила Тэмме о такой незначительной детали, как клыки, и он крепче сжал в руке кристалл. Непонятно, на что настроил эту штуку Лапис, но она сработала. Никаких сомнений. Никакой трясучки. Одноклассники больше не пугали его до жути.

– Пять членов клана? – спросил он. – А я и не знал, что здесь есть и другие Найтспэнглы.

– Моя младшая сестра учится в первом классе, а тетя работает ассистентом преподавателя, – отозвался Юта. – А еще она помогает в жилище Собратьев – мы же привезли сюда восемь волков.

– Им-то здесь лучше, – заметил Плум. – Там, дома, такая неразбериха!

Хану сделал большие глаза:

– Оборотень пугает, можешь в это поверить?

Тэмма не мог.

– Похоже, это может быть интересно Сосукэ и его клубу фантастических животных.

В разговор вмешался Лапис:

– Тебе стало спокойнее, незапечатанный мальчик?

– Да. Извините. Да.

Повелитель драконов протянул руку:

– Отлично. Тогда верни мою безделушку.

Тэмма инстинктивно зажал камень в кулаке:

– Но мне она еще нужна.

– Больше, чем тебе нужны мы? – Лапис удивленно изогнул брови. – Тебя необходимо приручить, поэтому я бросаю тебя волкам. Они четко понимают процесс.

– Это верно, – сказал Хану. – Дома мы этим много занимались. Хотя нам много лет не приходилось сталкиваться с таким сильнейшим отторжением.

– Не было такого после Джимини. – Юта закатил глаза. – Он тогда совсем в куски рассыпался.

Плум опустился на колени перед Тэммой, чтобы оказаться с ним на одном уровне.

– Малыши не могут понять, почему им страшно, но ты понимаешь. И ты доверяешь нам, верно?

– Приручение? – Тэмма все еще не решался выпустить из рук сережку Лаписа. – Ты хочешь сказать, что меня можно вылечить? И больше не будет панических атак?

– Вот для чего молодые наблюдатели так рано подвергаются воздействию амарантов. – Плум придвинулся немного ближе, его голос обволакивал, уговаривал. – Это помогает им овладеть своими инстинктами и позволяет проявить себя.

– Что-то вроде приучения к горшку, – предложил сравнение Юта.

Тэмма нервно рассмеялся:

– Я дрессированный, меня уже пообломали.

Лапис властно простер руку:

– Я здесь единственный Сломленный. Если это тебя успокоит, незапечатанный мальчик, я буду следить за твоими успехами.

– Присоединяйтесь к нам, – предложил Хану.

Пренебрежительная рулада.

– Сосредоточьтесь на этом юноше. Он – большая редкость, чем вы думаете.

И Тэмма оказался в центре внимания трех волков.

Собрав все крохи достоинства, которые у него еще оставались, он вздохнул в последний раз и отдал Лапису его камень.

В тот же момент три волка резко подобрались, сосредоточились. Чувства Тэммы сразу сообщили об угрозе, которую они представляли для него – для тела и души.

Они замерли и сидели очень тихо.

Тэмма глотнул воздуха. Мягко, спокойно заговорил Хану.

– Ты хорошо сделал, что доверился нам, Тэмма. Ты по-прежнему не возражаешь, чтобы я прикоснулся к тебе?

Оказывается, все было намного проще, если исходная позиция – не состояние слепой паники. У Тэммы даже не дрожали руки, когда он положил их на протянутые ладони Хану. Но в своем голосе он был не совсем уверен.

– Давай тебя устроим. Представляю, как ты устал. – Хану взял свою куртку.

А Юта прижал к его щеке теплую махровую салфетку.

– Может, тебе нужен туалет?

– С-серьезно? – Пошарив взглядом по комнате, Тэмма обнаружил дверь.

– Современное логово со всеми удобствами, – заявил Плум. – У нас даже есть мини-холодильник. Классно, да?

– Да, – сумел выдавить Тэмма.

Когда он вернулся после умывания, Юта и Плум уже разложили в углу одеяла и подушки. Хану помахал ему рукой:

– Устраивайся поудобнее. Это самый простой способ поддерживать контакт.

Тэмма слабо улыбнулся:

– Однажды я ночевал у Квена. Вот так же.

Хвосты тут же завиляли.

– Стаей, вповалку? – спросил Юта.

– Ага. Лорд Моссберн тоже был там.

Лапис оторвался от изучения своих когтей с синими кончиками:

– Хармониус объявил мальчика частью стаи. Все очень трогательно.

– Клево. Здесь примерно так же. – Хану указал на груду шкур. – Приятно, когда тебе рады. Честно говоря, я не большой сторонник личных дистанций и всего такого.

Тэмма рухнул на ковер с удивленным смешком:

– Вы с Инти как сговорились. Кстати, с ним все в порядке? Не знаешь?

– Он в порядке, – уверил Юта, лежа на боку и вытягиваясь. – Он в том святилище, которое закрыли на прошлой неделе. В полной безопасности, за барьером.

Лапис коснулся мочки уха:

– Я дал ему настроенный кристалл, чтобы он смог преодолеть этот барьер. Надеюсь, он поймет, что это на время. Именно такой оттенок встречается даже реже, чем маяки.

Тэмма не успел улечься, как Хану пробормотал:

– Чем ближе, тем лучше. Вались прямо на меня. Клади голову мне на плечо.

– Дайте и мне местечко. – Плум заполнил тесное пространство между Тэммой и Ютой.

Вероятно, это должно было тревожить, но сейчас Тэмма почти не обращал внимания на мешанину тел и конечностей. На таком близком расстоянии он начал ощущать другие, менее осязаемые вещи.

– А ты молодец, справляешься. – Хану снял с Тэммы очки, погладил его по волосам. – Возможно, ты ничего не почувствуешь, просто потерпи немного.

Но Тэмма определенно что-то чувствовал – легкое давление, непривычное проникновение, осветившее его разум.

– Дыши, – велел Хану. – Расслабься и дыши. Это всего лишь я, и я не причиню тебе вреда.

– Это небольно, – пробормотал Тэмма.

Сзади Плум ткнулся носом ему в волосы и прошептал:

– Осторожно, Хану. Огонек очень слабый, еле теплится.

– Мне этого достаточно, – огромный Хану подгреб Тэмму под бок. – Поработай со мной.

Тэмма согласно хмыкнул.

– Что вы, ребята, затеяли? – Голос Лаписа прозвучал резко.

– Помогаем новичку освоиться в логове – это самый действенный способ, – объяснил Юта.

Голос дракона приблизился:

– Кто вас научил?

– Никто, – сказал Юта. – Сами придумали. Плум сообразил, как это сделать, но у Хану получается лучше всех. Дети очень быстро осваиваются, именно когда он с ними занимается.

– Не вмешивайтесь без надлежащего надзора. – Лапис подошел, отодвинув шкуры. – Этот мальчик – мой.

– Вы же вроде бы сказали, что на него претендует Хармониус, – осмелился заметить Юта.

– Я увидел его первым. – Лапис указал на место, которое он намеревался занять. – Стармарк сделал его почетным членом стаи, и это по-своему хорошо. Хармониус – образцовый отец. Но это не та роль, которую я рассчитываю когда-либо сыграть.

Хану с достоинством уступил место:

– Конечно, добро пожаловать, лорд Моссберн.

Дракон протиснулся между Тэммой и Хану, долго ворчал и ворочался, но наконец устроился спиной к груди Хану, лицом в сторону Тэммы. Синие волосы были теперь абсолютно повсюду.

– Никогда раньше не делил логово с драконом, – сказал Плум с благоговейным трепетом.

Негромко мурлыкнув, Лапис заметил:

– Общее тепло тел – о, зимой это блаженство.

– Почему вы не сказали, что вам холодно? – воскликнул Хану, заботливо растирая плечо дракона.

Юта набросил на них еще одно толстое одеяло, закутал их в мех.

Довольный Лапис потянулся, а Тэмма хмыкнул:

– У вас руки холодные.

– Гостеприимство по отношению к амаранту – обязанность и радость каждого наблюдателя, – мелодично пропел дракон.

– Я не наблюдатель.

– Ты просто не зарегистрирован. – И с благодушием величественного завоевателя Лапис кивнул: – Продолжайте, юные Найтспэнглы. Но с величайшей осторожностью.