Текст книги "Меткий стрелок"

Глава сорок девятая

Елена Озерова сидела на диване перед включенным телевизором и прислушивалась к звукам, доносившимся из кухни. Судя по этим звукам, бесстрашный рыцарь Филя Агеев воевал с яичницей, и явно собирался выйти из этой схватки победителем.

– Вот дуралей, – с улыбкой проговорила Лена.

Филя не разрешил ей приготовить завтрак, заявив, что раз уж она его гостья, то пусть сидит на диване, смотрит телевизор, а всю грязную работу (приготовление завтрака, накрывание на стол и уборку квартиры) он берет на себя.

Лена попробовала возразить, но Филя тут же завел речь об отвратительных итогах женской эмансипации, и говорил об этом так эмоционально, что Лена предпочла замолчать.

– Вот и правильно, – сказал ей Филя. – В конце концов, никто не сможет разобраться на моей кухне так хорошо, как это умею делать я.

Судя по грохоту сковородок и звону тарелок, то и дело долетающим с кухни, Филя явно переоценил свои возможности.

– Все готово! – провозгласил он через двадцать минут. – Где пожелает есть прекрасная дама? На кухне или в гостиной?

– Мне все равно, – пожала плечами Лена. – Однако войти на кухню после того, как на ней побывали вы, я бы не рискнула. Судя по звукам, там шла настоящая битва.

Филя опустил глаза и скромно сказал:

– Вы обо мне слишком высокого мнения, принцесса. Моя кухня полна таких чудовищ, справиться с которыми даже мне не под силу. Например, там есть одна такая кастрюля…

В прихожей зазвонил телефон.

– Прошу прощения, – извинился Филя. – Я через секунду.

Он исчез в прихожей, притворив за собой дверь.

«Хороший парень, – с улыбкой подумала Лена. – Правда, немножко малахольный. И… совсем еще ребенок».

Она тут же вспомнила солидного, седовласого, уверенного в себе Шустова с его маленькими, цинично прищуренными глазками, но, как ни странно, в воспоминании этом не было ничего приятного.

«Всего доброго, дорогой мой Олежек Сац. И, как говорит уголовный элемент, не морщи попу и не ссы в пробирку. Все будет хорошо».

Вспомнив эту фразу, Лена вновь, как и тогда, поморщилась. «В самом деле, – подумала она. – Что я могла в нем найти? Ведь не из-за одних же денег я легла с ним в постель… Или все же…»

Лена нахмурилась. В этот момент дверь распахнулась и в комнату вошел Филя. На ладони он держал старенький, обшарпанный поднос. На подносе были расставлены две тарелочки с омлетом, большая стеклянная плошка с салатом из свежих помидоров и вазочка с соусом.

– Прошу вас, принцесса, – с озорной улыбкой произнес Филя и поставил поднос на журнальный столик. – Все самое свежее, и только из натуральных продуктов.

Лена втянула в себя вкусный аромат омлета и сладко зажмурилась. Ей на мгновение показалось, что она попала в детство и стоит ей сейчас открыть глаза, как она увидит перед собой улыбающуюся маму.

– Ты самый гениальный кулинар на свете, – сказала Лена раскрасневшемуся от удовольствия Филе.

Тот смущенно откашлялся и, покорно склонив голову, с чувством сказал:

– Спасибо, принцесса. Для меня высшее счастье – исполнять каждую твою прихоть. Если, конечно, я достоин такой чести. Кстати, Лена… – Филя поднял на нее глаза. – Помнишь, я тебе говорил, что после встречи с тобой Шустов звонил Леонидову и просил его разобраться с неким Виленкиным?

– Ну помню, – недовольно ответила Лена.

Ей ужасно не хотелось возвращаться к этой неприятной теме.

– Так вот, – продолжил Филя. – Мне только что звонил мой шеф – Денис Грязнов… Виленкин бесследно исчез.

– Как это – исчез? – недоуменно спросила Лена.

– Очень просто, – ответил Филя. – Как все исчезают. На работу он сегодня не явился, дома его тоже нет.

Лена пожала плечиками:

– Подумаешь. Может, уехал на дачу или… в гости к какому-нибудь другу…

– Все может быть, – кивнул Филя. – Нам остается только надеяться, что это так.

Внезапно Лена поняла, что имел в виду Филя, когда говорил ей, что Виленкин исчез. Глаза ее расширились, по губам скользнула легкая усмешка.

– Неужели ты думаешь, что Зелек убил этого несчастного Виленкина?

Филя ничего не ответил, лишь пожал плечами.

Лена посмотрела на него с сожалением:

– Да-а, господин Агеев. Наверное, людям вашей профессии нелегко живется в мире. Вокруг вас ходят не женщины и мужчины, а подозреваемые и преступники. Так?

Филя вновь пожал плечами.

– Может быть, и так, – ответил он. – В психологии данный феномен еще не исследован.

Лена замолчала, разглядывая сидящего рядом оперативника.

«А ведь, в сущности, – подумала она, – я ничего об этом парне не знаю. Кто он? Откуда? Показал какую-то корочку. Ну и что? Таких корочек в переходе метро можно купить десять штук за раз. Подумаешь, приятная улыбка и голубые глаза… Тоже мне белокурый ангелок выискался. Нет, подозрительный парень. Очень подозрительный. Надо быть с ним настороже и не позволить себя охмурить».

Она наклонилась к Филе, обхватила его щеки ладонями, повернула к себе и крепко поцеловала в губы.

Глава пятидесятая

Денис Грязнов остановил машину возле магазина «Людмила». Посмотрел в зеркальце заднего вида. «Форд» с затемненными стеклами следовал метрах в пятидесяти от него.

Денис выбрался из машины и быстрой походкой направился к магазину. Зашел внутрь и, поглядывая по сторонам, двинулся вдоль прилавков. Людей в магазине, несмотря на будний день, было много. Особенно много народу толклось возле парфюмерного отдела. «Дешевые французские духи на разлив» – гласил красочный плакат.

«Дешевка – она и есть дешевка, – с усмешкой подумал Денис. – Хоть французская, хоть турецкая, хоть русская».

Он прошел весь магазин насквозь и вышел через крайнюю дверь.

«Форд» с затемненными стеклами стоял у обочины.

Денис быстро прошел через тротуар. Дверца «форда» была чуть приоткрыта.

«Похвальная предусмотрительность», – подумал Денис, забираясь в машину.

Он захлопнул за собой дверцу, и «форд» тронулся с места.

За рулем сидел плотный человек лет сорока пяти в белой рубашке, с красной и толстой, как у быка, шеей. Человек был коротко подстрижен, имел волевой подбородок, а ладони, обхватившие руль, были раза в два шире, чем у самого Дениса.

«Уж не совершил ли я ошибку? – с тревогой подумал Денис, оглядывая своего нового знакомого. – Если этими ручками обхватить мою шею, то я и пискнуть не успею».

– Не бойтесь, – как бы прочитав мысли Грязнова, ответил незнакомец. – Я ваш друг.

– Вы меня успокоили, – ответил Денис. – Может, расскажете, что все это значит? И к чему нужна вся эта конспирация?

– Моя фамилия Житинский, – представился здоровяк. – А зовут Александр Николаевич. Я один из соучредителей фирмы «Гималаи».

«Вот так так, – подумал Денис. – Судьба не устает преподносить нам сюрпризы!» А вслух сказал:

– Чем могу быть обязан, Александр Николаевич?

Житинский покосился на Дениса своим воловьим оком и рассмеялся:

– Странный вы народ, сыщики. Ведь наверняка же от любопытства изнываете: мол, кто такой этот Житинский, чего интересного мне про «Гималаи» расскажет? А с виду посмотришь на вас – ни один мускул на лице не дернется.

– Чего же им дергаться, Александр Николаевич? Я ведь не невротик. И тика у меня нет.

– Да ладно, ладно. Не кипятитесь. Это я так. Как говорится, озвучил собственное наблюдение. Ладно. Есть у меня к вам, Денис Андреевич, серьезный разговор.

– Я вас внимательно слушаю.

– Дело в том, что я некоторым образом оказался в том же положении, что и погибшая Доли Гордина.

Житинский замолчал и вновь покосился на Грязнова, словно хотел выяснить, стоит ли продолжать разговор с этим странным рыжим человеком, который никак не реагирует на его откровения.

– То есть? – спросил Денис. – Нельзя ли сказать поточнее: какое положение вы имеете в виду?

Житинский хмыкнул:

– А то вы не знаете!

Денис пожал плечами.

– Нет, что, правда не знаете? – удивился здоровяк. – Плохо работаете, господа сыщики. Никакой дедукции.

– Работаем, как умеем, – спокойно ответил Денис. – Вы, кажется, хотели мне рассказать что-то важное? Или продолжите вместо этого делиться своими наблюдения?

– Да ладно вам. Я же это так: пара шуток в порядке знакомства. Ладно. Дело в том, что я, так же как и Доли Гордина, вложил в небезызвестную вам фирму «Гималаи» определенную сумму в расчете на будущую прибыль… Только вы знаете что… Пообещайте, что все, что я расскажу, вы не будете использовать против меня.

– Ну пока что вы мне ничего важного не рассказали. Это во-первых. А во-вторых, я не вполне понимаю, что вы имеете в виду, когда просите не использовать информацию против вас?

– Ну хотя бы чтобы мое имя не фигурировало ни в каких ваших делах.

– Мы не прокуратура, чтобы заводить дела, – коротко ответил Денис. – Но я сделаю все, что от меня зависит.

– Ладно, – махнул здоровяк огромной ладонью, – считайте, что я вам поверил. Когда я давал деньги, Шустов и Леонидов пообещали, что я получу баснословные барыши. Насколько я знаю, так и получилось. Только я своих барышей пока что не видел. Месяца три назад я встретился с Шустовым и сообщил ему, что выхожу из дела и хочу получить свою часть пирога. Он ответил, что все деньги сейчас в обороте и что нужно немного подождать. Знаете, как это бывает?

– Догадываюсь. Что было дальше?

– А что дальше? Ничего. Я решил ждать. Возмущаться было себе дороже. Вы знаете, что Шустов в свое время был завербован КГБ? И с тех пор у него в этом ведомстве, хоть оно и сменило название, осталось много добрых знакомых.

– А Шустов не рассказывал вам, куда были вложены ваши деньги?

Здоровяк хмыкнул:

– А чего рассказывать? Я и так знаю, не слепой же. Они все вбухали в телевидение. Знаете, этот телеканал, вокруг которого в последнее время кипят страсти…

– Слышал кое-что. Каким образом осуществлялась покупка акций телеканала? Ведь, насколько я знаю, «Гималаи» не могли вести такую деятельность после неприятной истории с обманутыми вкладчиками.

– Верно, – кивнул Житинский. – Для этого и была создана фирма «Сокол». Все перечисления шли от нее.

– Что это за фирма?

– Точно не знаю. Знаю только, что там собрались бывшие гэбэшники.

– М-да, – протянул Денис. – Негусто. И это вся ваша важная информация?

– За сколько купил, за столько и продаю, – ухмыльнулся здоровяк. – Я хотел вам еще кое о чем рассказать, но, если вы и так все знаете, я могу заткнуться и высадить вас где-нибудь у метро. Так как?

– Успеете еще высадить. А пока давайте рассказывайте вашу историю. Только желательно без ужимок и лирических отступлений. У меня от них изжога.

– Как скажете, – улыбнулся Житинский. – В общем, как-то раз ко мне в офис пришла Гордина… Было это недели за две до того, как ее шлепнули…

– Что за офис? – поинтересовался Денис.

Житинский косо посмотрел на Грязнова, но потом, словно что-то вспомнив, кивнул и сказал:

– Точно. Я же вам не сказал. Я руковожу небольшой полиграфической фирмой. Изготавливаем буклеты, дипломы, открытки и прочую чушь. Доходы маленькие, весь персонал – я да еще четыре человека. Я и с «Гималаями»-то этими связался только затем, чтобы немного подзаработать. Понимаете, срочно нужно было покупать новый резограф. Чтобы конкуренты не обскакали… Ну да ладно. В общем, пришла ко мне Гордина и говорит: «Собралась я, Александр Николаевич, вывести этих мерзавцев на чистую воду. Составляю вот заявление в прокуратуру. Вы как, подпишете?» Ну я немного померекал, прикинул все «за» и «против» и говорю: «Да, говорю, Доли Абрамовна, подпишу». А она мне: «Спасибо. Я знала, что могу на вас рассчитывать». И ушла. Ну а через две недели ее замочили.

Житинский горько вздохнул.

– Постойте, – тронул его за локоть Денис. – Я не понял. Так вы подписали заявление или нет?

Житинский грустно покачал головой.

– Не-а. Не подписал. Нечего было подписывать. Она ведь ко мне с пустыми руками пришла. Просто хотела узнать, подпишу я эту бумажку, если понадобится, или нет.

Тут он вдруг осекся и повернулся к Денису. Посмотрел на него округлившимися глазами и покачал кудлатой головой.

– Что, – пробасил он, – неужели она заявленьице это составила?

Денис кивнул:

– Есть такая версия. Мы считаем, что в тот день она с этим заявлением шла к прокурору.

– В день, когда ее убили? – уточнил Житинский.

– Да, – ответил Денис. – Встреча должна была состояться через полтора часа.

– Вот как. – Житинский нахмурился. – Что ж она мне-то не дала подписать? Решила за всех одна отвечать? Тоже мне, Робин Гуд в юбке!

Житинский помрачнел. Некоторое время они ехали молча.

– Что вы знаете о доходах фирмы «Гималаи»? – спросил наконец Денис.

– Немного, – ответил Житинский. – Меня до этих недр не допускали. Считали, что рылом не вышел.

– Но что-то же вы знаете?

– Что-то знаю, – кивнул здоровяк, не отрывая глаз от дороги. – Знаю, например, что общая касса фирмы – почти пятьдесят миллионов долларов. И половину этих бабок присвоили Шустов и вся его развеселая компания.

– То есть двадцать пять миллионов долларов? – уточнил Денис.

Житинский кивнул.

– Не слабо, – сказал Денис и присвистнул. – Ребята работали с размахом.

– Да уж, – согласился здоровяк. – Только где они, эти денежки? – вот в чем вопрос.

– Какова была ваша часть?

– На этот вопрос я отвечать не стану, – сурово ответил Житинский. – Знаю только, что доля Гординой была, м-м, что-то около миллиона… Знаете что… – Житинский вдавил педаль тормоза. – Пожалуй, мне больше нечего вам сообщить.

Он сидел насупившись и на Дениса не глядел. Однако веки у верзилы чуть-чуть подрагивали. Казалось, еще немного – и он заплачет. Разрыдается, как до смерти обиженный ребенок.

– Вот метро, – хмуро проговорил Житинский. – Доберетесь до «Людмилы» на нем или дать вам денег на такси?

– Спасибо, – сказал удивленный Денис. – Как-нибудь доберусь. Не думал, что наш разговор закончится так внезапно.

– Я рассказал все, что знал, – пожал плечами директор полиграфической фирмы. – Если ничего нового вам не открыл, так это не моя вина. До свидания.

Денис выбрался из машины.

– Удачи вам, – пожелал ему напоследок Житинский. – Только будьте осторожней. Эти свиньи не остановятся ни перед чем.

Тонированное стекло поползло вверх. «Форд» мягко тронулся с места.

Денис проводил взглядом машину Житинского и зашагал к метро. Перед входом метро он вдруг остановился. У него возникло чувство, что он забыл сделать что-то очень важное. Простояв так с минуту, он так ничего и не вспомнил.

«Чепуха какая-то, – подумал Денис. – Ладно. Хватит ломать себе голову. Раз не вспомнил сразу, значит, не так уж это было и важно. Куплю себе мороженое и успокоюсь».

Солнце пекло нестерпимо. Денис огляделся, увидел ларек «Мороженое» и направился к нему.

– Будьте добры, «Северную Венецию», – сказал он в окошечко мороженщицы.

К Венеции Денис питал нежные чувства. Еще в детстве он обожал рассматривать альбом с видами этого прекрасного старинного города. Помнится, он тогда все время удивлялся, как можно жить в городе, где вместо дорог – реки, а вместо автомобилей – плавные остроносые гондолы.

Разворачивая на ходу пачку, он устремился в прохладу метро. Вдруг откуда ни возьмись под ноги ему бросился пятилетний карапуз в розовой панамке и красной маечке с улыбающимся Микки-Маусом.

– Дядя, дядя, мой шарик! – плакал карапуз.

Под ботинком у Дениса что-то громко хлопнуло. Денис вздрогнул. Первой реакцией было прыгнуть за колонну и выхватить пистолет. Денис уже сунул руку за пазуху, но вовремя остановился. На асфальте, прямо у него под ногами, лежал голубой лоскут лопнувшего воздушного шарика.

– Дядя, мой ша-арик! – плакал карапуз.

– Прости, малыш. Я не заметил, – сказал Денис.

Он был растерян и чувствовал себя ужасно виноватым.

– Немедленно перестань плакать! – раздался у него за спиной сердитый женский голос. – Как не стыдно! Ты же взрослый мальчик.

– Ша-а-арик! – ревел малыш.

Высокая молодая женщина с пушистой каштановой челкой взяла мальчика за руку и потянула за собой.

– Дядя не виноват. Нечего было бросать шарик на дорогу!

– Постойте, – окликнул женщину Денис.

Женщина остановилась и удивленно взглянула на Грязнова.

– Вот, – сказал он и протянул всхлипывающему малышу мороженое. – Держи, малыш. Это, конечно, не шарик, но тоже очень полезная вещь. И главное – вкусная.

Мальчуган моментально перестал плакать, схватил мороженое и быстро запихал его в рот.

– Что вы, что вы, – запротестовала женщина. – Не стоит. Киря, немедленно отдай дяде мороженое.

– Поздно, – констатировал Денис, с улыбкой глядя на малыша. От мороженого к этому моменту осталась уже половина.

– Ах, какой нехороший мальчик, – погрозила малышу пальцем мать. – Кирилл, что надо сказать?

– Шпашиба, – пролепетал мальчуган с набитым ртом.

– Не за что, Кирюха, – улыбнулся Денис и потрепал малыша по волосам.

Подмигнув напоследок сорванцу, он двинулся к метро, и тут его осенило. Кирилл!

Денис достал из кармана телефон и набрал номер Володи Демидова:

– Алло. Володь, это Денис. Слушай, ты сейчас где?.. Вот как? Отлично. Шустов там?.. Ну хорошо. Слушай, а не выходил из здания такой высокий, широкоплечий парень? Брюнет с ослепительной улыбкой. Похож на одного голливудского актера, только челюсть помассивней… На этого, как его… Ну еще в «Матрице» играл… Да, Кеану Ривз… Что? Выходил и снова зашел? Черт! Ладно. Если выйдет, дуй за ним и не выпускай его из виду. Зовут Кирилл Ремизов. Журналист. Спортивный обозреватель… Что? Нет, не оборзеватель, а обозреватель. Кончай прикалываться. Не время сейчас… Ну все, пока. До связи.

Глава пятьдесят первая

У магазина «Людмила» толпился народ. Милиция пыталась оттеснить людей в сторону, но у нее это пока слабо получалось. Повсюду валялись покореженные куски металла. От некоторых кверху подымался дымок. В воздухе пахло гарью.

Денис стоял в толпе зевак с раскрытым ртом. Он не мог произнести ни слова. От его почти новой белоснежной красавицы «бэхи» остались жалкие дымящиеся руины.

– К-как это произошло? – выговорил он наконец.

Стоявший рядом молодой парень с ежиком бритых волос и лицом, не обремененным интеллектом, весело хохотнул:

– «Как», «как»… А то ты не знаешь, как это бывает? Говорят, какой-то крендель попытался эту тачку угнать, а тачка-то была заминирована.

– Как это – заминирована? – ошалел Денис.

– Ты что, не знаешь, как тачки минируют? – покачал бритой головой парень. – Один бандит посылает к другому бандиту киллера. Киллер минируют тачку. Въезжаешь? Ну вот. А когда второй бандит садится в машину и поворачивает ключ зажигания, то взлетает на воздух вместе с остатками своей тачки. Въехал?

– Въехал, – кивнул головой Денис, все еще не придя в себя после потрясения. – А что за парень? Ну тот, который взорвался?

– Да, говорят, простой воришка. Его уже увезли на «скорой».

– Он жив?

– Когда в машину клали, был жив. И даже лепетал чего-то. А теперь, не знаю.

– А давно это было?

Парень задрал рукав джинсовой куртки и криво усмехнулся:

– Полчаса назад. Магазин как раз на обед закрывался.

Денис выбрался из толпы, отошел к витрине магазина и позвонил Демидову:

– Володя, помнишь, ты говорил, что брюнет выходил из здания, а потом вернулся?

– Конечно.

– Как давно это было?

– Что ты имеешь в виду? Когда он вышел или когда вернулся?

– И то, и другое.

– Вышел сразу за тобой. А вернулся… Погоди, сейчас посмотрю… Где-то с полчаса назад.

– Он выглядел обычно? Или было в нем что-то странное?

– Да вроде обычно. Спешил только очень. Взлетел по ступенькам, как бог Меркурий.

– Понятно.

Денис прикрыл глаза и потер пальцами ноющий лоб.

– В общем, задание остается прежним. Попасешь этого красавца часов до десяти. А потом я кого-нибудь пришлю тебе на замену.

– Что, такая важная фигура?

– Пока неясно. Но последить стоит.

– Будет сделано, босс. Слушай, а что там за шум у «Людмилы», не в курсе?

– В курсе. Взорвали машину.

– Чью?

Денис вздохнул и ответил:

– Мою.

– Что-о? Нет, ты серьезно? Взорвали твою «бэху»?.. Представляю, как ты себя сейчас чувствуешь. А кто взорвал-то?

– Если бы я знал, – грустно ответил Денис.

– Да-а, дела. Ну ты особенно-то не расстраивайся. В конце концов, машина это не дом.

– Да ладно, я уже свыкся с ее потерей. Дело не в этом.

– А в чем?

Денис закусил губу, на душе было нехорошо.

– Понимаешь, говорят, в машину забрался… угонщик. Во время взрыва он был внутри…

– Насмерть?

– Вроде бы нет. Говорят, парня увезли на «скорой помощи»… Попробую его отыскать.

– Н-да, дела. Есть какие-нибудь версии на этот счет?

– Пока только смутные подозрения.

Демидыч выдержал паузу и осторожно спросил:

– Ремизов?

– Может быть, да, – ответил Денис, – а может быть, и нет.

– Слушай, а может, это тот угонщик? Может, парень как раз закладывал бомбу, когда она взорвалась?

– Вряд ли. Но в любом случае я проверю. Ладно, не буду тебя отвлекать. Пока.

Денис нажал на кнопку отбоя, убрал телефон в карман и снова потер пальцами лоб. Голова разболелась не на шутку.